"Эта история произошла в небольшом городке. Если в больших городах люди уже привыкли к жутким преступлениям, то в маленьких посёлках такие истории ещё долго остаются на слуху.
Как водится, все в посёлке знали друг друга очень хорошо: тут были и свои и мастера, и пьяницы, и смотрители за порядком, и преступники. Это неофициальные должности, а так - функции общества. Тем не менее, посёлок жил своей жизнью, со своими праздниками и несчастными случаями. Пока не произошёл этот чудовищный инцидент, повергший жителей небольшого посёлка в ужас.
Однажды, по традиции, некоторые мужики из посёлка решили собраться посмотреть футбольный матч дома у одного из жителей. Трое из них вовремя сели напротив экрана телевизора и стали употреблять лёгкие алкогольные напитки под любимо телевизионное зрелище. Четвёртый задержался по причине того, что жена заставила его закончить начатую им ранее работу по дому. Скрипя зубами и оскорбляя жену, по его словам, он шёл к дому товарища, надеясь успеть на второй тайм.
Позвонив в дверь и не обнаружив реакции на звонок со стороны хозяина дома, он решил, что громко включенный матч мешает дверному звонку уведомить хозяина о гостях. Дверь в посёлке запирал редкий житель, посему Юрием К. было принято решение войти, не дожидаясь приглашения. Войдя в гостиную, он и обнаружил своих товарищей: их вскрытые шеи залили кровью всю комнату, забрызгали экран телевизора; двое сидели на диване, с ужасом, застывшим на их лицах, а третий, непосредственно хозяин дома, лежал около дивана, словно пытаясь уползти. Юрий выбежал на улицу и стал звать соседей на помощь. Он вспоминает, как уже с подмогой они вернулись в дом, где три тела продолжали неподвижно коченеть под звуки футбольного матча. В доме должна была находится также и приёмная дочь хозяина, приехавшая с города, четырнадцатилетняя Женя Е. Поняв, что мужчинам уже не помочь, жители посёлка решили искать девочку, которую, как они поняли, убийца уволок за собой для известных ему одному целей.
Подозрение пало на местного пьяницу, который за год до этого перерезал горло корове, когда та возвращалась домой с пастбища. Корова принадлежала хозяйке магазинчика, в котором в тот день отказались продавать спиртное этому человеку. Но, обнаружив его дома спящим, версия была откинута. Вооружившись факелами и фонарями, все небезразличные к судьбе девочки отправились искать её в близлежащем лесу, пока наконец не обнаружили под утро спящей у дерева.
Когда её доставили в отдел милиции для дачи показаний, чтобы она указала на убийцу, девочка созналась в том, что она совершила это ужасное преступление, потому что "они очень сильно шумели и мешали читать". На данном этапе ведётся следствие. При девочке был найден нож, на котором нашли следы крови всех трёх жертв и её отпечатки. Вероятно, следствие подтвердит факт её вины".
6.
Виктор отложил газету в сторону, не желая продолжать читать, пока не закончит приём пищи. Эта история его поразила и взволновала: как могла четырнадцатилетняя девочка зарезать трёх взрослых мужиков? Он задавал себе этот вопрос, пытаясь представить подобную ситуацию. "Нет, ну ясное дело, если б она зарезала одного, - повторял он про себя. - Подошла, значит, неожиданно полоснула ножом по горлу, тот и понять ничего не успел. Но остальные? Не понимаю". Он ещё не подозревал, что его самого ещё ждёт неприятная и невероятная история в конце рабочей смены. Пока эти мысли крутились в его голове, он продолжал поглощать рис с жаренной рыбой, машинально работая вилкой. Кусочки рыбы, отщеплённые столовым прибором, иногда попадали в лужицу кетчупа перед тем, как отправится в рот водителя.
Обеденный перерыв - любимая часть рабочего дня Виктора, поэтому он ну очень основательно готовится к этому событию: надо выбрать место, где можно вкусно поесть, купить свежую газету и пачку сигарет. "Сигарета - отличный повод продлить обед чашечкой кофе" сказал он как-то официанту, забиравшему пустые тарелки со стола. Вот уже второй год Виктор обедает в кафе, потому что его жена в декрете и слишком занята маленьким сыном, чтобы готовить ему обеды на работу. Он также был уверен, что все трое сыновей - его дети. И хоть это было не совсем правдой, об этом он не узнает никогда. Думая об этой приёмной дочери, он радовался, что у них с женой хватило здоровья завести своих детей. Не смотря на то, что Витя был человеком очень добрым, он бы никогда не воспитывал чужих, это было его табу, о котором он сразу сказал будущей жене. Поэтому, читая эту заметку, его настроение приподнялось, так как эта история с убийством ещё раз доказывала верность его жизненной позиции. "Не знаешь же, может, у твоего приёмного ребёнка гены сумасшествия или извращения, с которыми ничего не сделаешь", повторял он себе, словно споря с внутренним защитником процедуры усыновления.
Закуривая сигарету, он делал глоток кофе, откладывал чашку и читал раздел объявлений из газеты в поисках выгодного предложения. В этот момент, он представлял себя важным бизнесменом, акулой, которая охотится за куском крупного мяса, подкрашенного мутноватым красным облаком в прозрачной воде океана. Он действительно мечтал открыть своё дело и даже сочинил прощальную речь, которую произнесёт перед своими коллегами и начальником в последний день работы. Стоит добавить, что за последние десять лет он внёс в речь много корректив, добавил своё мнение по поводу разных ситуаций. Таким образом, его речь выросла до семи печатных листов.
Покончив с обедом,он отправился на своё рабочее место. В приподнятом настроении он возил людей аж до самого вечера, когда с ним и приключилась одна история. Когда он ехал по последнему кругу, в автобус зашли три молодых шумных девушки и присоединились к уже сидящим нескольким засыпающим пассажирам. На часах было одиннадцать часов вечера, девушки на задних сиденьях достали железную флягу и стали распивать её, громко смеясь при этом. На конечной остановке, он облегчённо вздохнул и повернулся в салон в ожидании, пока все покинут автобус. Вышли все, кроме молодых девушек.
- Шеф, а ты куда едешь после этого? - писклявым голосом выкрикнула девушка с флягой руке.
- В гараж еду, девочки, так что прошу вас, - Виктор пытался придать голосу максимально сильный оттенок усталости, предчувствуя неладное.
- Гараж возле автостанции? Поехали! Высадите нас по дороге, там мой дом, - вела диалог та же девушка под хохот своих подруг.
Виктор глубоко вздохнул и нажал кнопку закрытия двери. Девочки затихли, тогда он посмотрел в зеркало - они о чём-то оживлённо шептались. До автовокзала оставалось ещё пара улиц, когда вдруг тот же писклявый голос попросил его остановиться. Он с радостью выполнил просьбу и открыл дверь девушкам. Тогда одна из них, которая и болтала, подошла к нему и негромко произнесла:
- Закрой дверь, ладно? И погаси свет. Как зачем? Давай, скорее.
