Галузина Елена Александровна : другие произведения.

Домовёнок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение "Там, где поют звёзды"

   Пролог.
  
   Домовой Василий решился-таки на весьма серьезный шаг: обвенчаться с законной супругой. Шаг действительно был ОЧЕНЬ большой. Венчанных домовых по пальцам одной руки можно пересчитать. Доверяли им заведование величайших домов города. Правда, и обязанности налагали, коими пренебречь было нельзя! Ни в коем случае! Полная привязка к месту жительства и семейству. Круглосуточно-ежесекундно! Многие домовые так и не решились на рабское существование в золотой клетке. Перебивались с семьями в домишках попроще. Зато, могли перебраться в другой дом без ведома хозяина. А венчанные... Хозяйский каприз для них - закон! Но и доверие, оплата труда, связи, знаете ли...
   Василий стоял у алтаря, переминаясь с ноги на ногу, изредка почесывал мясистый нос, в пол-уха слушая нудную речь священника, и вопрошал самого себя: "А мне это надо?"
   "Надо, Вася, надо!" - ответствовали тихим шепотом совесть и ярко-блестящие глазки его детишек. Десяток домовят-девчонок. От семнадцати до пяти. Вынужденная мера.
   Василий скосил глаза на округлый живот жены. Еще двойня. Домовой надеялся, что в этот раз повезет и родиться сын, но чутье подсказывало - будут девки. "Девки - так девки!" - привычно-обреченно кивнула в такт мыслям каштановая лохматая голова. "Попытаюсь еще. По фен-шую не помогло. Индийская камасутра опозорилась. По-итальянски, французски, американски..." - горестный вздох вылетел из груди домового. После второй двойни его прозвали "Ксероксом".
   Ксерокс заело. А остановить процесс возможности не находилось... Пока. "Пока смерть не разлучит вас!" - услышались слова священнослужителя. "Верно!" - ехидненький голосок спровоцировал еще один тяжелый вздох. Второй способ существовал, и Василий в очередной раз надеялся на появление наследника. Пока не везло...
   Рождение сына даровало домовому почет, уважение, посвящение в ранг "отца семейства" и давало жизнь без очередных пеленок, если того желали родители. Ха! Вон его семейство! Попробуй - прокорми! Дурацкий обычай! Старший из четырех братьев, он оказался в самом низу "иерархической лестницы". Братцы сначала подтрунивали, потом чистосердечно жалели. Ну, обидно немного... И что?! Девки-то вон какие! Кровь с молоком! К старшенькой уже сватов засылают! Отказать надо бы: рано ей. Вот годика через два-три. Может, к тому времени, и сынок родится.
   Разоряться на приданое Василию не хотелось и не моглось. "Сваты несолидные, побогаче бы" - закралась в голову меркантильная мыслишка. Василий шмыгнул носом, получил в бок острым локотком жены. "Целуй!" - прошипела благоверная, привстала на носочки и, толкнувшись животом, чмокнула в губы. "Нервная она какая-то," - подумалось флегматично. "Роды близко," - нашелся сам собой ответ. "Близко - не то слово!" - вспомнились утренние подсчеты в совокупе с мгновенно зеленеющим лицом жены.
  - Началось! - одними губами прошептала она.
  - Быстрее! Быстрее! - веселой кавалькадой гости неслись за новобрачными к выходу. На крылечке и красиво оформленной площадке перед храмом присутствующие разделились. Молодожены поехали срочно рожать, остальные -праздновать венчание и рождение. Повод-то какой!
   Василий ошибся на пятьдесят процентов. На свет появилась дочь и долгожданный сын. Почти семейному счастью не было предела. Василий вопрошал себя: "Зачем проводил обряд? Нашел бы домик побогаче и зажил бы там! Домовой - он и есть домовой! Не дворцовый или какой там, а домовой!"
   Судьба подкинула Василию ещё один сюрприз. Домовому вверили старую, почти заброшенную усадьбу, особо ценную как памятник культуры. Обещали помочь, а по первости, устроили у молодого попа в малюсеньком домишке, находящемся по соседству. Официально батюшка, почти юношеского возраста, был хозяином усадьбы. То ли в документах описка вышла, то ли как, но факт остался фактом.
  
  
   Глава первая. Сон и явь.
  
   Ваня Милостлавский милостей от природы не ждал, ибо каждый ее сюрприз заставлял парня мелко подрагивать сначала от страха, затем от смеха, что опять ему довелось вляпаться в очередное приключение на пятую точку. Бабуля, которую, к слову, Ванюша даже не видел, в силу своего позднего рождения, именно ему, единственному внуку, оставила старую развалившуюся домину где-то среди полей, лесов и рек, а также болот и прочей деревенской прелести. По завещанию наследник должен был вступить в права, поселиться в усадьбе в день двадцатилетия, прожить там не менее года и далее поступить по собственному усмотрению. Предки завещание посмотрели, финансы посчитали и решили отправить добра молодца освоить часть жилплощади для дальнейшего годового проживания и продажи усадьбы какому-нибудь олигарху, для повышения статусности в роли мецената.
   Пришлось Ванечке оформить академический отпуск в местном университете, запастись учебной и не очень литературой, прочим необходимым и отправиться на освоение заброшенного родового гнезда, оказавшемся какой-то исторической достопримечательностью и до сей поры пребывающем на поруках канувшего в лету фонда, прихватизировавшего бабулины деньги.
   Прибыв на место дальнейшего проживания, Ванятка припарковал лихого коня марки "Жигуль старый, отцовский" около покосившегося забора и, открыв скрипучую калитку, проник на территорию старой усадьбы. Парня встретил запущенный сад и дорожка из красного камня, ведущая к дому. Ванюшка дожевал пирожок, запил теплой минералкой, и засунув пластиковую бутылку в карман куртки, потопал бутсами к особняку.
   Дорожка плавным изгибом обогнула заросший лопухами газон и привела хозяина к старому дому. Каменные ступени поднимались к широкой террасе, обрамленной белыми изящными перилами. Дверь кособоко висела на одной петле, пол передней отсутствовал. Ваня обошел дом, заглянул в частично целые окна, сделал заключение о полной непригодности здания к даже временному проживанию. Настроение наследника несколько понизилось.
   Ставить палатку не хотелось. Ванюшка решил обследовать все строения усадьбы, маячивших в зоне видимости. Таковых оказалось два небольших домишка. Одно являло баньку, назначение другого выяснилось лишь после более пристального осмотра. Это оказался причтовый дом церковно- служителя. Сама церковь, как и многие другие постройки комплекса оказалась разрушена. Иван почесал затылок, напряг извилины мозга, неизменно выдававшего IQ более 150 и пришел к выводу, что палатку ставить надо! Хотя бы до завтра. А завтра он вызовет сюда бригаду строителей для возведения или ремонта жилья.
   День неумолимо клонился к вечеру. Золотистым закатом догорало вечернее июньское небо. Тяжелые жуки пролетали мимо, плюхались куда-то в уже почти черную траву. Палатку Ванька так и не поставил. Природная лень пересилила доводы разума. Парень откинул сиденье "Жигуля", допил противную минералку, растянулся по мере возможности в недрах авто и погрузился в накатывающий волнами сон.
   Ванюшеньке грезилась удивительное сновидение. Он опять инспектировал усадьбу, только теперича в сопровождении мужика в лаптях, рубахе с косым воротом и полосатых синих штанах. Густые каштановые волосы непослушно выбивались из-под кожаного ремешка, охватывающего лоб. Ему бы росточек по более, и вылитый Илья Муромец!
   - Не Муромец я, и не Илья! Василием кличут. Домовой. - шаркнул габаритной ножкой мужичок и, почесав мясистый нос, завис на мгновение. - Прибраться тут надобно, батюшка.
   - Не батюшка я! - опешил Иван.
  - А кто? Послушник? Семинарист?
  - С чего Вы взяли?
  - Так как же? Давеча оставили вещички свои в причтовом домике, а в господский даже не зашли.
  - Да полов там нет. Зайти-то как?
  - Не чуди, барин! Удумал же! Пола нет! Пойдем! - мужик бодро зашагал к крыльцу.
   Парень последовал за домовым, примечая изменение ландшафта. Дорожка под ногами пополнялась недостающими плитками. Газон сам собой пропалывался. Деревья приобретали ухоженный вид. Ступени дома теряли обшарпанность. Дверь нашла вторую петлю и плотно прикрывала вход. Домовой отворил ее. Перед Ваняткой стелился дубовый паркет. Восстанавливалась обивка стен. Интерьер преображался. На окнах появились легкие занавески.
  - Чудеса! - Ванятка завороженно смотрел по сторонам.
  - Проходить будете? - Василий нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Ванюша тормозил, рассматривая великолепие. Домовой торопился к семейству. Ночь на дворе, а его дома нет. Не порядок. И как приблудного этого бросить? А может не приблудный?
  - Ой, барин! Барин али батюшка? - уточнил домовой.
  - Не то и не другое.
  - Поясни, мил человек.
  - По завещанию я ... Ну, как бы владелец... - замялся Ваня.
  - Так бы и сказали, барин, - успокоился домовой.
  - Не... "барин" - это не про меня.
  - А звать как?
  - Иван Милостлавский.
  Услышав лишнюю "т" домовой и ухом не повел.
  - Иван - вдовий сын, дурак или царевич? А может как шампунь: три в одном? - с лукавым блеском зеленых глаз воспрошал Василий.
  - Не... Папаня жив, аспирант - значит мозги в наличии, на царство не венчали.
  - Значит, просто Иван,- констатировал домовой, потирая примечательный нос.
  - Угу, так.
  - Ну, пошли, Ваня-аспирант, - домовой бесцеремонно подтолкнул парня к двери. Осматривать дом закончили к утру. Усадьба сверкала чистотой, чувствовался добротный хозяйский ремонт, и даже на кухне витал запах свежевыпеченного хлеба. Семейство Василия обживало дом.
   Проснулся Ванюша от деликатного покашливания. Парень разлепил очи, уставился на представительного мужика, топтавшегося около машины. От неудобной позы шея и спина затекли. Аспирант с удовольствием выбрался наружу, потянулся с суставным хрустом.
  - День добрый! Василий Кондратьевич Домовой - смотритель усадьбы Милостлавских. Кем будете? Парковаться на территории памятника истории категорически запрещено!
   Ванятка хлопал глазами. ДЕ ЖАВЮ!
  - Иван Милостлавский, правнук Ульяны Петровны Милостлавской, лишняя "т" - ошибка в документах, в смысле кого-то из предков, возможно, неправильно записали. История умалчивает... Завещание при мне..., если что.
  - История. - хмыкнул Василий. - История ничего не умалчивает. И связи с Милославскими нет никакой. Предков порасспрашивайте.
  - Пытался, не помогло. Отца данная область не интересует, дед и бабуля с ним солидарны, прабабушка записей не оставила... Остались догадки, - Ваня скорбно вздохнул, спохватившись добавил, - и связать с боярским родом не очень получается. Из Сибири мы, к боярам отношения не имели.
   Смотритель внимательно оглядел растрепанные волосы, мятую черную футболку, серые джинсы, бутсы сорок последнего размера, расшнурованные по причине сомнительного удобства. Закончив визуальный осмотр, смотритель хотел было перейти к официальной части, как Ванюшенька не удержался и спросил:
  - А пол в доме есть?
  Домовой укоризненно посмотрел на аспиранта, вздохнул, удержался от подкручивания пальцем у виска.
  - Молодой человек, вы же вчера здесь все облазили, сами знаете.
  Обладатель высокого IQ задумчиво почесал затылок. Трава не примята, пыли, снега нет, следы не оставил.
  - Камеры слежения, - сочувственно пояснил Домовой.
  - А Вы во сне не являетесь? - Ванька пристально разглядывал смотрителя, похожего как две капли воды на того, из сна. Современные брюки заменить на портки, рубашку с короткими рукавами - косовороткой, и готов вчерашний домовой. Хм, этот тоже Домовой.
  - А Вы ягодки с кустика не ели? - ответствовал Василий Кондратьевич, указывая на обычную жимолость, богато покрытую сизыми плодами.
  - Не ел и на солнышке не перегрелся, - почуял неладное Ванятка.
  - Странно, однако. Раньше прокатывало, - опять почесал нос Домовой.
  - Слушай, мужик, что здесь происходит? - будущий кандидат наук не любил вождения за орган обоняния, уже нещадно чесавшийся от пыльцы, - Я... - Ванюшка не окончил фразу, зайдясь в частых и мощных почихушках.
  - Аллергик? - посочувствовал смотритель.
  - Нет, ап-чхи! Никогда такого не было! Чхи-чхи! - нос превращался в открытый кран.
  - Платком прикройся, - Ваня воспользовался советом. - Пошли документы подписывать. Акт передачи. Продление договора смотрения, оберегания... Тьфу, сам поймешь, - бормотал Василий, таща Ивана к старенькой бордовой "Ниве".
   Забравшись в авто, Домовой изъял из воздуха папочку с документами, чернильницу и перо, зафиксировал их на "торпеде". Обалдевший Ванька забыл чихать. А может аллергия прошла сама собой?
   На мгновение лоб Василия украсил кожаный ремешок.
  - Крестик ставь, недоросль! - прорезался новгородский акцент.
  Мотание короткостриженой аспирантской головой восстановило замутненное восприятие реальности. Ванюше протягивали обычную шариковую ручку.
  - Паспортные данные для договора подряда. Строителей вызывать будем? - сострадание Василия сменилось блеском зеленых глаз.
  - Будем. Дом не потянем. Может тот, что поменьше... - 150 аспирантских ай-кьюшных баллов лихорадочно подсчитывали убытки. Нули щелкали с невероятной скоростью.
  - Ты о деньгах не суетись. Прабабка твоя фонд оставила, оттуда и возьмем.
  - А чего состояние такое? Почему не берегли? - незаметно по-хозяйски возмутился Иван.
  Василий скосил глаза на аспиранта, хмыкнул, кивнув в сторону.
  - Восстановим. Хаос воров не прельщает. А на охране давно бы разорились.
  - Логично... А историческая важность?
  - Сечет, мерзавец! - пробормотал Василий, пуская в любопытный нос новую порцию пыльцы. Кран открылся, платочек пришел в действие, документы подписались, лохотрон завершился.
   Хитрый Домовой потыкал сосискообразным пальцем в допотопный кнопочный телефон. Тот ожил, заговорил женским голосом. Через десять минут переговоров, нещадного чихания и утирания соплей было решено ехать в ближайший захолустный город, закупать строительные материалы и провизию.
   Первым решили отремонтировать причтовый домик. На время ремонта будущего научного деятеля определили в местную гостиницу, снабдив телефонами прораба, строительной компании, самого Василия и лучшего аллерголога провинциального городка, по чистой случайности носившую фамилию Домовая.
   Аллергирующий Ванька первым делом решил наведаться к местному эскулапу, но...телефон порадовал лишь длинными гудками и просьбой перезвонить позже. Настроение парня понизилось, чувство справедливости обострилось, адреналин подпрыгнул, возмущение нарастало..., и Вано понял, что чих прошел. Недозревшее светило науки привело себя в боевой порядок и отправилось глушить голод в "Трапезную у Кондрата".
   Обеденный зал, стилизованный под бревенчатую избу, официантки в кокошниках, стрельцы-секьюрити на входе-выходе, казначей на кассе умиляли. Атмосфера Древней Руси растаяла при изучении меню. Карпаччо из курицы и плов не соответствовали имиджу, тушеная цветная капуста - эстетике. Ванька выбрал блины с начинками. Единственное блюдо в славянском стиле оказалось вкусным, порадовав бывшего студиоза.
   Отужинав, Иванко решил связаться с прорабом и проконтролировать реставрацию родового гнезда. Телефон глубокомысленно помолчал и выдал инфу о несуществовании абонента. Повторение фокуса со строительной компанией опустило настроение ниже плинтуса. Взревел мотор "Жучки", Иван покатил карать хозяйским гневом нерадивого смотрителя.
   Авто устало подъехало к усадьбе. Мотор затих, фары перестали разгонять июньские сумерки. Иван чувствовал себя дураком. До него только что дошло: рабочий день давно окончен, праведный гнев не обоснован, звонить в первую очередь надо Василию, как представителю аборигенов. Возвернуться на ночь глядя по бездорожью, по утру опять отмахать двести км - так на бензин не напасёшься! Привычным жестом простимулировав мозг, Ванятка откинул сиденье "Жигуля" и устроился на ночлег.
   Тени Морфея приобрели намек на материальность. Ванюшенька опять шел по каменной дорожке к дому.
   На веранде второго этажа легким облаком колыхались занавески. Доносился девичий смех, низкий мужской говор. Хлопнула дверь. На ступенях появились разодетые сваты. Пошептавшись меж собой, они поклонились Василию, женщине с младенцем на руках, бойкой девчонке лет семнадцати. Старший молвил: "Так тому и быть!", развернулся и пошел в сторону Ивана. Остальные потянулись за ним, поравнявшись с парнем, поклонились в пояс, поприветствовали: "Доброго времечка, барин!", вышли за калитку, мягко скрипнувшую, закрываясь, в темноте сада.
  - Марфа, глянь, просто Ваня-аспирант приехал, - в голосе домового сквозило холодком ехидство. Дескать, чего приперся незваным.
  - Чего стоишь? Принимай хозяина! - Марфа передала белый сверток с розовой ленточкой дочери.
  - Ужинать будете? - из-за двери появились две одинаковые девицы годом-двумя младше. Ванька замотал головой.
  - Чайку? - спросила Марфа.
  - Пойдем, чё столбом стоять! - констатировал Василий тоном, не терпящим возражений, поправил брючный ремень и весь такой элегантный бесцеремонно подтолкнул Ивана в нужном направлении.
   На вечернем небе зажигались звезды. Сумерки поглотили сад. Свежий ветерок играл белыми занавесками. На круглом столе возвышался блестящий самовар. Ароматный чай темным янтарем наполнял изящные фарфоровые чашки. Обилие вкуснейших сладостей со всего света манило, глаза разбегались, выделялась слюна. Короче, Ванька захотел есть.
   Для незваного гостя-хозяина принесли чайную пару, придвинули венский стул и стали знакомить с семейством.
  - С Марфой Петровной знаком уже - жена это моя. - Василий с легкой неприязнью посмотрел на маленькую стройную даму. "Зачем чаевничать звала? Ночь уже: спать пора!"
   Жена многозначительно-наплевательски не отвела глаза: "Отоспишься после. Он все равно раньше обеда не встанет," - взгляд остановился на Иване.
  - Лизок, старшенькая наша. Сватов нынче принимали. Отказали: мала еще! - девчонка скуксилась, выставила упрямо подбородок.
  - Сказал через два года! - добавил отец, пресекая зарождающийся спор.
   Далее следовали две пары близнецов. Ярко-рыжих и каштановых. Затем голубоглазая тройня курносых херувимов восьми лет. Следом погодки шести и пяти в забавных розовых костюмчиках поросят. Последними были представлены новорожденные брат и сестра. Василий блестел от гордости не хуже самовара. Ошалелые глаза Ивана говорили сами за себя. В них плескались: недоумение, восхищение, уважение и желание назвать Домового ксероксом. Девчонки отчаянно походили на друг друга, различаясь цветом волос и глаз.
  Отойдя от шока, допив чай и отведав вкусностей, Ванятка засобирался восвояси, пожелал всех благ семейству и был остановлен вопроса Марфы.
  - Дом принимать будете?
  - Ты что, рано же!
  - Как рано, Вась? Со всеми познакомил, иллюзий для него не существует.
  - Так он во сне их и видит.
  - Ой ли? Он видит то, что сам хочет. Для большинства тут вовсе болота да чахлый лес.
  Василий засопел, нехотя соглашаясь с женой.
  - Будить будешь?
  - Нет! - домовой уперся из ревнивой вредности, хлопнул в ладоши, и Ваньку вынесло из сна.
   Пробуждение омрачилось появлением смотрителя усадьбы. Кондратьич нервно, но деликатно стучал в окно "Жучки".
  - Просыпаемся! Как же так! Оставил Вас в гостинице, ищу, телефон молчит. А вы здесь! Машинку поставили, дорогу перегородили. Не порядок! Строителям мешаете.
   Ванька увидел грузовик со стройматериалами. Бодрые рабочие живо выскакивали из минифургона. Ваньку привлекло наличие двух пар близнецов и странное поведение прораба, проводившего подробный инструктаж подчиненных.
  - Возьми, солнышко, досочку и аккуратненько положи ее на травку.
   Иван сильно зажмурился, помотал головой. Грузовичок с фургончиком подернулись легкой рябью. Рабочих и прораба окутало зыбкой дымкой. Постепенно рябь и дымка развеялись, и Ваня увидел веселое семейство домовых, резво выгружающих коробки с пожитками на землю и на зеленую травку газона.
   Круглые глаза оквадратились, челюсть отвисла, тело замерло в ступоре.
   - Вась, ну что я тебе говорила! Стоит столбом!
   Домовой подскочил к аспиранту:
  - Пойдем, пойдем! Посидим, чаю попьем, подышим, успокоимся.
   Ваню перебазировали, усадили в кресло-качалку. Осторожно вложили в пятерню кружку с ромашковым чаем и оставили наблюдать возню домовушек.
   Гора коробок и коробочек, шляпных картонок, горшков с цветами и прочей всячины испарилась усилиями старательных девчушек.
  - Я, я с ума схожу, - свербила неприятная мысль, - Или до сих пор сплю. Ванька ущипнул себя за руку.
  -Н-не сплю. Схожу с ума. Галлюцинации! - пятилетняя галлюцинация нагло забралась на колени, нахлобучила на аспирантскую голову панаму.
  - Напесет! - голубой слоненок сполз с колен, потопал, бормоча под нос, -Соныско высоко, головуску напесет. Больсой, а не знает! - слоненок потешно вздохнул и побежал дальше помогать сестрам.
  Иван осматривал пространство вокруг себя, коснулся пальцем мраморных перил, перевел взгляд на открытую резную дубовую дверь. Нос защекотало от запахов мясного рагу, в животе заурчало.
  - Мама, он есть хосет! - детская непосредственность смутила Ваню.
  - Ведите его сюда! - Марфа отдавала приказания дочерям, как генерал солдатам во время сражения, - Соль добавить, яйца взбить, коржи пропитать! На кухне крутились парные близняшки в одинаковых по цвету передниках и высоких белых колпаках.
   Троица херувимов присматривала за мирно спящими младенцами и непоседливыми слонятами голубого и зеленого цвета. Как оказалось, они дружно нянчили Ивана, по очереди неся службу около его кресла-качалки, ненавязчиво появляясь в пределах видимости-слышимости.
  - Кушать подано, Иван Андреевич! - вредная Лизка стрельнула зелеными глазами, - А Вам лет сколько? Когда аспирантом стали, молодой такой? домовушка отвлекая внимание на дела насущные, вела Иванушку к столу.
  - Школу закончил быстро: за год два класса. Потом вуз, аспирантуры год остался.
  - Кем будете? В каком направлении науку толкаете?
  - Помесь енота с бегемотом.
  - Ик?
  - Изучаю связь анамально-физических явлений и психологии в историческом прошлом и настоящем.
  - Доступнее.
  - Объясняю сказочные артефакты с научной точки зрения.
  - Это к нам! - Лизка аж подпрыгнула, - Мы как в наш, ой, в Ваш, дом поселились, так столько разностей нашли! Папаня даже не знает, будут ли работать некоторые. Шапку, давеча, примеряла, не поняла принцип действия. Опять же - сапоги-скороходы: реактивный эффект или антиграв? Потрошить вещь нельзя, а я бы в лаборатории протестировала... - Лизка даже зажмурилась от удовольствия.
   Иван опять обалдел:
  - Антиграв? Ты, где его видела?
  - У папани стоит. Пойдем, покажу.
  - Елизавета Васильевна, а немного ли Вы болтайте лишнего? - отец сурово посмотрел на старшенькую.
  - Ну, па-а-ап! Он же все равно узнает!
  - За стол! Лаборатория никуда не денется, а обед остынет! - материн голос вернул с облаков на землю.
   Через полтора часа, воздав должное кулинарным изыскам повара и поварят, отобедавшие разбрелись осваивать новые территории.
  
  Глава вторая. Милостлавские.
  
   Почти два века назад.
  
   Консервация усадьбы оказалась неудачной. Летний ураган повалил вековые деревья, разрушил церквушку и часть хозяйственных построек, сломав полог иллюзии. Смотрителя усадьбы бешенным временным потоком утянуло куда-то в будущее или прошлое, практически не оставляя шансов на выживание. Временной всплеск стянуло двойной замкнутой спиралью, скрыв направление выброса. Друзья прекратили поиски, поняв их тщетность, семьи у домового не было. Энергетически восстановить всю защиту в короткие сроки не получилось. Не хватало ни сил, ни кадров. Иллюзию невидимости навели на уцелевшее, территорию оставили зарастать, развалины - медленно уничтожаться под действием атмосферных осадков, а документы - пылиться на полках. Вредное это занятие принесло заведомо отрицательные плоды. Об усадьбе забыли.
  
   Память возвращалась медленно. Ему сказали, что повезло. Упасть с такой высоты и остаться живым не каждому дано. Он сильно ударился головой, потерял память. Ответить на вопросы кто он и откуда не мог. Назвался Петром. Шутили: голова тверже камня. Старушка в больнице все вздыхала: "Милостью славен, жив остался!" Фамилию дали Милостславский, да вторую "с" пропустили при заполнении документов.
   Петр постепенно обживался на новом месте. Обладая легким, уступчивым характером и светлой головой, наладил отношения с деревенскими жителями, нашедшими его где-то в лесу под горой. Рукастый черноглазый парень импонировал местным красавицам. Вскоре Петр обзавелся семьей. Жизнь, насыщенная политическими изменениями и экономическими скачками, внесла свои коррективы. Оставив молодую жену и дочь Ульяну, Петр ушел защищать справедливость с оружием в руках. В маленькую деревеньку полетели письма. Странные письма. Петр часто описывал сны, называл их сказками для Ульянки. Малограмотная жена понимала не многое, письма берегла и молилась о возвращении мужа. Судьба оказалась не справедлива к ней. Последним письмом оказалась похоронка.
   Ульянка не винила мать, понимая, что красивой молодой женщине с ребенком на руках в городе сложно построить семью. Ульяна росла у деда в деревне. После его смерти, мать благословила и отравила учиться на медсестру.
   Военный госпиталь связал две молодые судьбы. Родился Тимофей, ставший через пол века дедом маленького Ванятки. Ульяна Петровна, занятая работой и воспитанием сына, приезжала к матери редко. При последней встрече та передала ей отцовские письма.
   Сказки для Ульянки, написанные ровным красивым почерком перечитывались не раз, вызывая непонимание, удивление и неизменное: "Внучек подрастет - авось поймет". Внучек Андрюша, врач по профессии, далекий от сантиментов, письма прочитал, плечами пожал, в архив сходил и получил информацию о владении территории в 1 га. Причем, территория - сплошь и рядом болото с елочками-задохликами без намеков на полезные ископаемые, то есть бесполезная вовсе. Принадлежал сей участок двести лет назад купцу Ивану Полынному. Завещал купец землей владеть сыну своему, а ежели не будет такового - внуку или правнуку и далее по линии при доставлении доказательных документов. Документы оказались в руках Андрея Тимофеевича, то есть письма его прадеда. От такого наследства в пору было отказываться в пользу бабули, что и было сделано с превеликой радостью, дабы не платить чего-там за непонятно что, чего, собственно, с пенсионеров не брали. На том о непонятном наследстве забыли..., почти.
   Ульяна Петровна, дама крепкая во всех отношениях, на внука не осерчала и взяла инициативу в свои руки. В архиве бабуля побывала, пыль с папочки сдула и обнаружила на своих сотках усадьбу, а в придачу к ней счет с некоторым количеством нулей и организаций секьюрити, лелеявших её собственность и ожидавших владельца. Осознав, что внуку усадьбой заняться недосуг, продать он ее не сможет, а счет привязан к земле, дому и особи мужеского полу, приехала она на болотистый участок, посмотрела, походила и составила завещание на правнука и далее по мужской линии, что как стукнет двадцать годков, должен наследник прожить в родовом гнезде год. А там как Бог пошлет.
  
  
  Глава третья. Сватовство.
  
  Настоящее. Усадьба.
  
  - Иван Андреич! - Лизка опять возмущалась тугоумию аспиранта.
  - Лиза-а-а! Давай на "ты" и по имени! Не успеваю я! Технология не "наша"! Не умеют у нас работать со временем, полем и подсознанием, - взмыленный аспирант плюхнулся на крутящийся стул, блаженно откинулся на спинку, вытянул ноги в белых тапочках. Он вообще был весь в белом, в смысле в лабораторном костюме, выданном при входе в святая святых Василия. Домовушка тоже присела на соседний стул, стянула защитные перчатки, поправила прядь каштаново-рыжих волос, сверкнула зелеными глазищами:
  - Есть хочешь?
  - Хочу, - Ванька приоткрыл один глаз, - а что дают?
  - Обжора, вкусностей захотел?
  - У меня организм растущий. Мозг, вынесенный тобой и вашими артефактами. Требую повышенного питания! - Вано хитро прищурил глаз, повернув голову на бок.
  Лизка засопела, набирая код выхода из лаборатории.
  - Слушай, а почему ты здесь со мной возишься, а сестрицы на кухне?
  Лизка дождалась медленно "отползающую" бронированную дверь.
  - Ты идешь?
  Ванька вскочил, потопал вслед за девушкой:
  - А все же? Почему?
  - Я школу домоводства тоже быстро закончила, способностей не имея. Из меня домашняя хозяйка, как из тебя балерина.
  - Я танцевать умею, - обиделся Ванька.
  - Балериной не станешь без... - Лизка пальцами сымитировала движение ножниц.
  Густая краска залила лицо аспиранта, в который раз проявившего недогадливость.
  - Готовить я все ж умею. Мама говорит, даже вкусно. А желание заниматься этим делом отсутствует. Но ты не болтай лишнего, иначе замуж меня не возьмут, - домовушка как-то странно вздохнула, приподняла брови, отвечая не озвученным мыслям.
  - А ты замуж и не хочешь! - догадался Ванька.
  - Тс-с! - округлились Лизкины глаза, лучась от еле сдерживаемого смеха. - Не век же мне с родителями жить!
  - А независимость, самостоятельность? - допытывался аспирант.
  - Строго у нас с этим. До-мо-строй! Мало нас. Обязаны пополнить популяцию. Мальчишек совсем мало рождается. Они наследники всего.
  - А если их в семье несколько?
  - Тогда наследство поровну! Все справедливо!
  - А девчонки?
  - Домовушки? Наши способности в полной мере открываются только после замужества, если брак с домовым.
  - А если...
  - Тогда мы ОЧЕНЬ хорошие жены, хозяйки. Полностью лишенные, (как сказать?), магического дара!
  - Стоп! Так ты замуж хочешь или нет?
  - Больше "нет", чем "да"!
  - А способности!
  - Их папаня и так еле сдерживает, если честно. Матушка спорит с ним. Экспериментатор она. Способности наши раскрывает по мере проявления. Мои только сдерживаются, - Лизка обиженно засопела носом, потом повела им и лукаво взглянула на собеседника.
  - Ты как к узбекской кухне относишься?
  - Всеядно, - не понял ничего не чувствующий аспирант.
  - Сегодня плов плюс кто-то из гостей. Опять свататься будут. Пойду переоденусь, - Лизок с сожалением посмотрела на белое облачение. В отцовской лаборатории она была счастлива. А муж... Кто его знает? Запретит опыты-исследования, и пойдут пеленки-распашонки. Ей такого добра и дома хватает. Как мать справляется?
   Марфа столкнулась с молодыми людьми в коридоре. Она спешила привести себя в должный вид после занятий с одним из "херувимчиков" в художественной мастерской. Широкий балахон, заляпанный краской, стоило сменить на платье с рюшами, более подходящее многодетной матроне и приему гостей.
  - Лизок, поспеши... - мать критично оглядела девушку, - надень что-нибудь по..., - щелчок пальцами в воздухе, - смелее и непрезентабельнее для востока. Они этого не любят.
  - Джинсы-дудочки с топом?
  - Ага, шпильки у меня возьми. - хихикнула Марфа в кулачек, выпрямилась, напустив на себя вид строгой матроны, добавила. - Не осрамись перед гостями! - и уже шепотом, - Волосы распусти, взлохмать, чуть-чуть... И губы черным.
  - Экстримальненько, однако, - присвистнул Ивашка вслед убегающей домовушке.
  - Восток - дело тонкое, и не интересное для Елизаветы. Свободы нет и не будет. С ее характером. Вдовой становиться ей рано. Она и джинна прибьет, если что не по ней! Только она об этом не знает. - заговорщицки подмигнув парню, Марфа с гордостью проводила взглядом дочь.
  - И Вам пора, молодой человек. Сваты ждать не будут. Через четверть часа в гостиной! - женщина направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. По настоянию Ивана семейство переселилось в барские хоромы, переделав причтовый домик под лабораторию, где они с Лизкой проводили почти все свободное время.
  
  - Гордость наша, Елизавета! - сваты устремили раскосый взор на модняво разодетую Лизку. Узкие глаза расширились, языки неодобрительно зацокали. Невинный взгляд Марфы Петровны излучал искреннее недоумение:
  - Доченька, ты не переоделась! Опять гостей не почувствовала. - трагизм в голосе матери неподдельно вызывал у слушателей сочувствие. - Пойди, милая, приведи себя в порядок. Не торопись. - спроваженная домовушка вышла из гостиной.
  - Засиделись деточка с хозяином нашим в библиотеке. - Марфа МНОГОЗНАЧИТЕЛЬНО посмотрела на Ивана. Тот принял важный вид кота, объевшегося сливок. - Он человек ученый, аспирант. - подобострастный взгляд в адрес будущему академику и гордо-хвастливый в сторону сватов.
  - Лизонька весьма начитана, образована. - внес свою лепту Кондратьич, подыгрывая жене.
  - Плов хорош, она делала? -сваты пытались найти в невесте хоть что-то хорошее.
  Марфа Петровна горестно сложила руки:
  - Рис выбирала, сестрицам помогала. Она у нас больше по финансовой части... - добила Домовая потенциальных родственников.
   Горячий восток быстро остывал, прикидывая как уйти, не вызвав неудовольствие гостеприимных хозяев. Переглянувшись, сваты все же поднялись со своих мест. Старейший вынес вердикт:
  - Хороша дочь Ваша, но подрасти ей надо, а жених наш торопится. Да прибудут с Вами блага всякие! - сваты перевели дух, найдя благовидный предлог поискать невесту в другом месте.
  - Через год, надеюсь увидеть вас в наших местах, - вежливо прощался Василий, пододвигая сватов к выходу.
  - Все возможно, в мире этом. Но жених торопится, - сваты прытко отступали, осознав ошибку соединить браком столь разные культуры. Хотя..., приданое невесты в виде солидного счета не давало им покоя. Опять же, если девица шустрит с финансами семьи, то облапошить ее вряд ли удастся. И магией хлещет от нее. Как это малахольный аспирант еще не свихнулся. А что будет после полного раскрытия силы? Сваты ускорились, срочно припоминая менее опасных девиц на выданье для своего хозяина.
  
