Гагинский Александр : другие произведения.

Кукловод

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Нехарактерное для меня произведение - смесь социальной фантастики с мистической притчей. Повесть рассказывает о кукловоде, который отпустил своих кукол в человеческую жизнь. Некоторые из них не смогли выжить, а кое-кто, напротив, хочет подсадить на свои нити всех людей.

Нити

By Robin, 20.02.2008

  
   Холодный осенний ветер рвал газету из рук пожилого человека в очках. Ветер вернулся из летнего изгнания на север, он снова вступал в свои права и ему не терпелось потешиться с так кстати подвернувшейся игрушкой - беззащитным человеком. Он трепал полы его плаща, захлестывая ими ляжки, метал ему в лицо острые, как лезвия, листья и брызги дождя. Старик морщился, , тщетно пытаясь укрыться от его порывов за спинкой скамейки.
   Его тонкие, ловкие пальцы упрямо сжимали рваную газету, которая еще минуту назад была свежей и приятно пахла типографской краской. Под кистью ветра она преобразилась в мокрую, полупрозрачную рухлядь. Слабые глаза сквозь стекла очков пытались разобрать остатки первой полосы:
  
  
  
   Сегодня господин Хэрли Квин, главный кандидат в премьер-министры страны от оппозиции, сделал ряд резких заявлений в адрес действующего правительства. Он заявил, в частности, что политика правящей партии разваливает Страну, экономика находится в глубоком кризисе, и виной всему - слабоволие нынешнего руководства. "Государству нужна сильная рука", - заявил Квин в интервью нашему корреспонденту, - "А воры, грабившие нас столько лет, должны понести наказание по закону. Я твердо знаю, что народ Страны это поддерживает. Разумеется, они попытаются подтасовать выборы, поэтому мы не примем никакого варианта, кроме нашей победы."
  
   Старик вздохнул. Его слабые глаза выловили в промокшей газете фотографию хорошо знакомого ему лица. Человек с тонкими, вечно растянутыми в ухмылке губами и вздёрнутым носиком с вызовом смотрел на читателя. На мгновение их глаза встретились, и изображение Квина как будто вздрогнуло - хотя, может быть, виной тому был очередной порыв ветра. В следующую минуту ветхая бумага не выдержала и лист первой полосы окончательно разорвало, унеся половину статьи с глазами известного политика. В руках старика осталась только нижняя половина с самоуверенной белозубой улыбкой.
  
   Старик выпустил его и погрузился в воспоминания...
  
  
   ******
  
  
   - Здравствуйте, сэр... - маленький мальчик мялся, застигнутый врасплох появлением соседа, средних лет человека в толстых очках. Хозяин дома вернулся раньше, чем рассчитывал мальчик, когда перелез через его забор. Малыш не был банальным воришкой яблок, им двигало любопытство - очень уж много сплетен ходило о странном новом жильце и его таинственных сундуках, ввезённых в новый дом. Взрослый тоже заметил, что в руках мальчугана нет ни рогатки, ни чужих вещей, и потому заговорил с ним вполне ласково.
   - Как тебя зовут, малыш?
   - Джимми, сэр... Я живу в доме слева. Я просто гулял, сэр, и я не замышлял ничего плохого, и я только случайно оказался...
   - Ничего, ничего, Джимми я рад познакомиться со своими новыми соседями, - Хозяин улыбнулся слабо, но искренне. - Будешь моим гостем. Хочешь посмотреть дом изнутри?
   Мальчишка охнул от восторга.
   - А что, можно, да? Вот здорово, просто зашибись... сэр! - поспешно добавил он.
   Широкая ладонь взрослого мягко подтолкнула Джимми к входу.
   Внутри было вовсе не так таинственно и мрачно, как представлялось снаружи при виде "готического" особняка, который долго пустовал, а затем купил этот странный человек в очках. Обычные обои, резные перила, вместо люстры - временная лампочка на проводе, свисающая с потолка. Все же, Джимми глазел, разинув рот. На стенах висели тряпки непонятного назначения, клубки нитей и лесок, а также множество одежды крошечного размера. На мгновение малышу пришло в голову, что эти вещи остались от сгинувших детей, которых хозяин заманил в дом до него. Но почему тогда эти дети носили такие пёстрые, цветастые и вычурные платья?
   - Сэр... - осторожно пролепетал Джимми, - а это правда, говорят, что вы... ну... колдун?...
   - Колдун? - усмехнулся добродушно хозяин, а затем задумался. - Ну что ж, можно сказать, что и колдун. Я умею оживлять несуществующих людей, это правда.
   - Это вы шутите, да? - недоверчиво протянул мальчуган, - Такого ведь не бывает...
   - Сейчас убедишься, - подмигнул ему хозяин и скрылся за портьерой. Несколько минут он возился где-то позади, а затем портьера отдёрнулась, представив глазам изумлённого Джимми маленькую сцену. Миг - и на сцену из-за кулис выскочила маленькая, ростом по пояс взрослому человеку, девушка в широком платье и с пышной причёской.
   - Ух... - захватило дыхание у Джимми, - Ты кто?
- Я - Коломбина! - тоненьким голоском пропищала незнакомка. - Я тут живу, я дочка хозяина! И я самая красивая и скромная девушка в округе, вот как!
   Мальчик не смог удержаться от нескромного гогота - так манерно и самоуверенно прозвучало это признание. Игра начинала ему нравиться.
   - А ты кто такой, мальчишка? Знаю я вас, от мальчишек одни неприятности! Смотри, вытирай ноги, когда будешь ходить по дому, и не вздумай что-нибудь разбить! Особенно мои любимые вазы! А то я буду плакать, и ты будешь виноват!
   - Не боись, не разобью. Я ловкий, - Джимми осторожно оттянул в сторону занавеску, чтобы разглядеть кукловода, спрятавшегося за ней. Хозяин дома довольно улыбался, а встретив взгляд мальчика, игриво показал ему глазами на сцену - мол, правда, здорово?
   Джимми кивнул. Руки мастера едва прикасались к нитям марионетки - казалось, она делает всё сама. И когда она снова заговорила, губы кукловода не шелохнулись. Вот чудеса!
  
