Фома Оулерайх
Ринд, Тромович и Бейзерман - враги народа и мученики науки
//Сэкшуалити энд Калча. - 2000.
Вступление
Никто не ожидал, какую встречу окажут исследованию Ринда, Тромовича и Бейзермана. Реакция Американской психологической ассоциации достойна удивления и огорчения. Вместо крутой отповеди всем, кому не мила свобода исследований и свобода слова, последовало отречение от исследования риндовцев и от неверия в то, будто половое (сексуальное) злоупотребление детей сильно вредит. Предложения риндовцев называть злоупотреблением только того, что причиняет кому-нибудь зло, также были проигнорированы.
В данной публикации эти два пункта подвергаются пристальному рассмотрению. Во-первых, выясняется, что тезис, будто секс взрослых с несовершеннолетними "ни в коем случае не будет признан безвредным", ни на чём не основан. Во-вторых, обосновывается необходимость различения зло- и незлоупотребительного секса взрослых с несовершеннолетними как в научных исследованиях, так и в практике соцслужб. К тому же разъясняется, почему профессионалы, входящие, например, в АПА, вынуждены дистанцироваться от риндовцев. Наконец, будут сделаны рекомендации касательно секса взрослых с несовершеннолетними.
Публикации
Прежде всего, тезис о вредоносности полового злоупотребления детей - ложь. Факт установлен сразу же, как наука "открыла" это явление. Так, ещё в 1975 году Давид Уолтерз обнаружил ложность веры в продолжительный моральный ущерб как последствие полового злоупотребления. Всякий возможный вред может проистекать из неполовых причин, сопровождающих собственно злоупотребление.
"Больше всего психических нарушений, если они вообще бывают, происходит не от злоупотребления, а от его имиджа и от вмешательства в детскую личную жизнь родителей, медиков, правоохранительных органов, школьной администрации, социальных работников".
4 года спустя Финкельхор изобрёл этическое оправдание запрета полового поведения с участием взрослого и ребёнка - лица доподросткового возраста. Необходимость в таком оправдании обусловлена несостоятельностью оправдания вредом: "вполне возможно, - писал он, - что большинство сексуально злоупотреблённых детей никакого ущерба не понесли".
Ещё ближе к нашему времени экс-глава АПА Мартын Зелигмэн заметил, что имидж полового злоупотребления в детстве как "специфического разрушителя душевного здоровья по взрослении" далеко не доказан. Современные Зелигмэну научные исследования "методологически нещепетильны", они отличались предвзятыми выборками, ущербностью контрольных испытуемых, игнорированием альтернативных объяснений. "Как только закрываем глаза на идеологию, сразу перестаём понимать, действительно ли половое злоупотребление детьми вредит и насколько".
Важен факт, что объективное исследование не подтверждает обязательную и типичную вредоносность полового злоупотребления. Так Константин просмотрел 30 исследований и нашёл, что
"20 исследований сообщает о лицах, которые не пострадали; 13 исследований заключают, что никакого ущерба большинство людей не понесло; 6 сообщают о тех, чья самооценка и прочие показатели даже улучшились благодаря сексу в детстве".
Контэ проверил 25 исследований, включая Константиновы, ради "доводов в пользу оправданных форм секса взрослых с детьми". Пришёл к выводу, что "обзор литературы по последствиям полового злоупотребления детьми непременно приводит к неоднозначному выводу, что на одних жертв оно влияет, а на других нет".
Также Браун с Финкельхором проверили 26 исследований и нашли, что среди взрослых людей, переживших половое злоупотребление в детстве, менее 20% признались в серьёзной психической патологии. Учёные обеспокоены попытками правозащитников преувеличивать ущербность последствий ради политических целей, которые могут навредить жертвам и их семьям.
"Нельзя, чтобы адвокаты раздували и преувеличивали неминуемость и плачевность последствий, ведь жертвы и их семьи могут пострадать от этого".
Позже Кэндалл-Тэкет, Уильямс и Финкельхор вместе проверили 45 исследований и нашли, что до 49% сексуально злоупотреблённых детей никакого морального ущерба не понесли. Заключили, что недостаток симптомов не повод отрицать факт злоупотребления, ведь "очень многие злоупотреблённые дети бессимптомны". Далее, в большинстве случаев за 2 года выявленные симптомы устранялись, независимо от того, лечили ли детей. Обзорщики литературы обнаружили, что подвергаемые лечению злоупотреблённые менее симптоматичны по сравнению с подвергаемыми лечению незлоупотреблёнными.