  На востоке, в кармане подпространства.
  - Как, не сосватали! - джинн багровел на глазах. - Кого вы наняли сватами! Идиотов! Мне нужна энергия, чистая, незамутненная энергия древнего мира! - Повелитель, мы не могли открыть Вашу тайну! Были даны традиционные установки: богатая, покладистая, домовитая, молодая, хороша собой, не без магии, местная. Кандидатура одна, и то оказалась с изъянами.
  - Да какая мне разница, что с изъяном! Мне нужен портал в тот мир! Кстати, что за изъян? - любитель идеального подышал паром на блестящие когти, привычно отполировав их о сукно стола.
  - Н-н-не покладистая, готовить н-не умеет, - джинн начал успокаиваться, перфекционизм брал свое, обостряясь по мере перечисления изъянов, - сует нос в финансы, - клочкастые брови нахмурились, блеющий голос слуги окреп, - запас неуправляемой магии огромен, - до слуги дошло, что надо было молчать.
  - Что!!! И вы ее забраковали, остолопы! Да пусть она хоть все себе заберет, лишь бы портал открыла! А с такой силищей ей цены нет! Там же не лазейка, там проход, ... там порталище!!! Да я прямо отсюда энергию черпать смогу! - языки бушующего пламени сокрушали обстановку кабинета. Слуга успел отскочить и спрятаться за каменным выступом, пережидая гнев ифрита и нащупывая пальцами неприметный выступ на каменной кладке, надавив на который, открывался тайный ход.
   Ход у обитателей замка давно тайным не был. Пользовались им исправно, ибо вспышки гнева у неуравновешенного джинна происходили регулярно. Последняя, произошедшая намедни и спровоцированная обнаружением фолианта, утерянного лет двести назад самим же ифритом. Пострадавшее самомнение восстановилось, джинн успокоился и засел изучать заклинания.
   Недельное спокойствие нарушилось. Ифрит нашел способ выбраться из тысячелетнего заточения. Требовался пустяк: открыть портал в соседнее пространство и воспользоваться энергией мира, отданной по доброй воле. Мозговой штурм породил мысль о женитьбе. По замыслу джинна невеста должна впустить его в свой мир, а через неё он постепенно выпьет и высосет до капли все, наполнится энергией и завоюет следующее пространство, благо многоженство у джиннов дело обычное.
   Ещё три дня прошли в поисках подходящей местности и кандидатуры. В смысле, место силы должно располагаться подальше от глаз туристов и эзотериков. Невеста, в понимании ифрита, узнав о сватовстве засветится от счастья стать избранной, лишится мозгов и захочет ублажать его прихотям. Она обязана блистать красотой, молодостью, а также, богатством. И еще один пунктик: обладать хоть толикой энергии для создания портала.
   Получить инфу по всем достоинствам невест в короткий срок возможности не представлялось. Пришлось действовать по обстоятельствам, то есть заслать сватов, предоставив скудные указания, дабы не раскрыть истинной причины женитьбы. Сваты старательно собирали данные, отправляли отчеты и, наконец, получили разрешение на посещение потенциальной невесты. Все шло просто замечательно. Невеста не дурна, из семейства домовых, априори, обладает необходимыми качествами. Кто же знал о "профнепригодности" будущей суженой ифрита. Сваты "отрапортовались" о неудаче, успокоились, готовясь к переезду и новому поиску, а тут НАЧАЛОСЬ!
   Невеста оказалась "востребована". Сваты почесали бы затылочную часть головы, не только своей, но и соседской, лишь бы заполучить согласие на брачную церемонию. Но как? Глава семейства "готов" их принять лишь через год. Ифрит ждать не будет. Решили невесту выкрасть.
   Конкуренция - вещь опасная, особенно в среде подхолимистых пройдох, стремящихся выслужится перед сильными мира. Хотя бы маленького подпространства. Каждый из сватов решил сорвать куш. Все четверо.
  
  
  Глава четвертая. Похищение.
  
  Вечер. Усадьба Милостлавских.
  
  - Вась! Девочки приехали?
  - Нет. Ну чего ты! Большие уже. Покатаются и приедут. Квадроциклы освоены давно и надежно.
  - Тревожно, Вась.
  - Брось, молоко пропадет! Поеду, потороплю.
  Следы от квадроциклов ясно отпечатались на влажной почве, странным образом обрываясь где-то на середине пути к дому. Сначала исчезли следы Алексы, потом других девочек. С дурными вестями Василий поспешил домой.
  - Вася-я! Они где-то далеко, их похитили! - Марфа плакала на плече мужа. - Сами послание отпра-а-авили, просили не волноваться. Сказали им там нра-а-вится, им там ве-се-е-л-о-о! - до Марфы дошла абсурдность ситуации.
  Из воздуха материлизовался листок. Мягко опустился в руки Домовому.
  Пробежав глазами заковыристые строчки, Василий уставился в точку. Марфа села на стул, зажала рот руками.
  - Пишут, чтобы мы не совались. На связь выйдут минут через двадцать, тарелку им найти надо.
  Через треть часа зеркальное блюдо, украшавшее буфет, задрожало, пошло мелкой рябью. Внутри сформировалось изображение. Четыре почти одинаковые мордочки довольных домовушек маячили на фоне средневековой кухни. Заговорили враз:
  - Мам, пап, привет!
  - Мы похитились!
  - Как невеста! Гы!
  - Одна! Гы-гы!
  - Они нас перепутали! Гы!
  - С Лизкой!
  - Не волнуйтесь!
  - Разберемся - будем дома!
  - Да! Связь в семь утра.
  - Здесь весело!
  - Демонизация стопроцентная!
  - Почистим, проучим! Гы-гы!
  - Пока! Лизке привет!
   Родители молча слушали девчоночий гомон. Первым в себя пришел Василий. Протестировал каждую, отклонений в состоянии и магии не нашел, относительно успокоился.
  - Так, слушай мою команду! Что значит похитились? Местоположение определили?
  - "Похитились" - значит помогли себя похитить! - Тонечка невинно хлопала глазками, выдавая яростное желание оказаться подальше от домашних забот.
  - Обижаешь, пап! - вклинилась Ольга и с гордостью отрапортовала, - Подпространство двенадцать с четвертью, образовано частью дворцового комплекса. Точнее, несколько помещений для прислуги, кухня, кабинет, жилые комнаты ифрита.
  - Кого?! Боже Правый, сохрани моих девочек! - запричитала Марфа.
  - Не реви! Я сказал, не реви! Они этому джинну недоделанному такого покажут!
  - Им рано ещё! И силы нет! - опять завыла Марфа.
  - Па-а-ап, ты маме, чё, не сказал? - Алекса недоуменно смотрела на отца. Тот замялся.
  - Теперь узнает, чего уж... Ну, в общем, снял я блокиратор с Лизки, энергию на девчонок перевел. Чё добру зазря копится.
  - А мне сказать! - накинулась на мужа Домовая.
  - Так неколи было, рожала ты. Переезд. Закрутился. А тут Иван, да сваты.
  - Закрутилси ты! - деревенский акцент попер у обоих.
  - Вы туточки разберитесь, а нам пора, - девчонки отключили блюдцевизор, оставив предков выяснять отношения.
  
  В замке ифрита.
  
  - О, Ваше всемогущество, к исправлению непростительной ошибки были приложены все усилия, дива1 доставлена. Ожидает Ваше темнейшество в отведенных ей апартаментах.
   Ифрит недоуменно смотрел на четвертого свата, представшего с пламенной речью пред его огненные очи. Для чего они повторяются? Местный колорит или позлить решили? Скорее первое, для второго нужно быть полным идиотом. А вдруг? Или всеобщий склероз? Норма общения для другого мира? А-а-а! Тра-ди-ция! Джинн благодушно оскалился, вызвав приступ непрекращающейся икоты, промокшие штаны и подергивание сразу обоих глаз. Самый нестойкий из профессиональных сватальшиков мягко осел на пол, отправив сознание в нирвану. Его темнейшее могущество насладился произведенным впечатлением. Похоже день удался! Изжога мучает не более обычного. О какой-то доставленной диве толкуют в счет исправления ошибки. А их кто доставил? Ладно, разберемся позже. Дива2, дива...наверно, петь будет! Концерт - это хорошо, свежо! Ифрит заинтересовался. Он "тысячу" лет и просто женщины не видел, а тут - дива.
   - Черный фрак для меня. Узнать у дивы, что будет исполнять! - приказания темнейшества ясности в мысли и действия обитателей подпространства не внесли. Прислужники решили-таки начать с дива3. Если он САМ прибыл, чтобы дать разнос хозяину, то черное тому весьма пригодиться.
   Единственная свободная комната для прислуги была переоборудована в апартаменты невесты. В небольшую, по меркам дворца, каморку с узким окном-бойницей, затянутым бычьим пузырем и дающим тусклый рассеянный свет, поместили огромную кровать о четырех резных столбах, поддерживающих уже припылившийся балдахин. Изящный шкаф, ширма и зеркало в полный рост расположились между наспех задрапированных дверей, ведущих в другое пространство, и поэтому наглухо закрытых.
  
  Ранее. Усадьба Милостлавских.
  
   Сваты обозначились давно. Домовушки уже час катались на квадрациклах, весело обсуждая смотрины старшей сестры. Слияние сознания у близнецов вещь обычная. Пары близняшек-домовушек, объединив усилия и усилив магию, свертуалили беседу и общались мысленно. Сватов "застукали" сразу, их мыслишки прочитали и решили разнообразить свою монотонную жизнь, за одно помочь сестрице избавиться от надоедливого непостоянного кавалера. Девицы разделились, по очереди показываясь, "отлавливающим" их сватам. Те клюнули на приманки, даже не осознав переноса из одной реальности в другую и не заметив полного подчинения сознания.
   Девчонки по очереди доставились в комнату невесты, заранее припрятав квадроциклы, предварительно уменьшив их до размеров брелока. Алекса появилась там первой, едва успела спрятаться за ширму, как материлизовалась Полинка, возмущенная говорливостью свата. На смотринах, вот гад, сожрал весь плов, спасибо не сказал, еще и кочевряжился, лепёшка, видишь ли, горяча была. Сейчас же - соловьем заливается, подхалим. Антонина молча прекратила приставания мужичка мощным хуком слева. Тот наслаждался накаутом. Пришлось мужичка заталкивать в шкаф. Ольга выпорхнула из портала, строя глазки и наивно надувая губы, при этом цепко держа мысли провожающего в своих руках. Задержавшихся сватов выпроводили, не меняя обратной очередности и формируя правильные воспоминания. Девчонки попрыгали на кровати, поднимая тучи пыли, полазили, где можно и нельзя, пооткрывали все двери, выработали план действий и захотели есть.
   К тому времени ифритовы прислужники набрались смелости заглянуть в комнату невесты, откуда доносились возмущенные голоса, визг, гвалт и хохот.
   - Тс-с! Осмелели родимые, - шепотом призвала сестер к порядку Тоня, прикладывая к двери каштановую головку, начинающую стремительно покрываться рыжими прядями.
  - Прячьтесь! - дипломатичной Алексе отводилась роль первой встретить аборигенов.
  Через пару секунд в дверь постучали, чуток выждали и впихнули самого молодого. Парнишка рухнул на пол, обхватил голову руками, запричитал-зашептал заклинания.
  - Эй, парень ты чего? - Сашенька обалдела. - Невесту вызывали?
  Парень замер, медленно поднял голову, уставился на девушку.
  - Ты кто?
  - Кухонный я... - парнишка опять сжался в комок.
  - А зовут тебя как? - Алекса не знала о причинах страха мальчишки. Его поведение казалось более, чем странным.
  - Жихарка.
  - Домовой что ли?
  - Не, кухонный я.
  - А чего здесь делаешь?
  - Дак, велено было узнать, чего диву требуется.
  - А дива - это я? - Алекса тормознула: обидится или нет.
  - Див - это Ты, всемогущий и величайший дух.
  - Э-э-э... - Сашуню переклинило вовсе, дипломатия издевалась молча.
  - Кхм-кхм! - из-за ширмы высунулась Полинка.
  - Ой! - парень затрясся, медленно отползая в сторону двери.
  - Чё боимся? - Жихарка затряс головой сильнее, челюсти запрыгали интенсивнее, мешая членораздельной речи.
  - Ну, совсем поваренка напугали, - появление Ольги из-за зеркала вызвало конвульсии и закатывание глаз. Парень затих, сознание отдыхало в заоблачных далях.
  - Эй, Жихарка, - Тоня выбралась из укрытия, трясла поваренка за плечо.
  Сознание возвращалось, глаза открывались. Открылись:
  - А-а-а! - истошный вопль потряс стены. Жихарка отполз к стене, вяло отбиваясь рукой от обалдевших домовушек.
  - Эй! Ты чё?
  - Расчетверился...Пощади! - Жихарка опять грохнулся в обморок.
  - Чё делать, а? - Сашенька растеряно смотрела на сестер.
  - В чувство приводить. И всем в раз не показываться. Мы див! Страшный и всемогущий! - Полинка пританцовывала, откровенно веселясь над инфой.
  - Ага, всемогущий! Кушать хочется! - взгрустнула Тонечка.
  - Брысь, я всемогущество показывать буду! - вызвалась спасать положение Ольга. Девчонки рассыпались по комнате. Домовушка наклонилась над поваренком, легонько потрясла за плечо:
  - Жихарка! "Вставай, проклятьем заклейменный"...
  Слова подействовали безотказно, от страха парня подбросило.
  - Пощади!
  - Угу! Поесть принеси. Не скупись там! - парня ветром сдуло.
  - Ой! Родителям весточку послать забыли, - засуетилась Тонечка, творя в воздухе лист бумаги и шариковую ручку.
  - Пиши: сами справимся, пусть отдыхает Лизок от науки. На кухню пора!
  - Суровая, ты Сашка! Она нас своей энергией качает, а ты! - укорила сестру Полинка.
  - Да я, так, шутя, - заоправдывалась Алекса.
  Девчонки отправили послание и довольные уселись разрабатывать операцию по подрыву авторитета неудачливого жениха среди местного населения. Минут через десять в дверь постучали. Домовушки спрятались, решив понаблюдать за действиями Жихарки в свободной, так сказать, обстановке.
  Дверь тихонько приоткрылась. В щелке замаячил любопытный глаз. Послышались нервное перешептывание и возня.
  - Иди, нет его ...вроде...
  Дверь несмело отварилась, пропуская Жихарку в белом высоком колпаке с тележкой, груженой едой и столовыми приборами в четырех экземплярах.
  - Див... Ваше всемогущество... Кушать подано... - поваренок боязливо осматривал помещение, - И верно, нет никого... - он перевел дух, и по стеночке двинулся к выходу.
  - А Вас, Жихарка, я попрошу остаться! - бедного парня развернуло на сто восемьдесят и пробило на холодный пот.
  - Жихарка, а еду кто и когда готовил? - строгий голос Ольги из-за тяжелой драпировки двери звучал несколько приглушенно, придавая моменту мрачности и потусторонности.
  - Дык, сам как-то третьего дня. Ну, можт чуть давеча.
  - Просрочка... - тяжесть Жихаркиного преступления увеличивалась прямопропорционально произносимым словам.
  Кухонный заподозрил неладное, нервно сглотнул и выдал ну совсем неприличную фразу:
  - Так, можт, сами... - мальчишка осекся, ожидая неминуемого гнева со стороны дива, прикрылся руками.
  - Рационально мыслите, дорогой товарищ! - раздалось с противоположной стороны. Полинка подыграла сестрице в солидности почти басом. Жихарка вздрогнул.
  - Рассказывай, где кухня! - иззазеркальные завывания Алексы могли потрясти психику любого. Кухонный опять сник.
  - Опять парня допекли. И родителям пообещала на связь минуток через двадцать выйти, где сейчас "блюдечко с яблочком" найти? - Тонюшка трясла за плечо парнишку, тщетно пытаясь привести его в чувство.
  - Ой, да ладно тебе! Грузим его и вперед! Найдем кухню по запаху! Гы! А там и блюдечки, и, возможно, яблочки имеются. Или другие фрукты-овощи. Не испорченные готовкой. Гы-гы! - Алекса вдохновенно погрузила бесчувственного кухонного на тележку, старательно прикрывая парня скатертью.
   Девчонки выглянули за дверь. Четыре почти одинаковых головы произвели неизгладимый эффект. Присутствующие упали бы ниц в благоговейном трепете, но появление сервировочной мебели сорвало планы многих, и их возгласы затихли в длинном коридоре. В "спасительном" забеге участвовали те, кто выдержал сцену выкатывания тележки с Жихаркой, задрапированным белой скатертью. Неудачно пролившийся томатный соус ввел в блаженное забытье менее стойких и более впечатлительных. О свирепствах дива обитатели средневековых трущоб были наслышаны, а некоторые и начитаны.
   Домовушки оказались в каменном извилистом коридоре. Потрескивавшие зажженные факелы бросали зловещие тени. То ли из любви к страшилкам, то ли по задумке архитектора-скупердяя, факелы располагались на приличном расстоянии друг от друга. В полумраке коридора витали сквозняки, чудились шорохи, гремели цепями приведения... Нет, приведений и близко не стояло. Гремел посудой очнувшийся кухонный в отчаянных попытках выбраться из накрепко спеленавшей его скатерти.
  - О! Очнулся добрый молодец! - с издевкой молвила вреднючая Оленька.
  - Щас опять в обморок грохнется, до кухни не довезем. - поддержала сестру Полина.
  - А на кухню зачем? - осмелел кухонный.
  - Гляди какой смелый! Голос подает! - Алекса толкнула грохотавшую по полу тележку.
  - Приедем, узнаешь! - мрачно пообещала Ольга.
  - Не, не приедем! - Жихарка попытался устроиться с некоторым комфортом между посудой и кулинарными изысками собственного изготовления. - Фу! Ну и запах!
  - Ага! А нас этим травить собрался!
  - Так кто ж знает, что диву нравится. - попытался выкрутится кухонный.
  - Поговаривают, дивы людоедами слывут. Не боишься?
  - Вы ж меня не сожрали. А, теперича, и вовсе к ифриту катите.
  - Стоп! - резко затормозившая тележка издала жалостливо-скрежещущий звук. - Кухня где, болезный? А то от тебя и мокрого места не останется!
  - Останется! Весь кетчуп пролил!
  Парнишка вытянул руку, махнул в обратном направлении, забрызгав стены ярко-красными каплями:
  - Поворот пропустили, о великий див! - психика парня все-таки не выдержала.
  - Тфу, пропасть, опять! Так он неврастеничным идиотом заделается.
  - Пусть полежит, отдохнет...
  - Ой, девочки, кухня!
  - На конец-то!
  Жихарку, измазанного и обморочного, сгрузили на кучу тряпья и оставили приходить в сознание самостоятельно. Сами же нашли огромное медное блюдо, пресловутое яблочко и начали сеанс беспроводной связи с использованием магии и аналога известного артефакта.
  
  
  Глава пятая. Джинн.
  
  Апартаменты ифрита.
  
   Его могущество находился в недоумении. Фрак не несли. Информации о предстоящем концерте в его честь не поступало. Ради встречи с оперной дивой он поменял ипостась, прилично надоевшую неудобством. Угу, походите сами с когтями, подышите огнем, плюсом идут рога. Да, рога - вещь приобретаемая и опосредовано связанная с оперой.
   В человеческом обличии могущественный джинн уселся в скрипучую кресло-качалку и придался воспоминаниям.
   Девятнадцатое столетие завершалось. 9 февраля 1893 год театр "Ла Скала" в Милане. Дают оперу великого Верди "Фальстаф". Тогда ифрит решил отойти от дел и в человеческом облике был женат уже четырнадцать лет. Супружеская чета детишками не обзавелась, меломанка-жена таскала мужа по всему миру на все премьеры музыкальных произведений великих и не очень композиторов. Заниматься домашними делами времени не хватало катастрофически. Ифрита подобное положение сначала забавляло, потом он сам незаметно втянулся и поездки приносили неизгладимое удовольствие. До поры до времени. Tutto nel mondo è burla (весь мир - это всего лишь шутка)! Оказалось, женушка не лишена чувства юмора, и под шумок обзавелась не только приличным состоянием мужа, но с чувством тратила его на многочисленных любовников. Последний прокололся в опере. Видимо, завели его исключительно, чтоб "поржать", да не учли алчности пройдохи. Возлюбленный жены решил шантажировать пассию. Дескать, пошлет рогоносцу весточку о проделках его второй половины. Голубки шептались в антракте, не подозревая об обостренном слухе джинна. Дамочка все же согласилась откупиться взамен на молчание. Замыслив "мстю", назначила встречу через три дня поздно вечером в темном парке собственного дома. Ну не дура ли! Ифрит, ухмыльнувшись в кулак, решил поприсутствовать на месте "преступления".
   Три дня спустя джинн потихоньку выбрался из дому, предварительно отпустив прислугу на внеочередной выходной. Легкий минус сковал грязь на оттаявших дорожках. Вместо дождевых капель на землю ложились мокрые хлопья снега. Сумерки давно сменили пасмурный день, проведенный меломанкой в Галерее Виттория Эммануэле II, где лет через сто туристами будет проводиться ритуал исполнения желаний.
   Сладостное вино отдыха и супружеской жизни оставляло горьковатое послевкусие. Людская верность встречалась нечасто, и ифрит с сожалением подсмеивался над своими недавними мыслями об исключительности его брачных уз. Людям свойственно ошибаться, джиннам - тоже. Ну что ж! Рога у него уже есть! В любом смысле...прямом и переносном. Видимо пора явить их миру! Отпуск подошел к концу. Пора исполнять прямые обязанности.
   Темная мужская фигура замаячила на дорожке парка, свернула к беседке. Через несколько минут в том же направлении прошелестели юбки дамского платья. Действующие лица разыгрывали пьесу по писанному. Ифрит проследовал за вымогателем и жертвой, остановился незамеченным у ближайшего куста, еще лишенного зеленого убранства.
   Любители сладкого и денежного бурно выясняли отношения, не стесняясь в выражениях. Могущественный рогоносец узнал много нового и интересного из биографии любимой жены. Заслушавшись "нежной" перепалкой бывших любовников, чуть не пропустил появление новых персонажей пьесы. Две фигуры бандитского вида крадучись пробирались к беседке. До слуха ифрита донесся шепоток обсуждения захвата клиента и избавления оного от некоторой суммы. В случае сопротивления, клиента ждала участь аквалангиста каналов Навильи. Спор в беседке становился все жарче. Мужчинка выражал недовольство предложенной суммой, женщина настаивала на дополнительной встрече, тот не соглашался. Распаляясь все больше и больше, бывший возлюбленный затребовал к деньгам колье, поблескивавшее на дамской шейке. Еще раз дура! С брюликами по парку шастать! Расстаться с любимой побрякушкой меломанка не могла, решительно отказав ополоумевшему кавалеру. Тот решил силой завладеть компенсацией не хватающей суммы. Завязалась потасовка. Серые фигуры замерли в недоумении.
   Ифрит решил действовать. Он незаметной тенью приблизился к беседке. Деликатное покашливание остановило перетягивание колье. В глазах меломанки загорелся победный огонек.
  - Не подели что-то? Поздновато как-то, - с наигранной грустью джинн блокировал выход из беседки. Женушка попыталась состроить оскорбленное самолюбие, но вовремя спохватившись перевела стрелки на любовника:
  - На меня напали! - она попыталась приблизиться к мужу, резко отпрянула в сторону от агрессивного воздыхателя. От неаккуратного движения ридикюль открылся, выставив на обозрение свое содержимое.
  - Сударыня, Вы гуляете ночью по парку с половиной моего состояния? - джинн насмешливо наклонил голову, где медленно проступали рога.
  - Как Вам не стыдно! Одарили меня украшением, еще и ограбить хотели! - ифрит посмотрел на мелкошавчатого мужичонку глазами с огненными зрачками, пустил пару колечек дыма.
  - Не вежливо мы поступаем, гостей в дом не проводим, - джин перевел взгляд на серые фигуры бандитов, увеличиваясь в размерах и добавляя огоньку в образ. Дикое гиканье, причитание, ломающиеся ветки свидетельствовали о спешной ликвидации свидетелей с места выяснения семейных отношений.
   Бывшие голубки завибрировали. С нечестью в чистом виде они не сталкивались. Мужичонка поменял цвет шевелюры и в сырых штанах сел на холодный пол. Опять! Чего ж они так пьют много! Энурез лечить надо!
   - Вали отсюда, с тебя хватит. Будешь вымогательством и блудом заниматься - накажу! - бывший франт покинул беседку, протиснувшись между косяком и ифритом, зажмурив глаза и шепча молитвы.
  - Всевышнего не волновал бы, хотя... Может и уверуешь. - джинн посторонился. Ловелас-неудачник набирал обороты, осеняя себя крестным знамением.
  - Продолжим-с выяснять наши непростые отношения. Сударыня, Вы так любите музыку. Меня приучили чувствовать прекрасное. Я благодарен. Позвольте настоятельно предложить Вам преподавание сей чудного предмета в институте благородных девиц. Нуждаться в материальных благах Вы не будете. Пожизненный пансион обеспечен Вашим приданным, сохраненным мной и преувеличенным. Вы разовьётесь духовно, возможно, раскаетесь... В прочем, это Ваше дело. Я Вас любил, был верен. Прощайте. - ифрит откланялся и исчез. Струйки дыма рассеялись в ночном воздухе. Лицо женщины обдал свежий ветерок, и лишь камни колье горели ярким огнем, не оставляя видимых ожогов. Дама попыталась снять ненавистное украшение, но тщетно. Застежка исчезла, звенья цепи сплавились. Колье осталось с ней навечно.
   Да-с, дела стародавние... Но помогло же! За неверной женушкой он приглядывал одним глазком. Музыкантша великолепная (талант!), даже замуж вышла. Хе-хе, муженек любвеобильный попался... Эффект бумеранга... Нет, он вовсе не причем! Сама выбирала...
  
   Кресло-качалка музыкально скрипнула, перенаправляя мысли в иное русло. Где же все? Разбежались по делам. А мне бедному оставили ожидание. Ну, не совсем бедному. И ждать некоторые моменты приятно...Хе-хе... Встреча с друзьями, например.
   Ифрит довольно зажмурился, припоминая недавний недельный кутеж. Ох и оторвались они по полной программе. Псевдо-Соловья-разбойника отловили ещё давно, но успел он потомство оставить. Вообще, морока с этими инопланетянами. Мутируют-мимикрируют. Кто ж просил под птичку подстраиваться? Сезон размножения у него, знаете ли... Отпрысков отловили, сдали на поруки представителям родной планеты. Благодарность выписали, что б её! Птичку они для нас вывели, "горит как жар"! Куда эту нечисть деть? Поля жечь? И отказать нельзя - конфликт межгалактического масштаба! Ифрит поморщился, вспоминая, как уговаривали его сплавить птичку кому-нибудь. Уговорили - сплавил. К себе. Фонариком. Гадящим и жрущим не в меру. И ведь яблоки жрет. Нет бы чего попроще. А то яблоки подавай... Зато с тезкой видимся чаще. Алешенька яблочки исправно посылает. И с Алладином. Парни что надо! И Илья с Некитом! Ох! Собраться бы сейчас...шашлычок, м-м-м и не только! Джинн блаженно потянулся. Прошлый шашлычок обошелся друзьям в немалую сумму. Джинн смущенно засопел. Не может он мед-пиво пить, а Лешка-гаденыш уговорил. Знал паразит... Извинялся после. Толку-то! Портал "про-кхм-кхм-ка-ли". Стабильность утеряна, консервация. Его самого отправили перевоспитывать первостатейных негодяев, или, по крайней мере, использовать во благо их "криминальный талант". Как же он устал шифроваться под ужасно зверски-злого демона. Сейчас бы к ребятам, на речку-Смородину, и чтоб шашлычок, и водочка царская! Гномью, русскую, али еще какую пусть сами пьют! В животе неблагозвучно заурчало. Так где ж эта дева-дива! Ифрит застыл, догоняя мысль. Они ж, сваты эти, девчонку сюда приволокли, бестолочи! Портал-то с ТОЙ стороны ОТКРЫТЬ надо!
   Мощный рык ударился звуковой волной в дубовую дверь, снес её с петель, рокотом прокатился по коридору. Прислуга затаилась.
  - Где дива! Где сваты! - грозным эхом отозвалось в затуманенных головах горе-похитителей.
   Сваты нашлись мгновенно, пали ниц, изложили версию похищения и размещения дивы в комнате невесты под контролем прислуги, подтвердившей факт дислокации дива. Дальнейшие показания путались. Часть свидетелей рассказала о зверской расправе над кухонным, другая честно призналась в испуге от двух-трех-четырехглавого гостя. Куда после подевалась многоглавый див, невеста и Жихарка никто не знал.
   Джинн озадаченно молчал. Если с "невестой" можно как-то разобраться, поговорить, убедить, найти способ отправить обратно (только как?), то с дивом-начальником, явно прознавшем об очередном провале, договориться было весьма трудно.
   Операцию готовили долго, продуманно. Синхронизировать пространства и время не удавалось. Хранителей портала предупредили, но ответ так и не был получен. Решили действовать по обстоятельствам. Выход в измерение искали долго, и только дней десять назад нащупали ниточку. Даже его отправили "отдыхать", чтобы магией не фонил.
   Роль кровожадного дотошного до мелочей демона давалась все легче. Он выходил из себя, меняя облик. Отползающая прислуга успела вовремя: огненный ураган пронесся по каменному коридору.
  - Брысь! - присутствующие испарились. Ифрит взял себя в руки. Минуту-две помолчал, здраво рассудил, что проще всего найти кухонного.
  - Жихарка! - позвал джинн парнишку, попутно превращаясь в человека. Ифрит никогда не показывался мальчишке в ином обличье. Кухонный был единственным обитателем подпространства, попавшим сюда по доброй воле.
   Несколько веков назад обнаружили брешь в системе защиты. Дверь в средние века открывалась с безобразной легкостью. Джинн обнаружил пропажу среди подопечных. Сбежавший на вольные хлеба психопат нашел единомышленников в инквизиторской среде. Прекрасно чувствующий полную безнаказанность новоиспеченный "служитель церкви" запятнал кровью свою совесть и душу, обвиняя людей в колдовстве и прекрасно зная причину возникновения черной магии, ибо сам являлся ее источником. Засекли святошу после сильнейшего выброса энергии. Он просто обожрался страданиями людей, уничтожив на костре почти все население приглянувшегося ему замка. Обитателей обвинили, судили и привели приговор в исполнение моментально. Остался мальчишка лет пяти, затаившийся на кухне. Мать успела спрятать его в кадке из-под квашенной капусты. Емкость небольшого размера не привлекла внимания мародеров, мальчонка остался жив. Ифрит испепелил инквизиторов, предоставив испытать полноту ощущений их жертв. Мальчика хотели оставить у родных, но их уже не было. А единственно выживший вызовет нездоровый интерес властей. Решение поселить пацана где-нибудь в другом измерении-времени потерпело крах. Парень клещом повис на ифрите. Ну, куда деть мальчишку? Шоковое состояние пацана постепенно прошло. Он освоил немногочисленные помещения, выбрав для себя местом обитания светлую кухню, пахнущую травами, ванилью и яблоками. Кашеварил Жихарка посредственно. Готовка холостяцкой еды доставляла ему удовольствие, но не хватало опыта. Ифрит эксперименты любого качества принимал на "ура", дабы не обидеть юное дарование. Мальчишка плохо справлялся со стрессовыми ситуациями, выпадая в осадок от резкого звука. Ещё хуже обстояло дело при появлении похожих друг на друга людей. По началу джинн недоумевал, потом понял - штурмовали замок одинаково обряженные инквизиторы. Психика парня сбоила, вынося сознание из реальности. Для паренька ифрит представился людским именем. Артемов Алексей Анатольевич. А? Безупречный защитник с востока. Ну, сократили до дяди Лёши. Что дядя ифритом числится, паренек, конечно, узнал. Но видеть вторую боевую ипостась джинна ему не доводилось. Рос Жихарка медленно, толи так действовало на него подпространство, толи просто не хотел взрослеть и выходить в, полный опасностей, мир. Время в подпространстве текло самопроизвольно, давая возможность связаться с разными эпохами. За прошедшие двенадцать лет парень не приобрел ни богатырского роста, ни веса.
  - Жих, ты где? - Алексей Анатольевич деликатно постучал, подождал, не получив ответа, отворил дверь кухни.
  Жихарка, перепачканный кетчупом сладко отдыхал, не подавая признаков жизни, на собственном ватнике, приспособленном для похождения в погреб. Дядя Лёша медленно закипал. На кухне повисла гнетущая тишина. Запахло огнем и дымом. Кухонный зашевелился, не открывая глаз потянул носом:
  - Горим, что ли?
   Пофигизм парня удивил лишь домовушек. Ифрит перевел дух.
  - Жих, в чём ты искупался? Измазал всё. Вставай!
  Парень нехотя приобрел сидячее положение, потянулся, смачно зевая.
  - Жих, мне бы тебя спросить...
  - В чем дело, дядь Лёш?
  - Ты тут невесту не видал? - джинн замялся, почему-то залившись стыдливым румянцем.
  - Не, не видал.
  - А дядьку такого, грозного? Может он меня искал?
  - Дядь Лёш, ты что? Опять с богатырями квасили?
  - Нет. Я так...ничего. - ифрит попятился к двери, - А ты подрос! Смотри, рубаха до пупа! - джинн взлохматил "песочную" шевелюру парня, вышел за дверь.
  Домовушки дождались пока затихли шаги.
  - Жих, а ифрит злой? - Тонюшка вылезла из-под стола, бочком стала пробираться к кухонному.
  - Он то? Нет. Поворчит чуток, и всё. А ты четвериться будешь? - домовушка замерла, сделала "страшные" глаза Алексе, выбирающейся из укрытия.
  - Нет! - где-то слева стихли шорохи.
  - Уф!
  - А ты че такой чувствительный?
  - Так захват замка вспоминается. - Жих начал бледнеть.
  - Стоп, стоп, стоп! - домовушка подула в лицо парнишке.
  - Дышим, дышим, - Жих сфокусировал взгляд на губах девушки. Слова уже не слышны, губы двигаются, расплываются, видимое пространство темнеёт. Парень заваливается на бок.
  - Опять уплыл, болезный! Оль, поработай с ним!
  Заскрипел отодвигаемый стул, Ольга встала, смело подошла к пациенту, наложила руки на лоб.
  - Фи, запущено как. У ифрита он живет! Чего могучий джинн блок не снял?
  - Так, может, и не знал, надобности не было, думал само пройдет, - набросала версии Полина.
  - Ага, само пройдет и рассосется! Вечный мужской пофигизм, особенно после принятия на грудь! Слышали девочки, тут возлияния с богатырями - дело обычное! - Алекса обследовала кухню на предмет пищи, не испорченной готовкой.
  - Ладно, возитесь с ним, а я пока соображу пожевать.
  Соображала Алекса быстро и очень вкусно. Вскорости по кухне потянулись ароматы. Они толкались, протискивались под дверь, вырываясь на коридорную свободу, щекотали ноздри обитателям подпространства.
   Алекса с сестрами готовили вдохновенно и много.
  - Ой, девоньки, куда девать-то будем? - опомнилась Полинка, ставя виртуальную точку и прикинув на сколько душ рассчитан обед.
  - У нас все уйдет! - успокоил очнувшийся Жихарка, внимательно наблюдавший за работой сестер.
  