- Как ты разговариваешь со старшими? Я тебе в отцы гожусь! Так, выходите из автобуса, либо я вас выведу силой сейчас, - поднявшись, попытался взять под контроль ситуацию водитель.
- Ну-ка сядь на место и закрой дверь! Я сейчас позвоню мусорам и скажу что старый хрыч приставал ко мне, пытался изнасиловать, а Вика с Олей побегут звать на помощь. Когда они приведут каких-то здоровых мужиков, на мне одежда будет уже порвана.
По телу Виктора прокатилась ледяная волна, погасившая пыл, вызванный наглостью молодой особы. Он подумал про свою жену, о том, как попадёт в новости и начнёт проходить по делу об изнасиловании. Ему пришёл в голову только один выход, при котором ситуация могла выглядеть в его пользу - надо было позвонить в милицию самому и пожаловаться на своих пассажирок. Руки девушки, тем временем, нашли кнопку закрытия дверей на передней панели, после чего принялись гладить шею Виктора. Вблизи послышался голос других девушек "Пускай выключит свет, сейчас увидит же кто-то".
- Ты знаешь, моя мама судья, и у меня здесь два свидетеля, так что тебе лучше просто слушаться нас.
Подобная наглость трёх малолеток поразила его. Он не придумал ничего лучшего, чем выскочить из автобуса и позвонить в милицию - этот план ему казался самым лучшим. Пока он думал, писклявая уже успела залезть на его колено, окружив его резким сочетанием запахов своих духов и перегара. На ней был топ и джинсы, сама она была очень миниатюрной, лет семнадцать на вид. Подруг её он не видел, но слышал, что они рядом. Решившись наконец, он обхватил своей большой ладонью хрупкое тело и попытался снять с себя, на что девушка стала рыдать и незаметно стягивать с себя топик, оголив грудь и закрыв её рукой. Когда он наконец успешно стянул её с себя и открыл дверь, чтобы выскочить, она сказала ему, что их борьба на кресле снята на видео телефоном Вики, и что они обрежут его, оставив только момент борьбы, чтобы предъявить как доказательство. Немного поразмыслив, ему пришлось смириться с тем, что он проиграл. "Эти наглые соплячки так ведут себя попьяни, просто хотят поиграть во взрослых самостоятельных тёть" - думал он про себя. Тогда он вернулся в кресло, закрыл дверь и потушил в салоне свет.
- Что вы хотите от меня? - покорным тоном спросил он.
- Мы хотим, просто хотим, догоняешь? Смотри, какие мы красавицы. Ты же сам захотел нас трахнуть, как только мы зашли. Потрогай меня, - игриво зазывала его писклявая вернувшись на его колено. Тем временем, её подруги прижались к креслу и гладили Виктора руками.
- У меня жена и дети, мне не нужны... Я хочу домой. Девочки, пожалуйста, отпустите меня домой. Моему третьему ребёнку позавчера был годик, - взывал он к жалости.
- О, так он жене уже троих склепал! Какой жеребец! Пускай раздевается, - грубоватый голос брюнетки хоронил надежду на благополучный исход ситуации. После этих слов её руки опустилась к уровню его паха и принялись гладить желанный объект.
Под уговоры, стоны и ласки "голодных" девушек, воображение Виктора стали захватывать похотливые мысли, которые он всё же пытался отгонять мыслями о домашнем очаге. Он слышал о том, что таксистам часто приходится сталкиваться с пьяными разгорячёнными девицами, словно тот, кто идёт работать таксистом, заведомо согласен на ночные сексуальные приключения. Некоторые даже ради этого и выбирают этот заработок среди прочих других. Именно это и стало одной из причин, почему Виктор стал водить автобусы, а не легковушки.
К мыслям о домашних прибавились другие: тёплая рука всё активней скользила по растущему от возбуждения половому признаку бедняги. Температура поднималась, его поглотила волна гормонов, словно он весь сейчас был ласкаем огромной ладонью богини похоти, не желавшей останавливаться, пока не выдоит из него своей ненасытностью последние капли страсти. Тогда он опустил руки вниз, давая девушкам волю делать с ним всё, что из взблагоразумится. Он сдался не столько этим девушкам, сколько своим инстинктам, которые всё сильней глушили попытки мыслить рационально. Третья девушка была пассивной и только наблюдала. Может, она продолжала снимать на телефон происходящее, хоть и было темно? Это уже не волновало его, все мысли были выдавлены из сознания это рукой, которая сжимала и гладила его мужское "Я". Руки сидящей на нём девушки начали расстёгивать ремень его брюк, подкидывая дров в костёр, который разгорелся под тканью. Коленом он также чувствовал повышение температуры в том месте, где сидела хрупкая девочка. Мысленно он проделывал с ней уже многие скверные вещи. Когда брюки были расстёгнуты и приспущены, рука брюнетки, словно змея, заползла под ткань трусов.
5.
- И что дальше с ним должно произойти? - разочарованно произнёс толстяк в выглаженном сером костюме, покачиваясь в большом кожаном кресле.
- Потом эти девочки заставляли его делать каждой из них, ну, орально ласкать их. Ту писклявую водитель самозабвенно трахнет, наслаждаясь молодым телом, отложив все внутренние конфликты на потом. В это время брюнетка отходит и включает телефон с подсветкой для видеозаписи, и тут мы понимаем, что третья девочка, тоже с тёмными волосами, достаёт из сумочки большой страпон и хорошенько его смазывает. После чего резким движением всаживает бедному мужику, у которого даже эрекция пропала после этого, - увлечённо рассказывал паренёк, уверенный в успехе своего рассказа.
- Ладно. В общем, у третьей девочки было извращение - она возбуждалась и могла испытать оргазм только от унижений другого человека, от принуждения его к чему-то, имела такие садистские наклонности. В конце этой истории, где-то в другом городе сидит за столом какой-то офисный работник и читает газетную заметку о том, что водитель автобуса был найден с порванной кишкой и многочисленными ранениями, погибший от потери крови. И что задержана семнадцатилетняя девушка по подозрении в убийстве. Сообщницы в розыске. Она выложила видео в социальные сети, на котором происходит кровавая оргия с участием жертвы. И этот чувак сидит за столом, завтракает и читает газету, после чего зовёт свою девушку и начинает смеяться, что для газеты сочинили такую глупую историю. Как, мол, три соплячки смогли здорового мужика принудить к сексу и замокрушить.
- Ты в своём уме? Мы печатаем эротические рассказы. Это портал не для интернет-извращенцев! Я слышал, что есть сайты с рассказами про педофилов, зоофилов и прочих недоделков. Мы - вполне легальное интернет-издание. Нам нужны красивые эротические истории, романтические. Наша аудитория - домохозяйки, уложившие ребёнка спать, но не имеющие желания читать женские романы. Понимаешь? Что за херню ты мне принёс? Купить? Да можешь спалить своё говно, - перешёл на крик господин редактор. Его очень разозлило то, что ему, уважаемому человеку, попытались подсунуть какую-то дешёвую порно-историю для ненормальных.
