И если бы я мог понять, как забиваться в группы, как улыбаться, скрывая гавеную душу внутри. Наверное, я был бы счастлив. И не один.
Сила не даст вам преимущества и уж точно не даст вам надежду.
Что такое быть сильным?
Пережить что-то действительно тяжелое, трагичное? Возможно, но и это не всегда закаляет характер. Опыт - не зелье от граблей.
Слабый забьет Сильного досмерти и полакомиться его мясом на ужин, медленно смакуя каждый сантиметр того, кто мог бы его убить, но в последний момент опустил пистолет и упал.
Слабый улыбнется, достанет копье и пронзит плоть Сильного, прикованного к кресту.
Сильный простит Слабого и уничтожит вокруг себя ту ненависть, порождённую всеобщей трусостью и болью. Сильный принесет за собой чувства, реальней, чем вы можете себе представить. Вы сможете осязать эти чувства, ведь Сильный несет их в руках. Как дар, что неизвестно зачем подарили ему при рождении.
Дар, от которого тошнит каждого, кто посмотрит. Шрам, сохраняющий тебе жизнь. Шрам, отпугивающий всех.
О, друзья, знал бы я, что такое быть Слабым.
Знал бы я той любви, порожденной ложью и притворством.
Знал бы я, как оставить того, кто дорог, сломленным и умирающим.
Знал бы я, как предать друзей и не убить себя после.
О, как, друзья, я был бы счастлив.
И как же, господа, я не был бы одинок.
По ночам пряча тот шрам, я выходил на улицу.
Слабые украдкой смотрели и каждый, кто мог, бросал те самые камни. Я грешен. Противен.
Я пытался бить словом. Кричать. Молить и молиться. Просить и прощать.
Почему я такой, друзья? Почему я не могу стать другим?
Я был бы подлым и гнусным актером, что добивается любых своих целей, любыми способами.
Но вот он я.
Один.
Сломленный.
Разбитый.
И сигаретный дым - мой лучший друг и худший враг. И хмельной запах от меня исходит уже который год.
И не поймите меня неправильно, господа, со Спасителем никогда бы не сравнил свою мелкую грешную душонку. Но кто, если не дающий надежду мне сейчас опора?
И, простите меня друзья, никогда не был я праведником и не соблюдал постулаты, присланные с небес.
Но я был собой.
О знал бы я, как истязать людей.
Как бить. Как убивать.
Как не страдать.
О знал бы я, как душу мне не обнажать и не кричать.
Как не любить, не верить, не писать.
И знал бы я тогда, как можно трепетать
От тех, улыбок, что предела не видали
Своей надменности.
И вот, друзья мои, я воин без меча. Слова мои не значит ничего теперь. Один я был всегда. Но одинок я стал недавно.