Аннотация: Как сказать о том, чего нет, чтобы никто не догадался. Нику Войня - убийца с честью.
Глава 4.
Андрей проснулся под ритмичный перестук колес, он лежал на вполне удобном диванчике, в одежде, но без обуви, под головой у него была небольшая подушка в пахнущей свежестью наволочке. На таком же диване напротив него восседал серый кот и неторопливо умывался лапой. Золотарев сладко потянулся и ощутил прилив сладкой тревоги от ожидания новых приключений. Если бы кто-нибудь еще вчера ему сказал, что он сорвется среди ночи в авантюрное путешествие по звонку незнакомого человека, то наверное молодой человек посмеялся бы над этим как над нелепой шуткой. Но сегодня он едет в отдельном купе в компании странного кота в самый желанный летний город на свете - в Сочи. Кстати о телефонных звонках, Андрей ощупал свои карманы, а потом с нарастающим беспокойство поднялся на локтях и осмотрел свои небольшие апартаменты. Облегченный вздох вырвался из его груди, когда телефон нашелся рядом с открытым ноутбуком, подключенный к нему USB-кабелем. Молодой человек вспомнил, что вчера пытался попасть в Интернет, но не один из сервисов передачи данных не был ему доступен.
В животе заурчало и Золотарев вспомнил, что у него даже нет зубной щетки, не говоря уже о бритве или зубной пасте. Ну предположим с гигиеной можно потерпеть до конца пути, ехать предстояло не более двух суток, а вот с пропитанием надо будет что-то решать, да и кота не мешало бы накормить. Он вспомнил наставления неизвестного и на некоторое время задумался, решая как ему быть.
В дверь постучали.
- Чай, кофе, печенье.
Андрей решительно подскочил и дернул дверь, она оказалось запертой. Стук переместился в дверь соседнего купе. Наконец ему удалось справиться с хитроумным фиксатором и выглянуть в коридор. Он сразу встретился глазами с разносчицей и та раскачиваясь от движения вагона приветливо ему кивнула. Обслужив соседнее купе фея с лакомствами заглянула к нему. Пластиковый стаканчик наполнился ароматным бодрящим напитком, хрустя пластиком и полиэтиленовыми пакетами на стол легли бутерброды, круасаны и печенье. Коту досталось два ломтика колбасы, прятавшихся между половинками булки.
Окончательно осмелев после завтрака Золотарев достал из пакета с постельным бельем белое махровое полотенце и отправился в туалет с целью умыться. Плескаться, как он привык у себя дома под нажимным краном было неудобно и особой радости водные процедуры ему не принесли, к тому же выданное ему полотенце, почему-то наотрез отказывалось впитывать воду, размазывая ее по лицу и шее липкими пятнами. Гадая какое кожное заболевание может с ним случиться от пользования дорожным полотенцем он вернулся в купе и не сразу понял, попал ли он в свое. Поэтому он снова выглянул в коридор и проверил номер на двери. Нет ошибки быть не могло, да и сумка с серым котом были на месте, только неизвестный их отодвинул ближе к двери, заняв место рядом с окном.
На вид мужчине было лет 30-35, простая белая футболка не скрывала рельефную мускулатуру торса и плеч, под тонкими летними джинсами угадывались не менее атлетичные, тренированные ноги. Обут он был в черные легкие кроссовки. Светло-русые волосы были коротко, по военному стрижены, а пара серых глаз внимательно разглядывала Золотарева. Руки он держал на столе, вертя в них какой-то прямоугольный предмет. Незнакомец взглядом указал на место напротив себя, и властность этого движения побудило молодого человека покорно войти и подчиниться его воле.
Гость наклонился в сторону и одним движением захлопнул дверь в купе, не забыв повернуть фиксатор.
- Двери, двери, Андрей Михайлович, когда вы уже научитесь, - укоризненно высказал ему человек и принял прежнее положение. “Фээсбэшник!” - пришла мысль в голову Золотареву.
- Ну, что, будем знакомы - Громов Никита Гаврилович, - представился человек напротив.
- Андрей, Андрей Михайлович Золотарев. Но похоже, вы, меня уже знаете, - и молодой человек замялся не зная как ему себя дальше вести, в конце концов он решил предоставить всю инициативу пришедшему.
- Уже завтракали? А то я взял на себя смелость заказать нам обед в вагоне-ресторане, думаю скоро должны уже принести. Не возражаете? - поинтересовался Никита и провел по гладкой спине кота рукой, тот блаженно зажмурился и довольно заурчал. Золотарев сначала отрицательно помотал головой, а потом, спохватившись, утвердительно закивал:
- Мы перекусили, но против обеда не возражаем, - решил он сказать и за кота. В дверь постучали, и в отличие от Андрея, Громов открыл ее быстро. Официантка с узким буфетным столиком на колесах осведомилась по поводу нашего заказа и быстро накрыла стол. Все время пока она суетилась в купе, гость не спускал с нее внимательных глаз, тогда как Золотарев напротив внимательно изучал человека напротив. Он решил, что перед ним офицер, в звании майор, не ниже, и вероятно цель визита, да и всего, что сейчас с ним происходит он раскроет за трапезой, так сказать, в дружеской атмосфере.
- Приятного аппетита, - вежливо пожелал ему Громов и аккуратно заправил салфетку за ворот футболки. Андрей почувствовал себя неудобно, Никита его подавлял, в его обществе он чувствовал себя маленьким, нескладным и беспомощным. Но от принесенной еды пахло очень вкусно и он поборов робость, стараясь соблюдать известные ему нормы приличия и этикета приступил к обеду.
- А, вы, я смотрю, Андрей Михайлович, склонны к авантюризму, - заметил Громов нарезая ломтиками отбивную, и поймав удивленный взгляд собеседника продолжил:
- Ночью, приняли предложение от незнакомого человека, без вопросов и колебаний.
Золотарев задумался над словами Никиты, и вправду, выходило, что поступил он опрометчиво. Гадая, что же его побудило вести себя таким образом, он остановился взглядом на коте, который вожделенно смотрел на их застолье. Наверное самым убедительным аргументом в темном тупике за гаражом был конечно же Герцог.
- Это все из-за него, - Андрей ткнул вилкой в сторону кота, и тут он перестал жевать замерев при мысли, что звучит это нелепо и странно. Какая связь между котом и Громовым?
- Ночью, по-телефону, это вы мне звонили? - уже больше риторически спросил Золотарев.
