Есть мнение, что если вам встретился в манчестерском переулке загорелый человек, - то таки присмотритесь получше: это же он заржавел от сырости. Наверное, неизбывная меланхолия здешних мучителей гитары и побойщиков барабанов - она из-за него же, из-за легендарного манкунианскогодождя.
Хрипло орать под гитару, мандолину или банджо тут любили всегда, уже за века до изобретения граммофона и гениальной догадки, что и этим тоже можно торговать. После Второй мировой войны манкунианские меломаны подсели на знойные блюзовые ритмы, которые на них обрушивали радиостанции ВВС США (вдобавок, пластинками с заморской музыкой из-под полы фарцевали джи-аи, в обмен на вечно дефицитный в армии Дяди Сэма алкоголь).
В 1960-е годы Манчестер чуть было весь не вымер от чёрной зависти к "любимым" соседям, а именно: к мировым мультимильонным оборотам некой четвёрки Маде ин Ливерпул (вот ведь ливерпадлиана какая! Ну, чорта бы этим "битлам" не у нас родиться?!) Но как манкунеи ни тужились, их ответ "ливерам" не превзошёл блеклых завываний от ВИА "Отшельники Германа" (Herman`s Hermits).
Однако уже в 1966 году Манчестеру удалось вписать довольно пикантную строчку в историю мирового рок- и попа. Сюда, в рамках своего европейского турне, прибыла "квинтэссенция нью-йоркского хипстера", и (уже тогда!) человек-легенда - в лице Боба Дилана. Как раз в том году Дилан решил усилить свой артистический имидж с помощью электромузыкальных инструментов, тем самым вызвав смятение в рядах пуритан от акустического, "экологически чистого" поп-энд-фолка. Дилан, с губной гармоникой в холдере и с электрогитарой наперевес, в сопровождении ансамбля The Hawks, с ног до головы экипированного высоковольтажной электроаппаратурой, уже заканчивал вторую часть своего гига в манчестерском Free Trade Hall. Вдруг какой-то прото-хиппи из публики выкрикнул: "Иуда!" Согласно апокрифу, св. Боб запальчиво, как обиженный ребёнок, отозвался: "Врёшь, неправда!" А потом повернулся к "Ястребкам" и повелел "Вали, нах, на всю катушку!" И те неслабо вдарили Like a Rolling Stone.
В Манчестере родились, провели свои школьные годы и добились первых успехов в шоу-бизнесе братья Гиббы, основатели популярного диско-поп-трио "Би Джиз". И всё же, хотя сами Гиббы никогда не порывали с родиной, во всём мире они известны скорее как американские (или даже австралийские!), нежели манчестерские музыканты. В грандиозном отличии от "Битлз", которые навеки стали как бы "визитной карточкой" Ливерпуля.
Но настоящий свет в конце манчестерского поп-туннеля забрезжил только в конце 1970-х. И то - благодаря Лондону. 4 июня 1976 года, через 10 лет после памятного Дилановского гига, в Lesser Free Trade Hall (верхний концертный зал нынешнего отеля "Рэдиссон Эдвардиан") выступили бодрые панки-поганки из Sex Pistols. По легенде, на этом представлении присутствовали 42 аборигена. Среди них - те, которых явно треснуло коротким замыканием (оно же - сатори). А именно: Бернард Самнер и Питер Хук (группа Joy Division), Марк Иан Смит (The Fall), Мик Хакнелл (Simply Red), студийный гений Мартин Ханнет, основатель студии Factory Records Тони Вилсон и прочие будущие авторитеты по попсе, року и паундам стерлингов.
После этого коллективного просветления под дулами "половых пистолетов" манкуреи нашли своё место в жизни. И поняли, что чем хуже - тем лучше. Соцреализм, однако. Пролетарию - пролетарское! Все эти битловские мурлыканья в нежные ушки "мишелей, ма беллей" - не то это, товарищи, не то! Мы - пойдем другим путём!
Потеряв вскоре вокалиста Иана Кёртиса (который взял, да и повесился в 23 года), и превратившись из Joy Division (вероятно, во время Второй мировой войны так назывались специальные формирования из представительниц древнейшей профессии, которые отправлялись на передовую для удовлетворения нужд гитлеровских офицеров) в New Order, главные манчестерские соцреалисты начала 80-х не заржавели вконец. Возможно, лишь потому, что ушли из суицидального панка в намеренно де(ци?)биль-новатые электронные ритмы, использование синтезатора, студийное экспериментирование и поиски "космичности". Пост-панк отличался от своего прародителя более сложным и более "тёмным" музыкальным саундскейпом, вобравши в себя элементы наработок Дэвида Боуи, диско, американского фанка, даба (рэгги), Roxy Music и даже - условно-немецкого явления, именуемого в Англии Krautrock. Тематика песенных текстов стала более сердитой и приземлённой, в большей степени политически "заряженной" и вполне отвечала тогдашней упадочной атмосфере английского севера на фоне разгула тэтчеризма, развала индустрии, мерзости запустения, кромешной безработицы и всеобщей неприкаянности. Не исключено, что новая волна интереса к манчестерскому пост-панку может накатить теперь, в пору "кредитного хруста", рецессии и экономической коррозии.
Итак, на протяжении почти 20 лет Манчестер пленял всю Англию такой пост-панковой ржавчиной разного качества, как Oasis, The Smiths, James, Inspiral Carpets, Charlatans, Paris Angels, Stone Roses, A Guy Called Gerald, 808 State, The Mock Turtles и проч. А наиболее раскрутились (в смысле: съездили на юга, загорели поверх ржавчины и выучили пару слов почти без северного акцента): Joy Division, Happy Mondays, A Certain Ratio и The Durutti Column.
