Аннотация: Аффтару очень важно услышать мнению именно по этому проекту!!! Так что нагло клянчу комментарии. Первая глава больше похожа на пролог, но прологи не люблю, поэтому она будет просто главой.
Интерлюдия 1. Аномалия
Время и судьбы струятся сквозь пальцы.
Все предопределено и известно. Каждая жизнь, чье-то существование вплетаются в разноцветный узор. Так было всегда и так всегда будет. Он мог бы увидеть все до конца, но конца нет. Один нескончаемый круг....
Это может показаться скучным, но за вечность он научился находить в этом своеобразную гармонию. Новый виток по кругу всегда немного отличался. Тут на ковер плеснуло чуть больше красной краски, здесь золотым сияет красота, а какие-то эпохи сплетены из всех оттенков серого - равнодушия и одиночества.
Бесконечно.
Но... Впервые в маленькой точке узора забелела пустота. Не разрушая его, скользила меж судеб, стирая старый и являя новый узор.
Это.... Интересно. Впервые за вечность, его захватило предвкушение и пока еще робкие, слабые отголоски любопытства.
Глава 1. Пепел
- Ааа!!! Ння-я!
В люльке, обшитой гладким и прохладным голубым атласом, надрывался криком ребенок.
- Ну не кричи так. Разбудишь маму. Не надо ее злить. Давай спою тебе колыбельную.
- Агу, - ребенок засосал ртом пальчик.
Старая няня нежно качала на руках ребенка и тихо напевала под нос. Скоро раздалось сонное посапывание. Губы малыша приоткрылись, и палец выпал изо рта.
Нянюшка умилилась.
- Ты хороший. Кто бы что не говорил, я никогда тебя не брошу и защищу. Сделаю все возможное и невозможное...
- Агу...
Опрометчивые клятвы. Люди дают их и редко когда исполняют. Все зачтется. С чистой душой и горячим сердцем, они страдают... Безнравственность и неприятие же законов вознаграждаются. Законов даже для себя. Быть правильным слишком благородно, но так же и восхитетельно. Жаль, что впереди ждут муки.
- Кронпринцесса Далила, вас вызывает его величество.
Черноокая красавица возмущенно фыркнула. Пристроила на спине двойные ножны - крест сабель закрыли густые, иссиня-черные волосы. Женщина решительно направилась к выходу из будуара.
- Ваше высочество, - с отчаянной мольбой выдавил гвардеец. - Вы же знаете, в Патриаршие палаты вход с оружием запрешен.
Далила бросила на дерзнувшего прекословить горящий огнем взгляд. Доспехи задымились. Стражник сглотнул и сжался. Из черный бездны глаз на него взглянула преисподняя.
Удовлетворенная, принцесса отвернулась от человека и продолжила путь. Гвардеец понуро поплелся следом.
Встречавшиеся в коридорах слуги и придворные сгибались в поклонах. Даже спешащий к любовнице герцог Микеш прогнулся в поясе, хотя согласно положению о должности военного министра мог ограничиться кивком.
Кронпринцессу боялись. Исчадие ада, демон в юбке, стерва, как только ее за глаза не называли, но страшились.
Никто не ожидал тридцать лет назад, что союз короля Кребета и принцессы соседнего государства даст такие плоды. Никто не знал, что чужеземная царская линия несет в себе кровь демонов клана Риггирда. Сам Кребет был потомком демона Деллоса в тридесятом колене, принадлежащего царской ветви Ада.
Далила родилась почти полноценным демоном. Кровь демонов подавила человеческое наследие, и смешалось то, что никогда не должно было смешиваться - гены царствующего клана Луны (Мишелл) - и клана Космоса (Риггирд), существующего для контроля за королевской семьей Ада. Риггирды имели силу уничтожить любого нарушителя, но если кто-то из них сам садился на трон, то клан Космоса начинал медленно угасать. Полукровки же, родившиеся от представителей этих двух кланов, умирали на первом году жизни.
Истинная природа кронпринцессы оставалась загадкой как для человеческого мира, так и для демонов. А те, кто пытался изучить неизвестный феномен, быстро отказывались от идеи или столь же скоропостижно умирали. Далила противилась любым исследованиям.
Эгоистичная, волевая, со скверным нравом, яростная и равнодушная к чужим страданиям, она казалась совершенным представителем Ада, но даже демоны сторонились ее и не признавали родства.
