Сегодня в СМИ очень часто высказываются опасения возврата страны в "лихие 90-е". В стране снижаются все важнейшие экономические показатели. Все это пытаются объяснить влиянием экономического кризиса, вплоть до влияния глобального экономического кризиса и видят в этом предпосылки возврата страны в период лихолетья.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков периодически дает комментарии о том, что ситуация, складывающаяся на сегодняшний день в экономике России, не дает никаких оснований полагать, что страна возвращается к тому этапу, который уже был давно пройден.
Действительно, от того периода остались только воспоминания и кое-какие показатели. Почему кое-какие показатели? Потому что нет никаких оснований что-то анализировать и что-то сравнивать из периода 90-х. Те, кто в тот период был уже в довольно осознанном возрасте, наверняка помнит, как закрывались предприятия, как увольнялись с них специалисты, работавшие непосредственно с плановыми показателями. В тот период просто не существовало какой бы то ни было адекватной отчетности по финансово-хозяйственной деятельности фабрик и заводов. Те формы отчеты, которые были введены еще в эпоху СССР, срочными темпами признавались устаревшими и негодными в условиях развития рыночной экономики, а новые формы отчетности находились только в стадии разработок. Да и не кому было заполнять эти отчеты. Предприятия подвергались рейдерским захватам, переходили из рук в руки. Цель временщиков, объявлявших себя владельцами завода или фабрики, была быстрыми темпами получить максимальный доход, не заплатив при этом ни одного рубля в виде налогов и сборов в пенсионный фонд и в фонд медицинского страхования. В таких условиях отчетность если и поступала, то в ней отражались цифры, которые были "удобны" новым хозяевам жизни, а не те, которые соответствовали реальному положению дел. В итоге на сегодняшний день просто не корректно сравнивать экономические показатели, которые предоставляли в свое время горе-руководители, с экономическими показателями нынешнего времени.
Одним из способов ухода от налогов и искажения отчетности был перевод работников на договорные отношения. С людьми заключались трудовые договоры, которые затем нигде не учитывались, и, соответственно, человек по такому договору мог рассчитывать только на то, что его не обманут с оплатой его труда (хотя и такое было довольно распространено), а вот про налоги уже никто даже речи не вел. Нет на учете такого трудового договора, соответственно невозможно проконтролировать и уплату налогов. И невозможно проконтролировать другие, связанные с этим, показатели.
В тот период массово уходили старые проверенные кадры. Опытные бухгалтера и экономисты практически не передали свой опыт, новому поколению внушалось, что старый, советский опыт никому не нужен. В вузах рухнула программа подготовки экономистов. Старые коммунистические обучающие программы и стандарты были признаны не годными для подготовки специалистов, которым предстояло вести хозяйство в условиях рынка. А новые программы только начинали разрабатываться. Профессоры и академики экономических наук срочными темпами садились за написание новых учебников, пособий и методических материалов, но писали они их так, как они себе представляли новую экономическую реальность с высоты своей объявленной устаревшей партийной экономической школы. Это также в свою очередь начало вносить хаос и неразбериху. Молодое поколение экономистов, получившее образование по сырым учебным программам, было не способно адекватно проанализировать экономическую ситуацию на местах и дать реальные цифры происходящего. Впрочем, от них этого даже никто не требовал. Тех, кто шел против воли руководителя предприятия сразу же увольняли, а на его место брали того, кто послушно "рисовал" в отчетах такие показатели, которые были угодны хозяевам.
Вводились новые экономические специальности. Что должны были делать эти новые специалисты на предприятии, оставалось загадкой. Чаще всего заканчивалось тем, что они приходили на работу, разгадывали кроссворды, пили чай или кофе и уходили домой. И так до тех пор, пока предприятие не закрывалось в связи с банкротством, или пока предприятие не покупали новые "хозяева", у которых был свой штат таких же "специалистов". И уже они в свою очередь пили чай или кофе на рабочем месте в ожидании распоряжений руководства, которые поступали крайне редко.
Глобальные реформы, которые пытались проводить в стране в 90-е годы, приводили к гиперинфляции, к закрытию предприятий и к сокращению рабочих мест, к резкому падению уровня жизни. Развал системы учета и контроля привел к тому, что страна не знала не только свои микроэкономические показатели, но и макроэкономические. Еще в период плановой экономики вскрывались вопиющие факты приписок и искажения экономических и статистических отчетов, а в условиях перехода к рыночной экономики контроль показателей и вовсе окончательно рухнул. Для контроля и анализа начальной точкой был принят 1913 год, когда, по мнению новых экономистов, страна находилась в точке своего наибольшего экономического расцвета, отбросив за ненадобностью весь период советской экономики. Почему-то было решено, что в рыночной экономике советский период лишний и портит всю картину. Какую картину при этом пытались составить новоявленные экономисты до сих пор не понятно.
В итоге сегодня идет тенденция ориентирования на изначально недостоверные и некорректные цифры 90-х годов. Мало того, их еще пытаются анализировать и включать в экономические процессы, происходящие сегодня, рапортовать о том, каких успехов добилась страна, по сравнению с 90-ми. С таким же успехом можно опасаться возврата страны в "лихие 20-е" - эпоху НЭПа, или в "лихие 30-е" - эпоху коллективизации. И с тем же успехом некорректности и недостоверности можно сегодняшние экономические показатели сравнивать с показателями тех периодов.
љ Copyright: Нина Гакман, 2020
Свидетельство о публикации Љ220041400342