   Когти упорно не втягивались. Он барабанил по антипригарному покрытию стола уже второй час. Столешница нагревалась, но не плавилась, отдавая тепло системе отопления-водонагревания и аккумуляторам. Черные длинные когти выдали очередной шедевр для барабана с оркестром.
   Что за день-то такой! Жихарку он нашел. Жив. На кухне старается. В ударе! Джинн потянул носом. От аромата кружилась голова. Прованские травы... Мясо... Сегодня он не обедал, рассчитывая попросить оперную диву составить компанию в парижском ресторане. Энергозатратно, конечно, но почему бы и нет? Ифриту надоело барабанить, столу - изображать тамтам.
   Где остальные? Повисла звенящая тишина, разбудившая жар-птицу. Огненный комок перьев приподнял изящную головку, украшенную золотым хохолком. Толстая птичка засунула нос под мышку, пардон, под крыло, и с брезгливым видом издала боевой клич павлина. Исторгнув из организма очередную порцию помета, она недовольно зыркнула глазами в сторону ифрита. В кабинете смешение ароматов привело к тошнотворному эффекту. Пришлось вставать и убирать удобрение, кстати, приносившее немалый доход и пользовавшиеся популярностью среди помешанных на гидропонике любителей овощей. Раствор в разведении 1 к 10000 повышал урожайность в десятки раз. Правда, воняло чудо в соответствующей пропорции, из-за чего пришлось держать животинку в кабинете, блокируя выход ядовитых веществ в жилые помещения.
   Огненная бестия укоризненно наклонила головку на бок, кокетливо прикрыла глаза. Ифрит проигнорировал. Настырная пернатая приглушила освещение и начала истошно вопить, требуя яблок.
  - Куда в тебя столько лезет? - джинн забросил десяток спелых плодов, желтых в легкую розовую полосочку. - Подавись!
  Птичка обижено каркнула, демонстративно захлопнула дверку "куриной" лапой, высунула раздвоенный язык и произнесла многозначительно:
  - Тпф-ру! - обозначавшее высшую степень непочтительности.
  - Сама туда же! - парировал джинн, привычно накидывая на клетку кусок брезента с огнеупорной пропиткой, расписанного под персидский ковер. Птичка успокоилась, раздались чавкающие звуки. Джинн аккуратно приподнял край брезента. Пернатая сидела развалясь, держала в каждой лапе по яблоку, и причмокивая, пережевывала их, закрывая от удовольствия глаза. - Обжора! - птиса попыталась показать соответствующий палец трехпалой лапы, но передумала, исторгнув из организма благозвучную отрыжку, победно открыла невинные глазки.
  - Яблочки не устроили? Завтра недозрелую антоновку получишь! - огненная курица не ожидала крутого поворота событий. Челюсти заработали быстрее. Загребущие лапы попытались придвинуть оставшиеся яблоки.
  - То-то же! - джинн опустил брезент.
  - Тпф-ру!
  - Антоновка.
  - Ик! - птичка затихла. Шуршащие звуки загребаемых яблок бальзамом пролились на натянутые нервы ифрита.
   В дверь постучали.
  - Дядь Лёш? Ужинать будешь? - Жих успел накормить обитателей "воспитательного центра", получив одобрительные возгласы и раздав добавочные порции.
  Когти втянулись, лишь неяркие кровавые всполохи в глазах выдавали волнение джинна.
  - Ага, иду.
  
   Трапезничали они всегда на кухне. Мирно потрескивал огонь, на плите варился кофе, вкусно пахло травами. Тускло поблескивали начищенные кастрюльки и сковородки.
   Вечерами Алексей Анатольевич читал маленькому Жихарке сказки, потом обучал физике и химии, устраивал интересные эксперименты. Через каминную трубу они запустили зонд, передающий инфу о внешнем мире. Зонд фиксировал окрестности, развалины старого замка, дорогу с подводами, местное население, значительно отличавшееся от подопечных ифрита. Наблюдения за ближайшей деревушкой породили интерес к истории, и подросший Жих надолго зависал в библиотеке, приобщаясь к полезному и, по убеждениям джинна, супервредному.
   Парнишка в экспериментаторском порыве перенастроил процессор кухонного агрегата на создании кулинарных шедевров разумных существ мира. Книжка с яркими картинками и заумными рецептами не объясняла юному шеф-повару особенности национальных кухонь. Прокол обнаружился сразу. При попытке заказать центаврийские колокольчики, особо почитаемые в созвездие Псов, как дивная приправа к шлямбуну из потрохов дивиаза. Жих понятия не имел о шлямбуне, тем более ни разу не видел дивиаза. Но красочная голограмма с рекламным описанием блюда вскружила голову начинающему дарованию. Сделал заказ. Сработала охранная система. Ведомство межгалактического порядка выдвинуло иск с огромной суммой штрафа за оскорбление жителей системы 3-d-899, лелеющих эти колокольчики, так как от них напрямую зависело количество воспроизведенных потоков разумных пчел-переростков. Звук колокольчиков синхронизировал обменные процессы пчелок. Растения давно взяли под охрану. Дрянная книжонка содержала старинные рецепты, а должное правовое сопровождение автоматически исчезало при попытке заказа ингредиентов. Штраф пришлось выплатить. Жих понуро поплелся готовить классическую яичницу, решив непременно освоить столь сложное кулинарное искусство.
   Парнишка мало контактировал с обитателями пристанища, интересуясь гастрономическими пристрастиями пришельцев больше, чем совершенными ими делами. В прочем, времени на расспросы просто не было. Кого-то быстро перенаправляли на родину, перекладывая воспитательный процесс на аборигенов, более сведущих в вопросах ино-психики. Кто-то упирался, выискивая лазейки остаться на Земле. Им предлагали сотрудничество под бдительным присмотром в другом месте. Иные "сотрудники" вербовались Его злейшеством, и нетравмированная психика бандита работала во благо, разрушая "конкурентный" притон криминальных элементов. Постоянной прислуги у ифрита тоже не было. Обычно нанимали ненадолго кого-нибудь в смежных мирах за хорошую плату, дабы не совали нос в ифритовы дела.
   Жилая часть помещения отделялась от гостевых комнат заклинанием непроницаемости. Вообще-то, джинн в подпространстве не нес заслуженное наказание, он работал по профилю. Ранимую душу привлекла преподавательская идея. Реализоваться таланту помогло предложение поработать в бывшем училище, далее переименованным в техникум, затрапезного города N планеты Земля. На шестой год упорного труда джинна стали посещать мысли о никчемности деятельности. Он ушел в написании мемуаров, неизменно возвращавшихся к опостылевшей работе. Анекдот про блоху и студента в действии. Ифрит изредка перелистывал старые страницы дневника, хранившая душевные порывы молодости.
  
  Чуть ранее. Кухня.
  - Див, а див, научи меня готовить также вкусно! - просительно протянул Жихарка, попробовав обед "на скорую руку", состоящий из пяти блюд.
  Домовушки переглянулись, мысленно пообщались и вынесли вердикт с легкой шантажной ноткой.
  - Научим, если об ифрите расскажешь.
  - А чё о дяде Лёше рассказывать. Ну, ифрит, он и есть ифрит. Ворчит потихоньку, шпану галактическую воспитывает. Бывает на пикник с друзьями ездит. Так, по-мужски посидеть-отдохнуть. Все как положено.
  Девчушки переглянулись: поведение джинна обнаруживало пункт подготовки групп, проводивших в разных мирах и временах (судя по общению с богатырями! Информацию необходимо уточнить!) диверсий, приносивших серьезный урон в моральном и материальном смысле.
  - И давно он этим занимается?
  - Сколько здесь живу.
  - А сколько?
  - Лет двенадцать, - парнишка слегка нахмурился, припоминая печальные события его появления в подпространстве, - на наш замок напали иезуиты. Спасся только я. В кадушке от капусты, - Жихарка невесело улыбнулся.
   В кухне стало тихо, даже потрескивание каминного огня казалось приглушено-отстраненным.
   Алекса первой сбросила оцепенение скорби, пораженная элементарными математическими подсчетами и заподозрившая нестыковочку в датах:
  - Хэ! Двенадцать лет назад! Иезуиты! Замок! Резня! Сочувствую, но не верю! Этого не было и быть не могло!
  - Да как не было! - возмутился Жих. - Моих всех порезали, замок сожгли бы, не подоспей дядя Лёша с богатырями!
  - Какими богатырями! - наступала Алекса, воинствующе размахивая руками.
  - С Ильей Муромцем, Добрыней, Алешей!
  - Поповичем! - издевательски поддакнула Оленька.
  - С ним, я архивное видео смотрел! - доказывать правоту оказалось труднее, чем думалось.
  - Ага, видео... в средневековье!
  - Узко мыслишь, див! Подпространство имеет выход почти в любое время и параллельные миры. Тебе ли не знать! - Жих изогнул темную бровь, скептически рассматривая похожие мордашки. - Ты не див!
  Кухонный по очереди внимательно посмотрел на каждую домовушку. Те молчали. В мыслях начиналась паника.
  - Вы разные. Все. Кто вы? И как сюда попали? - парень задавал вопросы жестко прищурив глаза. Он защищал свой единственный дом, родных людей. Ну, не совсем людей! Джинн для него был практически отцом, богатыри серьезно относились к воспитаннику ифрита, в любой момент готовые прийти на помощь. Алладин так вообще нянчился с ним, не отделяя от собственных детишек. И вот проявились не весть кто! Стоп! Не-вес-ты!
  - Вы, ты... невесты! Вы все? Или одна? - Жих поднялся со стула, облокотился о край стола, нависая над девчушками.
  "Раскусил."
  "Чё делать будем?"
  "А таким мальчиком-паинькой казался!"
  "Ни чё се - мальчик! Показалось, или он так за несколько часов вымахал!"
  Девчонки провели визуальный осмотр объекта, оценили приличный рост, вес и мускулатуру.
  - Жих, ты метаморф? - спросила Полинка восхищенно наблюдая за изменениями собеседника.
  - От темы не уходим! - в голосе появились ледяные нотки, черты лица заострились, Жих "матерел" на глазах, превращаясь из юноши в мужчину лет двадцати пяти.
  - Точно, метаморф! - Алекса даже не подумала реагировать на замечание.
  - И ничего о себе не знает! - Оленька уже "покопалась" в буйной головушке кухонного, спокойно откинулась на спинку стула, заставляя предмет мебели балансировать на двух ножках. - Спонтанный, необученный! Частичная амнезия под действием стресса. И в бочку он поместился благодаря своей способности. Ничего интересного.
  - Значит не врет, - констатировала Тонюшка, игнорируя заходившие желваки на возмужавшем лице парня.
  - А чё ему врать-то? Излагает как на духу. Как чукча: что видел - о том поёт! - Алекса опять поддела кухонного.
  - Необученный он! "Выплеск энергии в крайних случаях, под угрозой. Глава 15: Метаморфы." - процитировала Полинка учебник расоведения.
  - Щас силушки поубавит - поговорим, - Алекса скопировала позу сестры, и второй стул изменил положение в пространстве.
  - Угу, - Тонюшка с Полиной синхронно вытянули ноги и в позе Наполеона выжидающе замерли.
   Прищур мужских глаз усилился. Жих медленно, но верно подходил к черте белого каления. И вдруг... Бабах! Его тело стало уменьшаться, в животе громко заурчало. Девчонки издевательски переглянулись. Кухонный не мог понять произошедших изменений. Столешница странно приблизилась, рукава рубашки стали длинными, и он чуть не потерял штаны.
  - Что со мной!? - испуганно взвизгнул тонкий детский голосок.
  - Маленький, кушать хочешь? - продолжала тролить Полина.
  - Хочу! - штаны еще больше увеличились в талии, - Очень!
  - Извинись перед взрослыми тётями, а то бутылочку с молочком не получишь? - злыдня-Сашка решила довести кухонного до младенчества.
  - Ой! А вдруг действительно в младенчика превратится! - фраза повергла сестер в ужас. Пеленок им хватало и дома.
  - Девоньки, успокойте его! - пятилетний малыш премило хмурил бровки и надувал губки.
  - Накормить!
  - Лапуся, булочку хочешь?
  - Ага! - слезки высыхали на розовых щечках, крепкие молочные зубки впились в румяный бочок сдобы.
  - Садись-ка, дружок, за стол. Обедать будем! - Оленька помогла малышу забраться на высокий стул.
  - Ты кушай, малыш, и рассказывай, как живешь здесь, - хитрый ход Полины удался. Весело болтая ногами под столом, подрастающий мальчишка выкладывал житие свое.
  - Он точно не водит нас за нос? - тихонько усомнилась в информации Алекса, посмотрела на всезнающую Ольгу.
  - Нет. Трансформация тела связана с памятью. На создание лжи энергию тратить - расточительство. Смотри, он примял полпоросенка, а глаза голодные. Ишь, выискивает чего в рот засунуть! - Жихарка облюбовал большой кусок пирога.
   Жих отобедал за десятерых, восстановил себя до юношеского возраста и продолжил бы далее, да сестры не позволили, известив об отсутствии съедобного на кухне. Домовушки выведали интересующую их информацию, пообещали приготовить еще что-нибудь вкусненькое и отправили кухонного за припасами в кладовую. Сами же решили связаться с родственниками в целях успокоения нервов и проверки сомнительных сведений.
  
  
  Глава шестая. Библиотека.
  
   Столовая усадьбы Милостлавских.
  
  Блюдо мелко вибрировало, издавая странные звуки, усиленные динамиком:
  Дрыц-тыц к телефону,
  К телефону подойди!
  (Текст песни фиксиков "К телефону подойди")
  
  - Выключите ЭТО немедленно! Ой! Девочки! - Марфа Петровна вихрем влетела в столовую. За ней ускоренными темпами подтягивались старшие представители семейства Домовых.
   Блюдо приобрело телевизорную рябь и исторгло шипение испорченного динамика.
  - Постучать? - Василий хотел было приложиться к прибору.
  - "Яблочко" возьми, - жена протягивала лимон.
  - Пожелтеет все и скуксится... - лимоны однозначно не нравились блюдцевизору.
  - Зато звук нормальным станет, а то колбасит болезного от переохлаждения, - камешек в огород аспиранта.
   Бюдцевизор, агрегат с тонкой настройкой, нервным характером и стервозной натурой, Ванюшка намедни принял за обычную посуду, и плюхнув мороженного, чаек со льдом и фрукты, утащил в лабораторию. Обнаружили пропажу поздно вечером на ледяном кафельном полу. Блюдо покрылось чайно-молочными пятнами, одурело от апельсиново-яблочных ароматов и дрожало от холода, создавая помехи, причину которых искал остервеневший "научный деятель".
   Аспиранта просветили, блюдцевизор отмыли горячей водой, но упрямец шипел и "кашлял", выражая недовольство пренебрежением собственной персоны. Приборчик явно лукавил, выпрашивая у Василия чего покрепче для поправления здоровья, но...
   Василий припомнил, как в прошлый раз пролил коньяк. Много пролил, агрегату хватило. Блюдце обрадовалось, решило отблагодарить главу семьи за нежданное угощение и спьяну подключилось к каналу "18+". В присутствии тёщи Василия и отца Макария, чем смутило достойную даму и вызвало одобрение батюшки. Негласное... Священослужитель покряхтывая и краснея уставился в экран пьяного блюда. Глуховатая дама сначала не обратила внимания на оптимистичные звуки, развернулась и соляным столбом украсила столовую. Ошалелые глаза доставляли инфу мозгу, где не укладывался процесс просмотра сюжета с черной рясой священника. На экране, наоборот укладывалось все, вызывая блеск в глазах мужской половины присутствующих.
   Ситуацию спас сам Василий, уронив блюдо, якобы случайно толкнув буфет. Тёща по-рыбьи открывала рот, жестами потеряно указывала на блюдцевизор и батюшку, вопрошающе взирала на зятя.
  - Настройки барахлят, - философски вздохнул Домовой, беря под мышку орущий блатные песни прибор и унося буяна в лабораторию.
   Тогда агрегат дулся месяц, искажая сигналы и коверкая слова.
   Домовой почти положил лимон на блюдо, приборчик все же передумал куражиться и восстановил изображение и звук.
  - Что так долго?
  - Привет всем!
  - А Лизка где? Пусть "Энциклопию" тащит.
  - Метаморфы.
  - Джиннов пусть посмотрит.
  - Девочки, девочки, стоп, стоп! - отец отвоевал инициативу, посмотрел на каждую, крякнул, перевел дух и велел изложить новости по порядку. Отчитываться перед строгим родителем начала Ольга:
  - У нас возникла проблема с поведением ифрита, - мать схватилась за сердце, у Василия пальцы сжались в кулаки.
  - Какие проблемы? - проскрежетал Домовой.
  - Пап, расслабься! Этот ифрит ненормальный, в смысле, по полученным сведениям, тайно перевоспитывает преступников,
  - ...помогает и спасает обиженных и угнетенных,
  - ...дружит с богатырями.
  В столовой повисла пауза.
  - Может блюдцевизор глючит? - недоверчиво пробормотал Кондратич.
  - Вась, их что, чем-то напоили-одурманили? - Марфа Петровна со страхом смотрела на дочерей, словно сейчас они начнут превращаться неизвестно в кого.
  - Да нет... не похоже.
  Девчонки терпеливо ждали родительского решения. Лизок притащила огромный том энциклопедии "Расы", стала быстро перелистовать, остановилась, пробежала глазами текст:
  - Нашла! Джинны не всегда вредно-опасные. Конечно, они опасные, но не по отношению к людям. Они даже среди людей обитать могут, принимают другую ипостась и не отличить.
  - А метаморфы? - Алекса внимательно смотрела на сестру в ожидании ответа.
  - Щас-с, - Лиза от нетерпения прикусила кончик языка, - вот! Ого!
  - Чего ого? - Василий тоже склонился над тяжелым томом:
  - Правду: "Ого!"
  - Да не томите же! - взмолилась Тонюшка.
  - Давай читай! - Полинка чуть не прыгала от нетерпения.
  - Метаморфы,- начала торопливо излагать информацию Елизавета, - древняя раса, способны принимать форму, любую. Степень регенерации огромна. Обладают морфомагией, остальные виды им не доступны. Могут быть идеальными шпионами. В детстве превращения спонтанны.
  - И чего же: "Ого!"? Мы это и сами знаем.
  - "Ого!" - то, что живут они вечно! Пока не сжечь!
  - Значит, Жих вечный. - констатировала невесело Антонина.
  - Кто такой Жих? - Василий просканировал дочек.
  - Подопечный джинна.
  - Вот ведь подобрались-то! - в сердцах Василий ударил по столу нехилой ладошкой. Блюдо завибрировало, рискуя прервать связь.
  - Тихо, тихо, тихо... - Василий Кондратич вытянул вперед руки, поддерживая и успокаивая нервный агрегат
  - Девоньки мои, может домой, а? Мы с мамой волнуемся. - Марфа китайским болванчиком подтвердила слова мужа, всхлипнула.
  - Мам, ты чё? Мы тут пока потусим, разузнаем всё. Чё Лизку они похитить хотели?
  - Может домой? - разрыдалась Марфа Петровна, утирая бегущие слезы.
  - Нет! - упрямые девчонки почувствовали вкус свободы и приключений, - Выясним - вернемся! Твой рецепт пирога потрясающий. Жих слопал и крошек не оставил!
  - Поля, скажи на милость, что вы узнали. О том же Жихе, например.
  - Не много, если честно. Оля у него в голове копалась, выяснила, что он метаморф.
  - Он рассказал о джинне, богатырях. Мы сначала не поверили, а потом он превращаться начал, - вклинилась Сашенька.
  - Ага, в красавчика. Тоньке нашей он нравится, - уточнила Полина.
  - Превращался лет до двадцати пяти, и вдруг - бабах! Перед нами дитё пятилетнее плачет, - продолжила рассказ засмущавшаяся Тоня.
  - Пока откармливали повыспрашивали. Оказалось, он жил в замке. Помнит нападение. Стоял на где-то вверху, спустился. Резню помнит, костры. Говорит боль была сильная. Очнулся на кухне в кадушке из-под капусты. Ифрит с богатырями его там нашел, - Ольга перевела дыхание.
  - И воспитанником к себе взял, - подхватила Тонюшка.
  - И готовит этот самоучка отвратительно! - подытожила Поля.
  - А когда же было нападение на замок? И где? - успокоенная Марфа Петровна отмела эмоции в сторону.
  - Жихарка упоминал иезуитов.
  - Средневековье...
  - Девоньки, уточните у парня хотя бы век и страну.
  - Ок! Прикормим малого и выведаем. Хотя сложно, воспоминания отрывками.
  - Может его сильно ранили, вот силы и ушли на регенерацию, вернув его в детский возраст, - высказала предположение Лиза.
  - Вероятно, согласилась Ольга.
  - Жихарка... Имя какое-то мультяшное, - вступил молчавший до этого Иван.
  - Точно, третьего дня показывали, про домового...
  - А он себя кухонным называет.
  - Так! - привлек к себе внимание глава семейства, - Выясняйте подробности, дамы. Мы ждем вас на связи.
  - Пока-пока! - отрапортовала Алекса, отключаясь с той стороны.
  
  - Вась, что ты думаешь по этому поводу? - Домовая подняла на мужа глаза, закончив баюкать двойняшек.
  - Что думаю...думаю. Ничего не думаю. Лизок с Ванькой в библиотеке роются. Запрос начальству в архив отправили. Утра надо ждать. Лизок энергию девчатам подкинула, справятся, - уверенный голос Василия развеял большую часть материнских страхов. - На сегодня все. Волноваться будем завтра.
  
   Лиза спала в глубоком мягком кресле, свесив ноги с одного его подлокотника, положив голову на другой. Иван аккуратно убрал из девичьих рук старинный том, обтянутый коричневой кожей с золотыми буквами, положил на стол. Парень подхватил девушку на руки, переместил ее на более удобный диван, положил под голову подушку, укрыл пледом. Лиза тут же завернулась в плед на подобие окуклившейся бабочки, смешно причмокнула губами. Ванька хмыкнул ее упрямству, шепотом передразнил:
  - Я туточки немножко посижу.
   "Туточки немножко" продолжались часа два и завершились сладким сном упрямицы, не рассчитавшей сил. Ванька уговаривал отправиться спать утомленную девушку, но переспорить домовушку так и не удалось.
   Парень в глубине души радовался её присутствию. Ему доставляло удовольствие их общение. Умница Лизка остро комментировала события, выражала свое мнение, генерировала идеи с огромной скоростью. Ваньке было легко, весело и очень интересно. Он не был обделен вниманием женского пола, но такую девушку встречал впервые. Образование домовушки во многом превосходило его собственное. Чего стоили различные артефакты в лаборатории её отца, умение пользоваться магией и ... чрезвычайно вкусные обеды. Лиза готовила божественно, но не отдавалась процессу до конца, чему очень печалилась Марфа Петровна. Девушку тянуло к экспериментам, чему-то неизведанному, таинственному. Но только за пределами кухни!
   Иван отвел взгляд от рыженькой головушки, вздохнул своим мыслям, вернулся к просмотру запрошенного материала. Комп уже несколько часов подряд исторгал из интернетской памяти инфу о замках, их судьбе и судьбе их обитателей.
   Глаза слиплись, клонило в сон, но Ваня не сдавался. Сдаться без боя, не найти чего-то важного, ускользающего, словно призрак, тень, присутствующего здесь и сейчас, вертящегося на языке, Ванька просто не мог.
  - Хоть бы название ближайшей окрестности... - бормотал аспирант, таращась в монитор, - окрестности окрестили... А, кстати, крестили этого Жихарку как?
   Иван ввел новый запрос, дождался ответа, хмыкнул, потер глаза:
  - Интересненько туточки... Значится, так: по Далю "ЖИХАТЬ или -ся твер. пск. (жидкий?) гнуться, изгибаться, колыхаться, качаться, шататься, зыбаться", и еще там же ... - Ванька быстро просматривал текст словаря, - Итого...хм. Складненько получается... Жих наш - одинокий удалой парень, с задатками домового-кухонного, возможно, коренной зажиточный житель, способный колыхаться-зыбаться...ага, покрываться зыбью. Иными словами - менять обличье. МЕТАМОРФ!
   Аспирант ненадолго откинул голову на подголовник, зашевелил губами, как первоклассник складывающий два плюс два, четыре не получалось. Бросив "гиблое" дело "ученый кролик" обратился к "искусственному интеллекту":
  - Та-ак! А тут что? Тра-та-та-та. Оп-па! "Жихарка, Жихорько, Жихорко, Жихоня - маленький человечек... с "выражением домашности, любви..." (в Арх. обл.)". Чел, конечно, он не мелкий, хотя уточним у девчонок! Так-с, так-с, к добру...привязанность. Вроде, домовушек не обидел. Родная кровь? Псков, Новгород. Прибалтика и Беларусь близко, возможно, и замок какой найдется. А может и нет. Пожары в средних веках - дело обычное, - Ванька сладко зевнул, потянулся, довольный своими сонными мыслями, встал и лениво поплелся ко второму дивану библиотеки, беспечно махнув рукой в сторону компа. Мозги покорно перешли из ранга кипящих в состояние кисельных, и лишь одна извилина усиленно сопротивлялась, напоминая об иезуитах. Ванька задвинул её, грозно цыкнув, клятвенно пообещав установить связь этих двух несвязуемых моментов. Диванная подушка манила блаженным покоем. Аспирант вытянул длинные ноги, поворочался и уснул, не замечая робких солнечных лучей, известивших мир о приходе нового дня.
  
   Лиза уже несколько минут наблюдала за солнечными зайчиками, скачущими по потолку библиотеки. Ветки сирени за окном и колыхание воды в фонтане изменяли их положение. Приятно пахло книгами, обивкой дивана, мерно тикали большие часы с маятником. Девушка счастливо потянулась и замерла от явно небиблиотечных звуков: кто-то, присвистывая, храпел на соседнем диване. Осторожно подняв голову, Лизок увидела аспиранта, лежащего на спине и несолидно обнимающего диванную подушку. Домовушка тихонько хихикнула, встала, на цыпочках, дабы не скрипел старый паркет, выскользнула за дверь.
  - Ну-с, кофе нам не помешает! - Лизок помчалась приводить себя в порядок и варить волшебный напиток.
  
   Медленно выплывал из объятий сна молодой аспирант. Он сердился на запах, щекотавший ноздри, так некстати проникший в библиотеку. Во сне Иванко делал предложение руки и сердца вредной рыжей особе, но ответа получить не успел, чем был опечален и явно желал отчитать несвоевременного посетителя библиотеки, по совместительству, любителя кофе.
  - Проснулся, соня? - недовольные слова замерли, не смея сорваться с губ.
  - Тебе черный или со сливками? Сахар положить? - Лизка хлопотала около маленького столика, наполняя ароматной жидкостью Ивашкину кружку, размером с маленький тазик.
  - Черный, сливки, без сахара. Лиз, ты же знаешь.
  - Держи! - принявший сидячее положение аспирант аккуратно принял свою бадейку, на мгновение прикоснувшись к тонким девичьим пальцам.
  - Рановато ты спать лег, под утро, - уточнила домовушка, рассматривая темные круги под глазами парня.
  - Возможно. Там нарыл инфы немного, - Ванька кивнул на комп, с удовольствием хлебнул горячего кофе, наслаждаясь напитком, прикрыл глаза.
  - Я тоже, пока ждала твоего пробуждения.
  - И долго ты ждала.
  - Часа полтора. Смотри: "жихарить" означает "жить". Жих - метаморф, вечно живущий. Он воплощение мечты о бесконечной жизни, грааль. Если можно так выразиться.
  - Вот и иезуиты вплелись, с их стремлением заполучить святую чашу.
  - Чаша, как вместилище жизни.
  - Если допустить сию бредовую мысль...
  - А вдруг? Чего только эти святоши не устраивали! Может они и охотились именно за Жихом!
  - Надо на девчонок насесть, пусть трясут метаморфа и джинна за одно! Кофе допивай! Пять минут на сборы. Встреча в столовой, - Лизка убежала задабривать блюдцевизор.
  
  
  
   Глава седьмая. Зыбь.
  
   После взрыва корабля инактивирующий модуль выбросило в бархатную черноту космоса. Серебристая капсула изменила траекторию полета. Её притянуло к поясу астероидов. И теперь она матово отражало свет звезды класса G2V.
   Желтый карлик родился в результате вспышки сверхновой, формировал систему, создавая планеты из пыли и газа, разрушающе сталкивая их друг с другом. Более 600 миллионов лет капсула кружила около желтой звезды. Гравитационная волна, пришедшая из глубин вселенной, направила её к третьей планете системы.
   Существо, заключенное в серебристый сплав модуля, пребывало в вынужденном покое. Оно знало о собственной незавидной судьбе, определенной соплеменниками, жестко контролирующих возникающие генетические отклонения. Выявленная мутация не соответствовала принципам развития миммов.
  
   Когда-то прекрасная планета Хиж, населенная существами, меняющимися и меняющими окружающий мир, живущими в гармонии друг с другом, исчезла, испепеленная расширившийся звездой. Часть миммов спаслась, покинув планету, уйдя в холодный космос. На долгие тысячелетия корабль стал их родиной и тюрьмой. Менялись условия, менялось поведение. Взаимопонимание ушло. Тесное пространство корабля провоцировало желание поселиться на большой территории, подчинить её обитателей своей воле. Захватывая миры, миммы властвовали безраздельно, проникая в сознание жертв, поглощая биологические тела. Наигравшись вдоволь, пресыщенные, они меняли облик планеты, создавая новые формы, уничтожая старые наскучившие игрушки. Нередко соплеменники помогали уйти в небытие компаньонам по играм. Выживший оставался, доходил до сумасшествия и частенько сводил счеты с жизнью, переводя материальное тело в чистую энергию пламени.
   Миммы никогда не оставляли корабль пустым. Он был залогом их спасения, своеобразным генетическим хранилищем, лабораторией по созданию новых особей, если заигравшиеся "взрослые" бездумно отправлялись в мир иной. Протоклетки будущих миммов соединялись произвольно, появившиеся существа отличались друг от друга некоторым количеством генетического материала. Пятьдесят процентов особей не обладало этой малостью, другая половина, владеющая избыточной информацией, обретала новые свойства. Организмы получались с меньшей массой, но с более выраженной морфомагией. Космическое излучение регулярно порождало мутантов. Лишенные магии миммы сразу обрекались на уничтожение, слабые свойства помогали их обладателям остаться на корабле в роли обслуживающего персонала. Если отклонения задевали психику мимма, и это проявлялось в процессе развития, не поддаваясь коррекции, то от особи избавлялись. Миммы наслаждались своей бесконечной жизнью, не находя "равных", меряя миры своими стандартами, в которых отсутствовала доброта, сострадание, сочувствие - качества, абсолютно не востребованные. "Бракованные" миммы извещались о предстоящей терминации, помещались в инактивирующую капсулу и ждали своего часа. "Генетический шлак" обычно выполнял волю властителя, погибая вместе с населением планеты.
  
   Маленький комочек субстанции упорно не хотел уничтожать биологический объект оранжевой планеты. Он чувствовал страх смешного существа с ложноножками зеленого цвета и большим глазом на тоненьком стебельке. Ему нравился абориген. Мимм принял форму существа. Теперь на лабораторном столе находились две зеленые кляксы. Одна подбирала ложноножки, сморщивалась, потеряно мигала единственным глазом, другая любопытно подползала к первой. Вдруг она вытянула ложноножку и погладила свою копию, или прообраз, если выражаться в хронологическом порядке. Абориген застыл на месте.
  - Есть контакт! - в лаборатории почти перевели дух, возможно юный мимм останется на корабле, слишком многих пришлось уничтожить из этой и предыдущей партии. Миммы вырождались. Медленно. Последующие действия вызвали вздох разочарования. Малыш свернулся вокруг аборигена, успокаивающе напевая и поглаживая его. Поглощать органику он не собирался.
  - Он же не ел! Почему!?
  - Разум почуял, оберегает!
  - Шипит, защиту выставил.
  - Жаль.
  - Столько магии в пустую пропадет, - сокрушенно пронеслось в лаборатории.
  - Следующий! - бракованного мимма, непрошедшего очередной тест поместили в инактивирующую камеру.
   Что-то пошло не так. Властитель устал играться, стал совершать ошибки, проявлять мягкотелость. Конкуренты договорились устроить ему пышные похороны с эффектными термоядерными взрывами. Мощность не рассчитали. Планету разорвало. Осколком пробило обшивку корабля. Начался пожар, уничтоживший всех, кроме нескольких "рожденных" недавно миммов, изолированных в лаборатории, и "бракованного", помещенного в серебристую камеру и ожидающего свою участь.
  
   Сибирские траппы1 исторгали из земных недр более миллиона кубических километров расплавленной породы, приведя к выделению ядовитых вулканических газов. Погибли 96 % всех морских и 73 % наземных видов позвоночных.
   Серебристая капсула долгое время лежала под толщей океанских вод, потом осадочных пород, пока не оказалась вынесена лавой на поверхность планеты. Тихонько тикал показатель кислорода, приближая момент раскрытия капсулы. Еще пятьдесят миллионов лет и юный мимм покинет модуль, но не будет грозного властителя, а смешная зеленая клякса с глазом на тоненькой ножке увидит удивительный мир динозавров. Бракованный примет облик животного или растения и будет познавать таинственный мир Земли, населенной огромными гигантами. Так продолжится еще чуть более ста миллионов лет, пока опять не придет беда.
  
