В старости любил дед Брянчило, боярин Брянчило Коснятич, Игнатий в крещении, посидеть на завалинке перед закатом, взяв в руки нож и деревянную чурочку, или палку. повырезать игрушек для внуков. Хоть и был боярином, но руки работы не чурались. Дела дед внукам мечи, ну а внучкам -куклы. Ну а внуки тут же окружали любимого деда да просили рассказать сказки про Змея Горыныча, Белого Волка над волками князя, Марью Моревну да Соловья Разбойника. А еще про те времена, когда был дед молодым витязем да совершал подвиги ратные. Вот и сейчас облепили его Ванька да Ероха, а потом подошли Марьюшка и Настена, резво прибежал Митька, везя на загривке младшенькую Любушку.
- Про что хотите послушать, сорванцы? - улыбнулся дед, сажая младшую внучку на колени.
- Про Кощея, - закричала старшая внучка Марьюшка, - про то как похитил он красну девицу...
- Не надо про Кощея, деда, третьего дня сказывал, - тут же вмешался бойкий Ваня, - расскажи лучше, как Илья Муромец в землю тальянскую хаживал...
- Дед, а расскажи лучше, как ты молодым был, люта ворога бил, - одернул младшего брата старший Митрий, - как ты хоробром стал. Да про пращуров наших.
- Да уж много раз вам про то сказывал, - Брянчило поправил бороду, - но тебе, Митяй, скоро самому меч на пояс повесят, так что послушать будет полезно. Да и остальным не повредит. Слушайте, пострелята...
Давеча я сказывал, что род наш из варягов начало берет. С незапамятных времен осели наши пращуры в Новагороде. Были воинами знатными. От Тверда Городиныча, деда моего, гривна златая мне досталась. А получил тут гривну его деда дед от самого князя Владимира Святославича. А сын его, получается что прапрапрадед мой, на дочери Коснятина Добрынича, посадника новгородского был женат. Вместе с князем Ярославом Владимировичем в Швецию ходил, а потом на Киев - против Святополка Окаянного. Были наши предки боярами Новгородскими, да не такими, что сейчас на сундуках с золотом и рухлядью сидят, а на коня без подмоги сесть не могут. А воинами могучими да смелыми...
- Вот только бедными, - поддакнул Митрий.
- Цыц, больно языкастым стал. И в кого растешь? - дед замахнулся, но вместо подзатыльника погладил внука по голове.
- Вестимо в кого, в тебя, деда, - внучок ловко увернулся от следующего замаха руки.
Дед между тем продолжал
- Прав Митюха, обеднел наш род. За мощной не гонялся, но и честь свою не ронял. А на землю Тмутараканскую пришел как раз дед мой Тверд Городиныч. Он в дружине князя Ярослава Всеволодовича десятником был. Было это почитай лет семьдесят назад. Может и более. В те годы Тмутаракань непонятно чьи владением была. От Руси ее половцы отрезали, но сами в ней не жили, кочевали по округе. Ромейский кесарь посадника прислал. А жили здесь и наши русичи, и аланы, и ромеи, да и кого только не было. И христиане православные, и италийцы-еретики, и язычники. Князя Ярослава его тесть бывший на подмогу позвал - владыка всей Белой Кумании, хан половецкий Юрий Кончакович. В те годы на Сурож да Тмутаракань из-за моря царь Салтан пришел, хотел христиан бусурманить. Церкви православные порушил, свои бусурманские поставил. В те же годы Царьград латиняне завоевали, а император православный вместе с патриархом в Нике укрылся. Тогда хан Юрий и позвал русских хоробров на помощь. Отозвался князь Ярослав, пришел из Новгорода с дружиною верной. Одолели супостатов. В знак победы построил князь в честь небесного покровителя монастырь Святого Феодора Стратилата, а хан - церковь Святого Георгия Победоносца. Князь Ярослав то в Новгороде княжил, то изгоняли его бояре-баламуты, и он в Тмутаракань возвращался. Либо в Переяславль. А под старость стал он Великим Князем во Владимире.
Прошло лет двадцать и воскняжился в Тмутаракани его сын Александр, прозванный Невским. Про него я вам третьего дня сказывал. В той битве при Неве дед мой Тверд голову сложил. В Тмутаракань же прадед ваш пришел, Корзень Твердович, Михаил в крещении. Хоробр славный был. Сражался славно и получил от Александра гривну златую. Так что три гривны в нашей семье. Эта вторая, а третья - моя. Батяня мой пока молодой был, стал хоробром в Ордене Богородицы Фанагорийской, князем Александром основанными. В этом ордене и мне быть довелось. Ну а потом даровали бате эту усадьбу, родилось у него трое сыновей и две дочери.
