Фукс Юрий Петрович :
другие произведения.
Безотказный Лу-Лу
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Юридические услуги.
Круглосуточно
Оставить комментарий
© Copyright
Фукс Юрий Петрович
Размещен: 24/01/2025, изменен: 25/01/2025. 29k.
Статистика.
Рассказ
:
Сказки
Скачать
FB2
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Юрий Фукс
Lib.ru
Безотказный Лу-Лу
Сказка
1.
На рассвете тёплого летнего дня у зайчихи Ма-Ма с разницей в несколько минут появились детки. На этот раз их было шестеро.
Зайчики рождаются зрячими и хорошо видят в темноте. Быстро освоившись, они не стали зря терять время и, испытывая отчаянный голод и жажду,
наперегонки бросились к мамочке, отталкивая друг друга. У зайчихи восемь сосков, а деток было всего шестеро, так что хватало всем,
но малышам было - не до арифметики!
Только один зайка, самый крупный, рождённый первым, не старался оттолкнуть других. Ожидая, когда все пристроются,
он бормотал что-то похожее на "лу-лу". Поэтому зайчиха-мама и дала ему имя: Лу-Лу.
Сестрёнки и братики поведение Лу-Лу принимали за робость. На самом-то деле Лу-Лу думал, что другие страдают от голода сильнее, чем он:
"Ведь он-то может чуть-чуть потерпеть, а они - нет". С младенчества Лу-Лу очень сочувствовал страданиям других.
В свободное от кормёжки время деткам делать было нечего и они выясняли, кто из них самый "крутой". На ком же показать это проще?
Конечно же на робком - как им казалось - братике Лу-Лу!
И очень задиры удивлялись, получив от Лу-Лу немедленный отпор. Тем из них, кто поумнее, хватало одной попытки, самым умным - чужого опыта.
Ну, а туповатые пробовали снова, пока не убеждались, что на Лу-Лу лучше не нападать. Вскоре его оставили в покое.
Когда в заячьей норе стало светлее, то оказалось, что у Лу-Лу и окрас особенный: всё тело серенькое, как летом и положено,
а хвостик - белый, как бывает только зимой! Тут же другие детки стали дразнить его "Белохвостиком", но умница Лу-Лу никак не реагировал на дразнилку.
Поэтому постепенно про неё забыли.
Заячья малышня, как все дети, познаёт окружающий мир, налетая на его острые углы: методом проб и ошибок. Как только кто-нибудь из сестричек
и братиков плакал от боли, Лу-Лу, сострадая, тут же нежно поглаживал место ушиба или рядом с царапиной, чтобы отвлечь и успокоить страдальца.
И вдруг выяснилось, что лапки Лу-Лу обладают какой-то мощной целебной силой: и боль затихала, и кровотечение быстро прекращались.
Слава о зайке-целителе быстро разнеслась по лесу. Каких только травмированных к нему - ещё ребёнку! - ни приводили! Всех избавлял от боли и ран!
А вот с другими больными - дело обстояло хуже: боль уменьшалась, но исцеления не было. Это очень зайчика огорчало.
Зайчихе-маме очень не нравился нескончаемый поток больных к сыночку Лу-Лу: по их следам хищники легко найдут её нору!
Все зайчишки - "скороспелки". В возрасте всего нескольких недель от них ушла мамаша. Голод и жажда заставили деток вылезти из норы
и искать себе корм самостоятельно. Инстинкт безошибочно им подсказывал, что есть можно, а что - нельзя.
Стал и Лу-Лу жить самостоятельно, вырыв себе под дубом норку. Здесь некому было отгонять нуждающихся в помощи. Часто даже времени у него не было,
чтобы нормально поесть и поспать.
Однажды поздним вечером бежал Лу-Лу к хорошо знакомой лесной полянке, где густо росла любимая им травка. (Зайцы кормятся обычно ночью).
И по пути вдруг заметил, что на поваленном бурей дереве кто-то сидит!
Зайка остановился, прыгнул за куст. Там тихонько развернулся и сел "столбиком", чтобы лучше видеть. "Это же человек! Какой-то странный, без ружья!".
Человек весь сжался, как-будто в страхе; одна нога согнута в колене, а другая - вытянута прямо... "Подойду-ка поближе!" - решил он.
