"...и нет более достойного поприща для дворянина, понеже стать офицером в Королевской Армии. Ибо королевский офицер, есть не токмо образчик бесстрашия, доблести и самопожертвования, но такоже и эталоном изысканного воспитания, благонравия и учености, является.
Он тот, кто не только ведет своих солдат в бой за отечество, но такоже и являет собой достойный пример благопристойности всем иным подданным короля, возвышаясь над ними в силу своего Служения Высокой Цели."
В наступивших сумерках, выцветшие от времени буквы, сливались с пожелтевшей бумагой, делая дальнейшее чтение затруднительным.
Можно было бы зажечь свечу... Но во-первых - даже дешевая сальная свеча, воняющая прогорклым жиром и постреливающая время от времени искрами, тоже стоила денег. А во-вторых, - весь дальнейший текст Ренки знал наизусть, ибо читал его уже наверное несколько сотен раз, и мог бы пожалуй воспроизвести по памяти, даже если бы его разбудили прямо посреди ночи.
Впрочем, даже несмотря на хорошую память - ему просто нравилось именно читать, старые, еще отцовские "Наставления для слушателя Его королевского Величества Офицерского Училища, сочиненные и записанные генералом оу Ликотом". Ибо впервые в эту книгу он заглянул, еще сидя на отцовских коленях, учась складывать в слога архаичного вида буквицы... Так что, перечитывая раз за разом, не слишком-то толстое собрание нравоучений, полезных советов перемежающихся с Уставами и картинками изображающими экзерциции с мушкетом и фигуры строя, он словно бы возвращался в то далекое время когда отец еще был жив, а всех забот у юного Ренки было - не попасться на очередной проказе, и не схлопотать дюжину-другую розог. ...Отец был добрым человеком, но придерживался весьма жестких воззрений на воспитание молодого поколения.
Отец умер полгода назад, как раз через месяц после того как Ренки справил свое пятнадцатилетие. - Сердце не выдержало внезапной вспышки давней возвратной лихорадки.
И все что старый служака смог оставить своему, входящему в юношеский возраст, сыну - небольшой, почти не приносящий дохода надел земли, отданный в аренду добрым людям; скрипящий сырой дом с протекающей крышей. Да свою старую шпагу..., и стойкое убеждение пойти по стопам предков, посвятив свою жизнь королевской службе.
Вот только одна беда - денег, чтобы купить даже самый низший офицерский чин, у юного Ренки не набралось бы, даже продай он все что имеет, включая одежду. Так что самый короткий путь к заветному погону, для него был закрыт. ...Тем более, что и полную экипировку, включая мундир, коня и оружие, так же пришлось бы покупать на свои деньги.
Зато - Ренки узнавал, - после продажи надела и дома, набиралась вполне себе подходящая сумма, чтобы не шикуя и экономя каждый грошик, доехать до столицы, и поступить в Его королевского Величества офицерское Училище.
И пусть, по слухам кадетом становится только каждый двадцатый претендент, - Ренки в себе не сомневался, - отец начал готовить его к поступлению туда, кажется еще раньше, чем он начал ходить и разговаривать.
Увы, больших денег, старый вояка, за почти сорок лет безупречной службы и шесть ранений, так и не выслужил, так что Училище было для их, давным-давно обедневшей семьи, единственным выходом.
И дело не только во владении шпагой, или стрельбе из мушкета или пистолей. - Главное, отец заложил в сына весьма достойную теоретическую базу, так что, по части знаний необходимых настоящему офицеру, - Ренки, (он сам был в этом уверен), намного превосходил всех своих сверстников.
- Ренки... - Послышался голос за окном, и юный мечтатель вздрогнул, поняв что прошляпил и скрип открывающейся калитки, и шуршание гравия под ногами внезапного посетителя.
Ренки, - вновь окликнул его знакомый голос Докста. - Старый приятель и соучастник во множестве детских проделок, не утруждая себя возней с дверью, запрыгнул в окно и уселся на подоконнике болтая ногами. - Ты все сидишь за книгами? А ведь сегодня День Коронации! В деревне будут танцы, невежливо было бы не почтить короля, проигнорировав такое событие!
- Гм... - Задумался будущий офицер.
С одной стороны, даже простенькие деревенские танцы, для него означали определенные траты, ибо придется заплатить несколько монет музыкантам, купить в буфете хотя бы графинчик вина и подобающие закуски... Опять же, - наверняка придется угостить приятелей и нескольких девиц. И это... не то чтобы серьезно подорвет его бюджет, однако сейчас он берег каждый грошик, который ой-как еще понадобится ему в ближайшее время...
Нет, конечно можно было бы придти, покружить в танце нескольких ровесниц. Или хотя бы просто постоять в сторонке, любуясь на их свежие лица и наливающиеся женской красотой тела. ...Ведь большинство деревенских парней именно так и поступят. Но на то они и обычные простолюдины, в то время как он, после смерти отца унаследовал его титул и родовые привилегии. А для оу Ренки Дарээка, не подобает пользоваться услугами, за которые он не может заплатить. Это было бы уроном его чести, и чести всех его предков.
...Но с другой стороны, там наверняка будет Лирина... А если он и впрямь собирается через две недели отбыть в столицу, - то возможно второй шанс вновь увидеть ее, ему выпадет только через много-много лет.
- Ты слышал, - продолжал искушать Докст. - К господину Аэдоосу, приехал старший брат - офицер! Герой, ветеран Зарданской кампании. Говорят он участвовал в битвах под Растдером и Туонси.
Последний довод окончательно сломил и без того слабое сопротивление Ренки.
***
Ифий Аэдоосу, ветеран Зарданской кампании, был сегодня, мягко говоря, не в духе.
Лживая продажная девка-удача, похоже не просто отвернулась от него, но еще и умудрилась попутно утащить кошелек, и заразить дурной болезнью.
Только так можно было объяснить хроническое невезение, преследовавшее Ифия уже целых полгода.
Для начала - его, ветерана Зарданской Кампании... Того, кто под Растдером, не моргнув глазом, и ни разу не поклонившись пулям, стоял на редутах до тех пор, пока вражеское ядро не разорвало в клочья последнего солдата его роты... Кто под Туонси, подхватив знамя полка, повел за собой в штыковую атаку последние остатки славного 12-го гренадерского, и все-таки смог взять тот проклятый холм... И не его вина, что бездарные желтомундирники 19-го королевского, испугавшись запачкать свои щегольские камзолы и разодрать кружева обшлагов, сдали назад... Знамя его полка Было на той высоте, и даже последний прощелыга-писарь генеральской Ставки не посмел бы утверждать иного...
И вот, после всего этого. После двух лет, то глотания пыли на дикой жаре, то бесконечной грязи смешанной со снегом и кровью. После сгнивших зубов и приступов кровавого поноса, начавшегося из-за дерьмовой воды Зарданского плоскогорья. После вражеского штыка, разодравшего его щеку и едва не лишившего глаза, простреленного плеча, и сабельного удара по бедру... - Его обходит какой-то юнец. Сопляк, ни разу не нюхавший пороху, и не глядевший в дуло направленного на него мушкета, зато способный похвастаться наполненными сундуками своей родни, да громкой приставкой "оу" перед именем.
А следом, серия мелких неудач... - украденный после ночи в трактире кошель, вздрючка от начальства за "неподобающий вид", две дуэли с желтомундирниками, не принесших ничего кроме проблем, и наконец - вынужденная отставка.
И это тогда, когда его славный 12-й гренадерский, снова отправляют на войну, где есть все шансы наконец-то добиться давно заслуженного продвижения по службе... Потому как чертов братик, отказывается давать деньги на очередной чин, аргументируя это спадом в делах, и тем что непутевый братец Ифий, и так потратил свою долю отцовского наследства на покупку себе "благородного" звания и кучи ненужного барахла к нему...
...А может быть, он и прав! - Сказки о славном и прибыльном офицерском пути - так и оказались сказками. Потому как большую часть службы, пришлось прозябать по далеким гарнизонам, без всякой надежды на повышение, да еще и терпя брезгливые взгляды благородных оу на сына владельца скобяной лавки, посмевшего затесаться в их ряды. Вечно сидеть в долгах, из-за нерегулярно выплачиваемого жалования, и тратя те немногие крохи, что удалось умыкнуть от сумм на солдатское содержания, на кислое вино и уродливых шлюх.
А стоило начаться боевым действиям и забрезжила хоть какая-то надежда заслужить новый чин - его, под благовидным предлогом выперли из полка, всего лишь за то, что очередной жутко богатый и благородный оу, не умел пользоваться своей шпагой, и не смог переварить стальной клинок, когда тот проткнул ему брюхо...
Нет, выперли его конечно не из-за дуэли, ибо офицерам достойно отстаивать свою честь в благородном поединке. ...Но у командира роты всегда можно найти кучу огрехов, которые, если конечно хорошенько постараться, можно раздуть в серьезное дело. - Ифий Аэдоосу это прекрасно знал, и не стал доводить дело до Королевского Суда, когда ему тонко намекнули на нежелательность его дальнейшего пребывания в славных рядах 12-ого гренадерского, чье знамя под Туонси он воткнул в вершину того проклятого холма, навечно провонявшего пороховой гарью, и кровью сотен солдат, оставивших на нем свои никчемные жизни.
...А сегодня он еще и умудрился проиграться в кости каким-то деревенским увальням, не отъезжавшим от своих свинарников, дальше чем на десяток верст...
...Эта проклятая девка, точно заразила его дурной болезнью, имя которой "невезение".
***
- Так ты все-таки решил поехать? - Уточнил Докст..., вот уже наверное в сто тысячный раз, за последние пару месяцев.
- Угу. - Привычно уже промычал Ренки, думая о чем-то своем.
- А если не поступишь, а денежки-то уже тю-тю...???
- А что мне делать здесь? - Внезапно очнувшийся от своих мыслей, Ренки почему-то решил пойти на необычную для него откровенность, и вместо высоких слов о Долге и Служении, прибегнуть к понятным старому приятелю, доводам. - Ты ведь не хуже меня знаешь, что я фактически нищий.
- Ну-у-у..., - протянул Декст, который несмотря на юный возраст, был человеком крайне практичным и весьма твердо стоящим на земле..., в смысле - не витал в облаках. - Ты бы мог занять какую-нибудь должность в Управе. Или жениться!
- Ага, и до сорока лет переписывать бумажки да лебезить перед старыми ленивыми чинушами, ибо без средств и связей, надеяться на что-то большее не приходится.
А по части жениться... Это бы означало продать титул и Честь своего рода за миску овощей, и кусок мяса на каждый день. И все равно - пришлось бы постоянно лебезить перед тестем, выпрашивая у него средства на проживание, а значит - зависеть и пресмыкаться перед собственной женой... - Я так не хочу.
- Можно подумать, что закончив это свое училище ты сразу станешь генералом, и тебе не придется выслуживаться перед разными офицеришками званием пониже... - Привел Декст весьма разумный довод.
-...Там.., это другое! - Убежденно ответил на это Ренки. - В Армии тебя ценят по твоим способностям, а не по тому насколько низко мы можешь прогнуть свою спину.
Тем более что сейчас идет война! - После того как мы показали орегаарцам на Зарданском плато, за них опять вступились торгаши-кредонцы... А значит, война будет долгой. Будет много походов, битв и сражений. ...Отец говорил, что только на войне, выпускник Училища, может быстро продвинуться в чинах.
-...А может схлопотать штыком в брюхо. - Осторожно, опасаясь обидеть друга, добавил Декст. - Или, того хуже, остаться никому не нужным калекой, просящим подаяние на Большом Королевском Мосту.
- Успокойся. - Рассмеялся на это Ренки, и добавил с беспечностью, столь свойственной всем юным идиотам-мечтателям. - Со мной этого точно никогда не случиться! ...Однако, ты слышишь эту музыку? - Танцы начались! Так что оставим печальные разговоры, и поспешим на площадь, где множество прекрасных дев, скучают без своих кавалеров.
Увы, но красотка Лирина, как это ни странно, на танцах отсутствовала. - Небывало дело!
Впрочем, Ренки еще не терял надежды, и старался не расстраиваться. - Благо - тут хватало закадычных подружек первой красавицы деревни, и они куда меньше задирали свои носики, и не строили из себя принцесс. - В конце концов, - пусть Ренки и был фактически нищим - парень на деревне он был не из последних, и отнюдь не только благодаря своем титулу, но и высокому росту, поджарой мускулистой фигуре бывалого фехтовальщика, золотистой шевелюре, и вполне себе приятному, для женских глаз, лицу. Так что, про то что иные девицы отказывают иным кавалерам в туре танца, он конечно слышал, но сам, обзавестись подобным опытом, еще не удосужился.