Ну а вот теперь и про меня рассказать можно. Было мне лет как, Митюха, тебе сейчас, когда батя даровал мне коня, да отправил в Фанагорию. Пробыл я там унотом пару лет, а потом стал полноценным воином. Много было у меня друзей боевых, брат мой Ратша там же служил, вот об одном друге рассказать особо хочется. Ибо стал он одним из тех, кем гордится по праву земля наша. Был это сам Владыко Андрей...
- Не может быть, - ахнули внуки.
- Может, пострелята. Тогда он еще постриг не принял, звался Изяславом, по батюшке Всеволодовичем. Знаете вы наверное, что был он княжеских кровей, прадед его - Игорь-князь, что в Чернигове княжил, а другой прадед - сам хан Кончак, Белой Кумании великий хан. Но остался Изяславов отец без удела, захирел их род от княжьей междоусобицы. Изяслав поначалу на Волыни жил, у Данилы-князя, который потом чуть в латинство не впал, от католиков корону принял, да королем назвался. Это не по душе многим пришлось, другу моему в том числе. Отправился он к Александру, вскорости и в нашей дружине оказался. Я с ним почитай из одного котла ел, да одним плащом укрывался. Рубились мы плечом к плечу ни в одной битве. И вот однажды князя Александра попросил о помощи царь Грузинский, на которого бусурмане войною пошли, полцарства взяли, в том числе и стольный град Тифлиз. Передовые отряды ворогов уже и на на земли союзных нам зикхов и касогов зарились. Вот и пошли мы на войну против шаха Джелаля. По горам касожским, с верными проводниками добирались, пока не вышли к землям, ворогом занятым. Ужас, что там творилось. Вороги люты за собой только выжженную землю оставляли. В колодцы тела убитых сбрасывали. Наши витязи никогда такой жестокости не видели.
Встретили мы вражью рать около Рустави. Было их раз в десять больше, чем нас, но русич перед ворогом никогда не вздрогнет. Изяслав вспоминал, как некогда дальний пращур его, князь-барс Святослав Игоревич говаривал, хоробров своих напутствуя, подбадривал нас. Встали мы крепкою стеной, отражая налет вражьей конницы, подняли их на копья, да сбросили. Много наших ратников полегло, но выстояли мы. Принесли свободу братьям православным. Изяслав в той битве нашего воеводу Гаврилу Олексича от копья вражеского грудью своей закрыл. Потом полгода княжич наш от ран тяжелых мучился, приставил к нем сам Александр-князь своего верного лекаря-фрязина, да царь грузинский лекаря-армянина прислах. Выходили нашего Изяслава. Как мы радовались, помню славный пир закатили. Думали, что еще долго будет в дружине нашей княжич ратствовать, подвиги во славу русского оружия совершать. Гаврила Олексич на покой собрался уходить, а Изяслава думал заместо себя поставить. Ходили об этом такие разговоры. Но вот только пропал княжич, больше не видели его.
Прошло несколько лет. Довелось мне с братьями, Ратшей да Переярком, как-то по заданию княжьему мимо монастыря Феодора Стратилата проезжать. Дело было к ночи, так что мы в монастырь ночевать попросились. Пустили нас братья-мнихи, накормили, напоили, горницу указали. И вдруг среди мнихов Ратша Изяслава углядел. Кинулись к нему, что мол ты тут делаешь, друг любезный. И услышали в ответ. Что не мол больше княжича Изяслава. А есть смиренный монах Андрей...
Лет десять с тех пор прошло. Брата моего Ратшу во время отражения половецкого набега вражьей стрелой сразили, мы с Переярком жениться успели, отцами стали. Сынов да дочек растили. Переярок в морскую рать подался, под его началом ладья ходила. Ну а я службу в Ордене оставил, поселился в своем имении, да держал под началом полусотню воинов, чтобы в лихую годину их поднять против ворога лютого по зову княжьему.
Ну и знаете вы, что князь наш Александр получил от императора Византии титул кесаря Боспорского, хан половецкий Петр Юрьевич - кесаря Куманского, а Великий Князь Владимирский стал кесарем русским. Все это ромеи предприняли не просто так, не такие они люди. Нужна стала им наша помощь, дабы из Царьграда латинян прогнать.