Несколько прыжков - и остановился недалеко. Человек от испуга ещё больше сжался, дёрнулся было вытянутой ногой и застонал. "Больной! -
понял Лу-Лу и подпрыгал совсем близко к человеку. - "Да это же старенькая баушка! Не охотник!".
Сел "столбиком" и спросил:
- Баушка, ты зачем здесь?
- Ох, милок! Пошла по грибы, да заплутала!
- А где грибы? У тебя корзинка совсем пустая.
- Упала, они и рассыпались... Еле сюда добрела - коленка болит! Силов моих нет, чтоб шаг сделать...
- Пустяк! Щас болеть перестанет!
- С чего бы это, милай??? Видать здесь я и помру...
- Я тебя вылечу! - Зайка шагнул к бабушке совсем близко. Потёр одну переднюю лапку о другую, чтобы чище были, и с великой остороооооожностью
стал водить лапками над коленкой вытянутой ноги бабушки. Почувствовал, как это её больное место жаром так и пышет!
Бабушка от изумления аж речь потеряла! "Может, ей это во сне мерещится? Такого же не бывает!". А Лу-Лу какие-то замысловатые пассы
передними лапками близко-близко к колену больному описывает: туда-сюда, туда-сюда спереди и по бокам. И что-то бормочит непонятное.
Бабушка рот раскрыла и сидела, не шелохнувшись, как околдованная. Она даже не заметила, как вскоре боль исчезла и опухоль на колене
куда-то делась. А зайка уловил это по тому, как температура колена стала неотличима от той, что была на здоровой части ноги.
- Баушка, согни ногу - велел он.
- Ой, боюсь ногой пошевелить... - засомневалась она.
- Делай, что велю! - рассердился Лу-Лу.
- Щас, щас!! - пообещала она и сторооооооооожненько, по чуть-чуть, стала сгибать вытянутую ногу. - Не болит!!! - обрадовалась бабушка. -
Как ты сумел сделать это, милай??? - спросила изумлённо.
- Сам не знаю. Когда мои братишки и сестрёнки обо что-то сильно ударялись, или пузичко болело, они громко плакали. Я их очень жалел,
и чтобы успокоить, водил лапками над больным местом и приговаривал, например: "Братик-заинька у меня хо-о-роооооший,
а пузико у него - плохоооооое! А ну, пузико, перестань болеть, а то я тебе сейчас сделаю такоооооое, что ты и представить себе не можешь!".
Тут пузико брата пугалось и болеть переставало. Другие тоже так пробовали делать, но получалось - только у меня.
- Так ты целитель!! А зовут-то тебя как?
- Лу-Лу. А тебя?
- Имя моё мне не нравится. Зови просто бабушка. Мне будет радостно от тебя такое слышать! Вот и внучек у меня появился!
А то живу одна-одинёшенька...
- Внучек - это кто? - спросил зайка.
- Дитё сына или дочери. Но деток у меня не было... А внучек теперь - есть!
- Ааааааа... - понимающе сказал Лу-Лу. - Хорошо, буду, баушка! Теперь встань! Нога твоя в порядке!
Бабушка сделала одну, потом вторую попытку подняться со ствола поваленного дерева, на котором сидела - не получается!
- Подожди! - велел Лу-Лу. - Я помогу! Он перепрыгнул через ствол, стал сзади бабушки и попробовал взять передними лапками её за бока -
неудачно: баушкина спина широкая, а лапки у зайки слишком короткие... Не знал он: чтобы бабушку приподнять - силушки такой у него нету!
- Мне бы крепкую палку, чтоб могла опереться! - попросила бабушка.
- Будет! - обрадовался Лу-Лу готовому решению. И зашуршал среди веток поваленного дерева. - Щас отгрызу! - Стало слышно, как он быстро-быстро
работает передними зубами.
Закончив, просунул сбоку бабушки палку: "Возьми!". Бабушка обрадовалась, перехватила палку. Затем поставила перед собой,
крепко ухватилась обеими руками, нагнулась вперёд и, опираясь на неё, с трудом встала. Чуть помедлила, привыкая и прислушиваясь
к колену больной ноги, а затем сделала неуверенно шаг, другой: "И вправду не болит!".