Однако же, как быстро летит время. Ноги, кажется только-только разогрелись для серьезных прыжков и разворотов, ан - мягкие сумерки уже сгустились до беспросветной темени, и музыканты деревенского оркестра начали сбиваться с ритма и нещадно фальшивить в нотах...
- Позвольте засвидетельствовать вам свое почтение сударь. И выразить свою благодарность за доблестную службу Королю. - Обратился Ренки к высокому крепкому мужчине, с суровым, и можно даже сказать - жестким лицом, на котором даже длинный уродливый шрам пересекающий щеку, казался лишь атрибутом и дополнением к зеленому мундиру 12-го гренадерского полка. - Позвольте представиться - оу Ренки Дарээка, и смею надеяться - также будущий офицер. Не позволите ли угостить вас графинчиком вина?
- Что ж, "будущий офицер", если "доблестная служба Королю" чему-нибудь меня и научила, так это никогда не отказываться от дармовой выпивки. Наливай!
Ренки немного покоробили подобные выражения, произнесенные "эталоном изысканного воспитания и благонравия", однако он отнес их к присущей всякому герою раскованной и грубоватой мужественности, и с радостью заказал графинчик лучшего вина, что был при буфете на площади.
- Сударь, - продолжил он, наполнив вином обе кружки. - Не будет ли с моей стороны излишней наглостью, попросить вас поведать мне о тяготах службы Королю, и о тех битвах, в которых вы имели честь сразиться во имя Отечества нашего?
- Ох и имел же я эту честь! - Хмуро пробормотал Ифий Аэдоосу, подумав - "Очередной сопляк, мечтающий о подвигах и славе, купленных на родительские денежки". - Но ты парень не бойся. - Там этой чести еще много осталось, хватит и на твой век!
- Смею надеяться что так сие и есть... - Вежливо ответил Ренки, хотя в его голове вдруг и пробежала подлая мыслишка, что перед ним ни какой вовсе не офицер, но лишь мужлан, напяливший на себя чужую форму. - Однако возможно вы расскажете мне о том что показалось вам самым трудным на поприще служения Королю. - Хочу быть готовым к преодолению любых препятствий.
- Самое трудное... - Задумчиво проговорил Ифий, для которого этот графинчик вина был уже шестой по счету... И оглядел собрание деревенщин, столпившихся вокруг его столика, чтобы на халяву послушать байки про войну, да про королевскую службу. И зло ухмыльнувшись, сказал самую что ни на есть, чистую правду. - Самое трудное парень, полагаю был непрекращающийся понос! Ага. - Именно понос! День за днем, неделю за неделей, только и делаешь что бегаешь до отхожего места... Мы, клянусь душой, даже амуницию тогда толком не застегивали, потому как пока расстегнешь все эти пряжки да застежки, рискуешь остаться с полными штанами отменно вонючего дерьмища.
Ифий с удовольствием поглядел как сопливого мальчишку передернуло от этакой живописной подробности, и продолжил. - Так что мой совет тебе парень - хочешь стать офицером, заранее запасись подходящей пробкой, дабы держать свои подштанники в чистоте.
Вокруг заржали деревенские, причем смеялись они явно над Ренки, позволившим сделать себя объектом столь низких и непотребных шуточек. И зная нравы деревни, в которой он проживал, можно было даже и не сомневаться, что в ближайшие годы, вспоминать о нем будут исключительно как о "Ренки с пробкой в жопе", или выдумают нечто подобное.
- Сударь. - Окаменев лицом, заметил на это Ренки. - Однако ж, вы забываетесь. Уж не знаю каких нравов придерживались люди, среди которых вы имели честь вращаться последнее время, однако я не позволю вам разговаривать с собой в столь дерзостном тоне. - Извинитесь немедленно!
- А иначе что...?
- Иначе сударь, как дворянин, я потребую у вас сатисфакции, согласно правилам дуэльного кодекса!
- Брысь, сопляк. - Нагло и глумливо глядя на красного от смущения и ярости щенка, чья неприкрытая обида словно искупала все его личные беды и неприятности последнего времени, расхохотался Ифий. - Чтобы я, - ветеран битв под Растдером и Туонси, скрестил свою шпагу с каким-то молокососом? - Убирайся-ка к своей мамочке, и вели ей помолиться за мое здоровье, ибо я оставил жизнь ее бестолковому отпрыску!
И сказав все это, отставное офицер положил свою ладонь на лицо Ренки, и толкнул его на землю.
...Девка-удача, и впрямь была неблагосклонна к Ифию Аэдоосу в этот день...
Однако обошла она своим вниманием и бедолагу Ренки...
Возможно, если бы свалившись на землю, тот не увидал наконец красотку Лирину, с интересом наблюдавшую за всей этой сценой - ему бы еще и удалось сдержать свой гнев. ...Возможно.
...В конце концов, к завершению этого разговора, симпатия всех зрителей была явно на стороне мальчишки, которого без всякого на то повода, начал оскорблять какой-то пришлый мужлан.
...Да и к тому же - дуэль не единственный способ отстоять честь дворянина. Подай наутро Ренки заявление в суд, и Ифию, даже несмотря на все свои заслуги и мундир, точно бы не поздоровилось. А уж жизни в этой деревне, ему бы больше не дали - деревенская община не приемлет подобных хамов и скандалистов, пусть они будут хоть трижды отставными офицерами и ветеранами.
...Но вот изменчивая девка-удача, решила по своему, пожелав зачем-то жестоко наказать, и так, не слишком избалованного ее вниманием мальчишку.
Молодые ноги мгновенно взметнули тело вверх, а кинжал словно бы сам собой вылетел из ножен, и опытная рука фехтовальщика, впервые взявшегося за учебную рапиру в четыре года, нанесла хирургически точный укол, прямо в горло.
Так и окончил свою жизнь ветеран Зарданской кампании, участник битв под Растдером и Туонси, Ифий Аэдоосу, продолжая глумливо хохотать, пока не начал захлебываться собственной кровью.
Глава 2
- Шире шаг, грязные каторжные твари, если вместо ужина, не хотите отведать плетей. Если мы не доберемся до лагеря раньше чем солнце коснется края степи, - спать ляжете голодными!
Итак, мечта оу Ренки Дарээка сбылась!
Сбылась так, как сбываются все мечты тех, над кем боги решили всласть посмеяться.
Он наконец попал в Королевскую армию и служит Его Величеству.
Вот только не в чине офицера, на белоснежном коне, в красивом мундире и со шпагой на боку. А в роли солдата каторжной команды - голодный, оборванный, избитый и отупевший от всех обрушившихся на него несчастий.
