Аннотация: Любовь огромная, светлая, безграничная вдруг перерастает в чёрную, глубокую, удушающую ненависть. Возможно ли её возвращение?
МОСТ
ПОВЕСТЬ
(2 февраля 2021 года)
-1-
Однажды ярким апрельским днём директор школы Виктор Петрович Петровский возвращался с работы домой. Он шёл по булыжной мостовой, аккуратно обходя выбоины, заполненные талой водой, и жмурясь на солнце, весело светившее с ярко-синего безоблачного неба. На перекрёстке нажал рычаг водоразборной колонки и плеснул немного воды себе в лицо. "Хорошо!" Привычно отсчитал пять домов и остановился у родного крыльца. "Надо бы дверь перекрасить" - подумал он, колупнув пальцем кусочек отставшей красно-коричневой краски - "Может, сделать её жёлтой, как солнце?" Вдохнув свежего весеннего воздуха полной грудью, открыл дверь и вошёл в коридор. Уже с порога почувствовал аппетитный запах горячего борща - жена, Татьяна Андреевна, гремя ложками, накрывала на стол.
- Я уже дома! - Крикнул через дверь в гостиную Виктор Петрович, раздеваясь, вешая пальто и шляпу на вешалку и направляясь к умывальнику, стоящему чуть дальше.
- Мы уже за столом! - Послышался голос дочери. - Поспеши, а то всё съедим!
Катя, вернее молодая учительница Екатерина Викторовна, всегда возвращалась из школы раньше, почти сразу же после пятого урока. А вот Виктору Петровичу, в силу директорских обязанностей, приходилось немного задерживаться. Татьяна Андреевна к их приходу всегда успевала справиться со всеми домашними делами, приготовить обед и только ждала, когда стрелки часов подойдут к двум часам дня.
За столом, как всегда, обменивались впечатлениями прошедшей половины дня, делились дальнейшими планами, рассказывали новости.
- На базаре болтали, что скоро начнётся война. - Наклонив голову ближе к тарелке, тихо сказала Татьяна Андреевна.
- С кем же это? С поляками, что ли? - Прыснула Катя.
- Говорят, с немцами.
- Глупости! Немцы - наши лучшие друзья! Они же, как и мы, строят социализм! Только у них социал-демократическая партия, а у нас - коммунистическая! Ничего, вот они построят свой демократический социализм и тоже пойдут к коммунизму! - Задорно и убеждённо ответила Катя.
- Конечно, после пакта Молотова-Риббентроппа они нам вернули захваченные Польшей украинские земли - неужто, для того, чтобы сразу же начать войну? - Подтвердил убеждённость дочери Виктор Петрович.
- Ну, не знаю. Люди так просто болтать не станут... - Ещё ниже опустила голову Татьяна Андреевна.
- Кстати, помните, к нам в прошлом году на октябрьские праздники приезжала немецкая делегация?
- Ещё бы! Их солдаты даже приняли участие в нашей демонстрации! - Встрепенулась Катя.
- А их руководители потом по городу ходили, всё рассматривали и даже сделали несколько дельных замечаний. - Виктор Петрович переставил тарелку от борща на угол стола и принялся за котлету.
- Я помню! Я в газете читала! Они предлагали провести в дома водопровод и канализацию, заменить наши конные такси-двуколки на автомобили, а самое главное - построить новый каменный мост через Днестр вместо нашего деревянного.
- Ну-ну... - Татьяна Андреевна покачала головой и пожала плечами. - Вы - учителя, вам виднее...
- Я это к чему... - Виктор Петрович вынул ложечкой из компота сушёную грушу. - Сегодня после уроков ко мне пришёл Первый Секретарь...
- Ну? - Одним глотком отпив почти половину чашки, поторопила его Катя.
- Сказал, что в город приедут специалисты, будут строить мост.
- Ура!!! - Совсем как девчонка, а не солидная учительница географии, заскакала вокруг стола Катя. - У нас будет новый мост!!! А по мосту будут ездить автомобили и автобусы!
- Вот шуму будет... - Вздохнула Татьяна Андреевна, поднимаясь из-за стола.
- Посиди, мама, я сама тарелки уберу! - Катя начала собирать тарелки в стопку. - И посуду помою.
- А отдыхать когда? Тебе же ещё кружок вести! Нет уж, посудой я буду заниматься! Каждому - своё! Иди лучше, полежи после обеда хотя бы минут пятнадцать.
- Так вот, людей приедет много, а гостиница у нас маленькая. И вот там - Виктор Петрович показал пальцем в потолок, - Решили расселить специалистов по домам. И жильё, и питание... Чтобы бытовые вопросы от работы не отвлекали. В общем, дорогие мои женщины, у нас тоже поселится специалист - главный инженер-мостостроитель.
- Так, так, так... - Засуетилась Татьяна Андреевна. - Выделим ему комнату в мезонине - там и светло, и просторно. Пойду, постель приготовлю... - Она отошла к комоду, выбирая в нём необходимые вещи для гостя. - А готовить - что для троих, что для четверых - никакой разницы...
Отнеся грязную посуду на кухню, Катя поднялась на второй этаж дома, где располагались две спальни и отцовский кабинет, прилегла на свою кровать, но подремать так и не смогла. Мысли перебегали то к теме заседания географического кружка, который она приняла от Виктора Петровича в начале этого учебного года, то к подружкам, с которыми договорилась вечером пойти в кино. "Великолепно! Сначала погуляем, потом пойдём в кино... - мечтала она - Интересно, какой будет Любовь Орлова в этом фильме? И что это за название: "Ошибка инженера Кочина"? Какая роль там ей досталась?.. Она такая необыкновенная! И в каждом фильме совершенно разная, неповторимая..." - Не успела Катя представить себя на месте Любови Орловой в фильме "Волга-Волга", как в дверь постучали.
