В восемь, в конец измучавшись на работе, он поднялся из-за стола, оторвавшись от компьютера и бросив последний взгляд на монитор, поспешил к выходу из офиса. Поначалу, казавшееся таким простым решение, вновь ускользнуло. Он вышел на улицу под противно моросящий дождь, добежал до припаркованной машины и уселся за руль, теперь надо было подумать куда отправиться перекусить, потому что дома "шаром покати", а приготовить было лень. Нет всё-таки вернусь домой,а уж затем пойду в паб, очутившись во дворе дома, который за полгода, что он снимал в нём квартиру, так и не стал своим, он поднялся к себе и обнаружил, что забыл погасить свет, отправляясь утром на работу. Переодев рубашку, он задержался у двери и ещё раз взглянул на беспорядок царивший в его квартире, кровать не собрана, на кухне грязная посуда, да и кот тёршийся у ног, когда он вошёл неожиданно куда-то исчез. Почему он бежит из дома, его раздражал этот беспорядок, этот жалобно мяукующий некормленный кот, а ещё соседи за стенкой, такой тонкой, что любое их шевеление, их голоса громким эхом отзывались в его квартире. Что там у них сейчас происходит, обсуждают ли они свои денежные проблемы, приводящие к скандалам и упрекам жены в адрес безработного мужа, а потом его резкие возражения о потери статуса, о невозможности унижений за те крохи, которые он получал до увольнения. Потом он слышал её рыдания и всхлипывания, его тихий успокаивающий голос, чмокующие звуки поцелуев и наконец характерный скрип кровати, который не спутаешь ни с чем. Но сегодня за стенкой было тихо, он ещё раз оглядел бедлам квартиры, выключил свет и закрыл входную дверь. Улица Ибн Гвироль, центр Тель Авива, здесь на кажом углу пабы, кафе, рестораны правда сегодня большинство из них пустовало, дождь и осенний ветер не позволили большенству завсегдатаев придти, уж лучше оставаться дома, надев на шерстяные носки разболтанные домашние тапочки и завернувшись в теплый плед усесться перед телевизором. И чего тебе не сиделось дома? Подумал он, спеша к знакомому пабу на углу улицы. Здесь было тепло, почти все столики пустые и только за стойкой бармена несколько посетителей. Там он и увидел её, ту которая, как магнит приковала его взгляд. Она сидела за столиком одна и курила длинную тонкую сигарету, такую какие обычно курят женщины, перед ней в тарелке лежали остывшие и оттого сморчившиеся чипсы, обильно политые кетчупом и стоял фужер с красным вином. Она была не молода, лет тридцати, может и более и совсем некрасива, нет в ней не было чего-то отталкивающего, наоборот она была привлекательна, но и только. Почему же ему хотелось смотреть на неё, что в ней было такого, что на целый вечер приковало его взгляд . Он что-то заказал, кажется пиво и орешки, пока не приготовили чипсы и паргиёт, затем посмотрел на свою соседку, которая разглядывала его. Ей только что подали ещё один бокал красного вина, но она не пила, а только курила сигарету, медленно, лениво. На фильтре отпечаталась красная линия её губ.
-Вы говорите по русски?
Она спросила по русски, безошибочно угадав, что русский его родной язык.
- Как вы угадали?
- Не знаю. Вы едва вошли и ещё даже не заговорили, я уже подумала, что Вы из России
- Да, я из Питера, но уехал давно, почти двадцать пять лет назад.
- Странное совпадение, добавила она с легким налётом ностальгии в улыбке, я тоже из Питера, но приехала совсем недавно, всего десять месяцев назад. Я жила на Лиговке совсем не далеко от Невского проспекта.
Сколько же всего клиентов в этом пабе, несколько человек. Их отделяли друг от друга пустые табуреты и разделяла другая пустота, которую не выразить словами и ещё труднее преодолеть, пустота окружающая каждого из них. Действительно жили в одном городе и ни разу их пути не пересеклись, да и как могли пересечься, он был взрослый парень, а она десятилетняя девчёнка, бегающая со скакалкой. Почему, несмотря на яркое освещение, всё казалось таким тусклым и унылым? Создавалось впечатление, что даже ослепительный электрический свет был не в состоянии развеять мглу и уныние этого серого вечера, даже их встреча не могла развеять мрак, пришедший из ночной тьмы.
Что же вы не едите?- спросил он, прерывая затянувшуюся паузу.
- Мне некуда торопиться и я ещё успею.
Курила она так, как курят женщины в кино или изображенные на обложках иллюстрированных журналов: те же жесты, та же манера надувать губы, выпуская дым. И позы она заимствовала оттуда, слегка откинув плечи назад, открыв взорам прекрасную выпуклость груди и сидела скрестив длинные стройные ноги обтянутые светлым капроном.
Он мог рассмотреть её, даже не глядя в её сторону. Вдоль всей задней стены тянулось зеркало, и они видели друг друга сидящими почти рядом. Отражение было очень резким и немного искожало черты лица.
С чего это он решил ей представиться? Наверно из-за желания произвести впечатление, о чём тотчас же пожалел.
Алекс Герман,- произнёс он с некоторой развязанностью.
Она не ответила или сделала вид, что не услышала. А может не хотела знать его имя, ведь знакомство случайное, вот сейчас он доест свой ужин, а она допьёт своё вино и они разойдутся в разные стороны, ощущая серость , мрак и душевную пустоту. Нет решил он, я уйду вместе с ней, что-то мистическое, впервые ощутимое тянуло его к ней, может чувство одиночества. Он угадал, нет скорее почувствовал, что она одинока также как он, что и ей как и ему до печёночной боли необходимо чьё-то присутствие, дабы не ощущать промозглость и холод этого вечера. Было уже два часа ночи, когда она потянувшись за очередной сигаретой вдруг обнаружила, что пачка пуста.
- У Вас есть закурить? Обратилась она, он протянул ей пачку с сигаретами.
- Боюсь, что эти покажуться Вам слишком крепкими, она посмотрела на пачку и отвела его руку в сторону.
- Да это действительно слишком крепкие. Он взглянул на неё, а потом посмотрел по сторонам. В пабе никого не было, только бармен равнодушно протирал фужеры, да официантка, до сих пор не сдавшая выручку, опершись на стойку бара, зло посматривала в их сторону. Они расчитались и вышли в холодную, дождливую ночь. Её лёгкие туфли на высоких каблуках были явно не по пагоде и споткнувшись несколько раз она взяла его под руку, прижавшись к его плечу.
Вот уже, пять часов, как они вместе, а он до сих пор даже не знает её имени, неожиданно она сама, своим достаточно хриплым голосом , очевидно от большого количества выкуренных сигарет, сказала:
- Меня зовут Полина, я здесь недалеко снимаю комнату ещё с одной девушкой, её зовут Тали и она гораздо моложе меня,но сегодня туда нельзя, у моей подруги есть парень и ему дали отпуск в армии, завтра он уедет, а сегодня... сегодня, я должна где-то перночевать. Знаешь, так уже было однажды, и тогда я осталась дома, мы много выпили, а потом сдвинув кровати и предложив мне остаться, улеглись втроём, поверь ничего не было, мы просто проспали всю ночь, а утром он ушёл, но я почувствала, что помешала им, что они что-то безвозвратно потеряли и теперь зляться на меня и на друг друга. Поэтому сегодня я ушла из дома ведь им должно быть хорошо вдвоём, а я пытаюсь скоротать ночь бродя по пабам. Тут ещё вот что, эту квартиру, вернее комнату, оплачивает Давид, так зовут её парня, мы сами никогда не потянули бы оплату комнаты, он снял эту комнату для их встреч и я действительно там лишняя в те дни, когда он приходит к ней. Но так бывает не часто.
Какое-то непонятное чувство ревности сжало его сердце, они спали втроём и она ещё смеет рассказывать ему сказки, что ничего не было. Он на минуту представил себе, как они втроём кувыркаються в постели и как эстафетные палочки переходят в руки Давида и ему стало тошно и горько. Какой- то мальчишка спит с ней, зрелой женщиной и её молоденькой подружкой, а он взрослый мужчина, едва познакомившись с ней, ещё не зная о ней ничего уже ревнует. Глупость какая-то, а с другой стороны разве она не могла скрыть, что была с ними, зачем ей это рассказывать, если у них что-то было. "Он что так молод, что служит в армии, наверное совсем мальчишка?"
- Нет он не мальчишка, просто, когда он получает вызов на резервистские сборы, то выкраивает день или два, чтобы прийти к ней и если есть возможность остаётся у неё. Он любит её и хочет на ней жениться, правда у него семья и двое детей и поэтому он мучаеться сам и мучает её, ни как не может решиться уйти от семьи, она тоже мучаеться и думает, что его уход травмирует детей и она будет главным виновником разрушенной семьи. Понимаешь какой-то замкнутый круг, они любят друг друга мучаються, страдают и не могут быть вместе.
-А ты, ты замужем, у тебя кто нибудь есть? Может он остался там?
Она тяжело вздохнула и замолчала, наверное обдумывая как ответить на все его вопросы.
-Да он остался там, он остался там навсегда. Его убили четыре года назад, они прожили вместе шесть лет, шесть счастливых лет. Детей они так и не завели, всё откладывали, думали вот встанем на ноги отстроемся, наладим бизнес, а уж потом.... А когда всё произошло и новый дом и процветающий бизнес, кто-то там наверху сказал, что надо платить. Он отказался, наивно полагая, что живет в стране закона, а не беспредела. И тогда его убили, расстреляли на пороге их нового дома, потом его бизнес отошёл к каким-то неизвестным личностям, убийц так и не нашли, а она осталась одна, ища правду и защиту. Да она искала правду почти три года, но так и не нашла, слишком высоко она забралась эта её првда и никто не хотел заниматься ею, что бы докопаться до истины.
-Как же ты оказалась здесь?
-Моя мама еврейка, правда она умерла совсем молодой. Мне тогда было двенадцать, потом отец снова женился, так что меня воспитала совсем другая женщина, она была доброй, заботливой матерью и всё же,она не смогла стать родной. Унеё были родные дети и я очень хорошо ощущала разницу между мной и ими.
Охватившее его чувство ревности, куда-то улетучилось, теперь ему было жаль эту женщину такую слабую, беззащитную, пытавшуюся бороться с корумпированно-вороватой системой. Он хотел предложить ей пойти к нему, но вспомнил о бардаке в квартире и повёл её к маленькому зданию на фасаде которого светилась неоновая надпись "Лотус". Эта второсортная гостиница служила местом тайных свиданий. Подойдя к стойке "рецепшен", он снял комнату с правом продления и оглянулся. Она стояла сзади и вид у неё был довольно измученный, он догадался, что её единственным желанием сейчас было снять эти ненавистные туфли и упасть в кровать. Они поднялись на второй этаж и вошли в комнату, небольшой старомодный шкаф, плетённое садовое кресло и широкая кровать с тумбочкой вот и вся обстановка, правда был ещё санузел с душевой в которой ужасно воняло хлоркой. Она уселась на кровать и сняла туфли, да он был прав, одно из её желаний было выполнено теперь, когда она рассталась с этими ненавистными туфлями она даже улыбнулась.
- Ты знаешь кажется я порвала колготки и ещё, ты бы не мог попросить у ночного портье выпивку, уверена у него есть. Может он продаст бутылку виски, я так продрогла в этом сыром городе.
Он посмотрел на неё и снял пиджак, а потом в одной рубашке спустился на первый этаж, долго о чём-то шептался с портье и вернулся в номер с бутылкой виски, двумя стаканами и пачкой сигарет именно тех, что курила она. Он видел, как она была счастлива, эти маленькие радости доставляли ей громадное удовольствие, единственное что её огорчало сейчас были порванные колготки с дырой на пальцах из которой поблескивали её розовые ноготки. Они наполнили стаканы и стали пить неразбавленный виски, она быстро опъянела, он видел что ей становиться жарко и она стягивает с себя красный полувер, оставаясь в тонкой кофточке. Всё произошло до банальности просто, он уселся к ней на кровать она широко раскинула руки и обняла его за шею, их губы встретились и слились в жарком поцелуе. А потом они любили друг друга, любили так, как будто это было в последний раз, как будто завтра им уже не придётся встретиться и сегодня, сейчас им надо насытиться сполна их любовью. Уже в коридоре раздался шум, это уборщицы начали убирать в комнатах, когда они оторвались друг от друга и забылись в безмятежном сне.
