Аннотация: Эссе. Заранее предупреждаю: вещь весьма пессимистичная и местами злобно-радикальная.
Равнодушие затопило двадцать первый век. Боясь ранимости и возведя доброту в ранг глупости и неудобства, мы покрываем сердца плотными слоями лицемерия. Тремя слоями равнодушия, двумя - цинизма и налетом злой скептики. Желая стать неуязвимыми к чувствам, мы такими и становимся. Но в каждой неуязвимости есть свой изъян. Изъян равнодушия - скука.
Удивленно качая головами, люди смотрят кровавые новости, пропуская их мимо себя и не допуская к сердцу. Не принимая на душу. Случившееся по соседству убийство или катастрофа задевают забытые струны, но их отзвук быстро затихает в оправдывающемся ропоте. Да, конечно, жаль, хороший был человек, страна... Но что могу поделать с этим я, ничтожный человечишко? У меня свои семья и дом, их надо беречь и защищать. Не до других, если честно.
Да, только приближенному кругу людей мы дарим свою почерствевшую душу. Мы пытаемся любить их, охранять и быть любимыми. Но все чаще что-то не складывается, и люди отдаляются. Даже живя друг с другом, они уже не едины, а сами по себе. Любить - значит перестать быть равнодушным к миру, стать ранимым. Чувствовать - любить и ненавидеть; и искренне - до боли - смеяться и плакать.
Но мы лишь время от времени смотрим душещипательные фильмы и читаем книги, выбивающие у нас казалось бы естественную, но на фоне истинных переживаний насквозь фальшивую слезу. Так же мы и живем - наигранно. Скука убивает смысл самого существания. И мы улыбаемся тогда, когда это вроде бы правильно, огрызаемся, когда чувствуем, что этого от нас ожидают... Марионетки, дергающие сами себя за ниточки...
Что-то срывается, и назревает скандал. Общественность возмущена! Да как власть имеющие смеют издавать столь деспотичные приказы! А почему не ловят преступников? А почему... Мы горазды осуждать. А что еще мы можем сделать? Мы - простые обыватели, у нас свои определенные обязанности. Республика Платона в лучшем исполнении... Ну а защитой сирых и убогих, да и нас, собственно, тоже, пусть занимаются люди, профессией которых и является эта самая защита - полицейские и военные всех мастей. Да и правительство на что? Именно на то, чтобы решать подобные проблемы. Правительство, недавно обхаянное нами же...
А защитники, глядя на сиротливую цифру, стоящую в дебитной графе банковского счета, с деланным сочувствием пожимают плечами и пытаются изобразить натужные усилия честно проделанной работы. Но тем усилиям не хватает огня... Да и, в конце концов, все люди смертны... И естественный отбор ведь не только в животном мире работает... Интересно только, почему сохраняют моральную стойкость и погибают лишь единицы, а выживает и гнусит мразь? И лениво шевелится на просторах земли белесая амеба - вялая и равнодушная. Бездушая толпа. И во главе кучка с горящими жадностью глазами. Жадное дерьмо, всплывающее на поверхность. За очень редким, одним на миллион исключением. Одним на миллион. Пока что.
А что, если равнодушие победит? Что, если не останется поборников новых идей и улучшений? Просто-напросто идеалистов и верующих? Фанатики грешны, но, может, все же не так, как законченный циник?
Мы брезгливо отворачиваемся от похмельных выпивох, невнятным голосом кричащих и требующих уважения, иногда настырно за себя извиняющихся. Смотришь на них и размышляешь: единичный это случай, или человек уже вогнал себя в глубокую яму алкоголизма? Или это отвратительное неестественное и отчаянное существо уже стало его неразделимым я...
А души молчат. Закованные в броню и более не колышущиеся под ветром переживаний, надувавшим ранее прекрасный сверкающий парусник.
Стоящая около большого и шикарного магазина бабушка, что-то жалобно мычащая проходящему мимо народу, - явление, которое мы предпочитаем не замечать. Дать денег? Да ну... Мы скептически улыбаемся и цинично замечаем, что иные нищие зарабатывают больше нас. Наверно, и эта бабулька... Но взгляд тоскливых глаз и плачущий голос сложно так сыграть. Она актриса? Нет, это просто отчаянье. А ведь проблему не решишь, отделавшись подачкой и таким образом откупившись от остатков своей совести. Надо сделать что-то более серьезное и требующее усилий. Но что опять же могу я, маленький человек? Ничего. Да и надо ли мне это? Скучно...
Какое-то время пронзитетельный и несчастный взгляд остается с нами и пытается пробиться сквозь толстый панцирь, но мы боимся обнажить душу и показать себя добрыми и сочувствующими - не котируется...
Кто я, чтобы судить? Все тот же человек из толпы. Безмолвно плачуший и так же молча осуждающий. Себя и других. Безвольный, равнодушный...