Знаете, что такое автошкола? Три недели ежевечерних лекций о правилах дорожного движения, затем неделя ежеутренних тренировок на площадке, месяц спустя - сдача на права, и - права. Садись, езжай.

  Алёша заломил бровь в ответ на мои уверения, что школу вождения нашла я лучшую в городе. И что права там, действительно, получают - не покупают. Однако все три недели подряд встречал меня с занятий, затем спозаранку подбрасывал до площадки, а перед экзаменами принёс диск с программой спецвопросов, и я месяц решала задачки на повороты, знаки, количество полос - аж сниться начали...

  И когда успешно сдав - с первого раза, да-да! - теорию с практикой, торжествующе повертела перед ним заветной карточкой, - в своей обычной манере только покивал сосредоточенно. И сообщил, что ему скоро снова в командировку, машина остаётся в моём распоряжении, но он хочет, чтобы я приноровилась к ней под его присмотром. Самолюбие, было, ерохнулось вовсе не чуть: ну, право дело, муж дорогой, что ж ты так, сдала-то я отлично! И поехала, между прочим, сразу правильно, будто всю жизнь водила, мне инструктор говорил! И ещё б я не поехала? Вот ведь уже пять лет, вот сколько мы женаты, мысленно повторяла все Алёшины движения, которые он за рулём, а уж сколько спрашивала, что к чему... Но я промолчала. Не люблю пустых глупых слов. А мужа - люблю. И вопреки всей моей независимости-самостийности научилась его слушать и ему верить.

  Что его и спасло от моих тумаков! Ну и что в оставшиеся до его отъезда две недели я еле ползала: натурально муж меня замочалил.

  То поднимал на рассвете (летом, ага): "Ты должна водить в любом состоянии!"

  То заставлял ехать черепашьим шагом, поскольку, оказывается, быстро - может любой дурак.

  То выгонял на ночные трассы - пытка, пы-ы-ытка! Вся эта тьма, фонари и ксеноновые фары у некоторых убоищ... Истерзанные недосыпом и резким светом глаза отказывались видеть - я купила и нацепила антибликовые очки, но Алёша их сдёрнул и демонстративно убрал в нагрудный карман: "Учись без них!" А стоило мне таки поехать - ещё и до отказа вывернул на магнитоле звук. Из динамиков шарахнуло, я аж голову в плечи втянула. Попыталась вернуть тишину - не пустил и только махнул: "Двигай!"

  Или в жару - засадил в раскалённый салон, не дав даже проветрить: "Зажигание, газ, поехали! Шнелле, шнелле!" И потребовал вдобавок, чтобы я пробку на Третьем транспортном от Кутузовского до Беговой проскочила за десять минут. Я уложилась в двенадцать... хмурился.

  А хуже всего - заставлял каждый раз выезжать в другой обуви. В кроссовках - ну как удобно! Так ведь нет: и в босоножках, которые вихляются на ноге, спасу никакого, и в пляжных сланцах... а то достал из пакета нарядные мои чёрной замши туфли на восьмисантиметровой шпильке... Тут уж я взбунтовалась: водить с каблучищем оказалось в принципе комфортно, только вот правый сотрётся вусмерть - меньше, чем за прогон. Посему я фыркнула и туфли-то аккуратно назад переложила. А сама - босиком... и померещилась ли мне тень одобрения в его дьявольски скептической усмешке?

  Однако молчал, молчал... ладно... меня в те дни едва на работу хватало, даже поесть не готовила, он сам кашеварил, хорошо ещё - Серёжа, сынишка, у моих родителей на даче...

  Но самый жёсткий финт Алёша приготовил напоследок. Доверием моим рисковал нечеловечески. Понимал это. И всё же, когда я подъезжала к оживлённому перекрёстку и, готовясь перестраиваться в правый ряд, смотрела в зеркало заднего вида, вдруг накрыл мне ладонью глаза. Я чуть не захлебнулась воздухом, а тело уже само рвануло рычаг ручника вверх, завизжали покрышки, из груди словно третья рука метнулась к аварийной кнопке... нога ушла с газа, вдавив ещё и нижний тормоз. Перед внутренним взором - последняя картинка: справа чисто, за мной метрах в пятнадцати чисто и без гонок, и только в левом ряду, как обычно, караван...

  Объезжая нас, кто матерно сигналил, кто пальцем у виска крутил. Я, не глядя на мужа, пыталась унять бомбившее виски сердце и выровнять дыхание. Он, стиснув кулаки, молча ждал - ударю, вышвырну из машины, заору мерзости или поедем.

  Отогнала аварийно тикающую машину к обочине, заглушила двигатель.

  Посидела ещё минут пять. Адреналиновый шок спадал медленно. От назойливого тик-так аварийки меня зазнобило. Лихорадило и мозг: думал, думал. Но я уже знала ответ. Собственно, даже и сообщила...

  - Дай попить, - прошептала. Муж достал из бардачка маленькую "Шишкина леса", скрутил пробку...

  И вот Алёша в командировке, а у меня подоспел отпуск, и мы с Серёжей радостно уехали в довольно далёкое Подмосковье - в гости к моей подруге и её четырём погодкам. Старшая - как раз нашему ровесница...

  Устроили нас чудесно, в гостевом домике, машине нашлось место в их гараже.

  Неделя прошла замечательно. На восьмой день у нас с малышом заболело горло, подскочила температура, а Серёжу ещё и вырвало, беднягу. Типичный ротавирус, пренеприятнейшая зараза, цепкая невероятно - если сейчас не смоемся отсюда, полягут все. Водителя не было: рано поутру увёз хозяина дома на работу. Подруга, конечно, предлагала остаться, но я же сама мама... Сказала ей ни в коем случае не выходить, не провожать, укутала Серёжу в простыню, уложила на заднем сиденьи, пристегнула ремни. Пошатываясь от жара и боли в висках, открыла водительскую дверь.

  Сто пятнадцать километров одного из самых забитых подмосковных шоссе, полуденный ад МКАДа, жара, болеющий малыш, ломота во всём теле - и одна, одна. Едва помню, как ехала. Тормозила у обочин, поила Серёженьку, пила сама, дожидалась, пока перед взглядом перестанут маячить иссиня-багровые пульсары. И всё повторялось: улечься, маленький, пристегнуться, не волнуйся, сейчас мама нас привезёт... По самому правому краю, с включённой аварийкой, почти шагом, потому что быстрее я в принципе не могла.

  Мы приехали. Отболели, конечно. Выздоровели.

  Всё вышло бы хуже, но Алёша...