- Катенька, собираться пора! - Не открывая дверей в спальню, напомнил папа.
- Встаю! - Катя подбежала к зеркалу, оправила платье, поправила кудряшки на голове, лизнула палец и подровняла им брови. - Бегу! - Схватив свой портфельчик, она поскакала по ступенькам вниз.
Там, на ходу всовывая руки в рукава пальто и напяливая на голову берет, выскочила на крыльцо.
- Пальто застегни, воздух ещё холодный! - Крикнула ей вдогонку мама.
-2-
Вернулась Катя домой около девяти вечера.
- Я дома! - Раздеваясь и направляясь к умывальнику, сообщила она в распахнутую дверь столовой.
- Поторопись! У нас гость! - Сообщил папа.
- Какой гость?... - Катя ворвалась в комнату и растерянно остановилась на пороге.
Вопреки её представлениям о главных инженерах, этот оказался не пожилым солидным дядечкой, а молодым симпатичным парнем.
- Лесь Семёнович Поровский, можно просто Лесь. - Встал гость из-за стола. - Я из Львова. Буду строить мост.
- А я Катя... Екатерина Викторовна Петровская, учительница географии. - Катя, вспомнив, что она взрослая, степенно подошла к столу, подала для пожатия руку гостю, и села на своё место.
- Расскажите, как вы собираетесь строить мост. - Не допуская неловкого молчания, попросил Виктор Андреевич.
- Ещё зимой к вам приезжали наши специалисты, осматривались, измеряли, рассчитывали... ну, это вам не интересно... Потом был сделан проект, просчитаны смета, материалы, рабочая техника, количество рабочих... В общем, теперь всё подошло к настоящему строительству.
- А где будет мост? На месте старого? - Прервала его Катя.
- Нет, старый мост мы оставим. Надо же пока как-то перебираться на тот берег. А строить мы начнём чуть ниже по течению, с обоих берегов одновременно. Сначала укрепим берега, потом поставим быка посреди русла...
- Какого быка? - Распахнула удивлённые глаза Катя. - А если он утонет?
- Быками называют каменные опоры для моста, которые устанавливают прямо в воде. - Пояснил Лесь. - Ну а потом на береговые опоры и на быка будем укладывать железобетонный мост. А к мосту будет идти широкая современная дорога, она проляжет между городом и конезаводом...
Лесь ещё много чего интересного рассказывал, отвечая на вопросы мамы и папы, но у Кати в голове всё перемешалось. Она просто смотрела в серо-голубые глаза гостя и, подперев щеку рукой, слушала его необыкновенно приятный голос...
Этот голос и эти глаза не оставляли её всю ночь во сне, состоящем из мешанины романтических приключений из когда-то виденных фильмов, главные роли в которых исполняли Катя и Лесь...
После завтрака, Кате пришлось идти в школу самой - Виктор Петрович вызвался проводить гостя к исполкому, в котором расположился штаб строительства.
А потом раньше такая размеренная жизнь понеслась бешеным галопом: на окраине города ревели грузовики и экскаваторы, в центре рабочие срывали брусчатку с дорог и тротуаров и копали траншеи под водопровод и канализацию, город наполнился людьми из окрестных сёл и городков, грязные телеги потеснили чистенькие двуколки... Весело, необычно, по-новому... И в школе тоже всё изменилось: теперь ученики после школы шли помогать "ломать дороги", складывая вынутый камень на беспрерывно подъезжающие телеги, которые увозили его к реке. А родная улица?! Теперь она была вся перерыта, а через траншеи пролегли шаткие мостки, по которым с трудом можно было ходить.
- Ох, не ко времени всё это... - Вздыхала Татьяна Андреевна.
- Ничего, вот увидишь, как у нас всё будет замечательно! Заживём!... - Радовалась Катя, глядя на грязный, шумный, сумасшедший мир глазами, полными счастья и любви.
Любовь накрыла Катю и Леся с головой. Каждую минуту, свободную от работы, они стремились проводить вместе. С их лиц при встрече не сходили улыбки, сердца выскакивали из груди и рвались в небо, ноги едва касались земли, а души (которых, конечно же, согласно марксизму-ленинизму, не существовало) объединились в одну.
Иногда, правда, Лесь слегка приземлял восторженно-воодушевлённую Катю. "Ничего, это у него скоро пройдёт" - думала Катя в такие минуты - "Просто я родилась в Советской стране, а он в ней живёт чуть больше полугода, ведь Западную Украину присоединили к нам только в октябре тридцать девятого... Ничего, мы ещё в Партию вместе поступим!.."
- Ну, не знаю... - Осторожно остужал её запал Лесь. - Вот, например, в тридцать третьем от вас к нам перебегали люди... Говорили, голод у вас по сёлам такой был, что некоторые даже детей ели.
- Неправда! Это всё буржуазная пропаганда! У нас тут, в городе, никаких проблем с продовольствием не было. - Горячо возражала Катя. - А к вам перебегали отщепенцы, враги советской власти! Им же надо было нас как-то очернять! - И Катя принималась расписывать, какой замечательной будет жизнь при коммунизме, как заботится о детях Сталин и какие невероятные открытия и проекты создают советские учёные. - Вот, например, ты знаешь, что раньше на севере нашей страны был тёплый климат?
