Аннотация: колонизация, убежища, пустыня. любовь и роботы
- Вот. Боевая подруга, - курьер помахал планшетом с паспортом на изделие, - Да не кривись. Хороша ведь. Я помню времена, когда они были железными и безмозглыми.
- Сойдет, - Алик сжал двумя пальцами сосок боевой подруги и вгляделся в ее большие наспех подкрашеные глаза, - Хотя мозги тут лишние. Все равно получается коряво. Пародия на человека. Кукла. Мне бы настоящую.
- Вот пустят вниз - будет тебе настоящая, - курьер рассмеялся и сел в свой катер, - По последней диагностике уровень агрессии у тебя падает , так что перспективы есть. Иначе бы ее не прислали. Счастливо!
Катер исчез в облаке пыли. Алик завистливо цыкнул зубом. Сейчас курьер припаркуется у ближайшего шлюза, спустится вниз, а там его будет ждать ионный душ и прохладная комната с очищенным воздухом. А Алику еще километров пять топать по жаре от пункта связи до оазиса. Знал бы, зачем вызывают, не пошел бы сюда. Сидел бы сейчас общался с цыпочками и поклонниками на городском форуме. Писал бы стихи, предавался бы мечтам о лучшей жизни.
- На, - Алик вручил боевой подруге винтовку, - Иди впереди и стреляй, если увидишь животное. Подтверди понимание инструкции.
Подруга нахмурилась, очевидно, инструкция с трудом проходила анализ в ее начиненной электроникой головенке. Однако винтовку взяла. Умело. Как и положено машине. Дела внизу, наверняка, идут неплохо, раз наверх присылают таких. Похожих на людей. Лучше бы присылали что-то более полезное. Например боевые катера.
- Я тебе не нравлюсь? - подруга шла, не оборачиваясь, слегка увязая в песке, но неизменно держа спину прямо. Не по-человечески, - Совсем не нравлюсь? Ты даже не спросишь мое имя?
- Нет, - Алик был честен даже с машинами, - Твое дело не нравиться, а служить. Служи так, чтоб я остался доволен. Тогда я запомню тебя как хорошую машину. Какой там у тебя серийник?
Она не ответила, возможно, потому, что дюна перед ними внезапно ожила, задвигалась, изрыгая скарабея. Откуда он только приполз? Ведь пол часа назад ничего под этой дюной не было. Или не под этой? Алик поспешно попятился, уже понимая, что не успеет ни убежать, ни подготовиться к бою. Разве что тварь отвлечется на куклу.
Скарабей заверещал, чуя близкую добычу. Задвигались жвальца, потянувшись к первой жертве.
Боевая подруга, как и положено хорошей машине, не отступила. Встав на одно колено перед скарабеем, она нажимала и нажимала на пускатель, до перегрева генератора. Скарабей пытался дотянуться до нее лапками, но неподвижность цели мешала хищнику ее разглядеть. Он знал, что она где-то здесь. Только что ее ноги шуршали песком. И кто-то ведь причинял скарабею эту жгучую боль, кусая прямо в нервные узлы? И жук обрушивал удары наугад, поднимая песок и зарываясь в него снова и снова.
А боевая подруга стреляла, игнорируя летящий в лицо песок и копья-лапы, вонзающиеся в землю так близко, что живой человек не выдержал бы и закричал.
Алик торопился как мог. Сначала он сражался с заклинившей застежкой на кобуре излучателя, затем с предохранителем. Совершенно ясно, что когда жук расправится с роботом и поймет, что это не добыча, а обман, он доберется и до Алика.
Подруга уже успела основательно прожечь хитин скарабея, когда Алик наконец овладел ситуацией и смог выстрелить. Скарабей съежился в песке, поджав лапки и тогда подруга встала и закончила выжигать его нервный узел. Теперь он точно не очнется.
- Хорошая девочка, - Алик, спотыкаясь, добежал до жука, - Хватит, хватит. Не попорть хитин.
Она опустила винтовку и посмотрела на него. Ее губы дрожали и Алик испугался, что машину переклинило. Сколько раз он слышал, что машины с искусственным интеллектом чертовски опасны, когда их клинит. Ей же все равно, что скарабей, что человек.
