Аннотация: Надо ли вытягивать человека из комы? А вдруг именно там и есть настоящая жизнь?
Надо ли вытягивать человека из комы? А вдруг именно там и есть настоящая жизнь?
ЖИЗНЬ В КОМЕ
РАССКАЗ
(3 сентября 2017 года)
Звонок на мобильник. Какой-то скучный и равнодушный голос сообщил, что мой брат попал в аварию и находится в больнице. Бросив все дела, я помчалась к нему. Всё, что можно, врачи уже сделали, но Андрей не выходил из комы. Лежал, подключённый к разным аппаратам, и как будто бы спал...
Его жена уже неделю лежала на сохранении и он как раз торопился к ней, когда вдруг огромная фура на бешеной скорости вывернула на жёлтый свет и смяла его машину. Особых внешних повреждений он не получил, руки-ноги целы, не считая ссадин, царапин и гематом, а вот со внутренними... И как я сообщу об этом Марине? Ей же нельзя волноваться... Ладно, возьму отпуск и буду ездить то к одному, то к другой. А ей скажу, что Андрея срочно послали в командировку. Куда бы его послать так, чтобы нельзя было звонить?... Куда-нибудь за границу... А где нужны мастера-наладчики холодильных установок? Да в Африке, где ж ещё! И связь с Африкой может быть не налаженной...
С этими мыслями я сидела у постели Андрея и смотрела на его неподвижное лицо. Сколько он вот так будет лежать?...
Войдя в палату к Марине, я прямо с порога заявила:
- Привет! Наконец, и на нашей улице праздник! Можешь радоваться: давнишняя мечта Андрея попасть куда-нибудь за границу совершенно неожиданно исполнилась. Он поехал в Африку!
- Как в Африку? Он же не собирался... Он же должен был приехать ко мне...
- А он и ехал. Но вдруг ему позвонили и сказали срочно мчаться в аэропорт. Там как раз отправляли наших наладчиков по холодильным установкам, а у одного совершенно неожиданно разыгрался приступ аппендицита. Нужна была срочная замена, вот Андрея и послали.
- А как же вещи, документы?...
- Рейс немножко задержали и документы прямо там и оформили. А вещи он взял у того, аппендицитного. Они по комплекции похожи. - Продолжала я вдохновенно врать.
- А что же он мне не позвонил? - растерялась Марина.
- Да как ему было звонить? Его как закрутили с этими документами, а потом сразу же в самолёт посадили, а от туда же звонить нельзя... Вот прилетит, тогда, может быть и позвонит... Хотя, говорят, с Африкой связь никакая. Ничего, как-нибудь образуется.
- А откуда ты всё это узнала? Тебе он что, позвонил?
- Помнишь мою подругу Нинку? Она же с Андреем в одной конторе работает, менеджером по кадрам. Ей сразу же позвонили, чтобы она его документы оформляла. А она, по дружбе, мне звякнула. Я всё бросила - и в аэропорт. Там и попрощаться смогла. Он очень за тебя переживал, передавал привет и просил, чтобы ты не беспокоилась. Денег, сказал, заработает, как раз на малыша...
- А на сколько же его послали? На неделю, на месяц?
- Чего не знаю, того не знаю. Командировка бессрочная, как получится. Радоваться надо: люди годами добиваются, чтобы их включили в состав рабочей делегации, а Андрею так повезло! И что-то новое увидит, и денег заработает.
Уф!.. Кажется, сегодня пронесло. Сразу же от Марины я помчалась на работу оформлять отпуск. Домой вернулась уже вечером, предварительно заскочив в больницу и посмотрев на его неподвижную фигуру под одеялом. Он всё так же был в коме.
Так получилось, что и моя, и Андрюхина квартиры находятся в одном доме, даже на одной лестничной площадке. Только у меня двухкомнатная, а у него - трёхкомнатная. Зашла к нему. Всё чисто убрано, в детской сделан ремонт - хоть сегодня привози малыша. Выгребла из холодильника всё съестное, чтоб не пропадало, сложила в пакеты и направилась к выходу. На пороге остановилась и оглянулась. Ах да! Цветы! Ходить поливать сюда, или забрать с собой? Решила просто полить, а дальше видно будет.
Наши родители живут в Одессе, надо позвонить и рассказать всё то же, что и Марине. Зачем им волноваться? Кроме того, Марина тоже может им позвонить. Надо, чтобы легенда совпадала...