Нет, Королевский Суд был по своему милостив к нему. - Ведь могли бы и повесить, в назидание другим. Или отправить в рудники Редаарских гор, где каторжане, как говорит молва, живут не дольше двух лет.
Но его отправили в армию. На срок десять лет, или пока беспримерным подвигом, не выслужит Высокого Королевского Помилования.
Но тот же самый Суд, мог бы обойтись и куда менее строгим наказанием. - В конце концов, десятки свидетелей твердили что убитый сам, первый напал на убийцу, и дерзко возложив руку ему на лицо, толкнув на землю. И пусть в его руках не было оружия - взрослый ветеран против мальчишки..., не самый честный расклад.
А учитывая что перед этим, убитый еще и оскорбил подсудимого, и даже посмел отказаться от вызова на дуэль по всем правилам...
...Да, демоны побери! - Ренки бы мог отделаться парой лет заключения и приличным штрафом в казну. Ведь даже брат убитого, просил быть милостивым к юноше. А деревенская община предлагала взять на поруки круглого сироту.
...Вот только у Высокого Королевского Судьи, был собственный сын, примерно того же возраста, не вылезающий из трактиров, нарывающийся на драки, вечно приносящий отцу множество неприятностей и позорящий род.
...И если бы не его мамаша, боготворящая собственное дите - уважаемый судья давно бы применил к отпрыску самые суровые меры. Но...
Но вместо этого, он решил отыграться на бедолаге Ренки, подав на его примере, жестокий урок всем возомнившим о себе соплякам, не способных ценить ни собственные, ни чужие жизни.
Удача - девка не только ветреная, но и абсолютно безжалостная. И уж коли решила она кого-то покарать, то ее жестокость не знает границ.
***
Угроза остаться без ужина, может сотворить настоящие чудеса с теми, кто последние три месяца, перебивался лишь жиденькой похлебкой, да малым куском хлеба.
Ноги, кажется еле волочащиеся по дорожной пыли, сразу задвигались быстрее, и солнце еще достаточно убедительно висело над землей, когда показались границы лагеря.
- Ну и что за падаль ты привел мне, лейтенант? - С отвращением глядя на присланное пополнение, заметил полковник оу Дезгоот. - Я конечно понимаю, что ты сдаешь их по головам, а не по весу... Но какие-то приличия соблюдать же надо!
- Заверяю вас полковник, - даже не стараясь быть убедительным, ответил на это вышеуказанный офицер. - Именно таких я и получил месяц назад в порту Лиригиса. Это все чертовы моряки кормили их раз в неделю. А у меня они даже немножечко потолстели.
- И многие ли сдохли по пути?
- Не более десятка. И то, исключительно по собственной вине и глупости. Зато, и вы еще будете мне за это благодарны, я научил их смирению!
Во время пребывания в городской тюрьме, Ренки очень страдал.
...Вернее - думал что страдал.
Потому что мягкий тюфяк набитый свежим сеном, и обеды от дядюшки Тааю, - еще долгие годы потом снились ему в сладких снах.
Да уж - дядюшка Тааю, будучи владельцем того самого трактира где произошло убийство, не только искренне сочувствовал попавшему в неприятности мальчишке, но и столь же искренне был ему благодарен. Ведь отныне его заведение обзавелось собственной Историей, которую можно годы напролет рассказывать посетителям, демонстрируя столик "за котором они сидели", и "то самое место, куда он упал, обливаясь потоками крови". - Так что на вкусные и обильные обеды, он не скупился.
Но Ренки искренне страдал, потому что дни, пока шло это нелепое следствие и дурацкий суд - бежали один за другим, а с ними, столь же стремительно и истекало время подачи прошений на допуск к экзаменам в Его Королевского Величества Офицерское Училище.
Да и сам факт, что потомок благородной семьи - оу Ренки Дарээка, подвергается аресту подобно какому-то преступнику, был в высшей степени оскорбителен. ...Хорошо еще, что он и так собирался покинуть родной городишко, и все об этом знали. Иначе бы Ренки не смог смотреть в глаза горожанам, да и его поспешный отъезд, мог бы быть воспринят ими как постыдное бегство!
Приговор он выслушал с недоумением. - А как же иначе? - Ведь это просто нелепость какая-то. Ведь даже брат убитого сказал речь в его защиту... Ведь все свидетели говорили одно и тоже. ...Ведь он лишь отстаивал свою дворянскую честь. Ибо проявление слабости или нерешительности в такой момент - упало бы грязным пятном на репутацию всего благородного сословия. И как это королевский судья... Подумать только, - Королевский Судья!!! - не может понять такой простой истинны. И вместо немедленного оправдания Ренки, начинает говорить какие-то немыслимые и нелепейшие слова... А ведь он, Ренки, еще собирался испросить у него какой-нибудь документ, объясняющий Высокой Комиссии, его столь досадную задержку.
Ведь невиновность Ренки была столь очевидна, что даже слова адвоката о подаче какой-то там апелляции на Высочайшее Имя, казались ему нелепым фарсом. - Какая к демонам апелляция?! - Его просто должны были отпустить. Сейчас! Немедленно!!! Ибо дурной этот сон, уже явно слишком затянулся!
Но его не опустили. И несколько следующих дней, он провел как в тумане.
Туман этот упал на сознание Ренки, когда холодное и ржавое железо кандалов коснулось его кожи. - Несколько дней он провел как в бреду. - Выполнял какие-то команды, куда-то шел в толпе таких же, звенящих кандалами и оглушенных ударами судьбы спутников. Ел что дают. ...Или отдавал свою еду кому-то другому, когда его об этом просили... Спал когда появлялась такая возможность, и просыпался от начинающегося по утрам шевеления других каторжан.
Исчез внезапно, и взору Ренки предстала какая-то мерзкая рожа, дерзко тянущая из его рук миску с отвратительно пахнущей похлебкой.
- Ты чё пацан. - Слегка удивилась рожа тому, что обычно безропотный клиент, вдруг потянул миску на себя. - Совсем охренел?
- Пшел вон, быдло. - Посмотрев в расположенные на роже глаза взглядом бывалого фехтовальщика, ответил Ренки, даже не думая о последствиях.
- Не... В натуре. - Совсем охренел! - Все еще не веря в происходящее пробормотала рожа.
...Тут надо сказать, что Ренки в чем-то, хоть немного, но повезло. - По закону, заменить каторгу армией, могли только осужденному, впервые попавшемуся в лапы правосудия. Да и само преступление не должно было быть совсем уж тяжким.
