1. Ты будешь доступен людям, ты ужин отдашь врагу;
насмешливо улыбаясь, небрежно раздашь долги.
И, ежели приглядишься, то сможешь увидеть згу
в отличие от несчастных, кому не видать ни зги.
Твой путь будет чист и ясен, расписан от сих до сих,
безмерно весомы будут дела твои и слова.
Ты будешь из детства родом в отличие от других,
Иванов, давно забывших исток своего родства.
2. Ты можешь быть в любом оркестре первой скрипкой,
житейский руль легко держа рукою сильной,
и очаровывать весь мир своей улыбкой -
отчасти скромной и немножечко дебильной.
Уча добру на Сахалине и в Уганде,
в дворцы войдешь ты. И в вигвамы. И в квартиры.
Ты будешь в белом, как гуру Махатма Ганди,
к тому ж в сандалиях точь-в-точь как у Индиры.
3. Во всех делах ты знаешь вкус, и такт, и меру,
своим присутствием украсив интерьер.
И, подавая подаянье пионеру,
всегда готов подать и нищему пример.
Благочестивостью своей угоден Богу,
ты принял чуткою душой расклад светил...
А как старушек ты водил через дорогу! -
так И.Сусанин войско польское водил.
4. За радостный свет идеи ты смело пойдешь на танки,
достойны благоговенья поступков твоих причины.
И люди тебя оценят: "Горящее сердце? - Данке!
У нас отсырели спички, и нечем возжечь лучины".
О как ты душою светел! И сажень в плечах косая.
Ты темп задаешь прогрессу, летя в колеснице Феба.
И мир красотой (своею) от всяких уродств спасая,
намажешь на хлеб спасибо, а может, и съешь без хлеба.
5. Допустим, ты и не горазд на волшебство и не синоним героическим натурам, но как же просто скрыть отсутствие всего за иронически-скептическим прищуром! И не меняя выражения лица (оно, лицо, к любым событиям готово), легко сойти за записного мудреца. За остроумца. За страдальца. За святого. Пустой планиды истрепавшуюся нить усильем воли обрати в смычок Казальса.
Когда ответа нет на детское: "Кем быть?", определись, по крайней мере, кем казаться.