   ******
  
   В штаб-квартире оппозиции было шумно и людно. Возбуждённые, кричащие и спешащие люди проносились по коридорам и лестницам, обмениваясь короткими фразами на ходу, тащили какие-то бумаги, некоторые были вооружены. Из-за дверей кабинетов доносились истерические телефонные звонки, разговоры и бодрые песни. Всюду висели яркие флаги цветов партии и портреты любимого лидера - Хэрли Квина. В этом хаосе никто не заметил старичка в толстых очках, хотя он выделялся из толпы революционеров как остров среди охваченного бурей океана. Старый кукловод осторожно пробирался по коридорам мятежного штаба, уворачиваясь от резко открывающихся дверей кабинетов и курьеров с кипами бумаг. Пробирался к двери с табличкой "председатель", в которую проскользнул под носом у опешившей от такой прыти секретарши. Она попыталась резко захлопнуть перед его носом тяжёлую дверь.
   - Извините, господин председатель никого не принимает!
   - Что там ещё? Курьер от губернской ячейки, наконец? - одновременно донёсся резкий голос из кабинета.
   - Извините... это я. Мне надо поговорить.
   - Гражданин, будьте любезны освободить кабинет. Господин Квин занят...
   - Ничего, ничего, Кэтти. Пусть господин проходит, это мой старый знакомый.
   Секретарша наконец отпустила ручку, и Кукловод смог попасть в комнату. В ней, за столом со множеством телефонов и кипой бумаг, сидел худощавый, хорошо одетый человек с прилизанными волосами. На его лице с мелкими чертами непрестанно бегали глазки и словно нервный тик, поминутно появлялась белозубая оскал-ухмылка. Хэрли Квин не мог сидеть спокойно на месте дольше минуты и вертелся, как школяр на скучном уроке, его тонкие пальцы вертели то ручку, то трубку телефона.
   - Проходи, старина, садись. Чаю, кофе? - гостеприимно предложил хозяин кабинета, указывая на мягкое кресло напротив. - А может, виски? У меня есть замечательный шотландский...
   Старик вздохнул и медленно опустился в кресло, не сводя глаз со своего собеседника.
   - Ну, здравствуй, Арлекин...
  
  
   ******
  
  
   Через неделю уже все в квартале знали, что новый сосед в готическом особняке - кукловод. Дети больше не боялись его, однако интерес к персоне человека в толстых очках не пропал. И каждое воскресенье теперь к старому дому стекались дети со всей округи - гостеприимный сосед устраивал кукольное представление. Плата по медяку за вход была доступна даже детским копилкам, а за неё кукловод еще и угощал детей конфетами и лимонадом.
   Но едва отдёргивался занавес, дети забывали о лакомстве! Десятки маленьких глаз не могли оторваться от сцены, где дурачились, плясали, пели, плакали, любили и дрались куклы. Красно-чёрный Арлекин вертелся и отпускал остроты, Коломбина морщила прекрасный носик на страсть несчастного Педролино, старый толстяк Панталоне дулся и становился еще толще. Вот, наконец, Панталоне посылает своего слугу Арлекина поколотить Педролино за нытьё серенад под балконом возлюбленной, живущей напротив.
   Бац!
   Палка заезжает бедняге Педролино по затылку, незадачливый любовник спотыкается и падает.
   По щекам Педролино текут, смывая белый грим, слёзы. Вода? До чего ловок мастер-кукловод!
   - Будешь еще плакать тут? - ухмыляясь, поинтересовался Арлекин.
   - Буду, ведь ты бьешь меня, а мне от этого хочется плакать! - ответствовал несчастный, заламывая бледные руки.
   - Но если ты будешь еще больше плакать, я буду тебя ещё больше бить! - провозгласил Арлекин под смешки мальчишек, - Потому что мне приказано тебя колотить, пока ты не перестанешь ныть!
   Бац! Дубинка Арлекина сносит с бедняжки шляпу, на бледном лице остаётся длинный тёмный след. На щеке, так непохожей на деревянную или папье-маше...
   - Прекрати! - раздался тоненький детский голосок, перекрывая хохот Арлекина и стоны Педролино. - Разве ты не видишь? Ты же делаешь ему больно!
   С места вскочила маленькая Мэри, сестрёнка Джимми. Она подбежала к сцене и отважно закрыла плечом поверженного Педролино.
   - А ну, не мешай! - проверещал Арлекин, - Не видишь, человек делом занят!
   - Как тебе не стыдно? Разве ты не видишь - он умирает!
   Арлекин осёкся и замер, словно раздумывая, можно ли ударить девочку. Мэри тем временем склонилась над Педролино, приподнимая ему голову.
   - Тебе очень больно?
Кукла моргнула глазами в знак согласия.
   - Зачем ты терпишь всё это?
   - Это театр... и мы все актёры... Мы должны играть так, как указывают нам нити режиссёра.
   - Такова воля Кукловода! - вставил вездесущий Арлекин. - Он хочет, чтобы мы играли эту старую пьесу. Ему лучше знать. Дело кукол - играть свою роль и подчиняться!
   - Значит, это ты держишь их на нитях? - девочка подняла глаза на мужчину в очках, возвышавшегося над занавесом.
   - Они всего лишь куклы, Мэри...
   - Отпусти его, - палец девочки непререкаемым жестом указал на Педролино.
   Кукловод задумался, почесав подбородок. Затем обратился к кукле:
   - Ты сам этого хочешь, малыш?
   Педролино кивнул:
   - Я хочу к Мэри. Я люблю вас, создатель, но мне будет лучше с теми, кто заботится обо мне.
   Хозяин вздохнул:
   - Тогда иди. Я отпускаю нити, - он разжал руки и что-то зазвенело за занавесом. Дети в зале затаили дыхание.
   Мэри бережно спустила Педролино на пол, и тот сразу оказался словно выше ростом, почти с неё. Взяв актёра за руку, она решительно повела его прочь из зала. Педролино шагал, спотыкаясь, но сам, ненатянутые нити волоклись за ним по полу. Голову он положил на плечо девочки.
  
