Аннотация: Шестая часть рассказа об Иисусе и 12 апостолах в Санкт-Петербурге
За очередным поворотом внезапно распахнулась площадь, по другую сторону которой высились ворота Лавры.
- Мы туда, Господи? - с надеждой уточнил Иоанн. Было видно, что именно туда ему очень хочется. Иисус кивнул, с явным удовольствием наблюдая за просиявшим лицом ученика.
На площади Александра Невского было пустынно и подозрительно тихо. Варфоломею подумалось, что неспроста все отсюда разбежались сегодня. С другой стороны, какая разница? Иисус никогда и никого не заставит делать что-то против воли. А то ещё и решит чьи-нибудь неразрешимые проблемы мимоходом.
- Ты очень прав, - ненавязчиво оказавшись рядом, сказал Господь. Нафанаил вздрогнул от неожиданности, а потом, поддавшись мгновенному порыву, вжался Ему в бок.
- Господи, Ты бы знал, как иногда страшно бывает нам, людям, что придётся пожертвовать собой ради большого замысла.
- Кому ты об это рассказываешь, друже? - закатил глаза Иуда.
- Ну, не все же, как ты, отчаянно упражнялись в самопожертвовании, - поддел друга Пётр.
- Да при чём тут это...
Иисус отцовски положил руку Варфоломею на плечи.
- Я знаю, - заверил Он ученика. - И всегда стараюсь не допустить такого. Мне проще снова пожертвовать Собой, чем кем угодно из вас, Моих детей. Но иногда люди приходят к мысли, что боль иногда - часть исцеления. И соглашаются на эту кратковременную боль. А Я всегда жду, когда человек будет полностью готов к самопожертвованию ради чего-то важного.
- Правда, по большей части самопожертвованием занимаются идиоты, уверенные, что совершают благое дело, а на самом деле творящие невероятные глупости, - буркнул Иоанн. - Мы идём?
Пётр, снова извлёкший брелок с ключами от всех дверей, отворил замок, и апостолы вслед за Иисусом вошли на территорию главного монастыря Петербурга.
Что-то неуловимо изменилось в ночи.
Кладбища по правую и по левую руку отозвались сотнями чистых, радостных голосов. Души усопших светло, с надеждой и славословием пели Тому, Кто спас, Тому, Чей победоносный крест высился на большинстве могил. Воздух загустел, засветился тысячами предрассветных нот, возвещающих грядущее Царствие. Здесь все уже давно всё поняли. Здесь все уже давно знали.
Иисус шёл по дорожке между оградами кладбищ и Его лицо, преображённое, как на Фаворе, было лицом Царя, Вседержителя, единственного Истинного Судьи и Благодетеля.
Апостолы смотрели во все глаза и не могли насмотреться.
- Никогда не привыкну к тому, как Ты велик и прекрасен, Господи, - тихо сказал Иуда.
Владыка и Творец мироздания, Он смотрел на Своих детей с улыбкой любящего отца и друга.
Первым опустился на колени Филипп. Прямо здесь, прямо на мощёную брусчаткой дорожку вдоль кладбищ. Следом за Филиппом преклонил колени Нафанаил, Матфей, Фаддей, Фома... последним, с глазами, полными обожания, отражающими Свет и заразительно сверкающими коснулся брусчатки Пётр.
- Ты Христос, Сын Бога Живого, - шёпотом повторил он сказанное когда-то.
Улыбка Бога согревающей жизнью укрыла апостолов. Каждый почувствовал силу, защиту и любовь, исходящую от Иисуса. Он смотрел на ребят сверху вниз, и это то единственное, что им было нужно в этот момент. Как дети не желают равенства с родителями, но забираются к ним на руки, как жаждет укрыться в объятиях сильного мужа женщина, так люди опускаются на колени перед Богом. И ради нашей просьбы Он остаётся стоять над нами, как бы ни хотелось Ему ежечасного равенства, как бы ни желал Он опуститься рядом.