Каторжная команда, в которую попал бедолага, состояла в основном из бродяг, проворовавшихся приказчиков, пьяниц-дебоширов, или пойманных на мелких кражах воришек.
Было и несколько убийц, но раз Королевский Суд, счел возможным заменить им виселицу на армию, - в их преступлениях имелись смягчающие обстоятельства.
Однако, говорят что если даже собрать вместе отпрысков благороднейших фамилий, и ограничить их в еде, - даже столь достойнейшие дети, выросшие на примерах высокой Чести, и воспитанные в духе истинной благопристойности - вскоре разделятся на банды, и более сильные, начнут отбирать еду у слабых.*
(*Научно доказанный факт. Подобный эксперимент проводился в одной из закрытых частных школ Англии).
Вот и в каторжной команде, куда попал несчастный Ренки, мгновенно появилась такая банда, сложившись из наиболее пронырливых и наглых каторжан, отнюдь не брезгующая всякими возможностями улучшить условия своего существования, за счет своих, не столь энергичных товарищей.
Увы, верзила Гаарз, был одним из таких наглецов, ошибочно принявший сумеречное состояние души Ренки, за признаки слабости и трусости.
Но сумеречное состояние наконец пало, и благородный юноша, готов был дать отпор наглым притязаниям, пойманного на краже портового грузчика.
Увы. Но у портового грузчика, перед нашим Ренки, было одно значительное преимущество. - Он весил, наверное раза в полтора больше его. И вес этот, составлял не мягкий жирок, а довольно сухое и жилистое мясо. Которое не сразу исчезает, даже после нескольких недель полуголодного существования.
Единственное, что удерживало Гаарза от решительных действий - это жиденькое содержание миски, из-за которой шла борьба. - Ибо даже его, не слишком-то далекого ума, хватало, чтобы понять, как легко выплеснуть столь драгоценную, в этих условиях, еду, на и без того загаженные доски корабельного трюма.
Наконец сила возобладала над молодостью и энтузиазмом, и дернув чересчур сильно - Гаарз не только вырвал миску из рук нашего героя, но даже и выплеснул ее себе на лицо.
Получилось крайне неудачно. - В банде, которая верховодила в трюме каторжанской посудины, Гаарз и так занимал отнюдь не первые роли, а тут еще и выставил себя посмешищем перед всеми.
Язвительный смех за спиной, сопровождающийся обещаниями вожака лишить самого Гаарза причитающейся ему доли отобранной у других еды, разбудил в его низменной натуре, самую звериную ярость. И он, набросившись на Ренки, начал его душить.
...Эх. - Бедолаге Ренки, сейчас бы в руки шпагу..., ну или хотя бы кинжал... Да сгодились бы даже простой столовый ножик, или хотя бы щепка. Он был обучен отстаивать свою жизнь многими видами оружия. Но увы - лишенный чего-либо, хотя бы отдаленно напоминающего клинок, все что он сейчас мог поделать, это вцепившись в огромные руки Гаарза, скрести по ним, изрядно отросшими за время заключения, ногтями.
Горло сдавило как клещами... Казалось что даже кости позвоночника сминаются под этими кошмарными, словно выкованными из стали пальцами. Перед глазами двоилось, и искра сознания уже почти было совсем померкла в них. Но тут краем глаза он увидел, или скорее уловил, некое движение, жуткое давление на горло пропало, и Ренки смог втянуть в себя первый, казалось бы состоящий сплошь из раскаленных иголок, но тем не менее, сладостный вдох.
-...э-э... Какого хрена? - Ты?!?!
Услышал он словно бы сквозь туман.
- Беелд, пусть твои ребята, впредь держатся подальше от парнишки. Ты меня понял?
Сказано это было как-то странно. Словно бы слова выговаривались как-то иначе...
- А не дохрена ли ты на себя берешь, парень?
- Короче, - я тебе сказал. От парнишки отвалить. Еще раз попробуете наехать, будите иметь дело со мной.
- Ты чё, - Типа нашел себе подружку? А может нам, вас обоих по кругу пустить?
- Следи за базаром, помойная отрыжка.
- Ах ты... Не слишком ли ты зарываешься? - Нас тут одиннадцать, а вас, меньше чем полтора - один ты, и твоя подружка...
- Но прежде чем вы сможете до меня добраться - я убью двух-трех из вас. И еще столько же искалечу. А калеке тут не выжить, значит они тоже станут трупами. Попробуй приказать кому-нибудь из своих, пожертвовать своей жизнью ради твоих прихотей. А я посмотрю и посмеюсь.
Странно, но в этом голосе не было ни капли похвальбы, зато такая уверенность в собственных силах, и в правдивости данного предсказания, что даже этот Беелд, не посмел ничего возразить.
- Ну... Тогда спи вполглаза... - Напоследок посоветовал вожак банды. Однако по его голосу чувствовалось что это даже не столько угроза, сколько попытка сохранить остатки своего авторитета.
- Я и так сплю вполглаза. - В голосе неизвестного, ясно чувствовалась усмешка. - Думаю, ты уже успел в этом убедиться!
Судно покачивало на волнах, что-то скрипело, шуршало и хлопало... невыносимо давя на голову. Ренки в изнеможении прислонился спиной к борту. - Увы, но когда пала пелена бесчувствия, вся мерзость его нынешнего окружения, предстала перед ним во всей красе.
В трюме нестерпимо воняло давно немытыми человеческими телами, испражнениями и рвотой.
Грязь была везде... Липкие доски пола и бортов... Ржавые и почему-то тоже липкие цепи кандалов на ногах. Липкая вонючая солома, постланная словно в хлеву на пол, собственная одежда - липкая от грязи, руки, лицо... Все вокруг покрывал этот отвратительный слой чего-то липкого. ...Казалось что даже воздух и свет, проникающие откуда-то сверху, мгновенно покрывались липкой мерзостью, едва достигая трюма невольничьего корабля. Это было просто невыносимо.
- Э-э-э... Парень... - Окликнул его знакомый голос. - Ты в порядке?
Лишь только врожденное благородство, и воспитание, не позволяющее проигнорировать человека оказавшего ему столь ценную услугу, заставило Ренки вновь открыть глаза и сесть, выпрямив спину, как то и полагается при разговоре с человеком столь же благородного происхождения.
- Благодарю вас сударь... - С трудом протискивая слова сквозь все еще пламенеющее болью горло, ответил он своему спасителю. - Благодарю вас за все!
