Действие происходит в мире повести братьев Стругацких "Трудно быть богом" (МТББ). Историю этого мира до и после описываемых Братьями событий мы с уважаемыми коллегами пару лет назад увлеченно разрабатывали, потом бросили. Здесь она непринципиальна, просто для пояснения: Ардартор - это страна за Красным Хребтом, основу государственности которой заложили остатки Ордена. Там получилось причудливое сочетание различных жизненных и религиозных укладов.
И целью рассказа было - красиво замочить максимальное количество уважаемых коллег:). Ни больше и ни меньше.
По информации, полученной из Центра, в ближайшие дни на всей территории планеты Аврора ожидаются акции по физическому устранению земной резидентуры. Вероятность - выше 75%. Вероятность успеха каждой акции оценивается на уровне 80%.
Цель, организаторы и исполнители неизвестны.
Приказываю с настоящего момента и до особого распоряжения:
1. Свести к минимуму контакты между сотрудниками секторов.
2. Свести к минимуму контакты с агентами из числа местного населения.
Рекомендую:
Начать подготовку к эвакуации. Приказ о начале эвакуации будет доведен до вас аналогичным способом.
Передал: начальник зоны "Аврора", Артем.
- Хорхе телепатограмму принял.
- Нико телепатограмму принял.
- Сталкер телепатограмму принял.
- Алекс телепатограмму принял.
- Максим телепатограмму принял.
Странным было сообщение, непонятным. Обычно от Артема приходили четкие указания, укладывающиеся в пару-тройку фраз и не отягощенные лишним обоснованием: сделать, и точка. А здесь - какие-то проценты, ссылки на сведения из Центра. И общая невнятность: "свести к минимуму" - это как? Друг с другом мы и так не общаемся, а с местными волей-неволей контактировать приходится, живем мы среди них. И еще вдобавок официальное титулование: "начальникам секторов". При том, что прогрессорский контингент в каждом секторе - это сам начальник, собственно и есть, людей не хватает. Обычно Артем пользовался просто позывными. Похоже, с проверкой прибыла какая-то шишка с Земли и навела шороху. И распоряжение тоже может исходить от товарища из Центра, и формулировка его.
Что тогда получается? Учебная тревога? Вряд ли, этими игрушками только стажеров заставляют баловаться, по крайней мере, так раньше было. Значит, начальство считает опасность реальной и серьезной, но ее характер неизвестен. Вроде как: братцы дорогие, будут вас убивать. Кто - не знаем, когда - не ведаем, как - понятия не имеем, но есть такое подозрение - недолго вам гулять осталось. Весело. И похоже на правду, своя "чуйка", она же "шестое чувство", в последние дни пищит о том же, предупреждает хозяина о возможных неприятностях для организма. Что-то будет нехорошее. Ладно, утроим бдительность.
Прикинув таким образом одно к другому, Хорхе поправил лямки заплечного мешка и зашагал быстрее. Солнце уже коснулось спины Малого Полоза, невысокой, но протяженной горы, ограничивающей со стороны Заката владения клана Тихой Реки. Скоро стемнеет, а ночевать, раз пошли такие дела, лучше среди друзей. Оно, конечно, неудобно землянину, представителю галактической цивилизации темноты побаиваться. Ну, да спишем на атавизм.
До летней ставки главы клана Тихой Реки и, по совместительству, давнего друга Алекса оставалось часа три хорошего хода, а бежать с грузом, да по не самой удобной дороге не очень хотелось. Но бить ноги не пришлось - из-за покрытой ржаво-зеленой мшистой порослью каменной глыбы, за которую уходила дорога, вынырнули всадники на крепких, приземистых, привычных к бегу по горам лошадках. Точнее, сначала выскочила пара кудлатых псов, а всадники последовали за четвероногим дозором.
Предводителя конной группы Хорхе узнал сразу. Кунц, младший сын старшей жены главы клана, дона Фрерина. Когда-то давно одинокий путник, укрывшийся от сумасшедшего весеннего ливня за стенами главной крепости клана, в благодарность исцелил мальчика, сына вождя, иссушенного недугом, неизвестным местным, весьма толковым, кстати, знахарям. В тот день суровый дон поклялся Единым богом и памятью предков, что отныне путнику всегда найдется место за общим столом, среди членов клана.
С тех пор зима сменяла лето двенадцать раз. За эти годы Хорхе перемерял ногами землю Ардартора вдоль и поперек. Сначала лечил, потом сопровождал торговые караваны за Хребет и обратно. Доставлял в одиночку самые ценные товары из-за Хребта, передавал сведения от одного клана к другому. Его пытались грабить, старались убить, но постепенно оставили попытки - слишком велика каждый раз оказывалась плата за неудачу. За ним закрепилось прозвище "Вестник" и теперь враждующие кланы, начинали переговоры, опираясь на его слово. Его присутствие на мирной встрече гарантированно оберегало от предательства любой из сторон.
И трижды в год Вестник приходил в долину клана Тихой Реки. Оставлял подарки, гостил по нескольку дней. Старый дон, скупой на чувства и слова, называл его братом. Излеченный мальчик вырос, стал молодым сильным воином и почитал Вестника лишь немного меньше, чем своего отца. Только здесь Хорхе чувствовал себя в безопасности, насколько это вообще было возможно на полудикой планете.
Плохо было сегодня дону Фрерину, тяжело на душе, как никогда. Старый дон до последнего надеялся, что этим летом Вестник, вопреки обыкновению, пройдет мимо долины клана, не зайдет в гости. Всему виной проклятый демон, тварь без лица, явившаяся дону три луны назад. "Убей Вестника или умри сам" - сказал тогда безликий демон, и дон расхохотался в ответ. Тогда демон предложил осуществить самую большую, самую заветную мечту Фрерина, мечту, которая стоила дороже жизни и чести, и дон не смог отказаться.
И теперь он стоял перед дверью гостевой комнаты, в которую ушел Вестник после ужина. Из комнаты выскользнула наложница, отправленная с гостем, и прошептала: "Вестник спит" - после чего торопливо убежала прочь от грозного хозяина.
Вестника нельзя было отравить - его не берет отрава, проверено; нельзя было сойтись с ним в поединке - это верная смерть; нельзя было достать стрелой - он чуял любую засаду. Можно было только убить во сне, воспользовавшись доверием.
Дедовский шестопер привычно лежал в руке. Даже предавая, дон постарается оказать своему старому другу уважение. Он все сделает сам, жизнь вестника оборвет славное древнее оружие. А завтра утром Фрерин шагнет с Розовой скалы, жить дальше незачем.
{...}
- Не соблаговолит ли благородный дон уделить малую часть своего драгоценного времени нам, сирым и убогим?
В вопросе явно читалась издевка. Слишком отчетливо был заметен контраст между его подобостратной формой и наглой хамоватостью голоса спрашивающего. Тот стоял прямо под масляным фонарем, опершись спиной о столб, укрыв кисти рук под плащом.
Нико заметил его шагов за двести, как только вывернул из Благоуханного переулка на центральную улицу Вечного Величия, прямую, чистую, довольно сносно освещаемую светом ежевечернее зажигаемых фонарей. Еще трое прятались в темноте, за углом доходного дома Старого Загора. Вернее, это они думали, что прятались - их не было видно, но характерный запах хищной злобы, изрядно разбавленной страхом, Нико почувствовал чуть ли не раньше, чем увидел человека под столбом.
Мелькнула мыслишка: повернуть обратно и пойти другой дорогой, тем более, что полученное час назад предупреждение с Базы было как раз в тему. Можно бы и не лезть на рожон лишний раз. Но волна душной трусливой злобы накатила и со спины, там тоже были враги, отсекали путь к отступлению. Нико решил плюнуть на осторожность, что впереди драка, что сзади. Хотят помахать железом? Легко. Нам, татарам, все равно: отступать - бежать, наступать - бежать, затраты энергии одни и те же.
- Почему же благородный дон не отвечает? А, понимаю - высокое достоинство не позволяет ему тратить слова на презренного простолюдина! Нет, мы не можем требовать у него внимания к нам, погрязшим в мерзости! Но, может быть, благородный дон поделится с нами содержимым своего кошелька? Или отдаст его весь? А еще лучше - добавит к кошельку свой драгоценный плащ. И сапоги. Да и меч тоже. Вон какой хороший у дона меч! А зачем он ему?
Лица говорившего, отвалившегося от столба и стоявшего теперь перед Нико в пяти шагах, не было видно под полами широкой шляпы. Но казалось - он ухмыляется, скалит редкие, непременно гнилые, зубы. Ничего, недолго ему осталось. Драться хотелось не очень, но раз уж ребята сами напросились...Четверо нападающих, больше не таясь, умело окружали жертву, прижимая к краю улицы. Еще трое размеренным бегом, не сбивая дыхания, приближались к месту предстоящей схватки.
Нико снова отчетливо ощутил, что его противники боятся. Не просто осторожничают, а именно по-настоящему боятся за свою шкуру. Это в общем-то неудивительно, в Арканаре каждый знал дона Лаича, для друзей - Нико, капитана красной роты королевских аркебузиров. Опоры трона, героя последней войны с Ируканом. Участника множества дуэлей, из которых неизменно выходил победителем. Искусного фехтовальщика, в насмешку над неловкостью своих соперников, даже не убивавшего их, а оставлявшего видимые зарубки на лице и теле. Второго (после Его Величества, разумеется) клинка королевства.