Постепенно стихли рассветные голоса о ликовании, о свете и воскресении. Кладбище до успокоилось до времён последней трубы. Тишина окружила коленопреклонённых апостолов и Иисуса, обнявшего сразу всех и каждого в отдельности.
- Пойдёмте, - мягко позвал Он.
***
- Вот почему когда становишься на колени, это выглядит так торжественно и пафосно, а когда с них встаёшь, напоминаешь себе медвежонка? - пыхтел Фаддей, недовольный такой несправедливостью.
Обойдя клумбы и фонтанчик и оказавшись перед запертыми дверьми храма, ребята выжидающе расступились перед Петром. Но тот замотал головой.
- Не-не. Двери храма открывает Учитель.
Иисус легко коснулся замка и тот послушно соскользнул с двери, без каких-либо ключей признавая право Господа войти.
Внутри царил летний полумрак пустого храма. Перегородки, колонны, иконы - всё это создавало ощущение маленького лабиринта, по которму хочется блуждать в поисках сокровищ. Варфоломея ощутимо потянуло исследовать пространство. Андрей застыл перед правым алтарём. Пётр подошёл к нему.
- Братишка, и чего тебя понесло в эту Россию? Тебе вот это всё нравится?
- А тебе нет? - под взглядом внимательных васильковых глаз младшего брата Петр регулярно чувствовал, что что-то в этом мире прошло мимо него. Или приходило, но испугалось и убежало.
- Ну... - Пётр внимательно осмотрел иконостас. - Для меня всё это очень броско и шикарно.
- Ну да, - улыбнулся Андрей. - Русские любят помпезность. По крайней мере, некоторые. Но вспомни свой храм в Ватикане...
- И не напоминай.
- Одна только твоя статуя чего стоит. Которой все экскурсии дисциплинированно натирают большой палец правой ноги, чтобы ты выполнил их желания.
- Знаешь, братец, - ехидно заметил Пётр, желая закруглить тему самого огромного христианского храма Земли, - ко мне и при жизни многие приставали, натирая большие пальцы, чтобы я желания исполнял. По большей части девушки. По большей части исполнял.
- Слушай, золотая рыбка, мы в храме, вообще-то, - хохотнул Иуда. - Заканчивай ностальгировать.
Пётр хотел ответить что-то про то, что рядом с Господом везде храм, что ж теперь, вообще молчать, но друг положил ему руку на плечи и повёл следом за Иисусом в дальний правый угол храм. Там, на раке с собственными мощами, сидел и болтал ногами великий князь Александр Невский.
Он был не при параде. Доспехи и прочая иконописная атрибутика стояла в уголке. Ею Невский пользовался только днём, когда на поклон прилетали ангелы хранители паломников. Вот тогда князь, облачённый в яркие одежды, торжественно со всеми раскланивался, всем улыбался, всех благословлял именем Христа.
Сейчас же он был в длинной льняной рубахе, явно сшитой жёнушкой. Умершие наплевательски относясь к тому, как, что и когда носят. Александру нравилась эта длинная рубаха, в которой он больше всего походил на реконструктора-недоучку. А всё остальное не имело значения.
Иисус подошёл к Своему святому, и тот, ловко спрыгнув с края раки, приветствовал Господа, преклонив колено.
- Неожиданно, - заметил Александр немногословно, но голос его был исполнен уважения и любви.
Иисус улыбнулся:
- Да всё собирался показать ученикам твой город - и никак. Вот, ждал сегодняшней ночи.
- Именно этой? Не потому, случайно, что Лиза наметила чтение именно на сегодня?
Апостолы, постепенно стекаясь к раке со всего храма, с любопытством и непонимание смотрели на Невского. Иисус кивнул.
- Да. Лизавете нужен намёк свыше.
- Хозяин, кто такая Лизавета? - не удержался Искариот.
Иисус провёл пальцами по колонне, поддерживающей полог раки.