- Да, к сожалению не мог сопроводить вас лично, пришлось поручить ему, - кивнул в ответ в сторону кота собеседник. Андрей отложил приборы и настороженно посмотрел на гостя.
- Он дрессированный, или …
- Или, Андрей Михайлович, или. Да вы кушайте, не отвлекайтесь. Сейчас поедим и поговорим обо всем. На сытый желудок оно как-то сподручнее.
Никита первый покончил с обедом, ел он мало, скорее пробовал. Отобрав самые лакомые кусочки на одну тарелку, он поставил их перед млеющим от счастья котом. Из бутылки темного стекла, Громов разлил терпко пахнущее вино по бокалам, и подняв свой за тонкую ножку провозгласил короткий тост:
- За знакомство, Андрей Михайлович!
Бокалы фальшиво звякнули и оба пассажира отпили по несколько глотков сверля друг друга глазами. Промокнув губы салфеткой Громов откинулся назад и ухватился обеими руками за край своего дивана.
- Больше томить вас не буду, Андрей Михайлович, перейдем к делу. Рассказчик из меня никудышный, поэтому если, что будет непонятно, то не стесняйтесь спрашивайте. Сразу предупрежу, что не являюсь ученым, мне куда ближе практика и возможно мои объяснения покажутся вам примитивными, тут уж не обессудьте.
- Но по прошлому с вами разговору этого не скажешь, вы сразу ухватили суть моей работы, - возразил Андрей.
- Боюсь, что на большее меня и не хватит, у меня крайне поверхностные познания в квантовой механике, а тем более в квантовой информатике. Но это и неважно. Видите ли, Андрей Михайлович, вы не единственный, кто занимается изучением квантовой запутанности сознания.
- Я подозревал, потому что все предлагаемые мною принципы лежат прямо на поверхности, странно, что до сих пор нет ни одной публикации в этой области.
- На то есть веские причины, Андрей Михайлович.
- Государственная тайна? Оборонка?
- К счастью нет. То, что вы так мудрено называете квантовой запутанностью сознания, с древнейших времен посвященным известно как магия. И опыт использования ее насчитывает более десяти тысяч лет, если не ошибаюсь, - Громов замолчал, наблюдая за реакцией Золотарева.
- Ну тут вы меня нисколько не удивили, потому что именно квантовая запутанность сознания строго научно объясняет многие паранормальные явления, которая традиционная наука объяснить не в силах. Так, что провидцы, телепаты, колдуны и экстрасенсы, это не более чем обыкновенные люди, которые случайно обнаружили в себе возможность выполнять операции квантовой логики, но по большей части делают это в примитивном и неосознанном виде. Думаю, что если они познакомятся с моей работой, они без труда добьются просто ошеломляющих результатов. Кстати, перед тем как вы меня похитили, я как раз собирался на ночевку в библиотеку, мне подобрали целую коллекцию книг по эзотерике. Там кстати попадаются удивительные примеры и способы построения простейших квантовых цепей, - увлекся Андрей.
- Раз упоминание о магии не вызвало у вас никакого когнитивного диссонанса, тогда с вашего позволения я продолжу беседу и использованием привычного мне тезауруса. А вы если, вам так угодно, трактуйте в термины и понятия квантовой теории самостоятельно, договорились?
- Итак, магию изучают с древнейших времен. Закономерно, что в течение такого длительного периода возникли некие общественные, социальные институты, которые определенным образом упорядочивают и направляют процесс магического познания и промысла, что в свою очередь привело к появлению определенных правил, если хотите, законов, которыми руководствуются все кто посвящает себя магии. Другими словами, магией нельзя заниматься вот так просто, когда и как вам этого захотелось, для этого необходимо получить нечто вроде официального разрешения или лицензии.
- Хотите сказать, что бюрократы и магию под себя подмяли? Без формы номер пять нельзя вскипятить себе даже кружку чая? - возмутился Золотарев.
- Ну что, вы, нет конечно. Но вот если вы захотите поджарить соседа, то у вас для этого должны быть достаточные основания, в противном случае вас ждут серьезные последствия. Поверьте, что в большинстве случаев, система проявляет себя как фактор сдерживания, предотвращая катастрофическое развитие событий, от которого мы не были защищены в далеком прошлом, и последствия которых до сих пор все на себе ощущаем.
- То есть вы, Никита Гаврилович, представляете некую организацию, которая занимается контролем в сфере магии? - решил уточнить Золотарев.
- Скорее наоборот, я частное лицо, которое в настоящий момент самым решительным образом мешает деятельности таких организаций, и для которого это может иметь далеко идущие последствия. Иными словами в настоящий момент я укрываю вас от официальных представителей Кодекса.
- Зачем?
- Политика, мой друг, политика.
- В магии тоже есть политика?
- А как вы думали? Маги образуют социум, которому не чужды все пороки. В конце концов, каждый маг прежде был обыкновенным человеком.
- И от кого вы меня скрываете и с какой целью, Никита Гаврилович?
- От всех сразу. Я наблюдал за вами в течение нескольких дней и понял, что не могу просто так позволить вам стать марионеткой в их руках.
- Вы считаете, что есть такая опасность?
- Судите сами, вы посредством науки пришли к магии, так?
- Не могу согласиться, я ученый, и то что вы называете магией, для меня серьезная фундаментальная наука.
- Хорошо, пусть так, - кивнул Громов и продолжил, загибая пальцы:
- Для темных вы помеха, они категорические противники распространения магических знаний среди обычных людей, одно ваше существования подрывает их незыблемый принцип исключительности магов. Если они не найдут вас полезным для своих целей, то скорее всего просто уничтожат. Нет человека - нет проблемы. Но прежде они препарируют вас как лабораторную мышь, чтобы выяснить как это вы смогли до магии самостоятельно додуматься, а после примут меры, чтобы больше никто не мог этого повторить. Это - раз. Кстати, после меня, они нашли вас первыми и именно от их охотников за головами мы с вами сейчас бежим. Для светлых вы доказательство их бредовой идеи, что магия доступна каждому человеку, и что наступит тот счастливый день, когда магический промысел откроется всем и сделает сразу всех счастливыми. Хотя на мой взгляд, той небольшой части человечества, которая уже освоила магию, больше чем достаточно, для создания проблем любой степени сложности. Наверняка они превратят вас в живое знамя своей идеологии, и заставят участвовать в своих бесчисленных миссионерских затеях, пока вас не постигнет печальная участь просветителей дикарей - жертвенный костер. Это - два. Синдикат не мудрствуя лукаво обратит вас в банальное рабство. Это - три. Нейтралам, к коим отношусь и я, вы по большей части безразличны, основная часть их аполитична, пока их никто не трогает, но учитывая значительный интерес к вашей персоне со стороны основных фракций, только единицы согласятся взять вас на временное попечение, да и серьезной защиты они вам дать не смогут. Это - четыре. Сами за себя постоять вы пока не можете. Это - пять. Какой напрашивается вывод?