   Корабль кинуло на голубую планету желтого карлика, вытолкнув из подпространства и сократив временной промежуток более четырех с половиной миллиардов лет. Ярким метеоритом прошив предзакатное небо последняя обитель миммов прибыла на Землю. Огромный девятикилометровый корабль столкнулся с планетой, изменил климат, разрушил экосистемы, погубил организмы. Казалось, миммы "расчищали территорию" для очередного жестокого действа.
   Бракованный чудом уцелел, увернувшись от мощных челюстей хищника. Алиорам2 опять промахнулся. Мелкая верткая тварь скрылась среди растительности, оставила старую рептилию ни с чем. Динозавр потянул носом воздух. Прыткости ему уже не хватало, и падалью он не брезговал. Слева повеяло страхом, сладковатый запах смерти принесло встречным ветерком. Тяжело ступая, динозавр двинулся вперед в надежде отбить разложившуюся тушу у соперников.
   Малыш-джехолоптерис3 почесал лапкой бок, перевел дух, осторожно выглянул из укрытия. Он повредил крыло. Требовалось время для регенерации. А тут как на зло эта пятиметровая махина. Хотя... Удаляющийся гигант уже не представлял опасности. В этом мире мелового периода быть съеденным не составляло труда. Мимм в очередной раз менял облик. На самую верхушку дерева вскарабкался акристатерий4, любитель полакомиться вкусненьким.
   Ветер усилился, внутри нарастала тревога. Зверек начал спуск, по пути закинул в пасть пару плодов, есть хотелось страшно. Восполнить запас органики легче вегетарианцу. На охоту при трансформации сил не оставалось. Однажды ему и вовсе пришлось стать какой-то водорослью, дабы избежать преследований и сохранить себя как целому существу. Симпатяга-зверек прислушался, до земли оставалась половина пути. Инфразвуковые волны, идущие с юго-востока, будоражили сознание, сердце колотилось от страха. Он быстро перебирал лапками, стремясь покинуть потенциально опасный регион. Не успел. Ударная волна, родившаяся в мексиканском заливе смела плодородный слой грунта, смяла растительность, расплющила и раздавила гигантские туши травоядных и хищных, уравняла их обездвиженные тела в погоне за выживанием. Пыль поднялась на многие километры, скрылось солнце, и день стал равен ночи.
  - В-жих! - пронесся обломок горной породы, срезав часть ствола.
  - Шах-х! - коготь огромного мертвого ящера зацепился, пропорол ткани растения. Мимм едва успел убраться с его пути. Дерево вырвало из почвы, кинуло в сторону, закрутило. Маленький зверек распластался на коре, второпях пытаясь производить из своего тела всевозможные выросты, присоски, шипы и когти, стараясь закрепиться на поверхности. Все вокруг трещало, грохотало и выло. Что-то большое, тяжелое врезалось в мимма, отключив сознание, оторвав тело от иллюзорной опоры, швырнув в круговорот обломков прошлого мира навстречу смерти.
   Маленькая зеленая клякса с трудом вытянула глазной стебелек. Окруженный длинными черными ресницами медленно открылся единственный глаз существа, вертикальный зрачок расширялся. Ложноножки ощупали мокрый, липкий субстрат. Где-то сверху срывались тяжелые капли. Падали, с чавкающим звуком, тяжело разбивались о поверхность. Остро пахло кровью. Рядом образовалась лужица. Капли уже издавали булькающие звуки. Вверху затрещало. С громким хрустом тело одного из ужасных хищников соприкоснулось с изуродованной лужайкой леса. Огромная пасть с загнутыми во внутрь клыками отрылась, выпуская последний вздох могучего существа. Перебитый позвоночник, лохмотья мышц, конвульсивно подергивающиеся лапы... Вскоре все стихло. Динозавр избежал голодной и холодной смерти, приняв быструю и мучительную.
   Окружающая действительность пугала. Не хватало чистого воздуха. Кругом пахло гарью. Земля содрогалась при падении чего-то тяжелого. Ещё несколько раз прошла сейсмическая волна. Мимм не догадывался, что пережитое им является началом одного из величайших вымираний существ на планете. Он не знал о цунами высотой до ста метров, вызванных столкновением и проникших далеко в глубь материков; о том, что поднятая пыль и сажа от повсеместных пожаров закроют землю от солнечных лучей, и фотосинтез растений замедлится, а то и вовсе прекратится на несколько лет, приведя их к гибели; о понижении температуры на континентах, о том, что около пятнадцати лет приземный воздух не будет прогреваться, в среднем, более трех градусов по Цельсию.
   Его волновало другое. Где-то далеко он почувствовал присутствие соплеменников. Страх встречи погнал мимма в противоположную сторону. Существо, похожее на крысу, пробежало несколько метров, остановилось, подумало, изменило строение челюстей, кишечного тракта и, приняв решение, подошло к повергнутой туше. Катаклизмы катаклизмами, а обед никто не отменял.
   Мимм старательно двигался подальше от собратьев. Успокаивало лишь ослабление сигнала. Казалось, соплеменники, прибыв на планету, уснули. Предположения мимма соответствовали действительности. Корабль разорвало. Лабораторный модуль оказался в толще океанских вод. Его инактивировало ударом, и он медленно дрейфовал, постепенно оседая на дно.
   Через шестьдесят три миллиона лет извержение подводного вулкана вытолкнуло модуль на безжизненный выжженный берег. Включилась система жизнеобеспечения, готовящая к пробуждению его обитателей. До оптимальной температуры среды всего не хватало миллиона лет. Миммам не повезло: наступил ледниковый период. Лед наступал и отходил так быстро, что сбоящая система не успевала реагировать, включалась и отключилась, и миммы то просыпались, то впали в анабиоз.
   Кайнозойская эра. Конец четвертичного периода. Льды отступили. Климат теплый. Эпоха человека.
   Мимм обитал в стаде синантропов. Он был одним из них, видел, как они строят примитивные жилища, пользуются огнём, одеваются в шкуры, создают орудия из костей и камня. Он был маленьким ребенком, несколько хилым, но невероятно живучим. Ему часто попадало от старших членов племени, невысоких мужчин с низкими лбами, высокими надбровными валиками и со скошенными подбородками. Постоянное недоедание, частые травмы не давали ему вырасти. Мимм будто бы застыл в одном возрасте, вызывая презрение старших членов племени и "насмешки" среди молодежи, превосходившей его физиологически. Зато его любили малыши, лучшего защитника трудно было сыскать.
   Сигнал пришел ночью. Мальчишка-синантроп вскочил с земляного пола, испарина выступила на лбу. Он с ужасом понял, что миммы почуяли его. Они организуют охоту, попутно подчиняя мир. У него есть фора. Миллионы лет обитания на планете научили осторожности, дали возможность приобретать столько обличий, сколько существует условий среды на этом голубом шарике. Он научился трансформироваться, сохраняя силы и энергию, он ценил жизнь не только свою, но и чужую. Он знал законы этого мира, мира, принимающего его таким какой он есть, мира жесткого, но не жестокого, мира меняющегося и меняющего, ЕГО МИРА.
   Легкая тень скользнула к выходу. Он оставит племя. Чем дальше он, тем в большей безопасности люди, приютившие его когда-то давно, замерзающего и голодного. Тогда он долго изучал племя двуногих, принял их облик, рассчитав, что детеныша они не обидят. Мимм не ошибся. Ему было интересно среди этих существ, вечно падающих с одной ноги на другую. Они меняли обличье, одевая шкуры добытых зверей. Такого он ещё не видел. Он долгое время восстанавливал силы, пребывая в облике растения, подставляя ветви вольным ветрам, ликуя в солнечном свете. Он запомнил те темные пыльные голодные годы, показавшие хрупкость жизни, и ценил каждое мгновение.
   Синантроп превратился в ночного хищника, скользнувшего в мрак ночи.
  
   Ледник наконец-то отступил. Температура достигла оптимума. Лабораторный модуль ожил, выпустил из чрева робота для сбора биологических объектов. В недрах лаборатории проходил отбор молодых особей с их последующим обучением. Более семидесяти процентов электронные мозги утилизировали как лишенных магии, еще пятнадцать обладали ее незначительным количеством, что, приняв облик первого увиденного существа, остались в нем навсегда. По кораблю какое-то время бегали хищники и их жертвы. Растения пытались укорениться в термостойких сплавах обшивки, потом послужили пищей травоядным, а те в свою очередь продолжили пищевую цепочку, завершившуюся естественным путем. Из оставшихся четверть не соответствовала стандартам. В отсутствии инактивирующих камер бракованных и необученных выпустили в наиболее неподходящие условия обитания с максимальной вулканической активностью, не предполагая, на сколько опрометчивым может быть в дальнейшем такой шаг. Оставшаяся часть прошла обучение, подросла и окрепла под бдительным оком съехавшего с катушек искусственного интеллекта электронной системы, саморазрушившейся после выпуска последней особи во "взрослую жизнь". Последний оплот миммов прекратил существование. Охота на бракованных началась!
  Глава восьмая. Зверско-кухонная.
  
   Домовушки побеседовали с родственниками, удостоверились в пригодности принесенных Жихом продуктов, и принялись вдохновенно готовить повторный ужин. Жих поначалу с интересом наблюдал за манипуляциями девушек, даже что-то записывал в старую потертую тетрадку, потом просто сидел прислонившись к стенке, изредка позевывая и прикрывая рот ладонью. Юные поварихи украдкой поглядывали на джиннова воспитанника, оценивая степень засыпания оного, далее принесли подушку и положили рядом. Парень не заставил долго себя уговаривать, свернулся клубочком на широкой лавке и заснул.
   - Девочки, а Жих куда подевался? - Полинка недоуменно смотрела на смятую подушку, одиноко лежащую на лавке. Работа на кухне замерла. Отстраненно булькало жаркое в кастрюле, свистел чайник на плите.
   - И, правда, где он? - ответом резко зазвенел таймер, отсчитав, последние мгновения.
   - Так и ужин провороним, потом найдем! - призвала к порядку сестер Алекса. Никто из девушек не заметил зеленую кляксу, протиснувшуюся под дверью. Дважды моргнул голубой глаз, окаймленный пушистыми ресницами.
  
   Из раздумий ифрита выдернул злобный рык, испуганный визг и топот ног. По каменному коридору кто-то со спринтерской скоростью проносился в сторону погреба. Через мгновение тяжелым эхом хлопнула дубовая дверь, отсекая истерично-истошный крик от остального мира. Глухой рев габаритного животного, ряд последовавших ударов, сотрясающих подпространство, и не думал прекращаться. Наоборот, удары становились сильнее, рык могуче. Джинн с опаской выглянул из кабинета, для чего-то сказал шепотом и без того притихшей жар-птице:
   - Т-с-с! - прислонил к губам указательный палец, замер на секунду, затем медленно отстранил перст в сторону шума, - Туда не суйся! - и, поменяв облик, просочился в коридор. Пернатая, обделавшись с испугу, засунула голову под крыло, притворяясь слабо тлеющим пухом.
   Оленька уронила половник, забрызгала плиту.
   - Что это? - побледневшая Тонюшка прижала венчик с масляным кремом как самое ценное в мире, испачкала фартук, и готова была осесть бесформенным желе на пол.
   - Рычат...там...за дверью... - Полинка попятилась к плите.
   - Кастрюли на стол, огонь разведем побольше, - шепотом командовала Алекса, - дверь на засов!
   - Прячься! - завопила Поля, когда сильным ударом вышибло деревянное полотно, а засов сломало и отбросило в сторону. Перед домовушками стоял во всей красе пещерный медведь5.
   Пожалев погреб, оставив недобитую дверь в покое, гигант перенес внимание на вкусно пахнущую кухню. Одного удара лапы хватило, чтобы разнести преграду, отделяющую животное от его цели - еды!
   Медведь стоял, исподлобья оглядывая просторное помещение, поводя носом. Огромные размеры давали ему преимущество по отношению к обычному сопернику. Но здесь к страху примешивалось желание проучить наглеца. Причем, оно крепло, подпитываясь силой, против которой не устоит и более крупное существо. В правилах великана позорный побег без боя стоял на последнем месте. Он решил-таки попытать судьбу, поднялся на дыбы, оскалил пасть, издал мощный рык. В кухне повисла тишина. Удовлетворенный произведенным эффектом медведь направился в сторону кухонного длинного стола с намерением вкусно отужинать.
   Ужасный рык зверя сковал страхом девичьи сердца, заставил сжаться в комок, затаиться, задержать дыхание. Сердце пропустило удар, второй... А потом до домовушек долетели мысли обжоры... В медведя полетели пустые кастрюли, тазы, половники. Алекса примеривалась заехать косолапому скамьёй по удивленной морде. Медведь опешил, уселся на куцый хвост, прикрыл морду лапами, чисто по-человечески подглядывая из-за слегка раздвинутых когтей.
   - Ах, ты! Паразит! Опять жрать захотел! - Антонина колотила косолапого что есть мочи полотенцем по ушам. Сестры пытались оттащить её от лохматого великана.
   - Да я его! - не унималась домовушка, - Да чтоб мою выпечку! Да грязными лапами! - похоже она даже не понимала кого колотит и бранит, - Да на чистый пол лохматым задом! Да я его мыть заставлю!
  - То-онь! Он медведь! Языком мыть заставишь? - съязвила Ольга, прекратив оттаскивать разошедшуюся сестрицу.
  - Кто медведь? - Тоня замерла, полотенце перестало изображать вертолетный пропеллер, осунулось и безвольно повисло в руках.
  - Он! - хором молвили домовушки, указывая на лохматое чудовище, посмевшее утащить ужин. Антонина непонимающе переводила взгляд с медведя на сестер и обратно:
  - Он? - сестры кивнули в ответ.
  - Ах ты, лицедей доморощенный, головы им пудришь? - тряпка ожила в девичьих руках, косолапому попало в нос и в ухо. Медведь лег, закрыл голову лапами, жалобно завыл. Тонюшка от неожиданности разжала руки, отпустив полотенце в свободный полет. Снаряд нашел своего героя. Материя смачно приложилась к физиономии ифрита, выбив его, в прямом смысле, из колеи. Джинн покачнулся, повстречался с косяком, рога задели медный таз.
  - Бо-о-ом! - издала недовольно емкость, перевернулась, запрыгала по полу, дребезжаще затихая. В наступившей тишине голос ифрита звучал озадаченно:
  - Что?! Здесь?! Происходит?! - он потирал голову, - Надо же, чуть рога не отшибли...
   Импозантная внешность хозяина отрезвила девчонок, рты захлопнулись сами собой. Медведь вскочил, развернулся, стал наступать на ифрита, защищая домовушек, потом понюхал воздух, плюхнулся на пятую точку, по-собачьи почесался, проговорил разобиженным Жихиным голосом, усиленным раза в четыре:
  - Чё так пугать, дядь Лёш! - челюсть ифрита резко почувствовала земное притяжение и с зубовным щелчком вернулась на место. Дядя Лёша как- то разом очеловечился и почти по стеночке добрался до лавки.
  - Пугать?! Это я людей пугаю?! - джинн выходил из изумленного состояния.
  - Ну, людей здесь маловато будет, - медведь опять смущенно почесался, искоса посматривая на домовушек.
  - А это кто? - сердиться на воспитанника было не ко времени, потом отчитает за странное поведение и непонятный облик.
  - Невесты твои! - медведь язвительно улыбнулся, почесался.
  - Ты чего шерстью на кухне пылишь, животное! - не удержалась Тонюшка.
  - Р-р-р!
  - Я тебе по рычу! - на лобастую мохнатую голову опустился половник. Медведь потер лапой ушибленное место, пожаловался по-детски ифриту:
  - Дядь Лёш, она дерется!
  - Ничего, потерпишь! Твою башку пробить - чё покрепче требуется! - отмахнулся от Жиха джинн. Он внимательно рассматривал почти одинаковых домовушек. Рыжие девчонки почему-то казались удивительно знакомыми, словно уже видел их, точнее похожую на них даму. Но, рыжих дам ифрит обходил стороной, сведя контакты в сторону служебно-коллегиальных отношений, ибо рыжий цвет обычно наследовали потомственные колдуньи-ведуньи, помешанные на собственной суперуникальности, помноженной нам маниакально увеличенную значимость. В общем, обжёгшись раз на молоке, джинн интенсивно дул на воду! Стоп! Коллеги! Рыжий!
  - Девицы, а вы случаем не родственницы Василию Кондратьевичу Домовому? - джинн готов был поспорить на что угодно, уверенность в правоте предположения крепла на глазах. Домовушки враз потрясенно хмыкнули, скопировав родителя.
  - Дочери его что ли? - добивал джинн удивленных девчонок. Те пару минут попереглядывались, потом отрицательно замотали головами.
  - Да ла-адно! Неужто отец обо мне не рассказывал? - ифрит с некоторой надеждой ждал ответа. Хоть и давно это было, но хорошо знакомый Василий Домовой некогда весомо тянул на роль закадычного приятеля. Провидение разбросало их в разные стороны, определив дисциплинарный надзор за непослушными взрослыми джинну и семейную идиллию домовому. И вот опять лукавая судьба свела их пути. Ифрит испытывал смешанное чувство радости возобновления старого знакомства и тревоги. Какая нужда заставила домового аж четырех дочерей определить в невесты джинну?
   Пауза затягивалась. Становилось понятно, что о джиннах домовушкам папа не рассказывал. Ифрит пораскинул мозгами. Ну да, вот так просто выболтать о нем семейству прирожденный конспиратор Домовой не мог. Попробуем зайти с другой стороны:
  - А имя "Артёмов Алексей Анатольевич" вам знакомо?
  - Три А Джи? - неуверенно пробормотала Алекса.
  - Хоть так! - ифрит поморщился, вспоминая давнее прозвище, толкование коего коверкали не в лучшую сторону. - Только "джи" - это не джин, а джинн. Тфу, пропасть! В смысле ифрит я, а не алкогольный напиток в купе с любителем оного!
  - А мы думали папа просто шутил, что с джинном джин ... - Оленька замялась. Ифрит покраснел, набрал воздуху в грудь, шумно его выдохнул:
  - Не смешивать! - закончил Артёмов. Повисла коротюсенькая пауза. Все же джинн как ни как... Мало ли, характер испортился, али не в духе...
   - А че греха таить! И такое бывало! - смешливо заблестели глаза Алексея Анатольевича. Девчонки расслабились, заулыбались. Жих переводил взгляд с одного участника сцены на другую, чесал лапой затылок:
  - Так ты, дядь Лёш, их отца знаешь? А пошто сразу не посватался? Али у джиннов токмо так полагается? - медведя занесло на деревенский диалект.
  - А знаешь, Жих, я к ним и не сватался. - Артёмов развернулся к медведю, забарабанил пальцами по столу. - Я хотел попросить, уговорить, убедить "невесту" открыть портал в ваш мир. А получил? Четырех девиц, скорее всего с отличными способностями, если по отцу судить. Но они ЗДЕСЬ! А от сюда просто так не выбраться!
  - Как не выбраться? - Олюшка ошарашенно присела на краешек стула, нервно затеребила край полотенца.
  - А вы к своим прорваться разве не пробовали? - вопросом на вопрос ответил джинн.
  - Нет, даже не пытались... - засмущалась Тонюшка.
  - Мы как-то домой не спешили... - ифрит с интересом посмотрел на Алексу.
  - Чего так? - медведь бесцеремонно пододвинул табурет, обнял его, положил голову на сидение. - Есть хочу.
  - У нас дома тоже вечно голодных много... - замялась Полинка, залившись румянцем, - В смысле нас много... - заалевший румянец перешел на шею, - у родителей... Двенадцать.
   Жих перевел взгляд с девушки на часы:
  - Полпервого.
  - Чего? - домовушки уставились на медведя, он и ифрит на них. Непонимание ватно окутывало пространство.
  - Ку-ку! - птичка выскочила из дверки и тут же попыталась скрыться, видимо испугавшись "многолюдной" компании.
  - Полпервого! - медведь махнул лапкой в сторону часов, чуток не прихлопнув Полинку.
  - А-а! Не, нас двенадцать, детей у родителей, - наконец пояснила Алекса.
  - Ого! - присвистнул джинн, усмехнулся, замер и начал дико хохотать, ударяя себя по коленкам, чем вызвал откровенно испуганные взгляды присутствующих. Отсмеявшись, он утер выступившие слезы:
  - Папаня ваш однажды неуклюже пошутил в присутствии Золотой Рыбки. Эта аквариумная зараза желания исполняла. Только мы тогда о сей чудной способности и знать не знали. Сидели на бережке речки, рыбачили да поймали монстра, типа камбалы в металле. В ведерко бросили, прикололись над рыбёшкой, да забыли о ней. Пока ее родитель из водички не вынырнул. Отчитал он нас, негодников, и готов был вернуться восвояси, как отец ваш пошутил о количестве отпрысков водного обитателя. Тот и напророчил Василию деток дюжину. Кхе-кхе. Сбылось.
   В чем-то комичная ситуация совершенно не пролила свет на дела насущные, но существенно снизила напряжение и добавила доверительности в отношения.
  
   Мелко задрожало серебряное блюдо, предвещая близкий визуальный контакт с родственниками из другого измерения. Присутствующие чинно расселись на лавку, стулья, не намеренно создав подобие "кинотеатра". Жих нашел-таки кастрюлю с овощным рагу и умиротворенно чавкал, пренебрегая приличиями.
  - Опять все сожрал... - Тонюшка почти беззлобно шлепнула полотенцем огромного медведя.
  - Вкушно! Ощень! - набитый рот мешал членораздельно говорить.
  - Кушай, кушай, дитятко! - ласково потрепал по холке воспитанника ифрит.
  - Не совсем уж и дитятко, - неожиданно раздался голос Василия Кондратьевича, осматривающего веселую компанию и торопящегося излагать новости, изрядно потрепавшие нервы членам семейства.
  - Приветствую всех! Четверых из вас считаю родственниками и рад их доброму здравию! Пятого увидеть не ожидал, но за встречу с легендарным Три А Джи с удовольствием опрокинул бы чарочку!
  - И тебе здравия и деток, Василий Рыжий! - джинн поддержал высокопарный слог. Кондратич был и оставался спецом высшего класса по этике и психологии рас.
  - Лёш, не ёрничай! С моими дочками пообщался и уже знаешь сколько деток у меня, - Домовой присматривался к представителю стопоходящих, дочавкивающему рагу.
  - Пап! Что новенького Вы нарыли? А Алексей Анатольевич говорит, что от сюда не выбраться! Вот! - вывалила новости Оленька.
  - Так, дочь, давай по порядку. Как НЕ ВЫБРАТЬСЯ! - шевелюра Василия Кондратьевича увеличилась в трое, оттеняя мгновенную бледность лица, пошедшего затем яркими красными пятнами.
  - Так и не выбраться. Вся моя затея со сватовством была направлена на откупоривание подпространства. Заперли нас тут - не выйти. В смысле некоторые, "сваты", пробиться смогли, а я никак, и Жих не может. Вот про дочек твоих не знаю, они не пробовали.
  - Мы двери разные видели. Это выходы в другие миры и времена? - осторожно спросила Алекса.
  - Верно. Только заперты они. - Три А Джи с интересом смотрел на домовушку, от чего вогнал девицу в краску.
  - Для нас - нет... - Алекса потупилась было, потом упрямо вскинула голову и смело встретила взгляд ифрита, - Если мы вместе, то двери открываются, а по одиночке сложно, тяжело. Там только одна дверь не открылась, резная такая.
  - Уму, светленькая, дубовая, - ифрит ожидал положительного ответа и не ошибся.
  - Давайте попробуем вместе, - вклинился Жих, превращающийся в человека.
  - Отожрался, зараза! - по макушке парня просвистело полотенце Антонины, -Держать себя в руках надо! Запасов на тебя не хватит!
  - Научи его! Ты же лучшая в этом! - отец с интересом смотрел на Жиха. Метаморф был первым, кто вывел уравновешенную Тоню из себя. "Веселая парочка получится, интересная." Василий попридержал свои мысли, заметив взгляды молодых людей. "А ж искрят! Марфу предупредить надо!" Домовой обернулся к жене. "Сама вижу! Выросла дочка!" - Марфа выразительно закатила глаза, развела руки в стороны.
  - А что, попробовать вместе взломать дверку эту мысля хорошая. Подключись, Кондратьич! - вернул в нужное русло разговор Три А Джи.
  - Ну это само собой!
  - Вы и нашу инфу послушайте! - вклинился Ванюша-аспирант.
  - Что, мил человек, говорите. Только сперва представьтесь.
  - Милостлавский Иван Андреевич, аспирант, владелец усадьбы. На бумаге, конечно, - несколько стушевался молодой человек.
  - Наш он, Лёш! Тут, вообще, не пойми-что творится! Портал в одну сторону работает. Раз девчонки к вам попали. И вывели его из строя, видимо, намеренно.
  - Ага, и ещё на вашего метаморфа иезуиты охотились потому, что он обладатель вечной жизни, аналог Святого Грааля в своем роде, - выпалила Лизка в мертвую тишину.
   Жих замер, ошарашенно пялясь на девушку в серебристом блюде. Остальные взирали на метаморфа, складывая в уме частички мозаики.
  - Вечная жизнь, говоришь? - ифрит с трудом оторвал взгляд от воспитанника, посмотрел на Василия, Лизу, Ивана.
  - Откуда, ты, Жих? У нас на планете метаморфы тоже имеются, но не вечные. Взять, вон Алексея Анатольевича. Превращаться умеет. И я немного, - перед зрителями возник типичный домовой: кряжистый мужичек в косоворотке, нос картошкой, рыжие патлы взъерошены во все стороны.
  - Ого, Вась, а я тебя такого ни разу не видел! - Артемов с удовольствием крякнул в кулак.
  - Пить джин меньше надо, тогда бы и увидел, - Домовой ворчливо приобрел обычный облик.
  - Так вот, с оборачиванием разобрались, а с вечной жизнью нет, - все опять уставились на Жиха.
  - С чего вы взяли, что я вечный!
  - У них может и догадки только. А я уверен в этом. Гнал подозрения, а сейчас уверен. Жих, мы нашли тебя одного живого. На кухне. Я поверил возможному объяснению, что мать тебя там спрятала. Но почему других нашли в более укромных местах, а тебя не заметили? Может ты просто поменял форму?
  - Я не помню... Было очень больно... Крови много... Потом запах капусты. Не помню! - Жих затряс головой, стал уменьшаться в размерах.
  - Стоп! - Тонюшка сунула было ему в руки пирог, - Ешь!
  Острые молочные зубки не успели вонзиться в румяную корочку, ручонки поймали лишь воздух, одежонка неаккуратной кучкой свалилась на младенца, превращающегося в зеленую кляксу с голубым глазом, обрамленным длинными черными ресницами.
  - И как... И дальше что?..
  - А всплески энергии никто не измерял? Похоже нынешнего выброса кому-то на неделю бы хватило.
  - Кому, Вань? - Василий шумно выдохнул.
  - Городку вашему или области. У меня прибор зашкалило.
  - Куда ж он её выбросил?
  - Сами его спрашивайте. Вон в себя кажись приходит.
   Зеленая клякса бесстыдно поглощала мясной пирог, увеличиваясь в размерах.
  - Опять готовить!
  - Дочь, не горюй! Молочка ему налей, сладенького чего, яйцо добавь, - подсказывала опытная Марфа.
  - Поест наш Жих, а потом опять в зеленую слизь? Делать что? - Артемов беспомощно развел руками, наблюдая как его воспитанник из кляксы превращается в шар.
  - Сначала откормим, потом психоанализом займемся, гипноз попробуем.
  - Так, молоко больше не наливать, он с него только круглеет.
  - Чем же его кормить?
  - А почему он не превращается?
  - Защитная реакция.
  - Что до вечера сидеть, ждать?
  - Нет, - подытожил Домовой.
  - Мы его выращивать будем, - поддержал друга ифрит, - а вы психоанализом займитесь. Ага, я пороюсь в записях, может интересное найду. "Иезуиты" оставить "улики" должны. Девицы, раз вы дверки открываете, то отправим вас в Великую библиотеку.
   Ванька аж поперхнулся от такой возможности поизучать неизученное. Лизавета заметила тоску в глазах парня:
  - А нас с Ваней перебросить к вам можно? Свежий взгляд на вещи...
  - Почему бы и нет..., подмога. Но тебя, Лиза, не пущу! - непреклонная Марфа передавала молодого человека на поруки строгому джинну.
  Просчитав ход жены, чуток поохав, Василий согласился отослать ухажера дочери под опеку другу.
  - Иван - парень толковый, глаз не замылен. Перебросим. А тебе, Лизок, ещё портал открывать, нельзя тебе туда.
  Лизка повздыхала, но доводы отца приняла:
  - Пойдем, Вань, помогу собраться, - убитым голосом позвала домовушка парня. Ванька рассеяно поплелся следом.
  - Не на долго! Не грусти ты так! - пытался утешить девушку джинн. Но Лизка уже пустила слезу и скрылась за дверью.
  - Ой! Молодо-зелено... - ифрит чувствовал неловкость за сложившуюся ситуацию. И помочь бы рад, а как?
  
  
   Глава девятая. Гусь мотоциклетная. Знание.
  