- Обычная жительница Питера. Ей 15 лет. Пару недель назад она поспорила с другом о том, что Бога нет. Он говорит: есть, она утверждает, что нет.
- Сказал безумец в сердце своём: нет Бога, - процитировал Матфей, не сводя взгляда с Учителя. Иисус улыбнулся начитанному Левию и продолжил:
- И они договорились, что Лиза прочтёт Евангелие. Ровно одно Евангелие от начала до конца, за одну ночь. И если она по-прежнему будет считать, что Бога нет, то её друг навсегда обещает об этом не разговаривать с ней.
- А если она уверует?
Иисус иронично посмотрел на Петра.
- Я думаю, ты точно угадаешь.
Пётр смущённо потупился.
- Какой у неё друг хваткий. Сразу во всё обратить хочет.
- На поцелуй они поспорили, - перебил проницательный Иаков.
- Именно, - кивнул Иисус. Пётр заходил широкими кругами, делая вид, что имел в виду то же самое. - Лиза наметила чтение на сегодня. Ей хочется поскорее разделаться с этим спором и больше не обсуждать со Славой религию, потому что ей это скучно. Завтра днём они договорились сходить в кино и заодно обсудить результаты спора.
Иаков Алфеев фыркнул.
- Господи, как же это смешно - спорить на такие темы!
- Вспомни себя в возрасте пятнадцати, - резонно заметил Иисус. - Или вон, Симона. Бегал с зелотами, кричал неприличные вещи. На спор средь бела дня швырялся камнями в римских орлов. Это Мне тоже было забавно. Но это же подростки! Подросткам это нормально.
Иисус обошёл раку и сел, скрестив ноги, под иконой. На иконе был Он же, в белых одеждах, идущий из синевы навстречу зрителю. Различие двух обликов было настолько явным и бросающимся в глаза, что Филипп не удержался и заметил:
- Совсем не умеют Тебя изображать, Учитель.
Иисус легко отмахнулся:
- Ничего страшного. Кто Меня знает, тому и этого достаточно. А кто не знает, тот не увидит, даже имея глаза.
Он задумчиво соединил кончики пальцев и, разглядывая их, продолжил.
- Лиза вчера весь день думала, какое из Евангелий прочесть. Самое короткое, конечно, от Марка. Ничего удивительного: евангелист бегом бегал за тобой, Пётр, выцыганивая каждое воспоминание.
- Ну неправда! - воспротивился ученик. - Я ему охотно рассказывал, когда было время...
- Не забудь уточнить, когда именно оно у тебя было, - касаясь ребром ладони щеки, как бы секретничая, ввернул Искариот. - Ты только главы про Распятие и Воскресение и рассказал подробно. Остальное бедный Марк буквально по слову из тебя вытаскивал.
- Краткость - сестра таланта, - пожал плечами Пётр, поняв, что отпираться бесполезно.
- В общем, Евангелие от Марка Лиза решила не читать, - аккуратно закруглил дискуссию Иисус. - Мол, если она выберет это Евангелие, Слава скажет, что оно слишком короткое, чтобы она что-то поняла. Но и Евангелие от Луки девушке решительно не пришлось по душе. Всё-таки очень длинное и подробное читать лень. Остались Матфей и Иоанн, - Учитель перевёл взгляд с одного ученика на другого.
- И кого же она выбрала? - слегка дрожащим голосом спросил Иоанн, изо всех сил пытаясь сделать вид, что ему это всё равно.
- Тебя, - просто ответил Иисус. Иоанн едва не задохнулся от радости. Матфей с улыбкой смотрел на друга. Он знал, как тот трепетно относится к своему творению.
- А почему?
- Ей начало больше понравилось, - пояснил Господь. - У Матфея всё начинается с долгой родословной, а у тебя сплошная возвышенная философия. Ну и потом, - Он светло усмехнулся, - Лиза и сама любит такое писать.
- Какое это такое? - ревниво спросил Иоанн.