  
   ******
  
  
   - Пятнадцать лет прошло с тех пор, - грустно улыбаясь, вспомнил старик. - И со временем я отпустил всех. Но первое время мне приходилось опекать вас. Вы же были куклы, не люди. Куклы не приспособлены к жизни среди людей, они наивнее, доверчивее, не знают зла и добра. Как дети. Прошло немало времени, прежде чем они стали достаточно опытны и испорченны, чтобы стать людьми. - Кукловод затянулся трубочкой. - А ты, я вижу, шагнул дальше всех. Ты и вправду хочешь стать премьер-министром?
   - Я им стану! - ухмыльнулся Хэрли, - Мы в любом случае не признаем результаты выборов. А в столице уже до пяти тысяч наших боевиков, есть оружие и боеприпасы. Полиция деморализована, они не станут защищать то жульё, что сейчас у власти. - Квин ловко закинул ногу на ногу - акробатская грация у него сохранилась и без нитей, - Но пост премьер министра - лишь промежуточный этап...
   - Прольётся много крови. Вы будете убивать, вас будут убивать. Прошу тебя, не делай этого.
   - Перестань. Все великие дела людей делались через плату кровью. Иногда нужно пожертвовать малым, чтобы достичь многого, - улыбка, застывшая на лице Арлекина, заставила это прозвучать зловеще. - А я знаю, что лучше для людей, и что нужно делать. Я не повторю твоей ошибки. Я возьму в руки нити и буду вертеть людьми на их благо. Людям нужен кукловод не меньше, чем куклам - это я понял на собственном опыте.
   - Ты считаешь, что то, что я отпустил тебя и других - ошибка? Ты предпочёл бы быть безвольной марионеткой, а не популярным политиком? - попытался иронизировать старик.
   - Заметь, старина: я - единственный, кто прыгнул так высоко, - Арлекин поднял изящный палец. - Остальные, как ты сам и сказал, были неприспособленны к жизни среди людей. Дав им свободу, ты обрёк их на страдания и разочарования. А мог бы вести, обходить все выбоины и опасности, удерживать на краю пропасти. Они жили бы спокойно и счастливо. Скажи, Кукловод: стоит ли хвалёная свобода цены их слёз?
   Кукловод закрыл лицо руками, потирая щёки. Арлекин продолжал:
   - Вспомни сам: разве ты не думал так, когда последний раз снова взял в руки нити? Когда помог Коломбине?
   - Я жалею о том случае. Я не должен был вмешиваться...
   - Отчего же? Ты подал тогда мне отличный пример...
  