Как ни странно, Далила не стремилась к трону и не торопила события. Поскольку она была единственным ребенком, то становилась и единственно возможной наследницей. По крайней мере, по прямой линии.
Королевская чета продолжала здравствовать, несмотря на приближающийся преклонный возраст, а сама принцесса предпочитала не донимать родителей, но и не выказывала чувств любящей дочери. Нельзя сказать, что она специально совершала зло. По большей части она оставалась нейтральной, ей было все равно до других, но если ее холодный и беспринципный разум, прячущийся за броской внешностью, охватывало любопытство, Далила не останавливалась ни перед чем, чтобы его удовлетворить.
Была ли она одинока? Никто не ведает, возможно, она просто не знала, что это такое. Ее мир крутился лишь вокруг нее самой.
В очередной погоне за знаниями, кронпринцесса исчезла на целых долгих пять месяцев, и после ее возвращения разразился скандал...
Вход в Патриаршие палаты был довольно широким, но не подавляющим своей мощью, как, например, двери в тронный зал. Вырезаннные из железного дерева створки, проход - три метра в высоту и четыре в ширину. Мягкого золотистого цвета твердая древесина была покрыта изысканным орнаментом. В узоре преобладали голуби, природный пейзаж и рыскающие по земле лисицы. Тут и там, пылали магическим светом спрятанные в завитушках охранные чары.
Далила без стука вошла в палаты. Гвардейцы на входе даже не шелохнулись, чтобы отобрать оружие. Во-первых, и без него Далила оставалась убийственно опасной. Во-вторых, зла против родителей принцесса не держала, и, наконец, в-третьих, черное пламя очей кронпринцессы замораживало кровь в жилах, и воины не осмеливались ей что-либо указывать. Те, кто по дурости пытался это сделать, либо слегка дымились, либо оседали на пол кучкой пепла - в зависимости от характера проступка и настроения демоницы. Так какой смысл перечить, если даже при всем желании Далилу не остановить?
У сидящего за низким кгруглым столиком человека были седые волосы и ясные голубые глаза.
- Далила...
- Отец, - кронпринцесса слегка кивнула, приветствуя родителя. Все-таки какие-то правила поведения ей привились.
- Присаживайся.
Далила села в стоящее вполоборота к другому кресло.
- Что ты собираешься теперь делать, дочь?
- А что, какие-то сложности? Алик теперь становится моим наследником.
- Значит, Алик... Ты что, не понимаешь, что трон не может унаследовать неизвестно откуда прижитый ребенок? Вне брака да еще и безотцовщина? Кто его отец, ты можешь хоть мне сказать?! - последние слова король уже прокричал. Его лицо покраснело, а ноздри гневно раздувались
Демоница даже не моргнула. Нагло закинула ногу на ногу, светя оголенными ляжками в вызывающий разрез ярко-красной юбки, и поудобнее устроилась в кресле.
- Не понимаю. Кто отец - волновать никого не должно. В конце концов, Алика я родила здесь. Он мой сын, и этому есть свидетели. Так что он продолжит королевскую линию.
- Народ не примет просто твоего сына, Далила. Ему никогда не будут в чем-то доверять, а будут обвинять во всех грехах и ненавидеть. Ну за что мне такое горе?.. Как будто мне тебя одной не хватало... Ты должна выйти замуж. И родить другого наследника.
В глазах Далилы загорелись опасные огоньки. Слова "должна" в ее присутствии старались не употреблять. Но она тут же расхохаталась, согнувшись пополам от приступа смеха. От искреннего веселья из глаз потекли слезы.
Кребет испуганно и удивленно смотрел на дочь. Он ожидал гнева, ледяного спокойствия, решимости, но только не дикого хохота.
- Валяй, я хочу посмотреть, как ты будешь искать мне мужа. Это будет забавно. Мне любопытно, согласится ли кто-нибудь на безоблачную супружескую жизнь с демоницей. Или как там еще? Исчадием ада? Очень верная характеристика.
- Верная? Что же ты тогда спалила сказавшего это барона Кзева?
- Одно дело слова, а другое - какой смысл люди в эти слова вкладывают. Провинциальный дурачок сам нарвался. Вот если бы он произнес это с восхищением или в страхе, я бы его слегка задымила, но презрения я не прощаю.