- Я могу написать романтическую, - стал обещать парень, пытаясь уговорить редактора взять его на работу, - Я могу писать по-другому! Пожалуйста, дайте мне пару часов и стол для ноутбука, и я сделаю вам красивую историю о любви! Прошу вас! Я просто хотел выделиться, быть необычным!
- Нет. Знаешь, сколько таких "талантливых" я вижу в день? Насидятся в интернете, потом пишут подобную чушь, - редактор встал с кресла и принялся расхаживать по кабинету, поучая молодого писателя, - Дорогой мой, тебе необходимо вначале перестать смотреть ту дрянь, которую ты там смотришь. Очисти свой разум, съезди куда-нибудь. Когда отдохнёшь, сядь и подумай о хорошем, почитай классику и придумай пару красивых историй. Тогда и придёшь ко мне с ними, ладно?
- Вы не понимаете, мне очень нужны сейчас деньги, я хочу издать свой роман. Я итак уже по уши в долгах, прошу вас, дайте мне шанс...
- Перестань, сопляк. Я тебе уже сказал, нет! Не ной, если надо тебе деньги, пойди разгрузи вагоны! Бездарь! А теперь вышел вон из моего кабинета! Наглая сволочь какая, посмотри на него, - продолжал бубнить толстяк, повернувшись к окну и демонстрируя примятый низ своего серого, как его кабинет, пиджака.
Парень медленно поднялся с кресла, всё ещё жалобно глядя в спину своего палача, постоял секунд пять и вышел из кабинета. Идя к лифту, он опускал глаза каждый раз, когда на встречу шёл кто-нибудь из сотрудников. Его грыз изнутри стыд, будто каждый слышал сделанный ему выговор, каждый смеётся на ним про себя. Жар проступил на щеках, ему казалось, словно он красный как помидор, что смешит видящих его ещё больше. Дверь лифта открылась, там оказалась симпатичная девушка, которая увидев его улыбнулась. Это не улыбка, а насмешка, проникшая иглою сквозь зрачок прямо в его мозг. Он отвернулся от неё, и закрыл глаза. Эта её насмешливая улыбка сверкала на её лице как приговор ему - неудачнику, бездарному извращенцу, с больным воображением, которое никому не нужно. Ему захотелось ударить её локтем, схватить за волосы и бить о зеркало лицом, пока он не сотрёт эту мерзкую насмешку с её лица. Красные осколки стекла сыпались к его ногам, пока он наслаждался процессом уничтожения этого красивого личика. Он упивался теми сценами насилия, которыми затопило всё его сознание. В этих мутно-красных водах ему даже не нужно было дышать. Когда же наконец бездыханное тело девушки уже лежало на полу, её лицо начало двигаться и медленно повернулось к нему. Глаза были застывшими, кожа изорвана, но рот расползался в насмешливой улыбке и вдруг произнёс мужским грубым голосом - "Ты - неудачник".
Раздался звук, дверь лифта открылась перед его носом. Он вежливо отошёл в сторону, давая девушке выйти первой. Выходя, она обернулась к нему и с той же улыбкой поблагодарила. Но всё, что он видел - это улыбка девушки, которую насмешка над его неудачей делала просто уродливой. Эта улыбка блестела, словно лезвие ножа, ослепляя его, и была гораздо острее лезвия для его психики. Он зашёл в автобус и протиснулся к последним местам, где и присел. Напротив него сидела женщина с коляской, которая озабоченно вертела головой, разглядывая улицы, по которым тёк автобусный маршрут. Казалось, что с очередным поворотом головы она свернёт себе шею. Парню вдруг захотелось даже подойти к женщине, взять её за две щеки ладонями и изо всех сил провернуть голову, при это крича "там твоя остановка, дура". В коляске, тем временем, мирно отдыхал ребёнок, которому на вид было от года до полутора лет. Вдруг парень увидел, что ребёнок увлечённо разглядывает его. Их взгляды встретились, но дитя, с присущей ему бесцеремонностью, продолжало смотреть, словно зная про его проблемы и больные фантазии, словно рассматривая их, как если бы он видел душу этого неудачника, натянутую перед источником света, с мерзкими кадрами на ней.
Ему стало стыдно и хотелось, напасть на обидчика, но он понимал, что эта самка выцарапает ему глаза прежде, чем он доберётся до коляски. Когда автобус остановился на его остановке, он протолкнулся к выходу и спустился на тротуар. Тогда его окрикнули сзади, он обернулся и увидел, что эта женщина просит ему помочь спустить коляску с автобуса. Пока он держал коляску и спускал её на землю, ребёнок продолжал рассматривать его своими удивлёнными большими глазками, которые словно были двумя огромными подзорными трубами, сквозь которые дитя смотрит в его окно и видит там всё то, чем этот извращенец занимается у себя в комнате, когда его никто не видит.
Парень вбежал в свою квартиру, очень поспешно. Включил компьютер, зашёл на сайт провайдера и узнал, что ещё три дня может пользоваться интернетом до отключения за неуплату. "Надо сесть и работать" - говорил он себе. Известная истина - талант без труда не сделает писателя, а труд без таланта - может. Каждый раз, когда появлялось свободное время, он садился писать, как и в этот раз. Судорожно крутился на стуле, стучал по клавишам, потом стирал написанное. И уже после пяти минут он закрывал документ и только сильнее себя укорял, что не может ничего написать. "Нужна идея", повторял он про себя.
Чтобы забыться, он решил заняться онанизмом, рассматривая на каком-то сайте материал самых разных извращений. Пока в его воображение не влезла снова увиденная улыбка девушки из лифта. Сейчас он словно понял, что она означала совсем иное - она этой улыбкой показывала ему, что давно не имела сношений. Эта улыбка... он прозрел! Она намекала ему нажать на Стоп и получить её прямо в лифте так жёстко, как он только мог.
Он прижал её лицом к зеркалу и смотрел, как пульсирует запотевшее облачко у её рта под звуки её ускоренного дыхания. Всё, что только не просила она с собой сделать, он послушно исполнял. Ему нравилось быть сексуальной марионеткой в руках её похоти. Иногда она давала ему короткие указания, сопровождая их короткой улыбкой, той самой - сверкающей, словно лезвие обнажённого кинжала. Он всматривался всё сильней в её пересыхающие от дыхания крупные губы, пока процесс не достиг своего апогея.