Звонок мобильника, такой настоятельно требовательный разбудил его, он взглянул на часы они показывали двенадцать. Звонил начальник отдела, даже не поздоровавшись, он сразу начал выяснять, где его черти носят
- Я звонил к тебе на квартиру, там никто не отвечает, что происходит? Может ты заболел и попал в больницу, а может ещё хуже угодил в полицию? Ты же помнишь, что скоро надо сдавать проект, нужно решение задачи, решение которого у нас нет, а ты не являешься на работу.
Остатки сна быстро покидали его голову, да надо срочно одеться и бежать на работу, он взглянул на неё, увидел разметавшиеся по подушке волосы, её лицо такое счастливое с улыбкой, да она улыбалась во сне и понял, что никуда сегодня не пойдёт, что ему глубоко наплевать на все решения задачь, на проект, на начальника и прочее. Эта счастливая улыбка на еёлице стоила всего остального и он не оставит её сегодня, он будет с ней.
-Понимаешь, я действительно не дома и чертовски неважно себя чувствую, сегодня у меня нет сил решать эту проблематичную задачу, завтра, я обещаю тебе, буду на работе и мы решим прблемму, поверь всё будет хорошо и я сделаю всё чтобы проект был закончен.
Да он будет с ней, ещё один день и ещё одну безумную ночь. Как только он закончил объяснения с начальником, она открыла глаза, значит она не спала, а прислушивалась к разговору, боясь что он оставит её и может уже никогда не вернёться к ней.
- Ты не спала и слушала наш разговор, ты боялась, что я уйду и уже никогда не вернусь?
- Да, я боялась, что навсегда потеряю тебя, ведь я так мало о тебе знаю. Просто насколько я сумела понять ты не очень доверяешь "нашему брату", а я ещё оказалась легкодоступной, так что церемониться. Только поверь, я совсем не такая и то, что произошло между нами вчера для меня очень много значит, это было как удар молнии, яркая вспышка страсти и безумия, твой тихий голос и сильные руки, твои поцелуи и ласки моего тела сводили меня с ума, никогда и ни с кем, я не испытывала такого восторга любви, это правда. Мне было бы ужасно больно, если бы ты ушёл сегодня навсегда.
-Я не уйду, я только спущусь вниз, надо купить зубные щётки, мне бритвенный набор,домашние тапочки и наконец колготки для тебя только скажи размер, а ты спи, я скоро вернусь и мы пойдём завтракать. У нас ещё много времени, мы ведь совсем не знаем друг друга, а я хочу знать о тебе всё.
Он ушёл, тихо закрыв двери, а она закрыла глаза и провалилась в сновидение, которое было столь радостно для неё, что вызывало счастливую улыбку на её губах. Когда он вернулся весь в свёртках и пакетах она продолжала спать, счастливо улыбаясь.
- Я вернулся громко закричал он, пора просыпаться "соня". У нас так много дел сегодня, мы должны позавтракать и отправиться гулять, погода великолепная, я проверил. Она открыла глаза и сладко потянулась.
-Да, ты прав, я уже бегу в душ.
-Только надень тапочки, зря я что-ли старался и их выбирал.
Он положил перед ней тапочки на маленьком коблучке и с искуственным мехом поверху, они выглядели великолепно и очень сексуально, особенно когда оказались у неё на ноге, а ещё вот тебе колготки, правда не знаю угодил- с цветом, но размер твой.
- Спасибо тебе милый. Проворковала она и скрылась за дверью в душе.