- Похоже, что только бежать, - согласился Андрей.
- Есть еще один выход.
- Какой?
- Вы прекращаете заниматься своими исследованиями или переключаете свой фокус интереса на что-нибудь более безобидное и далекое от магии. Я снабжаю вас новыми документами, перевожу в безопасное место, помогаю встать на ноги и подчищаю все хвосты, чтобы никто и никогда вас не нашел. А вот эта вещица, защитит от случайностей, которые могут вас выдать ищейкам, - Никита протянул молодому человеку небольшую пластину в потемневшем от времени серебряном окладе, на которой проступал какой-то символ:
- Эту руна защиты от магии, носите ее при себе постоянно, как можно ближе к телу. Она подавляет ваши собственные способности и защищает от магических воздействий направленных извне.
- Хотите сказать, что это магический инструмент? Искусственный? Автоматический?
- Что-то в этом роде, хотя мне бы такое в голову не пришло. Руна как руна.
- А как он устроен? По какому принципу работает? Кто его сделал?
Громов недоуменно посмотрел на своего собеседника, а потом поднял руку и озабоченно почесал затылок.
- Как я понял, вариант спокойной человеческой жизни вас не устроит и отговорить от совершения непоправимой ошибки не получится?
- А как бы вы поступили на моем месте, Никита Гаврилович? Неужели бы отказались от открывающихся безграничных возможностей? Пусть даже если это и связано с определенным риском, но настоящий ученый должен быть готов к жертвам во имя науки, это его моральный и нравственный долг.
- У меня, в отличие от вас, Андрей Михайлович, выбора не было, поэтому призываю вас трезво взвесить все “за” и “против”. Время на принятие решения у вас еще есть - до остановки в Сочи. Не торопитесь. Здесь в купе мы находимся в относительной безопасности, под защитой руны, поэтому подумайте хорошенько в спокойной обстановке, - неторопливо увещевал Громов молодого человека.
- А тут нечего думать, Никита Гаврилович. Родных и близких у меня нет, печалиться в случае моей безвременной кончины, никто кроме налоговой инспекции не будет, поэтому отвечу словами из песни: “чем дорожу, чем рискую на свете я - мигом одним, только мигом одним”. Так, что рассказывайте дальше, я теперь от вас не отстану, пока все не узнаю, - и Золотарев снова придвинулся ближе к столу, аккуратно, по школьному сложив руки перед собой.
- Знаете, Андрей Михайлович, а мне вас жаль, искренне жаль, - печально ответил Никита.
---
То, что в диверсионной группе немцев находится маг, Громов знал с самого начала. Уж очень умело парашютисты обходили все заслоны и засады, ни разу не выходя на прямой контакт. Никита шел по их следам уже четвертые сутки и сбитые в кровь лапы нестерпимо ныли в короткие минуты отдыха не давая спать. Ему удалось дважды пробраться незаметным в их лагерь на привале, но узнать цель их задания не получилось. Волк изучил всех девятерых в мельчайших деталях, но так и не мог определить мага, а именно он был в этом рейде главной целью для него.
Местность была вокруг безлюдная, сплошные болота и леса. Лютые январские морозы заставляли людей ночью сбиваться в кучу, чтобы хоть как-то согреться в тесной палатке возле хитроумного финского костра без дыма и пламени. Волк мог полагаться только на свою шкуру, но все же Громов не смотря на усталость не ленился поглубже зарыться в снег оставив снаружи лишь заиндевевшую морду с чутким носом. Лишь раз ему удалось полакомиться подвернувшимся по пути зайцем-беляком. Но от того уже не осталось даже памяти и пустое брюхо урчало все громче и громче напоминая о себе.
Пятая ночь была самая лютая, и волк с тоской подумал, что обязательно околеет к утру. Немцы не спали, каждые пол-часа согревая себя нехитрыми упражнениями, под отрывистые, выстреливающие паром команды старшего группы. Решив, что замерзать глупо, зверь поднялся со своей стылой лежки и двинулся в обход лагеря, разбитого под разлапистой елью. Неслышна ступая по твердому насту, волк спустился в небольшую лощину и остановился перед странным предметом, торчащим из снега - это была оглобля с обрывками упряжи. Принюхиваясь к снегу Громов обошел занесенные сани и обнаружил с другой стороны окоченевший труп человека. Судя по форме это был милиционер, младший сержант, а потому что тело еще не тронуто зверями, погиб он не больше суток назад. Волк сел напротив застывшего тела и через минуту Никита восстановил картину произошедшей трагедии.
Сани с запряженной пегой кобылой спускались в ложбину, сон сморил милиционера и он уронил поводья, лошадь шла по собственному, одному ей понятному разумению. С треском подломилось промерзшее до основания дерево и обрушивая груды снега с шумом повалилось. Испуганная кобыла понесла, и сани подбросило на пне, скрытом под толщей сугробов, спящий высоко взлетел вверх и упал спиной на поваленный ствол, вмерзший в наст. Острая боль пробудила человека, чтобы он в муках закончил свою жизнь. Сломанный позвоночник отнял обе ноги, и обдирая руки об острый как наждак снег раненый полз к саням, которые зацепились полозьями за корягу и задержали перепуганную лошадь. Кобыла увязла в снегу по брюхо и теперь жалобно ржала, подзывая человека. Милиционер попытался дотянуться до ножа за голенищем валенка, но потерял сознание, а когда он пришел в себя, лошадь уже сама оборвала ветхую упряжь и выбралась из снежного плена. Он ласково звал ее слабым голосом, но тщетно. Они еще не привыкли к друг другу и между ними не возникла необходимая степень привязанности.
Младший сержант подполз поближе к саням и попытался найти сигнальную ракетницу, которую возил с собой. Но следующего взрыва боли, его бешено бьющиеся сердце не выдержало.
Громову было жалко молоденького милиционера, если бы не эта страшная война, он, не попавший на фронт из-за слабого сердца, и отправленный служить по его настоянию в милицию в далекую Карелию, наверное жил бы в чистом и уютном городе в дружбе с книгами и рабочими тетрадями. Гимнастерка и галифе которые были великоваты младшему сержанту пришлись Никите в самый раз, а вот полушубок и валенки были маловаты, пришлось отказаться от портянок, иначе бы не было никакой возможности ходить. Первыми для костра он порубил сани, они единственные могли его выдать магу, а потом принялся за валежник, который был в лощине в великом изобилии.