После взрыва наступила тишина. Демоны утихли в голове, буря прошла, оставив сознание каким-то потрёпанным, измученным, словно только что оно принимало у себя ненасытного любовника. Вместе с возбуждением ушла и уверенность в себе. Он взглянул на влагу на штанах, на полу, и его стало воротить от самого себя. "Посмотри, какой ты мерзкий. Лучше б ты никогда не рождался", повторял он себе. Тогда он вдруг вспомнил сон, который недавно снился ему под утро. Во сне он ехал на машине со своими родителями к очередному доктору, когда вдруг они попали в аварию. Последнее, что он во сне видел, как его туловище разорвало металлическим обломком салона. С этими воспоминаниями сердце его застучало быстрее, он словно кое-что очень важное сейчас понял: возможно, он на самом деле сейчас лежит всё ещё в той машине, с намотанными на обломки опеля внутренностями, и всё, что происходит с ним сейчас - это последние минуты жизни мозга. И последние полторы недели его жизни - попытка мозга убедить себя, что он продолжает жить. "Как узнать, жив ли ты? Как узнать, жив ли ты?"
Паника. Третья полка, красные линии на этикетке. Кажется, будто если сейчас осознаешь, что это сон, он закончится, но просыпаться уже некуда. Одна таблетка, вторая, третья, четвёртая. "Раньше две таблетки помогали крепко уснуть, чтобы сутра окунуться в новый дивный мир обычной жизни, в которой у тебя есть шанс стать кем-угодно, делать, что пожелаешь". Завтра улицы будут улыбаться ему, а ветер - шептать свежие сплетни. Обещания родителей издать тексты снова кажутся такими твёрдыми и надёжными, словно, ими не просто отмахиваются от больного перерослого ребёнка. "Тебе снова десять. Золотые тёплые воды закатывающегося за горизонт солнца омывают крыши, стены, руки, одежду.
Ты ещё веришь в то, что яблоки наливаются светом сентябрьского солнца, в прямом смысле слова, дежуришь у яблони. Затем достаёшь ключ и протыкаешь мякоть спелого фрукта, ожидая, что тёмно-золотая закатная жидкость станет вытекать из сладкого плода, прислоняешься к дырочке языком. Но, кроме нескольких капель сока, ничего не вытекает оттуда. "Значит, надо попробовать завтра", решаешь ты. Ты ещё не знаешь, что всю свою жизнь тебе придётся протыкать ключом разные теории, профессии, школы психологии, социальные отношения, виды любви, тайные влечения, своё подсознание, подсознания других людей, их убеждения, бредовые фантазии, карьеры, способы жизни и только ради того, чтобы получить хоть каплю того нектара, который согревает внутри и наполняет желанием наслаждаться этим моментом вечно."
4.
- И после этого он умирает, тихо и мирно, с глухим ударом падая на пол. Таблетки сделали своё дело - передоз, - улыбается рассказчик, - Даже не так, он закрывает глаза, его дыхание замирает... и в конце, с громким режущим звуком, на весь экран мелькает кадр открывающихся глаз и видящих кровь, кишки, куски метала и врачей, отдирающих всё это от сидения автомобиля Опель, попавшего в страшную аварию. И темнота.
- Ты очень больной человек, ты своей маме уже рассказывал? Как она оценила твой сюжет? - язвил один из слушателей, ковыряя палкой в костре.
- Почему? Как раз история на сон грядущий моим дорогим друзьям.
- Из них троих, я хотел бы быть водилой маршрутки. Он хоть кончил перед смертью? Почему этот псих при написании своего порно-хоррора упустил такую важную деталь? - послышалось от парня, лежащего на коленях у девушки.
- Если хочешь, дорогой, побыть этим водителем маршрутки, я познакомлю тебя с моим маленьким искусственным другом, который у меня на случай голодания всегда заряжен, - гладя его по щеке, предлагает девушка, после чего раздаётся смех сидящих у костра ребят, - вот и попробуешь себя на его месте.
- Но это не ужасная история, она просто больная. Что у тебя в голове? Ты с себя списал этого персонажа? Псих ненормальный! - продолжал парень, ковыряющий костёр.
- Конечно с себя, поэтому и страшно, правда? Вы все сейчас разойдётесь по палаткам, тогда я и продолжу "писать" свою историю, расправляясь с вами, с каждым по-своему. Когда вы уснёте, я зайду вначале к лысому и отрежу ему ноги и руки, привяжу за шею на ниточку и буду с собой таскать, чтобы он смотрел как я расправляюсь с остальными. После зайду к Костяну, убью его, выдавлю глаз и трахну в пустую глазницу и заставлю лысого съесть этот глаз. С остальными тоже придумаю какие-то весёлые способы расправы. Потом я найду себе новых друзей, позову их в поход. Эта девочка, третья из автобуса... Я вам никогда не рассказывал. Когда мне было шестнадцать, у меня во дворе были только подружки. Парни не хотели играть со мной, потому что я был плаксой и нюней. Так вот, у меня были две лучшие подруги, на которых я очень хотел быть похожим, до того, что стал переодеваться в девчачьи одежды. Видите? У меня и сейчас на лице особо не растёт щетина. Все легко покупались на маскарад. А ещё раньше, когда мне было четырнадцать лет, я приехал в село к приёмному отцу. Я же рассказывал вам, что какое-то время жил в селе?
- Так ты педик, что ли? - угрюмо спросил тот, кто весь вечер до этого молчал.
- Нет, просто женственный очень. Ну, таким родился. Мы сколько с вами знакомы? Два года? Откуда вам знать, что стало с моими прошлыми друзьями? - переходил на шёпот рассказчик.
- Дебил ты, а не маньяк, - добавил молчун и уставился на пламя.
- Правда, история и не страшная, и не интересная, - подключился к обсуждению паренёк в синей шляпе, - знаете, что на самом деле страшно и интересно? Это если кто-то ночью денет куда-то всё наше мясо, картошку, макароны. И мы останемся ни с чем, семь голодных подростков. Что мы будем есть? Вот это уже страшная история! Каждый этой ночью сможет взять и выкинуть что-то такое. Поэтому надо брать друзей в поход, которым ты доверяешь. Вот, смотрите на Васю - он пухлый и всегда ест за двоих. Если бы пропала еда, я бы на него первого подумал.
- Ты не шути так, вдруг пропадёт на самом деле. Начнётся тогда триллер о том, как мы будем искать виноватого. Вася-то конечно толстый, но тему подкинул ты. Вдруг, ты сейчас заранее следы свои заметаешь? - с подозрением заметил тот, кто рассказывал предыдущую страшную историю.
- Да, и таким аргументом может воспользоваться Вася! Он начнёт говорить, что я с самого начала хотел вину на него скинуть. Так что, не ведитесь, я просто хотел придумать страшилку. Настоящая страшилка та, от которой страшно засыпать. Если кто-то боится, что еда пропадёт, плохо будет спать этой ночью, да?
- Ты сказал, моя история не страшная и не интересная, а своя-то. Где мы, кстати, сейчас? Долго до вершины?