Он уселся в единственное кресло и закурил, на лице у него играла улыбка. Оказывается делать подарки и доставлять радость это так хорошо и так приятно. Сколько в его жизни было женщин, но ни одна так не радовалась его вобщем-то мелочному подношению, они просто рассматривали подаренную вещь оценивая её стоимость и если она соответствовала их запросам начинали улыбаться и благодарить его, только тогда в их глазах появлялось нечто подобное любовной страсти к нему. Он хорошо изучил это поведение и легко распозновал корыстное поведение своих партнёрш. Со временем он так привык к этому, что почти не верил ни одной из них, считая что их уступчивость зависит только от цены подношения, а покупая их он оставался с печалью разочарования и одиночества. Нет что-то здесь не так и сейчас он впервые за много лет ощутил нечто новое и приятное от того как она разглядывала тапочки на ноге, как светилась счастьем и радостью и как он сам радовался, что угадал с размером, как ему приятно глядеть на неё и улыбаться вместе с ней.
Она вышла из душа, обмотавшись широким банным полотенцем, а он уселс в единственное кресло и закурил.
-Отвернись, потребовала она, я буду одеваться
- Что за излишняя стыдливость, сегодня ночью, я обнимая изучил твоё тело, я его видел от кончиков твоих розовых ноготков на ногах до мочек ушей так славно реагирующих на каждое прикосновение к ним губами.
- И всёже, я прошу отвернуться
Он развернул кресло и уставился в окно, через несколько минут, показавшихся ему вечностью, она сказала, что готова и он может повернуться. Он повернулся и взглянул на неё, что-то в ней изменилось, да её глаза они светились счастьем и радостью и это придавало всему её внешнему виду новую силу обояния и привлекательности. Потом они пошли завтракать и долго гуляли по набережной, отдыхали в парке и на бульваре, и всё время говорили, говорили..... Выяснилось, что у них есть много общего, но ещё больше полных не совпадений. Он считал, что в условиях глобальной информатики и компьютеризации любое проявление в природе, включая отношения личностей поддаётся математическому програмированию, другими словами всё можно рассчитать и определиться с конечным результатом, она же напротив считала, что существует масса непредсказуемостей, как в природе, так и в отношениях личностей и потому невозможно запереть это в жесткие рамки формул и цифр. Они пошли на выставку в музей, где демонстрировались на огромных мониторах картины импресионистов, он решил ей доказать, что совсем не обязательно ехать в Париж, чтобы любоваться этими шедеврами. Ему выставка понравилась, ей нет.
-Пойми, убеждала она, любуясь на эту цифровую копию, ты не ощущаешь душу художника, его эмоции в момент создания этого шедевра, когда ты смотришь на живой оригинал, ты как бы проживаешь вместе с художником весь путь создания этой картины, его замысел, его настроение. Столь же отрицательным было её отношение к фотохудожникам, да увидел, да поймал, но душа чужая, созданная до него самой природой или личностью с проявлением черт характера и эмоциями, к которым автор никакого отношения не имеет. С вашей виртуальностью, вы забыли что значит живое общение и потому компьютерная душа никогда не раскроется сполна.
- Да пойми ты, в наш сумасшедший век, мы не можем позволить себе роскошь лазить к любимым на балкон и петь им ночные серенады, сейчас век рационализма, а у тебя какой-то метафизический подход, какая-то непонятная душа, что это? Объясни.
- Знаешь люди находят друг друга в ваших вертуальных сетях, пишут друг другу, потом даже встречаются, им кажется, что они созданы друг для друга, но в один прекрасный день наступает стадия отрезвления и они понимают какие они разные, что им не только нужно растаться, но и бежать друг от друга как можно скорее и хорошо если это происходит быстро, а если это тянулось несколько лет и есть дети. Тогда тайно ненавидя друг друга они продолжают сосуществование злясь и раздражаясь на себя, на детей и на весь мир.
-Ты говоришь об этом из собственного опыта?