- Это на севере Украины или Советского Союза?
- Советского Союза, на побережье морей Северного Ледовитого океана. Раньше Сибирь и Аляска соединялись перешейком, который не пускал в Северные моря холодное течение. А тёплое течение Гольфстрим тогда, обогнув Англию, протекало как раз по нашему северному побережью. Потом уровень океана поднялся, Берингов перешеек затопило и холодные воды хлынули на север. Гольфстриму пришлось развернуться и вернуться назад, к Англии.
- Интересно.
- Так вот, наши советские учёные сейчас разрабатывают проект по изменению арктического климата на умеренный! Для этого надо только снова насыпать Берингов перешеек.
- Но ведь тогда холодные воды повернут к Вьетнаму, Японии, Китаю и ... какие там ещё есть страны? Ведь там климат из субтропического начнёт превращаться в арктический.
- Ну и что? Зато у нас будет тепло!
- Представь, живёшь ты себе в тёплом климате. Снега никогда не видела... И вдруг - холод, зима, оледенение. Урожаи риса позамерзали, деревья и другие растения вымерзли, за ними начали вымирать животные...
- Об этом я не подумала.
- Люди, конечно же, холодной смерти ждать не будут, они потянутся в более тёплые земли.
- К нам?
- И тогда начнутся новые войны за территории.
- Ну вот, совсем меня расстроил... А всё так интересно начиналось.
Вообще, Лесь как-то странно относился к советской власти. Когда Катя радовалась воссоединению Украины, он осторожно вставлял:
- А знаешь ли ты, сколько тысяч украинцев из Западной Украины в результате этого было расстреляно и депортировано?
- Тысяч? - Не верила Катя. - Не может быть! Это опять же буржуазные преувеличения. У нас осуждают только врагов народа и преступников, а таких от силы десятки наберутся. Вот поживёшь в Советском Союзе подольше, сам всё увидишь! И вообще, мог ли ты в своей Польше рассчитывать, что тебе доверят строить мост через Днестр?
- Нет, не мог. Главными инженерами назначались только поляки.
- Вот видишь! А у нас ты сам стал главным!
Разумеется, такие разговоры были не основным содержанием встреч молодых людей, главной оставалась любовь. Любовь огромная, всепоглощающая, светлая, безграничная, чистая, радостная...
-3-
А после первомайской демонстрации они впервые поцеловались... Это получилось как-то совсем неожиданно. Когда праздничная колонна школы прошла мимо трибуны и завернула за угол, Катя распустила почти всех своих учеников, а сама с несколькими мальчиками вернулась в школу, чтобы сдать завхозу флаги и транспаранты. Возвращаться к площади и искать Леся в толпе не имело смысла, поэтому ещё с утра Катя и Лесь договорились встретиться после парада на Старом мосту, как теперь называли их единственную деревянную переправу через Днестр. Лесь уже прохаживался по мосту туда-сюда, нетерпеливо посматривая в сторону города. Дорога спускалась к реке и Катя побежала по ней, всё ускоряясь. Лесь бежал ей навстречу, расставив руки. Катя не успела затормозить и просто упала в его объятия, а он... Стыдно, конечно, но, кажется, никто не увидел... Зато как необыкновенно захватывающе!..
А потом начались настоящие поиски мест, где бы их поцелуев никто не заметил - то в каком-нибудь тенистом уголке парка, то за углом дома на какой-нибудь безлюдной улочке, то на заднем ряду в кинотеатре, то... Дома и Катя, и Лесь старались вести себя сдержанно, чтобы родители ничего не заметили, лишь изредка урывая минутку для близости на веранде или в саду... Но родители, конечно же, всё замечали. И тоже тихонько радовались.
А радоваться, кроме любви, было ещё чему. К концу июля их улица была полностью заасфальтирована, водоразборные колонки установлены через каждых два дома, а в некоторые дома даже провели водопровод и поставили внутриквартирные туалеты!
Однажды в воскресенье Лесь облазил с метром всю кладовку и вдруг заявил Татьяне Андреевне, возившейся на кухне:
- Завтра начнём превращение вашей кладовки в ванную! Поставим и ванну, и водонагревательную печь, и раковину для умывания, и унитаз со сливным бачком!
- Как же так? - Татьяна Андреевна в растерянности села на табурет. - Разве можно, чтобы туалет был в доме? Ведь вонять будет.
- Не будет! Всё, что воняет, будет смываться чистой водой в канализацию. Будете жить, как цивилизованные люди. - И он, откинув люк под лестницей, ведущей на второй этаж, полез в погреб измерять что-то и там.
- Ты слышала? - Повернулась Татьяна Андреевна к Кате, вернувшейся от подружки Веры, которая шила ей платье. - Лесь хочет у нас в доме установить туалет.
- Замечательно! А где он?
- В погреб полез. Что-то там меряет.
- Тогда и я полезу, помогу ему...
Разумеется, в темноте подвала, где никто их не мог увидеть, помощь не обошлась без поцелуев и объятий...
Когда в подвал были проведены трубы водопровода и канализации, Лесь вдруг предложил построить такую же ванную комнату и на втором этаже, урезав немного кабинет Виктора Петровича. Все домочадцы как раз собрались в гостиной после ужина - Катя музицировала, Татьяна Андреевна что-то штопала, а Виктор Петрович просматривал журнал "Вокруг света", который возобновил своё издание с 1928 года.
- Я в этом доме всю жизнь прожил. Мне он достался от родителей... - Задумчиво глядя в стену, углубился в воспоминания Андрей Петрович. - Мой отец ведь тоже в здешней гимназии работал, как и я, географию преподавал.