- Загадочное и многозначительное, - ответил Учитель и потрепал присевшего рядом ученика по волосам.
- Иоанну вообще хорошо было, - заметил Пётр, желая отыграться за свою лаконичность. - Все всё уже зафиксировали, оставалось только нагнать мистики и рассказать, как все ничего не понимали, пока Учитель не воскрес.
- Пётр, ты... - Зеведеев-младший бросился на друга с кулаками, шутливо изображая высшую степень негодования. - Как не стыдно вообще! Я там среди этих греков, меня бы хоть кто предупредил, что у нас флешмоб, что пишем мемуары! Фома, вот ты! Что за бред ты вообще написал?? Нет, я честно прочёл, но там же половины не было из тобой написанного! Что за хрень про Магдалену? Тебя Дэн Браун покусал? А ты, Варфоломей, вообще хулиган. А ты...
- А я лентяй и бездарь, - удерживая за запястья вырывающегося Иоанна, рассмеялся Пётр. - Фома вообще прикалывался, когда мемуары писал. Его тогда гностики задолбали. Почему, говорят, у вас всё такое просто написанное? Где всякие парафахаты ибн фахаты? Где эзотерика? Где сворачивание ушей в трубочку, мозгов в ленту Мёбиуса? Ну Фома и настрочил на коленке фанфик по мотивам. Ты ещё евангелие от Иуды вспомни.
- Вот не надо вспоминать этот бред укуренного спиритиста! - возмутился Искриот. - Какой-то графоман решил подписаться моим именем, и теперь помимо бессовестных песнопений на Страстной я вынужден выслушивать авторитетные мнение о якобы моём творчестве!
- А ты это... как там было в том мистическом графоманстве? "И послал он его [...] на 12 сфер"? Пошли их на 12 сфер! - предложил сокрушающемуся другу Пётр.
- Не, самое вкусное там было "И [...] он [...] и [...]", - вынес вердикт Искариот, после чего повернулся к Иисусу: Хозяин, так что, мы сегодня не столько в Питер, сколько к Лизавете?
Иисус повёл бровью.
- Ты же знаешь, когда Я что-то делаю, Я делаю для всех сразу. Не выделяя, что основное, а что второстепенное. Тот мужчина, с которого мы зелёного чёртика согнали, тоже был очень важен. Именно сегодня. Теперь они помирятся - надолго. И девушки в кафе. И Людмила. Они все очень важны.
- Но решающей при выборе именно сегодняшней ночи стала Лиза? - внимательно глядя на Иисуса настаивал Иуда. Господь помедлил.
- Да, - наконец ответил Он. - Она одна из тех, кто готов принять и сможет вместить.
- Ты хочешь явиться ей Сам?
- Ну почему же Сам, - Иисус весело оглядел ребят. - Что Я, зря что ли вас с собой взял? Вместе придём!
Александр Невский стоял поодаль, скрестив на груди руки и с улыбкой наблюдая и слушая происходящее. Теперь он подошёл к Господу и поклонился в пояс.
- Я знаю и верю, что она сама придёт к Тебе и приведёт многих, Создатель. Благословен Ты и слава Твоя вовеки.
- Аминь, - с улыбкой отозвались апостолы. Иисус поднялся на ноги.
- И вы у Меня благословлены, друзья Мои. И благословляю тебя, Александр, и твоих подопечых. Работа тут та ещё, - заметил Он.
- Мне нравится, - широко улыбнулся Невский.
***
Выходя из ворот монастыря, ребята повернулись лицом в сторону храма и перекрестились.
- Я, кажется, понимаю, почему они это делают, - задумчиво сказал Иаков Алфеев. - Креститься так здорово.
Довольный согласный гул засвидетельствовал, что не только Иакову так казалось.
Белая ночь стремительно подходила к завершению.
Где-то совсем рядом девушка Лиза поняла, что откладывать дальше бессмысленно, и достала с полки тоненькую белую книжечку с синими буквами на обложке.