-Если хочешь, да. Когда я встретила мужа, он был первым мужчиной в моей жизни, мне казалось, что в моей судьбе появилась родная душа, он был так предан мне, что готов был умереть выполняя мои капризы, он работал день и ночь чтобы заработать на квартиру, машину, наш отдых за границей, мои наряды и прочее, а мне нужна была семья, дети и забота о них. Он сказал всё будет дай встать на ноги, ну встал, а где он? Где дети о которых я мечтала, судьба, называй как хочешь, провидение, мечта о будущем, жизнь распорядилась по-своему, нет его и нет ничего связанного с ним. Так к чему были все его потуги, почему мы не сумели найти общий консенсус и остаться любящими друг друга людьми, наверное потому, что с самого начала были разными и цели, и задачи ставили перед собой разные.
-Ну и при чём здесь вертуальность, причём компьютеризация?
- А притом, что мы как компьютерные машины запрограмированны на выполнение нами определённых задач, пришло время учись, закончил женись, роди детей, делай карьеру, а душа внутри болит не хочет принимать наши заготовки, бунтует и разрывается между тем что надо и тем что хочу. Вот наша вчерашняя встреча, она ведь не была случайной, я только взглянула в твои глаза "зеркало души", как сказал классик и сразу поняла, как ты одинок, как пусто и серо всё вокруг для тебя, скажи может я не права.
-Да, ты права, но разве серость и пустота не могут смениться праздником.
-Конечно и тогда душа оживёт, но запрограмировать этот праздник не возможно, только тогда, когда глаза в глаза и полное слияние душ, сегодня ночью я испытала это родство душ и ты сделал меня счастливой, я благодарна тебе.
Наверно она права думал он, может и в задаче, которую не удаёться решить просто недостает человеческого фактора, а что если ввести поправочные коэфициенты на субъективные погрешности, да увеличение продолжительности, да некоторое удорожание, но может быть в этом решение. Его мысли прервал её вопрос.
-О чём ты думаешь? В то время как я открываю тебе душу, твои мысли где-то далеко, далеко. Я вижу твои пустые глаза, твою нулевую реакцию на сказанное мною и мне хочеться кричать от отчаяния. Боже, что сделал ты с нами, зачем?
Он повернулся к ней и обнял её за плечи, потом широко улыбнулся и сказал:
- Конечно ты права, боже я был последний кретин. Теперь всё получиться, мы решим эту чёртову задачу.
Она ничего не ответила, только грустно взглянула на него. Эта ночь прошла, как нечто обыденное, как то что уже происходило с ним и другими женщинами, которые были до неё. Нет она реагировала на каждое его прикосновение, но не было в ней той страсти, того накала чувств, которые он испытал в предыдущую ночь, как будто что-то серое холодное пролегло между ними, отдаляя их друг от друга. Утром он поцеловал её в щеку и отправился на работу. Уже в дверях он улыбнулся и сказал:
- Я постараюсь не задерживаться, а вечером мы всё решим, дождись меня.
Сегодня был удачный день всё получалось, как только они ввели поправки прграмма заработала, нет конечно необходима была обкатка и совершенствование, но это были уже детали, главное было достигнуто. Шеф торжествовал и предложил выпить за успех после работы, но он отказался ссылаясь на недомогание. Вернувшись в гостиницу, он застал её с опухшими глазами, сидящей на кровати и поджавши ноги к подбородку. Перед ней лежало письмо, которое она очевидно уже прочла раз десять и знала наизусть.
-Что пишут?- весело спросил он и тут же устыдился этой весёлости, заметив её заплаканные глаза, может какие неприятности, а тут он со своим радостным оптимизмом.
- Прочти сам и всё узнаешь, я была сегодня дома и мне передали это письмо. Мне нужно будет уехать, уехать навсегда. Видно те, кто сидел там на самом верху, чем-то не угодили самому, и он взялся за них очень серьёзно, а поводом послужила смерть мужа. Они все арестованы и дают признательные показания, мне должны вернуть всё, что они украли, я становлюсь богатой и независимой.
- Так чегож ты плачешь?- постарался успокоить он её, хотя на душе и скребла эта мысль, она уезжает и больше я её не увижу. Когда ты летишь?
