Я с трудом оторвался от сооруженной в песочнице Брестской крепости и ожесточенной битвы пластмассовых солдатиков. Голый двор заполнен июльской жарой, перемешанной с запахом рыбы, как кастрюля с горячим супом. На улице никого кроме нас - конечно, только поэтому Лиза из десятой квартиры заговорила со мной. Она на целых два года старше и ужасно задается, если выходят Катя из восьмой или Федя из двадцать третьей.
- Да, это Вета, - со знанием дела пояснил я, отряхивая джинсы, - каждый день рыбу ест.
- Она, кажется, доцент? Почему не тетя Виолетта?
Лиза смахнула сор и присела на раскаленные качели, поморщилась, повернула ко мне взгляд темных очков - совсем как у взрослых.
- Тоже мне, доцент! Чистопородная кикимора, - я старательно скопировал папино выражение лица, когда он говорил о соседке. - Раньше эти... былины там всякие, сказки и песни записывала. А теперь только подпевает радио противным голосом и бегает в домоуправление жаловаться, что мы сильно шумим. Вот муж у нее, дядя Коля - нормальный был. Рассказывал интересно. Правда, только про рыбу, водяных и русалок. Рыбачить любил. Очень.
- Разве у нее муж есть? - удивилась Лиза, отталкиваясь ногами, чтобы разогнать качели, и сыпля в меня песком. Я засунул руки в карманы и отставил ногу, чтобы казаться старше и увереннее.
- Не-а. Ушел на рыбалку и куда-то делся. Она говорит, пропал без вести, а мама считает - сбежал. С тех пор Вета и ест рыбу. Чтобы муж вернулся.
- От этого мужья не возвращаются, - надменно, голосом своей разведенной тетки заметила девочка. - Их по-другому приманивать нужно.
- Ага, - согласился я, не зная, что сказать.
Лиза еще покачалась, повернув голову, чтобы видеть, как красиво развеваются волосы и юбка.
- А правда, что Вета дома змей держит?
Эта мысль мне страшно понравилась. А что? Почему бы вредной бабке с причудами не оказаться ведьмой?
- Не только змей, - важно заявил я, - но и лягушек. Червяков им покупает.
- Разве змеи едят червяков? - засомневалась Лиза. Но от интереса даже перестала раскачиваться.
- А что же еще?
Понятия не имею, что там змеи и лягушки едят. Но однажды мы заметили Вету в рыбацком магазине: приценивалась к опарышу. Папа потом долго со смаком выдумывал рецепты блюд, которые готовит соседка, а мама зеленела и приказывала замолчать. Но папа не мог отказать себе в удовольствии, особенно когда в открытое окно снова доносился чудовищный рыбный запах и визгливые песни.
- Глянь! - Лиза спрыгнула с качелей и зашептала мне на ухо: - Это же она. Вон, с мусорным ведром. Ого, там, кажется, одни рыбьи остатки!
Мы с заговорщицким видом следили, как грузная пожилая женщина в цветастом халате идет к бакам, созывая пронзительным "кис-кисом" своих уличных любимцев. По пути одарила нас грозным взглядом, будто опасалась, что мы отнимем у бродячих Мурок лакомство.
- Вот и вы, мои хорошие, - засюсюкала Вета, - идите, не бойтесь. Вы уж точно лучше многих людей...
Я почувствовал, как загорелись щеки, будто в летний полдень их обдало морозным ветром.
- Слушай, Вить! - девочка дернула меня за руку. - Ты когда мусор выносишь, дверь закрываешь?
- Нет...
- А вдруг она тоже нет?
- И что? - я попятился от Лизиной озорной усмешки.
- Пошли посмотрим! На змей и лягушек.
- Нельзя...
Но она уже тащила меня в подъезд.
- Вета всегда долго котов кормит. О, смотри, еще баба Зина идет: теперь они полдня проболтают. Заглянем - и назад!
Мы взбежали на второй этаж, но у двери с лопнувшим дермантином Лизина решимость начала угасать.
- Ты это... иди вперед, посмотри, где змеи. А я покараулю. Позовешь, гляну - и убежим.
- Может, не надо? - мне не очень хотелось лезть в квартиру сварливой соседки, хотя я уже сам верил, что там полно гадов. Но застукает - начнется новая помойная война...
- Ты что, боишься? - Лиза подняла очки на лоб и стала казаться еще старше. И смотрела свысока, как на малышню.
- Чего мне бояться? Веты, что ль? - я презрительно фыркнул.
- Так иди.
И я иду. Просовываю голову в щель, осматриваюсь, хотя знаю, что старуха живет одна. Ничего особенного: темноватая прихожая с допотопным трюмо и одеждой на вешалках. Иду дальше: провонявшая рыбой кухня белеет поцарапанными шкафчиками и колченогим столом. В ванной и туалете тоже ничего интересного. Остается единственная комната. Толкаю непослушную дверь, на минуту кажется: не откроется, и вдруг - хлоп!
Треск, шипение, плеск, шуршание, чавканье и стрекот. Душно, мокро, мягко. Пахнет болотом. В ужасе открываю глаза - и замираю.
Я стою на берегу заросшего тиной пруда, провалившись по щиколотку в топкую грязь. Над головой качаются стебли камыша с коричневыми шишками. В кустах прочищают глотку лягушки и, обрадованные моей неподвижностью, начинают самозабвенно орать. Счастливые комары набрасываются на руки и лицо неожиданного обеда.
Невдалеке кто-то кряхтит, будто трухлявый пень вздумал размять затекшие корни. Смотрю туда, а там, на гнилых мостках... бледный пузатый старик, весь заросший не то зелеными волосами, не то травой. Подслеповато хлопает в мою сторону выпученными глазами, думает, потом скрипит:
- Вета, ты рыбу пожарила? За мотылем сбегай, у меня весь вышел.
Только сейчас замечаю у водяного в лапах отличный спиннинг. Рядом в погнутом жестяном ведерке плещется серебристый хвост.
- Да, найди какого-нибудь мальчишку, русалкам в подарок, а то повадились рыбу распугивать. Подавай, говорят, дядь Коль, нам молодца удалого на съедение.
- Мама, - шепчу.
Поворачиваюсь, чтобы удрать не разбирая дороги, а за спиной - дверь. Открытая. И пыльная соседская квартира. Резво перепрыгиваю порог, захлопываю за собой дверь и без сил плюхаюсь на низкую полку для обуви. Надо отдышаться. Такого страха в жизни не видел.
Вдруг из подъезда входит Вета и, не замечая меня, сразу заглядывает в комнату. Оттуда летят комары, доносится бульканье.
- Коля, звал, что ли?
- Где мой ужин, сколько можно ждать? - раздраженно бубнят в ответ. - О! Какой лещ!
Бабка скрывается за дверью, а я пулей выскакиваю вон.
Лиза выглядывает с верхней площадки:
-Ой, я думала, ты попался... Ну, что там?
Отираю пот и рассказываю. Она слушает, разинув рот. Наслаждаюсь своей храбростью, завистливым вниманием подружки. И вдруг:
- Врешь ты все!
Сердито простучали шаги, уносясь вниз по ступеням.