Социальный контроль как явление существовало на всех этапах существования человечества - и это уже является показателем его важности и необходимости в процессе поддержания порядка в обществе. Даже более того, социальный контроль и лежит в его основе.
Действительно, если бегло вспомнить историю, в первобытном обществе, обществе примитивном, неразвитом, главной ценностью людей в котором являлась ценность выжить, и то уже существовали отдельные аспекты современного содержания понятия "социальный контроль". Первобытный охотник, приходя в свое племя с добычей, подвергался позитивным санкциям со стороны племени - похвале, одобрении, славе, признанию. Не приходя с добычей - насмешкам, осуждению - такому, каким оно могло быть на том уровне развития личности, - возможно, изгнанию Даже обращаясь к живой природе, можно проследить подобные признаки социального контроля - например, жизнь львиного прайда.
С развитием общества, конечно же, расширялись формы социального контроля. На этапе общинно-родового строя, с появлением старейшин и шаманов, появляются формальные формы. Здесь уже важны семейные связи, родители первично контролируют детей, прививая им принятые в общине нормы и ценности (предполагается, что в первобытном обществе за неимением достаточного уровня развития нормы и ценности прививались жизнью, а не людьми). Здесь же появляется зачатки такого вида контроля, как религиозный, и шаман, будучи проводником мира духов, являя их волю, - трансформирует религиозный контроль в социальный. Сейчас, надо отметить, религиозный контроль по большей части не превращается в социальный, так как существует вне проводников сверхволь и идет изнутри человека.
В дальнейшем, с ростом населения и уровня развития обществ - и потребностей, социальный контроль кодифицируется: появляются некие своды законов, кодексы, указы правителей. Развиваются также профессиональные общества, в каждом из которых "пишутся" свои собственные правила, нормы поведения.
В этом периоде социальный контроль довольно разнообразен в своих проявлениях, что связано с расслоением слоев общества - сословным делением (или альтернативным, например, касты в Индии). С точки зрения формальных форм, то, что не позволено низшим сословиям, позволено высшим. Наглядно это демонстрируют меры наказания за различные преступления, где для представителей не-дворянства и не-духовенства наказания более суровы, в то время как для для дворянства и духовенства зачастую не предусмотрены вообще. Предъявляются также разнохарактерные требования к поведению при общению с представителями разных сословий, при отступлении от этих требований нарушитель подвергается наказанию: от порицания окружающими до смертной казни. В то же время наблюдается интересная обратная тенденция (существующая и сейчас) в сфере неформальных форм контроля: то, что позволено низшим слоям, недопустимо для высших. Например, банальная грязная одежда.
Однако нельзя сказать, что единственными источниками формального контроля были локальные правители и законы. Крупнейшим социальным контролером всех времен до эпохи новейшего времени являлась религия. Крайними проявлениями этого контроля можно назвать аутодафе и Святую инквизицию христианской церкви. К тому же религия не чуралась прямых угроз, грубо говоря, делай так-то, а то случится с тобой то-то. Возвращаясь к теме религиозного контроля, здесь это проявлением больше именно контроля социального, поскольку человек больше страшился наказания, чем осознавал смысл.
Интересной формой социального контроля, применяемой как и локальными правителями, так и церковью, являлись войны (в случае исходящей агрессии) и, соответственно, крестовые походы. Они решали сразу несколько вопросов: занятости населения, материального обеспечения населения, его территориального обеспечения, а следовательно, безопасности (от деструктивных бездельничающих бедных элементов), престижа и обоснования социальной бездеятельности власть имущих. Прекрасный способ социального контроля, работающий, кстати, до сих пор.
В эпоху Нового времени социальный контроль становится объектом изучения философов, осознается его необходимость как для самого человека, так и для общества в целом. Томас Гоббс, принимая человека за зло, считает, что это зло должно контролироваться формально и только формальный контроль способен поддерживать порядок в обществе. Джон Локк, в то же время, называет человека чистым листом, на котором пишется его личность. Таким образом, единственным верным путем поддержания социального порядка в обществе должно служить поддержание порядка в душе и разуме человека, и порядок этот, в свою очередь, осуществим лишь в том случае, когда человек - личность - правильно воспитана обществом же. Неформальные формы контроля, то есть, стоят в приоритете.
Агония доминации формальных форм социального контроля обусловливается принятием равенства каждого человека перед законом, принятия равенства возможностей вне зависимости от социального положения, гендера или этнической принадлежности, принятием свободы слова, воли etc. Важную роль также играет развитие науки, культуры, повышение качества жизни, рост самосознания и самоопределения человека.
Говоря об этом периоде, не можем не отметить некоторые страны, где уровень социального контроля оставался чрезвычайно высоким как и в формальных его проявлениях, так и вне их. Вполне допустимо даже назвать их эталонами социального контроля. Это СССР и сформировавшаяся на его базе КНДР (в условно похожей на них КНР общественный порядок все же больше опирался на неформальный контроль).
Называя религию "опиумом для народа", умышленно искажая перевод, СССР минимизировал ее власть, ужесточив свою. Общеизвестны системы доносов, ссылки, расстрелы, "враги народа", послевоенные лагеря для бывших военнопленных. Со временем санкции, конечно, снизились, однако наказания за тунеядство, например, или за прогул работы охарактеризовали СССР на века. Уровень неформального социального же контроля этого государства можно измерить по современным женщинам советского воспитания - на первом месте у них стоит всегда мысль "что люди подумают", преследующая их везде,в любом явлении повседневности, включая вынос мусора в "неприличном" виде.
КНДР же являлась - и в отличие от развалившегося СССР, является - славным продолжателем коммунистических традиций, где, однако, тотальный социальный контроль и не скрывается - существует даже перечень разрешенных женских и мужских причесок. Однако в последние годы наблюдается и в КНДР тенденция к его снижению.
Возвращаясь к общему обзору, в эпоху развития IT-технологий, наконец, на первый план социального контроля выходят неформальные его формы. Общественный порядок становится заслугой не деятельности государства или религии, а результатом внутреннего контроля человека самого себя, его высоким уровнем морально-этического развития. Человек все более не стремится украсть не потому, что это уголовно наказуемо или порицаемо обществом, а потому, что осознает другого человека как такую же личность, такого же человека, как он сам. Кражу он подсознательно "примеряет" на себя, осознает свои чувства, ощущения, последствия, и не то что отказывается от нее - он о ней даже не задумывается.
Но нельзя сказать - конечно, нет, - что явления общественной дезорганизации в современности исчезли. Они приобрели единичный и исключительный характер. Человека на деструктивность толкают психические заболевания; что называется, "острые" жизненные ситуации; семейное влияние. Некоторые деструктивными действиями выражают себя - граффити, в том числе и нецензурные; получают от них удовольствие - карманничество как искусство; сбрасывают стресс - на душе шум и гам - побей доставшего соседа. Однако это также в какой-то мере результаты психических девиаций, и большинство побуждений к их проявлению таки нивелируются социальным контролем. Например, в городе Краснодаре пару недель назад вор, попавший на камеру в магазине, вернул похищенное назад вследствие реакции общественности на загруженную в Интернет видеозапись.
Таким образом, в современном человеке широко развита чувствительность "хорошо-плохо" - и эта чувствительность, воспитанная обществом, социальным его контролем, и становится основой, залогом общественного порядка.