В ночном морозном лесу, звуки отражаясь эхом должны были разноситься на многие версты вокруг. Немцы, ставшие лагерем в полу-километре не могли его не заметить. И все же они почему-то медлили. Два разведчика лежали в глубоком снегу и внимательно следили за его работой. Разгоряченный и уставший он подсел поближе к огню и притворился, что заснул. Среди доставшихся ему по наследству от милиционера вещей кроме документов, нагана с запасной обоймой и финки с ракетницей, была краюха хлеба и небольшой кусок мороженого сала, на дне фляги плескалось немного спирта. Закрыв глаза он представлял как тонкий ломтик тает во рту смешиваясь со вкусом домашнего ржаного хлеба.
Решились они только под утро, юркий немец в белом маскировочном костюме подкрался к нему со спины держа штык-нож наготове. Неужели все таки зарежут? Обидно. Поставленным приемом диверсант завалил его в снег и крепко держа приставил нож к горлу. Никита услышал хруст наста со всех сторон и от сердца даже отлегло, решили таки взять его в плен. Мастера своего дела, немцы, крепко его связали, обыскали и теперь, разделив его хлеб и сало, запивали его же спиртом. Старший группы, небритый, с многодневной щетиной подошел к нему в сопровождении долговязого, который выделялся среди остальных полным отсутствием растительности на лице и смуглой не характерной для северян кожей, некрасивый большой рот дополнялся парой холодных острых глаз стального цвета.
- Ваше имя и звание? - спросил с легким акцентом, характерным для южных славян, долговязый.
- У вас мои документы, - буркнул Никита, и тут же получил удар тупым носком солдатского ботинка в живот.
- Советую вам отвечать, - предупредил переводчик.
- Младший сержант милиции Ищенко, Николай Дмитриевич, - задыхаясь от боли ответил Громов.
- Год рождения?
- 1920.
- Место?
- Город Ярославль.
- Что делаете в лесу?
- Греюсь, - на этот раз били его дольше, а потом отплевывающегося кровью и осколками зубов подняли и поставили перед старшим группы и переводчиком.
Его снова били, чтобы сломать волю к сопротивлению и превратить в комок жалкого мяса, не способного соображать и бороться. Перед его туманящимся взором появилась карта, немецкая карта и он отрицательно замотал головой.
- Не понимаю, - прошамкал он разбитыми губами.
- Мы, здесь. Это железная дорога. Покажи где ваши дозоры, здесь и здесь.
Вот значит куда они идут, только что им в этой глуши надо.
- Нет там никого, глушь сплошная, гиблые места - простонал Никита.
- Дорогу знаешь? Откуда?
- Летчика сбитого искали - не нашли. Один замерз насмерть. Лошадей двух потеряли.
- Проведешь быстро - будешь жить.
Никита молчал и смотрел мимо немцев в лес, где схоронил младшего сержанта Ищенко. Прости, Коля, что делаю из тебя предателя, хочу верить, что ты хороший парень, и ни черта этим гадам не сказал бы, но так надо, очень надо, понимаешь.
- Да, только не бейте больше, - всхлипывая и трясясь ответил Громов.
Ему вернули полушубок и шапку и оставив руки связанными за спиной погнали вперед. Проваливаясь в снег и с силой выдергивая из него ноги, Никита обернулся напоследок на опушке, успев заметить, что долговязый переводчик, стоит у пепелища его костра, ощупывая обуглившиеся головешки с закрытыми глазами. Вот, ты и попался.
На ночь его тоже оставили связанным, нисколько не заботясь о том, что передавленные веревкой руки к утру будут обмороженными. Понятное дело, что никто не собирался оставлять его живым. До нужного диверсантам места оставалось еще половина дневного перехода. Оставив бесполезные попытки спасти, медленно стынущие кисти обеих рук, Громов сосредоточился на наблюдении за долговязым. Тот больше ничем себя не выдавал и не выделялся среди своих товарищей. К пленному он не проявлял ни малейшего интереса.
Под утро холод совсем одолел Никиту и он уже подумывал, что придется прибегнуть к последнему средству, когда старший всех поднял и построил. Громова подняли ноги, пинками помогли согреться и вновь поставили во-главе отряда. Кистей рук у него больше не было, они промерзли до костей. Ему снова показали место на карте, и он подтвердил, что идти осталось не долго. Пленный вел немцев руслом небольшой реки, скованной льдом до дна. Если бы не камни о которые приходилось постоянно спотыкаться, она бы могла показаться сносной дорогой в этой глуши. Лес непреодолимой стеной стоял справа и слева от них. На немецкой карте реки не было, без Никиты они бы пробирались через чащобу еще несколько дней.
К полудню отряд свернул в поредевший перелесок, взбирающийся на сопку и начал утомительный на морозе подъем. К своему удивлению Громов ощущал все десять пальцев на ногах, когда как рук он уже не чуял по-локоть. Еще через час они поднялись на голую, продуваемую со всех сторон вершину и остановились. Старший сверился с картой и достал запечатанный пакет. Он подозвал двух подчиненных в их присутствии вскрыл его, несколько секунд немцы изучали содержимое, после чего старший оправив обмундирование подбежал к долговязому переводчику и вытянулся перед ним в строевой стойке. “Даже, так” - злорадно подумал Никита. Казалось все про него забыли и потеряли всякий интерес, он устало опустился на колени, а потом повалился на снег жадно кусая его осколками зубов и хватая опухшими губами, стараясь утолить мучащую его жажду.
Рядом заскрипели шаги и его рывком подняли на ноги.
- Иди вперед, - сказал долговязый, который теперь был командиром.
- Вы же обещали, - простонал Никита. Его грубо подтолкнули в сторону небольшого бугра, высящегося неподалеку. Он прошел несколько шагов и остановился. Сзади щелкнул затвор, но выстрела не последовало.
- Дальше, - потребовал переводчик.
Громов повернулся и пошел вперед, но снова остановился, потому что ощутил впереди невидимый магический барьер, чтобы не выдать себя он развернулся и разыграл небольшую истерику:
- Ну, стреляйте, гады! Чего ждете, сволочи? Стреляйте!
Короткая очередь выбила фонтанчики снега перед ним.