Ушлый Тони Вилсон, хозяин студии Factory Records, открыл клуб The Hacienda (по-испански, собственно, "имение" или "имущество", а по-кубински haciendacollectiva - это вообще "колхоз"). И даже убедил кой-кого в Манчестере, что до его "колхоза" клубов в Англии вообще не было. Поначалу там замучили пару ситаров индусы, но их быстро вытеснили диско и хип-хоп. В 1987 году "Асьенда" стала культовой по всему "Коттонополису". Отсюда потянуло по острову тлетворным душком чикагского стиля "асид-хаус". А из "Хлопкограда сделался "Мэдчестер", по названию альбумчика от Happy Mondays.
Из Манчестера родом и Моррисси (Morrissey), который слывёт самым цитируемым рок-музыкантом нынешней Британии Этот воинствующий вегетарианец периодически провоцирует общественное мнение также и по расовым, политическим и прочим деликатностям.
Увы, фирменный "рейв 24\7" (круглые сутки, семь дней в неделю) держался не только на энтузиазме музона и колхозников - но и на таблетках и прочих недозволенных травках и порошочках. Кстати, и само слово "Мэдчестер" для любителей поисков "двойного дна" в каламбурах и омонимах перекликается с технической аббревиатурой наркотика "экстази": MDMA.
Вокруг "Гашишенды" закрутились дилеры и гангстеры, так что городские власти несколько раз прикрывали весь этот соцреализм. Манчестер всё больше становился "Ганчестером" (от gun - оружие). Да и с бизнесом у Factory Records пошли сплошные убытки и стрессы. Вскоре контору заколотили наглухо, а её питомцы пошли по рукам с другими лейблами.
Подъём нового, коммерческого Манчестера и падение "Мэдчестера" происходили параллельно. Апофеозом безумия манче-саунда критиканы от БиБиСи условились считать лето 1990 года. Тогдашний концерт Stone Roses на острове Спайк, в устье реки Мёрси, многие называют "Новым Вудстоком". Засим "Розы" сказали: "Мерси, Мёрси!" - и почили в Бозе. За ними туда же счастливо убыли и Happy Mondays. Так что новый гранджевый Дранг нах Остен из США особого резистанса у манкуреев уже не встретил.
К середине 1990-х зачахла и "Асиенда": то полиция, то гангстеры, то МИ-6, то ИРА, то вообще КГБ... Клуб пошёл с молотка (говорят, фанаты перепутали его с Берлинской стеной и раскурочили всё, куда прорвались, на сувениры). По иронии судьбы, "колхозники" некогда позаимствовали название клуба из слогана радикальных евро-анархистов: "Асиенда должна быть построена!" Эту фразу анаршиты, в свою очередь, украли из трактата "французского" философа Ивана Щеглоффа, который вдохновлял собою парижские студенческие погромы 1968 года (под вывеской колхозной борьбы с капитализьмою).
Когда так и недостроенную "АсидЭнду" снесли до основанья (а раньше ведь тут размещался респектабельный яхтенный склад!), то специально для остепенившихся мосье шчеглоффых возвели жилой комплекс (квартирки-пентхаусы идут по бросовой цене в пару миллионов ф. ст.). Чтобы ловчей продавалось, комплекс так и назвали: The Hacienda.
На поп-репутации Большого Манчестера есть и несмываемое пятно позора: в 1975 году обитатель пригородного Стокпорта, некто Рой Брук изобрёл электронно-музыкальный агрегат "Cпой вместе". Каковой всплыл через несколько лет в Японии под брендом "караоке" - и с тех пор терзает уши несчастных нелюбителей самодеятельной "фанеры" всего мира.
А между тем, в Манчестер не ржавела народная тропа. С успехом футбольного клуба Manchester United подтянулся и совсем новый фанатный контингент. Сегодня Манчестер позиционирует себя как новая Барселона - космополитичный, бесклассовый город энджоя и плежера. А вот "Мэдчестер" приказал долго жить: из него выветрился мятежный, анархический дух, здешний саунд потерял кураж и оригинальность, сделался вторичным и юнисексным.
Новый всплеск интереса к Мэдчестеру произошёл в 2002 году, с выходом на экраны фильма "24 Hour Party People" ("Круглосуточные тусовщики") режиссёра Майкла Уинтерботтома: об истории Factory Records, о её основателе и подопечных колхозниках. Роль культового рок-купца Тони Вилсона (он умер от рака в 2007 году) нержаво отыграл актёр Стив Кугэн. Тот самый, что устами другого своего персонажа - вымышленного архетипичного му*ака Алана Партриджа - однажды афористично подытожил посконную суть города-перевёртыша: "Ах, Манчестер: хлопок и стволы!"
Что было, - то было. Теперь даже таблоиды подзабыли, к примеру,о некогда драчливых, а ныне - загорелых и сантиментальных братьях Галлахерах из "Оазиса" (не путать с гением блюза Рори Галлахером: покойный ирландец здесь не при чём!) Да уж... Мэдчестер упал, Манчестер - отжался. Музыка дала "Хлопкограду" собственный голос: простуженный, хриплый, прокуренный -- но совсем не злой и даже милый. Который давно стал привычным и любимым для многих (не только) колхозников во всем мире.