На следующий день в состоянии Андрея ничего не изменилось.
- Вы разговаривайте с ним, держите его за руку. - Посоветовал доктор. - Говорят, они там, в коме, всё слышат. Может, ваши разговоры помогут ему оттуда выйти...
О чём говорить? Я взяла Андрея за руку и начала рассказывать и о том, что сказала Марине и родителям, и как оформила отпуск, и что собираюсь делать...
Марине я сказала, что прямой связи с Андреем пока нет, но Нинка сообщила, что все долетели нормально и уже сегодня приступили к работе. Марина уже успокоилась, строила планы на возвращение Андрея, на рождение ребёнка и была вполне счастлива. Посидев немного с ней, я пообедала в кафе и снова поехала к Андрею.
Что такое кома? Как там в ней Андрею? Болит что-нибудь, или нет? Я взяла его руку в свои и опустила на неё голову, закрыв глаза. И вдруг...
Резко затормозив, Андрей остановил возле меня мотоцикл.
- Быстро надевай и вскакивай! - Он протянул мне мотоциклетный шлем. - Ходу!
И мы газонули прямо с места. Прижавшись к Андрею и обхватив его руками, я оглянулась. За нами мчалась какая-то чёрная иномарка, а Андрей явно от неё удирал на красном гоночном байке. Причём удирал не по прямой, а постоянно лавируя. На одном из перекрёстков из автомобиля по нам выпустили автоматную очередь. Андрей чуть не положил байк на бок и вильнул в какую-то подворотню. Автомобиль, разбив ворота, не отставал. Время от времени я слышала выстрелы, и мою спину аж свело от напряжения - я-то сижу сзади, все пули, наверное, будут моими... Тут наш мотоцикл влетел в многоэтажную автостоянку и мы по спирали понеслись наверх. Машина за нами. Глянув пару раз через плечо, Андрей вдруг направил байк прямо в стену.
- А-а-а-а!!! - Заорала я, зажмурив глаза. И правильно сделала: Андрей пробил окно и стеклянные осколки полетели во все стороны. Хорошо, что на голове был шлем, а глаза закрыты! И лучше бы я их не открывала: из окна мы вылетели в пустоту и несколько секунд летели по воздуху. А потом, жёстко приземлившись на плоскую крышу какого-то дома, понеслись по ней.
Чёрный автомобиль сначала немного притормозил, а потом, отъехав назад для разгона, бросился за нами. При посадке от него отвалился бампер, но это наших преследователей не остановило. Погоня продолжалась.
Мы перелетали с крыши на крышу через узкие восточные улочки. На улицах шарахались, задирая головы, люди в длинных белых одеждах. А за нами со стрельбой кто-то гнался. Это было ужасно страшно. Наши преследователи не отставали и вот-вот должны были нас нагнать. И тут... Крыша, по которой мчался за нами автомобиль, не выдержала его веса и провалилась. Автомобиль свалился внутрь дома, а мы, проехав ещё по нескольким домам сверху, соскочили в удобном месте на дорогу и уехали по узким извилистым улочкам на окраину.
- Ну всё! - Андрей остановил мотоцикл, снял шлем и вытер со своего лица пот. - Пронесло!
- А кто это был? - Спросила я, стягивая с головы шлем и пытаясь унять дрожь в коленках.
- Да так, мафиози! - Махнул Андрей рукой. - Я им расстроил большую сделку и уничтожил несколько тонн наркотиков. Вот они немножко и рассердились.
- Ничего себе - немножко! Да они же нас чуть не убили! Ты о себе хоть иногда думаешь?
- Некогда мне думать о себе - мне мир улучшать надо! - В словах Андрея почувствовалась такая радость жизни, такая уверенность в своей правоте, что я поняла: он не остановится.
- А как же твоя жена и твой будущий сын? - Попыталась я воззвать к его осторожности.
- Какая жена? Да и о детях мне думать рано! Вот расправлюсь с мировым злом, тогда и подумаю о личной жизни!
И я поняла, что ни о Марине, ни о её беременности Андрей здесь не помнит.
- Ладно, мне пора. - Андрей снова надел шлем и завёл мотор. - Пока! Встретимся как-нибудь!... - И он укатил, обдав меня тучей красноватой пыли.
- Девушка! Девушка! У нас тут спать нельзя! - Кто-то тряс меня за плечо. - Просыпайтесь, время посещений закончено! Пора и честь знать! - Это была медсестра, пришедшая проверить аппараты и что-то ввести в капельницу моему брату.
Я подняла голову. Оказывается, я заснула у постели Андрея. Его рука выскользнула из моей и лежала поверх одеяла. Я встала, поправила одеяло и пошла домой.
Утром я сначала навестила Марину.
- Мобильной связи с Андреем нет, но время от времени можно будет связываться по скайпу. Только по ночам. - Рассказывала я своей невестке.
- А почему только по ночам?
- Ну Африка, что ты хочешь. По другому не получается. Вчера удалось поговорить, да и то только три минутки, с большими помехами.
- Ну, и как там Андрей? Что делает?
Надо было что-то сочинять. И меня понесло:
- Ну, в основном всё время занимает работа. Но и свободные минутки выпадают. Вот, например, вчера вечером у них была экскурсия по городу. В центре, где работают наши, город как город, вполне современный, а на окраинах стоят такие маленькие домики с плоскими крышами, между ними проложены извилистые узкие улочки. Люди ходят, в основном в белых длинных одеждах, и всюду лежит красноватая пыль...
- А где Андрей живёт?
- Наших поселили в отеле. Вполне комфортабельном - четыре звезды. А для передвижений по городу даже выдали мотоциклы.
- А это не опасно?
- Да что ты! Это я так выразилась - "мотоциклы", а на самом деле - обычные скутеры. Скорость небольшая, но всё же не пешком... Ну ладно! Мне ещё на работу!... - И я убежала. О своём отпуске я решила Марине не говорить.
У Андрея всё было без изменений. Я поговорила с врачом и медсёстрами, посмотрела, как спину и пятую точку Андрея протирают чем-то спиртовым, дождалась, пока в палате никого не останется и снова села у его постели. Что это было вчера? Просто мой сон или связь с Андреем? Что я там вчера сделала?... Взяла его руку, положила на неё голову...
- Прикрывай! - Крикнул Андрей и бросил мне боевой щит.
Я привычным жестом подхватила щит, просунула руку в держатель и стала в боевую стойку, боковым зрением осматривая поле битвы. Нас с Андреем зажали в скальном проходе трое вооруженных мечами и кинжалами людей в чёрных одеждах: сапоги, заправленные в них шаровары и подпоясанные халаты с разрезами до талии. Головы и лица нападающих были обвязаны чёрными платками. У входа в ущелье к корявому деревцу, вылезающему из скалы, были привязаны три осёдланных скакуна. Мы с Андреем были полураздеты: на обоих кожаные шорты-юбки с металлическими накладками и кожаные сандалии со шнуровкой, да на мне - кожаный лиф. Оружия, кроме щитов, у нас никакого не было. Да оно нам и не было нужно - мы принадлежали к Племени Боевых Щитов. С самого детства нас учили драться щитами - металлическими вогнутыми кованными кругами с заострённой режущей кромкой.
Двое нападавших наседали на Андрея, один подскочил ко мне. Дзинь! - я отбила щитом меч и сразу же обратным движением чиркнула режущей кромкой по руке с кинжалом. На мелкую каменную крошку закапала кровь, но противник кинжал не выпустил и снова бросился на меня. Меч был направлен снизу - в живот, я отскочила, одновременно присев и провернувшись, как волчок на одной ноге, в круговом движении резанув мечом по ногам врага. Тот упал, но, падая, метнул в меня кинжал. Мгновенная реакция - щит отбил кинжал. Враг лежал на спине, выставив перед собой меч и прицеливаясь, как бы поразить меня. Сгруппировавшись и прикрывшись щитом, я прыгнула прямо на меч. Щит выдержал, а меч сломался, причём его обрубок воткнулся в грудь чёрного. Вогнав его поглубже с помощью щита, я встала и оглянулась. Андрей уже покончил с одним из своих противников и теснил второго к скале.
- Помочь? - Крикнула я.
- Нет, я сам! - И Андрей срезал щитом голову зазевавшемуся воину.