- Иди дальше, - снова приказал командир. Никита пятясь, наискосок, в изумлении глядя на немцев сделал несколько шагов к небольшому промежутку в преграде и внезапно весь вытянулся, плашмя рухнув на снег. Барьер окружал скрытую под снегом пирамиду сложенную из неотесанных камней и моментально убивал все живое, что имело неосторожность его пересечь. Через равные промежутки в нем существовали проходы, в одном из которых теперь лежал притворившийся пленник. “Значит он из низших” - подумал Громов: “иначе бы он видел барьер, а он его не видит, поэтому будет посылать одного за другим своих подчиненных”. Следующий парашютист рухнул на снег в десяти шагах слева от тела милиционера. Другой в семи шагах справа. Третий отказался выполнять приказ и получил пулю в лоб от долговязого. Четвертый попробовал быстро пробежать опасное место, но смерть настигла его в нескольких шагах левее своего товарища. И только пятому повезло, он вжав в плечи голову прошел прямо посередине соседнего прохода.
- Halt! Zurück! - последовал резкий окрик, и счастливчик ступая по собственным следам благополучно вернулся к отряду. Долговязый подошел к смертельному барьеру и ориентируясь по лежащим на снегу телам, встал всего в нескольких шагах. Он внимательно осмотрелся по сторонам, потом снял с головы зимнюю шапку и размахнувшись бросил ее сквозь невидимую преграду. Она пролетела как ни в чем не бывало и плюхнулась на снег. Переводчик присел на корточки и зачерпнув двумя руками снег начал растирать его по своей абсолютно гладкой, блестящей лысине.
Он махнул рукой и оставшиеся в живых парашютисты один за другим по разведанной дороге перешли за барьер, последним низко пригнув голову прошел через незримый проход долговязый. Положив на снег оружие и снаряжение и вооружившись саперными лопатками немцы начали откапывать пирамиду, стараясь держаться от нее не дальше нескольких шагов. В основании она была 3 на 3 метра и чуть больше двух в высоту, поэтому на работу много времени не потребовалось. Обнажив полосу неровной кладки по всему периметру, они начали внимательно ее обследовать, в поисках прохода внутрь, но ничего не нашли. Никита тоже не видел хода, более того он не видел ничего внутри пирамиды ни из Первого, ни из Второго миров, не говоря уже о Нижнем.
По команде переводчика диверсанты заложили взрывчатку в нескольких местах в щели кладки и разматывая провода от детонаторов ретировались через проход обозначенный воткнутыми как вехи в снег, ненужными уже саперными лопатками. Все залегли в ста метрах ниже по склону и спустя секунду грянул мощный взрыв, высоко в небо взметнув осколки камня. В одой из граней образовался черный, уходящий внутрь пролом. Но пирамида по-прежнему оставалась непроницаемой для взора мага.
Осторожный переводчик снова отправил одного разведчика вперед, чтобы проверить сохранился ли после взрыва проход, и только после того как вся группа успешно прошла к пирамиде, низко пригнув голову преодолел невидимое препятствие. Он внимательно осмотрел пролом и попытался осветить фонариком внутреннюю камеру пирамиды. Но там не было ничего, кроме пугающего абсолютного мрака. Лысый посмотрел на ближайшего диверсанта и тот вздрогнув подошел к щели. Некоторое время он безразлично смотрел на нее, а потом просунул в нее несколько раз свою саперную лопатку и убедившись, что с ней ничего не произошло наклонился чтобы пролезть головой вперед. Тело его конвульсивно вздрогнуло и упав на колени завалилось назад.Часть головы оказалось ровно срезанной, обнажив брызжущие кровью остатки мозга и черепа. Экспериментатор-садист подхватил упавшее тело и вновь просунул его в пролом, после чего оттащил также ровно обрезанные останки назад внимательно изучая получившийся срез. Одного из диверсантов скрутил приступ безудержной рвоты, другие побледневшие от ужаса молча взирали на происходящие.
Повинуясь приказам парашютисты вновь осмотрели растрескавшуюся после взрыва пирамиду, избегая прикасаться к чернеющим щелям. Вместе с долговязым их теперь оставалось четверо. Приближался вечер и лысый отправил всех за барьер разбивать лагерь, а сам стоял перед проломом в стене задумчиво почесывая голый подбородок. Оставшись один он попробовал провести с пирамидой несколько простых магических манипуляций, но ни в одной не преуспел, объект казался полностью невосприимчивым к магии.
Три уцелевших немца не стали выполнять приказ, а быстро разобрав припасы, не поднимая лишнего шума, как учили и постоянно оглядываясь дали деру. Занятый загадкой пирамиды маг не сразу заметил пропажу, и тем более не увидел как у него за спиной беззвучно встал мертвый Громов и одним махом смел вешки отмечающие безопасный проход. Долговязый перекатился по снегу и выстрелил в Никиту, пуля без помех прошла через бесплотное тело, не причинив ему не малейшего вреда. Милиционер растирая замерзшие руки прохаживался вдоль невидимого барьера снисходительно поглядывая на пленника ловушки. Тот наконец понял кто перед ним и опустил оружие.
- Ваше имя, ранг и фракция, - начал свой допрос мертвец.
- Нику Войня, низший, нейтральный, - спокойно ответил долговязый, он внимательно разглядывал местность вокруг, словно пытаясь вспомнить местоположение прохода. Снег со следами Никита специально разметал широко во все стороны, чтобы запутать следопыта.
- Год рождения? - подражая тону переводчика продолжал Громов.
- 1602. А вам то зачем эта комедия, зрителей то уже нет? - усмехнувшись спросил Войня. Громов с удовольствием послал импульс боли через барьер в его печень, вернув отложившийся в памяти жестокий удар.
- Место?
- Вишеград.
- Что делаете на этой сопке?
- Выполняю заказ, - Войня кивнул на пирамиду: - по-мнению авторитетных экспертов из Аненербе здесь находится вход в Туонелу. Юрьё фон Грёнхаген в 1937 собрал информацию об этом месте, но не смог его найти. Похоже, что он не ошибся.
- Вы работаете на нацистов?
- Нет, к тому же я цыган.
- Тогда на кого?
- Выбора у меня особо нет. Если скажу, отпустите?
- Не советую торговаться, я могу просто уйти прихватив трех ваших помощников, которых вы усилено гоните обратно, и оставить вас здесь упражняться в контроле над белками и зайцами.
- Альбрун.
Никита похолодел от звука этого имени, не было ни одного мага, который бы не знал могущественного главу Домена Драконьей Стражи, и похоже, что Нику Войня не лгал.
