- Уф-ф! - тяжело выдохнул дед, сбрасывая с плеча на пол здоровенный мешок.
- Это что, Кибальчиш? - бабка показала на мешок скалкой, белой от прилипшей муки. Когда она называла его по фамилии, дед знал, что это либо ирония, либо сарказм, либо в ход пойдёт кухонный инвентарь.
Он с опаской покосился на тестораскаточное орудие и сказал:
- Да успокойся, мать! Всё, забыли уже про репку! - при упоминании Репки бабка напряглась, глаза её сузились, дед это заметил и поспешил закончить. - Да зерно это! Просто! Зерно! Успокойся уже!
- Смотри у меня, Кибальчиш! - бабка погрозила скалкой и, тут же потеряв к деду всякий интерес, вернулась к пельменям.
- Ты лучше муку проверь! - огрызнулся дед и добавил ехидно. - А то бывали, понимаешь, случаи...
Бабка незаметно покраснела и промолчала. Дед довольный, что уел, пошёл смотреть футбол по телевизору. Сегодня играли голландцы с французами.
Корм, принесённый дедом, единственной курице Рябке, которую купили маленьким жёлтым цыплёнком на ярмарке в качестве будущей несушки (продавцы уверяли, что этой породе петух не нужен), пришёлся по вкусу. Точнее не просто пришёлся по вкусу, а до такой степени, что дед и бабка серьёзно опасались за её и без того скудную куриную психику.
Курочка Ряба, как ласково называла её бабка, только и делала, что ела и неслась как сумасшедшая.
Бабка с дедом с опаской понаблюдали за ней с недельку (а то были прецеденты!), да и успокоились. Рябка, судя по внешним признакам, была счастлива! Думала ли она, будучи жёлтым комочком, что её ждёт такое светлое будущее! Хозяева кормят до отвала - раз! И, даже если начнётся ядерная война, точно не отправят в кастрюлю (с такой-то производительностью!) - два!
Производительность и вправду впечатляла. Семьдесят два яйца в сутки! Нормальные, обычные яйца. Натурпродукт.
Бабка, правда, очень скоро перестала понимать, что с ними делать, поскольку вся посуда быстро заполнилась. Она купила на ближайшем курзаводе по случаю сотню яичных кассет и просто складывала яйца в погреб. Дед тем временем прикидывал бизнес-план. Он собирался взять кредит в ЛесВодСельХозПромБанке под 25 процентов, купить ещё с десяток цыплят и открыть в городе магазин.
Мешок с кормом, как можно было догадаться, кончился за две недели.
Дед погладил фланелевую клетчатую рубаху, надел чистые резиновые сапоги, завёл кривым стартером "Москвич 412" и поехал за кормом.
- Ну, как корм, дедуль? - спросила барышня с выдающимся бюстом - та самая продавщица зоомагазина.
- Давай ещё три мешка и побольше этих ваших витаминов, - сказал дед.
Продавщица, кряхтя и охая, поставила на напольные весы два мешка. Дед внимательно наблюдал, чтобы не обвесила.
- Сто пятьдесят кило, - сказала женщина с большой грудью. - Сколько витаминов, дедуль? - Она стояла с алюминиевым совком, занесённым над пёстрым пакетом, стоявшим на полу рядом с весами.
- Как в прошлый раз, - сказал дед и добавил: - Пальчик, пальчик-то сыми с весов!
- Я что, всех помнить должна, кому сколько насыпала? - продавщица явно обиделась.
- Давай полкило на мешок! - решился дед. - И эта... Заверни ещё витаминов отдельно грамм пятьсот.
- С дуба рухнул, дед?! Там Е175! Передохнут твои куры! - холодно предупредила девушка, качнув главными калибрами.
- Много понимает молодёжь! Моя курица! Захочу - в супе сварю сегодня же! - отшил её дед, взвалил мешки на плечи и пошёл к машине, бормоча по дороге: "Дерь-рь-мократы! Какую страну пр-роср-рали!"