  
   ******
  
  
   Машина Гарри Джопкинса была самым страшным чудовищем в округе. Лишённая глушителя, оснащённая последним турбодвижком, она издавала такой драконовский рёв, что, когда она проезжала по улице, стекла и двери соседских домов готовы были вывалиться. Это не считая могучего транзистора Гарри, из которого вечно доносились хрипы и грохот последней самой модной группы. К тому же, теперь на дворе было пять часов ночи. Соседи ворчали, ругались, но никто не желал выйти и связаться с пудовыми кулаками Джопкинса и его собутыльников.
   Кукловод знал: ревущая и грохочущая колымага Гарри остановится напротив его дома. Так оно и случилось.
   Из дверцы машины вывалилась, шатаясь, тоненькая девушка в помятом платье. Компания за её спиной гоготала, и девушка попыталась вымучить смешок в поддержку стада, но смех получился неестественно громким и деревянным.
   - До завтра, бэйби! - Гарри Джопкинс с размаху шлёпнул попутчицу по заду, так сильно, что она незаметно охнула от боли. - Заеду за тобой в пять. Смотри, не вздумай подвести меня, а то пожалеешь!
   Стоя у окошка, пожилой человек в очках наблюдал, как отъехала машина, увозя рёв и вопли пьяного стада, как девушка ковыляет по дорожке к дому, как она возится с замком.
   - Доброй ночи. Ты сегодня поздно, Коломбина, - встретил он её на пороге прихожей. - Могла бы и предупредить меня.
   - Отстань!.. - устало огрызнулась девушка. - Я теперь не твоя кукла, а свободный человек. Когда хочу, тогда и прихожу!
   - Ты всегда останешься моей дочерью, хочешь ты этого или нет. Даже став человеком.
   - Да, да, конечно! Тебе ведь так хотелось бы прицепить мне снова нити и заставить плясать в твоём дурацком театре! - заплетаясь, воскликнула Коломбина. - Ты не уважаешь меня как личность!
   - А этот твой Гарри - уважает? Он же обращается с тобой как с игрушкой. Поиграет - и выбросит. Когда я отпускал тебя, я хотел для тебя лучшей судьбы, чем быть наложницей у этого пьяного быка-производителя. Сколько девок он лапает одновременно помимо тебя?
   Коломбина напряглась, запнулась, и старик понял, что попал в точку. На мгновение ему показалось, что она сейчас согласится и снова станет прежней примерной девочкой. Но упрямство и максимализм куклы заставили её из чувства противоречия прокричать:
   - Что ты знаешь о Гарри! С ним, по крайней мере, весело! Ты не можешь запретить мне общаться с кем я захочу.
   - Вот именно, я запрещаю... - разгневался Кукловод, и в этом была его ошибка.
   - Ах, так! Завтра мы поедем на озеро на всю ночь, и только попробуй мне запретить! А может, я вообще сбегу из дома! И плевать мне на всех, и на тебя плевать!
   Коломбина, рыдая, убежала в свою комнату и хлопнула за собой дверью.
   Кукловод остался один. Он не спал всю ночь. И думал. Ему, в отличие от наивной марионетки, было вполне очевидно, что произойдёт ночью на озере, когда Гарри со своими дружками увезут туда Коломбину. Но он также понимал, что это будет осознанный выбор девушки. Какое он имеет право вмешиваться в её жизнь? Она в самом деле стала человеком, и эти бунты были демонстрацией её независимости от создателя. Просто, стремясь уйти от его влияния, она сама не заметила, как оказалась на нитях у другого человека. Куда больше озабоченного собственным развлечением, чем её счастьем.
   Время утекало, за окном забрезжил рассвет, который вскоре сменился началом очередного летнего дня. Нужно было что-то решать.
   Кукловод спустился в подвал, откинул крышку ржавого сундука и достал сложную снасть, с которой свисали полупрозрачные нити.
   Ещё до того, как часы пробили пять, рёв турбодизеля возвестил району о возвращении Гарри Джопкинса. Остановившись перед домом Кукловода, он погудел в свой иерихонский клаксон.
   - Бэйби! Выходи! Твой Гарри приехал!
   - Сейчас, сейчас, - покорно залепетала Коломбина, собираясь впопыхах. Она выбежала на улицу и подошла к машине.
   Старик наблюдал из окна.
   - Сегодня будет жаркий день, бэйби, - осклабился Джопкинс. - И жаркая ночь. - Толстые как сардельки пальцы ущипнули бедро девушки, пустив по её телу жаркую волну стыда и испуга. - Ты готова?
   Старик проделал какие-то манипуляции со снастями.
   Нить натянулась, поднимая руку. Кукла размахнулась - медленно, как во сне. Гарри не успел ничего больше сказать, как оглушительная пощёчина сотрясла его жирные щёки.
   - Ты что, обалдела? - воскликнул гроза района, - На меня руку поднимать? Да я тебя...
   Нить натянулась еще раз.
   Кулак Коломбины с неженской силой заехал ему в нос. Брызнула кровь. Гарри упал навзничь и позорно завизжал, как свинья.
   - Сумасшедшая! - проверещал он. - Да ну тебя к чёрту, других баб хватает! - Он прыгнул в машину, резко дал газу и скрылся из виду со скоростью, достойной мирового рекорда.
   Коломбина, обессилев, сидела на дорожке, с изумлением рассматривая свою руку. Старик удовлетворённо кивнул, хотя улыбки на его лице не было. Он смотал нити и отнёс их обратно в подвал.
  