- Каково ваше задание?
- Проверить информацию об артефакте, при возможности осмотреть и изучить, если удастся, то проникнуть внутрь.
- Похоже, что тут вам не повезло. Это печать Мастера. Артефакт надежно скрыт и от магов, и от людей.
- Вы, уверены?
- Суньте туда башку и проверьте сами, - предложил Громов.
- Ну тогда понятно, почему заказчик потерял ко мне интерес, - Войня грустно улыбнулся.
- Ступайте прямо на меня и пригните голову, проход и правда низковат для вас.
Нику Войня немного поколебавшись двинулся в указанном направлении, низко опустив голову. В шаге от Громова он стремительно распрямился одновременно нанося молниеносный удар клинком спрятанным в рукаве.
- Следовало бы все же оставить вас внутри, Войня. Клинок рунический? - недовольно спросил бесплотный Никита.
- Я должен был хотя бы попробовать. У заказчика были четкие инструкции - свидетелей не оставлять. Если вас не затруднит, не могли бы вы засвидетельствовать, что я покушался на вашу жизнь, но потерпел неудачу. Для меня это вопрос чести.
- Ну похоже со свидетелями вам тоже не повезло, те трое все же сбежали.
- О, не беспокойтесь о них, я отравил их еще накануне вечером, они не доживут до следующего рассвета. Странно, что я не проделал этого с вами, хотя у вас было такое тяжелое обморожение.
---
В дверь постучали, и Никита немного помедлив открыл. На пороге стояла официантка с дежурной улыбкой на лице. Она быстро прибрала со стола и покосилась на недопитые бокалы. Громов ничего не говоря протянул ей щедрые чаевые избавив тем самым от беспокойства за судьбу оставшейся посуды. Громыхая свой тележкой девушка скрылась за громко щелкнувшей замком дверью купе.
- Рассказчик из меня, прямо скажем, никудышный, Андрей Михайлович. Лекции читать не умею и не люблю. Коли вы уже приняли решение и твердо намерены встать на гибельный путь, от которого мне хотелось вас уберечь, то думаю моя миссия на этом завершена. В скором времени мы с вами расстанемся, я намерен передать вас на попечение одному моему хорошему знакомому, который на протяжении многих лет занимается поиском и изучением одаренных магией людей, и он уже наверняка сможет удовлетворить ваше непомерное любопытство и с ним то, вы точно будете в безопасности, по крайней мере пока не попадете в Убежище, - Никита беззлобно дразнил кота, и тот понимая, что с ним играют, не хотя отбивался лапами не выпуская когтей.
- Он живет в Сочи, поэтому мы туда едем?
- Нет, что вы, в Сочи и без него полно магов всех направлений и толков, впрочем как и в любом другом курортном городе. Но нам лучше с ними не встречаться. Хотя поблизости нет ни одной цитадели, наверняка там есть шпионы и соглядатаи темных, многие из которых хорошо меня знают. По этой же причине, я не могу сам сопровождать вас до Убежища. Вас они пока еще не знают, но меня учуют задолго до того как мы приблизимся к любой из цитаделей.
- Цитадели, Убежище - что это? - заинтересовался Андрей.
- Тайные поселения магов и посвященных людей. Обычному смертному их не найти и уж точно без посторонней помощи туда не попасть. Но чтобы вам было более понятно, то уместно сравнение с метро. Каждая цитадель выступает в роде некой станции в своем регионе и пройдя через нее можно спустя некоторое время выйти из другой цитадели на противоположной стороне земного шара. Ну а Убежище все их связывает, вроде как станция пересадки. Кстати денег за проезд, в отличии от метро, никто не берет.
- А почему мне обязательно надо попасть в Убежище?
- Чтобы пройти обряд посвящения и получить защиту Кодекса, это единственный способ оградить себя от посягательства большинства магов. Изгои разумеется не в счет, им закон не писан.
- Кодекс?
- Нечто вроде конституции у магов, а обряд посвящения, ничто иное как принятие гражданства. После обряда вы получите некоторое подобие паспорта с правами и обязанностями в нагрузку. Но есть маленькая загвоздка - обряд проходят не все.
- И что тогда?
- Еще одна попытка, и в случае неудачи - вечное заточение в одной из цитаделей. Благодаря такому подходу маги столетиями дурачат людей, скрывая свое существование и организации.
- Пытаетесь меня отговорить?
- Нет, Андрей Михайлович, это чистая правда. И прежде чем вы переступите порог одной из цитаделей вас об этом официально уведомят, потому что пути назад не будет. Сбежать из цитадели нельзя, ну или почти нельзя, во всяком случае без посторонней помощи. Но вам беспокоиться нечего, даже мне, неспециалисту видно, что вы прекрасно контролируете свои способности.
- Ну я в этом не уверен. Буквально вчера очередной мой эксперимент привел к неожиданному побочному эффекту. Я не помню, что было со мной несколько часов, - решил поведать о загадочном происшествии Золотарев.
- Вы о случае с троллейбусом? О, не переживайте, вы не потеряли ни секунды своего времени.
- То есть как? Я хорошо помню, что было утром, а потом внезапно прихожу в себя поздно ночью, посреди улицы …
- Поверьте, амнезия тут не причем. Обыкновенное время. Я забросил вас в будущее, чтобы спрятать от охотников за головами. Видите ли, мой особый дар - видеть будущее и прошлое гораздо дальше, чем это доступно большинству магов. Поскольку сбежать традиционным для высших магов способом, через искусственный портал, вы в силу отсутствия необходимых навыков не могли, пришлось поступить примитивным, но действенным способом.
- Путешествие во времени, по-вашему, это примитивно? - поразился Андрей.
- У вас же не вызывает удивления факт нашего путешествия на поезде? Почему по-вашему нельзя путешествовать по времени?
- Кажется я понимаю, - Золотарев порывисто встал и покачнулся потеряв равновесие: - Вы установили квантовую запутанность по времени между одной и той же областью пространства, а потом использовали вентиль СNOT, так?
- Не знаю, по мне так, просто скачок.
- Так же можно и в прошлое?
- Не советую, ничего хорошего в итоге из этого не получится, поверьте моему опыту, а последствия могут быть самыми катастрофическими. Будущее это чистый лист на котором вы можете писать как вам заблагорассудится, это естественно. А вот прошлое это лист уже написанный, а вписывать между строк весьма не просто, да и не позволят вам авторы. Поэтому в прошлое безопасно только заглядывать, чтобы знать как оно было на самом деле - наверное сокровенная мечта любого историка или сыщика, не находите?