Враги тоже явно видят дона Лаича не в первый раз, а уж что они могли про него слышать! И, тем не менее, настроены на драку, уходить не будут. Значит, не ограбление, значит, заранее подготовленное убийство. Та самая акция по устранению земных резидентов, о которой предупреждал Артем? Возможно. А хорошо двигаются, заразы, непростые ребята, подготовленные. И стрелок с арбалетом на крыше сидит очень неудачно для потенциальной мишени. Ну да ладно, ждать больше нечего.
И Нико приветливо улыбнулся своим противникам. Тяжелая боевая шпага, вырвавшись из ножен, коротко угрожающе свистнула, кинжал весело заплясал в левой руке... Через пару минут четверо нападающих выбыли из схватки, причем двое из них - и вообще из жизни. Еще трое с отчаянным упорством пытались отмахиваться от неуязвимого демона, в которого превратился благородный дон. Стрелок с крыши, промахнувшись, счел самым лучшим раствориться в темноте переулков, не искушать судьбу.
Откуда взялся еще один участник схватки, Нико так и не понял. Тонкая невысокая фигура вдруг возникла почти вплотную, на расстоянии вытянутой руки. Прямо в лицо уставились ярко-зеленые, светящиеся... Да нет, глазами это было назвать нельзя... И Нико умер. Он не почувствовал ни удара, ни боли - просто пришла темнота.
{...}
Сказать кому - не поверят, что можно получать удовольствие от многочасового бега по пересеченной местности, да в полупудовой кольчуге, да с тяжелой секирой, прихваченной кожаными ремешками к спине. А Алексу это нравилось. Там, впереди, цель, до которой надо добраться, добыча, которую нужно настичь, а пока можно просто бежать. Перепрыгивать поваленные древесные стволы, каждый раз безошибочно выбирая место, чтобы поставить ногу, не оступившись и не поранившись. Вылетая из леса на открытое пространство - набирать скорость и нестись, разрезая головой воздух, так, что не каждая здешняя лошадь смогла бы угнаться. А существа, способного потягаться с ним в выносливости, вообще не рождала природа этой планеты. Он с детства любил бегать. Еще в школе, на Земле, под Нижним, на спор загонял оленей, за что бывал строго наказан. Но что такое наказание по сравнению с радостью погони и азартом охотника?
Сегодня добыча была посерьезнее, чем олень. Сегодня он преследует настоящего зверя. Лютого зверя, которым может стать человек, уверенный в своей непогрешимости и праве распоряжаться чужими жизнями. Его звали Чамоч. Он появился на южной границе Эстора два года назад и поначалу казался одним из обычных проповедников-еретиков, время от времени будораживших то одну, то другую провинцию на окраинах империи. Они были уже привычным злом, официальные церкви боролись с ними успешно. Но Чамоч оказался церковникам не по зубам. Он объявил себя пророком, посланником Бога, единственным, знающим высшую истину, и ему поверили. За два года к новому пророку стеклись тысячи людей, которых он превратил в уродливое подобие армии. И когда она покатилась по направлению к столице, империя, казалось, привычная ко всему, содрогнулась от ужаса. Мало кому посчастливилось увидеть воинов Чамоча и остаться в живых. Но те, кто сумел выскользнуть из-под черной лавины нашествия, рассказывали такое, от чего кровь стыла в жилах. Напуганные крестьяне снимались целыми селениями и уходили в бега, оставляя и поля, и дома, и скот - лишь бы не встретиться со слугами Темного пророка, как вскоре стали называть Чамоча. Правительственные войска отказывались сражаться. Были и такие, кто переходил на сторону восставших, для Алекса их поведение так и осталось загадкой.
Орду остановили в шести переходах от столицы. В жестокой битве императорская армия рассеяла войско Темного, уничтожив его практически до последнего человека. Но сам Чамоч с несколькими приближенными ушел. У них были хорошие кони, и заводными они озаботились заранее. Высланная погоня отстала, Алекс остался в одиночестве.
Ему, придворному гадателю, астрологу и прорицателю вообще не следовало гнаться за беглецом, не его это работа. Но слишком много он слышал рассказов о том, что творят слуги Темного, кое-что видел сам и твердо решил - этот человек не должен жить. И теперь уверенно шел по невидимому для других следу, постепенно сокращая расстояние до намеченной жертвы.
Его найдут через четыре дня. Он будет лежать в густом кустарнике, на дне неглубокого оврага. Вернее, сначала обнаружат остатки туши хищного лесного вепря, валявшиеся в нескольких шагах неподалеку. Огромная туша зверя окажется почти полностью растаскана любителями падали, а тело человека они не тронут.