  
   ******
  
  
   Кукловод покачал седой головой.
   - Я не должен был этого делать. Не вправе вмешиваться в чужую жизнь. Теперь я понимаю.
   - Ты предпочёл бы оставить всё, как есть? - лукаво вставил Хэрли.
   - Это не принесло ей счастья. Урок был бы жесток, но этот выбор сделал бы её по-настоящему взрослой. Человеком, несущим ответственность за свой выбор. А после того случая она окончательно перестала понимать что-либо в жизни. Она всё-таки ушла из дома, а потом... - старик тяжело вздохнул.
   - Вот видишь. Ты сказал "А" и не сказал "Б". Раз уж взял обратно на нить, нужно было держать, принять на себя ответственность. Вот я готов принять её. Я стану хорошим кукловодом. Я подцеплю всех людей на нити и буду дергать каждый раз, когда увижу, что они идут не туда.
   Тонкие пальцы Квина плясали в нетерпении, словно уже пробовали в руках нити.
   - Мне жаль тех людей, которые пойдут за тобой. И тех, кто пойдёт против тебя - ведь их ты тоже невольно направишь делать то, чего они не хотели. Я не вправе вмешиваться в твою судьбу, но я всё ещё надеюсь, что ты передумаешь.
   - Придёт день, старина, и ты сам окажешься на нити. И ты поймёшь, как это замечательно - позволить другим решать за тебя ...
   - Господин Квин! - в кабинет ворвалась девушка в развевающемся платье. - Премьер-министр объявил военное положение! А курьер от губернской ячейки просил передать, что две тысячи боевиков уже на подходе, и на их сторону перешла часть армии.
   - Отлично! - Арлекин с удовольствием потёр руки, мгновенно забыв про гостя. - Нельзя больше ждать! Объявляю боевую тревогу, всем нашим собраться на Центральной площади и двигаться ко Дворцовой. Открыть арсеналы, раздать всем винтовки! Представление началось! - Он подмигнул Кукловоду и с ловким реверансом скрылся за дверью.
   Штаб забурлил с новой силой на несколько минут, а потом напрочь опустел. Старику больше нечего было здесь делать, и он пошёл на улицу.
   Он шёл по погружающимся в сумерки городским улицам, а мимо пробегали с криками и лязгом оружия толпы под развевающимися знамёнами. Он даже не поднимал головы. Когда очередная кутерьма спадала, вокруг воцарялась тишина, нарушаемая лишь шумом ветра и карканьем ворон. Постовой на мосту не пропустил его на другую сторону реки, и он пошёл вдоль набережной. Желтые шары фонарей отражались в свинцовой поверхности холодной воды. Ветер, которому наскучило играть с прохожими, метал в лицо лишь мелкие брызги. Кукловод опустил голову, закрываясь от ветра, и смотрел на мыски своих ботинок.
   Крики с той стороны заставили его поднять голову. Толпа повстанцев под яркими флагами и портретами Квина двигалась по набережной, скандируя "Хэр-ли-Квин! Хэр-ли-Квин!". Наперерез им выстроился взвод солдат с винтовками, уставленными в землю. Две массы людей сближались, пока между ними не осталось около пары десятков метров. Повстанцы остановились.
   - За свободу! - прокричал их вожак. - Долой тиранов, завоюем свободу!
   - Защитим свою свободу, братья! Бей узурпаторов! - выкрикнул в ответ капитан егерей. Его солдаты откликнулись одобрительным гулом.
   Кукловод смотрел на них, недоумевая. С одной стороны от него стояли молодые люди с красивыми, гордыми лицами, воодушевленные и прекрасные. С другой - весёлые усачи, отцы семейств, с добрыми и открытыми лицами. Что эти люди могут сделать друг другу?
   Нити натянулись. Винтовки с обеих сторон поднялись синхронно.
   Кукловод отвернулся.
   Грохот оглушил его, шальная пуля сорвала с головы шапку. Следом донеслись стоны, заглушаемые криками ярости и безумия. Он не обернулся. Поднял шапку из лужи, отряхнул её и двинулся прочь.
   На свою улицу старик добрался уже затемно. Солнце зашло за горизонт, но над городом висело багровое зарево, как будто закат оказался на востоке. Изредка ветер доносил хлопок или крики, прославляющие Квина. В районе дворца в эти минуты решалась судьба Страны.
   Он пошёл домой и лёг спать.
  
  
   ******
  
  
   День был ясный, солнечный, и в меру тёплый. Джеймс Ростер, упитанный широкоплечий мужчина средних лет, с удовольствием вдыхал аромат свежей листвы, меряя улицу широкими шагами по направлению к табачному ларьку. По дороге он вполглаза читал газету, скептически ухмыляясь при виде громких заголовков.
   У Джеймса было замечательное настроение, которое ненамного испортил даже пьяница, упавший ему под ноги со скамейки недалеко от ларька.
   - Бог ты мой! Педро! Как тебе не стыдно, опять нажрался! Слава Богу, Мэри развелась с тобой десять лет назад. - Джеймс отпихнул бледного, оборванного человека, который сопел у него под ногами и попытался войти внутрь. Но на пороге он столкнулся с еще одним человеком. Старик в толстых очках набивал свою трубочку свежим табаком и не заметил идущего навстречу здоровяка.
   - Джимми! Рад тебя видеть. Как жена, дети? Как сестра?
   - Спасибо, сэр, всё в порядке, все здоровы. Кроме вот этого обормота, но он мне больше уже не родственник, - Джеймс пихнул мыском сапога тело в луже.
   - Педролино... Это я виноват. Хотя нет, не я - это был его собственный выбор.
   - Вот именно. И не жалейте этот отброс, мистер Кукловод. Хорошо, что мою сестру удалось спасти из его трясущихся лап. А на самого его мне плевать, честно говоря.
   Да, вы слышали новость? Скоро, говорят, будет война!
   Джимми покопался в газете и ткнул пальцем в статью, о которой говорил:
  
   В канун пятой годовщины прихода к власти, и второй годовщины реставрации монархии, его императорское величество Хэрли I дал пресс-конференцию. На ней император подверг резкой критике планы соседней Державы по аннексии нескольких пограничных областей. "Это им даром не сойдёт", заявил государь, "и наша Страна будет готова принять все меры, вплоть до самых решительных." Правитель Державы отреагировал на заявления нашего любимого монарха воинственно и невежливо, отказавшись выполнять справедливые требования Страны и сославшись на якобы имевшую место ранее агрессию Страны против пограничных государств. Ожидается, что о дальнейших планах в отношении Державы его величество Хэрли I объявит в ближайшую среду во время военного парада.
   За годы правления Хэрли I в Стране произошли важные реформы, усилившие оборонную мощь и сделавшие Страну важнейшим игроком на мировой политической арене. Если между двумя крупнейшими государствами произойдёт вооружённый конфликт, это может стать войной за мировое господство, из которой выйдет только одна сверхдержава, диктующая свои правила остальным.
  