- Ну-ка, подними голову, посмотрю что у тебя с шеей...
- Это излишне... - Горько и обреченно усмехнулся Ренки. - ...Не имеет смысла.
- А вот тут парень, ты сильно не прав. - Упрямый голос назойливого собеседника продолжал настойчиво ввинчиваться в мозг Ренки, не позволяя ему снова уплыть в спасительное небытие. - Надо жить!
- К чему?! - Внезапно даже для самого себя рявкнул несчастный парнишка, почувствовав нестерпимую злобу по отношению к своему спасителю. - Ради чего? Разве это жизнь?
- Пока живешь - есть надежда! - Убежденно сказал чужак. Настолько убежденно, что Ренки почти ему поверил.
- Надежда на что? - Туповато спросил он.
- Ну..., - как-то равнодушно-весело ответил чужак. - Нас ведь в Армию отправляют? - Не знаю как там было у тебя, а мне в приговоре написали. - "... или пока беспримерным подвигом во имя Короля и Отечества, не выслужит Высокого Королевского Помилования." Так что - всего и делов, - совершить беспримерный подвиг! ...Ты ведь, не трус?
- Никогда..! - Спина Ренки могла бы сейчас послужить эталоном прямизны, а голосом можно было бы заморозить Океан. - Никогда, оу рода Дарээка не позволяли заподозрить себя в трусости!
- ...Вот и я говорю. - "Не трус", - миролюбиво подхватил чужак. - Но чтобы свершить беспримерный подвиг, надо суметь дожить до подходящего момента, чтобы его свершить. - Ты согласен?
- Ну... Да... - Вынужден был признать правдивость этих слов, слегка озадаченный Ренки.
- А чтобы выжить парень. - Тебе надо многому научиться. - В том числе и смирять свою гордость...
...Да-да... - Знаю что ты мне сейчас скажешь - "Никогда, никогда оу Рода Дарээка...". Но парень, сейчас твоя истинная цель выжить. Выжить назло всем тем, кто упек тебя на эту каторгу. - Каждый раз, когда жизнь покажется тебе совсем невыносимой, и захочется совершить какое-нибудь безумство, - просто вспомни лица судей, прокуроров... Ну и вообще - своих врагов. - Они бы очень хотели чтобы ты сдох тут. А ты должен выжить назло им. Разозлись - это придаст тебе сил! - Понял?
Ренки задумался... Представил лицо судьи. Такое залитое жиром, надменно-равнодушное лицо... Других врагов у него вроде не было. Но и этого лица вполне хватало, чтобы дать стимул к жизни.
- оу Ренки Дарээка. - Вспомнив о приличиях, представился в ответ наш герой.
- Вот и отлично... Ренки(??), - будем держаться вместе.
- Хм... Хорошо. - Сказал Ренки, внезапно осознав что весь этот разговор, чужак затеял не просто так, а именно для того чтобы сблизиться с ним. ...А учитывая грязные намеки Беелда, внезапно очень захотелось выяснить, с чего бы это этому Готору, (что за имя кстати такое?), приспичило проявлять такую заботу о другом узнике. - Только скажите сначала сударь, зачем вам это вам надо?
- Сколачиваю свою банду! - Честно признался Готор. И по его голосу нельзя было понять, изволит ли он таким образом шутить, или говорит чистую правду. - По одиночке, тут парень, не выжить. А ты я вижу, человек честный и надежный - не предашь и не ударишь в спину. - Я прав?
- "Никогда..." - Вновь захотелось возопить Ренки Дарээка, выпрямив спину еще сильнее. Но он понял что это уже будет перебор. - Спина такой прямоты просто не выдержит. Так что он просто ответил - "Да".
Что ж - если кто-то думает что с приобретением нового приятеля жизнь Ренки стала намного проще - то он глубоко заблуждается. - Скудная, отвратительная кормежка. Теснота и затхлая вонь трюма. ...А потом еще и люди вокруг начали умирать... - Все это отнюдь не способствовало благостному расположению духа, душевному и физическому здоровью.
Но зато хоть появилась маленькая отдушина. - Разговоры!
Готор оказался весьма интересным и необычным собеседником. - Иногда он просто поражал Ренки объемом и глубиной своих познаний. Почти всегда удивлял необычным взглядом на казалось бы банальнейшие вещи. Но иногда просто убивал напрочь абсолютной дремучестью.
О себе он говорил довольно мало. И слишком туманно. - Очень скоро, наблюдательный Ренки, понял что все его рассказы о себе, ограничиваются сроком примерно в четыре месяца - три из которых, он провел уже в качестве заключенного.
А до этого - был суд. Еще раньше Пограничный патруль прихватил его за бродяжничество. И еще несколько дней скитаний вдоль побережья. - Это то, о чем Готор рассказывал в красках, подчас не без юмора, со множеством забавных и занимательных подробностей.
А вот все что было до этого... - По его словам, он плыл на каком-то корабле... Неизвестно откуда и куда. Случился шторм, корабль разбился, но Готор спасся ухватившись за обломок мачты, вместе с которым его и вынесло к побережью королевства Тооредан.
...Вполне правдивая историю. - Если только не учитывать того, как тщательно Готор обходит тему места своего рождения, или откуда и куда плыл этот его корабль. А на прямо поставленный вопрос - сослался на какие-то острова далеко на юго-востоке. Даже имя островов назвал, что-то вроде Легтгского архипелага. - Ренки слишком любил разглядывать атлас мира из библиотеки своего батюшки, чтобы не знать что подобного архипелага не существует. Но ловить своего нового приятеля на вранье, он не стал. - Слишком страшно было терять новоявленного..., может и не друга, но уж точно союзника.
Хотя поначалу эта таинственность сильно заинтриговала Ренки. И он даже отчасти заподозрил - не является ли его собеседник шпионом одного из враждебных Тооредану государств. - Вроде Герцогства Оредан или Кредонской республики.
Но в конечном итоге, наш герой пришел к выводу, что шпион мог бы придумать что-то более достойное нелепых измышлений про Легтский архипелаг. Да и в Пограничном Патруле, служат отнюдь не самые глупые люди, чтобы не заподозрить в шляющемся вдоль побережья бродяге без документов и денег, шпиона. Но коли осудили его за бродяжничество, а не за шпионаж - все доказательства свидетельствовали в пользу Готора.
...Да и вообще - ТУТ, было не принято расспрашивать о жизни ДО. И о перипетиях, кои привели того или иного узника, к столь печальному положению.