- Ну внучек, спаситель мой, у тебя же лапки - чистое золото!! Сгинула бы я тут без тебя!
Лу-Лу хоть не знал что такое "золото", но понял, что это что-то очень редкое и ценное, и аж покраснел от смущения. Как хорошо,
что мордочка у него волосатая - краски смущения совсем не видно!
- Тебе куда надо, баушка? Домой? - спросил он.
- Домой, только домой! Не ходок в лес я больше - слаба стала...
- А дом твой - где?
- Рядом с озером. Там ручей от трёх родников в него впадает.
- Знаю! Это близко. Иди за мной, баушка!
И медленно пошла она за зайчиком. А Лу-Лу пробежит вперёд, оглянётся и садится - бабушку ждёт. Подойдёт она ближе, он снова отбегает.
Так они и продвигались к цели.
2.
Вдруг зайчик осознал, что они оба как-то странно разговаривают: хоть близко, хоть издали - одинаково хорошо слышно! Спросил:
- Баушка, мы рот не раскрываем, а говорим; я человеческого языка не знаю, но тебя понимаю, а ты - понимаешь меня...
Да как же это возможно?
- А мы оба мысли друг у дружки читаем: такое бывает, но очень редко... Может, внучек, зайдёшь ко мне? Морковочкой, капусткой угощу,
солёными грибочками, да ещё и огурчиками? Ты ведь не ел, вкруг меня хлопотал! Разговор сурьёзный у меня к тебе есть.
- Рад бы, но не могу: дел полно! И собаки почти в каждом дворе. Меня учуют - такой лай будет, что не для разговора.
Говори, баушка, пока идём! Что у тебя случилось-то?
- Ну, будь по-твоему... Я ведь тоже лечит умею...
- А что же с коленом себе не помогла??? - изумился Лу-Лу.
- Так только других я могу лечить! Травами! Не перебивай, я и сама тут с мысли собъюсь...
- Всё, молчу! - пообещал зайка.
- Бабушка моя травами умела лечить. В малолетстве я была слабой по здоровью. То одно, то другое ко мне цеплялось.
Бабушка из травок разных сготовит питьё, или припарку, или гущину какую-то - и быстро вылечивала. Да так, что болезнь
уходила без возврата. Лечила всех, кто мог к нам добраться. Когда бабушки не стало, люди стали ко мне приходить, чтоб помогла.
Хоть я была тогда ребёнком, но что-то из бабушкиных лекарств для меня - запомнила, и от тех же болезней людей вылечивала.
Но часто приходилось говорить "Не знаю...". Сильно переживала, когда не могла помочь.
Так прошли два или три года.
В том году зима выдалась суровая, морозная. Жила я в доме одна. В ту ночь снаружи бушевал сильный ветер, бросал снег в окна,
намётывал сугробы по пояс. Готовилась лечь спать, как вдруг кто-то стучит в дверь. "Почу;дилось - подумала я. -
Соседи сидят по домам, а чужие в нашу глушь не заходят. Да ещё в такую погоду!".
Но стук повторился. Не иначе, как помощь кому-то требуется. Схватила со стола керосиновую лампу, метнулась к двери. Спросила испуганно:
- Что стряслось-то?
И слышу старческий голос дрожащий:
- З-з-з-амерзаю! В-в-в-пус-сти пп-п-п-огреться, м-милая!
- О, Господи! Счас!! Счас отворю!
Попробовала дверь открыть - не открывается! Снег мешает!
Поставила лампу на табуретку, с разбегу всем телом по двери БУХ!!! - она чуток сугроб смяла и приоткрылась.
- Входи, добрый человек! Дверь, дверь поскрее закрой!
Тут в сенцы ввалилось что-то белое, небольшого росточка, на снеговик похожее, только без носа-морковки. Веничком его отряхнула -
под снегом был чудно; и не для зимы одетый старичок с длинной белой бородой. Глянула - и ахнула: лицо, руки и ступни голых ног в сандалях
явно поморожены! На ступнях уже и снег не тает!
Заметалась я, хоть и дело мне знакомое! Быстро же надо! Он слово молвить хотел, но губы замороженные только дрогнули. Остановила:
- Помолчи, дедуля! По;сле, по;сле скажешь!