   - Война, профессор! Это же просто замечательно!
   - Что же в этом хорошего, Джимми? Война - это кровь, грязь и слёзы. Война - это то, чему нет оправдания.
   - Ну... Наши войска разобьют неприятеля, и наша Страна будет править миром. Разве это не здорово?
   - Даже если следовать твоей логике, Джимми - а что будет, если нас разобьют?
   - Нас не могут разбить, все об этом говорят! Конечно, у ихней Державы тоже танков да дирижаблей хватает. Но у нас же во главе сам Хэрли Квин! Все, даже враги признают, что он гениальный руководитель и полководец. От него всё зависит, и на нём всё держится. Это все знают!
   - Верно, Джимми. Ты прав... - Кукловод уже не смотрел ни на сопящего Педро, ни на Джимми, ни на газету. Он смотрел куда-то в небо, и морщины на его лбу выдавали напряжённую работу мысли.
  
  
   ******
  
  
   Стражники, охраняющие вход во дворец, поначалу смеялись над нелепым старичком в огромных очках и не хотели пропускать его. Потом секретарь долго допытывался у него, что ему понадобилось у Императора, и консультировался с кем-то по телефону. Наконец, ему пришлось отсидеть длиннющую очередь из напыщенных министров и генералов, ожидающих аудиенции. Только после этого тяжёлые дубовые двери отворились (о таких дверях - резных, окованных золотой чеканкой - не пристало говорить "открылись") и пропустили его в кабинет.
   Огромный, тяжёлый стол доминировал над обстановкой императорского кабинета, подавляя посетителя своим видом. Над столом висел широченный парадный портрет, изображающий Хэрли I в золочёном мундире с эполетами и треуголке. Под портретом сидел сам оригинал, куда менее внушительный и величественный, но не менее важный видом. Арлекин недовольно поднял голову на посетителя и проворчал:
   - Ну, что ещё надо? Не видите, у меня полно работы! - Стол действительно был завален бумагами, папками и часто звонящими телефонами.
   - Сколько лет, сколько зим, Арлекин, - мягко поприветствовал его старик.
   - А, это ты, - только сейчас узнал император. - Ну, говори, зачем пришёл. Только быстро, а то сам видишь - дела государственные... - Хэрли впервые улыбнулся своей лукавой улыбочкой. - Нужно дергать за ниточки, чтобы всё вертелось. Без меня никак!
   - Ты счастлив в своей новой роли?
   - Как я уже говорил пять лет назад, кресло премьер-министра - лишь переходный этап. Теперь могу констатировать - и трон императора тоже. Конечной целью является счастье всех людей на Земле, всех абсолютно. И я знаю, как их загнать в это счастье!
   - Загнать в счастье никого нельзя, Хэрли.
   - А вот и можно! - погрозил ему пальчиком Квин. - Как только я взял в руки нити, сразу всё пошло по-другому. Разве ты не слышал, что мы провели реформы, решили проблемы инфляции, коррупции, уменьшили преступность... Ты не читаешь газеты?
   - Которые принадлежат тебе.
   Хэрли ухмыльнулся и кивнул:
   - Это еще один способ управления людьми-марионетками. Самый надёжный. У меня не лески в руках, у меня такие нити, которые не снились ни одному кукловоду.
   - Я слышал, ты собираешься объявить войну, - печально припомнил Кукловод.
   - А, ты уже в курсе моего маленького плана? Завтра на параде с балкона дворца я объявлю о выступлении против Державы. Представление начинается, и я не я буду, если не поколочу их самой большой дубинкой!
   - Зачем тебе это?
   - Как я уже говорил, для абсолютного счастья всех людей на земле, нужно, чтобы они висели на ниточках у одного кукловода. А для этого нужно устранить всех, кто мешает ему этих людей контролировать. Когда в мире две силы, они неизбежно будут сталкиваться. И не будет покой и мира, пока одна из них не подомнёт другую. А когда подомнёт, вот тут установится единый кукловод, и он сможет спокойно строить счастье людей.
   - Большое счастье ценой маленькой крови? Так ты, кажется, говорил, Арлекин? Но на сей раз не будет маленькой крови. То, что ты затеваешь - это мировая война, это гибель не десятков, не сотен - миллионов людей.
   - Слушай, кукловод, - разозлился государь, выскочив из-за стола, и сразу стало видно, какого он крошечного роста, - Ты что, пришёл сюда снова зудеть своим наивным гуманистическим нравоучением? Во-первых, изволь называть меня не "Арлекин", а "ваше величество", или хотя бы "сир". Во-вторых, благодаря моему стратегическому гению эта война заведомо выигрышная. И если ты верноподданный нашей Страны, ты будешь радоваться её победе вместе с патриотами.
   - Я не буду радоваться тому, что убили, ограбили, изнасиловали не моего соотечественника, а чужого. Я не позволю тебе этого сделать, Арлекин. Я помешаю тебе.
   - Да что ты можешь! - расхохотался правитель, брыкая ногами и став похож на клоуна в мундире. - Ты больше не кукловод, теперь кукловод - я! Нити у меня в руках, а ты - всего лишь брюзгливый старикашка, стоящий на пути у локомотива истории. Уйди, не мешай счастью мира и величию собственной страны. Ты мне надоел. Выведите его!
   Император манерным жестом позвонил в колокольчик. В кабинет вошли четверо дюжих гвардейцев, подхватили кукловода под руки и практически вынесли из кабинета. Он не сопротивлялся, лишь извернулся, чтобы посмотреть назад. Его Величество Хэрли I сидел за столом с непроницаемым лицом, погружённый в свою важную работу. Нити звенели под его пальцами.
  