- Это у нас династия! - Не прерывая мелодии, подхватила Катя.
- А где была та гимназия? - Спросил Лесь.
- Да в том же здании, где теперь наша школа. Гимназий было две - женская и мужская. Женская - это там, где сейчас вторая школа. И мы - гимназисты и гимназистки - через учителей, которые преподавали в обеих гимназиях, передавали друг другу "любовные" записки. Ну, какие любовные?! Просто писали кучу всяких комплиментов.
- И учителя соглашались их передавать? - Полюбопытствовал Лесь.
- Да они и не догадывались! Или делали вид, что не догадываются... Мы незаметно подсовывали записки то в карман, то в портфель, то под шляпную ленту преподавателей, а девочки их потом так же незаметно доставали. Я не помню, как мы договаривались, в каком именно месте у какого преподавателя их надо искать...
- Нам старшие девочки рассказывали. - Не поднимая головы, пояснила Татьяна Андреевна. - Все знали, что у физика записки всегда спрятаны за лацканом рукава. Одна девочка отвлекала его каким-нибудь вопросом, а другая выуживала записку. А потом смотрели, кому она адресована и все вместе читали... А у словесника записки были за шляпной лентой. Он шляпу всегда клал на стул возле двери...
- Мы ведь и познакомились на гимназическом балу в честь окончания учёбы... Помню, была весна 1909-го, нам было по шестнадцать...
- А потом?
- Потом я уехал учиться в киевский университет, а Татьяна Андреевна осталась здесь.
- Я тоже дальше хотела учиться, но у меня мама тяжело заболела. От чахотки померла...
- Я, как закончил университет, обратно вернулся, тоже в гимназию работать пошёл. Отец к тому времени уже директором был.
- А вскоре он сделал мне предложение. - Татьяна Андреевна отложила штопку в сторону. - Как раз перед войной...
- А вы на той войне воевали? - Поинтересовался Лесь.
- Нет, мне к её началу ещё двадцати не было, а потом всё завертелось - так и не попал, слава Богу. А вот отца забрали. Помню, перед уходом он сказал: "Каждое поколение людей переживает свою войну. Вот, моя, как видите, пришла. Надеюсь, что она будет единственной и в твоей жизни". А в пятнадцатом мы узнали, что отец погиб...
- А когда вы поженились?
- Да вот с началом войны и поженились. Татьяна Андреевна сюда жить перешла, так втроём вместе с матерью и жили. Трудно было, непонятно. Власть переходила то к белым, то к красным, то к анархистам, то к немцам, то к полякам, то к нашим - и так по нескольку раз. Но всё равно весело было!
- Потому что молодые были. - Вставила Татьяна Андреевна.
- А в восемнадцатом Катенька родилась.
- Ага, в августе! - Катя заиграла какую-то бравурную мелодию.
- А какого числа? - Поинтересовался Лесь.
- Седьмого!
- Значит, к седьмому августа, к Катенькиному дню рождения, я постараюсь закончить с ремонтом.
-4-
Полностью две ванных комнаты на первом и на втором этаже были готовы к четвёртому августа. Снова было воскресенье, и Лесь собрал всех для прохождения инструктажа.
- Вот, посмотрите. - Говорил и показывал он. - Ванна чугунная на львиных лапах. Я её поставил в торце, чтобы удобней подходить было, и влезть в неё, и постирать... Если будет слишком влажно, над ней открывается окно - можно проветрить. Вот это специальная печь для нагрева воды. - Лесь провёл рукой по металлическому цилиндру, колонной возвышающемуся возле ванны от пола до потолка. - Вода поступает в цилиндр по трубам, внизу - топка. Топить можно и дровами, и углём. Вода нагревается и по этому крану попадает в ванну. - Лесь открутил кран и из него побежала вода.
- А как мне стирать? - Решила уточнить Татьяна Андреевна.
- Подогреваете воду, набираете её в ванну, закрыв сливное отверстие пробкой, и стираете себе сколько хотите. А потом вот через это отверстие вода попадает в канализационную трубу и уводится за город.
- Так это и вычёрпывать её потом не надо, и выносить не придётся...
- Да. А это умывальник. - Лесь повернулся к крану на продольной стене. - Откручиваете и умываетесь, сколько хотите.
- Замечательно! - Захлопала в ладоши Катя. - И воду из колонки носить не надо!
- А это унитаз... - Лесь откинул крышку. - Садитесь, как на стул, делаете свои дела, дёргаете за цепочку... - Лесь потянул вниз фаянсовую ручку, висящую на металлической цепочке, и из бачка под потолком в унитаз по трубе потекла вода. - Всё смывается!
- Будем жить, как буржуи. - Сложив руки на животе, задумчиво проговорила Татьяна Андреевна.
- Раз уж в нашем "общежитии" появилась ванна, необходимо установить график. - Как настоящий директор принялся руководить Виктор Петрович. - Какие будут предложения?
- Я бы хотела занять один день в неделю для стирки. - Сразу же откликнулась Татьяна Андреевна. - А стирать мне будет удобней на первом этаже, поближе к кухне.
- В какой день? - Уточнил Виктор Петрович.
- В пятницу. - Твёрдо решила Татьяна Андреевна.
- Итак, пятница, первый этаж - стирка! - Записал в блокнот Виктор Петрович.
- Я могу тоже мыться на первом этаже. - Вставил Лесь. - Мне не тяжело из мезонина спуститься. Раз уж пятница занята, то можно я займу вечер субботы? Как раз последний рабочий день, перед воскресеньем.
