Весть о мгновенном превращении пенсионерки в пионерку пронеслась по многомиллионному городу
со скоростью ударной волны.
Вмиг люди забыли про всех президентов мира вместе взятых!
И что сказал президент, на кого посмотрел, кого уволил/назначил, кому звонил, Америка, Европа и прочее - никого уже не волновало!
Массы требовали:
"Давай подробности!! Больше подробностей про элексир!!!
Где все подробности???".
Читать хотели только про элексир молодости, Виолетту и профессора Николая Сергеевича Ремизова.
В киосках спрашивали: "Про омоложение есть?" - если слышали, что "нет!", то такую газету, такой журнал
не покупали.
По спросу - и предложение!
Ещё бы - "Омоложение"! Да нет темы актуальней для страны, где одних пенсионеров - под 40%,
а граждан от 40 до 60 лет - под 30%!
Увидев такой гигантский интерес, газетчики тут-же подсуетились.
Стала выходить ежедневная газета "Пять капель", посвящённая исключительно проблемам омоложения.
Тираж газеты день ото дня стремительно возрастал: И всё было мало!
Тогда к ней добавили субботний еженедельник для женщин "Виолетта", с портретами героини ДО приёма элексира - и ПОСЛЕ. И опять - мало!
Пришлось добавить пятничное приложение для мужчин - журнал "Колян" с портретами профессора в разные моменты жизни, начиная от младенчества...
Где массовый читатель - там и РЕКЛАМА!
Рекламодатели боролись рублём за право печати в этих изданиях, шедших нарасхват!
БольшИе деньги от рекламы позволили приобрести прекрасную финскую бумагу и новейшую технику для цветной печати. Газета "Пять капель", приложения "Виолетта" и "Колян" выглядели так красочно и заманчиво,
что сами просились взять их в руки!
Народная любовь к Н.С. бурно расцветала. Женщины его обожали, как свою несбывшуюся мечту, и называли его "Коленька".
Простые люди понимали, что элексир молодости будет стоить совершенно безумных денег, которые найдутся только у очень больших начальников и у бандитов.
Но здравый смысл им подсказывал, что профессор, знающий как вернуться в молодость и опять начать жить с 20 лет, как продлить жизнь каплями, наверняка знает, в каких продуктах содержатся необходимые для этого вещества. И если узнать, что он ест и покупать то же самое, то пусть и не помолодеешь в одну ночь до 20 лет, но хоть проживёшь дольше!
Поэтому как только Н.С. появлялся в супермаркете, чтобы купить себе еду на пару дней, сразу же сбегались женщины, шли следом и сгребали на ходу всё то, что брал он.
Иногда профессора это доводило до бешенства! Тогда он начинал хватать с полок ненужные ему всевозможные экзотические специи - бабоньки сметали за ним всё.
Назавтра список его покупок приводили в газетах, и тогда эти продукты за пару часов раскупались до последней упаковки по всему городу.
Однажды вечером профессор проходил мимо супермаркета.
Его узнали и за ним увязалась большая толпа. Желая избавиться от сопровождающих, Н.С. зашёл в магазин и попросил менеджера выпустить его через служебный ход во двор, откуда был выход на другую улицу. Что и было сделано.
Но во дворе сидели на ящиках грузчики и по случаю захода солнца выпивали. Узнав профессора, они обрадовались: наконец-то он им попался!
Дело в том, что Н.С. не пил спиртного и ничего в винно-водочном отделе не покупал. Соответственно и любящие жёны сделали вывод, что спиртное - укорачивает мужчинам жизнь и безжалостно стремились установить дома сухой закон. Простить профессору такое зверское подстрекательство могли только ангелы. А грузчики ангелами не были, как и мы все.
Но из врождённой деликатности они не сразу настучали ему по кумполу, а для начала схватили мозолистыми руками за грудкИ и прижали под фонарём к стенке: Надо же сначала культурно объяснить человеку, за что люлей ему сейчас навесят, иначе - никакой пользы от воспитания!
А в это время мимо двора супермаркета проходила восторженная поклонница профессора. Ворота были закрыты, но через ограду с редкими металлическими прутьями двор хорошо просматривался.
Увидев прижатого к стенке профессора и пьяных грузчиков,
она задохнулась от гнева и побежала к входу в магазин. Вбежав, она заорала:
"Бабоньки, Коленьку во дворе убивают!!!!!!!" - и зарыдала.
Весь магазин её услышал!
Дальнейшее - было похоже на конец света!!!
Стоявшие в узких проходах у касс женщины закричали "Ааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!!", и, позабыв про свои продукты на транспортёрных лентах и в тележках, пропихивая вперёд редких мужиков, ринулась к выходу из магазина, чтобы обогнуть его по улице и добежать до входа во двор.
Те, кто был внутри магазина и только набирал продукты, подхватили этот крик и, зажав в руке что у кого в тот момент было, ломанулись во двор короткой дорогой через широченные двери служебного прохода.
Они первыми выскочили во двор. Впереди толпы бежала и что-то вопила здоровенная быстроногая тётка, размахивая парниковым огурцом, похожим в полутьме двора на кривую дубину. Многие в этой разъярённой толпе тоже что-то сжимали в руках.
Неловко писать, но четверо неслабых мужиков запаниковали и дали дёру так быстро, как только могли! Они лихо перемахнули поверх решёток забора, но, услышав вопли подбегающей к углу здания второй толпы, побежали от неё вдоль улицы со скоростью быстроногих ланей! Им очень повезло: Успели!!!
Профессор был спасён, поднят с земли, почищен и в сопровождении добровольной охраны бережно доставлен домой - хоть и помятый, но целый!
Со дня бегства Виолетты прошло больше трёх недель.