- Пожалуй, - согласился Андрей и спросил: - Трудно все это освоить?
- Зависит от обучения и способностей развивать свои магические таланты, а еще от того выживете вы первые годы своей магической карьеры или нет. Конкуренция между магами подчас очень жестокая.
- А вам, Никита Гаврилович, сколько лет, если не секрет?
- По меркам мира магов я зеленый юнец, все каких-то пара веков. Я родился в 1785 году от рождества христова.
- Невероятно!
- Но факт, - закончил Громов.
- Получается, что маги бессмертны? И вы скрываете это от остального человечества? Боитесь перенаселения?
- Во-первых маги не бессмертны, поддержание долгой жизни требует от них определенных усилий, знаний и нередко ресурсов, которые как вы понимаете ограничены. Во-вторых далеко не все люди способны к магии, и способы продления жизни магов им не доступны. В-третьих существует не мало способов подчинить мага воле обыкновенного человека и использовать его способности в своих интересах, в том числе для увеличения срока жизни. Полагаю уже этих трех причин достаточно, чтобы не кричать о бессмертии и магии на каждом углу.
- А вы случайно Мерлина не знаете?
- Андрей Михайлович, вы же образованный человек, ученый, а в сказки верите, - пристыдил его Громов.
- Ну мало ли, я теперь уже даже не знаю где вымысел, а где реальность, - оправдывался Золотарев.
- По понятным причинам большинство магов избегает публичности. Известному человеку много сложнее скрыть свою истинную природу и приходиться прибегать к театральным постановкам на подобие громких политических убийств или трагической катастрофы. Тогда как если вы ведете замкнутый образ жизни, редко общаетесь с соседями, проделываете нехитрые трюки с документами, то вполне возможно прожить 50-70 лет на одном и том же месте. Но потом переезд неизбежен. В современном перенаселенном цифровом мире прятаться становиться все сложнее.
- А можно еще вопрос? Кот вам кто?
- Хммм. Трудный вопрос. Если честно я и сам до конца не уверен. Чтобы это объяснить, для начала вас не мешало бы познакомить с теорией магии, но пусть это лучше сделают настоящие преподаватели из Магического Университета. По сути он конечно фамильяр, и у меня он не единственный, просто этот самый удобный, но в то же время это одно из моих воплощений, или одна из моих проекций в нашем мире. Фамильяры дают редкую возможность быть одновременно в нескольких местах сразу, - кот настороженно поводя ушами дремал на коленях у Громова.
- То есть, получается, что все эти дни вы были рядом со мной? - спросил Золотарев, и тут же смутился.
- Не я сам, а мой фамильяр. Я же говорил, что это сложно объяснить.
- Но вы все видели?
- Он видел, - указал двумя пальцами на кота Никита, и тот сразу недовольно задергал хвостом.
- И часто вам так приходится вмешиваться в частную жизнь других людей? - Андрей пристально посмотрел на своего собеседника, но тот ответил не отводя своих серых глаз:
- За девицами в бане не подглядывал ни разу, если вы об этом, воспитание не то. Да и поиском возможных магов я не занимаюсь, потому что любой вид охоты на людей мне противен. Можно сказать, Андрей Михайлович, что вы у меня первенец.
- А эти, темные, нас еще преследуют?
- Насколько я успел изучить Ребекку Карон, она так просто не отступит, тем более, что работает он по заданию своей фракции.
- Так вы, что знаете ее лично?
- В этом нет ничего удивительного. Я нейтрал, и мне приходится работать и с теми и с другими. Кстати двое ее наемников тоже нейтралы и оба мне знакомы.
- Просто дружественный междусобойчик какой-то, - кисло улыбнулся Золотарев.
---
Ребекка Карон протянула руку невысокому мужчине в полицейской форме с круглым животиком и розовыми пухлыми щеками. Судя по погонам на его рубашке с коротким рукавом он был полковником, а табличка на его двери предупреждала, что он начальник отдела. С легким акцентом она представилась:
- Ребекка Карон, специальный корреспондент русской службы BBC. Вот моя аккредитация.
- Hello, miss. Welcome! Sorry, my English, - попытался изобразить знание английского толстяк.
- О, ничего-ничего, я хорошо понимаю и говорю по-русски. У меня много русских друзей.
- Чем обязаны, вашему визиту, мисс Карон, или, извините, миссис? - смущаясь спросил полковник.
- О все еще мисс. Я готовлю репортаж о работе русской полиции в глубинке и хотела просить рассказать вас об этом.
- Ну конечно, мисс Карон, мне только надо будет уладить это с моим руководством.
- Думаю в этом нет нужды, - вкрадчиво сказала Ребекка и положила свою руку на плечо полицейскому, тот вздрогнул и доверчиво уставился на нее.
- Покажите мне ваш центр мониторинга по программе “Безопасный город”, - тем же тоном попросила Карон.
- Да-да, пройдемте, ситуационный зал у нас этажом ниже. я вас провожу, - охотно предложил толстяк и галантно взял ее под руку.
- Мне право так неловко вас отвлекать, - кокетливо обратилась к нему иностранка когда они проходили мимо дежурного в приемной, но полковник решительно ее прервал:
- Мисс Карон, я настаиваю, чтобы вы все увидели своими глазами.
Несколько сотрудников в форме младших чинов полиции с любопытством уставились на гостью, едва она переступила порог просторного помещения изобилующего мониторами, проекционными экранами и компьютерами, но поймав строгий взгляд сопровождающего ее начальника тут же вернулись к своим делам. Полковник проводил ее к отдельному рабочему месту и демонстрируя хорошие манеры, услужливо отодвинул стул, предлагая сесть. Ребекка с улыбкой поблагодарила своего провожатого и спросила как ей просмотреть вчерашние видеозаписи с вокзалов и автостанций города, но к своему разочарованию обнаружила, что раболепствующий перед ней офицер ничем не может ей помочь. Пришлось звать на помощь длинного худощавого лейтенанта который сильно смущаясь и поминутно задавая уточняющие вопросы, быстро нашел интересующие ее записи. Пока женщина просматривала мелькающие картинки, оба офицера послушно стояли рядом и не моргая смотрели на нее.
Из всех видеозаписей ее заинтересовала только одна, вернее ее отсутствие. Пропал целый час изображений с камер железнодорожного вокзала между часом и двумя ночи. Поблагодарив своих помощников Ребекка встала и решительно направилась к выходу.