Дед с чувством выполненного долга отнёс мешки поближе к Рябкиной резиденции, которая представляла собой курятник на пятьдесят мест, выполненный по типовому проекту 65 года.
Он прислушался. Судя по квохтанию, Рябка ещё не спала. Дед щедро сыпанул из мешка в кормушку, после чего, с чувством выполненного долга облокотился на забор, достал беломор и с наслаждением закурил.
Над сараем повисли сумерки. Дым от бань слоями стелился над крышами; вокруг доносились весёлые голоса, слышался девичий смех; где-то разбилось стекло. "От ведь! Поллитру ухайдакали, сопляки... - подумал дед мимолётно и тут вспомнил: - Поллитра!"
Первое, что услышал дед утром, было: "Пресвятая дева гваделупская!"
Дед протёр глаза, - после вчерашней поллитры вставалось тяжело, - поднялся и пошёл на кухню.
Бабка вертела в руках яйцо, близоруко щурилась и бормотала: "Свят-свят-свят!"
- С ума сошла старая пер... - начал, было, дед и осёкся.
У бабки в руке тускло поблёскивало золотое яйцо!
Дед с бабкой внимательно рассматривали яйцо со всех сторон, когда первое удивление прошло.
- Не мели языком! Яйцо как яйцо.- сказала бабка и добавила ехидно: - Ты, поди, лет двадцать ничего тяжелее рюмки не поднимал!
- А два мешка вчера кто припёр?! - огрызнулся дед. - Давай проверим, раз такая умная. Дай сюда! - он выхватил у бабки яйцо и постучал им о край стола - бабка даже ойкнуть не успела.
- А я что говорил! - произнёс он торжествующе. - Цельное!
- А ну дай! - теперь бабка выхватила яйцо у деда. - Когда последний раз яичницу жарил? В пятидесятом?
Она взяла ножик и стукнула остриём по яйцу. Потом сильнее стукнула. Потом ещё сильнее.
- Ну-ну... - дед обидно захихикал.
Бабка, ни слова не говоря, взяла топор, прислонённый к косяку, и вышла во двор. Дед вышел следом.
Она положила яйцо на пень, на котором кололи дрова, поплевала на ладони, схватилась за топор, размахнулась...
- Дура! Улетит!!! - крикнул дед, но было уже поздно.
Яйцо пулей полетело из-под топора, ударилось о стену, отскочило, перелетело через забор. Через мгновение раздался звон бьющегося стекла где-то у соседей. Дед с бабкой рефлекторно втянули головы в плечи, присели и зажмурились.
- Довыделывалась! Иди теперь сама к соседям!
- И пойду! - сказала бабка. - Ты что ли пойдёшь?!
- Давай-давай! Не забудь деньги за разбитое стекло!
- Уж не забуду! Когда к Ваське ходила за забор платить, который ты на своём драндулете по осени снёс, - не забыла же!
Через пять минут бабка уже стояла на крыльце у соседей с тысячей в руке. Дед присел за забором и слушал.
Бабка сбивчиво и неправдоподобно объясняла соседке, что пошла наколоть дрова, не заметила яйцо на пне, которое отскочило от стены, перелетело через забор и разбило стекло.
- Уж прости меня, Люба, старую. Совсем слепая стала. Вот тебе деньги за стекло... Уж не знаю, как оно отскочило от стены и стекло разбило... Так ведь не сырое, варёное в крутую!... Ну так, забыла про него. Варилось долго, вот и стало твёрдым, как камень!... Не знаю... Старый, наверно, подложил... Кто ж его, старого, знает зачем? Склероз наверно... А может спецъяльно... Ты уж поищи его, Люба! Оно такое позолоченное... Нет. Краску купила на Пасху, решила попробовать... Ну и что, что следующей весной. А вдруг плохая краска. Что ж мы, без яиц останемся?
- Светка! - позвала соседка.
Из дома выбежала дочь, выслушала мать, побежала обратно и вернулась минуты через две со словами: "Не нашла".