- Мы уже на вершине горы. Дальше будет только спуск обратно. Нас интриговали. Мы думали, что на вершине нас что-то ждёт, а тут просто - вершина и всё, никакого смысла здесь нет. Каждый из нас семерых требует еды и внимания. Нет, серьёзно. Когда кто-то нас любит, он становится одержим, считает наши помыслы своими. Разве не так ведут себя влюблённые? Если же ты уже полюбил то, что тебе вредит, или с самого детства привык быть с этим, то единственная возможность избавиться от наркотика - убить в себе того, кто им наслаждается и не может отказаться от этого наслаждения. Такая любовь губит, ослепляет и парализует разум жертвы, чтобы подобно паразиту питаться очарованным идиотом. Так даже в природе работают многие хищники - очаровывают жертву. А если у нас пропадёт мясо, тогда голод сделает из нас тупых животных, готовых съедать друг друга. Это отсутствие любви - голод. Так что - чрезмерная любовь делает нас глупыми, отсутствие - убогими животными. Вот чего надо бояться на самом деле - стать жертвой такой страшной истории. Но есть и хорошие примеры любви, правда? Лучше, Колян, расскажи, как ты познакомился с Инной. Я уверен, твоя история - пример хорошей любви. Не видел тебя год, а тут ты уже жениться собрался. Всем ведь интересно.
Девушка заулыбалась и стала смотреть на своего возлюбленного, который продолжал лежать на её коленях. После предложения рассказать их историю, он задумался на минуту, приподнялся немного, упёрся локтем в одеяло, уложив голову на груди Инны, и начал рассказ, попросив девушку подсказывать ему.
- Всё началось давно ещё. Инна была девушкой Юрыча, он нас и познакомил. Они встречались года полтора и расстались, потому что завяли помидоры, - начал Коля.
- Нет, он просто стал какой-то холодный, перестал меня хотеть. Мы занимались сексом раз в месяц, - перебила его Инна.
- Как можно не хотеть такую девушку? Мы сдружились с ней и говорили по душам, она жаловалась мне на Юру и на его отношение к ней. Для меня дружба - это святое, поэтому я никогда не намекал ей на то, что она мне нравится или что-то подобное, но между нами словно проскочила искра ещё в тот день, когда мы увиделись.
- Какая искра, дурачок? Ты видел свою задницу? Я сразу обратила на неё внимание, - снова добавила от себя Инна.
- В общем, в один прекрасный день она сказала мне, что рассталась с Юрой и что хочет напиться. Я сочувствовал ей в трубку и жутко радовался про себя. Когда я спросил его, можно ли мне подкатить к ней, он сказал, что ему на неё насрать и это не его дело. Юрчик вообще не переживал. Тогда я со спокойной душой позвал её к себе, прикупив пару бутылок вискаря. К её приходу я наколол льда, купил колы и прибрал в квартире. Она пришла в очень свободном платьице. О, оно отвлекало меня всю дорогу, пока она чё-то там ныла про потраченное зря на этого мудака время. Я смотрел на все изгибы платья, фантазировал о том, как туда проникают мои руки. А она продолжала болтать. От её жестов платье иногда приоткрывало небольшую часть овала груди, белых и сочных яблок. Она снова подняла стакан с коричневой жидкостью и, сделав небольшой глоток, продолжила рассказ. Чем больше я пил, тем меньше слушал и тем больше фантазировал. Она всё говорила, пока мы только что совокуплялись на кухне, она глотнула ещё виски в то время, как она облизывала мой член, возвращая эрекцию. Короче, в моей фантазии уже было всё, пока она говорила о своих проблемах и пока не закончилась первая бутылка. К началу второй бутылки я предложил закусить фруктами и пошёл на кухню, чтобы нарезать апельсины и бананы. Когда я вошёл в комнату с тарелкой в руках, я увидел мою дорогую подругу, полностью голую, сидящей в кресле. "Ты же этого хотел, правда?", сказала она, расставляя ноги, и добавила - "Только руками не трогай, можно просто смотреть". После этого, она принялась трогать свои бёдра и грудь, кусала губы, гладила себя. Короче, соблазняла меня таким образом около минут десяти. Я всё это время, как болван, стоял с тарелкой и не верил своим глазам. Тогда она позвала меня к себе пальцем. Я подошёл, прямо с тарелкой и встал перед ней, замер, прям. Она какое-то время смотрела на меня исподлобья, потом засмеялась и вытащила тарелку из моих рук, чтобы поставить на стол...
3.
- И дальше пошли подробности. Эта история уже куда лучше. Умеешь ведь писать, если хочешь, - откинулся на спинку кресла редактор, - без убийств, извращений, деликатно и эротично. Я вчера сорвался на тебя, прошу прощения. У меня бывают перепады настроения. Всё из-за погоды.
Редактор приглаживал серый пиджак. Перед ним сидел довольный паренёк, перебирающий в руках бумажные листы. Его глаза были уставшими и печальными, а под ними, удобренная похвалой, расцветала детская улыбка.
- Если вам интересно, у меня тут ещё история про девушку, спонтанный секс в лифте, - предложил парень и протянул несколько листов.
- Ты оставь здесь, а я позже перечитаю. Сейчас у меня полно дел. Приди завтра, тогда мы и договоримся с тобой о выплатах, хорошо? - толстяк тяжело дышал и стал рыться в своём столе, имитируя занятость. Парень аккуратно сложил листы и поднялся с кресла. Помешкав, он повернул листы буквами к толстяку и сделал пару шагов назад. Он выглядел очень смущённым, будто внутри него шла какая-то борьба желания со страхом. Роясь в ящике, пухлый мужик решил подсмотреть, ушёл ли его собеседник. Заметив, что тот ещё стоит и ждёт чего-то, он сделал вид, будто не видит этого. Но, спустя минуту, он, словно сдерживая нервозность, спросил сквозь своё тяжёлое дыхание:
- Ты что-то ещё хотел?
- Да, я только хотел спросить. Мне бы очень надо, знаете... Я хотел спросить только, возможно, получится как-то сделать так, чтобы... Ну, вот я вам принёс листы, вам же понравилась эта история? Я хочу написать ещё лучше истории... - парень мялся и нервировал начальника. Тот уже давно нашёл в ящике то, что искал - диск со своим любимым фильмом для взрослых. Толстые пальцы ухватились за гибкую коробку. Мысленно толстяк уже рассматривал знакомые с детства любимые эпизоды, поглаживая промежность пухлыми ладонями. Всё, что отделяло его от желанного - этот назойливый молодой человек.
- Что ты хочешь? Скажи прямо, не мямли, - резко поторопил толстяк, что стоящий даже дёрнулся.
- Можно мне получить хоть какой-то маленький, небольшой аванс за мою историю? - парень крутил пальцы от волнения.
В ответ последовал глубокий тяжёлый вдох. Держа одну руку под столом, он другою он указал на вопрошающего:
- Ты хочешь получить аванс за историю, которую я ещё не рассмотрел?
- Поймите, пожалуйста, мне очень надо. Я сейчас живу один, и последние деньги я потратил на проезд.
- Смотри, завтра ты будешь здесь, я отберу истории и выплачу тебе по пятьдесят гривен за каждую, которая мне подойдёт, хорошо?