До половины ночи я суетилась вкруг него: "оттаяла", согрела дедушку, в валенки ноги его обула, в шубу овчинную закутала - всё сделала,
что положено. За стол усадила, супа горячего и чайку налила. Он глаз с меня не сводит, а в глазах аж слёзы дрожат от благодарности невысказанной.
Но я-то с понятием!
Не удержалась, спрашиваю:
- Да кто ж тебя, дедуля, в летней одёже в такую холодину и метель из дома выпустил?! Совесть-то у них есть???
- Я пришёл из другого мира. У нас там тепло. Хочу вручить тебе дело великое! Душа твоя уж больно для него подходящая!
Тут язык-то свой я и прикусила: "Завирается, дедушка! Видно, мозги свои тоже подморозил!".
А он как взвился:
- Не смей так думать!!! Дело мне не губи!!
Оказалось, он мысли мои читает! Молчком дальше слушаю.
- Всё про тебя знаю! И что бескорыстно лечишь, кого можешь. А только можешь - не всех. Я вручу тебе великий Дар целительства,
и тогда сможешь ты лечить всех от любой болезни!
Мало болезней, которые вылечить можно одной единственной травкой. А где одна бессильна, там надо соединять вместе две или три травки.
А то и больше. Вместе - они могут всё!..
- Так я же немногие травы знаю... - не утерпела я.
- Опять мешаешь?!! -
возмутился дедушка. - Мне торопиться надо! Молчи, пока не спрошу!! - Я и замолкла.
- Тебе и знать их не надо! Глянешь на болезного - и сразу перед глазами нужные травы объявятся. Выйдешь из дома - не твоя воля
направит к ним ноги твои и в нужный момент прикажет: "Стой! Здесь она!". А потом - поведёт к другому месту, где другая нужная растёт.
И подскажет, сколько надо и как лекарство исцеляющее приготовить.
Есть три условия: в помощи - никому не отказывать; плату за исцеление не брать; на себя Дар не расходовать.
Ежели нарушишь любое - Дар твой сгинет навечно. И передать его никому не сможешь. А тебя - муки совести замучают!
Сядь ко мне близко, а то я и стоя до головы твоей не дотянусь, чтоб длань свою возложить!
В великом смятении села перед ним близко и голову склонила. Тут дедушка положил свою маленькую ладошку мне на голову
и что-то беззвучно прошелестел оттаявшими губами: меня как жаром всю обдало!
- В час добрый! - сказал он. - Когда ослабнешь в старости так, что уже к больным дойти не сможешь - передашь достойному сей Дар,
чтоб остался он на Земле и после тебя! Нужные слова для передачи Дара и в подходящее время тебе подскажут из нашего мира.
А сейчас давай разойдёмся - много сил потратили, хоть поспим чуток...
Помогла забраться ему на печку ещё тёплую, а сама на лавке в горнице устроилась. Долго от волнения не могла заснуть,
а под утро в сон, как в чёрную яму, провалилась!
Проснувшись, глянуть захотела на дедушку - как он там? Вижу: под печкой валенки мои ровненько стоят, рядом на скамье тулупчик
аккуратно сложен, а дедушки-то - нет!! Бросилась к двери, еле открыла: мороз есть, а метели - как ни бывало! Снег всюду нетронутый, гладенький,
на нём даже следа малого не осталось! Куда бечь, где дедулю искать - неведомо... Исчез, бедненький, в детских своих сандаликах,
как вроде бы и не был.
До весны ничего у меня не изменилось. Уж и сомневаться стала - может мне всё пригре;зилось? Но как только зеленеть всё вокруг стало -
Дар мой целебный объявился и в полную силу заработал!
А счас время пришло Дар целительства передать другому, чтоб не пропал навеки. Вот и слова нужные в голову мне оттель прислали,
значит точно: пора! Этот другой - ты, внучек мой драгоценный, золотенький!
Тут Лу-Лу до того обомлел, даже слово не мог вымолвить!
- А...а...а почему не кому-то из твоей деревни? - первое, что пришло ему в голову.