Голова покатилась куда-то за поворот. Стянув с поверженных головные платки, мы тщательно отёрли свои щиты, забросили их за спины и медленно пошли к коням. Кони, почуяв чужаков, всхрапнули, один из них встал на дыбы. Андрей подхватил их под уздцы, а я, обнаружив чуть в стороне торбу с зерном, подошла к ним с угощением. Животные быстро успокоились, опорожнили торбу и позволили нам вскочить в сёдла.
- Ну, всё! Ты езжай домой, а у меня ещё дела! - И, прихватив третьего скакуна, Андрей исчез в туче пыли.
Я подняла голову. Всё та же палата, всё те же помигивающие и попискивающие аппараты, всё тот же неподвижный Андрей...
- А вчера они ездили в горы, верхом. - Рассказывала я Марине. - Там, конечно, очень жарко и сухо, но Андрей нашёл несколько цветочков. Хотел сорвать их и засушить для тебя, но потом подумал: "Пусть растут!" А меня попросил купить тебе вот эти цветы. - Я развернула купленный по дороге букет кремовых роз. - И ещё сказать, что он очень тебя любит и скучает.
- И я его, скажи, что я его тоже очень люблю и жду! А ещё скажи, что малыш уже брыкается вовсю и хочет поскорее выйти на волю.
- Обязательно скажу! - Заверила я её и поехала в больницу к брату.
Сегодня я оказалась на холме среди бескрайнего васильково-маково-ромашкового поля. По ярко-голубому небу неслись мелкие барашковые облака, ярко светило солнце, лёгкий ветерок гнал цветочные волны с запада на восток. Андрей в белоснежной распущенной рубахе и синих штанах бежал навстречу молодой нимфе в васильковом венке на длинных золотистых волосах. Сомкнувшись в объятиях, они упали и покатились, утонув в цветах. Со своего холма я почувствовала невероятной силы любовь, поднимающуюся от земли до неба, разливающуюся от Андрея и его девушки по всему полю до горизонта. Они бегали друг за другом, смеялись, падали, снова вставали и невыразимое словами счастье чувствовалось в каждом движении, каждом взгляде, каждой чёрточке их лиц... Потом они попрощались, девушка убежала за горизонт, а Андрей подошёл ко мне и сел рядом.
- Как я люблю свою Ладу! - От избытка чувств всё его лицо так и светилось.
- А как же Марина? - Спросила я.
- Какая Марина? - Не понял Андрей.
- Твоя жена Марина. У вас с ней скоро родится сын.
- Что ты такое говоришь? У меня нет никакой жены, и я не знаю никакой Марины!
- Андрей. Всё это, - я повела вокруг рукой, - тебе только кажется. На самом деле ты в коме. Ты попал в аварию и лежишь в больнице. А твоя жена тоже лежит в больнице.
- Она тоже попала в аварию? - Брат с иронической усмешкой посмотрел на меня.
- Нет, она на сохранении. Пытается сберечь твоего сына... Там совсем другая жизнь. Может, не такая яркая и полная приключений, как тут, но она настоящая! Ну, попробуй сосредоточиться и вернуться!
- Куда вернуться? К чему? Я не знаю, о чём ты говоришь. Я не знаю никакой другой жизни, кроме этой. Мне что, нужно Тут умереть, чтобы попасть Туда?
- Наверное.
- Ты вообще себя слышишь? Ты предлагаешь мне отказаться от единственной жизни, которую я знаю, чтобы попасть неизвестно куда! А может там, куда ты меня зовёшь, ничего нет? А может там пустота?! - Андрей разволновался, вскочил и убежал.
Я опять сидела рядом с его постелью и держала неподвижную руку...
- У них очень много работы. - Я снова сочиняла для Марины беседу с братом. - Всю эту неделю они никуда не выбирались. Но Андрей сказал, что ты ему постоянно снишься: вы бегаете по васильковому полю и плетёте венки - все такие влюблённые и счастливые...
- Ой, а он мне тоже снится! Только мне во сне его почему-то очень жалко. К чему бы это?
- К скорой встрече! - Уверяла я Марину и поскорее уходила "на работу".
В каждый мой приход к Андрею, я брала его за руку и попадала в его мир. Там, в коме, у него шла бурная, полная приключений жизнь, а Здесь, наяву, он лежал неподвижно и был похож на труп. Встречаясь с братом Там, я пыталась уговаривать его вернуться Сюда, но он относился к моим словам как к бреду. Ну как бы Вы отнеслись к человеку, уговаривающему Вас умереть, потому, что после смерти Вам станет лучше? Мы не знаем, что ждёт нас Там, поэтому и боимся умирать. Так и Андрей. Он не верил, что вся его жизнь не настоящая. А может он был прав? Может Там жизнь настоящая, а Здесь - призрачная? Я уже совсем запуталась... Поэтому каждый день попадала с ним в самые разные переделки.