-Завтра, самолёт в десять утра, они даже забронировали билет, который я получу на месте, прямо в порту. Ладно, вдруг встряхнулась она, всё завтра, а сегодня я с тобой и мне хорошо, что с твоей задачей? Есть сдвиги или вы продолжаете стоять на месте.
-Нет задача решена и успех обеспечен, улыбаясь, но почему-то вдруг осевшим голосом проговорил он. Глупо и бессмысленно уговаривать её остаться, он и сам планировал уйти из гостницы к себе, в свою холостяцкую берлогу, но только вместе с ней. Он сделал бы всё, что бы там навести хоть какой-то порядок, а она привнесла бы с собой чуточку тепла и уюта, но нет завтра она сядет в самолёт и он унесёт её далеко, далеко быть может навсегда. Боже, ну почему счастье так скоротечно, почему два человека, быть может всю жизнь искавшие друг друга должны растаться тогда, когда их сердца устремлены навстречу друг друга, что за несправедливость во всём этом.
Горька и сладостна была эта ночь, нет она была не похожа ни на первую, ни на вторую, эта была ночь любви в которой обоюдная страсть, соседствовала с горечью раставания. Восторженность чуств обладания, сменялась грустью невозможности продлить эти мгновения до бесконечности.
- Я приеду к тебе, брошу всё и приеду- как в бреду шептал он ей,- я не смогу без тебя, поверь со мной такого никогда не бывало, ты моя, я так долго искал тебя, что никогда не смогу расстаться с тобой.
-Я тоже тебя люблю,- вторила она ему.
Утром он проводил её на самолёт, оставив ей свой адрес и телефон, она записала всё на каком-то клочке и сунула в сумочку.
Позвони мне, когда прилетишь, попросил он. Она молча кивнула.
Он долго стоял у входа на регистрацию, а потом, когда она скрылась в пасажирском зале, вышел на улицу и закурил. Потом он сел в машину и отправился на работу, но в этот день ничего не получалось он всё ждал её звонка. Она так и не позвонила, не позвонила и на следующий день и через неделю, и через месяц. Он злился, мысленно называя себя тупым кретином и влюблённым идиотом. С тех пор как она уехала в его жизнь снова вернулись пустота и уныние, приступы апатии, серости и никчемности. Он брёл по тем улицам, где они гуляли, остановился перед кафе, где впервые увидел её. Теперь в нём было полно посетителей, только что закончился футбольный матч и клиенты бурно обсуждали его результаты. А может она в беде, думал он, может ей нужна его помощь и защита? Нет, она бы дала знать, нет просто для неё это была ничего не значащая встреча, встреча одинокого мужчины и женщины, которой на этот вечер нужно было найти крышу над головой, ты для неё оказался проходящим кадром в бесконечном фильме бытия. Так он добрёл до гостиницы, где они провели три ночи, три незабываемые ночи любви, ему показалось, что у двери мелькнула знакомая тень, он пошёл ей на встречу и увидел её, она смотрела ему в глаза и две огромные слезы катились по её щекам. Всё оказалось до банальности просто, приехав в Питер, Полину ограбили вырвали сумочку из рук, она закричала, несколько мужчин погнались за грабителем, по дороге собирая содержимое сумочки, которое грабитель разбрасывал, думая что в результате найдёт деньги, но деньги он так и не нашёл, как и Полина не нашла того клочка бумаги, где записала его номер телефона.
-Дура, какая же я дура, что не внесла твои координаты в память сотового, -ругала она себя, я потом бегала в порту и искала вместе с дворниками этот клочок, но мы так и не сумели ничего найти, прости прости меня, я так виновата перед тобой. Я уже неделю, как вернулась и всю неделю прихожу сюда с тайной надеждой увидеть тебя. Понимаешь это место не для одинокой женщины, ко мне пристают, торгуются, предлагают деньги за услуги, а некоторые даже угрожают, но я всётаки чувствовала, что ты придёшь сюда, не знаю почему, но верила, верила и дождалась. Слёзы продолжали катиться из её глаз, тушь потекла оставив две серые полосы на её щеках, а он счастливый, что она снова с ним, крепко держал её в своих объятьях и глупо улыбался.