- Вот бестолочь! - с этими словами соседка скрылась в доме.
Не было её минут десять. Потом распахнулось окно:
- Петровна, нету, - сказала соседка. - Иди сама погляди.
Бабка уже, было, сняла кроссовки на крыльце, как вдруг заметила собственного кота, украдкой пробирающегося в кустах малины, росшей вдоль забора. Он воровато посмотрел на бабку, и хотел, было, незаметно скрыться, но тут бабка заметила жёлтый предмет у него в зубах и с криком "Ах ты ж ворюга!" кинулась за котом.
Соседкина дочка быстро сообразила и кинулась следом: "Васька! А ну стой!"
На крик выскочила соседка, быстро сориентировалась, и тоже бросилась в погоню.
Бедный кот метался по всему приусадебному хозяйству, но добычу всё же до поры не выпускал.
Дед не выдержал, прибежал и тоже присоединился к охоте на кота.
- К сараю его гоните! - руководил дед. - Держи! Держи его! Люба, заходи справа! Светка, турни его как следует! Да тудыть твою неладную через энто самое да об рябину! Не сильно же турни, балда! Уйдёт же ж, скотина!
Охота продолжалась минут сорок. Кот метался из стороны в сторону, пронзительно мяукал, и под конец, выдохшийся, забился в угол между сараем и забором, бешено озираясь.
И когда казалось, что кот уже в руках, полосатый воришка вдруг улучил момент, взлетел по штакетине на забор, сиганул с забора на низкую крышу сарая, рванул вверх, по скату, перепрыгнул на другую сторону и был таков.
Если бы кот знал, что утром сосед отпустил Мухтара побегать на заднем дворе... Когда он спрыгнул с крыши, то оказался прямо перед носом огромного пса. Мгновение длилась немая сцена, и тут же по всей округе грохотом прокатился басовитый раскатистый лай.
Вторая бабкина соседка в это время варила суп и вместо половины чайной ложки от неожиданности сыпанула всю пачку. Саня-электрик, менявший лампу на столбе, покачнулся на когтях, схватился за фазу и упал с высоты 4 метров головой прямо в навозную кучу (что, впрочем, спасло его от перелома основания черепа).
- Люба! - заорала с улицы бабка. - Саньку током убило!
Соседка, фельдшер по образованию, выскочила за калитку оказывать первую помощь. Она совсем забыла про пароварку, которая стояла на плите на полном пламени, и когда электрик открыл глаза, в кухне раздался оглушительный взрыв, из окон полетели стёкла, и повалил дым.
Докторша бросила стетоскоп и рванула в дом, но споткнулась о поливальный шланг, упала со всего маху и больно ударилась. К счатью! Ибо взорвавшаяся пароварка потушила все горелки, но так как была включена ещё и духовка, а пропан, применявшийся в деревне повсеместно, тяжелее воздуха, в следующую секунду в доме раздался второй взрыв, на этот раз более мощный и с пламенем.
Деревня забурлила как муравейник. Люди бежали тушить кухню докторши кто с чем.
Дед завёл "Москвича" и рванул за водовозкой.
Шофёр водовозки Толик, спавший в кабине ГАЗ-53, проснулся от грохота по капоту.
Услышав слово пожар, он моментально принял вертикальное положение, завёл мотор и нажал на газ. "Газон" летел, как молния, и уже через четыре минуты Толик развернул шланг, включил помпу и открыл кран.
И всё бы было хорошо, если бы не один нюанс, о котором Толик совершенно забыл спросонья. Так как на ферме недавно пробурили скважину, и надобность в водовозке отпала, "Газон" переобрудовали в машину для вывоза содержимого выгребных ям.
Запах пошёл, когда машина была наполовину пуста, и хоть пожар был успешно потушен, фельдшера Любу с дочерью, заливающихся горючими слезами, бабка повела к себе в дом.