Ну а град православный от латинских еретиков очистить - то дело святое. Поднялись со всей земли Русской славные хоробры, воины могучие, статные да отважные. Повели нашу рать сыновья Александровы - Василий, князь Сурожский, да Андрей, который кесарю русскому служил. Да вот только не все воины русские Царьград освобождать пошли. Лев Данилович, король Галицкий, по зову латинян рать им в подмогу направил. А поставил над той ратью княжича Дмитрия, еще одного Александрова сына. Ибо кесарю нашему пришлось трех своих сыновей - Димитрия, Андрея и Даниила отправить кого в Галич, кого во Чернигов, а кого в Новгород, дабы союз с тамошними князьями закрепить.
- Димитрий - это нынешний кесарь наш? - не преминул спросить Митька.
- Он самый, ты не перебивай, пострел, а слушай...
Горе земле Русской, когда ее сыны друг на друга встают. Но увы, много раз такое было. Не мне судить, но говорят, что проклят был Рюрик, первый князь наш, за то, что братьев своих убил. И с тех пор в роду его, что ни поколение, то братоубийство случалось. Вольное ли, невольное, кто разберет? А тут сошлись на чужбине две рати русские, а во главе их - братья родные, сыновья отца одного. Да и мы нет-нет, да увидим во вражьем войске лицо знакомое. И злоба берет, и обида. И не хочется кровь русскую проливать в войне латинян против кесаря ромейского. И осовободить град святой хочется. Вот-вот знак дадут в битву идти.
И тут словно чудо случилось. Небо облаками покрылось. Гром прогремел, молнии сверкнули. А потом посреди двух ратей узрели мы монаха в черной рясе с крестом в руках. Я в первом ряду на коне сидел и лицо монаха показалось мне знакомым. А как он заговорил, так точно узнал я бывшего соратника, Изяслава Всеволодовича, монаха Андрея. Присыдил нас Божий человек. Заговорил, что не дело кровь родную проливать, про былые междоусобицы напомнил, в том числе и те, что его дед Владими Игоревич да прадед Игорь Святославович учиняли. Олега Гориславича, предка своего припомнил. О том, что не дело брату на брата идти заговорил. Много говорил Андрей, а мы слушали. А потом кончился дождь, очистилось небушко, да засияла радуга. А мы тут на колени встали да молиться начали. А потом поднялся с колен княжич Димитрий, подошел к брату своему Андрею и расцеловал его. И мы брататься пошли.
А на следующий день мы единой ратью на Царьград пошли. Была сеча жестокая. Латиняне как звери лютые дрались. Из наших князей и Василий, и Андрей Александровичи убиты были. Войско Петр Юрьевич возглавил...
- Деда, а ты за эту войну гривну золотую получил, - спросил внучок Ванька.
- Да, мне ее сам Александр Ярославич пожаловал. Он как раз с войском подошел, с кораблями, пехотой да конницей. Это после третьего штурма Царьграда было. Три раза мы на приступ ходили, два раза - латиняне на нас. Ну а после третьего штурма мы взяли таки город, сломили вражью силушку. А гривну мне пожаловали за то. что мой отряд за отрядом латинян в городские ворота ворвался и ворота удерживал. Много людей погибло, в том числе и Мишаня, первенец мой...
Дед перекрестился, смахнул слезу...
- Что-то устал я, детушки, - может в дом пойдем?
- Деда, а дальше, - промолвили Марьюшка с Настенькой.
- А что дальше? Освободили мы град Константинов. Александру слава и почет. Петр Юрьевич, хан половецкий, кесарь Куманский вскорости умер, в Царьграде. Андрей-монах его напутствовал. Мне с Андреем в Царьграде пару раз свидеться пришлось, отслужил он панихиду по Мишане моему.
Вот только ромеи не зря коварством своим славятся. По возвращению в Тмутаракань заболел наш Александр. Скрутила его лихоманка в одночасье. Долго он болел, в постели не вставая. Потом, казалось отпустила его Морена Кощеевна, показался князь перед народом, на коня сел. Радовались мы, но не долго, умер князь-кесарь наш на следующий день. Последнюю исповедь у него Владыко Андрей принял. Тогда еще не Владыко, иеромонах.
Ну а дальнейшем батя пусть ваш сказывает. Он в Киев в составе посольства ездил, когда князь Димитрий Александрович о подмоге против бусурман просил. Встретил он там Владыку Андрея, тот поддержку обещал. А потом воззвал всех русских князей на помощь нашей земле Тмутараканской, на войну против бусурман. И поднялась земля русская... Пойдемте, пострелята, уж вечер настает. Солнышко вот закатилось...
- Деда, а про ту войну расскажешь?
- Завтра. Завтра расскажу. Приходите опять на заваленку.