Вот мы с ним несёмся через лес, убегая от вооружённых луками всадников, перескакивая через поваленные стволы, увиливая от свистящих стрел, заплетая наши следы, и вдруг падаем в глубокую яму. Дно ямы утыкано острыми кольями, на двух из которых корчится ещё живая волчица. Нам повезло: я скользнула по боку волчицы и только слегка оцарапала о кол левый бок, а Андрей успел выставить при падении свой щит, но другой кол проткнул ему ногу. В это время всадники подъехали к яме и заглянули в неё. Мы спрятались между кольями под туловищем волчицы и затаились. Всадники пустили несколько стрел в темноту ямы, но только убили и так подыхающего зверя. Прижавшись друг к другу и прикрывшись щитом мы просидели под истекающим кровью трупом около получаса, пока наши преследователи рыскали вокруг, пытаясь найти наш след. Потом, уже глубокой ночью, помогая друг другу, мы выбрались из ловушки и, ориентируясь по звёздам, пошли на северо-запад. Нам надо было торопиться: от наших сведений, добытых в стане врага, зависела жизнь целого города...
Мы идём по пещере, освещая факелом свой путь. Пещера необычная - она вымыта горным потоком, который снабжал водой целую долину с большими и крупными поселениями. После небольшого землетрясения река вдруг иссякла. Логика подсказывала, что источник завалило камнями. На его спасение отправлялись разные люди и в одиночку, и по нескольку человек, но никто не возвращался. Мужского населения в округе почти не осталось. Оставалось только два выхода: или мы решим проблему с источником, или оставшиеся в живых люди будут вынуждены сняться с родных мест и кочевать в поисках других мест для проживания.
Сначала мы шли по извилистому сухому руслу и не видели ничего необычного. Потом нам стали попадаться трупы. Было видно, что люди пытались убежать от чего-то страшного, но им это не удалось. А потом в мозг стали заползать какие-то шипящие звуки. И тут факел в руке Андрея потух. Шипение усилилось и в темноте всё более явственно стали слышны шорохи. Я старалась не двигаться, пока Андрей пытался намотать на факел новую, вымоченную в смоле тряпку и поджечь её. Когда ему это удалось, мы обнаружили вокруг себя сотни или даже тысячи огромных змей. Совершенно случайно мы остановились на большом камне с плоской поверхностью, который огибала река извивающихся и шипящих тел. По стенам пещеры тоже струились змеиные тела, некоторые из них начали заползать и на наш камень...
Скованные ужасом, мы на некоторое время застыли, а потом Андрей, как всегда, взял инициативу в свои руки. Медленно ведя факелом из стороны в сторону, он присмотрел на потолке пещеры уступ в виде большого и толстого крюка. Передав мне факел, брат стал опорожнять свою сумку - мы захватили с собой десятка два маленьких тыкв, наполненных порохом. Я помогала ему, отгоняя особо наглых змей тычкам горящего факела в морды. Разложив тыквы на камне, Андрей обхватил меня за талию и щёлкнул кнутом вверх. Кнут несколько раз обернулся вокруг выступа и мы взлетели над камнем как раз в тот момент, когда на него хлынул поток жаждущих свежего мяса змей.
- Бросай! - Крикнул мне брат, и я бросила в шипящую гущу свой факел. Вспыхнул порох в тыквах, разгорелось жаркое пламя, послышался запах жареного мяса. Наши поджатые ноги тоже обожгло, но на эту боль не было времени обращать внимание. Андрей одной рукой держался за кнут, а второй удерживал меня, а я, доставая по одной тыкве из своей сумки, бросала их в наиболее плотные скопления змей. Пожар усиливался, змеи горели, мы висели над всем этим адом... Силы покинули Андрея и мы свалились вниз. К счастью, в этом месте живых змей уже не было, под ногами только хрустели их обугленные тушки. Вытащив из-за спины ещё два неиспользованных факела, брат поджёг их от тлеющих змеиных тел и один отдал мне. Теперь в ход пошли короткие мечи. Ими мы убивали оставшихся в живых змей и продолжали продвигаться вглубь пещеры. Метров через тридцать мы уткнулись в каменный завал, из под которого сочилась тоненькая струйка воды, образовав овальную лужу примерно два на три метра. В этой луже копошилось ещё десятка два мелких змеёнышей. Не сдерживая гнева и отвращения мы с Андреем порубили их, как салат, на мелкие кусочки. Пришли в себя от ощущения навалившейся тишины. Никакого шипения, никакого шуршания... Видимо, нам удалось уничтожить всё логово.