  
   ******
  
  
   Вернувшись домой, Кукловод долго сидел у окна, глядя на медленно гаснущий закат. Он сжимал и разжимал кулаки, не в гневе, а в сомнении. То им овладевала жестокая решительность, то верх брало убеждение, что он не вправе вмешиваться. Зачем он грозил Квину тем, что не может сделать? Пусть, в конце концов, всё идёт своим чередом.
   На той стороне улицы появилась тощая, неуклюжая фигура, которая двигалась, опираясь на заборы и столбы. По его разбитому лицу стекала струйка крови. Ещё шаг - и окровавленный человек упал на мостовую. Старик вскочил, как молодой, и выбежал на улицу.
   - Педролино! - Кукловод поддержал мужчину под плечо, отвёл его к себе домой и он перевязал ему раны остатками ветоши от кукольной одежды. Затем отвёл на кухню и налил горячего чаю. Лицо Педро осталось бледным, но хотя бы потеряло прежний землистый цвет. В глазах читалась темная печаль.
   - Здравствуйте, господин хозяин, - вздохнул марионетка. - Мне было так плохо без вас...
   - Но тебе же было тяжело в театре, - покачал головой Кукловод. - Тебя так угнетало быть мишенью для дубинки Арлекина...
   - Я тосковал по этой дубинке все эти годы, особенно после того, как Мэри ушла от меня. Я так горевал, начал пить, и сейчас пью. Я ненавижу себя и не могу остановиться. Когда вы отпускали меня, хозяин, вы не предупреждали, что мир так жесток.
   А дубинку Арлекина я сегодня отведал вновь. По новому закону императора, пьяным не полагается портить своим появлением улицы славного Города. Постовые меня поймали и поколотили дубинками. И резиновыми ничуть не менее больно, чем деревянными, хозяин. Особенно когда бьют не понарошку, как в театре, а всерьёз.
   - Выходит, Хэрли был прав... - Кукловод обхватил руками седую голову. - Я совершил ошибку. Я не могу ничего исправить своим вмешательством.
   - Можете, хозяин! - вдруг просветлел Педро. - Вы уже исправили! Если бы не вы, я бы остался лежать там, на улице. Я бы, скорее всего, умер. А теперь, если вы дадите мне немного денег - клянусь, я не пропью их! Я найду работу, я верну Мэри, клянусь, я стану настоящим человеком!
   - Я верю тебе, Педро. Но скоро начнётся война. Ты не успеешь подняться на ноги...
   - Я, по крайней мере, постараюсь. По крайней мере, вы дали мне шанс. А война... Надо предупредить Мэри. Может быть, ещё не поздно увезти её в безопасное место.
   - На земле больше нет безопасных мест для вас с Мэри, Педролино. Это будет мировая война.
  
   ******
  
   Когда Педро ушёл, слёзно благодаря за выделенные ему деньги - последние в кошельке старика - Кукловод вышел в сад и начал копать. Он долго работал лопатой, пока она не зазвенела о крышку сундука. С большим трудом он извлек клад на поверхность и откинул крышку.
   Внутри лежал широкий крест. Кукловод взял его в руки, но даже не подумал перекреститься. Этот крест имел мало общего с религиозным символом. На его концах были туго привязаны полупрозрачные лески.
  