- Пожалуйста! - Чиркнул что-то в блокноте Виктор Петрович.
- А я буду мыться два раза в неделю на втором этаже! - Решила шикануть Катя. - И это будет суббота и среда!
- Мне и одного дня хватит. - Отозвалась Татьяна Андреевна. - Раньше мы в баню по четвергам ходили, так пусть и теперь четверг будет. - На втором этаже, поближе к спальне.
- Замечательно! Я тоже к четвергам привык. - Виктор Петрович закрыл блокнот. - Вечером в четверг я занимаю нижнюю ванну! Завтра я вывешу расписание на дверях, пока все привыкнут.
- Ох, ты, школьный директор! Без расписаний и графиков никак обойтись не можешь! - Шутливо пробурчала Татьяна Андреевна.
- А сегодня я помоюсь вне графика! Надо же испытать новое оборудование! - Катя выбежала через веранду в сад, где под домом были сложены дрова, набрала стопку поленьев и направилась к лестнице. - Ведь это мне подарок ко дню рождения!
- Давай помогу! - Лесь остановил Катю, отобрал у неё поленья и сам отнёс их на второй этаж. Спускаясь обратно, он решил: - Я, пожалуй, тоже проведу испытания на первом этаже, но только вечером. Погода стоит замечательная, предлагаю прогуляться к пляжу, поплавать просто в реке. Катя, ты согласна?
- Конечно! Гулять и плавать я просто обожаю! - "А особенно с тобой" - мысленно добавила она. - Я сейчас быстренько соберусь! - И она помчалась по лестнице в свою спальню.
- А к вечеру у нас будет праздничный ужин в честь Катенькиного дня рождения. Так что не опаздывайте! - Крикнул вслед Лесю, поднимающемуся в мезонин, Виктор Петрович.
- Как день рождения? - Остановился на ступеньках Лесь. - У нас во Львове не принято праздновать заранее. Может, лучше попозже, в следующее воскресенье?
- У нас, в Советской стране, нет никаких суеверий! - Выглянула из распахнутой двери своей комнаты Катя. - Мы празднуем в ближайшее к дате воскресенье! У меня день рождения будет 7-го августа, то есть, в среду, а это ближе к этому воскресенью, чем к следующему!
- Тогда, Татьяна Андреевна, вы с пирогами не заморачивайтесь, мы с Катей по дороге домой купим торт. - Лесь задержался на площадке, пропуская Катю вниз.
- Настоящий торт?! - Восторженно распахнула глаза Катя. - С кремом?! Ура!!!
- Так мне и готовить почти ничего не придётся! - Обрадовалась Татьяна Андреевна.
- Тогда мы с тобой посидим в саду. - Тоже обрадовался Виктор Петрович.
Проведя полдня на речке, Катя с Лесем прогулялись по городу и зашли в магазин. А вечером, после домашней бани, был настоящий банкет: картошка с селёдкой, винегрет, вишнёвая наливка и торт с чаем! Кроме семьи и Леся, на двадцать второй день рождения Кати были приглашены её подруги Вера и Нина, а также друг папы Илья Николаевич, учитель немецкого языка, с женой, которые принесли в подарок Кате пару больших полотенец. Катя надела новое голубое платье, пошитое к этому дню Верой, а Нина подарила к нему нитку бус, похожих на настоящий жемчуг. Родители подарили дочери новый кожаный учительский портфель, а затем Виктор Петрович установил на веранде патефон и все танцевали в саду, в квадратах света, падающего из окон...
-5-
А в ноябре Катя тяжело заболела. Это случилось так некстати! После праздничной демонстрации в день седьмого ноября весь Катин класс отправился к реке, помогать укреплять берега. Рабочие замешивали бетон и укладывали в опалубку камни, вынутые из городской брусчатки, девочки лопатами нагружали бетон на носилки и в тачки, а мальчики эти носилки и тачки относили и отвозили к опалубке, где рабочие заливали камни бетоном. Катя моталась туда-сюда, помогая то мальчикам, то девочкам. Погода стояла хмурая, накрапывал мелкий дождик и, несмотря на радостное настроение и гремящую из динамиков музыку, Катя умудрилась простыть. К вечеру у неё начался жар. Вызванный на дом доктор диагностировал воспаление лёгких. В доме запахло малиной, чесноком и горчичниками...
Провалявшись в полубреду около недели, Катя пропустила и день рождения Леся, и первый снег. Всё это время у её постели дежурили то мама, то папа.
- Татьяна Андреевна, вы же совершенно вымотались. - Заметил Лесь, раньше обычного вернувшийся с работы. - Давайте сегодня ночью я вас подменю у Катиной постели. - Поспите нормально.
- Да как же? Тебе же завтра на работу! - Запротестовала было та.
- Нет, на работу мне завтра не надо. Река замерзает, решено прекратить работы до весны. Так ещё, кое-что с документацией доделаю, и поеду домой, во Львов.
- И правда, Танюша, отдохни, ты уже несколько ночей почти не спала! - Заботливо приобнял жену Виктор Петрович.
А ночью Кате стало немного легче и она пришла в себя. Открыв глаза, она обнаружила у своей постели Леся, сидящего в придвинутом к кровати кресле и держащего её за руку.
- Катенька, как ты? - Заботливо наклонился он к ней и поцеловал.
- Хорошо. - После долгого поцелуя ответила она. - Только холодно. Согрей меня...