- ...
- Но! Даже если ты найдешь мне мужа...
- В этом ничего невозможного нет, Далила. Тут ты обольщаешься...
- ...То Алик все равно останется моим преемником. Если он захочет, то будет коронован несмотря на все препятствия, если же нет, то пригодятся и другие дети. Я даже обещаю не убивать супруга, если я, конечно, одобрю твой выбор, но по большей части меня это не волнует. Главное, чтобы не был идиотом и имел приличную внешность. Суперкрасавца тоже не требую. Так что у тебя широкий выбор.
Далила налила из стоявшего на столике графина качественного бренди и одним глотком опустошила стакан. Если на принцессу и подействовал алкоголь, то на ней это никак не отразилось.
- Пойду проведаю сына.
- Дали... Скажи, кто отец?
- Не человек. Но ведь ты и сам об этом догадываешься? Алик - результат моего эксперимента, и я останусь в Косолле на время его взросления. Мне интересно, кем вырастет мой сын, и что он такое...
Щелкнул замок на закрывшейся двери, но Кребет его не услышал. Он сидел, уткнувшись лицом в ладони, с губ срывался мятежный шепот.... "Что делать? Что делать..."
Король был в ужасе. Мало того, что Далила сама была непонятным никому монстром, таким же будет и ее сын. Непонятный даже ей самой. У правителя было жуткое ощущение того, что совершилось преступление против всего
мироздания.
- Алик, ты у меня вырастешь красавцем, ведь правда? - Далила вытянула на руках внимательно слушавшего ее мальчика. Пытливо всмотрелась в теплые, орехового цвета глаза.
Обычный человеческий ребенок. Во внешности никаких отклонений, даже она была меньше похожа на человека. Но простым он быть не может. Будет интересно за ним наблюдать.
Кронпринцесса уже и забыла, как она реагировала на попытки изучения себя самой. А, может, и не забыла, просто она никогда не ставила себя на чужое место. Совершенный эгоизм.
Нянюшка с тоской в глазах смотрела на азартный блеск в глазах Далилы. Бедный Алик, такой беззащитный, сладкий мальчик, но как его уберечь от проклятой демоницы? Никому не пожелаешь такой матери.
Нет, она обещала, что сделает все, что может и не может... Ничего страшного, если ее убьет принцесса. Жизни и так ей осталось немного. И... Она поклялась.
Пожилая женщина оставила присматривать за ребенком младшую помощницу и ушла в утренние сумерки.
Она покинула дворцовую территорию и двинулась к центру города. Ее целью был храм Верховного Небесного Владыки. Надежда была слаба, но сердце горело решимостью испытать все возможные пути. Нянюшка всегда была мягким человеком, но сейчас глубины ее души обнажились и открыли стальной стержень. Откуда в ней эта отчаянная настойчивость?
- Мистрисс, - служка коротко поклонился, когда она подошла к нему.
- Сынок, нужна твоя помощь. Сможешь провести белое жертвоприношение?
Подросток выпучил глаза и, слегка заикаясь, ответил:
- В-в-вам к первосвященнику, мистрисс. Я п-п-провожу.
Пока они шли по светлым коридорам храма, нянюшка вспоминала все, что слышала прежде о белом жертвоприношении. Да, похоже, это самое верное решение. Божественной волей всегда исполнялись просьбы принесшего белую жертву человека. Принесшего в жертву самое дорогое, что у него есть. Для каждого цена была своя. Если человеку дорого было злато и богатство, то он их и лишался в обмен на исполнение желания. Но звонкая монета редко оказывалась белой жертвой, как это ни парадоксально. Ведь для большинства деньги - это лишь средство, а не цель.
Служка постучался в массивную дверь в конце коридора. Ему открыл зрелый мужчина в снежно-белой мантии, расшитой голубыми знаками по подолу, вороту и рукавам.
- Ваше святейшество, белая жертва...
Первосвященник с удивлением взглянул в лицо старой женщины.
- Зачем?
- Силы людские не способны уберечь того, кто мне дорог.
Священник какое-то время молчал.
- Хорошо, идемте.
Они вернулись к центру храма и спустились вниз по спрятанной за алтарем винтовой лестнице. Няня слегка запыхалась. Хоть она и бегала бодро по коридорам и лестницам дворца, этот спуск показался ей особенно долгим и выматывающим.