Сдирая руки в кровь, мы начали разгребать каменный завал. Острые и тяжёлые камни поддавались с трудом. После получаса неимоверных усилий нам удалось разгрести небольшое отверстие. В него я положила оставшиеся три тыквы, Андрей проложил к ним фитиль из просмоленных тряпок и положил рядом свой факел. Схватившись за руки мы бросились за изгиб скального русла. Раздался взрыв. И почти сразу же по дну потекла вода, смывая останки змей и погибших ранее людей. Некоторое время нам удавалось удерживаться на высоких выступах, но поток всё усиливался, нас смыло и понесло к выходу. Мокрые, ободранные и обгоревшие мы очнулись на берегу мутной речки, которая уже несла свои воды по дну долины.
- Ничего! Раз уж мы выжили, то всё у нас заживёт! - Успокоил меня Андрей. - Главное, что людям никуда не надо теперь уходить...
Меня прижал к стенке поддонок в маске. Его товарищи захватили наш самолёт и грозят его взорвать. Андрей лежит в проходе без сознания: его вырубили, когда он пытался обезоружить ближайшего к нему террориста. Несколько пассажиров уже мертвы. Через гул моторов прорываются завывания обезумевших от страха женщин, согнанных в хвостовую часть.
- На! - Подонок врезал мне кулаком в живот.
Я согнулась пополам от боли и получила удар в челюсть. Вкус крови во рту вызвал приступ тошноты. Сквозь полузакрытые ресницы я увидела, как Андрей пошевелился и начал осторожно подниматься, нашаривая по полу что-нибудь подходящее в качестве оружия. Ему попался чей-то термос. Именно этот термос и спас меня от следующего удара. Выхватив у падающего террориста пистолет, Андрей выпустил пулю в него, а затем, прикрываясь убитым, застрелил ещё троих. На звук выстрелов из кабины пилотов выскочил ещё один человек в маске. Этого, завладев вторым пистолетом, уже сняла я.
Заглянув в кабину, мы увидели тела убитых пилотов и полуживую связанную стюардессу. За штурвалом никого не было. Самолёт начал заваливаться набок и вдруг резко пошёл носом вниз.
- Я справлюсь! - Закричал Андрей, бросаясь к штурвалу. - Займитесь пассажирами!
Ухватившись за скобы, мы дождались, пока самолёт перестало переворачивать, и пошли в салон. Помогая усаживать и пристёгивать уцелевших пассажиров, мы совсем выбились из сил.
- Внимание! Я сажаю самолёт! - Раздался в динамиках голос Андрея.
Несколько минут чудовищной тряски и всё застыло. Затем тишину нарушили облегчённые всхлипы и говор пассажиров и все ринулись к выходу. По трассе, на которую мы сели, к нам уже мчались машины скорой помощи и полиции...
- Если в течение трёх дней Ваш брат не выйдет из комы, - отводя глаза в сторону, сообщил мне доктор, - мы вынуждены будем отключить аппараты...
Уже почти месяц Андрей находился в коме, никаких сдвигов не наблюдалось, врачи посчитали, что поддержание его жизни аппаратами теперь не представляется целесообразным... Ну как мне вывести его Оттуда?! Какие найти аргументы?
Мы плыли по морю на небольшой парусной яхте. Андрей стоял за штурвалом, ловя свежий ветер и несясь по трёхбалльным вонам. Сбоку, то отставая, то обгоняя нашу яхту, прыгала парочка весёлых дельфинов.
- Красота! Море, ветер, солнце, сво-бо-даааа!!! - Кричал от переизбытка чувств, переполненный радостью жизни брат.
- Красота. - Грустно отвечала ему я. - И эта красота закончится через три дня.
- Почему?