   Великая сокровищница знаний поражала невеличием размеров. Домовушки смущенно топтались на верхней ступеньке маленького коридорчика.
  - Чего вы там столпились? - Ванька рвался к знаниям, как голый - купаться. Дверь в Хранилище мудрости открылась без скрипа несмазанных петель. Алекса и Оленька, вошедшие первыми, практически блокировали вход. Долговязый аспирант деликатно попытался оттеснить сестер в сторону. Как и они опешил, ожидая помпезной роскоши или средневековой каменной таинственности.
  - А мы туда попали? - Оленька высказала мучавший всех вопрос.
  - Артемов настаивал на этой двери, - Алексу мучали сомнения о порядочности ифрита. Мало ли, задумал сестер разделить, а потом постепенно от них избавиться. И Ваньку в кучу. А причина исчезновения от него независящая - попали не в то измерение! Сгинули! Купились как несмышленыши! Мысли неслись со скоростью света, может, и превосходя оную.
  - Чё стоим? Спросить надо! - Иван протиснулся между девчонками, протопал вниз по трем скрипнувшим ступенькам.
  - Книгами пахнет... - аспирант с головой окунался в милый с детства запах, тишину залитого заходящим солнцем читального зала.
  - Идем! - Он смело открыл обшитую вагонкой деревянную дверь с небольшим окошком, за которым действительно проглядывал читальный зал старенькой библиотеки.
   Потертая местами, красная дорожка с золотисто-желтым орнаментом по краям вела мимо нескольких стеллажей детских книжек к высокому столу с формулярами. Слева за окнами летний день клонился к вечеру. Фикус отбрасывал длинные косые тени на журнальный столик и старые вытертые кресла. Половицы тихо поскрипывали под ногами. Хотелось говорить только шепотом. Молодые люди почувствовали себя маленькими школярам, впервые переступившими порог БИБЛИОТЕКИ. Впрочем, так оно и было.
  Где-то в недрах помещения ощутилось движение, звякнул колокольчик, все стихло.
  - Есть кто? - тихонько с некоторым сомнением спросила Оленька.
  - Иду, иду! - бодрый женский голос разрушил тишину библиотеки. Откуда-то справа появилась дама вполне современного вида, несколько прихрамывающая. Она водрузила очки, возлежащие на груди и поддерживаемые шнурком из кожзама.
  - Чего искать будем, молодые люди? Формуляров, я полагаю, еще нет? - троица дружно закивала головами, - Заполним! - успокоила посетителей библиотекарша. Она провела рукой по столу. Под ладонью появились голубоватые книжечки.
  - Начнем с Вас, юноша.
  Набранный в легкие воздух вяло вышел тоненькой струйкой, когда Иван увидел проступившую на бумаге собственную фамилию, имя и отчество. Аналогичными формулярами обзавелись и домовушки.
  - И-и-и...?
  - Нам бы информацию о...
  - Метаморфы.
  - Иезуиты.
  - Устройство мироздания, - подытожил Иван Андреевич, получил непонимающие взгляды домовушек и одобряющий библиотекаря.
  - Секция восемь, девяносто пять, два. В соответствии с заданными вопросами, - библиотекарь посмотрела поверх очков на посетителей, - сами пойдете или по запросу поискать? По запросу проще, но что-то можно пропустить - ГУСИ мотоциклетные, знаете ли, очень внимательны, но иносказательная инфа им не доступна.
  - Гуси мотоциклетные? - не удержалась Оленька.
  - Головное Устройство Систематизации Информации: ГУСИ. А мотоциклетные... В прочем, сами поймете.
  Дама извлекла из верхнего ящика стола серебристую шашечку Устройства, активировала ее. От поверхности потянулись короткие контакты-щупальца, стали вращаться в поисках информации, создавая ощущение двух колесиков. Откуда-то из середины появилось возвышение, сверкающее синеньким глазком. Маленькая "птичка на мотоцикле" в миниатюре.
  - Так как: по запросу или сами?
  - А одновременно можно?
  - После них можно, - кивнула на ГУСей дама.
  - А?..
  - Шумят очень.
  - Тогда после них.
  - Хорошо. По библиотеке погулять хотите? - ответом послужил блеск в посетительских глазах.
  - Пошли! - крутанулась на стуле библиотекарь.
  - Он же обычный был, - кивнула на предмет мебели Алекса.
  - Девонька, здесь ты видишь то, что хранится в твоей голове, или его, - библиотекарша махнула в сторону Ивана.
  - Это все выдуманное?
  - Частично вами, остальное... Чего стоим, пошли, - дама грациозно поднялась, демонстрируя разрез красного декольтированного длинного платья. Ольга хмыкнула, толкнула локтем аспиранта. Библиотекарь уменьшила рост, увеличила объем талии, обернулась и басом обратилась к парню:
  - Недоросль, баловать прекрати.
  - Вы метаморф!
  - Дурень ты, аспирант! Библиотекарь я! Облик вы видите, а не я его меняю.
  - А настоящая Вы какая, ой, или какой? - Оленька стушевалась, залилась краской, - Простите мою бестактность, пожалуйста.
  - Можно, - дама неуловимо приобрела начальный образ, сканировав молодых людей объяснила, - Не выдумывайте более, чем видите. Просто смотрите и всё.
   Библиотекарша подошла к ближайшему стеллажу, обернулась, посмотрев на Ивана, сказала:
  - Не отставать, а то заблудитесь!
  - Есть! - вытянулся во фрунт аспирант.
  - Ванюша, искать тебя времени нет, не ерничай! - дама пошла дальше по коридору из огромного количества стеллажей, пространства для которых просто не могло быть за стеной читального зала.
  - Здесь у нас современная история, пока до ваших залов доберемся ГУСИ закончат.
   В ближайший час посетители познакомились с малюсенькой толикой Библиотеки, устали от обилия артефактов и информации нескончаемым потоков льющейся на их бедные головы. Стеллажи, мимо которых они проходили, были заполнены книгами вперемешку с коробками, дисками и даже стеклянными шарами, чье внутреннее содержимое меняло консистенцию, цвет и свет.
  - Это воспоминания посетителей. Оставляют по желанию, - вскользь бросила библиотекарша, - Своеобразная плата за пользование информацией.
  - Многие ли бывают здесь? - вопрос Ваньки праздным не был. Кто ж знает, может и Жих бывал в Хранилище знаний.
  - Может и бывал, - ответила дама, вызвав ступор аспиранта, - Только как вашего метаморфа определить?
   Все дружненько остановились. Вот оно главное! Был ли Жих здесь, когда и что в его воспоминаниях?
  - Пусть ГУСИ справятся без нас, - подала голос Алекса.
  - Что вы сообщите о метаморфе?
  - Превращается спонтанно при угрозе жизни, сильном стрессе, - Ванька потер лоб, припоминая особенности существа.
  - Кушает много.
  - Размеры меняет быстро, от медведя до зеленой голубоглазой кляксы.
  - Клякса - это смешно, - фыркнула дама, потом резко остановилась, испуганно посмотрев на молодых людей.
  - Кляк-к-са...Зеленая. Глаз один. Голубой с длинными ресницами.
  - Вы его видели! - Оленька запрыгала на месте, захлопала в ладоши.
  - Да, видела. И лучше бы не встречалась с ним никогда! С кем вы связались, деточки!
  - С кем? Мы здесь, чтобы узнать это.
   Библиотекарь задышала часто, сквозь зубы выпуская воздух. Несколько минут тишины помогли женщине успокоиться. Дыхание восстановилось. Она приняла решение:
  - Идемте! - решительно направившись вглубь длинного прохода, она вдруг остановилась, резко махнула рукой. Едва поспевавшие за ней молодые люди чуть не свалились друг на друга от неожиданного торможения, раскрыв рты от увиденного. Стеллажи раздвигались сами собой, на полу проступала красная ковровая дорожка с желтым орнаментом по краям.
  - Становитесь на дорожку! - скомандовала библиотекарь, - Держитесь! - в воздухе возникли изящные поручни из дерева с каким-то янтарным свечением изнутри.
   Взошедших на дорожку посетителей приподняло мягкой волной и повлекло с нарастающей скоростью. Мимо проносились залы со стеллажами, музейными редкостями, иногда встречались пустые. Одни ужасно холодные и тихие, другие, наоборот, пышущие жаром, с гулом и вибрацией, со свистом и грохотом извергающихся вулканов.
  - А! Успеем! - прокричала библиотекарь, перекрывая шум врывающихся волн, заливающих пол очередного зала, - Потоп!
   Вода стремительно прибывала, волны разбивались о стены, с грохотом разлетаясь на сотни и тысячи брызг. Дорожка намокла, движение замедлилось, затормозилось, рискуя остановиться вовсе. Посетители хотели было спрыгнуть со странного средства передвижения, но передумали после окрика библиотекаря:
  - Куда! Жить надоело!
  Вода поднялась по щиколотки. Дорожка медленно ползла к выходу. Невозмутимый вид дамы частично вселял надежду выбраться, поднявшаяся по пояс вода неотвратимо убивала её. Движение почти остановилось.
  - Отпуститесь - погибните, - спокойно предупредила дама.
  - Вплавь - совсем ведь рядом! - стоять на дорожке, когда вода достигла подбородка, становилось все сложнее.
  - Стоять! - припечатала молодежь библиотекарь. Ленивая дорожка издевательски качалась под ногами, то поднимая людей над волнами, то погружая их в пучину с головой, заставляя задерживать дыхание, искушая оторвать руки от поручня и поплыть. Оставалось каких-то полметра, когда дорожка дернулась и рванула к выходу, мелко трясясь. Ворвавшись в соседний зал, путники оказались на лужайке, залитой солнечными лучами. Дорожка встряхнулась, словно пес после купания, мгновенно высохла и высушила путешественников.
  - Покупались, освежились, - вяло пошутилось у Оленьки.
  - Смотрите по сторонам, пригибайте головы! - ЦУ оказалось своевременным, что-то вжихнуло рядом с ухом Алексы. На плечо упала прядка рыжих волос. Девушка втянула голову в плечи, присела от неожиданности. Ещё пару раз промелькнули странные существа, быстрота перемещений которых не позволяла определить их видовую принадлежность. Дорожка обогнула полусгнившее растение приличных размеров и вкатилась в соседний зал, опять заставленный стеллажами.
   Над путешественниками появилась стеклянная сфера, плотно прильнувшая к полотну дорожки.
  - Для вашей безопасности, - пояснила библиотекарь.
  На стеллажах располагались сосуды с жидкостями, где-то булькал бульон, воняло аммиаком и серой.
  - Что это? - благоговейным шепотом спросила Оля.
  - Открытые воспоминания о развитии планеты.
  - Чьи воспоминания? - озадачился вопросом аспирант.
  - Почему открытые? - добавила Алекса.
  - Воспоминания существ из других миров, галактик, времен. Как хотите. Открытые - так секретность для них не нужна, в свободном доступе. Правда, не многие в эту секцию заходят.
  Дорожка подтянулась к дубовым дверям мягкого янтарного цвета.
  Оленька толкнула локтем Алексу, подбородком указала на орнамент. Та в ответ угукнула. Библиотекарь промолвила известное: "Сим-сим, откройся!" и толкнула дверь рукой. Дорожка вкатилась в кабинет, легкой волной закончившись у массивного стола, перильца исчезли. Книжные шкафы, тома различных цветов с одинаковым золотистым тиснением. Цифры на корешках книг сочетались со знаками, нумерация арабскими и римскими дополнялась надписями. При ближнем рассмотрении тома оказались множеством гроссбухов, запрятанных под стекло, обтянутых дорогими обложками.
  - Каждая книга соответствует году, - уверенно сообщил домовушкам более внимательный Иван. Библиотекарь утвердительно кивнула:
  - Это записи библиотекарей. Наблюдения, собственные рассуждения, выводы. Иногда помогает в разгадывании загадок.
  - Наш случай!
  - Ваш... - протянула дама, припоминая год посещения метаморфа. Она открыла ящичек стола, извлекла ГУСя, задала параметры, взмахом руки открыла нужный шкаф. Механизм с легкостью взобрался на книжную полку, покатился по корешкам книг, на секунды останавливаясь, сверкая синеньким маячком. Жужжание приборчика клонило в сон. Хозяйка кабинета пригласила гостей к низенькому столику, разлила по чашкам ароматный кофе. Неспешная беседа о погоде, моде, интересной любой женщине, мгновенно прервалась, как только Устройство мотоциклетное скакануло в руки хозяйке.
  - Какие способы восприятия информации предпочитаете? - осведомилась библиотекарь у посетителей. Те недоуменно переглянулись.
  - Инфу на экран вывести, в виртуальный шлем, рассказать, на печатный носитель, можно прямо в мозг вложить...
  - В мозг - это круто...Только боязно, - Оленька передернула плечиками.
  - Зато быстро и надежно. Мне прямо туда, - смелый Ванятка подставил голову под старую потертую островерхую шляпу. На старинную пряжку водрузили ГУСя. Ванюша откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза. Дамы продолжили пить остывающий кофе. Минут через пять аспирант с хрустом потянулся, словно засиделся в кресле долгое время. Механизм отвалился от пряжки, побежал к хозяйке.
  - Дальше как?
  - Давайте на экран и в печатном виде, так привычнее, и другим показать можно.
  - Давайте, вдруг и я что-то вспомню, - мягко засветился экран, спустившийся с сверху. Свет в кабинете плавно гас, "кино" с метаморфом в главной роли начиналось.
   ГУСИ нашли и смонтировали информацию в хронологическом порядке. Воспоминания по-разному появлялись на экране. Одни проявлялись подобно старой доброй фотографии, медленно вырисовываясь под красной лампой в растворе проявителя, иные яркой вспышкой врывались в реальный мир, заставляя зажмуриваться и усиленно моргать от их неожиданного появления.
   Первое столкновение библиотекарей с кляксой зеленой голубоглазой произошло еще в древности.
  
   Свитки лежали на столе перед человеком в длинной тунике. Он что-то писал, усердно выводя чернилами на папирусе. Его занятие прервалось криками с улицы. Началась паника. Воспоминания писца скомкались. Отрывки мелькали. Кто-то нападал, кто-то защищался. Поверженные стонали или уже не издавали звуков. Мужчина почувствовал боль, его руки стали красными от крови. Он падал. Что-то происходило в организме, силы таяли, тело претерпевало трансформацию.
  - Вы нашли его?
  - Нет, господин.
  - Сжечь все! Дотла!
  Шаги затихли. Запахло гарью. Пламя пожирало библиотеку. Зеленая клякса отразилась от полированной поверхности колонны, превратилась в шмеля и взмыло в тёмное от дыма небо.
  
   Эпизод второй и дальнейшие отличались от первого лишь одеждой главного героя. Остальные действующие лица и исполнители меняли интонации, место и время, смысл оставался прежним. Досмотрев последний ролик, присутствующих не покидало стойкое дежавю.
  - И как относится к этому метаморфу? Десяток библиотек сожжено по причине его присутствия, - библиотекарша фыркнула, - Столько ценной информации, книги, свитки, глиняные таблички...
  Понятная боль и скорбь хранительницы знаний уступила место вопросам:
  - Что же он искал? Почему его так стремились убить? Кто пытался это сделать? Кто оставил воспоминания?
  - Так, давайте по порядку! Начнем с начала. Воспоминания оставил... - дама вывела на экран скупую запись: "5 октября 1235 год до Рождества Христова, библиотекарь Никонор по недогляду пустил кота к прибору. Запись воспоминаний проведена спонтанно. В целях эксперимента запись сохранить. В дальнейшем, при желании ЛЮБЫХ живых существ воспоминания записывать и снабжать дополнительными комментариями".
  - Кот...
  Далее воспоминания оставлялись различными существами, в том числе и людьми, вроде бы...
  - А Вы когда с метаморфом встречались?
  - Лет десять назад. В тот раз животинок не было. Пришел импозантный средних лет мужчина, просил доступ в секцию кайнозоя. Все вроде бы нормально, только Библиотека его дальше читального зала не пустила.
  - Как это?
  - Защитное поле сработало. Выдавливать его стало, подталкивать к выходу. А он засопротивлялся. Библиотека поднажала, и посетителя вытеснило, а потом он сам сплющился до кляксы. Зеленой, с глазом голубым. Правда голубой цвет много бледнее, с оттенком фиолетовым. Агрессивненькая тварь, клякса-то. Кислотный след оставила, дорожку испортила. Кислотные пары фикусу навредили.
  - А у Вас видеонаблюдения тут нет?
  - Точно ведь, сейчас! - ГУСь опять взялась за дело.
  Через несколько минут на экране предстала рассказанная история. Действительно, клякса незначительно отличалась от подобной из воспоминаний.
  - На Жиха первая больше смахивает.
  - Угу, - нечленораздельно согласилась с аспирантом Алекса.
  - Может второй метаморф не Жих, а тот, кто его пытался убить?
  - А за что?
  - За инфу. Вдруг Жих знает что-то. Он же в библиотеках завсегдатай. И ловить его пытались именно там. Будто поджидали, знали, что там будет.
  - Ага, ловля на живца.
  - Хорошо. О предполагаемом преследователе знаем: клякса зеленая, чуть фиолетовая, гадкая, метаморфная, скорее всего "родственничек" Жиха.
  - А вдруг их несколько, "родственников".
   Предположение оказалось верным. "Отловили" ещё несколько клякс с различными оттенками глаз.
  - Почему они превращаются в кляксы? - Оленька наморщила носик, чихнула.
  - Потому, деточка, что Библиотека лжи не допускает. Любой образ, принятый метаморфом не соответствует его сущности. Кстати, все воспоминания о Жихе. Сам он сюда не являлся.
  - Странно, пришли инфу выведывать и добровольно правдивые воспоминания оставили, - Алекса сощурила глаза, библиотекарь ни капли не смутилась.
  - Нет, принудительно. На выходе сканируются все воспоминания существа, посмевшего обманом проникнуть сюда.
  - Ого! Во система безопасности! - присвистнул Ванятка.
  - И посмотреть можно? - опасливо проговорила Оленька.
  - От чего ж нельзя. Вы дурного не задумали. Вам можно, - опять зажужжали ГУСи, обеспечили интересным "кином" надолго.
  
  - Саш, пойдем спать, - Оленька растолкала сестру, уснувшую в кресле, после многочасового просмотра воспоминаний в очень ускоренном режиме.
  - Так мы ничего не добьемся! Здесь и жизни не хватит! Они в доисторических лесах за обезьянами-крокодилами наблюдали, натуралисты хреновы! - тихо возмущалась девушка, бредя к выходу. Библиотекарь деликатно намекнула о завершении рабочего дня, и так изрядно затянувшегося.
  - И у тебя натуралист? - Ванька нещадно зевал, рискуя вывихнуть челюсть.
  - Угу, - глаза закрывались сами собой. Алекса попрощалась с хозяйкой и переступила порог. Молодые люди оказались у ифрита дома.
  - И у меня, - Оленька смотрела, как и ребята, вспомнила воспоминания "своего" метаморфа. Она тащила "на прицепе" сестру, рискующую уснуть прямо на ходу, а может быть и уже спящую.
  - Тут дело не чисто! - изрек зевающий Иван, проваливаясь в сон за мгновение от прикосновения с мягкой периной кровати.
  
   Утро подкинуло сюрприз, точнее посылка. ГУСи обработали материал, выдали хронологический результат, упаковали совместно с библиотекаршей в коробочку и повязали розовой ленточкой, под которой виднелся листок бумаги с пожеланиями успешной работы и настоятельной рекомендацией посетить некую Бабу Ёггу, адрес которой прилагался.
  
  Глава 10. Баба Ёгга.
  
  - Вот голова садовая, - тихо возмущался собой джинн, устанавливая металлическое блюдо для связи с Кондратичем.
  - Алло, Вась! - блюдцевизор заработал, изобразив лохматого Домового, недобро посматривающего на старого друга, - Ты, чё, еще спишь?
  - Спал. Последние тридцать минут. Близнецы всю ночь орали. Не хуже сигнализации. Кто-то ментальный щит пробить хотел. Лишь с рассветом уснули.
  - Прости, не знал. Я отключаюсь, досыпай, - виновато-деликатно проговорил Три А Джи.
  - Стоп! Звонил, значит надо! Говори! - Домовой умел быть грозно-убедительным.
  - Нам из Библиотеки подарок подкинули, адресок Бабы Ёгги, - оживился джинн.
  - Ёкарный Бабай!
  - Типун тебе на язык!
  - Точно! Только с Ёгги связываться!
  - Ага, или с Бабаем! - оба мысленно нецензурно выразились, суеверно поплевали через плечо и перекрестились.
  - Так чего библиотекарь нас отослала к последней инстанции?
  - Знаешь, Вась, там дело дней далеких, аж динозавры в воспоминаниях прыгают.
  - От занесло, так занесло... - Домовой смачно выругался, почесал макушку.
  - Я о том же.
  - Тепереча ясно. Придется к вышеупомянутой даме пойти, - Домовой преобразился. Современная одежда уступила место древнеславянской.
  - Вась, ты чё опять в портах? - голос Марфы оторвал Домового от трансформации, волосы отросли лишь на правой половине головы, левая щеголяла современной стрижкой.
  - Марфушка, спать бы ты шла.
  - Ты глазки долу не опускай, куда собрались? Лёша, куда лыжи направили?
  - Не на потеху, да и не по собственной воле. Сама посмотри, куда нас послали, - Три А Джи приложил листочек к экрану.
  - Ё... - жена Домового выразилась цветистее мужа, потеряно присела на стул.
  - Ребятишек не пускай, - Василий Кондратьевич заметил несоответствие внешнего вида левой стороны, устранил ассиметрию.
  - Один пойдешь? - вздохнула Марфа.
  - Через портал к богатырям, потом к ней, - наметил маршрут Домовой.
  - Хм, так через богатырей и я к тебе присоединюсь. Их измерение мне доступно. Авось и к...даме пробьемся вместе, - Артёмов заёрзал от ожидания предстоящего приключения. Засиделся джинн на одном месте.
  - А у тебя там... Наши то справятся?
  - Марфа, не дрейфь! Твои дочки кого хочешь построят. А их тут четверо и Ванька в придачу. Парень мозговитый. Жих, если чего подсобит.
  - Этого то и боюсь. Источник неприятностей - Жих твой!
  - Дверки запрут на замочек и посидят тихо-мирно. Кино посмотрят. Его на до-о-олго хватит. Анализом займутся. Подопечных моих передам коллегам. На базе никого, кроме детишек не будет.
  - Ладно. Нечего лясы точить. Собирайся, встречаемся как обычно, на берегу Смородины, - Домовой крякнул и отключил блюдцевизор.
  
   - Вы, Вась, там, помягче с Ёггой. Ну не везет бабе с мужиком. Одна, а вроде как замужем... - женская солидарность периодически проявлялась во время сборов мужа.
  - Вот с кем помягче не желаю быть, так именно с ней! В прошлый раз с Бабаем ... А! - Домовой вспомнил дебош после попойки Ёкарного товарища. Василий и Три А Джи откачать до вменяемости неразумного любителя крепких напитков с очень широкой душой не смогли. Притащили домой к благоверной и огребли по самое не балуйся, хотя сами почти крепко держались на ногах, возвращаясь с конференции нежити и нечести, а также прочих существ сопряженных пространств. После ссоры Ёгга дала "от ворот поворот" Бабаю и занялась делом: открыла школу боевого искусства для особей женского пола. В промежутках между занятиями строчила мемуары, печатаясь под псевдонимом. Бабай же не бросал попыток воссоединиться с суженой, но успеха пока не добился.
  
   Пальцы летали над клавишами старой пишущей машинки. Красивые пальцы, длинные, молодые, с маникюром. На правой руке сверкал перстень с литерой "А", украшенной завитушками. Пальцы вдрызг не согласовывались с внешностью их обладательницы. Сгорбленная карга, вытянутый нос, патлатые лохмы на голове, сморщенная кожа, шамкающие губы. Ёгга с нетерпением набирала текст. Вдохновение кружило рядом. Времени на трансформацию просто не было. Указательный палец на мгновение замер в воздухе. Кивок головой, и опять застучала машинка. Наконец горбатая спина разогнулась, и старушенция с удовольствием выдохнула: "Всё!" Точка поставлена, и к напечатанному добавить нечего.
   Ёгга проскрипела к зеркалу. Отражение менялось, менялась его хозяйка. Лохмотья исчезли. Легкий шелковый пеньюар приятно холодил холеные плечи. Длинные пепельные волосы густой волной скользнули вдоль спины.
  - Котик, баньку истопи, притомилась я.
  В горницу ввалился огромный котяра.
  - Угу, она ерундой страдала, а я баню топить.
  - Ну лапочка...
  - Не буду! Хозяина нет, баню топить не буду. И вообще, ты когда блины пекла? Со сметаной! - кот фыркнул, распушил хвост и выпрыгнул в открытое окно.
  - Хозяина нет... Блины... Сметана... - Ёгга ворчала. Баню и сама затопит. А блины печь не будет! Из принципа! Она глянула в окно. Занятие для юных кикиморок подходило к концу. Ставились блоки, отражались удары. Ёгга изменила наряд. Темно-синий спортивный костюм второй кожей льнул к телу.
  - На сегодня урок окончен, - попрощалась Ёгга с ученицами. Кикиморы поблагодарили её и веселой гурьбой направились к лесному болотцу. Ёгга закрыла створку ворот. Звякнуло железо засова. Хотя, можно было и не закрывать. Докучать Ёгге осмеливался далеко не каждый. Исключение составлял муженёк да пара-тройка неразумных добрых молодцев-царевичей, с перепугу забредших в их параллельный мир.
   Предзакатное солнце косыми розовыми лучами отразилось в оконном стекле. Теплый ветерок разметал волосы. Ёгга подставила ему помолодевшее лицо. Темные брови вразлет, длинные ресницы, высокие скулы, пухлые губы.
  - Какая же ты красивая, Ёгга! - прошелестел ветер знакомым голосом.
  - Блины печь не буду! - вслух проговорила женщина и направилась к бане. Не успела она пройти и половину расстояния, как раздался гром и во двор порталом выбросило четверых мужчин.
  
  Чуть ранее. У джинна.
  
  - Цыпа-цыпа-цыпа...
  - Не. Не пойдет! - констатировал Жих действия ифрита. Жар-птица забилась в угол клетки и категорически не желала оттуда извлекаться.
  - О! Есть идея! - Иван заговорщицки подмигнул и потянул Жиха в сторону. Молодые люди пошептались, посмеялись, утянули ифрита в свой кружок и вышли из комнаты. Ифрит сделал вид, что птичка убедила его в тщетности замысла сделать из неё подарок, взял мешок и стал его якобы сворачивать, медленно передвигаясь по комнате. Птица, цепко следившая за действиями джинна, упустила из вида приоткрытую дверь, через которую просочилась зеленая клякса. Превращение Жиха в хищную тварь произошло мгновенно. Зубы кляцкнули около розовых перьев хвоста. Птичка обделалась от неожиданности. Когтистые лапы медленно просовывались сквозь прутья клетки. Паническое "Ко! Ко-к-ко!" застряло в горле. Розовый перьевой комок метнулся в противоположную сторону клетки и вывалился в открытую дверку прямёхонько в мешочек джинна.
  - Неужели Баба Ёгга примет этот подарок?
  - Другого-то нет! А с пустыми руками несолидно к даме в гости и без приглашения.
  - Может традиционно: цветы, конфеты, вино...
  - Ага, спиртное! На дух не переносит! Конфеты - отсутствуют, у нас. Цветы. Если ты, Жих, кактусом прикинешься! Так что, кроме птисы, подарков нет.
  - Ко! Ко-ко-ко! Ко-ко!
  - Не возмущайся. У Ёгги хорошо! Природа - в лесу живет. Яблоки.
  - Ко?
  - Откуда я знаю какие! Разные: зелёные, жёлтые, красные.
  - Ко-ко-ко.
  - Ясно дело кормить будет. Хм, и убирать придётся... - птиса взвесила "за" и "против" и выставила ультиматум:
  - Ко-ко!
  - Хорошо, клетка золотая с подогревом! - птица успокоилась, ифрит достиг критического состояния.
  - Всё, ребята, пошел я, - Артёмов туго перевязал мешок, направился к порталу.
  - Удачи! - напутствовали домовушки.
  - Ни пуха! - враз произнесли Жих и Иван, отступая к стене.
  Портал открываться не хотел, ни в какую! Домовушки прилагали усилия, но тщетно. Дверь заклинило.
  - Энергии не хватает.
  - А как раньше Вы проходили.
  - Да без проблем. С Жихом, раз и прошли.
  - Жих!
  Парнишка подскочил к порталу, запнулся. Ванька инстинктивно поддержал его. Вихрь воронки втянул троих мужчин и жар-птицу, истошно вопящую: "Ко-ко!"
  
   Берег речки Смородина.
   Василий битый час загорал под лучами утреннего солнышка. Ифрита могло что-то задержать. "Что?" - не давал покоя вопрос без ответа.
   Берег речки Смородина. Два часа спустя.
   Василий распугал рыбу и русалок. Он понимал, что отправляться к Ёгге придется в одиночку. Ужасно не хотелось.
   Берег речки Смородина. Далеко за полдень.
   Василий выкупался для храбрости, чуть не утонул по вине разозлившегося водяного. Решил-таки пойти один. На душе скребли кошки, живот настоятельно требовал пищи. Домовой подкрепился бутербродом с оплывшим сыром и собрался духом. Портал располагался в соседнем дереве. Раскидистая ива прятала ветвями огромное дупло, через которое проникали в соседнее измерение.
  - Стой! А мы! - на берег выкинуло троицу с вопящей котомкой.
  - Где вас леший носит?! И почему трое!
  - Портальчик пошалил.
  - Ладно, разберемся. Вечер на носу, а нас неизвестно как примут. В дупло!
  
   Полянка перед избушкой Ёгги.
  
   Гостей вышвырнуло со звуковыми эффектами несуществующей грозы. Ёгга подпрыгнула от неожиданности, завизжала указывая куда-то между ног Ваньки:
  - Уберите эту гадость!
  Глаза женщины округлились, она вихрем взметнулась на верхушку ближайшей ёлочки, непонятно как появившейся рядом.
  - Эва как Бабу скрутило? Чё она там увидеть-то могла? - недоумевал Домовой, заглядывая в указанное место.
   Вылетели на полянку кубарем, внизу оказался Жих, от шумового эффекта превратившись в кляксу, и по волею случая, голубой глаз пробился между конечностями аспиранта.
   Ёггу трясло от страха. Лапы ёлочки нежно держали ношу, слегка поглаживая спину и втихаря спускаясь ниже. Странное поведение деревца заметил Артёмов.
  - Ель-то сексуально озабоченная. Смотри как неравнодушна к хозяюшке.
  Ёгга шлепнула по мохнатой лапе:
  - Опять ты здесь!
  - Я тебя спас! - между ветвей вырисовалось лицо Бабая.
  - Отпусти!
  - А блины со сметаной?
  - Нет! - Ёгга нахмурилась, уселась в позе насупленного Наполеона.
  - Прости его, Ёгга! Мы тебе подарок принесли! - Василий покаянно опустил голову.
  - Вон ваш, подарочек! Глазочек-цветочек! - Ёгга ещё крепче уцепилась за ствол ёлочки. Лапы трансформировались в сильные мужские руки.
  - Чего ты так Жиха испугалась?
  - Эта гадина домик мой по брёвнышку разнесла, чуть вдовой меня не оставила.
  - Ты же не любишь меня, Стася! - назвал жену вторым именем Бабай, окончательно приобретая человеческую сущность.
  - А может любила тогда! - вредная Ёгга спрыгнула с мужниных рук, одернула приподнявшуюся кофту, гордо прошествовала к дому.
  - Стася! Ты меня обманула! - на гостей супруги внимания не обращали. Бабай догнал жену, развернул и поцеловал.
  - Ой! Хоть бы простила! - джинн закрыл голову руками, ожидая страшных кар от строптивой женщины. - Ребята, лучше незаметно к воротам. По-пластунски...
  Остальные послушались совета и быстро по-тихому ретировались за ворота.
  - Чего там? - спустя час Василий осторожно высунул голову из раскидистого куста.
  - Вроде тихо, - сообщил Три А Джи.
  - Может на разведку... - осмелел Ванька.
  - А...
  - А тебя пускать нельзя. Опять даму испугаешь.
  - Дымком пахнет, банькой.
  - И блинами...
  - А чего про сметану поминали?
  - Спор у них такой был, - огромный черный кот примостился рядом.
  - Баюн, не темни, говори! - Василий неотрывно смотрел в сторону дома.
  - Домовой, а не знаешь, - фыркнул кот, принимаясь вылизывать лапы, кое-где испачканные сметаной.
  - Давай, котя, слушаем. Я джинн, мне можно не знать, - Артёмов попытался сменить ипостась.
  - Не напрягайся, и так вижу, - остановил его кот.
  - И...
  - Откуда ж вы такие? Ладно. Хозяйка поспорила, что коли сделает блины со сметаной, а это её любимое кушанье, то мужа простит.
  - И сколько она блинов не пекла?
  - Почитай годков десять... - котик "сделал" невинные глазки.
  - Суровая женщина! - восхитился аспирант.
  - Других не держим! Пойдем блины есть, хозяйка зовет!
  - Чё ж ты сразу не сказал, лохматый!
  - За лохматого ответишь!
  - Да ладно, смотри какой подарок для твоей хозяйки! - ифрит вытащил из мешка жар-птицу.
  - Ко!
  - А-о-офигеть! - кот аж сел от неожиданной неожиданности. - Оно всегда так? - лапа сама собой заткнула нос. На аристократической морде появилось брезгливое выражение.
  - Только при знакомстве, - и бровью не повел аспирант.
  
   Поздний вечер. Там же.
  
   Жих принял человеческий облик, попарился в баньке, обожрался блинами и теперь довольно сопел во сне. Джинн и домовой вместе с Бабаем курили на крылечке, вспоминая былое. Аспирант крутился, пытаясь заснуть.
  - Может, помурлыкать? - коту надоело слушать скрип.
  - И что это даст?
  - Ты сказок не читал, что ли? - опешил хвостатый.
  - Читал, даже работу по сказкам пишу. Только не помню кота мурлыкающего.
  - Меня-у и не помнить! - зеленые искры посыпались из глаз.
  - Чего злиться, пространства разные. У нас, например, Баба Яга. Дама пожилая, даже очень. И вредная, и не замужем. А у вас! - Ванька прицокнул языком, показал большой палец, - Класс! У нас кот сказки рассказывает и по цепи ходит.
  - Ой, недоросль, это ж я и есть! Хотя, цепь... Я свобо-оден! - мягкий баритон ступарнул Ванюшу.
  - Тебе бы да...
  - Ладно, утро вечера мудренее, - от этих слов Иван погрузился в сон.
  
  - Котя, ну?..
  - Что "Ну?", хозяйка?
  - Зеленый, как?
  - Спит. И второй спит. Крепко. И ты спать ложись. Я за мужиками присмотрю. Бражку спрятал, давно. За блины спасибо и за сметану! - Баюн мягким черным шелком обвился вокруг ног хозяйки. Ёгга молча кивнула, удалилась в горницу.
  
  - ...и проиграл я пари, пришлось превращаться в старика. Работа там нудная, якорную веревку тебе бросают, конец по-морскому, а ты тянешь её, потом привязываешь. Старый дед - бабай, якорный - ёкарный. Не поймал - тебя ругают. Прилепилось.
  - То есть ты по пьяни такое прозвище заработал? - джинн не мог поверить, что один из охранных духов, наделенный волшебной силой мог попасть в столь нелепую ситуацию.
  - Выходит так.
  - Н-да. Из-за...зеленого змия с женой в контрах. В смысле, был... А если не употреблять? - Василий с интересом ожидал ответа.
  - Ты понимаешь, как гляну на Ёггу, аж дух захватывает. И все думаю: "Что она во мне нашла, замуж вышла?" И чем больше думаю, горше становится: "Не достоин я её!" Иду беду свою в вине топить.
  - Алкаш.
  - Угу.
  - Тобой детей пугать стали. Ты как напьешься, каждую подворотню ночью сосчитаешь. Шумно-страшно.
  - И прозвище твое...
  - Сам знаю...
  - Чё ж принизил-то себя, а? С чего пошло-поехало? Раньше нормальным мужиком был. Вон с ребятами какие дела делали.
  - Ребята... всех разбросало. В Близнеце катаклизм, порталы закрыты. Время идет по-разному, то вперед бежит, то отстает. Связи ни с кем нет. Уже несколько лет. Как вы то пробрались к нам?
  - Как связи нет?
  - Уже лет десять, - Бабай сорвал спелую вишню, отправил в рот, выплюнул косточку, - сидим, вот, энергию меж собой гоняем, грыземся да... - вторая вишенка отправилась превращаться в косточку, Бабай махнул рукой.
  - Спать пойду. Вам, мужики уже постелено, - он хлопнул каждого по плечу, оставив в глубокой задумчивости.
  - Вот те раз... - начал ифрит.
  - Вот те два... - закончил "фразу" домовой.
  - Такая инфа похлеще дебоша. Ладно, хоть помирились, - кивнул в сторону двери Три А Джи.
  - На долго ли при таких делах.
  - Давай Бабая с собой возьмем, пропадет мужик.
  - Если захочет. Охранный дух не помешает. Главное самим не спиться.
  - А мы не будем! Ты - многодетный отец, тебе по статусу не положено. Я - грозный и ужасный. Имидж терять начальство не позволит.
  - Слушай, с кем пари Бабай заключал, не помнишь?
  - Толобов какой-то, - Артёмов пожал плечами, - пойдем и мы спать, завтра выясним.
  
  
  Глава 11. "Дела давно минувших дней..."
  