Еще одним большим плюсом в союзничестве с Готором, стало появившееся чувство защищенности. ...По крайней мере, можно было теперь спокойно выспаться, зная что кто-то присматривает за тем, чтобы никто не прирезал тебя во сне, или не украл, допустим, обувь.
...Готор особенно упирал на обувь, приводя резонный довод, что вероятно им еще предстоит пройти немало верст по не самым гладким дорогам. А значит от сохранности обуви, напрямую зависит и жизнь ее обладателя.
Он кстати, оказался тут не единственным умником, осознавшим эту истину. - К тому времени как Ренки более-менее пришел в себя - его пара грубых сандалий была уже кем-то благополучно украдена.
Как Готору удалось уговорить Ренки забрать сандалии мертвеца - это пожалуй тема для отдельной книги. - Тут в ход пошли и разумные доводы, и отсылки к похождениям богов и героев древности, и воззвания к злобе, гордости и чувству самосохранения. И даже попытка взять на слабо - изобразив предстоящее мародерство как экзамен перед будущими испытаниями. - В конечном итоге, уговорил.
...А еще, оказалось что Готор отнюдь не шутил, когда сказал что сколачивает собственную банду. - Он действительно делал это - впрочем, весьма осторожно, чаще отказывая кандидатам, чем принимая их. Причем руководствовался он при этом весьма странными и непонятыми Ренки критериями. - Почему-то проигнорировав двух единственных, (помимо Ренки), узников благородного происхождения, томящихся в этом трюме, но зато приблизив к себе проворовавшегося приказчика и мастерового, покалечившего в пьяной драке, какого-то кабацкого вышибалу. А еще какого-то бродягу из туземцев, и даже парочку воров-домушников.
Но особенно Ренки был неприятно удивлен, когда его новый приятель, согласился принять в банду Гаарза - того самого мерзавца, едва не отправившего Ренки на тот свет.
- ...Парень он неплохой. - Спокойно объяснил Готор свое решение. - Просто попал под влияние Беелда. Но заметь, в той банде, даже несмотря на свою впечатляющую силу, быстро скатился на самые низкие позиции. - Что говорит о явном недостатке подлости.
Зато попав по наше влияние - он вполне может переродиться в человека благородного! ...Шучу-шучу... - Поспешно сказал Готор, даже выставив вперед ладони в примиряющем жесте. - Знаю что для того чтобы вырастить "благородного человека" - поколений пятнадцать его предков, должны быть столь же благородны. ...Хотя и не понятно, как они узнают о собственном благородстве, имея допустим всего десяток благородных предков...
Но Гаарз парень сильный, выносливый, и вполне обучаемый. - Нам такие люди понадобятся.
- Понадобятся? - Переспросил Ренки. - Когда?
- Эй парень! - Отозвался Готор. - Ты не забыл - мы идем на войну. Как ты думаешь - наверное есть некие причины, почему с изначальных времен, люди дрались не поодиночке, а отрядами? - Вот мы и готовим собственный отряд, чтобы во всеоружии встретить любые беды и неприятности, которые готовит нам будущее.
- Тогда тем более, разумнее было бы призвать в него людей благородного происхождения, кои по праву своего рождения являются храбрыми воинами и достойными людьми, а не разный сброд. - Запальчиво возразил на это Ренки.
- Угу, - поддонка изнасиловавшего одиннадцатилетнюю девочку. - С деланным согласием кивнул Готор. - И игрока в кости, давным-давно проигравшего свою честь, и промышлявшего мелким воровством, заказными дуэлями, и подделкой банковских чеков? - Я говорил с ними, - это мразь, которая предаст тебя при первой же возможности за дополнительную миску баланды. Неужели ты и правда, добровольно готов стоять с ними в одном строю?
Эх Ренки. - когда же ты наконец поймешь, что судить людей всего лишь по их происхождению, это большая ошибка?
В ответ Ренки промолчал, ибо крыть ему было нечем. Но тем не менее, остался при своем мнении.
Глава 3
Все рано или поздно заканчивается.
Вот и "морская прогулка" оу Ренки Дарээка и его друзей, подошла к концу, по прибытию в порт Лиригиса - уездного городишки, кажется состоящего лишь из пересыльной тюрьмы, казарм, нескольких десятков кабаков, да еще десятка домишек тех кто обслуживает эти кабаки, тюрьму, и казарму.
Однако даже иссушенный зноем и пылью воздух Зарданского плоскогорья, не помешал Ренки искренне радовался смене опостылевших декораций трюма каторжанского судна.
Наивный!!! - То, что началось потом, еще долго будет сниться бедолаге в ночных кошмарах.
Бесконечная каменистая пустошь, где глаз радуется даже высохшему пучку травинок, пробивающемуся кое где между камней. И еще более бесконечная дорога, кажется созданная злобными демонами для того чтобы мучить людей.
Палящее солнце над головой, бесконечная пыль, забивающая рот, глаза и ноздри. Тяжелые оковы на ногах, не позволяющие сделать нормальный шаг, и натирающие кошмарные мозоли, которые быстро превращаются в незаживающие язвы.
А еще паек, урезанный даже по отношению к корабельному. (Хотя казалось бы, - чего там урезать?).
И самое "прекрасное" напоследок - бичи и палки "погонщиков".
Что творилось с Ренки, когда бич капрала-надсмотрщика впервые коснулся его спины? - Сложно описать словами. - Возмущение?! Боль?! Стыд?! Искренняя и неудержимая ненависть?! - Увы - любые слова слишком жалки и бесцветны, чтобы описать бурю чувств, разразившуюся в душе юного оу, чьей спины, на данный момент, касался лишь розги зажатые в руке отца. ...И то - давным-давно, когда он был еще несмышленым мальчишкой, толком не осознавшим что такое есть гордость представителя древнего рода Дарээка.
Нет, он отнюдь не был слабаком и неженкой. - Отцовская школа жизни, была традиционно суровой, и на различных занятиях по фехтованию коротким или длинным оружием, Ренки неоднократно получал удары, от которых хотелось свалиться навзничь, и долго лежать, лелея боль в том или ином участке тела. Только делать этого было нельзя, ибо вслед летели новые удары - отец не одобрял проявлений слабости.
А добавить сюда боль скручивающихся от судороги мышц, после длительных забегов или выстаивания в особых стойках, с целью укрепления мышц ног и спины? - Долгие годы Ренки просто купался в ней!
Но то ведь тренировка, а ЭТО...