И Лесь согрел. Да так, что едва успел проснуться и одеться до того, как Катины родители вышли из своей комнаты. Утром они обнаружили свою дочь радостной, счастливой и здоровой, жар исчез, болезнь полностью отступила, осталась только слабость.
Доктор посоветовал побыть дома ещё несколько дней и на работу пока не выходить. Все эти дни Лесь, убегая по своей работе всего на пару часов, проводил с Катей, непрестанно повторяя слова любви и строя планы на будущую встречу...
Четыре месяца разлуки тянулись очень долго и, если бы не письма, приходившие каждую неделю, показались бы целой вечностью. За это время Лесь смог приехать только на пару дней, чтобы отметить с Катей Новый 1941 год. А в середине апреля он снова поселился в мезонине, чтобы продолжить руководство строительством моста. Любовь, не прекращавшаяся и в разлуке, вместе с сиренью расцвела с новой силой.
Первого мая Лесь официально попросил у Катиных родителей руки их дочери. Те, разумеется, дали согласие и благословили их любовь. Свадьбу решили сыграть 22-го июня, на следующий день после выпускного вечера в школе. Теперь им не надо было скрывать свою любовь, поэтому то Катя по вечерам пропадала в мезонине у Леся, то он допоздна задерживался в её комнате.
Строительство моста продвигалось ударными темпами. Уже были полностью укреплены оба берега Днестра, построены набережные, установлен бык в центре реки, даже начали строить мост, уложив несущие железобетонные балки с береговых опор на быка.
В субботу, 21-го июня в школе провели выпускной бал, собираясь на рассвете отправиться к реке встречать рассвет. Но вместо рассвета над городом послышался странный гул, куда-то с запада на восток летели тяжёлые самолёты, где-то далеко слышались раскаты грома.
- Война! - Отовсюду раздавалось это ужасное слово.
Катя, распустив своих учеников по домам, вместе с Лесем и Виктором Петровичем тоже побежала к дому. Татьяна Андреевна не спала, ожидала их на крыльце.
- Вот, я же говорила! - Всхлипывала она на плече мужа. - Война!
- С кем война? - Не могла поверить в произошедшее Катя.
- С немцами. - Ответил Лесь.
- Не может быть! Как же так? Ведь мы друзья... - Весь мир Кати перевернулся.
Через пару часов по радио объявили, что немцы вероломно нарушили договор и без предупреждения, начали войну с Советским Союзом. Из всех громкоговорителей на улицах сообщалась эта новость, мужчинам в возрасте от двадцати до пятидесяти предлагалось собраться с вещами на сборных пунктах...
- Вот и для вашего поколения пришла война. - Собирал в вещь-мешок кое-какие пожитки Виктор Петрович. - В моей жизни это уже вторая.
- Я тебе тут положила пару сменного белья, несколько картошек - может, на костре спечёшь, кусок сала, котелок, мешочек крупы, вот тут соль и сахар...
- Флягу с водой не забудь! - Виктор Петрович уже переоделся в походные штаны и рубаху, перекинул через плечо брезентовую куртку. - Это на всякий случай, пока форму не выдадут...
Прибежал посыльный из штаба строительства, передал записку Лесю. Ему предписывалось собрать все документы по строительству моста и срочно на машине отправляться в Хмельницкий. Там надо будет пересесть на поезд и ехать в Киев.
- Хорошо, что мост не достроили. - Озабоченно мял в руках бумажку Лесь. - Приказано взрывать все мосты, по которым может проехать тяжёлая техника.
- Какая ещё техника? - Всё ещё не понимала Катя.
- Автомобили, мотоциклы, танки... Мой мост взрывать не придётся...
Раздался гудок автомобиля с улицы. Лесь схватил свой чемодан и выскочил наружу.
- А я? - Выскочила вслед за ним Катя.
- Жди! - Махнул ей с подножки грузовика Лесь.
Грузовик, в кузове которого сидело больше десятка людей, взревел и на бешеной скорости помчался по новенькой асфальтированной улице.
Катя бросилась за ним, пробежала несколько метров и остановилась.
- Война... - Всё ещё не понимая этого слова, прошептала она.
-6-
В начале августа, как раз накануне Катиного дня рождения, в город вошли немцы. Они заняли все здания вокруг площади под свои учреждения и приказали в течение двух суток освободить дома и общежития в центре города под жильё для офицеров и казармы для солдат. Катя, получив согласие матери, предложила Вере и Нине, жившим в учительском общежитии, поселиться у них. Кабинет Виктора Петровича превратили в комнату для девочек.
- Поздравляем с днём рождения! - Грустно поздоровались девушки, стоя с чемоданами и постельными тюками посреди коридора. - Извини, что без подарков...
- Ой, и правда, мне же сегодня двадцать три исполнилось! - Вспомнила Катя.
День рождения праздновать не стали. Каждый день ждали тревожных известий, но радио молчало, а новые власти пока ни о чём не сообщали. Магазины работать перестали, товары в них никто не завозил. Продолжал работать только базар, но Татьяна Андреевна девочек туда не отпускала.
- Бережёного Бог бережёт! - Твёрдо сказала она. - Мало ли что, лучше на глаза военным не попадаться. Пока посидите дома или в саду, там видно будет...
Теперь весь мир для девушек был ограничен домом и садиком десять на пять метров - две вишни, одна слива, пара кустов крыжовника и небольшая беседка на месте снесённого деревянного туалета.
- Мужчины стали в городе появляться. Наши... Те, кто с папой уезжали... - Вернувшись как-то с базара, сообщила Татьяна Андреевна.
- Дезертиры! - Зло топнула ногой по полу Катя.