- Я очень прошу вас, я бы не стал просить, если бы это не было так важно для меня, - умолял парень, жалобно складывая руки.
- Ладно, сейчас я гляну в ящик, если найду там, - и не закончив мысль, положил диск обратно и открыл самый верхний ящик. На дне его виднелись несколько купюр по сто гривен, две двадцатки и копейки. Увидев их, он вспомнил, что утром отправлял секретаря купить несколько журналов, которые он ещё даже не успел открыть сегодня. Журналы лежали на краю стола, обёрнутые в целлофан и ожидающие первых касаний. Прогнав эти мысли, толстяк подумал несколько секунд, глядя на деньги, потом поводил взглядом по дну ящика и стал собирать копейки в жменю:
- Если хочешь, у меня тут есть копейки. Извини, денег нет, а чтобы выдать тебе аванс из кассы, надо кучу времени, связываться с бухгалтерией, а я катастрофически занят! В кошельке у меня тоже нет денег, картой рассчитываюсь обычно.
Стоявший парень слегка поклонился, словно извиняясь за настойчивость и уже стал поворачиваться к выходу, как вдруг снова посмотрел на редактора. В этот момент из слегка прищуренных глаз вместе со взглядом полилось столько презрения и отчаяния, что важный и горделивый редактор стал дышать ещё громче и чаще, то ли боясь какого-то безумного поступка паренька, то ли принимая вызов перейти на более эмоциональный уровень диалога. Но парень, помолчав немного и поборов в себе какой-то порыв, вдруг повторил:
- Я прошу вас, мне очень нужно.
Здесь редактор уже не выдержал, его глаза налились кровью, подбородок задрожал от злости, посылая по складкам на шее лёгкие вибрации, одной рукой он упёрся в стол, чтобы встать, а другою стал указывать куда-то в сторону, прикрикивая "Вон!". К слову, он делал это настолько часто, указывая подчинённым место, что это движение выходило у него чисто автоматически и стало использоваться им не только на работе, а каждый раз когда он выходил из себя. В такси такой жест выглядел смешнее всего: водитель спросил сумму большую, чем ожидал уже державший в руке несколько купюр толстяк.
Парень взглянул на руку, после чего на его лице отчаяние сменилось ужасом. Покрасневший от злости редактор, заметив перемену в настроении юноши, тоже посмотрел на правую руку и обомлел: под указательным пальцем он держал тот самый диск, на обложке которого девушка с большой грудью пальцами раздвигала что-то между широко расставленных ног, что было спрятано под дорисованной звёздочкой, а над девушкой виднелось большими буквами англоязычное название кино. Изо всех сил толстяк метнул диск в мусорную корзину, ему стало очень стыдно от чего-то, хотя ничего страшного в том, что взрослый мужчина владеет такими дисками нет. Словно побитый и опозоренный он сел в кресло и стал жалобно смотреть на случайного свидетеля. Парень глядел на редактора и не понимал, от чего произошла такая резкая перемена. Но в голове у редактора уже бушевали ураганы родительских наказаний и ударов ремнём за найденную у него видео-кассету с откровенным фильмом. И вот сейчас он сидел и словно глядел в лицо своей матери, которая уже позвала отца, и стояла и обвиняющим тяжёлым взглядом мучила ребёнка. Лицо матери было очень реальным и живым, только с телом паренька, стоявшего в дверях.
Редактор искал выход в реальность из лабиринта своих тёмных воспоминаний. Кабинет был наполнен звуками частого тяжёлого дыхания.
- Простите, с вами всё хорошо? - обеспокоено поинтересовался парень. Ему показалось вдруг, что это может быть приступ сердечный какой-то или инсульт, проявления которых он никогда не видел ещё, - вызвать врача?
Толстяк молчал. Парень выскочил на коридор и позвал на помощь кого-то, после чего кинулся к сидящему в кресле молчащему дядьке. Он подошёл к нему и уже было хотел растрясти его голову, когда обратил внимание на открытый ящик стола, на дне которого ядовито-жёлтыми прямоугольниками сверкали купюры. Глядя на лицо толстяка, парень медленно опустил руку в ящик и взял две купюры. В этот момент, редактор словно снова пришёл в себя, дыхание замерло, он повернул голову на парня, который уже положил деньги обратно и ожидал осуждения.
Парень попятился, чуть было не повалив вазу с декоративными цветами, и принялся убегать из офиса.
2.
- И это всё он тебе рассказал?
Симпатичная худощавая темноволосая девушка сидела на диване, около неё лежал открытый ноутбук, который светом от экрана добавлял синих красок в тусклое бронзовое освещение комнаты. На ней были домашние свободные шорты и майка с затёртым рисунком. На вид ей было около шестнадцати лет. Одной рукой одна держала телефон, который почти скрывался за её тёмными прямыми длинными волосами, а другой - водила по тачпаду ноутбука.
- Зачем он их трогал? Надо было свалить оттуда быстрее. Если мы договорились уже сделать что-то такое, то надо было сделать это масштабно, как мы. Вот мы - другое дело, провернули действительно крутое что-то! Да, по телефону не стоит. Да, да. Правильно, надо договориться о том, что мы будем делать дальше! Мне очень понравилось! И Настя молодец, как она круто делала всё! Нет, это не перебор, не переживай. Завтра соберёмся в подвале и решим, - слышно, как кто-то подошёл к двери и вот-вот войдёт в комнату, - Давай, перезвоню позже. Отец пришёл.
В комнату вошёл высокий стройный мужчина, с грубыми чертами лица и большими руками, и встал около девушки, которая, словно по команде, села ровно и отложила ноутбук на столик. Мужчина спросил, что она делает, на что она ответила, что искала в интернете ноты для вальса Грибоедова, который он просил её выучить. Тогда мужчина повернул ноутбук к себе и наклонился, чтобы рассмотреть поближе. "Чушь, - он крикнул, - ты снова врёшь мне, тварь тупая? Зачем ты врёшь мне? - он схватил её за плечо и начал трусить, - Ты такая малолетняя тварь, не имеешь никакого ко мне уважения?" Девочка стала закрывать лицо руками и тихонько рыдать, уверяя отца, что как раз закрыла вкладку, что уважает его и никогда бы не стала обманывать. Он резко бросил её обратно на диван, закрыл ноутбук и взял его в руку, добавив: - "Ты наказана, хрен тебе, а не интернет, тупая дура. Учишься на одни двойки и тройки, позоришь меня в школе и ещё позволяешь себе не уважать меня?" Девочка начинает плакать сильнее, она будто ждала чего-то, что обычно следует далее, боялась даже оправдываться, чтобы не злить ещё сильнее зверя, который смотрел прямо ей в глаза и ждал ответного взгляда. Но она смотрела в пол и тихо продолжала рыдать, чтобы не провоцировать его.