- Где ты отключаешься? - спросил Алик, хватая подругу за плечи.
- Нигде, - она стряхнула его руку, - Режь его быстрее пожалуйста! Я боюсь тараканов.
- Мы его не дотащим, - Алик раскрыл коммуникатор, - Придется вызывать оазис и делиться с ними добычей и славой. Надо же. Я завалил скарабея.
Ребята среагировали быстро. И подоспели вовремя, пока на жука не сползлась иная живность, и разделали правильно. Алик бы так не смог. И к оазису оттащили, практически ничего не повредив. И банкет устроили в честь добытчика-победителя, как полагается.
И уже вечером, сытый впечатлениями и восторгами, Алик залег под тентом со своим планшетом. Ему мало было товарищей. Свои эмоции и мысли нужно было разделить со всем миром.
Он писал о своей победе над скарабеем. О том как опасна жизнь у хранителей земель в сравнении с изнеженными обитателями городов. Слова ложились четко, выстраивая правильные ритмические ряды, предназначенные чтобы будоражить воображение читателя. Каждый, кто прочтет это, поверит, что это о нем, для него, откровение. Алик вкладывал в каждую строчку всего себя. И сегодня кроме упоения победой и романтики пустыни это была злость. Злость на скованные правилами подземные города. На оберегающие их машины. На искусственный разум, якобы служащий людям, а на самом деле давно подчинивший их. Это он решает кому жить в комфорте - послушным, не агрессивным, беспомощным. Любой опасный для компьютера человек, любой инакомыслящий высылается сюда, наверх. Якобы для приведения земель в порядок. Якобы для охраны. А потом - унизительные тесты за право писать свободно. За право быть услышанным. За право когда-нибудь вернуться. А потом - глупая бракованная кукла вместо живой настоящей женщины.
- Ты пишешь стихи? - Алик не заметил, как она подкралась, - Новые стихи?
- Допустим, - он не стал прикрывать планшет, - Что с того?
- Мне нравятся твои стихи. Почитай? Мне всегда хотелось услышать, как ты их читаешь на самом деле.
- Это стихи для людей, - Алик вдруг вспомнил что еще после возвращения с добычей обещал товарищам дать попользоваться обновкой, - У тебя сейчас работа кстати. Иди к парням и делай все, что они скажут.
Она отшатнулась.
- Ты что? - ее голос изменился, словно что-то мешало ей говорить, - Я же пришла к тебе. Все эти курсы, все это обучение, подготовка - чтобы увидеть и услышать тебя. Взлом системы - ты не представляешь, как это сложно - найти человека в пустыне, зарегистрироваться к нему боевой подругой, уговорить курьера... Все потому, что я с ума схожу от того, что ты пишешь. От каждого твоего слова. Все об этом мечтают, но только я смогла. Ты звал, ты писал, что хотел бы чтобы кто-то был рядом, что ты одинок и хочешь любви. Я здесь. И ты после этого говоришь мне - иди к парням, - она закрыла лицо руками, - Как ты можешь.
На секунду Алик ей поверил и ужаснулся. А потом понял и рассмеялся.
- Тест, всего лишь тест, - он провел пальцем по ее подбородку, - Тебе никогда не притвориться человеком. Человек не способен так унизиться, настоящая женщина не способна. Выдать себя за жестянку, потащиться за кумиром черт-те куда? Смешно. Знаешь, если бы ты была живой идиоткой, то лучше бы тебе быть жестянкой. Иди к парням.
Она встала и, шатаясь, побрела прочь, очевидно, не в силах противостоять приказу. Алик удовлетворенно вернулся к планшету. Утром его послание прочтут тысячи людей в городах и, может быть, что-то поймут о себе и свободе.
Утром он не нашел своей боевой подруги. Ребята не признавались, куда ее дели, в один голос уверяя, что не видели ее даже вечером. Видимо сломали, скоты, и спрятали в песках.
Почему-то у Алика было неприятное чувство, что он провалил какой-то тест.
Ощущение не должно быть невысказанным. Поэтому вечером он написал об этом.