Кофтулечка-облегашка, джинсики в облипон, ботиночки чётко по стопе и высокому подъёму - чувствуется, ей и самой было вкусно на себя в зеркало посмотреть, на такую всю из себя миниатюрную, изящную. И на попку, и на кофточкин вырез - а там... м-м... Вот и сейчас смотрится: лицо рисует. Самозабвенно. Потому что мы в общественном месте, а она никого вокруг не замечает. За процессом наблюдать любо-дорого: в то время как одна рука с классически алым маникюром изящно придерживает зеркальце, другая орудует кисточкой с тушью не просто ловко - так иной художник не выписывает рисунок, как эта рука наносит краску на каждую ресничку. Тщательно нарисованный ротик приоткрыт от усердия, губы в такт движениям кисточки то вытягиваются, будто бы чмокнуть кого-то хотят, то возвращаются на место и принимают чуть удивлённый вид. И так по поводу каждой реснички.

  Обычно столь погружённого в себя человека мало кто замечает. Вот и на сей раз - самые благодарные зрители только я с галёрки, да какой-то невзрачный мужчина, которому судьба выдала место в партере. Заметила я его потому, что услышала, как шумно он дышит. Рот его был приоткрыт, в глазах... так мог бы смотреть бродяга, вдруг оказавшийся во дворце. Или человек, которому очень хочется пить - а перед ним и вода, и вино, и компот и даже кофе. Да и в самом деле, то ли вино губ, то ли вода глаз, то ли кофе кофточкиного выреза? Или компот стильных лодыжек? Никаких "или" - побольше всего-всего и можно без хлеба!

  Но вот закончила дамочка прихорашиваться, аккуратно разместила орудия мужской пытки в отдельном кармашке сумки - и унесла себя в неведомое. Мужчина потянулся было за нею, но что-то удержало его на месте. Ещё какое-то время он светился отражённым светом удалившейся звезды - но вскоре погас и снова стал незаметен.