В 1997 году Ринд и Тромович провели метааналитический обзор 7 исследований последствий полового злоупотребления детей. В отличие от предыдущих обзоров клинических случаев, метаанализ включал в себя исследования общенациональных выборок: 4 по Соединённым Штатам и 1 по Великой Британии, Канаде, Испании. Выяснилось, что злоупотреблённые "не обнаруживают никакой распространённой среди них ущербности, которая, если выявлялась, далеко не всегда велика". Недавние скандальные исследования Ринда, Тромовича и Бейзермана лишь подтвердили эти выводы.
Кроме того, показано, что половое злоупотребление в детстве никак не влияет на последующую взрослую жизнь. Байтхман, Цуккер, Худ, Да-Коста, Эйкмэн и Кассавья проверили 32 исследования, заключив, что продолжительные последствия полового злоупотребления есть, однако не ясно, насколько в этих последствиях виновато злоупотребление само по себе. Левит и Пайнел на основании обзора пришли к выводу, что "традиции увязывать половое злоупотребление в детстве с психопатологией во взрослом возрасте причинной связью недостаёт опытной проверки". Ринд, Тромович и Бейзерман в метаарализе 1998 года выяснили, что никакой причинной связи нет. Связь злоупотребления с душевным здоровьем незначима, если учитывать влияние семейной среды. Все эти исследования во многом подтверждают Зелигмэново предположение:
"Доводы в пользу наличия психической травмы в детстве, влияющей на взрослую жизнь, существуют только лишь в головах защитников детей. Опытные данные ничего не подтверждают".
Итак, вопреки заверениям Американской психологической ассоциации половое злоупотребление детей может рассматриваться и безвредным. Наблюдения не позволяют предполагать, что половое злоупотребление обязательно или хотя бы обычно вредит.
Во-вторых, риндовцы дали ценную рекомендацию для учёного общества быть более осторожными с эмоционально окрашенными словами, когда изучают половое поведение детей и подростков с участием взрослых. Злоупотребительным они призывают называть лишь не желаемое участниками половое поведение, чреватое отрицательными реакциями участников же. Добровольную половую связь, на которую участники реагируют положительно, нужно просто называть "сексом взрослых с детьми-подростками". Можно желать ещё большей утончённости понятий: чтоб злоупотреблением назвали только принудительные отношения безотносительно к тому, как на эти отношения отреагируют.
Своим советом риндовцы предполагают эмансипировать науку от главенства виктимологической парадигмы, по которой дети и подростки могут быть лишь пассивными "жертвами". Поскольку ни дети, ни подростки не способны к половому влечению и сексуальной инициативе. Такие лозунги, по Оками, призваны "списать участие в половом поведении младших на детское любопытство, а в половом поведении со взрослыми - на насилие". Даже опыт в детстве или отрочестве, о котором все участники отзываются положительно, виктимологи нарекают злоупотребительным. Оками видит в этом подходе наследие Викторианского приписывания детям асексуальной невинности, и этот подход вполне политкорректен. Однако ничуть не корректен в свете данных исторической и психологической наук.
Именно виктимологические посылки ответственны за обилие предвзятых и полемических работ в нашей области. Крайне нужна альтернативная парадигма, вроде Крайтенденовой, по которой злоупотребление детьми - "скорее обычное поведение, а не что-то ненормальное". Такой подход к исследованию секса с несовершеннолетними будет давать верные выводы, например, как Крайтенден замечает, позволит приложить понятия нормальных половых сношений к тому, что нынче признано злоупотреблением. Это едва ли возможно при обозначении учёными всех форм половой близости взрослых с несовершеннолетними как злоупотребительных.
Важно, что различение злоупотребительного и незлоупотребительного не влияет на понятия нравственного и законного. Контэ заметил, что политика в отношении секса взрослых с несовершеннолетними основана именно на этических, юридических и богословских посылках. Например, грабёж незаконен не потому, что он причиняет психологические проблемы, а потому, что общество вознамерилось оберегать частную собственность. Поэтому вопрос о последствиях полового злоупотребления детей ни в коем случае не имеет отношения к вопросу о его нравственно-юридической допустимости. По крайней мере в научных дискуссиях, а не в этических или правоведческих, злоупотребление Кильпатрик призывает провозглашать при заключениях, но не при выборе изначальной посылки.
Почему же тогда учёное общество признаёт вредоносность полового злоупотребления, игнорируя при исследованиях призывы к осторожности с понятиями? По-моему, отчасти из страха перед виктимологами, давно отличившимися нападками на рационально и объективно мыслящих исследователей. Всякую трезвую мысль приходится предварять заверениями, как сильно "верю, что половое злоупотребление есть худо, порицанию и каре подлежащее".
Есть и другая причина - деньги. Дайнин замечает, насколько рынок психологических услуг (в который включены психологи, психиатры, психоаналитики, социальные работники, психотерапевты) нуждается в жертвах для оправдания экспансии специалистов и их "фабрики жертв". За 6 лет до Дайнина Тэйврис уже обличал охоту на вытесненные воспоминания об инцесте в детстве.
"Когда средний класс познакомился с проблемой злоупотребления детьми, оппортунистски настроенные психотерапевты и беспринципные адвокаты развернули целую индустрию, чтобы нажиться на жалобах злоупотреблённых и вытягивании воспоминаний из тех, кто злоупотреблён не был.
Парадигма вредного полового злоупотребления детей оказалась настоящим подарком судьбы для всех, кто озабочен открытием новых заболеваний. К сожалению, жертвами их рвения оказались те, кто обеспечивал их процветание.
По иронии судьбы, сочувствующие положению злоупотреблённых детей люди никак не способны понять ответственности за него необузданной и эконоически обусловленной индустрии".
По Дайнину, Тэйврису, Костину и прочим, на половом злоупотреблении детьми нагрели руки беспринципные эксплуататоры из психологов и медиков. Заботиться о детях - это крайне прибыльное дело. Нэйтан и Шнидекер подсчитали, что
"В 1983 году Общенациональный центр злоупотребления детьми располагал лишь 1,8 миллионами долларов на проведение и популяризацию исследований злоупотребления, из них лишь 237 тысяч долларов шло на исследования именно полового злоупотребления. После Мак-Мартиновского скандала 1984 года бюджет Центра возрос в 4 раза, а 146 тысяч долларов пошло только на работу Мак-Фарлэйн с Мак-Мартиновыми детьми. В пользу Международного института детства, руководимого Мак-Фарлэйн, казна Калифорнии в 1985 году раскошелилась на 350 тысяч долларов, ради создания центра подготовки специалистов по диагностике и лечению злоупотребления детей".
Важно, что сексуально злоупотреблённых детей лечат даже если они бессимптомны. Финкельхор и Бёрлайнер говорят, что 44-73%% бесспорно злоупотреблённых детей подвергаются психотерапии. Общенациональный институт правосудия недавно рапортовал, что жертвы полового злоупотребления подвергаются психиатрически-психологической помощи значительно чаще жертв других преступлений: не менее 50% против 4%. В среднем работа с сексуально злоупотреблёнными обходится чуть не в 60 раз дороже работы с жертвами других преступлений: 5,8 тысяч долларов против 100 долларов на одного человека.
Особняком стоят услуги по осознанию воспоминаний. В Программе реабилетации жертв правонарушений, штат Вашингтон, помощь тем, кто усилиями психотерапевтов якобы вспомнил о половом злоупотреблении в детстве, обходится приблизительно вчетверо дороже, чем помощь людям с другими проблемами. Средняя стоимость для обделённых вытесненными воспоминаниями - 3 тысячи долларов, для людей с осознанными "воспоминаниями" - 12 тысяч. Свыше 4 лет граждане Вашингтона тратили на 325 абреакций общей сложности 2,5 миллиона долларов. Им предшествовало диагностирование синдрома множественной личности. Вообще сотни личностей в одном человеке до сих пор был случаем из ряда вон, в новейшей истории таких людей стало появляться множество: с 700, а то и 3000 личностей! Около 300 человек до сих пор проходили терапию после того, как 3 года назад у них нашли вытесненные воспоминания. 16% (18) людей до сих пор проходили терапию после того, как 5 лет назад у них нашли вытесненные воспоминания. Пайпер делает акцент на дороговизне и продолжительности терапии таких людей. Кемпбэлл видит в психотерапевтах своеобразных "друзей напрокат", клиентам ничуть не выгодных.
Самое время задать вопрос: что общество и клиенты получают взамен на все эти деньги? Ведь пережившим секс детям и подросткам ничем или почти ничем не помогают. Финкельхор и Бёрлайнер проверили 29 исследований по эффективности лечения сексуально злоупотреблённых детей. 17 из них содержали сравнение состояний до и после. Хотя почти все говорили об улучшении, нельзя предполагать, что этим улучшением мы обязаны лечению. Ведь Финкельхор и Бёрлайнер замечают, что и без лечения лонгитюдные исследования выявляют улучшение со временем. Некоторые работы проверяли группу подвергаемых лечению и группу не подвергаемых. Были обнаружены значимые влияния лечения, однако их "статистические веса занижены сравнительно ограниченными подходами". Лжеопытные исследования с эквивалентными группами не выявили никаких преимуществ лечащихся детей перед теми, кто терапии избегает. Многие рецензенты рады отметить, что многие исследования этого вопроса методологически несостоятельны, а необходимость лечения от секса не доказана.
Многие работы действительно показывают, что от детско-отроческой психотерапии толку мало, если вообще есть. Это подтверждают многие программы опеки малолетних, например Форт-Брэгговский проект. Армия США выложила 80 миллионов долларов, чтобы выяснить: "услуги по помощи наркозависимым и психически больным детям намного лучше окупается, чем отдельные их отрасли". В ходе проекта были оказаны услуги 42 тысячам малолетних стационарных и амбулаторных пациентов, содержащихся фортом "Брэгг" в Северной Каролине более 5 лет: с июня 1990 года по сентябрь 1995. Была задействованна программа Американской психологической организации, точнее, секции детской клинической психологии и Комиссии по детско-семейным услугам.
Исследование показало, что эта программа облегчила помощь и жизнь клиентам, хотя стоимость выше и последствия не лучше. Байкману пришлось усомниться "в том, что врачебная помощь в чём-то помогает".
Если психотерапия бесполезна, может ли она быть вредной? Зелигмэн считает, что да. Он выступает против терапии по отношению к сексуально злоупотреблённым, поскольку она часто видится в повторном переживании случившегося, в катарсисе. Катарсис психотерапевтами используется хоть и давно, но всё же никто не доказал его действенность. Зелигмэн считает, что катарсис ещё усугубляет последствия от пережитого, мешая естественному восстановлению.
Подвергать взрослых абреакциям тоже небезопасно. Исследование Вашингтонского проекта по реабилетации жертв правонарушений внушает, не доказывая, что при абреакциях может быть нанесён вред. В 1991-95 годах 325 исков по осознанию воспоминаний были удовлетворены. Консультант Парр и коллеги осмотрели 183 таких иска и выбрали 30 для предварительного обзора.
Всем истцам стало намного хуже при лечении. До поиска у них неосознанных воспоминаний подумывали или пытались покончить с собой лишь трое (10%), а после осознания воспоминаний - два десятка (67%) человек. До осознания воспоминаний лишь двое (7%) подверглись госпитализации, а после - с десяток (37%). Самоуничижением занималась лишь одна (3%) женщина из всех, кто не знал о своих воспоминаниях, зато после осознания таких было восемь (27%).
До осознания воспоминаний двадцать пять (83%) человек имело работу, но после трёх лет лечения на своём рабочем месте остались лишь трое (10%). С тридцать человек (93%), не знавших своих воспоминаний, состояли в браке, но за пять лет терапии восемнадцать из двадцати восьми (64%) пар развалилось. Двадцать один человек имел несовершеннолетних детей, пока треть из них (7) не лишилась опеки над ними за время терапии.
Такая терапия хоть и занимала намного больше времени, чем лечебные процедуры для незлоупотреблённых душевнобольных, но от неё становилось намного хуже. Тем хуже, чем дольше лечили. Изначальным диагнозом обычно выступал синдром множественной личности - даже не "раздвоение", а целое, сказать, рассотнение! Так что правы Оуфш с Уэтерсом:
"При рассмотрении множественно-личностной эпидемии с осознанием воспоминаний всё становится предельно ясным. Тысячи клиентов приучили работать на износ, чтобы разыгрывать симптомы заболевания, у них отсутствующего. Так жить просто невозможно, человек не должен быть терпеливым рабом терапии".
Рекомендации
Вместо остракизма по отношению к риндовцам АПА, учёные и соцработники имели возможность сделать очень многое.
Во-первых
Просветить людей касательно созданных вокруг полового злоупотребления детей мифов. Прежде всего схоронить веру, будто несоблюдение закона или морали обязательно причиняет ущерб психике. По словам Ринда и Тромовича, пора наконец увидеть разницу между греховностью и патогенезом, пусть даже и в области сексуальности.
Апология такого мифа является неэтичной и возбуждает ятрогенные последствия, о чём предупреждал Шульц:
"Что мы делаем - просто изобретаем нормы и объявляем психической травмой всякое от них отклонение. Такой вот сегрегационный каприз профессионально неэтичен и ущербен для ведущих половую жизнь несовершеннолетних. Травматическая идеология настраивает специалистов против детей и родителей; ею можно накликать то, против чего она сочиняется".
Пример восставления профессионалов против ребёнка приводит Гёрмайн Грие.
"Ребёнок, да и любой здравомыслящий человек, ни при каких обстоятельствах не спутает половую близость по желанию ребёнка с насильным вторжением внутрь маленького тела. Я знавала женщину, всё своё детство наслаждавшуюся сексом с своим дядей и никогда бы не подумавшую, будто в этом есть какая-то экзотика, - если бы только не пошла в школу! Отнюдь не действия дяди причинили ей беспокойство, а именно чинимая учителями и психиатром реакция. Последние знали, что девочка обязана быть травмированной, отвращаться от своей личной жизни и нуждаться в помощи. В конце концов она сдалась и принялась симулировать то, чего не ощущала, пока и вправду не почувствовала себя виноватой за отсутствие чувства вины. Она достигла больших успехов в распекании себя за врождённую похотливость".
Во-вторых
Инициировать исследования половой близости взрослых с несовершеннолетними, срезав "бритвой Оккама" все идеологически обусловленные наслоения на это явление. Прежде всего очистить термин "половое злоупотребление детей" в научной литературе от значений, не подразумевающих употрбление чего-нибудь во зло. Злом же секс с малолетними оборачивается лишь в случае принуждения через силу или угрозы.
В-третьих
Не торопиться бросать сексуально злоупотреблённых детей в жернова психотерапии. Половое злоупотребление не является ни психическим расстройством, ни психопатологическим синдромом. Это лишь веха в судьбе человека. Лечение показано лишь тогда, когда страдания очевидны. Но лечить бессимптомного - это лечить падение с велосипеда: велосипедисты обычно падают без необходимости в скорой помощи. Да и лечить-то надо состояние психики или организма, но никак не происшествие, за такое состояние ответственное. Короче, бессимптомных детей и подростков ни в коем случае не лечить.
Да и в случае заметного ущерба лечение должно быть осторожным, безвредным, не препятствующим естественному выздоровлению. Зелигмэн видит больше вреда, чем пользы, в родительской, полицейской, психотерапевтической суете вокруг ребёнка, призванной вырвать у него отречение, воспоминания и лишние личности. Злоупотреблённым и их родителям Зелигмэн рекомендует "сбавить громкость поскорее".
Неумеренное и неуместное лечение полового злоупотребления мешает жертвам удовлетворять свои другие потребности. Но самое главное: становится сложным выяснить эффективность лечения, поскольку лечат в первую голову тех, кому это не надо.
В-четвёртых
Заранее предупреждать клиентов о рисках, связанных с побочными эффектами психотерапии. Никто не отменял право знать, насколько вероятен благоприятный исход, насколько большая опасность грозит пациентам, насколько опыт подтверждает эффективность лечебной методики, является ли последняя экспериментальной, проверенной, дискредитированной. Только это обеспечит информированное согласие пациентов на лечение их и их детей.
Заключение
Проведённое риндовцами исследование полового злоупотребления детей политически некорректно, однако научно вполне корректно. Оно предлагает ряд заключений, полезных исследователям и практикам. Важней всего призывы не преувеличивать неприятные последствия от секса в детстве со взрослыми, о чём раньше риндовцев говорили Браун, Финкельхор и Зелигмэн. Не менее важны призывы эмансипировать научные понятия от политической идеологии. Наконец, пора остановить проповедников вредоносности полового злоупотребления и их психотерапевтического вмешательства.