- Не говори, если не знаешь. - Остановила её Вера.
- Да что тут знать?! Они должны или воевать, или погибнуть, защищая Родину!
- Тяпун тебе на язык! - Воскликнула мама и трижды сплюнула через плечо.
Катя удивлённо посмотрела на неё.
- Молись хоть Ленину, хоть Сталину, хоть Богу, чтобы отец домой живым вернулся!
Катя, представив отца мёртвым, прикусила язык.
Пятнадцатого августа Татьяна Андреевна, вернувшись с базара, вынесла девочкам, сидевшим на веранде, какую-то бумажку.
- Вот, на каждом доме приклеили. - Она протянула бумажку Кате.
- "Внимание! Немецкое командование, заботясь о населении освобождённых от коммунистического режима городов, считает необходимым возобновление работы всех городских служб и обучение детей в школах. Все жители города будут зарегистрированы" - Начала читать Катя. - Ну, тут написано, когда, кто, куда должен явиться для регистрации, чтобы приступить к работе и начать получать продовольственные пайки. Так... Вот, о нас! "В понедельник, 18 августа 1941 года к восьми часам утра всем учителям необходимо явиться в свои школы!"
- Дай посмотреть! - Вера вырвала бумажку из рук Кати. - Да, в этот понедельник... Мы что, будем на немцев работать?
- Ни за что! - Воскликнула Катя. - Мы же комсомолки! Лучше умереть, чем работать на фашистов!
- А разве наши дети - фашисты? - Осторожно вставила Нина. - Чем они виноваты?
До вечера девочки спорили, идти им в школу, или не идти. А ночью мама разбудила Катю и сказала, что к ним кто-то пришёл. "Лесь!" - обрадовалась Катя, но это был не он. В темноте коридора стоял папин друг, учитель немецкого языка Илья Николаевич.
- Как же?.. - Увидев его, растерялась Катя. - Вы же вместе с папой... А он где? Жив?
- Тихо, давайте пройдём в гостиную, я сейчас всё расскажу...
При свете керосиновой лампы за завешанными одеялами окнами, Илья Николаевич начал рассказывать, уплетая при этом за обе щеки картошку и огурец, заботливо поданные Татьяной Андреевной.
Колонна грузовиков, приспособленных под перевоз людей, выехав от центральной площади города, поехала вдоль реки до следующего города. Там ополченцев поделили на отряды и выдали по одной винтовке на троих и по две сумки с патронами. Так тройками и предложили воевать, добывая оружие в бою. Обмундирования не выдали, еды тоже. Все сумели кое-как подкрепиться тем, что было в вещь-мешках и поехали дальше. Переехав мост, двинулись в западном направлении. Уже часа через два поступил приказ занять оборону и приготовиться к бою. Всего через полчаса боя винтовки уже были у всех выживших, но вскоре закончились патроны. Виктора Петровича ранило в ногу. Командование погибло. Уцелевшие начали отступать. Илья Николаевич, помогая Виктору Петровичу, тоже начал продвигаться к близлежащему лесу. Немцы, вооружённые скорострельными автоматами, наступали почти без потерь. Укрывшись в густом подлеске, Илья Николаевич попытался оказать помощь своему другу, но тот потерял слишком много крови и вскоре умер.
- Не повезло, в первый же день войны... - Сокрушался Илья Николаевич, поглаживая руки Татьяны Андреевны.
Переждав, пока немцы продвинутся дальше, Илья Николаевич забрал из карманов погибшего друга документы и кое-какие вещи, похоронил его под кустами, сделав пометку ножом на дереве, и решил возвращаться в город. Продвигаться приходилось по ночам, всюду были немцы и их посты. Поэтому на такую короткую дорогу понадобилось восемь недель.
- Почти два месяца... - Пробормотала Татьяна Андреевна. - А я всё это время надеялась...
- Вот, это всё, что от него осталось... - Илья Николаевич выложил на стол грязный носовой платок, в который были завёрнуты документы, часы и фотография, на которой вся семья Петровских счастливо улыбалась в камеру...
Татьяна Андреевна заплакала, Катя, поняв, что осиротела и больше никогда не увидит отца, тоже зарыдала. На шум спустились Вера и Нина. Узнав о гибели Катиного отца, тоже начали всхлипывать.
- А нам надо в понедельник в школу идти. - Как-то невпопад после очередного всхлипа вдруг вспомнила Вера. - Немцы приказывают. - И она пододвинула Илье Андреевичу бумажку, лежавшую тут же на столе.
- Я считаю, что нельзя работать на фашистов! - Раздражённо подняла голову Катя.
- Но ведь дети-то наши! - Тут же возразила Нина. - Им и во время войны учиться надо!
- Лучше умереть!
- Умереть геройской смертью легче всего. А как твоя смерть поможет Родине? - Спросил Илья Николаевич. - А вот если ты будешь жить, да ещё наблюдать за немцами...
- Мы организуем подполье? - Настроение Кати мгновенно поменялось.
- Подполье - не подполье, но живая ты можешь оказаться гораздо полезнее, чем мёртвая.
- Об этом я не подумала...
- Ох, если бы ты вообще почаще думала... - Вздохнула Татьяна Андреевна, утирая глаза платочком.
- Значит, в понедельник мы все пойдём в школу? - Попробовала уточнить Вера.
- Обязательно! - Подтвердил Илья Николаевич. - Во-первых, вы выразите лояльность к новым властям, во-вторых, зарегистрируетесь и получите официальную работу и продуктовые пайки, в-третьих, будете учить наших детей, в-четвёртых, получите возможность свободно передвигаться по городу. Ну, а дальше видно будет.