   Ёгга левитировала во сне. Бабай притянул жену за ногу, вдруг в печь врежется, проснется и упадет. Хотя... Судя по всему, такое состояние у неё давно, защитные механизмы явно выработаны. Бабай всё же ласково уложил вторую половину на кровать, укрыл одеялом. Спать расхотелось. В голову лезли разные мысли, что-то знакомое вертелось на задворках сознания, что-то не вписывалось. Покрутившись с бока на бок, Бабай покряхтывая встал, на цыпочках прокрался по скрипящему полу к двери, по дороге захватил кисет с табаком и трубку, вышел на крыльцо. Полная луна заливала серебристым светом поляну, выбеливая звездочки ночных цветов, затемняя иссиня-черные тени. Бабай раскурил трубку, устроился на ступеньках крыльца. Поползли струи табачного дыма, белесыми тенями расползаясь по поляне. Звуки ночного леса наводили на размышления. Сова мягко спланировала на ближайшую ель, гулко заухала.
  - И я о том же. Зови своих. Обмозговать кое-что надобно, - сова сорвалась с места. Крылья бесшумно понесли пернатую в ночь. Мужчина затянулся, потом сильно выдохнул кольцо сизого дыма. Оно неподвижно зависло на уровне его глаз, подернулось изнутри дымкой.
  - Свет, мой, зеркальце, скажи...
  - Тебе не надоело? Какое я тебе зеркальце? Я дымовая завеса! - внутри табачного кольца появилась язвительно ухмыляющаяся рожа.
  - Собственное сознание учит. Допился... - Бабай удрученно выбил трубку.
  - Не лукавь. Трезвый ты! - рожа приняла молодцеватый вид.
  - Память, ты моя, разлюбезная, покажи момент заключения договора с Толобовым.
   Рожа исчезла. Появилась черно-белая картинка, как в стареньком телевизоре.
  - Чё не в цвете?
  - Меньше пить надобно, старче! - ехидно прозвучало из материлизовавшихся динамиков.
  - А если постараться? - на "экране" стали проявляться краски, изображение размылось.
  - Устроит? - ехидство в голосе заметно прибавилось.
  - Давай обратно, - со вздохом пробормотал Бабай.
  - Чего смотрим? - левитирующая Ёгга зависла около мужа, вызвав округление глаз и стойкую икоту оного.
  - Ого! Его я, кажется знаю! - тоненький пальчик Ёгги указал на холеного типа в темном блестящем костюме.
  - Ик! - Бабай таки не мог оторвать взгляд от жены, горизонтально висящей. Локоть её упирался в воздух, рука поддерживала голову. Ёгга поудобнее перевернулась на бок, согнула ногу в колене. Шелковистая ткань подчеркнула соблазнительные изгибы. Бабай шумно выдохнул.
  - Эй! Не расслабляйся! Я тут для тебя кино показываю! - наглая рожа сознания возникла на "экране".
  - Не мешай красотой любоваться! - рядом с рожей появилась уменьшенная копия Ёгги, полностью лишенная одежды, щелкнула по мясистому носу и зависла в позе оригинала. Бабай бурно втянул воздух.
  - По двум каналам интересное кино, - Ёгга саркастически посмотрела на мужа, - чего посмотрим?
  - Ды...я...это... - нечленораздельное мычание пунцового Бабая прервалось деликатным покашливанием кота. Наряд Ёгги значительно потерял прозрачность и уже напоминал камуфляжный костюм спецназовца. Рожа с красоткой залились румянцем и благополучно смылись.
  - А, ты, хозяйка... - подавился фразой Баюн, выдворенный за шкирку со ступенек.
  - Детям до шестнадцати нельзя! - Бабай продемонстрировал коту огромный кулак.
  - Так я вроде уже за. А она всё равно... - глаза Ёгги сверкнули зеленым, окончательно затыкая кота.
  - И всё же я где-то типчика склизкого видела, - задумчиво произнесла Ёгга, опускаясь на колени мужа. Камуфляж исчез, появилась хлопковая пижамка в наивный мелкий цветочек.
  - Чего гадать, давай "кино" посмотрим, - проворчал Бабай жене в затылок, вдохнул аромат её волос и удобно устроился на ступеньке крыльца.
  - Ну, чё? Дальше показывать? - небритая рожа опасливо выглянула из-за дымной рамы "телевизора", и получив утвердительный кивок скрылась. Зрители замерли в ожидании.
  - Щас! - рожа опять появилась и исчезла, влекомая мелькнувшей женской рукой.
  - Кхм-кхм, может я пересяду? Да, с начала, пожалуйста,- невинно попросила Ёгга.
  - Щас! - враз произнесли Бабай и вынырнувшее из сизого дыма сознание.
   "Телек" действительно переключился на нужный "канал". В глубине возникло черно-белое изображение. Дела давно минувшего дня, сохраненные памятью, всплывали друг за другом.
   Вот Бабай мрачно сидит за столиком трактира. В этот день он повздорил с женой, решил поужинать в одиночестве. Аппетита нет. Он вяло ковыряет вилкой в тарелке. Заказал пиво. За столик подсаживается незнакомец, заводит разговор о погоде. Да, действительно, нынче ветрено. Бабай машинально кивает, думая о своем. Собеседник подзывает хозяина, что-то заказывает. Приносят графин с бесцветной жидкостью. Незнакомец наливает её в странный кубок, пьёт, весело хлопает соседа по плечу. С рукава слетает малёхонький шарик, незаметно плюхается в кружку Бабая. Тот поддерживает очередной тост. Что-то отвлекает его внимание от содержимого пивной кружки. Странный привкус напитка. Незнакомец подбадривает. Бабай осушает емкость. В голове туман. Звуки замедляются, движения тоже. Сознание фиксирует карты. Проигрыш. Незнакомец требует уплаты долга. Бабай отказывается. Выигравший кладет на стол бумагу, тычет в неё пальцем, потом делает пас руками. Спорщиков переносит на берег реки. В глазах Бабая темнеет. Сознание покидает безвольное тело.
  - М-да, неплохо он меня... Интересно, чем?
  - Чем, чем... "Слезы забвения". Снотворное, сдобренное алкоголем, на тебя действует ни как на людей. Он знал кто ты, энергию выкачал. Ты же лет на семь-десять магии лишился, от меня сбежал... Я тебя искала. Только как найти того, кто не хочет быть найденным... - Ёгга откинулась на плечо мужа, взяла его за руку.
  - Права, ты, Ёгга. Зачем же я ему понадобился? - Бабай развернул жену к себе лицом, вгляделся в зеленые глаза.
  - Ты же дух охранный! Представь, каково мне здесь одной было! На границе миров!
  - Я вернулся сразу же, как смог... не сбегал я, Ёгга. Для всех: проигрался я по пьяни. На самом деле, я не мог без магии оттуда вырваться. Тот мир начисто лишен волшебства. Магия восстанавливалась слишком медленно, словно уходила куда-то. Знаешь, странные вещи творятся, вроде и прозвище моё не лицеприятное, а энергию в него люди иронично-добрую вкладывают. Иные с лихвой. Вот у меня и получилось. Вернуться к тебе.
  - Действительно, странно. Раньше тебя боялись, а теперь деток пугают, да в сердцах поминают.
  - Так никто первое со вторым и не смешивает. Тебя костяной кличут. А я вижу са-а-авсем иное, - восхищенный мужской взгляд залил легким румянцем щеки жены.
  - Возможно, и я первое за вторым вижу, - Ёгга хитро улыбнулась, - А ударение ты неправильно поставил! Я - костина!
  - Ещё "Костиком" меня назови! - шутливо возмутился мужчина.
  - Назову! Ты и есть - Костик! - в женских глазах прыгали веселые бесенята.
  - А ты Стася, Настя, Ася!
  - А я и не против!
  - Р-р-р! - он принялся щекотать жену.
  - Ах-ха-ха! - весёлым смехом разлилось в ночном воздухе. - Ну всё, Тин, всё!
  - Уже "Тин"! - мужу не нравились уменьшительные имена.
  - Хорошо, Койшем! - от души дурачилась Ёгга.
  - Ещё как меня обзовешь? - полюбопытствовал Бабай.
  - Кащеем! - смилостивилась Ёгга. - Но в реальности ты же Константин. А значит и Тин, и Костя, Койшем. Это по-шотландски. А по-румынски Кока! - вовсю издевалась жена.
  - Лучше Костик... М-да, ...Кока... Для Кащея Бессмертного... Кока... Где это ты взяла?
  - Сорока на хвосте принесла, - пожала плечиками Ёгга, - У меня было много времени. Я злилась на тебя. Исчез. Потом дом восстанавливала... - последнюю фразу Ёгга закончила очень медленно, застыла в давних событиях.
  - Я вспомнила! Тип этот, склизкий. Он пришел в тот вечер, когда мы поссорились. После вашей попойки, ну, на конференцию ты отправился, - пыталась возбужденно объяснить Ёгга.
  - Я заклинание повесила, охранное, чтоб проучить тебя. - хитрющие невинные глаза просили о прощении.
  - Продолжай!
  - В общем, заклинанием его сплющило. Ну, думаю, нечего не попишешь, морок был. А через день из леса прихожу, вся поляна чем-то изъедена, будто ядом полита. На ступенях заметила кляксу зеленую с глазком. Шмыгнула тварь в траву и пропала. Ну, мало-ли. Я за ручку дверную, а магией твоей и шарахнуло. Избушка развалилась. Баюн меня долго выхаживал, у кикиморок. Я думала ты мне отомстить хотел. За всё... Не клеилось у нас как-то, тогда... - Ёгга замолчала, несмело подняла глаза на мужа. Тот потрясенно смотрел на неё:
  - Я с тебя пылинки сдувал! Как ты могла подумать...
  - Я и подумала: "Надоело пылинки сдувать"...
   Кащей порывисто обнял Ёггу, поцеловал в макушку, стал покачивать, как маленького ребенка, из стороны в сторону:
  - Глупенькая моя.
  - Угу, - слёзы полились сами собой.
  - Довёл, - констатировал непонятно откуда взявшийся кот.
  - Нет, - помотала головой Ёгга, - я сама, - новый приступ плача сотрясал плечи, Кащей беспомощно уставился на кота.
  - Иди, успокаивай. С совами сам поговорю. Да слышал я ваш разговор! Иди уже! - кот открыл дверь, посторонился, попуская Кащея с плачущей Ёггой на руках.
  
   Ветерок холодком растрепал ветви берез. Баюн навострил уши, уселся на верхнюю ступеньку крыльца, проследил глазами за темными тенями. Мягкие опахала перьев пронесли птицу мимо него.
  - У- ух! - донеслось слева.
  - У- гу! - ответили где-то по центру. Ветви дерева прогнулись под тяжестью крупной птицы, серой тенью промелькнувшей в предрассветных сумерках.
  - Кар-р! - черные крылья донесли ворона до поляны. Он спланировал кругами, приземлился около кота, чинно раскланялся, получив соответствующий этикету ответ, принялся чистить перья.
   Соловьиная песня с довольно залихватскими коленцами, молодецким посвистом и угуканьем ознаменовала прилет очередного гостя. Кот несколько напрягся. Прилет "соловья-разбойника", как его окрестили местные обитатели за нетипичную песенку, ничего хорошего ознаменовать не мог. Обычно соловушка фиксировал несанкционированный проход через портал и нарушителя, с коим самолично не справился, а таковых на памяти кота набиралось меньше пальцев на двух руках, тьфу, лапах.
  - Кыр-ка-рка! - гортанно произнес кот, приветствуя собравшихся на поляне.
  - Ладно, лохматый! Переходи на интерлингву. Ух! Устал! - ворон расправил крылья, свернул их обратно.
  - Не знал бы я тебя, Карыч, все перья бы повыдергивал! - Баюн выпустил немаленькие когти, сверкнул глазами.
  - Тихого утра, Баюн! - совы перелетели ближе.
  - Не томи, блохастый! Чего звал!
  - Сожру, малявка, узнаешь! - тепло поздоровался со старым приятелем кот, - Твой прилет означает очередную неприятность, но я рад тебя видеть в здравии, Соловей! Начнем, пожалуй!
   Представители животного мира замерли. На несколько минут поляну непроницаемым пологом накрыла тишина. Словно очнувшись от гипнотического транса, Баюн открыл глаза. Он передал информацию своим агентам и ждал их комментариев.
  - Симпотяшная кляксочка! Но её, или типчика в своих владениях я не видела, - отрапортовала одна из сов.
  - Нет, не доводилось, - поддержали Совунью коллеги.
  Кот озадаченно потер лапой затылок:
  - М-да, чего нового в твоей стороне, Соло?
  - Порталы закрылись. Наглухо. Сами собой. Остался один. Из него энергией тянет, аж дурно становится, хоть накопитель ставь.
  - Который мир?
  - Техно. Десятка.
  Кот нецензурно громко по-кошачьи выразился.
  - Умеешь быть убедительным, Киса, - поддел друга Карыч.
  - Да там, там, там... - опять последовал поток ненормативной лексики, уже на интерлингве. Совы прикрылись крыльями, развернув головы на сто восемьдесят.
  - Прошу прощения, дамы! - кот частично выпустил пар, только зеленые искры, изредка вспыхивающие на кончике бьющего по земле хвоста, говорили о нестабильном эмоциональном состоянии.
  - Т10 - это круто! Если её откупорят - нам конец! Изведут, как тараканов!
  - Я портальчик чуток заблокировал. К вам уж лететь хотел, посоветоваться. А тут Совунья с общим сбором.
  - Не было печали... Пошёл хозяина будить.
  - Кащей вернулся? - оживились агенты.
  - Ага!
  - Сметану ел? - аккуратно спросил Карыч.
  - Полную миску! - довольно ответствовал Баюн, отворяя дверь избушки.
  - Мяу-у! "Вставай, проклятьем заклейменный...", - громко заорал кот, сопровождая текст завыванием.
  - Не ори, Баюшка! - Ёгга сладко потянулась.
  - Ты спи, хозяйка, спи. Мне другая особь нужна! Магически более мощная!
  - И физически тоже, если не заткнешься! Одеться дай, лохматый! - кота выдворили за дверь.
  
   Кащей творил заклинание, стоя босым в траве, покрытой крупными бриллиантами росы. Утренний туман окутывал поляну, скрывая Кащея по плечи. Магическая мощь нарастала. Туман позорно отползал от мужчины, образуя идеально ровный круг. Магия подсвечивала ауру Бессмертного. Казалось, но стоит в световом коконе, переливающимся всеми цветами радуги. Кащей просил даровать ему частицу силы Земли и Неба, вобрал её в себя и на выдохе выбросил руки вперед, посылая энергию к порталу, запечатывая его хотя бы не на долго. Аура ярким всполохом сорвалась вслед потоку, Кащея потянуло вперед. Он покачнулся, но устоял. Плечи устало опустились. Сияние затухало, превращаясь в едва видимую мерцающую дымку.
  - Ого! - кот потрясенно смотрел на высокого черноволосого мужчину в кожаных штанах. От загоревшей кожи шел пар. - Ты так выгоришь! В прямом смысле!
  - Это только отсрочка. - устало проговорил Бессмертный, - Двигать к порталу надо.
  - Восстановиться тебе надо! - кот превратился в заботливую наседку.
  - По дороге и восстановлюсь, - через силу улыбнулся Кащей, закрывая за собой дверь.
  
  - Хозяйка! Он меня не слушает! - орал благим матом Баюн, путаясь под ногами Ёгги.
  - Баюшка, не мешай! Он и меня не послушает, - обречённо вздохнула она.
  - Киса, ты же должен понимать: там кто-то ломится в наш мир, без разрешения, с неизвестными целями.
  - А наша клякса?
  - С тобой не одна клякса не пройдет! Они ведь пробовали, да не вышло. В обход пошли, - Домовой попытался успокоить через чур возбужденного кота.
  - Опять без хозяина! - сокрушенно причитал Баюн. - Без сметаны-ы! - взвыл кот, выпрыгивая из открытого окна во двор.
  - Котик наш прав! - прищуря один глаз, Кащей аккуратно переливал что-то из большой бутыли в маленький пузырёк.
  - Конечно, прав! - Ванька отправил в рот очередной кусок пирога, - Жиха ш шобой берем! Я к нему уже привык. Клашшный парень!
  - Берем... С ним здесь опаснее, чем без него. - произнес Василий Кондратьевич, тяжело опускаясь на лавку, - С чем? С капустой?
  - Не-а, эти с морковкой! - отвалился от стола Жих, отведавший всего, и как обычно, помногу.
  - Бессмертный, ты чего там наливаешь? Для употребления наружного, али внутреннего? Подвиньтесь! - джинн протиснулся между Ванькой и Жихом, с комфортом уселся на лавку, заграбастал в тарелку каждого вида вкусностей.
  - Для внутреннего... Но противопоказанного ифритам... - Кащей набулькивал очередную порцию жидкости, присовокупил флакончик к уже имеющемуся, наклеечку с нацарапанным текстом прилепил.
  - Ух, ты! Живая вода, а там стало быть - мертвая! - Три А Джи бесцеремонно сгреб пузырьки к себе, нацепил очки и многозначительно прочитал: "Рецепт: принимать по семь капель для продления долголетия, по три - от хвори и простуды, по одной - от диареи и всего прочего".
  - Диарея, - ухмыльнулся Домовой.
  - А если больше выпить? - любопытный аспирант не забывал пополнять свои знания на почве волшебства.
  - Помолодеешь. Полстаканчика - дитё малое, цельный - зигота. Но так не выжить, еже ли в лаборатории, чтоб тебя в инкубатор. Многих так водичка и сгубила.
  - А про оживление правда? - не унимался аспирант.
  - Угу. Там лить до первого вдоха. Опять же меру надо знать. Вон в тридевятом царстве главе их, после нападения, передозировали. Царь теперь в пять раз моложе царицы. - Кащей подавился от смеха, чуть не пролил очередную порцию водицы мимо тары.
  -Таки и царице бы дали.
  - А государством управлять кто будет? Царь старшенького по возрасту догнал. Шестой год идет. Гы-гы...
  - А царица чего?
  - Чего-чего! Меньше под руку кричать надо было: "Лей - не жалей!"
  - А кто лил-то?
  - Я и лил, - Кащеевы глаза лукаво блеснули, - не фиг на меня нападать со спины. Перепутал он, стервец, меня с царициной зазнобой.
  - Это когда ты в пух и прах Водяному продулся, и он тебя зеленкой выкрасил? - внесла свои пять копеек жена.
  - Ага, - скривился Кащей.
  - Потом я тебя, милый очень коротко подстригла, - невинный взгляд Ёгги обещал каверзу, - под "ноль".
  Бессмертный покосился на жену, крякнул, вспоминая дни былые, продолжил:
  - Говорили ж престарелому холостяку не брать в жены юную девицу. Я с делегацией, торговые отношения налаживать, а мне нож в спину! Мечом его и зацепил. Старичок дух испустил. Царица в слёзы. Её ж сместят и не поморщатся, если вообще живой оставят. Так как-то.
  - М-да не удался переворот, не на того напали. Чуток ошибочка вышла. Водицу не учли, - джинн продолжал изучать этикетки, - "Вода мертвая, обыкновенная. Применение: полить раны, предварительно освободив от инородных тел". А если не освободить?
  - Врастут инородные тела. Потом выковыривать будешь. Зря воду потратишь.
  - Логично, - ифрит принялся рассматривать третью бутылочку без этикетки, - Что это?
  - Это, точняк, не для тебя! Даже не нюхай! - Кащей отобрал склянку, погрозил пальцем, - Видали тебя после этого.
  - Спирт? - высказал догадку джинн.
  - Ага! - согласился Бессмертный.
  - Зачем? - хором спросили неугомонный Ванька и обожравшийся Жих.
  - Смешивать. В различных пропорциях водицы проявляют интереснейшие эффекты. От полного обездвиживания и сохранения сознания до обратного действия. Еже ли спирт добавить, то можно получить и афродизиак, и сыворотку правды, и просто реализовать "пешеходный потенциал" при физическом истощении.
  - Гремучая смесь для простых смертных со способностями и без. А я? Они потенциал реализовывать собрались, а мне куда податься? - Артёмов испытующе посмотрел на друзей.
  - Ой, не стони! Лёш, твоего потенциала хватит на нас всех вместе взятых и помноженных на столько же. Ладно, накапаю твоей любимой, - смилостивился Кащей.
  - Спасибо, Кашик!
  - Ещё любитель кличек на мою голову, - беззлобно пробормотал Бессмертный, откупоривая на лабораторном столе склянку с серной кислотой, крепостью в девяносто восемь процентов.
  - Позавтракали, мальчики? - Ёгга щелкнула пальцами, скатерть-самобранка свернулась, продемонстрировав знание крепких выражений на семи языках.
  - Распустила ты её, матушка, - укоризненно покачал головой Домовой.
  - Вась, ну где ж она обитается? То царевичу, то королевичу была дадена. Поднахваталась. Знаешь, ребятки, разные попадались. Кое-кто к нашим блюдам не приучен, а к напиткам особливо. Закажут чего, потом лыко не вяжут, кроме старых охранных заклинаний ничего вспомнить не могут, - Ёгга положила скатерть в обычный рюкзак, предварительно поблагодарив за вкусную еду, - Теперь, Вась, сам её воспитанием и займешься. Пойдемте-ка путь прокладывать.
   На столе расстелили карту леса и окрестностей.
  - Мы здесь! - женщина засветила маленькую зеленую точку слева, - Соло живет западнее, - возникла желтая точка у правого края.
  - Ёгга, болото было меньше. На много! - Кащей заглянул в карту по верх плеча жены.
  - После твоего исчезновения магический фон ослаб, моих сил поддерживать порталы не хватало. Пришлось часть территории затопить, чтоб любители приключений меньше шастали. Изредка всполохи магии фиксируют кикиморки. Случайных непрошенных гостей переправляют обратно. Кто по стоящему делу приходит, дорогу покажут. Всё равно не спокойно... - горестно вздохнула Ёгга, - Поскорее бы вы обратно...
  - Угу, поскорее, через болото... - высказал сомнение Жих.
  - Поскорее, это хорошо. Если бы полететь? - мечтательно вклинился Ванятка.
  - Коврик есть, но пятерых не выдержит. Только троих, - твердо заявила хозяйка.
  - Вот незадача! - всплеснул руками Домовой.
  - А что, если не всем портал проверять. Троим быстренько слетать, остальным здесь дождаться. Жиха однозначно взять надо, он легко-компактным бывает, - предложил практичный Кащей.
  - Уже четверо по весу, - ободрился Ванятка.
  - Нет, плохая идея! - несколько охладил пыл Три А Джи.
  - Почему? - не понял Жих.
  - Не всем летать нравится, - припомнил некоторые подробности в отношении Домового джинн.
  - Ладно, Лёш! Надо - выдержу!
  - Ага, и будешь зеленой физией лешего пугать, - не удержался ифрит.
  - Значит, решено: летит Кощей, Три А Джи, Жих и Ванька! - подвел черту Василий Кондратьевич.
  - Добры молодцы, давайте у ковра спросим, - внесла разумное предложение хозяйка.
   Старый потертый половичок расстелили на полянке перед домом. Жих окляксился, примостился с краю. Джинн, Кащей и Ванятка уселись по-турецки в центре. Коврик завибрировал, поднял тучу пыли, но взлететь не смог, оказавшись придавленным избыточным весом.
  - Не взлетит! - констатировал Бессмертный.
  - Просчитаем варианты.
  Варианты отпали все, кроме одного: коврик "осилил" Бессмертного, джинна и Ваньку. Жих отпадал по всем параметрам. Коврик отказался поднимать его даже в одиночку!
  - Чего его болезного так стукнуло? Жиха поднять не могёт! - деревенский сленг попер из Кондратьича с особой силой. Домовой остро переживал отсутствие возможности помочь друзьям в опасном мероприятии.
  - Небось Жих весит не мало, - изрёк Ванюша, примериваясь к сотоварищу и хватая его поперек, дабы оторвать от Земли-матушки. Оторвал.
  - Странненько, - экспериментаторы воззрились на смущенного Жиха.
  - Осмелюсь высказать предположение, - промяукал не весть откуда взявшийся кот.
  - И? - круто изогнулась черная бровь Кащея.
  - Коврик ма-агию нестабильную чует. Жиха жахнет - он в кого угодно превратится. Кило на сто-двести весом. И полетите вы камнем вниз, хозяин. А я останусь вовсе без сметаны-ы! - кота видимо заклинило на давно забытом деликатесе. Хвост забарабанил по земле, искры посыпались из глаз.
  - Ёгга, покорми Кису сметанкой. Изголодался, бедный.
  - Ага, он уже на месяц вперед её слопал. Вам с блинами ни капли не оставил.
  - Как не оставил? - реально огорчился кот, невесело повесив голову, - А варенье есть? Вишнёвое? Без косточек? - оживился Баюн.
  - Гурман! - уважительно оценил кошачий вкус Домовой.
  - Есть! - погладила кота по голове хозяйка.
  - Тогда ладно. А сметанку, хозяйка, поставь, пусть зреет, - кот увязался вслед за Ёггой, пошедшей в дом, перетрясать походный рюкзак.
  - Хозяйка, самобранку положить в рюкзак не забудь.
  - Положила. Ой, Баюшка, тревожно мне.
  - Не боись, Ёгга! Мы всеобщим, ну почти, собранием постановили оставить Ивана вам на подмогу, - озвучил решение Артёмов, ввалившись в горницу и принюхиваясь к запахам, идущим из лаборатории.
  - Чего там горит?
  - Забыла! Опять из манежа выбрался! - Ёгга убежала, чуть не сорвав дверь с петель.
  - Чегой-то она? - спросил у кота джинн.
  - А, - махнул лапой усатый, - Дракоша вылупился, пожег что-то, наверное. Хозяйка их выведением занялась, породу улучшает.
  - Боевые ящеры... Весело тут у вас, - почесал затылок ифрит, переваривая информацию.
   Вылет назначили сразу после обеда. Расстояние не велико, к вечеру, если обойдется, путешественники должны вернуться.
  
  
  Глава 12. "...первым делом - самолеты...ну, а девушки?"
   Ковёр-самолет не спеша поднялся в воздух, завис, примериваясь к весу пассажиров. Участники рискованного полёта и зрители замерли и, казалось (а может так и было) задержали дыхание на те мгновение, которые потрёпанный шедевр ткацкого искусства потратил на взвешивание жертв незапланированного в прошлом путешествия. Шумный дружный вдох-выдох присутствующих свидетельствовал не только о нехватке кислорода, но и о решении шерстяного изделия перемещаться по воздуху.
   Вредная тряпица нагло решила отомстить за нарушенный покой и плавный набор высоты превратила в стремительное вознесение к облакам. Края коврика загнуло вниз, пассажиры чудом не соскальзывали со ставшей округлой середины. С низу взлёт напоминал выстрел из пушки, ядро которой почему-то обернули старой тряпкой, оставляющей пыльный след, медленно разносящийся в полуденном мареве жаркого дня и оседающей серой пудрой на молодой листве.
   Набрав высоту и в прямом смысле стряхнув груз веков, коврик медленно и величаво поплыл среди сконденсировавшихся паров воды. Одежда и рюкзак намокли, на лице чувствовалась неприятная холодная влага, лишь само средство передвижения оставалось сухим.
  - Спуститься бы пониже али подняться повыше, - высказал желание джинн.
  Коврик послушался, резко опустился почти к самой земле и аналогично поднялся, оказавшись на той же высоте. Содержимое желудков весело подпрыгнуло и камнем рухнуло вниз. Волосы моментально просушились под разно направленными струями воздуха. Адреналин зашкалило.
  - Как управлять этой чертовой штукой? - Кащея потряхивало, он плохо переносил перепады давления, уши заложило, в висках стучало.
  - Инструкцию на земле не нашли, - постепенно приходил в себя ифрит, - Жаль, превращаться нельзя. Я много тяжелее в другой ипостаси. А так бы можно было попробовать сжечь половичок.
   Коврик хихикнул, чем вызвал переглядывание пассажиров.
  - Он нас слышит! - одними губами произнес Кащей, тыча пальцем вниз.
   Седоки склонили головы друг к другу, дабы выработать стратегию поведения в отношении строптивого предмета интерьера. Изредка шепот прерывался жестами и возгласами. Летательное средство пыталось подслушивать. Оно выровняло ход движения. Теперь путников не швыряло в воздушные ямы. Коврик выбирал сопутствующие воздушные потоки, так хотелось услышать хоть что-то. Даже кисточки на задних углах поднял, и они образовали своеобразный полог, значительно замедлив темп движения. Увидев подобное безобразие, Кащей шлепнул каждую, пригрозив вовсе оборвать в случае повтора. Угроза подействовала.
   После жарких, по мере возможности в условиях тотальной прослушки, споров решили методом кнута и пряника договориться с ковриком и скорректировать его поведение.
  - Эй, многоуважаемый! - джин побарабанил по шерстяной поверхности. Обращение ковру понравилось, передние кисточки изобразили нечто вроде полупоклона.
  - В общем так, - продолжил менее утонченный Кащей, - ты, шерстяной, довозишь нас туда и обратно без приключений с твоей стороны. В смысле в целости и сохранности. А мы обязуемся по прошествии путешествия избавить тебя от пыли, грязи и моли доступными нам способами.
  - Нет у меня моли! - сложился в буквы узор ковра.
  - Ого! - изумился Кащей.
  - А если будет?! - хитрый ифрит поймал на крючок тканое изделие и не думал упускать такую возможность.
  - Где ж возьмешь её? - половичок ухмыльнулся было в ответ.
  - Ёгга ведь положила в рюкзачок мой любимый свитер? - как бы невзначай спросил Артёмов у Бессмертного. Тот прищёлкнул языком и утвердительно закивал головой, приговаривая по-немецки:
  - Я, я!
   Коврик не ожидал столь стремительного поворота событий, присмирел и написал согласие витиеватыми буквами, запамятав, что наиболее действенным способом избавление от пыли является собственно её выбивание.
   Под ковром проносились светло-зеленые пятна лесных полянок, темные массивы елового леса, сверкающие на ярком солнце артерии рек и капилляры ручейков, случайно вынырнувших из-под полога ветвей. Блестящим зеркалом мелькнуло где-то слева озеро.
   - Стой! Ты, половик, куда летишь? - заорал в негодовании Кащей, понимая, что шерстяной дал в облёт немало километров, уменьшая возможность вернуться назад к вечеру.
  - Сами просили в целости и сохранности, - недовольно пробурчал ковёр.
  - Он ещё и говорит! - изумился ифрит.
  - Щас-с этот нитчатый объяснит мне в красках несанкционированное отклонение от курса, - зашипел Бессмертный.
  - Говорили мне: "Не доверяй двуногим!". Опять "надули"! - сокрушился ковёр, замирая в воздухе.
  - Кто и кого "надул"? - необычно уравновешенный ифрит блаженно растянулся на равномерно колыхающейся по бокам поверхности, - Ой! Ляпота какая - в уши ветром не бьёт!
  - Так кто и кого? - повторил вопрос Кащей, покосился на товарища и оценил-таки отсутствие мощных струй воздуха, - Действительно - хорошо!
  - Ваш, пришлый! Иван! Я думал - он царевич, оказался - дурак!
  - Ты - дурак, или он - дурак? А может - оба? - бессмертная бровь иронично изогнулась, кровожадный блеск в глазах поутих.
  - Похоже, что оба, - удручённо констатировал половичок, кисточки вяло повисли.
  - Чем Ванька насолил? Рассказывай!
  - Он мне посоветовал приложение установить, - ковёр старательно подбирал слова неизвестного ему мира, вызвал удивлённое переглядывание седоков.
  - Может "предложение"? И как его установить?
  - Нет! Не путайте меня! - кисточки замахали на манер перепуганной тетки присутствующей при таинстве передачи секретной сплетни на базаре.
  - Он ещё про какую-то "джипиэску" твердил, - извлек из памяти шерстистый транспорт.
  - Ванька тебе навигатор вмонтировал? - джинна из горизонтального положения переместило в сидячие.
  - Он ин-стал-лировал! - с гордостью произнес трудное слово коврик.
  - Упаду - не встану! Он и таких словечек нахватался!
  - Я способный! - записал себе комплимент летательный аппарат.
  - И что тебе навигатор показывает, умнейший ты наш? - Кащей не знал: смеяться ему или плакать. Навигаторы являли собой вещи весьма капризные, зависимые от инета в том, Ивашкином, мире. Что приложение могло показать здесь, было известно лишь Творцу, но Он частенько сам с интересом наблюдал за подобными экспериментами.
  - Бурю показывает. Там, над озером, - задняя левая кисточка изобразила указующий перст. Пассажиры уставились в ярко голубое небо, абсолютно лишенное признаков грозы.
  - Ты бурю видишь? - засомневался в адекватности ковра джинн.
  - Нет, - честно признался ковёр.
  - Почему тогда стороной летишь?
  - Царевич молвил: "Штука полезная, доработанная, не врёт!"
  - Угу! Честная-а! Как компас в паре с магнитом!
  - Компас он тоже установил! И часы, и скайп! - похвалился домотканый.
  - Как пользоваться объяснил?
  - Некогда было. Сказал: "Разберешься!". Я и разбираюсь.
  - Молви, шерстяной ты наш, времечко к вечеру, али как? - заподозрил неладное ифрит.
  - По часам закат скоро, - неуверенно рапортовал транспорт.
  - Ясно всё, - проворчал Бессмертный, - Часы спешат. Слышь, ковер, у тебя время часа на три вперед скачет. Установки от перегруза сбило, когда ты нас вверх-вниз катал. Дуй сейчас без навигатора, по старинке. А то на обратном пути точняк в грозу попадем.
  - Будет сделано! - правая передняя кисточка отдала честь, приблизившись к несуществующей фуражке.
  - К пустой голове... Впрочем, и головы нет, - замялся ифрит.
   Ковёр набирал скорость, в ушах опять засвистело. Озеро стремительно приближалось, слепя глаза и странным образом вызывая безотчетный страх. По коже поползли нехорошие мурашки. На душе холодными коготками скреблись котята неприятностей, обратно пропорционально расстоянию вырастая до огромных размеров.
   Среди девственных лесов с мозаично-неправильной структурой биотопов рощ, чащоб и болот правильным круглым блюдцем сверкало озеро, словно кто-то неведомым инструментом изъял грунт и аккуратно наполнил полость водой.
  - Жутко... - Бессмертный передернул плечами, получил утвердительный кивок в ответ.
   Коврик танком пёр напролом, по прямой, пересекающей водоем ровнёхонько по середине. Страх нарастал, неотвратимо перетекал в леденящий душу ужас. Волосы встали дыбом. Хотелось убежать, спрятаться, исчезнуть. Летательный аппарат приближался к границе озера. Ифрит напрягся, впереди на мгновение проявилась дымка защитной магии.
  - Стой! - заорал Кащей, изо всех сил тормозя ковровое изделие крепким захватом рук.
   Ковёр швырнуло по касательной, закрутило. Седоков спеленало, этаким двойным круасанчиком прокатило по идеальной сфере. Кисточки задымились, запахло паленой шерстью. В аварийном режиме ковёр экстренно снижался, пытаясь улететь как можно дальше от тянущихся магических щупалец.
  - Давай, давай, миленький! -громко подбадривали половичок. Тот честно старался, дымящим снарядом стремительно падая в лесную чащу.
  
   -Я без голоса останусь, - сипел Бессмертный, высвобождаясь из пыльного чадящего плена. Джинна хорошо приложило головой. На почти гладком черепе вскочила приличная шишка.
  - Лёш, - тряс друга Бессмертный.
  - Уй-йя,.....! - ифрит очнулся, комментируя происходящее ненормативной лексикой, пощупал возвышение, наливающиеся и нестерпимо болящее.
  - Кости целы? - осиплость перешла в шёпот.
  - Целы, Костик, - так же шёпотом ответил Артёмов, - Враги где?
  - Пока не вижу. И не чую. А ты чего шепчешь?
  - А ты? Голос сорвал! - догадался джинн. Бессмертный молча кивнул в ответ.
  - С ковром что? - Кащей пожал плечами, говорить становилось все труднее.
  
   Сумерки темной настороженностью накрыли лес. Потерпевшие крушение продирались с ковром на плечах через бурелом.
  - Переночевать надо бы, - просипел Кащей, поправил шерстяное изделие, тихо вздыхающее и действующее на нервы.
  - Щас, полянку отыщем, - оптимизм ифрита несколько повысился после передачи ценного средства передвижения на поруки Бессмертному.
  - Лёш, там вроде просвет, - друзья ломанулись в сторону забрезжившей надежды.
  