- Старые - еле ходят. Молодых двое, они - как отрезанный ломоть: только и мечтают, как из бедности выбраться, да в город податься,
а денег на это нет. Не устоят они в бескорыстии!
- Так ты старых вылечи!
- Старость, внучек, не лечится! Она - не болезнь.
- А что?
- Старость - это кода всё в человеке поизносилось, а силов, чтобы жить дальше, на самом донышке ...
Ты - хоть лесному народу поможешь! Сам знаешь: в лесу и здоровым-то средь врагов трудно выжить, а уж больным - и подавно!
У тебя совесть есть и сердце к чужим страданиям чуткое! Коли нужные слова мне сейчас подсказали, значит в том мире, откель дедушка ко мне явился,
в тебя веруют, как верую я!
Чую, ослабела... Пришёл твой час спасти великий Дар, чтоб навеки не сгинул... А я узнала это место! Деревня отсель близко. Одна дойду!
Не хочу под собачий брех передавать небесный Дар - сбиться могу и всё испортить. Стань близко под руку мне!
Зайка был в полном смятении. Казалось, своей воли лишился. И он послушно сделал, что велит баушка.
Положила она длань свою меж горячими от волненья ушами зайчика, пошевелила недолго губами беззвучно,
а что - зайка не понял, коротко что-то передала напрямую в его мозг. Сняла руку и облегчённо вздохнула. Сказала:
- Всё! Не пропал Дар великий, на Земле остался, чтоб страданий здесь меньше стало! Иди, внучек мой хороший и добрый,
исцеляй всех страждущих, всех увечных! Беги, не береди душу мою расставанием долгим! Прощай, милай!!
- Прощай, баушка! Прощай, хорошая!! - и убежал, чтоб не увидела его блестевших от слёз глаз.
3.
Скоро каждый в лесу знал, что зайка Лу-Лу - от всего исцеляет и никому отказа нет. Ходячих - у себя вылечиват
с одного или двух раз, к лежачим - сам бегает. И не стало ему покоя ни днём, ни ночью. Даже толком поесть и поспать -
и то не мог! Но Лу-Лу был счастлив, спасая жизни! Именно жизни! Ведь в лесу заболеешь - не выживешь: от хищников не удерёшь,
а лежачего - добъёт голод и жажда, потому что никто зверьку еду и воду не принесёт...
Слухи о великом целителе так разволновали заячьих невест, что от них часто приходили ложные вызовы: "Ах, помираю!".
В надежде наивной, что узрев прелестную невесту, он в заиньку влюбится и пойдут у них детки сплошь умные - как папенька,
и красивые - как маменька.
Не ведали они, с кем имеют дело! С первого же взгляда распознав притворщицу, заяц-целитель впадал в неуёмную ярость
и ругался такими словами, что я и напечатать их не могу! Он орал так, что листья с ближних деревьев обрушивались на землю лавиною!
Казалось, ещё чуть-чуть - и побить может! Естественно, притворяшка в ужасе вскакивала на все четыре лапки
и мчалась от этого бешеного со всей возможной скоростью!
Птицы-свидетели тут же торопились оповестить всех, что сами видели, как зайка Лу-Лу одним своим голосом мгновенно вылечил
еле живую заиньку, да так, что она быстрее чем раньше бегать стала! От таких сообщений слава Лу-Лу взлетала аж выше родного леса!
Крутился зайка Лу-Лу между страдальцами со всё возрастающей скоростью. Сил на это пока хватало.
Вот и в этот раз весть принесла птица, что на речке, где бобровая семья обитает, бобрёнок спинку сломал,
ножками даже шевельнуть не может. Бобры просили срочной помощи.
Зайка только-только собрался вздремнуть после трудной ночи, но не стал терять время и вестника расспрашивать.
Мигом вскочил с лёжки и огромными прыжками помчался малыша спасать.
На берегу его ждали трое: бездвижный бобрёнок-малыш, его бобриха-мама и седой бобр-дед. Метнулся Лу-Лу к бобрёнку,
а у того уже и глазки закрыты, только мелко-мелко подрагивает всё измученное тельце, и дышит еле-еле.
- Спаси сыночка моего... - заголосила бобриха-мама срывающимся голосом, но зайка её прервал:
- Молчи! Мешаешь!!