{...}
Артем закончил короткий доклад и теперь сидел, навалившись грудью на стол и с плохо скрываемой неприязнью смотрел на собеседника.
Тот расположился по другую сторону стола, на высоком стуле со спинкой, откинувшись на нее всем телом, закинув ногу за ногу и скрестив руки на груди.
- Еще раз прошу вас называть меня по имени, так нам обоим будет удобнее. - ровный голос инспектора не выражал эмоций, глаза смотрели куда-то вдаль, сквозь стену полярной станции. - Насколько я понял, в настоящее время вы потеряли связь со всеми начальниками секторов?
- Не совсем. Утрачена связь с начальниками секторов "Арканар", "Эстор" и "Ардатор". Связь со Сталкером, начальником сектора "Ирукан" односторонняя: он подтверждает факт приема сообщений, но отвечать не может в силу внешних причин. От начальника ируканского сектора мы получаем только непрерывный сигнал маячка. Следовательно, он жив, но, по всей видимости, находится без сознания.
- Связь с остальными сотрудниками?
- Численность прогрессорского контингента на Авроре ограничена. В состав резидентуры секторов Запроливья входит по одному штатному сотруднику - это, собственно сам начальник сектора и есть. Три месяца назад к Максиму, в Соан, направлен стажер. Считалось, что там спокойнее. Сейчас его местонахождение также локализовано по сигналу маячка.
- Где?
- В море. Примерно в пятидесяти милях к западу от побережья Соана, у архипелага Ущербной луны. - над столом между собеседниками возникло объемное голографическое изображение северного полушария Авроры, красная мерцающая точка отражала предположительное местонахождение Согласно последнему донесению Максима, они вместе со стажером вышли в море на флагманском фрегате соанской эскадры. Максим занимал... занимает в соанском Совете негоциантов должность верховного навигатора. Был рядовой выход, разведка побережья архипелага с целью оборудования там перевалочной торговой базы. После отправки телепатограммы связь прервалась по невыясненной причине.
- Шторм, пираты?
- Не знаю, вряд ли. В обоих случаях Максим успел бы передать тревожное сообщение на базу. Спасательная команда выслана утром. Час назад они доложили о прибытии в квадрат поиска, ни Максим, ни стажер пока не обнаружены.
Инспектор отодвинул стул, поднялся и заходил по комнате, нахмурившись и поглаживая рукой подбородок. Остановился и уперся взглядом в лицо Артема:
- Что в Ирукане? Почему молчит резидент?
- На южной границе Ирукана произошла вспышка какой-то болезни, похоже - чума, смертность очень высокая. Охвачен район, в котором проживает более двадцати тысяч человек, преимущественно крестьянского населения. Сталкер направился туда в качестве советника герцога. Предполагалось блокировать район силами герцогской гвардии и дружин местных феодалов. Согласно последнему сообщению, блокады не вышло, войска разбежались, он сам остался в зараженном районе.
- Зачем?
- Нужно знать Сталкера. Он считает себя ответственным за судьбу людей, проживающих в его секторе. Видимо, решил, что раз не сумел остановить распространение эпидемии, то должен спасать больных лично.
- Бред.
Артем в ответ лишь пожал плечами. Ему была безразлична реакция инспектора. Это поначалу, когда тот только прилетел, Артем дергался - экстренный визит проверяющего грозил отправкой на Землю и снижением индекса социальной ответственности. А теперь ему было на это наплевать, появились более весомые причины для переживаний. Поэтому он спокойно продолжил:
- Сталкер захвачен местными жителями по стандартному в таких случаях обвинению в колдовстве и распространении заразы. Прорываться силой не стал. Спасательную партию выслать не можем - людей нет.
Инспектор помолчал несколько секунд, склонившись над столом и постукивая пальцами по пластиковой крышке. Потом резко выпрямился:
- Я полечу за ним. - и, через паузу - как же вы мне все надоели!
Уже в дверях Артем, оставшийся сидеть за столом в угрюмом напряжении, остановил его вопросом
- Товарищ инспектор,... Расул...
- Ладно, бросьте, я знаю, что за глаза вы все вообще называете проверяющих инквизиторами.
- Скажите, Расул, это война?
- Да, война. То же самое происходит на Саракше, Гиганде, Сауле. И лица врага мы не знаем.
Инспектор еще не знает, что ему не удастся никого выручить. Флаер потеряет управление на бреющем полете и на огромной скорости врежется в склон невысокого холма. Сталкер, уже стоя привязанным к просмоленному столбу на постаменте из вязанок хвороста еще успеет услышать грохот взрыва. А потом почувствует прикосновение язычков огня и остановит сердце.