Минуту спустя два полицейских удивленно посмотрели друг на друга.
- Что вы здесь стоите, лейтенант, идите на свое рабочее место и работайте! - грозно рявкнул полковник и круто развернувшись на месте почти строевым шагом вышел из ситуационного зала.
На вокзале Карон без труда узнала, что в интересующем ее интервале времени был только один поезд, направлением на Сочи с прибытием в конечный пункт около шести утра завтрашнего дня, здесь же на вокзале ей удалось купить билет на вечерний авиорейс с ближайшего аэропорта до Адлера. На привокзальной площади она взмахом руки подозвала такси и назвала водителю цель своей поездки, кивком согласившись с непомерно заломленной ценой за проезд. Обладатель мускулистого торса и волосатой груди по ее мнению этого заслуживал.
Маленький захолустный аэропорт встретил ее пустотой и полуразвалившимся бетонными ограждениями. Где-то за бесформенным зданием ревели авиационные двигатели, а длинные вечерние тени выползали из углов на заросшие травой растрескавшиеся плиты автостоянки. Расплатившись с водителем широкой улыбкой, основную часть оплаты он получил в лесополосе около трассы на полпути от города, и помахав на прощание рукой, скорчившемуся от боли человеку за рулем она легкой походкой отправилась к предполагаемому входу. Регистрация на ее рейс уже заканчивалась, поэтому она не на минуту не задержалась в грязном зале ожидания и сразу прошла на предполетный досмотр.
Спустя сорок минут старенький Ту-154 взмыл в воздух и дребезжа всем чем только есть на борту отправился в полет на жаркий курортный юг. Карон до последнего ждала какого-нибудь подвоха от вездесущего Громова, но в воздухе позволила себе расслабиться, разумно рассудив, что ради нее одной, русский не станет гробить сто с лишним своих соотечественников.
Через несколько часов самолет благополучно совершил посадку в аэропорту города Адлер. Двигаясь в потоке пассажиров Карон оказалась в ярко освещенном зале, где бойкие таксисты мигом налетели на прибывших пассажиров, наперебой предлагая свои услуги. За огромными окнами притаилась теплая южная ночь, а Карон, как не странно встречали. Щеголеватый молодой человек в спортивном костюме, смуглый от загара с приветливой улыбкой сделал ей шаг навстречу и на хорошем английском осведомился как прошел перелет и нет ли у нее вещей в багаже.
- Вас срочно хотят видеть, я отвезу вас на встречу, а потом размещу в гостинице, - категорично предупредил он ее, открывая переднюю дверцу двухместного “мерседеса” с открытым верхом.
- Кто меня хочет видеть?
- Скоро сами узнаете, мисс Карон, - машина рванула с места оглашая громким ревом турбированного двигателя окрестности. Дорога не заняла много времени и вскоре машина остановилась перед ажурными воротами двухэтажного загородного дома. Водитель предупредительно открыл ей дверь и протянул руку помогая выбраться из низкого спортивного сидения. Они прошли по мощенной цветной плиткой аллее и поднялись по ступенькам невысокого крыльца. Внутри небольшого холла ее встретил охранник плотного телосложения с автоматическим пистолетом в подмышечной кобуре. Придирчиво оценив ее своими маленькими злобными поросячьими глазками он молча кивнул головой в сторону винтовой лестницы и вернулся в глубокое кресло перед большим телевизором.
Поднявшись на второй этаж Карон оказалась в небольшом коридоре, который упирался в массивную деревянную дверь с бронзовой ручкой. С легким беспокойством Ребекка вошла в просторный кабинет обставленный в хорошо знакомом ей английском стиле XVIII века.
- Мисс Карон, вы просили о помощи? - раздался старческий скрипучий голос из-за повернутого к ней спинкой высокого кресла.
- Да, сэр Карлайл.
- Обращайтесь ко мне просто - Дмитрий Федорович, мисс Карон.
- Как вам будет угодно, сэр - Дмитрий Федорович.
- О какого рода помощи идет речь?
- Я ожидаю появления одного человека …
- Мисс Карон, я наслышан о ваших склонностях, и не намерен вам в этом потворствовать.
- Сэр, то есть, Дмитрий Федорович, речь идет об официальном деле, ничего личного.
- Кого конкретно вы ждете?
- Ники Громова, если вам это что-то говорит.
- О да!
- Вы с ним встречались?
- Мисс Карон, здесь вопросы задаю я, - холодно оборвал ее собеседник.
- Простите, сэр, я сожалею о своей бестактности, - опустив глаза пролепетала Ребекка и сжалась ожидая наказания.
- Не тряситесь так, вы не в моем вкусе, мисс Карон, - пренебрежительно сказал хозяин кабинета и продолжил:
- Какая помощь вам нужна?
- Необходимо нейтрализовать Громова, на какое-то время, Дмитрий Федорович, мне самой с ним не справиться.
- Он что-то везет с собой, вы хотите его ограбить? - Ребекка почувствовала, что не в силах сопротивляться воле собеседника.
- Да, Дмитрий Федорович, обладателя магических способностей, которые интересуют моего заказчика. Прошу, не заставляйте меня назвать его имя, я обратилась к вам за помощью без его ведома.
- Что я получу в награду за свои услуги, мисс Карон?
- Все, что вы видите на мне, любой из этих магических предметов.
- Дешевые поделки. Кроме одной, той что вы спрятали внутри, мисс Карон.
- Вы можете ее потребовать как глава клана, но добровольно я ее не отдам, - решительно ответила Карон, и тоскливо подумала о том, что поторопилась и не подготовилась к встрече.
- Оставьте эту безделицу себе, мисс Карон. Отправляйтесь в гостиницу и как следует отдохните. Я запрещаю вам действовать самостоятельно. Ваша просьба будет тщательно изучена и вам сообщат о моем решении.
- Благодарю вас, сэр. Вы позволите мне удалиться?
- Ступайте. В качестве оплаты я потребую от вас службы в течение года, - старческий смех заставил Карон содрогнуться.
- Да, сэр, для меня честь - служить вам, - Ребекка облегченно вздохнула.
- Это будет незабываемый год, мисс Карон, - смех старика стал зловещим, липкий страх пробрался под одежду женщины, мочевой пузырь откликнулся предательским позывом. Мокрая от пота, Ребекка бессильно сползла по лестнице и провожаемая равнодушным взглядом телохранителя добралась до двери. Водитель ждал ее в машине, кинув на нее быстрый взгляд он завел двигатель:
- Что, старик был в ударе? - он хитро подмигнул ей.