- Потому что тебя отключат от аппаратов и ты умрёшь.
- Опять ты за своё! - На лицо Андрея набежала тучка раздражения. - Даже если меня, как ты говоришь, Там отключат, это не значит, что я Тут тоже обязательно умру. Может, Тут моя жизнь так и будет продолжаться.
- Может и будет, а может и нет. Но я точно знаю, что если ты попытаешься выйти из комы, Там ты будешь жить.
- Ну как ты не понимаешь?! Я просто не могу представить себе жизнь Там. Я о ней ничего не знаю. - Андрей повернулся ко мне, бросив штурвал.
- Вот очнёшься и узнаешь. Я тебе помогу.
- Нет, лучше я умру Здесь, где мне всё понятно, чем соглашусь уйти Туда, где мне ничего не извес... - И тут порывом ветра развернуло парус и Андрей полетел за борт.
Пока мы разговаривали, шторм усилился до четырёх-пяти баллов. Волны накрывали моего брата и тянули его на дно. Ни о чём не думая, я прыгнула за ним. Разбушевавшееся море никак не давало мне приблизиться к Андрею. Только минут через двадцать, совсем выбившись из сил, я, наконец, смогла доплыть к уже обессилевшему и чудом удерживающемуся на поверхности брату. Голова его была пробита и из неё текла кровь. Шторм всё усиливался, вода была холодной, берегов видно не было. Нам грозила неминуемая смерть.
- Ну же, Андрюха! Решайся: или мы сейчас погибнем, или ты выйдешь из комы и мы будем жить в настоящей жизни!
- Я не могу!
- Что не можешь?! Сейчас мы утонем! Просто скажи: "Я согласен выйти из комы!" и нырни за мной!
- Так просто?! Я не верю!
- У тебя нет выбора! Просто поверь!! Просто согласись!!!
- Ладно! Я верю тебе! Я согласен выйти из комы!..
Я схватила Андрея за руку и нырнула в глубину вместе с ним...
Вокруг что-то кричали, бегали люди в белых халатах. Ужасно болела голова. Я лежала на кровати, а надо мной был совершенно белый потолок. С трудом повернув голову, я увидела на соседней кровати Андрея. Он лежал с открытыми глазами и смотрел на меня. И тут я почувствовала боль. Ужасно болела левая рука. Скосив на неё глаза, я увидела, что её изо всех сил сжимает рука Андрея. Моя рука посинела, его - побелела. Доктор крепкого телосложения пытался нас разнять, но у него ничего не выходило.
- Андрей, отпусти меня. - Прошептала я. - Мы вернулись.
И он разжал пальцы...
В этот день к Марине я поехать не смогла. У меня совершенно не было сил. Их хватило только на то, чтобы сообщить ей, что Андрей завтра возвращается из Африки и я готовлюсь к его встрече.
Марина так обрадовалась, что ночью у неё начались роды. О том, что у нас появился мальчик, мы узнали только утром.
- Представляешь! Такой богатырь - пятьдесят два сантиметра, три четыреста весом! И прямо вылитый Андрюшка!!! - Кричала счастливая мамаша в трубку.
- Маринка! Мы едем к тебе!!! - Отобрал у меня трубку новоиспечённый папаша. - Я вернулся!!!
Как ни сопротивлялись врачи, как ни уговаривали, что после такой длительной комы необходимы исследования, анализы, реабилитация, Андрей ничего не хотел слушать. Пошатываясь, он встал с постели. Несколько раз упал, пробуя ходить по палате. Одеваясь, не мог попасть в брюки и рукава. Наконец, с моей помощью, ему всё удалось, и мы помчали на такси в роддом.
Счастливая Маринка даже не обратила внимания на то, что приехавший из Африки муж имеет какую-то неестественную бледность. Она радовалась, показывала ребёнка, целовала так долго не виденного мужа, строила планы на будущее и вообще находилась в какой-то эйфории.
В такой же эйфории находился и Андрей. Он вынырнул в настоящую жизнь и она накрыла его по полной.
Уже дома, когда мы остались одни, я спросила:
- Ты помнишь о той жизни, о жизни в коме?
- Да. - Немного подумав, ответил Андрей. - Но всё как-то невнятно и тускло... Как будто я давным-давно смотрел какой-то старый, чёрно-белый фильм, а теперь пытаюсь его припомнить...