Крылья глупых надежд закрывают пол-мира; ну и ладно, и вечная слава им. Оттого-то, наверно, певица Земфира и кричит: "Не взлетим, так поплаваем". Но давно приземлились мои монгольфьеры в неозоновый слой никотиновый... И лежат в коматозной кондиции веры и надежды мои константиновны. Да и сил на красивое плаванье брассом мы с тобою немало затратили - лишь во имя того, чтоб опять по мордасам схлопотать от морских обитателей. Так что лучше сидеть на морском бережочке со товарищи, пивом и Пушкиным. А другие пущай надрывают пупочки, над гнездом пролетая кукушкиным, отпуская каскады неновеньких шуток и пуская ветра, на беду мою... Ну и что? - я еще же не манж посижу так, и плевать, что другие подумают. И за угол свернет в бесконечность эпоха, в лабиринты Поступка и Разума... Ощущение дна - не настолько и плохо, раз самим же собой и предсказано.
По песчаному дну проползают кальмары - незлобивые, в целом, животные. И приятно весьма, что не снятся кошмары - неприглядные, липкие, рвотные о попытках подпитки от страха и гнева, о ликующем кличе: "Карету мне!", о затее забраться на гладкое древо, разобравшись в пути с конкурентами, об уменьи владеть хладнокровьем машины, - ой ты, хватка моя барракудова! - чтобы всех победить. И долезть до вершины. И презрительно плюнуть оттудова.