"Ты знаешь, сколько денег мы вкладываем в тебя с матерью, чтобы сделать из тебя человека? Фортепиано, скрипка, репетиторы по английскому, танцы - знаешь, сколько всё это стоит мне?" - он взял её за волосы и опустил их вниз, чтобы поднять её лицо к себе. Чёрные красивые волосы оставались красивыми не смотря на то, что были смяты в жилистом кулаке. Лицо девочки было заплаканным, а глаза пытались смотреть как можно ниже, избегая встречи со взглядом разгневанного родителя. "Какой от тебя толк, идиотка? Почему я потом слушаю от твоих учителей, какая ты невнимательная?" - он словно вспомнил недавний какой-то разговор, и резкий хлопок на миг заполнил пространство звуком. Он дал ей пощёчину, после которой на правой щеке девочки остались только слипшиеся от слёз локоны волос. Она зарыдала громче, но продолжала молчать, молясь про себя, чтобы сейчас отцу кто-то позвонил или кто-то пришёл к ним в гости. Особенно хорошо, если кто-то придёт в гости, потому что в такие моменты он ведёт себя так, словно играет на публику идеальную семью. Кажется, что друзья и знакомые этого человека считают его примерным отцом, дома у которого всегда мир и понимание. На мать уже нет никакой надежды, она скорее всего в этот момент была на кухне и закрывала уши руками, чтобы не слышать рыдания своей девочки. Девочка не звала её на помощь и сейчас, потому что помнила последний раз, когда мать пыталась вступиться за девочку. В тот раз, со словами о том, чтобы она перестала подрывать мужской отцовский авторитет, отец отвесил ей такую оплеуху, что ей пришлось потом объяснять всем, что она упала, к чему отец, улыбаясь, прибавлял: - Вот же невнимательная у меня, любимая моя.
"Ты не понимаешь, как мы тебя любим? Как мы с матерью хотим вырастить из тебя хорошего умного человека? Или ты думаешь, мы хотим тебе зла? Ближе нас у тебя в этом мире нет никого, а ты ведёшь себя как разбалованная тупая курица, - он снова замахнулся, на что девочка только зажмурилась. - Почему другие дети как дети, а ты не можешь элементарных вещей понять - хорошо учиться и слушать нас, а? Объясни мне?" Накал эмоций в его тоне спадал, тогда девочка стала просить прощения сквозь плачь, произнося "пожалуйста" и "прости". Ей показалось, что это как раз тот момент, когда эти слова помогут успокоить зверя, а не спровоцировать. Каждая буква "П" получалась с брызгами слюны, соплей и слёз. Милое лицо, искривлённое страданием, красное, оставалось всё же красивым и нежным, детским. Казалось, что мужчина растроган этим видом, как вдруг он будто что-то вспомнил и продолжил свой монолог: - Почему ты вчера так поздно пришла домой? Если я остался на ночную смену, то можно не слушаться меня? - Девушка вспомнила о том, что мама обещала не говорить отцу, во сколько та пришла домой. Она заподозрила мать в том, что та проговорилась, - Твоя мамка уже получила сегодня! Если бы не Вася, который вчера курил на балконе вечером и увидел, как ты возвращалась поздно вечером домой, я бы и не узнал! Мать твоя сказала, что ты пришла в восемь! Зачем вы врёте мне, объясни? Что я вам сделал такого? - Он снова перешёл на крик, дёргая её за волосы при каждом слове. Девочка зажмурилась, и продолжала плакать, - Как можно вам верить? Ты что, шалава поганая? Шлюха? Даёшь уже всем направо и налево? Почему так поздно пришла? Отвечай!"
Девушка не знала, что ей делать и просто молчала и ревела. Даже не ревела, это были уже судороги какие-то, а не плач. И тут вдруг, к её огромной радости, послышался дверной звонок.
"Быстро приведи себя в порядок и умойся. Если к нам пришли гости, спустишься и поможешь матери накрыть на стол" - скомандовал он и отпустил её волосы, оставив чёрный спутанный клубок, который медленно разглаживался. Когда он вышел, она стала ладонями вытирать лицо и поправлять свою одежду, после чего поспешно пошла в ванную. Умывшись, она зашла в комнату и стала прислушиваться к тому, что творилось в коридоре. Затем, девушка услышала его голос, такой доброжелательный и нарочно смягчённый. Слышно было, что говорил он улыбаясь. Она глянула ещё раз в зеркало, чтобы убедиться, что все следы мучений смыты, и спустилась в коридор, где её взору открылась следующая картина: её отец стоял у открытой двери, в которой стояло двое людей в милицейской форме. За их спинами из темноты мерцали синие вспышки мигалок. Она подошла к отцу и вопросительно глянула на милиционеров.
- Ну, вот, что случилось, милые люди? - поинтересовался гостеприимный мужчина, погладив дочь по голове.
- Мы вынуждены её забрать с собой по подозрению в убийстве, совершённом вчера вечером, у автовокзала. На обочине был найден автобус, в котором было тело гражданина. Ваша дочь и две её подруги были описаны другими пассажирами, которые ехали последним вечерним рейсом. Если хотите, можете её сопровождать. Недавно ей исполнилось восемнадцать, так что ваше присутствие не обязательно.
У девушки открылся рот от удивления. Она с ужасом посмотрела на отца и стала делать шаги назад, представляя те ужасы, которые он с ней за это сотворит. Она не боялась в тот момент ни тюрьмы, ни суда и общественного порицания, а только того, что её отец сейчас не сдержится и этот оборотень-зверь покажет истинную форму и разорвёт её в клочья прямо там, на глазах у этих работников правоохранительных органов. Но каким было её удивление, когда он подбежал к ней, крепко обнял и стал говорить, что это ошибка, что этого не может быть и они перепутали его маленькую любимую дочку с кем-то другим. Что его принцесса не могла совершить ничего подобного. Тогда отец взглянул на свою дочь вопросительно, словно сейчас задаст этот риторический вопрос, виновата ли она, но когда он увидел её холодные глаза, в которых не было ни капли удивления или сожаления, он стал заливаться слезами и упал на колени, крепко прижав к себе девочку, повторяя, что это ошибка и неправда. Она - единственное, что важно для него в этой жизни, она - его золото, всё, что наполняет его существование смыслом. Сквозь майку, она чувствовала горячую влагу его слёз. Увидев это, ей стало ясно, что это никакая не игра на публику, не попытка показать себя хорошим родителем. Игрой было всё то, что он проделывал с ней до этого, будто для того, чтобы лучше воспитать её, чтобы сильнее повлиять на неё. Он много раз повторял то, что молодые девушки вокруг стала очень испорченными, и больше всего на свете он не хотел бы увидеть свою дочь такой же. На её лице вдруг стали отражаться бесконечная глубина покоя, на дне которого теплилось еле заметное на поверхности счастье: "он любит меня" - повторяла она себе, обняв его голову своими тонкими ручками, после чего прошептала "Всё в порядке, всё хорошо".