Профессор, измученный всеобщим вниманием и изнурительной неотвязной слежкой, давно потерял и покой, и сон. Последние два дня он с надеждой вглядывался в ночное небо: "А вдруг прилетели??!", но никаких сигналов от шуриков не было. "Может сильная облачность им помешала?" - успокаивал себя Н.С.
Нынешней ночью небо было почти чистым. Трижды поднимался профессор с постели, пристально вглядывался в звёздное небо - сигналов не было. Трижды пробовал сигналить люстрой сам - никакого отклика!
Забывался коротко в полусне - и снова вскакивал в тревоге. В очередной раз вынырнул из полусна от каких-то булькающих звуков, спросонья босиком побежал в ванную комнату проверить трубы, заглянул в туалет - всё было в порядке. Включил в коридоре свет.
Звуки повторились и он понял, что их источник - где-то на лестничной площадке. Взглянул в дверной глазок - "О, Господи!! Виолетта!!! Явилась - не запылилась!".
Заметив, что глазок потемнел, Виолетта постучала костящиками согнутых пальцев по двери (звонок Н.С. давно отключил: по ночам к известной теперь всему городу квартире приходили сине-зелёные алкаши, звонили и требовали налить им спиртика - Виолетта разболтала, что элексир молодости - спиртовый настой) и тихо попросила:
- Котик, открой...
- Нет!! Не пущу!!!
- Что значит "Не пущу??!" - возмутилась Виолетта, прибавив громкости. - Это и моя квартира! - и в голос зарыдала, закрыв лицо ладонями. Между слегка раздвинутыми пальцами блестел её глаз.
- Тихо!! Соседей разбудишь!!
- Пусть!!! Пусть будут свидетелями, как ты меня из моей собственной квартиры выгнал!!! - и, не отнимая ладоней от лица, зарыдала ещё громче.- Вор!!!!!!
- Воооооор??????? - изумился профессор.
- Вор!!! - подтвердила жена. - Ты ДВАЖДЫ украл у меня молодость и красоту!!! Кто ещё на это способен??? Ты один!!!
Н.С. набросил дверную цепочку. И слегка приоткрыл входную дверь, чтобы не приходилось и самому кричать. В то же мгновение Виолетта быстро сунула в просвет ногу в ярком парижском сапоге со стразами.
Профессор тут же осознал свою ошибку и навалился на дверь изнутри, чтобы заставить Виолетту вытащить ногу из просвета между дверью и дверной рамой.
- Ааааааааааааааааааааааа!!!!!!!!! - завопила во всю мощь беглянка. -Ты мне ногу сломал, гад!!!!!!!!! Убиваааааааааааают!!!!!!!!!! Помогииииииииииите!!!
Двери квартир поспешно раскрывались и площадку быстро заполнили едва одетые соседи: кто в распахнутом халате, кто в трусах...
- Все вииииииииииииидели, как он мне ногу ломал? Свидетелями будете!
Обычно после слов "Свидетелями будете!" очевидцы разлетаются, как пугливые воробьи, но здесь никто не дрогнул, хоть мужики и ворчали:
- Спать не даёте!!!
- На работу же скоро!!
- Интеллигенты хреновы...
Зато женщины были просто счастливы! Такое кино!!!!!!! Глаза их горели, они старались запомнить каждое слово, каждый жест и параллельно живо представляли, как сегодня будут описывать этот скандал у себя на работе и даже восторженные лица слушателей-сослуживцев!!!
Двери всех квартир были раскрыты, из какой-то послышался плач разбуженного и испуганного шумом ребёнка, следом - из другой квартиры, но ни одна из женщин даже не обернулась: здесь, здесь происходит главное!
Н.С. вдруг представил, что про него напишут газеты и решил прервать этот цирк. Он сбросил цепочку, широко распахнул дверь и, ухватив жену за руку, рывком втянул Виолетту вместе с чемоданом, за выдвижную ручку которого она успела вцепиться в последний момент.
И захлопнул дверь: "Конец представлению! ".
Недовольно ворча, соседи разбрелись по своим квартирам.
Виолетта, бросив чемодан, метнулась в ванную, к зеркалу.
"О, Боже!!!" - послышалось оттуда и она вылетела из ванной красная, как свежесваренный рак.
Но профессора в гостинной уже не было: он успел заскочить в свою комнату и запереть дверь на ключ.
Жена побилась о массивную дубовую дверь, покричала на разные темы, но главным было:
- Дай капли, гад!!!!!!!!!
- Нет их у меня! - прокричал Н.С. из своей комнаты.
- Так сделай!!! Я же в ТАКОМ виде на улицу выйти не могу!!!
Профессор промолчал. Переехать в другое место он пока не мог: тогда связь с шуриками была бы потеряна.
Виолетта ещё поскандалила с полчаса, но профессор так из своей комнаты и не вышел, а других слушатей и зрителей не было.
Она устала и замолчала. Прилегла на диван, не раздеваясь, и крепко - как дети после рёва - заснула.
Остаток ночи профессор не спал. Едва начало светать, он тихонечко вышел из своей комнаты уже полностью одетый и с портфелем, но в носочках, без звука запер комнату на ключ, прихватил в прихожей туфли, и, держа их в руке, вышел из квартиры.
Надел туфли и поспешил вниз, избегая встреч с соседями.
"Ничего страшного! - успокаивал он себя. - Умоюсь и позавтракаю в кафе!".
Домой он вернулся ночью. Виолетта дожидалась его, сидя в кресле, но заснула. В лунном свете на её коленях поблескивала труба от пылесоса.
Затаив дыхание, профессор тихоооооонечко прокрался в свою комнату и бесшумно запер дверь.
Взглянул на небо - и сердце его учащённо забилось: