Галеев Игорь Валерьевич : другие произведения.

Круг или Огонь желаний - 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕ
  
  1 акт
  
  Квартира Тяжелого. Кое-что изменилось, но внешне все выглядит знакомо. Входят
  Тяжелый и Ирина.
  
  Тяжелый. Смотри-ка, и здесь никого. Не нравится мне все это!
  Ирина. Любим Альфредович, может быть все-таки произошли перемены и законодательство изменили?
  Тяжелый. Не смеши, все равно смеяться не буду.
  Ирина. Да нет, я серьезно. Сейчас всюду ускорение, и в демократии тоже, может быть, взяли и простили.
  
  Тяжелый садится в кресло.
  
  Тяжелый. Тут какой-то замысел. Слушай, когда мы кувыркнулись, было около десяти вечера, а приземлились в девять утра. Тут либо что-то у нас с мозгами, либо мы на том свете, где все устроено как на этом.
  Ирина. Теперь - как на том.
  Тяжелый. Как на бывшем, да. Тут только и остается - фантазировать. Например, мы могли разбиться, а затем все восстановилось, очнулись и сели в мире ином. Что же они замыслили, чтобы вот так - ни звука, ни слова, стратеги! Сейчас явятся и все встанет на свои места. Они знают, что нет ничего томительнее, чем когда с тобой играют в кошки-мышки.
  
  Берет со стола книжку, читает.
  
  Тяжелый. Юрий Чертков, "Крохотное сердце". Не помню такую. Однофамилец, наверное, мать принесла. (Бросает на стол.) Новенькая. А хотя суд - это тоже шанс. Показательный. Можно кое-что и объяснить. Вот и поборемся, как ты говорила.
  Ирина. Все-таки что-то здесь не то.
  Тяжелый (убежденно). Издеваются. Не обращай внимания, скоро у них терпение лопнет.
  Ирина. Скоро оно у них как треснет! И полетят клочки по закоулочкам! (Смеется.) А Фигаро в той комнате умер? Ой, нет-нет, я говорю глупости, не отвечайте!
  Тяжелый. Ирина, ты зря пошла со мной. Для них это подозрительно.
  Ирина. Давайте лучше помолчим, вы же сегодня настроены молчать. И я настроена. Будем ждать кошек вместе.
  Тяжелый. Спасибо.
  Молчат. Стук в дверь.
  Тяжелый. Еще стучат! Да вваливайтесь, чего уж!
  
  Входит Саулин.
  
  Саулин. Извините, не помешал?
  Тяжелый. Тебя только не хватало.
  Ирина. Здравствуйте.
  Саулин. Извините, я...
  Тяжелый. Торжествовать явился или послали прозондировать? Шел бы ты.
  Саулин. Я не к вам. Я, собственно, не понимаю...
  Тяжелый. Ну, естественно, на кой я теперь тебе! Вот и иди.
  Саулин. Я вас в первый раз вижу!
  Тяжелый. Так ты отмежеваться пришел? Не значится, не знаком, не имеет. Считай - договорился - я тебя тоже не знаю. Включайся и давай - ножками.
  Саулин. Прекратите этот балаган! Кто вы такой?
  Тяжелый (Ирине). Во дает! Чем человек и отличается от животного. Чего ты вымогаешь, исчадие эволюции?
  Саулин (с негодованием). В конце концов!.. Где Юра?
  Тяжелый. Ты что, еще и Малыша хочешь сюда приплести? Хотя... (Думает.) Может, это ему Малыш память отшиб? Слушай, Павел Иваныч, ты ничего не слышал?
  Саулин (прислушиваясь и озираясь). Вы меня знаете?
  Тяжелый. Или отрекся, подлец!
  Саулин. Эй вы, выбирайте выражения! Я не знаю почему вы здесь сидите, может, вы и друг Юры, но вы не имеете никакого права тыкать.
  Тяжелый. Ты, конечно, меня в первый раз видишь.
  Саулин. Я вас знать не желаю!
  Тяжелый. Так. А Ивана, Ольгу, Юру ты знаешь?
  Саулин (Ирине). Девушка, может быть вы объясните, в чем дело? Где Ольга, Юра?
  Тяжелый. Хамельончик, ты лучше скажи, тебя подослали?
  Саулин (Ирине). Я пришел по делу. Мне нужен Юра!
  Ирина. Их здесь не было, когда мы пришли.
  Саулин. Наверное они выгуливают Фигаро.
  Ирина. Фигаро больше нет.
  Саулин. А куда он делся?
  Тяжелый. Сдох, сдох! Доволен? Они что, думают, я на тебя клюну? Ну-ка говори, кто тебя сюда послал?
  Саулин. А ну вас! Он вчера вечером лаял! Вы как-то шутите.
  Тяжелый (поднимаясь). Как ты дерьмом был, Паша, так и остался.
  
  Саулин напряженно вглядывается в лицо Тяжелого.
  
  Саулин. Странный вы человек... Мы, случайно, раньше с вами не встречались?
  
  Тяжелый берет со стола книгу и делает шаг вперед.
  
  Саулин. Нет, нет, я ухожу! Девушка, вы передайте Юре, чтобы он позвонил в издательство. По поводу книги. Он знает.
  Ирина. Я передам.
  Саулин. Развелось чудиков.
  
  Поспешно выходит.
  
  Тяжелый. Ну что, убедилась? Каков, а? Малыш тут ни при чем. Они с самого начала знали и, наверное, подслушивали. У них план такой - довести до психоза. Зачем таким выслушивать о мозаике? Таким, как Пашка, солнце - все равно что электрокамин. Нет, не дадут они мне здесь работать. Да еще мать не вынесет, если меня будут судить. Хотя вряд ли они будут устраивать процесс, им это невыгодно, вот они и хотят, чтобы крыша съехала. Это мы еще посмотрим. Главное - не срываться.
  Ирина. А может этот Паша просто заболел, насмотревшись уродов? И забыл вас?
  Тяжелый. Нет, тут слишком гладко все сходится. Они нас не встретили, приходит Саулин - здесь явный подвох. Но почему они так уверены, что я сойду с ума? Или это опять чье-то желание? Мое? Малыша?
  Ирина. Может быть здесь произошли перемены, пока нас не было, какой-нибудь закон вышел...
  Тяжелый. Чтобы отпускать угонщиков на все четыре стороны? Нет, Ира, здесь борьба, чья-то хорошо продуманная игра. Ну что, давай примем ее? Эй, бойцы невидимого фронта, биться, так биться! Потрачу на вас серое вещество!
  
  
  2 акт
  
  Входит Гарун.
  
  Гарун (поет). Вроде все, как всегда - то же небо опять голубое... (Показывает бутылку.) Не укладывается, Любим Альфредович! Но жить стало еще смешнее. Ладно я - маленькая сошка, что об меня руки марать, но и вы до сих пор без кандалов! Нонсенс! Безумный дядя Паша, еще сосед привязался! У них что тут - революция сбоку? Тут без бутылки не сообразишь.
  Тяжелый. Ты видел Саулина?
  Гарун (садится, ставит бутылку). Ну да, на улице. Привет, говорю, дядя Паша. Кошмар, говорит. Что, говорю, похмелиться не можешь? Не ходи, говорит, у Юры какой-то зверь сидит, кусается. Короче, я ни черта не понял. Куда-то бежит, дергается. Ирочка, вон там должны быть мои стаканчики и вазочка со всячиной. Будь ласковой, подай.
  Тяжелый. А что за сосед?
  Гарун. Да твой Федор Михайлович, буденовец. Хотел сюда завалиться, посмотреть, кто здесь сидит. Мол, какая-то Оля и какой-то Юра попросили посмотреть за квартирой, потому что сами пошли куда-то, а ключ потеряли. Ну, короче, маразм! Я думаю, Федор Михайлович сегодня-завтра кони бросит, отскакался, такой бред может быть только перед смертью. Ванечка, говорит, ты посиди, пока они не придут, а то ему тяжело по лестнице бегать. (Тяжелому.) Он и тебя уже не помнит. Я даже его к дверям квартиры проводил под локоточек - испытал благоговение перед тайной жизни. Хорошо, все-таки, что есть старческий маразм, думаю, может мне тоже под Федора Михайловича скосить? Спасибо, Ирочка. А ты что молчишь, Любим Альфредович? Может скорректируемся? Сейчас я приду в норму. (Выпивает.) Так что же мы будем делать? Может Джина вызовем, ему делов-то - раз - и перенес нас с континента на континент! Нет, Любим Альфредович, я в тюрьму не пойду. Не дали мне метеоритом, так я, как бурундук, голову в рогатину - и свобода.
  Ирина. А где женщины?
  Гарун. Аська с Машкой? Богомолочка все милицию порывалась искать. Асидора ее к себе повела, у нее там бутылка настоички малиновой. А я - к себе на хауз. Смотрю - на столе бутылка стоит - вот эта. Уезжал - ничего не было - приехал - стоит. Или мне так последнее желание оформили? Как ты полагаешь, нас не расстреляют? Шлепнули бы без всякого суда - это бы меня устроило. (Поет.) Вернулся Боб из Северной Канады, а ну-ка, Юнга, наливай вина! (Наливает.) Я опоздал всего лишь на две ночи, а эту ночь без боя не отдам! (Тяжелому). Что ты молчишь?
  Тяжелый. Что тут думать! (Поет.) Обложили меня, обложили, но остались ни с чем егеря!.. Это просто новый демократический способ издевательства, демонстрация мощей.
  Ирина. Почему вы только о плохом думаете?
  Тяжелый. Иван, у меня есть одна идея. В общем, если сюда придут Антоныч с Колей, мы попробуем кое-что провернуть. Нужно самим начинать, иначе нас уморят.
  Гарун (без энтузиазма). Я на все готов, Любим Альфредович. (Поет.) Немецкий снайпер дострелил меня, убив того...
  Ирина. Вам бы не пить, Ваня.
  
  Звонит телефон.
  
  Гарун. Кто это?
  Тяжелый (встает и подходит к окну). Откуда-то телефон взялся.
  Гарун. Сюрприз. Подожди-ка, я поговорю. Это они поставили. (Смеется.) Они объявили нам бойкот и от презрения даже встречаться не желают. Чистюли. (Поднимает трубку, поет.) Семьдесят вторая, жду, дыханье затая. (Тяжелому.) Баба говорит. (В трубку.) Кто говорит? (Поет.) Барышня, как вас звать - Тома?
  
  Пауза.
  
  Тяжелый. Иван, они тебя четвертуют.
  Гарун. Ольга, ты что ли! (Поет.) Что же ты, зараза, бровь себе подбрила? Ну я. Да, жду. Не тебя, разумеется. А ты на кого работаешь?
  
  Пауза.
  
  Гарун. Откуда ты звонишь? Какое тебе дело, что я здесь делаю! О, о, о! Да, я перешел всякие границы.
  
  Пауза.
  
  Че ты меня пугаешь! (Поет.) Выходили из избы здоровенные жлобы!.. Передай этому полковнику Юре, что никогда он не будет генералом! Ну приходи, приходи, посмотрим, кто куда пойдет! (Бросает трубку, поет.) Встретил Олечку на помоечке... (Тяжелому.) И она, Брут. Я всегда говорил и говорить буду - из этих мест получится отличный заповедник для всяких ядовитых гадов.
  
  Встает на стул и шарит по стене руками.
  
  Ирина. Что он там ищет?
  Гарун. Микрофоны тут должны быть.
  Тяжелый. Брось, Иван. Пусть слушают. Что она тебе говорила про Юру?
  Гарун. Спрашивала, где он находится. Это, наверное, ее непосредственный начальник. (Поет) Мурка, ты мой муреночек, Мурка, ты мой котеночек...
  Тяжелый. А может она про Малыша спрашивала?
  Гарун. Любим, но откуда она могла узнать номер телефона, если его вчера еще не было? Они нам создают шизоидную среду, формируют общественное мнение, тебе разве не ясно? (Шарит по стене.) Куда же они его сунули? Я сейчас напьюсь и пойду к ним сам.
  
  Идет к столу.
  
  Тяжелый. Не стоит. Я думаю, скоро придет командир, вот тогда все и выяснится. А с телефончиком, конечно, странно. И на проделки Малыша все это не похоже, он умел только курочить.
  Гарун (садится.) Знаешь, Ирина, мне кажется, мы спим. Это очень долгий и полупохмельный сон. И у меня такое ощущение, что нас кто-то разглядывает.
  
  Тяжелый в это время идет в кочегарку, прикасается к предметам и после каждого прикосновения внимательно разглядывает свои пальцы; открывает топку и недоуменно
  заглядывает во внутрь печи - никаких признаков огня.
  
  Гарун. Будто каждый душевный порыв под прицелом. (Поет) Тот, которому я предназначен... Мне кажется, я догадываюсь, зачем он наблюдает - выдержу я или нет. А чего я должен выдержать? Вот эти развалины империи? Как он не понимает, что ощущение этого взгляда, этого потрошения - омерзительно!
  
  Наливает и пьет.
  
  Ирина. Вы так страшно пьете!
  Гарун. Я не способен смотреть на этот мир трезвыми глазами. Что делают с людьми на белом свете! Давай организуем общество защиты людей от политических идей, а? Хотя нет, этих авгиевых конюшен мы не вычистим. (Тяжелому) Любим, где ты там опять бродишь? Ольга сказала, что сейчас придет и чтобы я убирался отсюда. (Поет) У нас любовь была, но мы рассталися, она кричала и сопротивлялася.
  Тяжелый (подходит к столику). Какое-то ненормальное состояние, ни о чем думать не хочется, полное безразличие.
  Ирина. Вам нужно поспать.
  Гарун (поет). Мне набили раны на спине!..
  
  
  3 акт
  
  Входят Асидора и Марья.
  
  Асидора. А вот и мы! Ванечка, я же тебе говорила, что они не посмеют вас тронуть!
  Ирина. Почему это?
  Асидора. Они - последние умы отечества и они никому ничего не сделали!
  Гарун (поет). Ночью сплю, а мне не спится: Люсь, а Люсь, может я без заграницы обойдусь?
  Ирина. Марья Тимофеевна, как вы себя чувствуете?
  Марья. Вы ко мне не мыльтесь! Вы заодно!
  Асидора. Она перестала взывать к господу и вот пришла требовать возместить ей стоимость билета.
  Марья. Или я иду в милицию, или добровольно верните мне деньги!
  Асидора. Ее можно было бы вообще посчитать нормальной, если бы она не бредила. Мы с ней расстались у магазина. Я зашла домой и ожидала ее, а она кричит, что я скандалила с ней в магазине. У тебя, Марья, еще не все встало на свои места. Ваня, вот тебе бутылочка!
  Гарун (Асидоре). Золотко! (Марье) Ну давай, весели экипаж машины боевой!
  Марья (Асидоре). Ну что ты врешь! (Ирине) Сама сказала, чтобы я пришла в пятую квартиру, мы разошлись, я в магазин, а она - в очереди стоит. Я к ней, говорю, как, ты здесь? А там апельсины продают. Она, как дура, мне: чего вам от меня нужно, женщина? Я говорю: пойдем к этому угонщику, а она ко мне спиной. Я говорю: Асидора, брось придуриваться! А не ты, что ли, сказала: какая я тебе Асидора, иди отсюда, ходячая олигофрения? Я прям и села, а она на улицу убежала. Это ты больная! Я выхожу, а она навстречу, довольная, Ваньке бутылку достала. И безо всякого стыда говорит: идем к Тяжелому! Да я же тебя вот так видела, чего ты мне загибаешь!
  Асидора. Что с тобой говорить, Марья! Со всяким такое может случиться, пройдет у тебя, померещилось.
  Марья. Ну наглая же! С какими людьми участь свела! Бесстыдство одно! Но это вам не в воздухе - на земле, а на ней, родимой, я за себя постою! Давайте расчет по-хорошему! Я не собираюсь тут с вами по судам таскаться! Мне ехать нужно!
  Асидора. Это тебя будут судить за твое бескультурие!
  Гарун. Марья, а где твоя любимая корзинка? Ты что, теперь больше никогда, ни за что, во веки веков не будешь? Не стоит, Марья, без любви, как птица без крыльев...
  Тяжелый. Ну хватит! (Марье.) Деньги я вам верну.
  Марья. Пятьсот наличными.
  Асидора. Чего?
  Гарун (поет). У меня что было - сплыло, проводник воротит рыло...
  Ирина. Это многовато.
  Марья. Верните деньги, злодеи!
  Гарун. Ты бы шла, богомолочка, а то мы люди потерянные.
  Марья. Я тебе покажу богомолочку! Отщепенец народный!
  
  Размахивается и хочет ударить Ивана по голове. Но Гарун ловко изворачивается и,
  будто сраженный ее ударом, падает со стула.
  
  Марья. И меня хотел разложить, поганец!
  Асидора. За что? Когда он тебя раскладывал?
  
  Гладит Ивана.
  
  Ирина. Ну разве так можно!
  
  Иван лежит, стонет.
  
  Тяжелый. Это не по-божески, Марья. Ты сейчас получишь денег, только сразу уходи.
  Асидора. Поэта - по голове! Ванечка, тебе больно?
  Марья. А надо мной ему издеваться - это по-божески?
  
  Входят командир и Коля, очень взволнованные.
  
  Ирина. Петр Антонович, что вам сказали?
  Асидора. Коля, Марья Ваню избила!
  
  Гарун стонет.
  
  Марья. Товарищ пилот, идемте в милицию. Нужно, чтобы их всех приговорили!
  Командир. Да погодите вы все!
  Коля. Здесь что-то неладное!
  Командир. Любим Альфредович, у нас начальство исчезло!
  Коля. Они как будто издеваются!
  Командир. Я сразу заподозрил что-то неладное, еще когда подлетали. Вышел на связь, а меня сразу стали садить, ничего не спрашивают.
  Коля. Такая чертовщина, будто действительно никому до нас нет дела!
  Марья (мрачно). Так вы будете деньги давать?
  Коля. Какие деньги?
  Гарун. О, Едритто!
  Командир. Чего ты валяешься?
  Гарун. Эта народная масса сразила меня!
  Тяжелый. У меня есть сто.
  Ирина. У кого сколько?
  Командир. А зачем?
  
  Достает из кармана деньги.
  
  Ирина. Марья требует за издержки.
  Коля. У меня сорок.
  Командир. У меня семьдесят пять.
  Ирина. Тридцать.
  Асидора. Сто могу дать, только чтобы обязательно подавилась.
  
  Гарун стонет.
  
  Марья. Не дури, шельма! Давай расплачивайся!
  Асидора. Я за него даю.
  Тяжелый (шаря по карманам). Странно... Ах, ну да, я их вместе с чемоданом выбросил.
  Марья. Ой-ой-ой! Беда-то какая! Как же, голубчик? И много было?
  Гарун. Нужно было Марью вместе с чемоданом.
  
  Поднимается.
  
  Тяжелый. Вот здесь, кажется, оставались.
  
  Ищет на полке среди книг.
  
  Марья. Ладно уж, давай сколько есть.
  Гарун. Так я не понял (командиру), ваше начальство что, все поснимали? К вам никто не подходил?
  Командир. Да нет же!
  Ирина. Меня еще удивило - трап подали - и никого.
  Гарун. Ура! Россию бросил кочующий деспот!
  Коля. Вы ушли, пришел автобус, дежурная - где пассажиры? Командир говорит - ушли пешком, она - что, подождать не могли? И уехала. Заправщик был, техник, мы все ждем, сидим, потом пошли отмечаться.
  Командир. Они ни черта не спрашивают, и мы молчим. Походили там, посидели, начальства нет...
  Коля. Да ты самое главное расскажи!
  Командир. Любим, брось ты эти деньги, слушай!
  Тяжелый. Петя, меня сейчас волнует Марья. Чтобы она была счастливой.
  Марья. Больно надо!
  Командир. Погодите! Самое странное - в аэропорту никто не знает об угоне.
  Тяжелый. Я чувствую, бред скоро станет народным достоянием.
  Гарун. Да, это уже не юмор, так только палачи развлекаются.
  Ирина. И летчики не знают?
  Коля. Мы и так и сяк намекали, слышали, мол, или нет - ни одна душа. А один приятель поздравил меня - жена родила.
  Асидора. А она что, была беременная?
  Коля. В том-то и дело, что нет. У меня в мозгах уж какие-то щелчки.
  Командир. А про начальство они просто не понимают, или вид делают. Все такие улыбчивые стали, я даже подозреваю, они не понимают, о каком начальстве идет речь.
  Тяжелый. Это уже интересно.
  Марья. Как же теперь вы будете без денег?
  Гарун. Молчи, Марья, а то он тебя аннигилирует.
  Марья (командиру). Видите, как он меня оскорбляет?
  Ирина. А может быть, их проинструктировали?
  Командир. Но как это, там же все свои, вместе учились, вместе летали, что, абсолютно все, даже бы не подмигнули?
  Ирина. Этого, кончено, не может быть.
  Тяжелый. Слушай, а может, они решили не поднимать шумиху, чтобы взять всех здесь?
  Командир. Нет, Любим, я об этом думал. Не может быть, чтобы об угоне не узнали диспетчеры. Во-первых, пассажиры не улетели...
  Гарун. Да их могли изолировать, едритто!
  Коля. Не ругайся!
  Командир. А те, кто был на поле, а милиция?
  Коля. Тихо! Мы же забыли - вахтерша баба Аня! Она и сегодня дежурит. Вы же через основной вход вышли, а мы - через спец. Она сидит как ни в чем не бывало, "мелодии кино" поет. Ее-то бы сразу убрали.
  Командир. Да пусть бы они все были обработаны! Меня интересует - куда начальство делось? И потом, я звонил домой, жена тоже ничего не знает, а это никуда не укладывается.
  Тяжелый. Но Малыш этого сделать не мог!
  Коля. Какой Малыш?
  Марья. Я долго буду ждать?
  Гарун. Слушай, Марья-онетка, иди лучше выпей.
  Асидора. Ты видишь, мужчины разговаривают!
  Марья. Гражданин пилот, вы слышите, как они оскорбляют пассажиров!
  Командир. Сядьте пока, посидите спокойно.
  Гарун. Пристегни ремни, Марья.
  Марья (Тяжелому). Нашел деньги?
  Тяжелый. Куда же они подевались.
  
  Ищет среди книг.
  
  Ирина. А в милиции вы не были?
  Командир. Если они сами не пришли, зачем я туда полезу!
  Гарун. Я все понял! Теперь вместе пойдем по этапу. Они проверяли нашу реакцию, смотрели, куда вы пойдете в такой ситуации, они вас подозревали и на панику рассчитывали, а вы сюда примчались. Сейчас придут.
  Коля. Вот это, кажется, истина.
  Ирина. Но они же сказали, что если возвратимся, ничего не будет. Вот и сдерживают обещание.
  Коля. Мало Тебя кормили обещаниями.
  Асидора. Они не посмеют!
  
  
  4 акт
  
  Входит Ольга.
  
  Командир. Любим, а что ты обо всем этом думаешь?
  Ольга. Здравствуйте!
  Гарун. Оленька! Пришла-таки попрощаться! (Поет.) Могут действовать они не прямиком: шасть в купе и притвориться мужиком...
  Ольга. Ты бы знал, как мне с тобой не хочется говорить!
  Асидора. С чего это?
  Ольга. Я, конечно, в недоумении и собиралась с тобой серьезно ругаться, после таких пошлостей по телефону. Но тут твои друзья...
  Асидора . Мы - экипаж Летучего Голландца!
  Ольга. Почему ты не предупредил, что будешь не один?
  Гарун (поет). Ведь это я привел ее сюда и вы ее отдайте мне, ребята!
  Ольга (Тяжелому). Вы что-то ищете? Я могу вам помочь.
  Тяжелый. Не нужно, я сам.
  Ольга. Ваня, что твой друг ищет?
  Гарун. Да не сердись ты, Оленька. Ты победила, восторгайся, смотри на мой ужасный труп! Не повезло нам, даже в Геростраты не дают пролезть. Но поверь, это было здорово. По лезвию ножа (поет), но в опилки он пролил досаду и кровь! И представляешь, меня избила вот эта Марья-онетка!
  Ольга. А кто это?
  Гарун. Заложница. И вот эта тоже была заложницей (показывает на Асидору), а теперь стала наложницей. А эти ребята - наш дружный экипаж. Кстати, наручники у тебя с собой?
  Ольга. Ваня, а почему ты нас не предупредил, что придут твои друзья?
  Командир. Кто знал, что так выйдет.
  Ольга. Иван, все-таки, что твой друг ищет?
  Гарун. Не терзай ты Любима! Ему деньги нужно отдать вот этому броненосцу.
  Марья. Прошу не лаяться!
  Ольга. Там нет денег. Какие деньги?
  Тяжелый. Я помню, здесь оставались.
  Ольга. Да нет же там! Ваня, кто этот человек?
  Гарун. Ольга, если бы ты знала, что мы пережили, тебе было бы не до обид. Тяжелый (Ольге). Ты взяла?
  Ольга. Уважаемый незнакомец, я не понимаю вашего тона!
  Гарун. Оленька, что они тебе пообещали? Или запугали?
  Асидора. А по ней и видно.
  Тяжелый. Послушай, Ольга, сейчас не до тебя. Ты совершенно некстати. Я не знаю, какая у тебя роль, но ты фальшивишь.
  
  Ольга пятится к двери.
  
  Ольга. Я не понимаю... Иван, но твоим друзьям лучше уйти.
  Тяжелый. Да замолчи ты!
  Ольга. Вы не имеете права хамить!
  Гарун. Оля, сейчас действительно не до трагических сцен. Иди, погуляй, расскажи, какие мы плохие. Только не нужно больше приходить.
  Коля. А кто это?
  Ольга. Иван, это превосходит!..
  Гарун. Ну все, потом как-нибудь цирк устроим, с санкции прокурора.
  
  Ольга выскакивает за дверь.
  
  Марья. Компенсируйте недостачу!
  Тяжелый (громким злым шепотом, приближаясь к Марье). Кровь пьешь, пиявка? Забирай, что тебе дали и вали отсюда!
  Марья. Я в милицию вали... ва... итить буду!
  Тяжелый. Иди, иди, только живо!
  Коля. Ты действительно нудная, Марья!
  Гарун. Едритто! Памятник идиотизму!
  Марья. Я взыщу с вас! Я женщина твердая!
  Асидора. Не гневи бога!
  Ирина. Ну почему нужно все время ругаться!
  
  Марья уходит.
  
  Командир. И все-таки, что мы будем делать?
  Коля. Нужно что-то придумать самим.
  Тяжелый. Сейчас прикинем...
  
  
  5 акт
  
  Входят Юра и Ольга.
  
  Юра. Я прошу вас, вернитесь на минуточку.
  
  Возвращается Марья.
  
  Марья. Мне некогда.
  Юра. Что у вас за деньги, где вы их взяли?
  Тяжелый. Малыш! Ты пришел, Малыш! Отпусти ее, пусть идет! Проходи, это хорошо, что ты пришел!
  Юра. Вы что, перепились все? (Отводит руку Тяжелого) Иван, объяснись. Почему ты привел сюда этих людей? Какие деньги вы тут ищете? И кто выгнал Ольгу?
  Ольга. Вот этот! (Показывает на Тяжелого.) Он кричал на...
  Тяжелый (Ольге). Помолчи! (Юре) Слушай, Малыш, тут у всех какой-то сдвиг. Я могу понять, что это от страха, но ты!
  Юра. Я вас в первый раз вижу и прошу помолчать. (Ивану.) Откуда у этой женщины деньги?
  Гарун. Кажется, тут без нас все свихнулись. (Юре.) Я показаний не даю.
  Асидора. Конечно, Ваня, что они без вас!
  Ирина. Это наши деньги, мы отдали ей долг.
  Коля. Каждый понемногу.
  Юра. Оля, проверь.
  
  Ольга подходит к столу, выдвигает ящик.
  
  Ольга. Все на месте.
  Юра. Иван, объяснись. Почему здесь оскорбляли Ольгу?
  Гарун. А кто ее оскорблял?
  Ольга. Ты по телефону мне что говорил?
  Гарун. Кстати, Оленька, откуда ты знаешь телефон?
  Командир (Тяжелому). Это кто такие?
  Тяжелый. Интересно, какой сейчас год?
  Ольга (на Тяжелого). А вот этот человек вел себя возмутительно! Пусть он сейчас же уйдет!
  Юра. Иван, мы же договаривались не устраивать здесь распивочных.
  Гарун. Ты, парень, с кем-то меня путаешь.
  Асидора. Почему каждый, кому не лень, пристает к Ване!
  Ирина. Юра, тут к вам мужчина приходил, просил передать, чтобы вы позвонили насчет книги.
  Ольга. Это Павел! Иван, ты его видел?
  Гарун. Дядю Пашу? Имел такое несчастье.
  Ольга. Ну и что он сказал, выходит?
  Гарун. Не входит. Вы меня не вмешивайте в свою теневую экономику.
  
  Ольга подходит к телефону, набирает номер.
  
  Юра. Потом позвонишь.
  Ольга. Да я только спрошу.
  Юра. Ваня, ты бы пошел к себе.
  
  Иван отмахивается.
  
  Тяжелый. Я кое-что начинаю соображать.
  Командир. Про начальство?
  Тяжелый. Про все. Вот только телефон не понятно откуда.
  Ольга. Алло! Паша? Да, это я... Ну что там, берут?
  
  Юра внимательно слушает.
  
  Тяжелый (приподнято). Это представление Малыша! Он в роль вошел!
  
  Пока Ольга говорит, Тяжелый делает знак командиру, Коле и Ирине, все вместе выходят
  в соседнюю комнату.
  
  Ольга (в трубку). Но ты повезешь? Правильно. Пусть потом локти кусают. Это у них в генах. Иван здесь. Не говори, всему есть предел. Хорошо, Павел Иванович, завтра ждем. Привет от Юры.
  
  Кладет трубку.
  
  Юра. Не берут?
  Ольга. Он повезет в Москву. Он сказал, что "Угон" будет напечатан.
  Юра. Трусы! А этот Павел тоже хорош. Я говорил, не нужно было с ними связываться.
  Ольга. Он повезет к себе в редакцию. Это даже лучше. А здесь, они считают, такая тема не злободневная.
  Гарун. Эй, стратеги! Я вообще уже ничего не соображаю, сдаюсь, раздавлен, уничтожен, разбит. Может быть, вы объясните, что происходит?
  Юра. Меньше пить надо.
  Асидора. Да много он, что ли, выпил?
  Ольга. А где твои приятели?
  Гарун. Гули-гули пошли.
  Юра. Откуда эти летчики? И зачем ты приводишь сюда столько, тут не караван-сарай. Мы же договаривались.
  Ольга. Кто эта женщина?
  
  Показывает на спящую Марью.
  
  Асидора. Он же говорил - заложница.
  Юра. Да, все понятно; Ольга, он рукопись мою прочитал и теперь придуряется. Давай-давай, Ваня, сейчас не до тебя. Мне нужно поработать. И в следующий раз, когда будешь приходить, предупреждай звонком.
  Ольга. До свидания.
  Гарун. Ну, прощайте, раз вам так хочется. Когда это я рукопись твою читал? Да я видел тебя один раз. Перерожденец и крайне правый отзовистский оппортунист!
  Ольга. Иван, ты пьян, уходи и уводи этих женщин.
  Асидора. Почему это мы должны уйти?
  Юра. Уходите, иначе...
  Гарун. Да ты сам катись отсюда! Неужели я так ничтожно выгляжу, что все ко мне привязываются?
  Асидора. Ты выглядишь великолепно!
  Юра (в негодовании). Твои шутки я не хочу слышать! Считай, что между нами все кончено!
  Гарун. Ну и дурак же Любим! Выстроил себе иллюзию, поверил в эту чистую душу. Ради красного словца - не помилует отца. Человечество переродилось, у него нет лица, осталась отвратительная хищная рожа. Или, может быть, они кололи вас? Неужели история опять повернулась вспять? Мамочки, что же будет с нами!
  Асидора. Да это обыкновенные обыватели!
  Ольга. Иван Гарун, уходите сию минуту!
  Асидора. До чего скандальные люди!
  
  Юра пытается поднять Ивана с кресла.
  Гарун. Любим Альфредович! (Поет.) А какой-то танцор бил ногами в живот!..
  
  Входят Тяжелый и экипаж.
  
  Тяжелый. Малыш, успокойся, я тебе сейчас помогу!
  Командир. Какие волшебники? Почему же тогда нет начальства?
  Ирина. Да это он их всех убрал.
  Коля. Куда он дел миллионы?
  Тяжелый. Малыш, ты меня совсем не знаешь?
  Юра (истерично). Прекратите называть меня Малышом!
  Тяжелый. Ну хорошо, Юра, ты помнишь про красивую войну?
  Юра. Вы все перепились! Я не желаю с вами разговаривать!
  Ольга. Как вы можете!..
  Тяжелый (Ольге). Помолчи!
  Юра (кричит). Я прошу всех выйти вон!
  
  Марья просыпается и падает со стула.
  
  Асидора. С приземлением тебя!
  Марья. Мы опять летим?
  Ольга. Я сейчас вызову милицию. (Марье.) Не уходите, женщина, будете свидетельницей.
  Марья (поднимаясь). Да их и так расстреляют. Летуны!
  Асидора. Вот что я вам всем скажу. Никто их не колол. Я эти дела знаю. Я посмотрела и все поняла. Им жилплощадь вашу пообещали, они теперь мать родную съедят, не то что Ваню... У нас в доме случай был...
  Ольга. Какая жилплощадь, какая мать! Вы газет не читаете! Вы что, все алкоголики?
  Командир. Я вообще не пью.
  Коля. А что в газетах?
  Ольга. Квартирный вопрос давным-давно решен.
  Юра. Причем здесь это! В последний раз прошу освободить мой дом!
  Тяжелый. Юра! (Ирине.) Я должен что-то предпринять! Мне больно на него смотреть!
  Асидора. Вот, пожалуйста, я вам говорила - уже и его дом! Нет, голубчик, еще неизвестно, чья возьмет!
  Тяжелый. Подождите все! Юра, у тебя сложности с издательством?
  Юра. Не ваше дело!
  Ирина. Вы послушайте, тогда поймете!
  Тяжелый (Ольге). Позвоните этому Павлу Саулину. Ну, набирайте номер. Ну, я прошу вас, вы узнаете, что книгу издадут. (Командиру.) Он от меня скрывал, что у него рукопись была. (Ольге.) Ну звоните, я вас прошу!
  Командир. Это фантастика.
  Коля (Ольге). Скажите мне номер.
  Ольга. Я только сейчас переговорила, издавать не будут.
  Коля. Ну скажите номер.
  Юр а. Это мои дела.
  Ирина. Ваши, ваши. Но пусть он позвонит.
  Командир. Вот этот человек утверждает, что он волшебник.
  Марья. Главарь он.
  Ольга. Ну ладно, 27-56-12. Только после этого уходите.
  
  Коля набирает номер.
  
  Тяжелый. Волшебник - это он (показывает на Юру), только не знает, на что способен.
  Коля (Ольге). Как называется книга?
  Ольга. "Угон".
  
  Все замирают в ожидании. Тяжелый уводит Юру в кочегарку и привычно начинает готовить
  дрова для растопки.
  
  Тяжелый. Ты все вспомнишь, Малыш. Ты увидишь другое свое прошлое. Это трудно, но ты узнаешь, откуда ты пришел и кем был. Тогда ты сможешь увидеть будущее.
  Коля (в трубку). Алло, это издательство? С кем я говорю? Саулин? Тут такое дело.
  Тяжелый. Ты забыл, что можешь двигать горы, но вспомнишь и выберешь, я знаю. И если ты хочешь, чтобы тебя напечатали, тебя напечатают, это не главное. Потом ты увидишь мир, я помогу тебе его увидеть, и мы уйдем с тобой, Малыш, и заберем с собой все наше. Иначе не стоит жить.
  Коля (в трубку). У вас есть рукопись книги "Угон". Ее будут печатать? Это говорит его знакомый. Да, я знаю, что вы говорили с Ольгой. Но мне нужно еще раз узнать, что сейчас решили?
  Тяжелый. Я вернулся ради тебя и мы с тобой давно бессмертны, ты просто об этом забыл.
  Коля. Не будут? Это точно? Спасибо. Да, Иван здесь. Это вы ему сами передайте. Всего доброго.
  
  Кладет трубку.
  
  Ольга. Ну и что? Убедились? Я бы с удовольствием с вами поиграла в эти игры, но в другой раз.
  Юра. Я не знаю кто вы, но...
  Ольга. Юра, где ты, Юра? Что он с тобой сделал?
  
  Юра соскакивает и появляется в комнате, Тяжелый бросает дрова и спешит за ним.
  
  Юра. Да здесь я! Чего ты? Я никуда не уходил!
  Ольга. Мне страшно, я, вдруг, тебя не увидела!
  Юра. Ну все, ребята. Убедились, поругались, теперь займемся делами. Летчикам нужно летать, Ивану нужно домой, остальных тоже, наверное, семьи ждут. Мы оценили ваши возможности.
  Командир. Кажется, мы просчитались.
  Гарун. Джин выдохся.
  Марья. Идем в милицию?
  Ирина. Любим Альфредович, куда вы?
  
  Тяжелый берет свою папку и направляется к двери.
  
  Тяжелый. Я, наверное, действительно просчитался. В нем просто сказалась одна меркантильность.
  Гарун. А куда ты собрался?
  Тяжелый. Пойдемте отсюда, пусть живут. Он ничего не хочет вспоминать, значит, он хотел именно этого - женщину и жилище с писательской славой.
  Марья. Я больше никуда не пойду. Куда вы меня завезли? Я все время задыхаюсь.
  Гарун. С какой стати ты будешь уходить из собственной квартиры, пусть они катятся.
  Командир. Я устал, как Георгий Седов.
  Коля. Его звали не Георгием.
  Ирина. Пойдемте.
  Коля. Поехали ко мне.
  Тяжелый. Хоть к черту.
  Асидора (показывает на Юру). А мы уже побывали у черта.
  
  
  
  
  
  
  6 акт
  
  Неслышно входит Тамара Степановна. Тяжелый поворачивается и
  наталкивается на нее.
  
  Тяжелый. О, мама! И ты пришла!
  Гарун. Сейчас и ее погонят. Ну как не пить, когда видишь столько зла и горя!
  Асидора. Выпей, Ванечка, выпей.
  Ирина. Да погодите вы!
  
  Тамара Степановна вглядывается в лицо Тяжелого, хочет что-то сказать, ее губы
  дрожат, и она плачет.
  
  Ольга. Это неслыханно!
  Юра. Вы не смеете! Вы не имеете права так издеваться! Извинитесь сейчас же!.. Вы!..
  Ирина. Садитесь, пожалуйста.
  
  Ставит стул, усаживает Тамару Степановну.
  
  Тяжелый. Но это, Малыш, уже слишком! Мама, я вернулся, все хорошо, что ты?
  Марья. Мать до чего довел!
  Ольга. Вы безумны! Какая она вам мать!
  Коля. Командир, пойдем покурим.
  Командир. Извините.
  
  Выходят.
  
  Тяжелый. Мама, я не мог тебя предупредить, так нужно было. Но ничего страшного, теперь уже все позади. Я тебе писал, положил в комод, под белье. А Малыш должен пожить здесь, он отойдет, мама.
  Юра (наступает, сжимая кулаки). Вы кто такой? Отойдите от нее!.. Я вас сейчас ударю! Вы подлец!
  Тяжелый. Бей, Малыш, это твое гражданское право.
  
  Юра замахивается, Ирина встает между ними.
  
  Ирина. Не нужно! Так нельзя! Вы посмотрите на нее! Вы думаете только о себе!
  
  Тамара Степановна поднимает руки, пытается встать, ноги подкашиваются,
  Юра и Тяжелый подхватывают ее.
  
  Тяжелый. Мама!
  Юра. Мама!
  Ольга. Быстрее ведите ее в комнату, ей нужно лечь!
  Тамара Степановна. На веревке... там внизу... возьмите... Фигаро.
  Тяжелый. Ты не волнуйся, мама!
  Юра. Тебе нужно полежать. Фигаро никуда не денется.
  
  Ее уводят, уходит и Ольга.
  
  Гарун (Асидоре). У нее шок. Тут такая история - когда мы уезжали, Фигаро-то сдох, а она ему бидончики носила.
  Марья. Как она, бедная, побледнела!
  Асидора. Ты не волнуйся, Ваня.
  Гарун (кричит Асидоре). Я не люблю, когда наполовину или когда прервали разговор! (Ирине) Понимаешь, у Любима жена отсудила сына и увезла его, а Тамаре Степановне себя деть некуда, у нее вся забота на Фигаро тратилась, а он сдох. А вы говорите - не пей.
  Асидора. Пей, Ваня.
  Марья. Этот Фигар - старый был?
  Гарун. Я откуда знаю - сдох и все.
  Марья. У меня тоже песик был, его муж топором зарубил, уж как я с Мишенькой плакала!
  Асидора. Кошмар какой, с кем ты жила, Марья!
  Марья. С кем только не жила, того потом посадили, в тюрьме и помер.
  Гарун. Только, пожалуйста, не нужно про все эти дикобразия, и так тошно.
  Марья. А что, знаете, сколько там мрет! И вы тоже можете там помереть, комплекция у вас слабая.
  Асидора. Ну что ты несешь! Ваня живучий.
  Гарун. Не говорите про меня ничего!
  Ирина. Странно, почему этот Юра назвал ее мамой?
  Асидора. Это у него от жадности.
  Марья. Совсем плоха старушка, да еще сынок ей достался.
  Гарун. Вот когда меня посадят...
  Асидора. Они не посмеют, ты же поэт. Все уже поняли что поэты бессмертны. Их бесполезно убивать!
  Гарун. Вот, говорю, когда меня посадят, я наконец-то подумаю в тиши. Почитаю, разберусь, кто я и откуда, сам в себя посмотрю. Биография у меня богатая. Сколько хороших книг в тюрьмах написано, да, Ирина?
  Ирина. Еще неизвестно, что будет.
  Гарун. А что будет? Кто хочет, тот посмеется, кому нужно, тот разочаруется.
  Асидора. Может, здесь переворот какой, гуманистический?
  Гарун. Амнистия - всему преступному миру. И начнем все заново. (Поет) Вот приду и тебя обойму, если я не погибну в бою!.. По такому случаю пить бы бросил.
  Асидора. А зачем бросать? Ты пьяненький такой симпатичный, веселенький.
  Марья. У нас сосед был - выпьет, всех любить начинает, а так - злющий, никому доброго слова не скажет. Сгорел в прошлом году вместе с домом.
  Гарун. Очень приятно, Марья. (Асидоре) Ну где ты раньше была, целовалась с кем? (Поет.) Живешь в заколдованном диком лесу!..
  
  Появляются Юра и Тяжелый.
  
  Тяжелый. Нужно вызвать доктора.
  Юра. Так, теперь поговорим в последний раз. Пока вы здесь, ей никакие доктора не помогут. Я прошу пас - уходите!
  Тяжелый Послушай-ка, Малыш, это уж слишком! Если ты возмечтал об Ольге и таком образе жизни, то - пожалуйста, но мечтать о моей матери ты не имел права. Я это у тебя из головы живо сейчас!..
  Ирина. Я прошу вас, не нужно! (Юре) Зачем вы так жестоко! Может быть, вы больны? Вы же говорили Любиму Альфредовичу, что у вас в голове колокол и вы не хотели, чтобы звучали другие, вы никому не желали зла, но почему же вы теперь так жестоки! Или вы лжец, или...
  Асидора. Да он все на свете!
  Марья (Юре). Они и тебя, сынок, с ума сведут.
  Гарун (поет). Будто наш научный лайнер в треугольнике погряз, сгинул, топливо истратив, весь распался на куски...
  Юра (стараясь говорить спокойно). С тобой, Иван, я больше ничего общего не имею, все, о чем мы говорили - отменяется.
  Гарун. Мне тебя жаль, парень. (Декламирует) И из дерьма произрастут деревья!
  Юра (Ирине), Я действительно писал в рассказе о колоколе, но это ко всей этой наглости отношения не имеет. Вас, наверно, кто-то подкупил, или Иван надоумил. Но люди вы или звери? С моей матерью плохо!
  Тяжелый. Может ты и больной, но я тебя породил, я тебя и убью, братец!
  Юра. Граждане, дорогие, у жены истерика, у матери приступ. Чего вы хотите? Вы всего добились. Ваня, иди с миром, я уже не могу.
  Марья Я, наверное, пойду.
  
  Встает.
  
  Асидора. Он, кажется, заплакал.
  Марья. Чего вы к нему привязались, он ее, может, просто матерью называет. (Юре) Не нужно, слышишь, я такого с ними натерпелась, и ты привыкнешь.
  Гарун. Пойду, поговорю с Ольгой, не может быть, чтобы она успела стать женой этого бедняги.
  
  Уходит.
  
  Ирина. Понимаете, Юра, пока мы летали, вы здесь заняли не свое место...
  
  Тяжелый подходит к телефону, набирает номер.
  
  Юра. Я готов выслушать вас, но не сейчас, приходите завтра. Есть предел всему. Может быть вы не знаете...
  
  Тяжелый набирает номер.
  
  Юра. Вы, наверное, не думали о последствиях. Матери очень тяжело. Это Иван подговорил вас пошутить, но поймите - это край, вы уже через него переступили, все!
  Тяжелый (бросает трубку). Вообще перестал работать!
  
  Проходит, заглядывает в соседнюю комнату, закрывает дверь и слушает Юру, который
  говорит, все больше волнуясь.
  
  Юра. Все смеются, все оценили ваш юмор, но идите, прошу вас! Может быть, вы не знаете, что давно еще у мамы умер сын. Он погиб, он был тогда почти как я. Поехал сдавать в университет, он жил в общежитии, еще только первый экзамен сдал. Он был активный, всегда хотел быть первым, она говорила, энергии в нем было много... Она один раз всего рассказывала. С тех пор она не может видеть желтый цвет... Там приехал один старшекурсник, а дверь в его комнату была заперта, ключей на вахте не было, ему нужно было что-то срочно взять из комнаты. Они пытались открыть снаружи, но не смогли.
  
  Тяжелый меняется с каждым словом.
  
  Тогда ее сын предложил спуститься по веревке с крыши на окно. Они нашли на чердаке веревку, обвязали ему ногу и начали спускать. Веревка была толстая, но в одном месте сшита желтыми нитками, они не заметили.
  