- А вы?
- Я? Я тоже пойду в школу. Я же учитель немецкого, такие учителя им, наверное, тоже нужны... Кстати, девочки, не стоит показывать, что вы знаете немецкий. Так, несколько слов, здрасте-досвиданья и всё. Легче будет подслушивать...
- Некоторых мужчин, вернувшихся с фронта, немцы расстреляли. - Снова вступила в разговор Татьяна Андреевна. - Соседи донесли, что они воевали. Если ты пойдёшь в школу, то и на тебя донести могут...
- Как?! - Опять не поверила Катя. - Наши советские люди на своих доносят?
- Не все люди верили в лучшее советское будущее. - Строго посмотрел на неё Илья Николаевич. - Говорю это для того, чтобы вы уяснили: никому нельзя доверять! Надо быть очень осторожными. А насчёт меня... - Он задумался на некоторое время, повздыхал и, наконец, сказал: - Меня не было дома почти два месяца. Я скажу, что всё это время жил у любовницы - У тебя, Таня.
- Да какая она вам любовница?! - Возмутилась Катя. - Мама папу любит! Любила...
- Вот именно, ему уже всё равно, а нам для конспирации очень даже подойдёт. А теперь я одумался и решил вернуться в семью. Завтра отсюда пойду в школу, а из школы уже домой.
-7-
В понедельник, позавтракав, Илья Николаевич, переодетый в школьный костюм Виктора Петровича и все три девушки вышли из дома и отправились к школе. Все учителя собрались в школьном дворе. Немцы по одному вызывали их в актовый зал, украшенный красными флагами с чёрными крестами в белом кругу, где за столом, покрытым красной скатертью, сидело трое фашистов и переводчик. У каждого спрашивали имя и фамилию, предмет, который он или она преподаёт, согласен ли работать в условиях немецкой власти и какие изменения готов внести в программу своего предмета.
После того, как собеседование прошёл Илья Николаевич, учитель немецкого языка, его поставили переводчиком на место каверкающего слова немца. Он сказал, что ненавидел советскую власть, но ничего не мог поделать, а теперь безмерно рад приходу немцев. К тому же он давал характеристику каждому учителю, так как всех хорошо знал.
Катя сказала, что совершенно не разбирается в политике, а всецело, как и отец, поглощена географией.
- Где ваш отец сейчас? - Спросил через Илью Николаевича немецкий капитан.
- Его забрали в армию в первый же день войны. Наши дезертиры, сумевшие оттуда сбежать, рассказывали, что им даже не дали винтовок. Он погиб в тот же день.
- Вы не держите на нас зла?
- Нет, я злюсь на командование Красной Армии, бросившее безоружных людей в бой. Мой отец не хотел воевать, он всю жизнь мечтал путешествовать. Но в Советском Союзе это было запрещено.
- Большую часть программы по географии занимает география Советского Союза. Как вы готовы её изменить?
- Я могу рассказывать о материках, их климате, растениях и животных, о горах и океанах, о пустынях и реках, о традициях разных народов...
- О Германии тоже?
- Не знаю... Сейчас, в условиях военного времени, когда Германия завоёвывает всё новые и новые страны, для описания географии Европы понадобились бы военные сводки, а это...
- А это можно было бы назвать шпионажем и агитацией. Пожалуй, политическую карту Европы из программы пока стоит исключить.
- Я согласна. - С готовностью кивнула Катя.
Её занесли в список, назначили паёк и даже выдали пакет с мукой, пачкой чая и коробкой рафинада.
Нина, преподававшая русский язык и литературу, согласилась переключиться на немецкую классику, а учительнице музыки Вере предложили давать частные уроки. Разрешение на частную деятельность можно будет получить у бургомистра, кабинет которого расположился в здании центрального почтамта. А пока пайка ей не дали.
- Ничего. - Сказала она. - Я ещё шить буду. Завтра пойду к бургомистру и получу сразу два разрешения!
Когда за неделю до первого сентября девочки пришли в школу, чтобы утвердить свои учебные программы, они узнали, что Илью Николаевича назначили директором школы.
А потом потянулись обычные будни. Татьяна Андреевна, как и прежде, занималась хозяйством. Катя и Нина обучали детей в школе. Вера нашла всего двух учеников, оплачивавших уроки музыки продуктами, шила на заказ и ремонтировала одежду, поэтому в дом постоянно приходили разные люди, из разговоров с которыми девочки выуживали разнообразные сведения о немцах, передавая их затем Илье Николаевичу.
На Новый 1942-й год учителей пригласили на бал в Дом Немецких Офицеров, разместившийся в бывшем Доме Культуры. После танцев Веру, Нину и Катю вызвались провести до дома трое унтер-офицеров из штаба, которые стали навязывать им своё общество почти каждое воскресенье. Слава Богу, мужчины оказались вполне порядочными и пока своим положением оккупантов по отношению к девушкам не пользовались. Их общение ограничивалось прогулками, походами в кино и танцами на редких вечерах.
А в начале марта Илья Николаевич вызвал Катю к себе после уроков. Войдя в директорский кабинет, Катя увидела за столом фашиста из высших офицеров.
- Вот та девушка, о которой я вам говорил! - Обратился к нему Илья Николаевич. - Она вполне лояльна к немецкой власти, даже принимает ухаживания от немецкого офицера. У неё в доме есть прекрасная комната в мезонине, к дому подведены все коммуникации и даже телефон! Вашему офицеру там будет вполне комфортно!