   Полянка обрадовала мягкой травой и уютным журчанием ручья. При более внимательном осмотре места ночевки обнаружилась прилично-глубокая запруда с чистой водой.
  - Умыться, поужинать и спать! - промямлил ковёр, ввергнув в ступор уставших путников.
  - Шерстяной, ты о нас заботишься? -Кащей подкинул сверток на плече.
  - Сами сказали: "В целости и сохранности"!
  - Умница! Только реализация "поужинать и поспать" не возможна, - с сожалением вздохнул ифрит.
  - Почему? - удивился не в меру разговорчивый ковёр.
  - Чем ужинать? - Бессмертный начинал закипать. Разговоры о еде усиливали и без того зверский аппетит, желудочные завывания раскатисто свидетельствовали об отсутствии распорядка дня.
  - Ёгга много чего на всякий случай положила. В котомочке кармашка припрятано, - в очередной раз изумлял половичок, заставив сглотнуть капающую слюну.
  - Чего же ты, гад, молчал! - голос опять сорвался.
  - Хм, хороший коврик! Запасливый! А поспать как? - джинн остановился на песчаном бережке, вгляделся в темную воду. Чуть поодаль раздался тихий всплеск.
  - Тсс! - Артёмов на цыпочках покрался к середине поляны, стараясь не оборачиваться. Кащей статуей "Девушка с веслом" застыл, ожидая разъяснения ситуации.
  - Русалки! - одними губами сказал ифрит. Кащей бесшумно плюхнулся наземь, притворившись травкой-переростком. Джинн последовал его примеру.
  - Чего так мять меня! - возмущенно начал было ковёр, получил по кисточкам и обиженно запыхтел, всеми силами шерстяной души требуя объяснений.
  Всплеск повторился. Джинн и Бессмертный слились с окружающим миром, боясь даже вздохом выдать своё присутствие. До ковра стала доходить серьезность ситуации, и он напряжённо замер, задрав кисточки вверх.
  Со стороны реки послышался смешок, пара всплесков, нежные голоса. Через несколько минут всё стихло.
   Лежать на сырой земле стало совсем неудобно и холодно. Прошло около часа. Окончательно стемнело. Кащей жестами показал в сторону леса. Джинн кивнул, подтягивая к себе ковёр, пополз в указанном направлении. Через четверть часа аккуратного перемещения они достигли вожделенных ёлочек, передохнули, спрятавшись за ближайшими деревьями.
  - Может просветите в чём дело! - половичок попытался выставить любопытную кисточку из-за дерева, опять получил леща от ифрита.
  - Может ты и под водой летать научишься, а мы дышать там не сможем, - пошипел Кащей, подавляя желание выглянуть-таки из-за ветвей.
  - Вы топиться что ли собрались? - всерьёз не понимал ковёр, верхние кисточки удивленно уставились на друзей, - За чем?
  - Там, - указал на запруду джинн, - русалки! Они к себе всё тащат. И ковры, и мужиков. Второе особенно. И особенно в лунные ночи весной. Брачный сезон у них в разгаре. Так что молчи, коли под воду не хочешь.
  Со стороны ручья раздалось мелодичное пение, медленно приближающееся к кромке леса.
  - Пропали! - пронеслось в головах.
  - Как прекрасно! - пролепетал коврик, выкатываясь на встречу прелестницам с бледно-зеленой кожей.
  - Подруженьки, тут коврик мягонький! - самая ближняя, и возможно самая любопытная ухватила шерстяного, ползущего прямо ей в руки.
  - Потащили его к ручью!
  - Может там ещё кто есть?
  - Я в лес не полезу, там елки кожу колют.
  - Да нет там никого! Давно бы уж к нам вышли. Есть на что посмотреть! - томные голоса манили, подчиняли мужскую волю. Кащей зажмурил глаза, закрыл уши руками. Ифрит спрятал голову в колени, сжался в комок. Оба боялись пошевелиться, чтобы не привлечь внимание любвеобильных дам.
   Русалки действительно использовали мужчин во время брачного периода. Позже, их тела находили выброшенными на берег. Взяв необходимое, русалки избавлялись от лишнего. Природа водных обитательниц брала верх над разумом, толкая на необдуманные поступки. Правда, рожденные от мужчин детеныши не выживали в воде, а оставленные матерями на берегу, вызывали панический ужас у людей своей холодной кожей зеленого цвета, частично покрытой чешуёй, синеватыми волосами и глазами с бледно-голубой радужкой. Жители ближайших деревень обходили стороной русалочьи ручьи в конце весны и в ненастный ноябрь, когда завывания холодного ветра приносили скорбные стоны матерей, оплакивающих своё потомство.
  
   Первые лучи солнца разогнали утренний туман. Русалки так и не пошли в лес, привлеченные диковинным ковриком, умеющим ласково разговаривать и одаривать по-восточному цветисто-помпезными комплиментами. Нарезвившись на берегу водяницы утащили коврик на мелководье. Тот намок, потемнел, утратил хорошее настроение и, обидевшись на похитительниц, замолчал. Уставшие за ночь русалки махнули рукой на обидчивых, тем более, на ковре воду возить было весьма неудобно. С рассветом смех и веселье у ручья стихли, уступая песням птах, также озабоченных продолжением рода.
   Зубы стучали всё громче. Утренняя свежесть через чур бодрила, вызывая крупную холодовую дрожь. Пользоваться магией не решались, боясь накликать неприятности, коих в последнее время и без того с лихвой хватало.
  - Кажется стихло, - ифрит медленно выходил из позы скрюченного эмбриона.
  - Угу, - выдавил Бессмертный. Голосовые связки жили отдельной жизнью, не подчиняясь воле хозяина, чем доводили его до белого каления. Кащей, непривыкший общаться жестами, испытывал сильный дискомфорт от подобной ситуации.
  
  - Тяжелый, зараза! - ворчал джинн, вытаскивая ковёр-самолет с мелководья.
  - Угу! - кивал головой Бессмертный, мысленно добавляя крепкие эпитеты в адрес половичка. Купаться в воде никак не хотелось, но пришлось.
  - Сушить его надобно, - вздохнул Артёмов.
  - Лёш, - Кащей жестами указывал на странные пятна, за ночь появившиеся на обгорелых местах.
  - Ого! Регенерация! - изумился джинн.
  - Пойду, водичку попью, - жестами показал Бессмертный, смекнув состав водицы.
  - Живая?
  - Угу!
   Кащей наклонился к поверхности ручья, зачерпнул пригоршню холодной воды, выпил. Горло обожгло, озноб пробежал по коже. Странный привкус насторожил мужчину, через мгновение вызвав смех от пришедшей догадки.
  - Ты чего? - непонимающе уставился на друга джинн.
  - Сам попробуй! Эти русалки толк в водице знают! - продолжал посмеиваться Бессмертный, направляясь в сторону растянувшегося на траве ифрита, - Спирт! Точнее медовуха! Причем абсолютно без запаха! И это в брачный сезон! Понятно почему у них крышу сносит!
   Артёмов подошёл к водоему, встал на колено, опустил руки в воду, аккуратно приподнял ладони к лицу, втянул воздух, не решаясь попробовать живительной влаги.
  
   Стрелок целился в голову человека, склонившегося к ручью. Того, второго, он упустил. Ну, ничего, разберется с этим. Пообещали награду за каждую голову. Получит хотя бы за одну, и то хорошо. Ничего личного. Лишь голый расчет. Странно, конечно, наниматель предупредил о трех прибывших, а он видит только двух. Ладно, разберемся. Стрелок поймал паузу между ударами сердца, спустил тетиву. Арбалетный болт полетел точно в цель.
  
   - Какой не смелый! - хихикающий голос неожиданно вывел ифрита из забытья. Дамские ручки стремительно обвились вокруг шеи, с силой утаскивая мужчину куда-то вниз. Свист летящего снаряда заглушили звуки падения джинна в воду. Инстинктивно вскинулись руки, выравнивая тело и пытаясь удержать равновесие. Короткая стрела без оперения с металлическим наконечником вошла в бицепс, разрывая ткани. Острая боль огнем прошила нервные окончания. Русалка завопила от испуга, разжала руки, высвобождая мужчину из смертельного захвата. Артёмов, несмотря на свободу, тонул, камнем уходя на дно, и глотая воду со вкусом медовухи.
  - Мать твою.......! - Кащей пулей летел к ручью. Алексей Анатольевич не умел плавать! Не дано это джиннам!
  Искупавшись во второй раз, выловив друга из глубокого омута, попутно оценив ситуацию, Бессмертный не спешил высовываться на злополучную полянку. Он потянул ифрита к камышам, наплевав на встречу с русалками, шушукавшимися между собой в прибрежной растительности. Авось, помогут, обычно они зла на людей не держат...
  - Эй! Бабоньки! Тьфу, девицы-красавицы! - шёпотом позвал водяниц Кащей.
  В камышах замолчали.
  - Помогли бы, что ли! - ифрит реально наглотался, тело безвольно истекало кровью. Русалки с ужасом смотрели на подобное безобразие.
  - Да не пугайтесь, дамочки! Ифрит он, на него живая вода не действует. Обратный эффект. Скажите спасибо, что он от вашей медовухи буянить не начал, - шутить в свете произошедшего не хотелось и почти не моглось, но успокоить испуганных русалок было делом первостепенной важности.
  - Нам бы спрятаться, - Кащей в серьёз опасался за здоровье Артёмова.
  - Сюда! - молодая водяница решительно подплыла к мужчинам, подхватила ифрита с другой стороны, ловким движением раздвинула камыши. Бессмертный почувствовал под ногами илистую почву, облегченно вздохнул.
  Камыши сомкнулись, отрезая русалочий мир от целящегося в Бессмертного стрелка.
   Ил сменился белым песком. Ступать стало значительно легче. Выбравшись на берег, Кащей перекинул Артёмова через колено, дал стечь воде из дыхательных путей. Проверка на дыхание и пульс положительных результатов не принесла, зрачки на свет не реагировали.
  - Чего, девицы, носы повесили? - собственный показной задор испугал Кащея ещё больше. Так глупо потерять друга!
  - Кто из вас целуется лучше всех? - Бессмертный бегло оглядел русалок, не думая дожидаться ответа, указал на молодую, приютившую их, - Ты! Вдуваешь воздух через рот, я надавливаю на грудь! Нос ему зажми!
  Бессмертный начал непрямой массаж сердца, русалка - искусственное дыхание, остальные с интересом наблюдали за происходящим.
   Между тем, маленькая водяница потихоньку выбралась из камышового укрытия и нырнула глубоко в воду.
   Совместные усилия реаниматоров привели к восстановлению дыхания джинна. Он приоткрыл глаза. Взгляд выхватил кого-то зеленого. Холодные мокрые губы окончательно вернули ифрита в чувство. Мужчина попытался самостоятельно сесть, отталкивая барышню, увлекшуюся оказанием неотложной помощи:
  - Сам я теперь, сам...
  - Мы так старались, а ты не вежливый! - перевел дух Бессмертный, внимательно осматривая пациента, - Теперь рукой займемся.
  Арбалетный болт оказался без оперения, наконечник торчал снаружи.
  - Милая, поцелуй спасенного! - Кащей глазами показал на болт. Русалка вмиг поняла, что от неё требуется, обхватила голову Артёмова руками и припала к его губам. От такой наглости джинн обалдел, забыв о боли в руке, чем воспользовался Бессмертный, одним движением извлекая деревянную толстую стрелу за железный наконечник. Ифрит потерял с таким трудом добытое сознание.
  - Лёш! Очнись! - тряс друга Кащей.
  - А это поможет? - тоненький голосок раздался рядом, заставил Бессмертного посмотреть на маленькую водяницу, протягивающую сверкающий пузырек с маслянистой жидкостью внутри, - Если ему живая вода не помогает, может мёртвая сгодится?
  - Спасибо! Какая же ты догадливая! - Кащей притянул девчонку, расцеловал в обе щеки. Девчушка зазеленилась, смущённо потупилась.
  Бессмертный откупорил склянку. Первые же капли позволили ране затянуться. Вторая порция, влитая в рот, вернула сознание. Ифрит потянулся, словно славно поспал на досуге.
  - Откуда ты, малая, про воду знаешь?
  - Тятенька сказывал, пока я на земле жила, - вздохнула девчушка, - Я ведь водяницей только вчерась стала.
  - Скучает она, к нам ещё не привыкла.
  - Матушка верит, что я в лесу заблудилась и вернусь к ним, - девчушка всхлипнула, размазала кулачком выступившие слёзы.
  - А как вернуть тебя? - ифрит гладил широкой ладонью зеленоватые волосы.
  - Раньше к Водяному обращались. Он мог и отпустить на землю, если кто выкуп даст.
  - А сейчас?
  - Водяного давно не видели. Как Ёгга на мужа прогневалась, так он носа к нам и не кажет.
  - Чё ж не кажет? - Артёмов лукаво смотрел на покрасневшего Бессмертного.
  - Так Водяной не просыхает, в любом смысле, - пояснила прыткая водяница, не догоняя кто перед ней.
  - А вызвать его как?
  - Щас сам придет! - Кащей изъял из воздуха колоду карт, раскинул веером на водной глади, - Всплывай, Зелень!
   Карты сами собой сложились, колоду кто-то невидимый стал энергично тасовать. Вода забурлила, вспенилась. На поверхности появилась голова водяного.
  - Кого я вижу! Сам Бабай ко мне в гости пожаловал! - тусклые глазки Водяного испуганно забегали.
  - Угу, Зелень, я это. Собственной персоной. Должок помнишь свой, карточный.
   Водяной закручинился, состроил гримаску, приторно-елейным голоском молвил:
  - Ну, нечем мне заплатить, Кащеюшка. Будь человеком, прости меня, а? - глазки забегали ещё больше.
  - Нет, человеком я с твоей подачи долго ходил. Надоело! Долг платежом красен, - в облике Бессмертного появилось что-то неуловимо надменное, жесткое, почти жестокое. Водяной затрясся, в надежде обернулся назад. На другом берегу зашуршало в кустах, по воде пошли круги.
  - Кого-то укрываешь? - тихий голос Кащея заморозил мысли, воздух вдруг пролетел мимо рта, стал очень вязким, хоть ножом режь и на хлеб намазывай.
  - Никого не укрываю, - лепет большого склизкого тела скатился до шёпота.
  - Тогда кто там? - слизь шматами сползала в воду, неприятно шипела.
  - Охотник какой-то, с ружьем, дичь выслеживает.
  - Не лги. К этому ручью простой смертный ни за какие деньги не пойдет. В брачный русалий сезон. Если только твой оберег на шею не нацепит. А оберег ты как зеницу ока блюдешь. Верно, Зелень? - Водяной пошёл пятнами.
  - Ну, правда, нечем мне долг отдавать! - взмолился нелюдь.
  - Отпусти ту водяницу, маленькую! - Бессмертный указал на девчоночку.
  - Кого хочешь проси, только не её!
  - Почему?
  - Не могу сказать, - глазки забегали ещё быстрее.
  - Зеля, ты меня заинтриговал, - слова Кащея заставили Водяного икнуть раз и ещё раз, и повторить это много раз, - Рассказывай, Зеля, не молчи.
  Воздух замёрз, русалки почти скрылись в воде. На поверхности маячили лишь наполовину высунутые головы с волосами, подернутыми инеем.
  - Зеля, царство свое пожалей, а то с проигрышем да с процентами ты его потеряешь.
  - Нужна она мне! - Водяной фыркнул, по-наполеоновски сложил ручки на необъятном пузе.
  - Маленькая девчонка? Жениться на ней рано. Если только... - Кащей замолчал, осенённый догадкой. Беглое сканирование укрепило правоту мыслей.
  - Ай, яй, яй! - прищёлкнул языком Бессмертный. - Не хорошо поступаешь.
  - Там же магии, ну просто... А! Да я ж её с рождения пасу, а тут такой шанс! Одна! На крутом бережку! Ну как не помочь! - Водяной потирал ручонки, - Да после рассвета она в моей власти полностью будет! Я же с её силой по мощи с тобой сравняюсь!
  - Нет, не сравняешься! Людей топить тебе позволено лишь добровольно в воду зашедших. Нарушаешь, Зелень, нарушаешь, - прокурорский тон немного охладил пыл Водяного.
  - Может чем другим возьмешь? Золотишко, там, камушки. А?
  - Говорил, что платить нечем. Вот пройдоха! - усмехнулся в кулак Артёмов.
  - Девчонку на волю! - безаппеляционный тон Кащея не допускал дальнейших пререканий, и вверг Водяного в несчастное состояние духа и тела. Припёртый к стенке, он заозирался, ища у кого-то невидимого поддержку, и не найдя её, обреченно вздохнул. Камыши чуть отклонились от вертикального положения, мягко пришла волна. Колебания, почти незаметные, не вызывающие подозрения в обычном состоянии, в замороженной Кащеем реальности вопили об опасности. Чувства обострились.
   Ифрит и Бессмертный отличными мишенями притягивали взгляд стрелка. Арбалетный болт со свистом ввинтился в густеющий воздух. Кащей видел приближающуюся короткую стрелу, точную копию которой он совсем недавно вынимал из плеча джинна. Он представил траекторию её движения, мысленно связал со стрелком, ухватил за древко и дернул. Из камышей вывалился мужчина средней комплекции, непонимающе взирающий на форменное безобразие, происходящее с ним. Наемный убийца, лучший в своем деле, не только не выполнил условие договора, но и выдал себя, и оказался в руках потенциальных жертв.
  - В гости пожаловали? - приветливый вопрос не вязался с яростью, сверкавшей в глазах Бессмертного.
  - Смотри-ка, амулетик на шейке висит. Зеля, как пить, твой! - добродушный тон сбивал с толку, - Знакомый в гости пришел, а ты не здороваешься!
   До стрелка наконец дошло кто перед ним. Мужик не робкого десятка покрылся мурашками страха. Либо его красиво подставили конкуренты, либо наниматель даже не представлял силу Бессмертного, увеличенную десятикратно Ёггой и стократно или более всеми обитателями земли, подвластной и охраняемой Кащеем.
  - Оберег вернуть надобно, - как бы между прочим пробормотал Бессмертный, пассом руки лишая убийцу жизненно необходимого украшения. Русалки оживились, обступили мужчину, отрезая от берега, нагоняя на жертву первобытный ужас.
  - Стойте девушки, поспрошать бы его... - джинн поубавил пыл водяниц.
  - Кто ты - мы догадались. А твой хозяин нам пока неизвестен. Назови имя, терять тебе уже нечего. Сейчас не скажешь - некроманта позовем.
  - Чё скрывать-то, вот он! - стрелок указал на водяного.
  - Клянусь, я не причем! - забился в истерике посеревший Зеля.
  - Не юли. Я неправду за километр чую. Не врет он, а с тобой иной разговор. Ты причем, и ещё как! Чего же тебе обещали, помимо силы маленького дракона?
  - Дра-ик-она? - Зеля лишился слов, желеобразное тело пошло волнами страха.
  - А ты и не знал! Видать не хватило твоих способностей личину пробить. Матушка её отлично постаралась! Так отпустишь на волю?
   Водяной мысленно взвешивал "за" и "против".
  - Дракон, - тихонько бормотал он, - может обойдется?
  Жажда власти и силы перевесила:
  - Нет! Моя она!
  - Деточка, ты, когда в омут свалилась? Два полных дня прошло?
  - Около полудня, - девчушка подняла голову вверх, определила время по солнцу, - скоро два полных дня и будет.
  Бессмертный ожидал чего-то подобного, но водяной с прохладцей отнесся к информации:
  - И что сие значит? Подождать мне до полудня следующего дня? Да без проблем! - желе перестало трепыхаться, приобрело уверенность в успешности мероприятия.
  - Я бы на твоем месте, Зеля, заказал место в аду. Да по жарче.
  - С чего бы? - усмехнулся в конец обнаглевший водяной, успокоенный тишиной и мнимым спокойствием.
   Заинтересованные происходящим русалки даже подзабыли о стрелке, который в свою очередь бочком-бочком подбирался к кромке берега, дабы попытаться спасти свою жизнь. Он почти выбрался на прибрежный песок, как воздушная волна смела его в воду. На зеленую травку бережка враз опустились три дракона в полной боевой амуниции. Старший огненным плевком сжег камыши, ненадежно прикрывавшие водных обитателей и путников. Зеля зашипел, то ли от неожиданности, то ли доза пламени попала на студенистое тело.
  - Приветствую, тебя, о Великий Дракон! - разнеслись над водной гладью слова Кащея.
  - Где моя дочь?! - клубы дыма вырвались из пасти огромной рептилии.
  - Здесь. Позволь мне уладить возникшее недоразумение. Придержи гнев до времени, прошу!
  - Я ждал два дня. Время инициации силы вот-вот наступит. Она ещё не готова! - дракон пребывал в бешенстве.
  - Зеля, отпускай девчонку! Иначе он капли на капле не оставит! - грозный шепот Бессмертного привел в чувство туповато-обалдевшего водяного.
  - Отпускаю... - промямлил Зеля, сваливаясь в обморок.
   Маленькая водяница окуталась мелкой серебристой пылью, превратившейся в туман, стремительно исчезающий под лучами солнца и магии. Радужные блики и всполохи огня заставили русалок с визгом уйти под воду, Артемова и Бессмертного стремительно откатиться подальше. Суматохи во всеобщую суету добавило появление семи драконов и изящной воинственно настроенной дамы, возникшей из ниоткуда. Она просто вышла из вспышки света, невысокая, стройная, облаченная в доспехи, легко взмахнула мечом. Следом за ней на поляну планировали драконы, прямо в полёте превращаясь в мощных воинов, полукругом располагаясь между воительницей и радужным сиянием. Старший приземлился и подбежал к дракону:
  - Отец, мы не могли остановить матушку.
  - Ещё бы, - усмехнулся дракон.
  - Она не готова! - воительница кинулась было к дочери, остановилась и замерла, бормоча заклинания. Сияние постепенно угасло. На берегу мирно спал лазурный маленький дракончик с черненькими крылышками, засунув милую мордочку под крыло.
  - Успела! - женщина бессильно опустилась на колени, шёпотом добавила, - Теперь тихо всем!
   Она встала, подошла к дочери, что-то зашептала, делая пассы руками. Дракона окутала дымка, заискрилась, через несколько минут засверкала каплями росы. Маленькая девчушка, посапывая, спала, свернувшись калачиком. Женщина присела рядом, осторожно тронула за плечо. Девочка открыла глаза, улыбнулась, бросилась к матери на шею. Та обняла её, зарылась лицом в темные волосы дочери, тихо напевая мелодию старинной песни. Непонятные слова успокаивали окружающих, накрывая берег реки. Доспехи наполнились мягким желтоватым светом, образовали своеобразный шар.
  - Мы домой. Ей уже ничего не грозит, - обратилась воительница к мужу. Дракон величественно кивнул в ответ. Шар исчез. Пятеро младших воинов свечками взмыли в небо, оставляя за собой воздушные завихрения, лишь на приличной высоте трансформировались в рептилий.
  - Экология превыше всего! - потрясенно пробормотал Алексей Анатольевич.
  - Естественно, теперь, когда сестра впитала силу водяного, река и озеро, куда она впадает, принадлежат ей. А как родственники хозяйки окружающей местности, мы не допустим экологической катастрофы, обычно возникающей при массовом взлете драконов.
  - Катастрофы? - вклинился в объяснение молодого дракона Артёмов.
  - Конечно, мы стараемся аккуратно, но поднятие грунта в воздух обычно приводит к длительному запылению и задымлению, так как гравитационное поле преодолевается путем выброса тепловой энергии. Избыток её может привести к возгоранию, пожарам, миграции обитателей биотопа...
  - Стоп, ты где учился? В каком мире? - Кащей с возрастающим интересом смотрел на юное биологическое дарование.
  - Костя, и гадать не надо. Он с Милостлавским одного поля ягода.
  - О, Вы знакомы с Иваном! - просиял разговорчивый дракон, ловя изумленный взгляд отца, - Мы с ним практику вместе проходили, я рассказывал.
  - Сынок, я помню эту историю. - мягко прервал его дракон, - Позвольте пригласить вас к нам погостить, в знак уважения и признательности за дочь. Правда ума не приложу, что придумать с водяным...
  - Ничего не надо, - прыткая русалка указала на расплывающееся слизистое пятно, - Самоликвидировался...
  - Лишенный силы водяной просто растворяется в воде. Он часть её..., - поддержали её остальные.
  - Ой, а ведь у нас вместо водяного владычицой драконесса будет.
  - Она хорошая девочка, сообразительная.
  - И драконы нас никогда не обижали, их в деревне справедливыми кличут.
  - Поживем увидим, - философски подытожила самая старшая, прерывая пересуды, - Кстати, где мужчина?
  - Убёг! - расстроились русалки.
  - Девицы, на сегодня и так приключений хватило, пустите неразумного, - предложил ифрит, нагло отбирая у Кащея амулет и напяливая его на свою шею. Русалки оценивающе посмотрели потенциальную жертву, разочарованно повздыхали, заметив кулон, и шлепнув по воде невесть откуда появившимися хвостами ушли в воду, даже не взглянув в сторону драконов.
  - А почему они вас не обольщают? - заинтересовался джинн.
  - Природа не та. Магия воды с трудом уживается с магией огня. Даже не на долго.
  - А...?
  - Сестра не обычный дракон. Она - драконесса!
  - В ней течет кровь многих волшебных существ. И только женщины нашего племени могут сочетать множество различных магических начал, уравновешивая их. Из Мелани выйдет могущественная и достойная правительница. Со временем. Как и из её матери! - с гордостью произнес дракон, - Прошу посетить мой дом!
  - К моему сожалению, я не могу сейчас принять Ваше приглашение, - с полупоклоном ответил Бессмертный, - На границе леса возмущения неизвестной магии. И озеро, теперешнее ваше владение, окружено чем-то враждебным. Мы торопимся выяснить кто пробирается в наш мир.
  - Тогда, позвольте помочь вам. Если не выясним кто будоражит озеро, то заблокируем его до вашего появления на обратном пути.
  - Премного благодарен! - откланялся Кащей. Драконы взмыли в небо. Наступила тишина. Бессмертный наложил на стрелка заклинания отвращения к убийству живого. Ифрит привел в чувство ковёр, расстелив тканое изделие на солнышке. Путники забрались на половичок, и потребовав причитающийся обед, взмыли в воздух.
  
  
   Глава 13. Безвременье.
   Толобов потирал руки, пытаясь их согреть и сожалея о невозможности смены облика. Он много путешествовал в пространстве и времени и исчерпал лимит превращений. Точнее, природа всё же взяла своё: он достиг вершины развития, совершив отпущенное ему количество перевоплощений. Ему оставалось лишь дожить в данном облике ничтожно малое количество лет. Всё идет своим чередом. Только он не согласен с мыслью, что через каких-то пять десятков земных циклов покинет бренный мир дряхлым немощным стариком. Последнее перевоплощение он бездарно потратил на эту дуру Юленьку. Хоть бы уж остался в ипостаси Гарика. А то: "Где твой папа? А он с моим, когда и где, встретится?". Пришлось измениться, сварганить фантом на скорую руку. Руки... Замерзли руки. Очень.
   Смиренно ждать окончания жизни он не стал, как, в прочем, и все миммы. Он предчувствовал завершение и тридцать лет назад попытался овладеть силой времени, дабы вернуться на миллионы веков назад. Туда, где жили миммы, где можно было черпать силы и энергию у "бракованных", помогать уйти в небытие многочисленным собратьям. Он ликвидировал всех выживших после крушения. Многих ещё в самом начале охоты на "бракованного". Тогда он упивался своей успешностью, потом растягивал удовольствие от потока поглощаемой энергии. Он годами выслеживал соплеменника и, уничтожая его, продлевал свою жизнь.
   После провала тридцатилетней давности он почувствовал безысходность. Но сейчас его мысли занимал лишь один вопрос: "Где "бракованный"?!". Он потерял его из виду более столетия назад, решив, что тот стал жертвой удачливого соплеменника. И только недавно почувствовал тонкую связывающую их нить, заставляющую пребывать мимма в постоянном поиске сородича. Связь была на столько слаба, что будь у Толобова сил по более, он бы не обратил на неё внимания. Но на Земле его блокировали, заставив попрыгать по порталам, а энергетическая подпитка Кащеевой магией рухнула в одночасье, заперев его в этом странном месте.
   Толобов находился в безвременье, своеобразном вытянутом в пространстве, но не во времени, портале, соединяющем миры-Близнецы. Такой портал существовал у миров, появившихся на одной планете и отстававших друг от друга на мгновение. Жизнь там и там развивалась почти параллельно. Существовало несколько точек соприкосновения, оберегаемых хранителями от спонтанного проникновения аборигенов с обеих сторон. Чем дольше развивались миры, тем дальше уходили друг от друга, тем больше порталов намеренно блокировалось. Правда, бывали случаи спонтанного восстановления. Видимо, энергия, накопленная в одном месте, не найдя естественного выхода, прорывала пространство-время, образуя или восстанавливая связь между тем, что когда-то было почти одним целым.
   Белые клубы напоминали утренний туман над рекой или озером. Такой же густой, иногда клочковатый. На этом сходство кончалось. Не было влажности утра, плеска воды, запахов травы, песка на берегу. Стояла какая-то вязкая холодная тишина.
   Толобов попытался было повернуть назад, но клубы превратились в мягко-упругую преграду, отрезавшую его от мира Дальгорска, куда он опрометчиво вернулся. "Старая гвардия" устроила ему сюрприз. Толобов нервно передернул плечами, вспоминая простенькую магическую ловушку Школы, настроенную на обычного воришку, но невероятно усиленную преподавательским составом. Вот ведь, не поленились нести дежурство прямо в фойе. Он чуть не получил фаерболом от самой Изольды! Если бы не эта полосатая шипящая тварь, вцепившаяся ему в ногу - пробрался бы в кабинет, а оттуда - к Миррору. Он бы заговорил! Как миленький! Нет ведь, разбудила всех! Пришлось отступать. А так всё хорошо было! Яков бы заговорил, портальчик бы открыли, и тю-тю! В гости к предкам, к их идиллии, когда миммы гармонично существовали на планетке Хиж! И всё же сколько он здесь сидит? Ох, вляпался! Хотя, он тоже не промах! Успел-таки выбросить пару бомбочек-порталов. Жуть как интересно, куда же забросило воинственную демонессу с сотоварищами? Жаль, он не уничтожил её несколько месяцев назад в "десятке-техно". Да, кажется так назывался серый холодный мирок со скрипящим снегом и вечно недовольными жителями.
   Оторвавшись от мрачных мыслей, Толобов потер руки, в очередной раз попытался проникнуть сквозь белую пелену в мир-близнец. Здесь его тоже закрыли. Руки упирались во что-то твердое матовое. Стекло! Толобов постучал костяшками пальцев по преграде. Ничего! Ни звука, ни движения! Лишь пальцы стали мокрыми... Лед! Толстый. Холодный лед. Не прозрачный, странный, матовый. Но всё же лед. А лед можно растопить-расколоть!
  Толобов похлопал по карманам руками. Ага! Вот! Маленькая зажигалка... Он чиркнул раз, другой... Наконец зазубренное стертое стальное колёсико нехотя высекло маленькую искру из ферроцериевого кресала. Загорелся пропитанный бензином фитиль. Толобов мысленно поблагодарил Ауэра фон Вельсбаха за изобретение мишметалла. Старая, точнее старинная, зажигалка являлась презентом одной дамы, отчаянно влюбленной в него, и столь же отчаянно занимавшейся химией. Она все уши прожужжала об изобретении австрийца, подарила "мини-чудо-зажигалку". Хм, зажигалка... Цела, столько лет пролетело, а работает. Толобов с некоторым удивлением осматривал давно знакомую вещь. Корпус потёрся и потускнел. Когда-то на нем блестела надпись. Уже и не вспомнить... Что-то о "сгорающей любви". Мужчина криво улыбнулся. Действительно, сгорающей. Любительница химии рассталась с жизнью в пожаре лаборатории. Нет, он не любил её, просто как-то всё стремительно вышло из-под контроля... Они поссорились буквально на пустом месте, накричали друг на друга. Со злости он что-то там толкнул, не обратил на это внимание, вышел, громко хлопнув дверью. Он успел спуститься по лестнице, услышал взрыв. Потом другой. Пламя бушевало, поглощая предметы, катализируя реакции. Едкий дым заполнил небольшую лабораторию. Толобов пытался пробиться сквозь черные клубы вовнутрь. Опять рвануло. Взрывной волной его сбросило вниз с лестницы, приложило головой об стену, заставив потерять сознание. Потом, в больнице, ему рассказали, что выгорело всё дотла, хозяйка не спаслась. По сути, и хоронить было некого. На похороны он не пошёл, не мог позволить, что бы вид траурной процессии вытеснил из памяти весёлую хохотушку. Нет, он не любил её, просто горечь потери всё ещё оставалась... Где-то там, глубоко в сердце. Там, куда он никого больше не пускал. Если бы он мог вернуться...
   Пламя качнулось от теплого дыхания. Мужчина аккуратно прикрыл его темным колпачком. Покачал в ладони зажигалку, погладил истертую надпись. Он обманывал самого себя столько лет. И надпись он помнил: "Пламя мой любви. Адель". Он крепко сжал вещицу в руке. Ему нужна энергия. Он найдет Миррора. Он вернется в то злополучное утро и уведет Адель из лаборатории!
  