  Марья говорит: "Ужас какой!". Асидора закрывает лицо руками, всем передается состояние Юры. Тяжелый с трудом сдерживается.
  
  Юра. Они его спустили до пятого этажа, он встал на подоконник - веревка оборвалась. Он разбился об асфальт. У нее никого больше не было, вы понимаете - она меня усыновила. А теперь он называет ее мамой!
  Тяжелый (хрипло). Этого не может быть! Ты пошлый колдун! Это было, но не со мной! Вы слышите, он все перевернул! Это было не со мной! (Трясет Юру.) Признавайся, что все это ты сейчас выдумал! Говори - кто ты! Отвечай - кто тебя этому научил!
  
  
  
  7 акт
  
  Появляется командир, Коля и Гарун-2. Бросаются разнимать Юру и Тяжелого. Борьба. Оттаскивают Тяжелого. Он валится в кресло и не то смеется, не то хрипит. Ирина хлопочет около него. Асидора убегает и возвращается с водой. Марья плачет.
  
  Гарун-2. Что это у вас за жист паген? Откуда этот шаловливый народ? Вы что, занялись китайской борьбой? О, да тут и мисс надежная, как весь гражданский флот? Сражен! Юрка, неужели ты пьянствуешь? Что этот кадр от тебя хотел?
  Асидора. Ванюша, ты повремени куражиться.
  Гарун-2. Постойте, откуда вы, мадам, меня знаете? Мы пили с вами на брудершафт?
  Асидора. Ванечка, ты такой непостоянный. Тут у Юры и у Любима горе. У их матери, оказывается, сын погиб.
  Гарун-2. Чего это сегодня все ко мне привязываются - на лестнице летчики какие-то топчутся, все меня знают, допрашивают. Я что - попал во всесоюзный розыск? Какое-то сплошное едритто! Юрка, объясни и расколдуй!
  
  Юра бросается на Гаруна-2 головой вперед с криком: "Ирод!" Оба валятся. Юру
  оттаскивают командир и Коля.
  
  Юра. Уберите его! Это он все подстроил! Это он решил меня доконать! Его зависть съела!
  Коля. Все какие-то припадочные!
  Командир. Возьмите себя в руки!
  Асидора. Ну что это такое! (Хнычет.)
  Юра. Я в своих руках! Это вы - его марионетки! Еще форму одели! С кем вы связались! Отпустите меня!
  Командир. Бросаться не будешь?
  Юра. Не буду.
  
  Гарун-2 встает, держится за скулу.
  
  
  Гарун-2. Ты ополоумел, шеф! Ты волком смотришь и вообще - бываешь крут! Что это - новая форма общения? Свобода инстинкќтов?
  Командир (подозрительно). Ты лучше серьезно ответь, как ты очутился на улице, если не выходил из квартиры; тут пятый этаж, а ты - не Дерсу Узала.
  Гарун-2. Мальчиши-малыши, я вам на площадке отвечал на этот дурацкий вопрос - я отсюда никуда не выходил! Я в первый раз сюда иду. Вы лучше скажите - Юрку Фигаро укусил?
  
  Тяжелый подходит и разглядывает Ивана.
  
  Марья. Может, тут эпидемия какая?
  Коля (Тяжелому). Любим Альфредович, мне кажется, Иван вхож в высшие эшелоны чертовщины. Он что, нас за дураков держит?
  Асидора. Ваня, дай я потрогаю твой лоб.
  Гарун-2. Господа, кто вы такие? Или мне лучше уйти - я ничего не видел, ничего не слышал, даже если вы масонская ложа.
  Юра. Да он псих, вы что, не видите?
  Ирина. У меня после каждого слова в голове удар, как будто я чем-то заразилась.
  Тяжелый. Иван, скажи, ты кто?
  Гарун-2. Я - Иван Гарун, метеорит, а ты кто? Кто в невысоком живет?
  Асидора. Мамочки, он заболел!
  Командир. Спокойно! Иван, дай-ка сюда оружие.
  Гарун-2. Какое оружие? (Юре.) Что, болтанул, на попятную пошел?
  
  Воет собака.
  
  Марья. Не к добру.
  Коля. Давай, Иван, по-хорошему.
  Гарун-2. У меня ничего нет, по крайней мере, с собой.
  
  Коля быстро обыскивает Ивана, тот не сопротивляется.
  
  Коля. Ничего нет. Но ты же брал его с собой.
  Гарун-2. Мальчики, не мутите мне мозги. Откуда вы знаете, что я беру с собой? Кроме любви к вам, у меня ничего нет. А вот этому парню (показывает на Юру) я кроме едритто ничего не могу сказать. Прощайте, старички-разбойнички. Я начинаю ненавидеть оптимистические финалы.
  Командир. Он действительно сошел с ума!
  Тяжелый. Это не он!
  Юра. Кто это все придумал! Это нечеловеческий мозг...
  Марья. Возьмите свои деньги, я их боюсь!
  Ирина. Что вы паникуете!
  Гарун-2. Вы бы на себя в зеркало посмотрели. Счастливо друг друга скушать!
  Коля (командиру). Задержи его! Я позвоню в "скорую"!
  
  Появляется Гарун.
  
  Гарун. "Скорая" опоздает, Коля. Тамара Степановна умерла.
  Тяжелый. Что?! Юра. Мама, мама! Нет!
  Ирина. Кто это?
  
  Тяжелый и Юра выбегают. Гарун и Гарун-2 всматриваются друг в друга. Наконец их сходство замечают остальные. Все встают, кто-то пугается, кто-то всхлипывает. Марья выбегает вон.
  
  Гарун-2 (пятясь). Что это за... смешной тип? Из органов, что ли? Едритто, он, кажется, на меня похож! (Автоматически.) Билась нечисть грудью в груди и друг друга извела.
  Асидора. Мне страшно!
  Коля. Как две капли воды!
  Командир. Фантастика!
  Гарун-2. Что за идиотский дьюрин? Парень, ты кто? Ну-ка сними маску!
  
  Все постепенно немеют. Появляется Ольга, плачет.
  
  Ольга. Что же вы наделали, ой, что вы наделали!
  
  Юра стоит липом к стене у двери. Появляется Тяжелый, проходит и садится в кресло.
  Беспрерывно звонит телефон.
  
  Тяжелый. Она умерла. Она так захотела.
  Гарун (показывает пальцем на неподвижного Гаруна-2). Не входит. Не шутите так. Уберите его. У меня нет ни сил, ни слов. О, как я трезв! (Опускается на колени.) Не мучайте!
  
  Все замерли, в открытую дверь входит Фигаро, идет к Тяжелому, садится и кладет ему на
  колени голову.
  
  
  
  ЧЕТВЕРТОЕ ДЕЙСТВИЕ
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"