Внизу находился большой круглый зал с купольным потолком, на нем сверкало задорное утреннее солнце. Женщина удивилась этому чуду, но промолчала. Еще большее удивление вызвал ковер травы и гигантский белый монолит в центре зала.
Раз взглянув на бесформенный камень, нянюшка уже не могла отвести от него взгляд и без подсказок направилась к нему.
Монолит приветственно заскрежетал, и в каменной стене появилась туманная арка.
Нянюшка не колеблась пересекла туманную преграду.
- И это все? - удивился пришедший с первосвященником служка.
- Нет, Родерик. Все еще только начинается. Самое сложное принять вышедшего человека. Дождаться его. И часто... похоронить. Ведь для многих дорога сама жизнь.
Нянюшка внезапно потеряла все чувства, не ощущала, где она и как... Лишь сознание окружила белесая дымка. Вдруг туман радужно засверкал и мелодично пропел:
- Ты, ищущая исполнения желаний, готова ли отдать самое сокровенное?
- Что для меня самое сокровенное?
- Загляни сейчас в себя и увидишь.
И женщина увидела, наблюдая за чередой счастливых воспоминаний... Да, ей дорога память о молодости, о счастливых и полных весельем днях, о детях любимой сестры, о первой любви. Лучезарные картины проносились, оставляя легкую печаль. Нянюшка прощалась с ними. Она уже поняла, самое дорогое для нее - память.
- Да, готова...
- Хорошо, воспоминания исчезнут, когда ты выйдешь обратно в храм. Теперь назови свое желание.
- Я... Я прошу защитить моего воспитанника Алика. Пусть он вырастет вдали от своей матери и будет счастлив.
Дымка затуманила сознание.
- Не бойся, я понял, чего ты желаешь. Мы следуем духу закона, а не букве. Алик вырастет в чужой семье, но она будет его любить. Ты согласна с этим?
- Да, - по щекам нянюшки текли благодарные слезы. Она смогла это сделать - защитить малыша.
- Сейчас ты уснешь. Проснешься уже снаружи, когда твое желание будет готово к исполнению.
Родерик и первосвященник сидели на мягкой траве и мирно беседовали. Священнику нравился подросток - любознательный, с острым умом и обаятельный. Он уже давно к нему приглядывался и теперь еще больше уверился в решении сделать его своим учеником.
Прошло уже пять часов.
На десятом часу, когда купол засверкал бриллиантами звезд и вытянутой луной, раздался предупредительный скрежет и из арки в монолите выплыло тело. Медленно опустилось у подножия камня.
Родерик сглотнул. Вот и оно - труп.
Взглянув на служку, первосвященник грустно улыбнулся:
- Не волнуйся, она может быть жива, но все равно будет тяжело. Теряющий самое дорогое человек очень несчастен.
Лежащая фигура зашевелилась и села. Воздух пронзил протяжный горестный крик.
Сейчас нянюшке казалось, что вся ее прошлая жизнь состояла из печали, страданий и сероты. Слез не было, но стало трудно дышать, из груди вырывались лишь прерывистые всхлипы.
Но женщина понимала, что "они" оставили ей великий подарок - память о повседневной рутине и о самой сделке. Без этого она бы тут же сошла с ума. Так много горя... Неужели столько плохого было в ее жизни?..
Пожилая женщина не могла этого понять. Но все так просто - раньше плохие воспоминания няни заслоняли счастливые, и они терялись погребенные на дне сознания. Так создавалась иллюзия светлой и радостной жизни. Сейчас же вся муть всплыла на поверхность.
Всхлипы затихли, и няня очнулась в поддерживающих объятиях первосвященника. Потрясенные глаза служки, глядящего на нее, как ни странно, вселили уверенность.
Она все же сможет и будет существовать дальше. Ведь ей еще надо обрести хоть одно счастливое воспоминание.
Загробный голос Далилы, неестественно спокойный, еще сильнее ударил по нервам молоденькой няни. Глаза уже успели опухнуть от соленых потоков воды, но они так и продолжали литься.
- Умоляю, ваше высочество... Я ничего не смогла сделать. Он просто пропал, и все. Просто пропал... Простиииииииииииииите!