  
   ******
  
  
   Тяжёлые сапоги солдат заставляли дрожать булыжники мостовой на километры вокруг. Войска стройными колоннами двигались на Дворцовую площадь, чтобы принять участие в параде. Старику пришлось пропустить немало таких колонн на пути ко дворцу, и еще больше толп зевак, собравшихся там же послушать речь императора.
   В суетливых коридорах императорской резиденции он скользил незаметно, никто не обращал внимания на скромного старичка со странной штукой в руках. Но когда он подошёл к покоям Хэрли, дорогу ему преградил тучный мажордом. Гость не знал, как его теперь зовут, но когда-то его звали Панталоне, и роль его в отношении Арлекина была совершенно другой.
   - Вход воспрещён! Кто таков! Назови себя! - прогудел толстяк.
   Он лениво вгляделся в пришельца - и увидел его страшные, гневные глаза. И узнал.
   - Х-хозяин? - Панталоне попятился, но по-прежнему закрывал своей тушей проход.
   - С дороги, Панталоне!
   Кукловод сделал движение рукой со снастью. Толстяка подбросило в воздух. Еще одно - и его швырнуло о стену со всего размаху. Пока бедняга стекал на пол, Кукловод прошествовал мимо.
   Его Императорское Величество, Великий Реформатор и Непобедимый Стратег Хэрли Квин I стоял на балконе, едва возвышаясь над низенькими перилами, заложив руку за лацкан мундира. На нём были золочёные эполеты, треуголка и сабля длиной чуть ли не с него самого. Тысячи солдат под балконом приветствовали его громовым "Ура!".
   - Здравствуйте, сограждане! - пронзительным голоском провозгласил Арлекин. - Я рад приветствовать величайшую армию, служащую величайшей Стране мира!
   - Ура Хэрли Первому! - отвечали полки на площади, их поддержали зеваки по периметру площади.
   Кукловод медленно вырос у него за спиной. Болтун пока ничего не замечал.
   - Мой долг монарха и руководителя - принимать важные, сложные решения. Подчас тяжёлые. И мой же долг - объявлять о них народу самому, не перекладывая эту ответственность на других,
   Толпа затихла. Арлекин приосанился и продолжил:
   - Вы все знаете, что вероломная соседская Держава напала на ряд маленьких пограничных графств с целью их аннексии. Наш долг, как самой сильной и миролюбивой Страны - поддерживать безопасность во всём мире. Поэтому я должен объявить вам о своём решении ...
   Кукловод поднял крестообразную снасть. Нить натянулась. Челюсть Арлекина застыла на полуслове, не в силах двинуться дальше.
   Губы Кукловода не двинулись. Заговорил, как будто, император:
   - ...просить мира у правителя Державы. Я приглашаю его на переговоры, и призываю к прекращению огня. Я признаю, что поводом для войны были и наши ошибки, и наши прежние завоевания...
   Арлекин корчился, сопротивляясь, в ужасе слушая свой голос. Его тело всё ещё повиновалось ему отчасти, и он резко шагнул назад, наступив на ногу Кукловоду. Это отвлекло того на секунду, и Хэрли резко бросился к краю балкона.
   - Всё это чушь! - орал он над головой у изумлённой толпы. - Это я сейчас пошутил! Это говорил не я! Не может быть никакого мира, будет вой...
   - Если наши страны вступят в конфликт, он станет губительным для обоих. Погибнут миллионы людей. Мы не можем этого допустить, - перебил его собственный голос.
   - Неправда! - боролся Арлекин. - Страна на пороге величия! Такой шанс! Нельзя упустить! Нельзя остановить историю, или мы их, или они нас!
   Он дергался, вырывался из нитей, повисал на них. Он был силён - Кукловод с трудом удерживал свою снасть в руках. Треуголка слетела с его головы и упала на площадь. Нити натянулись до предела и зазвенели, как струны. Старик тащил его назад, Арлекин рвался вперёд, на балкон.
   - Я должен сделать это! Я знаю, как сделать жизнь людей лучше! Я уже сделал! Людям нужен кукловод...
   Арлекин рванулся из последних сил, с треском ломая крестовину. Нити застонали и лопнули. Его резко освободившееся тельце бросило по инерции вперёд, в пустоту за балконом. Тонкие изящные ножки брыкнули в воздухе. Хрупкая фигурка, кувыркаясь, летела вниз.
   Затем раздался деревянный стук и воцарилась тишина.
   Кукловод решился взглянуть вниз. Трупа под балконом не было. На булыжниках площади рассыпались лишь щепки фанеры и папье-маше. Солдаты и зрители напирали друг на друга, толкались, пытаясь разглядеть то, что осталось от их великого императора.
  
  
   ******
  
  
   Прошло около трёх лет с тех пор, как людей обязали носить эту сизо-синюю форму. Старик, остановившийся у забора с колючей проволокой покурить самокрутку, уже привык к ней и не раздражался. Куда труднее было привыкнуть, что с ним больше не было славной трубочки, и приходилось обходиться самодельными папиросами. Но если подумать, можно было жить и с этим.
   Он прислонил к стене свою тачку, наслаждаясь минутным отдыхом. Мимо него тянулись цепи других работников лагеря, кто с тачкой, кто с киркой или лопатой. Все они были одеты в одинаковую сизую форму с надписью "Негражданин Державы".
   Четыре года назад началась мировая война, а три года назад она закончилась. Лишённая военного и организационного гения Хэрли Квина, Страна оказалась бессильна против военной машины соседней Державы. Воспользовавшись беспорядками и неразберихой с престолонаследием, та атаковала, и спустя меньше года её войска вошли без боя в Столицу.
   Все жители Страны теперь жили на территории огромного трудового лагеря, в который была превращена их родина. Несмотря на строгий режим, условия здесь были вполне приемлемыми: кормёжка три раза в день, чистые койки и время от времени - развлечение в виде ансамбля балалаечников. А главное - здесь не было ни безработицы, ни преступности, ни финансовых кризисов. Кукловод вздохнул. Теперь всем миром владела одна сила, в нём не было войн и потрясений. Рай Хэрли Квина обрёл реальность, хотя и не так, как он хотел.
   Свист бича надсмотрщика вернул Кукловода к реальности. Раздалась команда продолжать работу. Нить натянулась. Старик поправил очки, схватил свою тачку и поспешил за колонной своих сотрудников.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"