Дед смотрел им в след, потом сжал кулаки и решительно пошёл в сарай за ружьём. Трясущейся от ярости рукой он пошарил в выдвижном ящике, не глядя сунул в карман первую попавшуюся пачку патронов. Затем он вернулся во двор соседки, прошёл на задний двор, осторожно приоткрыл калитку и просунул в щель ствол
Ждать пришлось довольно долго, но решимость деда была железобетонной. Дело уже близилось к вечеру. Небо затянуло, подул ветер. Из-за леса быстро надвигалась тёмная грозовая туча.
- Василич, тут что, война была? - раздался голос соседа - Любиного мужа. - Ты чё с ружьём-то?
- Да кота своёго прибить собираюсь, - ответил дед и вкратце пересказал последние события.
Именно в этот момент появился Васька. Он выглянул из-за огромного маслянного трансформатора, стоявшего в зарослях лебеды. В зубах у него уже ничего не было, и дед это заметил.
- Ну, гадёныш!... - процедил дед сквозь сжатые зубы, прицелился (к несчастью, в стволах была не дробь, как думал дед, а две пули турбины-кировчанки весом тридцать пять грамм) и пальнул дуплетом.
Вспыхнула ослепительная молния, раздался оглушительный треск. Когда глаза отошли от вспышки дед с соседом увидели, как ярко горит трансформатор. А ещё они увидели стремительно удаляющегося напролом через лебеду кота. Даже с такого расстояния видно было, что шерсть на нём стоит дыбом. И в этот момент хлынул проливной дождь.
Быстро стемнело, и деревня погрузилась в кромешную тьму - только тусклые огоньки парафиновых свечей мелькали в окнах. Дождь, судя по всему, зарядил надолго, и поэтому трансформатор, питавший всю деревню, по раскисшей дороге чинить никто не поедет. А значит, ни света не будет, ни воды, ни телевизора пока не просохнет.
Дед с соседом сидели в кухне и наощупь разливали самогон. Женщины, нарыдавшись, давно спят в доме.
Трижды поскользнувшись, стукнувшись головой о низкую ветвь яблони, дед кое-как добрался до курятника. Он запалил свечу в поллитровой банке, поставил ей на подоконник сарая, взял мешок и сыпанул Рябке корма. Потом медленно осел по стенке на усыпанный соломой пол, и скупые слёзы покатились по щекам.
Рябка долго и очень внимательно смотрела на деда.
И вдруг произнесла:
- Не плач, дедушка. Я тебе ещё снесу яичко. Да не простое, а золотое!
Дед даже не удивился - настолько он был раздавлен последними событиями.
Он медленно приподнялся, тщательно скрутил кукиш и произнёс:
- На-ко-ся! - И заорал: - В СУ-У-У-У-УП!!!
КОНЕЦ
* При написании сказки ни из одной курицы не был сварен суп.
***
- Петров, вот объясните мне, при чём тут ГМО? - спросил редактор.
- Как при чём? - не понял автор. - Там же чуть не прямым текстом написано. Корм...
- Нет, Петров. Тут написано про пищевые добавки. А я вас просил про что написать?
- Про ГМО... - произнёс растерянно автор.
- Так какого лешего вы пишите про добавки???!!! - взорвался редактор. - И вообще это всё чушь собачья!!! - он потряс рукописью. - Разве это научная фантастика???!!! Это сказки!!! Детский лепет!!! Не может яйцо стать золотым из-за добавок!!!
Автор смотрел на редактора в упор. Лицо его наливалось малиновым. И вдруг он резко перегнулся через стол, одной рукой схватил редактора за грудки, приблизил к себе через широкий стол и прямо в лицо медленно и страшно произнёс:
- Сказки говоришь?...
Редактор застыл. Его била мелкая дрожь. Грозный лев внезапно превратился в кролика.
- А ЭТО ТОГДА ЧТО, ТВОЮ МАТЬ???!!!!!!!!
У редактора закружилась голова, в ушах зазвенело, свет на секунду померк в глазах.