Кронпринцесса была в бешенстве, первый раз в жизни. Равнодушия и спокойствия как ни бывало, сохранялась еще внешняя маска, но и она трещала по швам. Поскольку от ее убийственного спокойствия разбежался по углам весь двор и вся челядь. Далила не могла отследить, куда исчез ее сын. Ее магия была бессильна. В белой дымке поисковые нити таяли и обрывались. "Владыка и его прислужники... Ненавижу!!!"
- Где эта старуха?
- Она, она пошла в город, сказала - у нее дела.
- У нее дела!.. - прошипела сквозь зубы Далила.
Демоница приподняла подбородок служанки и заглянула в ее обреченные глаза.
Черты лица Далили внезапно изменились - помягчели и озарились внутренним светом. Она нежно улыбнулась.
- Дитя... Я тебя прощаю.
Помощница со вздохом облегчения закрыла глаза. Не успел вздох полностью слететь с губ, как тело ее осыпалось пеплом, и пыль унес в окно весенний ветер.
Далила задумчиво смотрела с балкона на восход солнца.
- Те, кого я не прощаю, не умирают так легко.
Перед внутренним взором всплыло несчастное лицо нянюшки, смотрящей на лежащего в ее руках Алика. Старуха в этом замешана.
Магический поиск ничего не дал, но всегда можно воспользоваться окольными путями.
А старая женщина в это время переживала свой счастливый момент. Она знала, что времени у нее осталось немного и не возвратилась во дворец. Прошлась по светлеющей в утренних лучах главной улице, выпила вкусный чай в таверне и пошла в городской парк кормить заморских цветастых птичек. Рассказала играющим детям пару историй о приключениях и путешествиях.
Глядя на захваченные рассказом лица ребятни, их веселый смех в конце истории, слушая щебет слетевшихся птиц, нянюшка улыбалась сама. Тоска отпускала свои когти. Стало так легко.
- Тварь!..
Женщина с той же безмятежной улыбкой повернулась к возникшей из ниоткуда демонице.
- Белая жертва, да, старуха? Что-то ты слишком счастливо для нее выглядишь.
- Поверь, я свое заплатила.
- Где он?
- Не знаю, не сказала, если б и знала.
- Ну это мы проверим. От твоей воли здесь ничего не зависит. И ты будешь страдать старуха. Сильно страдать за то, что посмела нарушить мои планы!..
Старуха действительно ничего не знала... После того, как от нянюшки остался лишь кровавый и стонущий пепел, лицо Далилы вновь исказилось. Она не могла сдержать ярость. Все три крови бушевали в теле и требовали мести. Сейчас она не могла нормально соображать.
Она бросила прощальный взгляд на испускающий болевые волны пепел. Жаль, нельзя заставиь эту суку страдать вечно. Через три дня пепел станет обычным пеплом.
Ее жажда разрушения еще не была утолена. Кронпринцесса переместилась в пустошь. Нет, она не переживала за жизни обитателей дворца, но зачем его крушить, если это ее дом? Она не хотела терять Косолле.
Далила упала на колени и завыла. Ей на самом деле был дорог мальчик. Результат эксперимента. Он так много для нее значил, пусть она и не испытывала к нему материнских чувств.
Красное платье прорвали кровяного цвета крылья. Выросли клыки и когти. Глаза сверкали бешенством. Это была ее первая трансфомация. Если б принцессу сейчас увидели демоны, то ужаснулись бы. Таких в Аду никогда не было. Страшная и прекрасная демоница с единственными в мире алыми крыльями. Чертовски опасная.
Но пустошь была безлюдна.
Вокруг кронпринцессы завертелись вихри воздуха, на расстоянии десяти километров вокруг бушевал ураган. Вой ветра смешался со стонущим криком демоницы. Мелодия разрушения достигла своего апогея и вспыхнула взрывом.
Умиротворенная Далила свободно вздохнула и тут же погрузилась в сон. Она будет продолжать искать...
Пустошь как была, так и осталась пустошью. Только теперь местные жители стали добавлять к названию определение - черная.
Черная пустошь была большим выженным пятном. Здесь внезависимости от наличия ветра кружился пепел, шепча на ухо путнику слова. То ободрящие, то жестокие, то просто сумасшедшие. Далила невольно заселила пустошь духами своих жертв. Они сами устремились сюда, почувствов сродство. Одинаково уничтоженные, одинаково осыпавшиеся пеплом.