1.
Сижу в автобусе. Много мыслей и фантазий проносятся у меня в голове прямо сейчас, в эту минуту. Перед тем, как выйти из дому, я приготовил себе в дорогу два фильма и несколько серий из анимационного сериала. Конечно, за четыре часа всё не пересмотришь, но всё же время пройдёт незаметно. Всё это добро было записано на флеш-диск, потому что запихнуть всё в мой портативный компьютер дома не было времени. Обыскав свой карман, я не обнаруживаю там носитель информации и прихожу в уныние: впереди четыре часа пути, которые я не могу ничем наполнить. В современном мире несколько часовые прогулки в парке с целью размышлений уже не в моде, думаю, с того времени, как придумали телевизоры.
Первое, что мне приходит в голову, это одна старая игра, в которую я как-то играл во Львове. Около меня тогда была моя девушка, которую я уже и не помню почти. Помню лишь тот момент, когда мы стояли в парке, и настал момент, который приходит ко всем парам, проводящим вместе много времени: о чём говорить? Если вы проводите большую часть свободного времени со своим партнёром по отношениям, то какой новой информацией вы можете поделиться? Мой тогда ещё молодой ум нашёл выход из ситуации, сочинив игру, которая сама генерировала эту новую информацию. Позже, правда, я узнал, что я не был изобретателем этой игры, просто я о ней не знал. В общем, смысл игры таков, что ты с другим человеком или группой людей наблюдаете за людьми, чем-либо занятыми, и сочиняете об этих людях всевозможные детали. В нашем случае, мы были на детской площадке, и происходила игра следующим образом: мы по очереди выбирали друг другу ребёнка и рассказывали будущее этого маленького человека.
Почему-то здесь, в автобусе, мне вспомнилась эта игра. Я решил понаблюдать за теми, кто едет со мной в этом автобусе. Результаты своих наблюдений я собираюсь здесь и набросать. Раз уж у меня есть с собой портативный компьютер, то от чего же не воспользоваться им? Итак, начну я, пожалуй, с девочек, сидящих напротив меня. Что можно сказать? Напротив меня сидят три девушки, лет шестнадцати-семнадцати. Одна из них болтает просто без умолку, при чём говорит о каких-то мыльных операх, масштаб которых - это её класс. На ней много косметики, как и на её подругах, впрочем. Серёжки в виде каких-то ягод сделаны из метала, лицо круглое, слишком круглое, зато очень красивый рот, вокруг которого вытесаны приятной формы губки. Одна привлекает моё внимание, потому что её я слышу лучше остальных. Теперь я знаю про то, что Серёжка совсем хороший мальчик, хоть и "тусуется" со старшими и побил на прошлой неделе Вовку. Очень занимательно. Это болтливая, с писклявым голосом, эксперт по социальной атмосфере класса сидит справа, держа ногу на ноге, и периодически поправляет свои обтягивающие голубые джинсы. Около неё, в середине, сидит её подружка, которая улыбается и постоянно трясёт головой, одобряя россказни своей глуповатой подруги-болтушки. Ничем не примечательная.
Третья - интереснее, она не только постоянно молчит, но у неё очень милое личико, словно фарфоровое, и очень печальное. Глаза её опущены, и она только изредка поворачивается к рассказчице и слегка улыбается. Одета она в чёрное лёгкое платьице, волосы ровные и чёрные, аккуратно подстрижены. Видно, что родители за девочкой очень внимательно следят.
Слева от нас, в конце автобуса сидит паренёк, худощавый,прямо сухой. На его голове виднеются залысины. Он держит в руке карандаш, тупым концом которого он постоянно натирает свой лоб и виски, или кладёт его в рот. Вообще, выглядит он очень нервно, сочиняет что-то важное. Один раз в несколько минут, он привстаёт, садится удобнее и пишет несколько слов в блокнот. Я бы с радостью поверил в то, что он талантливый сочинитель, который в порыве вдохновения не замечает ничего вокруг, если бы он украдкой не поглядывал на этих трёх молоденьких девушек. Улыбку вызывает то, что мне неведомо, чтобы таким способом кто-то успешно произвёл на девушек впечатление. Возможно, ему неведом просто иной способ.
Между нами и водителем находятся ещё два ряда сидений по правую сторону и два ряда - по левую. Всю правую сторону и ряд левой стороны заняли подростки с огромными рюкзаками - четыре парня и девушка. Видимо, они сейчас едут в поход, потому что если бы они возвращались с похода, то выглядели бы грязными и уставшими. Радует, что едут они тихо. Только изредка один из них, видимо, душа компании, придумывает какую-то шутку, но смеются они мало и скоротечно. Особо не раздражают. Зато с их разговора я знаю, что вечером состоится какой-то интересный футбольный матч. Им жаль, что они не посмотрят его. Хорошо, что мне всё равно.
На оставшемся ряду левой стороны сидит дядька с девочкой. Наверное, он её отчим, потому что они совершенно не похожи. Но общаются о маме и о том, как девочка провела без своих родителей каникулы, не скучала ли. Две небольших розовых сумки - выходит, он встретил её и едет с ней домой. Её волосы заплетены в две косички, что образует на её затылке белую ровную полосу пробора. Мне представился Иисус, стоящий перед ней и раздвигающий её волосы, словно воду, чудесным жестом рук, от чего я невольно улыбнулся. Мужчина тучный, вспотевший, одетый в спортивный костюм, вышедший из моды ещё до распада СССР, но его манера говорить и жесты дают понять, что он с большой нежностью и заботой относится к этой маленькой девочке.
У передней двери автобуса, в одиночном кресле сидит настолько толстый пожилой мужчина, что кажется, что без посторонней помощи он не сможет вылезти из этого кресла. Он сидит в белой рубашке и серых брюках, держа пиджак на руках. От плеча спускается тёмное пятно, которое доходит до его талии. Этот толстый мужик постоянно кому-то звонит и ругается по поводу выбранных шрифтов, правок или пропущенных ошибок какого-то будущего издания. Он часто вытирает лоб, ему жарко. Изредка с его чёрных волос срывается очередная капля, которая попадает то на кресло, то на его рубашку.
И, наконец, водитель. Достаточно вежливый старший мужчина, с чёрными кучерявыми волосами до плеч, с крупным подбородком. Его причёска невольно заставляет его представить с электронной гитарой на сцене, трясущим головой под тяжёлые рифы. Жаль, что только наличие причёски не делает тебя крутым гитаристом. Иначе, я бы очень постарался и вырастил бы себе нужную причёску - это проще, чем учиться играть. Перед водителем три фотографии с детскими лицами. Края фотографий не ровные, обрезанные ножницами. Прямо над детьми приклеены образы и иконы. Когда мы проезжали по одному посёлку, три мужика махали водителю, хотели поехать на автобусе, но принципиальный водитель решил не останавливаться в неположенном месте.
Можете попробовать сами сыграть в эту игру и придумать им всем судьбы.