Пожалуй, после первого удара бичом, наше повествование вполне могло бы и закончиться, на весьма печальной ноте. - Благородный, даже в цепях, оу, уже рванул было вперед, чтобы наказать обидчика, пусть даже ценой за это будет его собственная гибель. Но как всегда осторожный и разумный Готор, не только смог удержать его, но и привел достаточно веский для нашего героя, довод, сдержаться самому.
- Помнишь, - прошипел он Ренки на ухо, держа его кисть, вроде и не в особо сильном, однако почему-то не позволяющем шевельнуться захвате. - Ты говорил что у тебя практически нет врагов, которых бы ты мог искренне ненавидь? - Так вот, начинай собирать коллекцию!
Чем больше у тебя будет врагов, назло которым ты готов жить - тем ты сильнее, и тем больше у тебя стимулов преодолеть любые преграды на пути к победе! - Копи врагов. Копи силу. И ты победишь!
Может потому Как он это сказал. ..А может - потому что данное нравоучение и самому Готору стоило удара бичом - но Ренки его услышал. И глядя в перекошенное злобной улыбкой лицо приятеля, лишь кивнул головой. Не покорно. Не соглашаясь мириться с унижением. Но как один заговорщик другому. - Если впереди фата-морганой маячит Великая Цель - можно пренебречь мелочами.
Что ж. - Ренки был молод, силен и вынослив. И он смог выдержать этот месяц бесконечного переставления кровоточащих ног, по усеянной острыми осколками камней дороге.
Увы, но для многих иных каторжан - подобное было не по силам. - Безжалостный зной, весьма скудная пища, и начавшая загнивать в кожаных бурдюках вода - взяли свою дань с несчастной каторжной команды. - Не менее трех десятков человек, так и остались лежать вдоль обочин проклятой дороги, так и не удостоившись чести стать солдатами Короля.
- Чем больше их сдохнет сейчас. - Равнодушно прокомментировал этот урон, ведущий команду офицер. - Тем меньше потратится король на харчи для сборища слабаков и подонков. - Королевской армии нужны крепкие солдаты.
Единственное, как позаботились о телах, бессердечные "погонщики"- сняли с них казенные кандалы, да велели их товарищам оттащить трупы подальше от дороги. Оставив остальные заботы птицам да мелким зверькам, как-то умудряющимся выживать в этом аду.
И вот она. - Долгожданная мечта, имя которой Армия!
Как грезил юный Ренки Дарээка об этом моменте, сидя в своем захолустном городишке. Какие картины рисовало его воображение, когда он, словно бы впадал в забытье, уставившись невидящими глазами в строчки очередной книги, описывающей подвиги героев древности.
Мундир одного из прославленных королевских полков...? Мудрые и достойные подражания старшие офицеры...? Благородное воинское братство равных...? Доблесть и бесстрашие, проявленные на поле брани...? Блестящая карьера...?
-...Ну хоть цепи сняли. - Такими словами прокомментировал Готор, свое вступление в доблестные ряды Королевской Армии.
- Угу. - Подтвердил его слова Гаарз. - И кормежка тут не в пример лучше будет.
...Что ж - все это было истинной правдой. - Перед принятием присяги с них сняли цепи. А после - даже покормили. И в отличии от корабельной или этапной "кухни" - в Армии наполняли подставленную миску до краев, и выдаваемый кусок хлеба, действительно казался куском, а не крошкой-переростком.
...А какие чудные слова, сказал им полковник, сразу после того как преклонив колени, они хором повторили слова присяги...
- Вы, грязное отребье. - Сказал он, взирая на них по отечески добрым, но строгим взором. - Только не думайте, что приняв присягу - стали солдатами.
Никакие вы не солдаты - вы собственность 6-го гренадерского полка. Чуть более ценная чем ветошь для чистки мушкетов, но намного дешевле тягловых лошадей и верблюдов.
Так что первым делом, вбейте в свои вонючие головы, что пути обратно у вас нет. - Отныне, вы подчиняетесь Армейскому Суду, а он, в отличии от разных там добреньких гражданских судов, утирать вам сопли и входить во всякие положения, не станет.
...Для таких как вы, у него есть только два вида приговора. - Мягкий - повешенье. И суровый - запороть до смерти. Малейшее неповиновение, ...хотя бы брошенный в сторону капрала дерзкий взгляд - и вы отведаете один из них.
Про кражи, мародерство или попытки сбежать, - я даже говорить не буду. - Смерть, смерть, смерть. И не ждите что кто-то будет искать доказательства вашей вины, или какие-то там улики. - Одного подозрения будет достаточно.
Вбейте в свои, насквозь прогнившие бошки, крепче чем слова Святых Заветов - вы не солдаты, и никогда ими не станете. Вы грязное пятно на знамени нашего полка, и ваши сержанты и офицеры ждут только повода его стереть.
Уясните своими тупыми головами эту истину - проживете подольше, и может даже сумеете сдохнуть с пользой для Короля. Вздумаете проверить мои слова, и смерть ваша будет столь же мучительна, сколь и неизбежна.
А теперь - лейтенант, они ваши.
Полковник оу Дезгоот, величественно развернулся, и вместе со своей свитой удалился. А на малом плацу Лагеря 6-го гренадерского полка, остался только пожилой мужичок с лейтенантским погоном на мундире, и кучка старшин с лычками капралов и сержантов на рукаве.
Лейтенант прошелся вдоль строя, вглядываясь в лица своих новых подчиненных, коих, после всех мытарств длинного пути, в живых осталось лишь пятьдесят два человека из сотни.
...Подчиненные, также не остались в долгу, и внимательно ощупали взглядами того, кто отныне станет верховным вершителем их судеб.
Да уж... - Ренки увидел перед собой глубокого старика, (лет сорок пять, не меньше), всего лишь с погоном первого лейтенанта, и самой что ни на есть, плебейской физиономией.
Гаарз, отметил про себя, что мужик, несмотря на возраст еще довольно силен и крепок. И даже он, верзила Гаарз - бывший чемпионом Порта по кулачной драке, вряд ли осмелится выйти против него на поединок.
А Готор отметил волевой и решительный взгляд, отблески разума в глазах, и вообще, - лицо человека опытного и бывалого.
- Ну значит так, свиньи. - Начал свою речь лейтенант, закончив обходить строй. - Меня зовут первый лейтенант Лаарт Бид.
Все между нами будет довольно просто. - Вы по-хорошему, я к вам по человечески. Вздумаете крутить, и в свои воровские игры играться - прихлопну как муху, и никакого суда мне для этого не понадобиться.