  Глава 14. "Теория относительности".
  - Чего же там случилось! Второй день на связь не выходят! - волновалась Ёгга, отрабатывая удары и выпады.
  - Два дня - это не повод для волнений, - парировал удар Жих.
  - Для кого как! - Ёгга перешла в наступление.
  - Относительно минимального расчетного времени - это задержка менее чем на сутки. На выполнение задуманного мы максимально закладывали три дня. Значит ещё нет повода для беспокойства, - фехтовал повзрослевший Жих отлично, не отвлекаясь на дамское нервное состояние.
  - Относительно времени выполнения задания... - уверенные отработанные движения женщины завораживали. - А относительно моих слабых нервов кто-нибудь расчеты делал?
   Жих спрятал усмешку, лишь уголки губ мимолетно приподнялись. Его противник в поединке слабонервным априори не был.
  - Ой, чую я, случилось у них что-то! - в каком-то немыслимом па Ёгга увернулась, отбила удар и вновь перешла в атаку.
  - Какая шко-о-ла! - мяукающе восхитился Баюн, вылизывая переднюю лапу, недавно побывавшую в сметане. Кот полюбовался выполненной работой, выпустил десятисантиметровые когти, ослепительно блеснувшие на солнце.
  - Ого! - оценил оружие самообороны и ближнего боя Иванушка, растянувшийся рядом и получавший удовольствие лицезреть дружеский поединок в средневековом стиле, - Тебе "палец в рот" не клади - схлопочешь по физии когтищами!
  - В рот не надо, - миролюбиво согласился кот, улыбнулся, демонстрируя белоснежные острые клыки, - откушу! А шерстку почесать можно!
  Баюн царственно улегся поперек Вано.
  - Ты только когти убери, а то мурлыкать начнешь и шкурку мне попортишь.
  - Не боись, я из детского возраста давно вышел! - зажмурился от предстоящего удовольствия Баюн, подставляя парню спинку и вытягивая лапы.
   Получить даже малюю толику терапевтической процедуры котику не довелось. Земля завибрировала. Вначале тихо, потом стремительно нарастая, послышались звуки ломающихся ветвей, стволов, свист. На поляну выкатился, в прямом смысле, огромный ледяной шар. За ним тянулась широкая просека смятых деревьев, кустарников, покрытых инеем трав. Шар остановился, словно обдумывая дальнейшие действия, издал шипящий звук плавящегося льда, качнулся в сторону Ивана, запихивающего себе за спину упирающегося кота.
   Тот всё же изловчился и вывернулся из заботливых рук аспиранта, изогнул спину дугой, ощерился, издал грозный мяв, брызнув зелеными искрами. Шерсть поднялась дыбом, увеличив Баюна втрое. Ванька опешил вновь. Такой метаморфозы от домашнего котика, хоть и прилично крупных размеров, он не ожидал. Тем временем киса принимал боевой облик. Когти заблестели серебром, клыки выдвинулись вперед, шерсть отливала бронзой. Каждый волосок, соприкасаясь с другим, создавал естественную броню. Хвост нервно ходил из стороны в сторону. Удар этой частью тела сваливал с ног. Баюн вышел вперёд. Теперь он закрывал собой незадачливо-смелого парня.
   "Снежок" остановился. Видимо, котовье перевоплощение впечатлило неведомого владельца морозной капсулы.
  - Кто-нибудь знает, что ЭТО? - одними губами спросил Ванюша. Шар уже несколько минут таял на жарком солнце.
   Полянка перед домиком Ёгги медленно превращалась в свеже-налитое болотце. Ёгга пожала плечами, аккуратно, не сводя глаз с пришельца, медленно обходила его, приближаясь к Вано. Жих следовал рядом. К облегчению остальных он не впал в детство и не превратился в милую зеленую кляксу. Он только поудобнее перехватил рукоять меча. Снежок опять заскрипел, стал раскачиваться, уже в сторону несколько подотставшего Жиха. Ёгга замерла, переглянулась с миммом. Легкий кивок, и они оба метнулись в сторону к избушке, на ходу увлекая за собой Ваньку и грозного кота. Шарик стормозил на доли секунды, двери захлопнулись, активировалось защитное поле. Оно росло, выдавливая "снежок" за пределы поляны.
  - Что делать-то будем? - переводя дух и успокаивая дыхание пытался привести мысли в порядок Иван.
  - Кондратьич, ты где? - зычно крикнула Ёгга.
  - Ну чего же так орать! - голова Домового показалась из проема лаборатории, - Дитё разбудите! У него и так подростковый период, спит плохо, нервный.
  - Все мы щас нервные... - прошипел Баюн, бочком протискиваясь между Ёггой и Жихом.
  - А чего, Баюн в боевой... - Кондратьич вихрем кинулся к окну, - Всё ж нормально было! На минутку отвлекся!
  - Ой, Вась, не кипятись, - Ёгга устало опустилась на лавку, - Не понятно, что и произошло. Нас снежный комок атаковал, огромный. Поле его за плетень вытеснило.
  - Так вроде тихо было... - реально не понимал Домовой.
  - Ты в лаборатории и не услышишь ничего. Звукоизоляция там. И автоматическая блокировка. Если бы нас уже не было, тебя бы там заперло до прихода Кащея.
  - А если бы он не пришёл? - ужаснулся Василий.
  - Ну, со временем, нашел бы кнопочку такую красненькую, у двери, с инструкцией по применению. Ладно, Вась, делать-то что? Таких ледышек я отродясь не видела. Страшно даже стало.
   Домовой просматривал видеонаблюдение по аналогу блюдцевизора.
  - М-да, Деда Мороза не хватает...
  - И Снегурочки, - отозвался молчащий до этого Ванюша.
  - А, Дед Мороз и Снегурочка - это кто? - удивил незнанием фольклора Жих.
  - Мороз -дед. Приходит с наступлением Нового Года, приносит елку, подарки. Снегурка - внучка его, помощница. Девочка, или чуть постарше, изо льда, - объяснил неофиту аспирант, вызвав ещё больше недоуменных взглядов у джиннова воспитанника.
  - А почему изо льда?
  - А потому...
  - Стоп! И-ЗО-ЛЬДА! Изольда!!! - завопил осененный догадкой Домовой, - Её проделки!
  - Точно! Её работа! А внутри кто? Ледышку демонесса всегда как ловушку для мелкопакостной живности использовала. Охладит пыл мелюзги всякой, да домой носы греть отпустит. Правда нынче размерчик великоват, ... несколько... Кто же там? И злобой так тянет...
  - Нет, не злобой. Голодом! Я знаю КТО там.
  Все уставились на Жиха, ожидая объяснений:
  - Там такое-же существо, как и я. Только оно уже завершает свой путь.
  На мгновение повисла звенящая тишина.
  - После первого убийства разумного существа с целью завладения его жизненной силой включается этакий "счетчик превращений". Каждый раз он на единицу уменьшает их количество. Пленник подошел к черте. Он считает, что подпитавшись моей энергией, сможет жить дальше. Он ошибается. - Жих говорил медленно, словно слова появлялись где-то очень далеко, и сознанию приходилось продираться к ним через ватную толщу, - Он пытается растопить лед. Скоро у него получится. Он знает, что я прочёл его мысли. Он не отступит...
   Жих резко побелел, покачнулся и завалился бы на бок, если бы не Баюн, мягко удержавший мимма. Жих прерывисто вздохнул, продолжил:
  - Он говорит о планете. Хиж, да так. Давно исчезнувшая вместе с населением. Жители могли превращаться. Они метаморфы, "миммы". Уцелели единицы. Уже лишь двое. Он хочет вернуться туда. Жить вечно, уничтожая всех...И что-то ещё...
   Мертвую тишину разрезал свист и последовавшее шипение. Наружное наблюдение показало четырех огромных огнедышащих драконов.
   Не успели обитатели избушки высунуть нос за дверь, как снежок растопили. Клубы пара окутали окрестности, скрыв из глаз происходящее.
  
  
   Толобову хватило пары мгновений спрятаться. Драконы, поклявшиеся задержать его, совершили опрометчивую ошибку. Толобов усмехнулся. Теория относительности в действии. Не только спасли, ещё и паровую завесу устроили. Мо-лод-цы! Он решил дождаться темноты. Охота на бракованного приобретала необычайную остроту!
  
  
  
  Глава 15. Поверхность Мёбиуса.
   Благодаря воздушным потокам и припекающему солнышку коврик сох, создавая иллюзию синтетики. Артёмов и Бессмертный магически выпарили одежду, заказали обед по плотнее и наслаждались его поглощением, изредка любуясь проплывающими мимо зелеными полянками, яркой блестящей полоской реки, убегающей за горизонт. Заколдованное озеро уже осталось позади, изредка переливаясь радужной защитной оболочкой. До десятого "техно" - рукой подать! Всего-то часа два лёта!
   Кащей улёгся на середину ковра, закинул руки за голову, выровнял дыхание.
  - От солнца бы чего нацепил - сгоришь! - ифрит последовал примеру друга.
  - Э, не сгорю!
  - Тогда не усни.
  - Это могёт быть, - зевая во всю молвил Бессмертный, сворачиваясь калачиком.
  - Ладно, спи. Близко будем - разбужу, - Артёмов шёпотом дал указания коврику. Над Кащеем появилась притеннёная полусфера, приглушающая звуки извне.
   В последующие часы ифрит развлекался, выспрашивая у ковра о жизни его и как он до такого докатился. Поучительная история начиналась фразой: "Соткала старуха ковер...". Далее описывались злоключения шерстяного изделия на манер: "Я от дедушки ушёл, я от бабушки ... и так далее". Лиса, то есть торговец бэушным товаром, в конец испорченным временем, решительно избавился от половичка, когда на таможне был остановлен и подвергнут пристальному досмотру. Просто сбросил его с телеги на какого-то нищего. Нищий оказался спонтанным магом-самоучкой, обладающим недюжинной фантазией, обделенный средствами передвижения и друзьями. В общем, как-то на досуге, неофит -волшебник закручинился, упился сильно и слабо алкогольными напитками и колданул. По утру, протрезвев от приветствия половичка, убоялся содеянного, шуганул ковер, послав его на все четыре стороны, то бишь, расчетверил ткацкое произведение искусства, заставив облететь вокруг шарика. Собрался коврик воедино, довольный круизом и добытыми географическими знаниями, а мага нет. Потерялся-спрятался, видимо от греха подальше. Предоставленный сам себе половичок вздумал побывать там, где Макар телят не гонял. Ага, попал к Ёгге. Попал прям под горячую руку. С файерболом. Тушили коврик всем миром, штопали, чистили. Шерстяному понравилось. Распушился на время, потом ушёл в спячку в чулан. Вишь, надоело ему всё, заразе.
   Десятый портал располагался на границе леса. Лишь в одном месте отсутствовал плавный переход вековых деревьев в легкую ажурную опушку. Ветви столетнего дуба словно растворялись в призрачном мареве магии Кащея, окутывающей проход в иное измерение.
   Коврик, нашедший терпеливого слушателя в лице ифрита, попросту проворонил момент плавного снижения, заложил крутой вираж и залихватски устремился вниз. Спящего Кащея размазало по полусфере. Бессмертный в ужасе проснулся от перегруза. Ифрит чуть не вывалился за борт, схватившись в последний момент за ускользающие из поля зрения кисточки, эффектным флажком обломал с десяток-два ветвей. Затормозил шерстяной резко, без предупреждения. Артёмова перекинуло вперед, Кащея закатало в ковер. Окрестности огласило отборным матом и обещаниями сдать коврик в утиль.
  
   Бабай-Кащей задумчиво сидел на пеньке, уставившись непонимающим взглядом в арку портала. Магия техно-десять была какой-то странно знакомой. Он встречался с ней, в той человеческой жизни. Поток действительно мощный ...был. Битые четверть часа он раздумывал и просчитывал действия, ожидая прихода в чувство Артёмова, нервно выпившего восстановительный коктейль из воды мертвой, кислоты серной, трех капель спирта этилового и тонкого ломтика лимона. Алексей Анатольевич наконец разлепил ясны очи, в матерной форме поблагодарил летательный аппарат за более чем мягкую посадку, сфокусировал взгляд на Бессмертном.
  - Ну чё?
  - Ни чё. Смотрю вот.
  - На что?
  - Туды, - Кащей кивнул в сторону портала.
  - И чё? - пошёл по второму кругу ифрит.
  - Ни чё, - не отстал от него Бабай.
  Ифрит встал, качающейся походкой подошёл к волнистой завесе.
  - Можно?
  - Валяй! - разрешил Бессмертный.
  Джинн коснулся завесы. Та мягко прогнулась под ладонями, подумала и пропустила руки дальше.
  - Ну? Как там?
  - Никак. Пусто!
  - Недавно кто-то прошёл.
  - Хм, чё ждать то. Сымай завесу. Летим обратно.
  - Угу, - Кащей всё ещё прибывал в задумчивости, вяло сделал пассы руками.
  Джинн встряхнул половичок, выбил застрявшие веточки.
  - Карета подана! - Артёмов склонился в шуточном полупоклоне. Бессмертный зомбировано растянул губы в искусственной улыбке.
  - Эй! Домой летим! Решаем проблемы по мере поступления! Очнись, Костя!
  -Угу, - на автомате Бессмертный был усажен на шерстяную поверхность и пристёгнут появившимися ремнями безопасности.
   Аккуратно взлетели. Акварельные пейзажи проносились в обратном направлении. Вновь радугой запереливался защитный экран озера, невольно притягивая взгляд.
  - Стороной бы его обойти, - пробормотал джинн, - да вряд ли удастся.
   Меж тем по идеальной поверхности яркими всполохами пошли трещины. Экран разваливался, громкими вспышками повествуя о последних мгновениях своей охранной жизни. Вода плавно поднялась этаким нехилым холмиком, исторгнув из глубин огромный обледеневший шар. Снежок завис на поверхности, потом двинул к берегу, играючи сминая растительность и оставляя после себя мокрый след.
  - О-о-о! - Кащей схватился за голову, болезненная гримаса исказила лицо.
  - Э-э! Что с тобой! - Артёмов впервые видел Бессмертного в ТАКОМ состоянии.
  - Толобов! - едва шевеля губами простонал Бабай. Шарик снега прытко укатывался вдаль, планомерно скрываясь из зоны видимости. Ифрит отупело смотрел на водную гладь озера.
  - Смотри! - он кивнул на вновь появляющийся водяной холмик, на "автомате" сканируя пришельца.
  - Там кто-то помощи просит. Устали. Незлые. Люди. Демоны... Изольда?! Реально она!
   Кащей экстренно очнулся. Артёмов отдал боевой приказ коврику. Воздухоплавателей потащило вперёд, в момент торможения почти выплюнуло обратно. Бессмертного опять ударило по макушке, отключая сознание.
  - Ох и устрою я тебе американские горки в стиральной машине, - клятвенно пообещал ифрит летательному аппарату. На поверхности мирно покачивался мыльный пузырь-переросток.
  - И чего ж там делает поклонница Церителли? - подал голос, пытающийся прийти в себя Кащей, и свести разъехавшиеся глазоньки, в коих яркими искорками прыгали солнечные зайчики. Пузырёк прибило к берегу. Коврик плавненько приземлился, аки ангел златокудрый.
   Минутки через две Константин Бессмертный и Алексей Артёмов пребывали в обществе старой знакомой Изольды и её спутников.
  - Ха, нас опять притянуло к огню и льду, - Вовка скалился зубами в обворожительной улыбке, рискуя схлопотать воспитательный подзатыльник.
  - Помоги выбраться! Ребятки, Дана выносите!
  - Поверхность Мёбиуса, - многозначительно изрёк Дан, мертветски-пьяно заваливаясь на влажный озерный песок и засыпая сном праведника.
  - Дмитрий Васильич? Саша? Вовка?
  - Па, а ты ...здесь... - Александр утерял дар речи.
  - Ну, зятёк, как жизнь молодая? Настёна где?
  - Де-е-ед! Я чего не знаю? И мама здесь?
  - Где ж ей быть то? Работа есть работа! - Дмитрий Васильевич похлопал внука по плечу, усмехнулся, - Ты многого не знаешь.
  - А мои тоже где поблизости? - Вовка заозирался на прибрежные заросли.
  - Вот чего не ведаю, того не ведаю. Удивляюсь я, что на границу миров нас вынесло. Давно на работе? Кость, ты вроде осунулся...
  - Хм, скорее постарел. "На работе", как Вы выразились, я десять лет. Был в одном измерении, в десятой "тэшке" без магии, смог сюда выбраться.
  - То есть как - десять лет? А Настя? Одна! На рубеже! - тесть нехорошим взглядом буровил зятя.
  - Самому тошно, знаю, дурак я.
  - Я бы покрепче добавил.
  - Пап, дед, я про маму не понял. Она кто?
  - Саш, о твои родителях сказки ходят. Мама твоя... - Дмитрий Васильевич замялся, подыскивая слова, - ...в этом мире... в общем, Баба Ёгга она.
  - Стоп! Ба-ба Я-га?
  - Не Яга, а Ёгга. Мир другой! Работа у неё такая! - начинал нервничать дед.
  - Ага, а ты, папа - наверное, Кощей Бессмертный? Да? Нет? Только не надо меня разыгрывать!
  - Никто тебя и не разыгрывает. Ты буквой ошибся. "О" на "а" поменяй.
  - Может где в другом мире ты тоже "величина"?
  - Ага, в Т-10 - Ёкарный Бабай.
  - Па, ты перегрелся? Давай домой, а? Мама волноваться будет, Сонька тоже.
  - Саш, Соня у бабушки в Дальгорске. А здесь, сын временная петля. И мы чудно в ней застряли, пропади всё пропадом! - Бессмертный махнул рукой, быстро зашагал в сторону леса.
  - Сань, ты это... прости его...их. Они подписку дали. О неразглашении. Так надо, - Изольда обняла парня. - Знаешь, Федька с Дашкой тоже многого не знают. О нас Пашей. В силу не вступили. А некоторые вещи вам совсем знать не зачем...
  - Не я что... неожиданно это... не правильно. Я два года потерял, отец с мамой - десять, Сонька... Кутерьма началась - она совсем маленькой была. А если нас туда вынесет - а там...глубокое будущее... и все...жутко.
  - Вовка старается, - Изольда прекрасно понимала, что о таком раскладе думали все.
  - Идеально было бы найти Михаила, - подал голос Владимир. - Моих сил не всегда хватает. Ювелирно работать со временем могут лишь "зеркальники". Свои способности я оцениваю трезво: в лучшем случае разница года в три-четыре. И то, если в плюс. В другую сторону - не вариант, или перепрыгивать придется, или шифроваться, жить и наблюдать со стороны. А это чревато изменениями. В любом смысле.
  - Кто ж гаденыш, что устроил карусель?! - Сашка в бессильной злобе саданул кулаком по песку.
  - Тот, кого в снежок заперли. Смотри, какую тропу он проложил. Пошли, - Василиса подхватила Александра под руку, потянула по морозно-мокрой "тропе".
  - Подожди, - Саша отошёл от девушки, направился к отцу.
  - Пап, ты прости меня...
  - И ты... - Константин обнял сына, - Ох, силища! - Бессмертный украдкой смахнул слёзы, - пошли Толобова искать!
  
  Глава 16. Мозаика.
   Коврик отлично послужил, доставляя путников партиями в назначенное место. Переход, вернее перелёт, занял несколько часов. К избушке Ёгги подходили уже в сумерках. Переливчатое защитное поле опознало хозяина и пропустило усталых путников. Частокол этого не сделал. Вызвали по мыслесвязи Анастасию Дмитриевну, в реале Ёггу. Встречать гостей вышли все обитатели домика в полной боевой готовности, усиленные драконьим отрядом. После знакомства решили дождаться утра и продумать план дальнейших действий. Ночь - время отдыха и обработки мыслей.
   К аналогичным выводам пришёл и Толобов, устраиваясь на ночлег в трех километрах от избушки. Разводить костёр он поостерёгся и улегся на лапник под корнями старой ели, наклоненной ураганом в сторону.
  
   - Вань, ты чем на Земле занимаешься? - Сашка прилип к аспиранту, присматриваясь и даже принюхиваясь.
  - Саш, ты чего? Я в третий раз повторять не буду. Чего другого спросить хочешь? Так спрашивай - отвечу.
  - Боюсь, психом меня сочтешь.
  - Не прекратишь - сочту!
  - Очень уж ты похож на человека одного. Как бы он и не человек. Дух он -вот!
  - От те на! - опешил Ванятка.
  - Ага, сам в шоке.
  - А ты с ним где повстречался? Здесь или...?
  - Или. И с драконами...в прочем, ладно. Вы похожи, ну лет бы тебе двадцать накинуть.
  - Интересно, а дальше!
  - Жил я у них.
  - У кого?
  - У Ивана, у жены его - Меланьи. Она берегиня, за угодьями присматривает, погода в её ведении...тоже. Ладно спать я пойду.
  - Угу, иди... хэ, Меланья какая-то? - Ванятка легкомысленно пожал плечами, привалился к косяку и мечтательно закрыл глаза. В памяти всплыл милый рыжеволосый образ.
  
  - Лизонька, с сестрами говорила?
  - Да, мам. У них без изменений. Отсмотрели "кино". Кляксочка ищет себе подобных метаморфов и уничтожает их. Что это ей даёт - не понятно. Допустим, она становится сильнее, возможно, устраняет конкурентов, весьма жестоко. Подобное поведение фиксируется до начала двадцатого века. Потом идет поиск источников силы и пространственных переходов. Метаморф часто появляется в облике мужчины средних лет или молодого человека. В начало века перемещается в образе мужчины. Однажды зафиксировали с...избранницей, невестой. Романтика, к слову.
  - Романтика? Интересно, такой монстр и любовь!
  - Любовь зла, полюбишь и...кляксу!
  - А та девушка?
  - Девчонки в Библиотеку уже наведались, выяснили.
  - И-и-и...
  - Погибла при взрыве, через несколько дней после записи.
  - А...
  - Зафиксированы множество переходов до и после события. Самый ближний - пять месяцев. После. До - двадцать семь лет! Он намеренно прыгает в то время, но не может попасть туда.
  - Лиз, папе сведения передать бы...
  - Мам, у девчонок сил не хватит...
  - Лиз, тебя пускать опасно.
  - А сидеть и ждать? Девчонки заперты. Нет они реально заперты. Они пытались, не одна пространственная дверь не открывается. Мам, прости, я не говорила, чтобы тебя не пугать... Но, надо решать что-то.
  - Лиза, обещай вернуться.
  - Да, мам, я постараюсь.
  
  - Миша, где их носит! - Елена Юрьевна не находила места от волнения. - Вы переместились сюда. Кто был в кабинете - исчезли! Что делать?
  - Успокоиться! Я смог нащупать слабый след. Запаситесь терпением. Буду прыгать. Иначе ни как!
  - Спасибо, простите, Миша. У Вас своё горе, а я тут...
  - Беда на всех одна. Отец указал направление, я был в пустыне. Постараюсь найти всех. Но это как клубок распутывать. Долго.
   Клубок запутывали основательно. Следы изучались, Михаил шёл вперёд, возвращался, отслеживал одни нити, другие отметал в сторону. Попутно выяснили роль его мачехи в похищении. До смешного банальная история: узнав о намерении Якова прекратить отношения, Зинаида решила подзаработать на муже и продала его с потрохами, вместе с дочкой разыграв спектакль. К чести Юленьки: девушка действительно волновалась за отчима и брата, наивно доверяя матери.
   Через месяц вычислили связи Гарика Толобова. Оказавшись собственным "папашей", он плел сеть, подбирая под стать себе товарищей, не брезгающих черной магией. Дыревох, почувствовав, что пахнет "жаренным", попыталась сбежать. Портал перехватили, потянулась ниточка к родственникам по параллельным мирам. Мелких пакостников, типа зама с А-25 не трогали. Ему уже влетело от начальства понижение с последующей переброской на Землю. С А-25 попали к Гергу, к Кузе.
   Михаил буквально дышал в затылок. Он прыгал по мирам до полного изнеможения, узнавая информацию. До синхронизации оставались доли секунды, мгновения. Казалось: ещё чуть-чуть и он дотянется до путешественников, вернет их домой. Шло время, минуты слагались в часы, часы - в дни, дни - в недели. Не хватало какой-то мелочи, песчинки ...
  - Почему, почему... - скрип кресла-качалки на пустынной ночной веранде не мешал думать. Ветер раздул огонёк сигареты, качнул легкое кресло. Михаил затянулся, выдохнул колечко дыма. Оно, подхваченное холодным порывом, улетело к темной громаде моря.
  - Миша, Вы здесь?
  - Да, Елена Юрьевна.
  - Не спится?
  - Почему он это всё задумал?
  - Толобов?
  - Да. У него были деньги, положение, способности, власть. Пусть не большая, но он не производит впечатление человека с маниакальными наклонностями. Мир ему не был нужен. Ему был нужен отец. Кстати, Толобов часто перемещался почти в одно и то же время и место. Там просто фонит его аурой. Он покупал порталы за бешенные деньги. Что он делал?
  - Ты был там?
  - Нет. "Десятка-техно" плотно закрыта, она вбирает энергию как губка... Я попаду туда, но куда вернусь не знаю.
  - А если с сильной энергетической подпиткой?
  - Вероятность возврата в своё время есть, пусть небольшая, но есть.
  - А если кого-нибудь забрать с собой из "Десятки"?
  - Практически не реально.
  - Даже с "зеркалом"?
  - Даже с ним.
  - И всё же он стремился туда...
  
   Толобов долго крутился на колючей лежанке. Он надеялся, что Миррор уцелел при взрыве ловушки. Он неудачно спрятал его, "заперев" во временной петле в кабинете самого Сурова! Лишь бы взрывом не разбило зеркало, иначе Якову конец.
  
   ПП пробирался среди обломков мебели. Его кабинет напоминал поле брани. Сегодня он вел на "экскурсию" Михаила. Раньше не позволяли остаточные явления ловушки, неожиданно довзрывающиеся при любом появлении в кабинете. Суров сам проверял, лично, ежедневно и не по разу. Перевязанная рука, ссадины на лице, сожженные волосы. Сегодня утром он не получил ранений, значит вход свободен!
   Декан аккуратно двигался по кабинету. Целой мебели не осталось. На окнах висели обрывки штор.
  - Михаил, Вы что-нибудь чувствуете?
  - Конечно! Сильный поток, даже очень. Володя перенес нескольких человек. Такой поток оставляет след несколько месяцев. Ещё двоих выкинуло в разные стороны. - Миррор-младший "завис", сканируя энергетику.
  - Я там уже был, - декан вопросительно приподнял брови.
  - А-25 и Планета духов. Наши покинули её. Недавно. Ушли в мир Близнеца. Сейчас там блок стоит. Мощный. Кое кто постарался, благо у него ресурс был. Большой.
  - Вычислить негодяя сможешь?
  - Чего вычислять? Он там же.
  - Плохо как! Блок снять, разрушить, продавить, а?
  - И тебя выпрет с той же силой. Выгоревшего до тла.
  - Не подумал. Пошли, что ли...Вроде смотреть больше нечего.
  - Не спешите. Тут есть... - Михаил смешно гладил пустоту. Потом бросил странное занятие, достал спички, подобрал чистый чудом сохранившийся лист бумаги с пола, соорудил маленькое подобие факела, поджег его. В клубах дыма проявилось зеркало. Возможно целое. Суров снял заклятие невидимости. На стекле тонкой паутинкой расползлись мелкие трещинки. В глубине зеркала вырисовывалась знакомая Михаилу фигура.
  - Отец! - Яков сидел за целым деканским столом. Миррор старший поднял голову, тоскливо посмотрел на сына. Одними губами прошептал: "Не смей!". Михаил замер, боясь оторвать руки от хрупкого стекла. Сеть трещинок стала гуще, Яков ослабил галстук, расстегнул ворот рубашки, снова зашептал: "Стекло и песчинка - природа одна, там, где был огонь, будет ныне вода." Суров прочитал по губам, задумался над ребусом секунд на пять.
  - Миша, стекло держи, иначе отец погибнет. Дашенька, дочь, ты приехать в Школу можешь, сейчас, немедленно, с Федькой! - это уже дочери по телефону.
  - Ждем, пятнадцать минут, - замер декан около зеркала, готовый к любым неожиданностям, с истинно эльфийским спокойствием.
   Дашка прибыла в кабинет отца через семь минут, ворвавшись малиновым вихрем, Федька присоединился через минуту.
  - Чего случилось?
  - Вот, держу, - Михаил умоляюще посмотрел на девушку.
  - А я? - Дашка воззрилась на отца.
  - А ты будешь открывать дар воды, прямо сейчас.
  - А я?
  - Сестру страховать, огонек ветерком раздувать! Давайте, детки, начали. Мишка долго не выдержит, зеркало...
  - Я понял, пап! Сестер, фаербол готовь. Ок! Принял! - огненный шарик лежал на Федькиной ладони, не обжигая. От него тоненькой ниточкой вилась огненная дорожка к хозяйке.
  - Дочь, магия воды...
  - В том, что время и вода текут, - перебила отца младшая Сурова, - стекло тоже "течёт". Аморфная структура с разной текучестью, - буднично повторяла материал недавней лекции студентка - будущий специалист по оптике.
   На несколько минут повисла тревожная тишина. Фёдор поддерживал ровное горение пламени, Дария медленно вытягивала струйку воды на своей ладони. Сначала неуверенно и робко, далее мощно, подконтрольно девушке.
  - Счаз...эмальку наложим, подлатаем. Заклятие снимем.
   Трещины на стекле уменьшились. Федька с сестрой в четыре руки с низу в верх проэмалировали зеркало.
  - Всё. Руки убрать можно? - спросил Феденька отца.
  - Да. Медленно, разводя в стороны к раме. Уф, вот умницы. А сейчас брысь все за дверь, блок ставить бесполезно.
  - Собой жертвовать - полезно. Я тоже кое-что умею, - Федя уплотнил воздух парой взмахов, поджег-подсветил его искорками, создавая упругую защитную стену во круг зеркала, - Давай!
   Суров выставил руки вперед, речитативом произнося заклинание. Зеркало стекло вниз. Миррор-старший переступил раму, запнулся и тяжёлым кулем свалился на руки сыну:
   - Слава Богу, получилось!
  
  Тем же вечером, у Новгородцевых.
  - Держать меня во временной петле вообще лишено было смысла, но Толобов не знал о передаче дара. Я привык защищать тех, кто мне дорог. Узнали бы о даре, Мише - не жить, его семье - тоже.
  - А там, на пляже?
  - О, он видел перемещение, но Владимир ведь тоже пространственник, тем более дар был разделён. Он не мог проявиться в полную силу.
  - А кулон? Зинаида его видела.
  - Что - кулон? У меня на шее точная копия, даже светится. Зина знала, что их два. В пустыне я смог убедить Толобова, что дар при мне, а у тебя просто побрякушка, - Яков снял амулет, положил на стол.
  - И Толобов поверил? Его не так просто провести. Он или его эксперты почувствовали бы подделку, - Суров внимательно рассматривал вещицу. Через несколько минут с удивлением поднял глаза на Якова:
  - Ты, старый жук! Яша, ты поделил дар ещё раз! Это же невозможно!
  - Возможно, Паша, возможно! Сын, это - песчинка, что тебе не хватало. Давай сюда свой кулон, закончим объединение, - кулоны начали сближение. Яков долго посмотрел на сына, - Я всегда любил тебя и твою мать. Прости, сын...
  - Пап, в чем дело? Всё впереди. Мама нашлась. Она в Школе сейчас работает. Должна уже подъехать.
  - Ната? Она жива?
  - Ну да!
  - Судьба...Да, так действительно будет лучше... - кулоны поднялись в воздух, сияние одного потухло, Мишин засиял ярче.
  - Яша... - Наталия Миррор кинулась к бледнеющему мужу, - Яшенька, что с тобой! - её взгляд упал на столик, амулеты мирно лежали рядом.
  - Яша, зачем ты ЭТО сделал! Яша!!! - слёзы катились по щекам, ладони гладили темные с проседью волосы.
  - Ната, я не мог допустить, что бы сын пострадал, чтобы семьи потерялись во времени. - голос тускнел, слабел, - Ната, я люблю тебя... - руки Якова безвольно повили вдоль тела, тело обмякло, голова упала на грудь.
  - Яша... - женщина обняла того, кто мгновение назад был её мужем.
  
  - Когда похороны?
  - Завтра.
  - Как Наталья?
  - Держится. Хорошо, что Миша рядом, внучки.
  - Лена, их найдут, обязательно...
  - Паш, я верю, верю. У них там команда "Ух"! - сквозь слёзы выдавила Елена Юрьевна, - Прости, Паш.
   Женщина вышла из библиотеки. Суров поднял голову к верху, поморгал.
   М-да. Команда "Ух". И большая часть команды - родные Лены. Внуки, муж. От дочери и зятя, что работают в Близнецах уже два месяца ни слуху - ни духу. Почти половина семейства. И знать, что не увидит их больше... Возможно, ...и он не увидит Ольду.
  
  - Мы обсуждали деление дара на части. Безопасные равные доли. Объем силы большой, не требует поддержки из вне. Он пошёл на крайнюю меру, из-за сына. Мишку стали бы шантажировать, угрожать. Яков допустить этого не мог. Он привязал себя к амулету, питал его. Яшины врожденные способности позволяли делать это достаточно долго. Года два-три. Амулет накапливал энергию. Яков знал, что обречён. Кулон высасывал абсолютно все силы, а накопив разрушился бы, взорвав обладателя, коим мог стать и Толобов.
  - Яков - кинетик!
  - Да, Павел Петрович, Яков...был...кинетиком. Именно поэтому он и смог спрятать нас тогда. Энергии хватило. Талант он не афишировал. О нем знала только я и его родители. Яша лишнюю энергию научился сбрасывать. У нас по всему дому старые конденсаторы встречались, так он их заряжал.
  - Они раздражали Зинаиду. Отец не спорил, в гараж унес. Странный у нас гараж был, без машины...
  - Зинаида или Юленька могли проболтаться Толобову о гараже.
  - Он мог и сам увидеть, Юлька говорила, что на машине за ней ухажёр приезжает. На крутой тачке. Могла речь и о гараже зайти.
  - Да, заполучить Якова с его возможностями - мечта Толобова, только что мешало сразу воспользоваться?
  
  - Миш, я боюсь за тебя. Вернись, пожалуйста.
  - Не плачь, Рина. Ничего страшного не случится. Давай-ка спать. Завтра трудный день...Утро скоро, - мужчина поцеловал жену, зарылся в пепельные волосы, пахнувшие морем.
  
  
  Глава 17. "Ловля на живца".
  - Лизка! Какого лешего! - девушка просто вышла из кабинета ифрита, напугав до икоты сестёр, решивших затеять ремонт каменного коридора и выкрасить стены в весёленькие цвета.
  - Девочки, я тоже вас люблю!
  - Ты сняла блоки?
  - Нет! Пыталась, но требуется больше силы! Вы здесь отсиживаетесь, вон дурью маетесь! - Лизок указала на часть стены, выкрашенной в ярко-розовый с надписью: "Бекон-Пятачок".
  - Ага, маемся! - довольная Сашка пририсовала к творению жирный восклицательный знак.
  - Мастер! - одобрила старшая сестра, взмахом руки приводя в былой вид средневековый интерьер, - Пошли, художники, папане инфу доставлять и нас, родимых в придачу.
  - Й-е-е-с! - две пары близнецов синхронно произвели известный жест и с радостным гиканьем бросились собираться.
  - Засиделись без дела, - Лизка неторопливо проследовала в комнату невест, на ходу проверяя содержимое о-очень вместительного рюкзачка. Она надеялась вернуть в лабораторию хотя бы часть оборудования в целости и невредимости. Ну, того, что отец категорически не разрешал даже за порог выносить.
  
  - А-а-а! - пятеро домовушек выскочили за дверь, хлопая себя по тлеющим и искрящим волосам и одежде.
  - Ой! Ик! - Баюн подавился сметаной, чуть не опрокинул миску, излишне макнув себя в её содержимое.
  - А-а-а! - домовушки запекли сметану на морде кота, ошалевшего от вида пятерых закопчёных созданий, дымящих, со вставшими дыбом волосами.
  - А что это вы здесь делаете? - Василий оценил обстановку и, не дожидаясь ответа, запенил кота из огнетушителя.
   Баюн от такой бесцеремонности и неуважении к сметане, белой горкой оплывших псевдо-сливок обиженно смотрел на Домового, отчитывающего сопящих чертей, вывалившихся из лаборатории Ёгги.
   Туда без особой надобности не заходили. Драконыш, выходец из параллельного мира, появившийся в инкубаторе Анастасии Дмитриевны, набирал силу и плевался огнем в гостей. Дрессурой безуспешно занимался Василий Кондратьевич.
  - Девочки, вам полчаса на приведение в порядок себя, кота и помещения.
  - Па-а-ап!
  - Двадцать минут! - рявкнул Домовой, унося использованный огнетушитель.
  
  - Бая, чего в боевом? - Ванятка, опоздавший на обед, игнорировал идиоматические выражения скатерти-самобранки, вышвыривающей дополнительный прибор.
  - Так надежнее... - кот косился на пятерых нежных рыжих херувимов, скромно опустивших глазки.
  - О, девочки! Лиза? - глаза аспиранта счастливо заискрились.
   За стол усаживались вновь прибывшие, скатерть рассвирепела не на шутку, приборы и блюда приходилось ловить на лету, что позабавило братьев-драконов и повзрослевшего Жиха, не спускающего глаз с разрумянившейся Елизаветы.
  - Ошиблись мы с Марфой, ошиблись, - бубнил Кондратьич, хмуря брови.
   Девчонки стреляли глазками в боевых драконов, трещали без умолку, перерассказывая новости. Василий хмурился все больше. Парни флиртовали с его дочками, особенно тот, ботаник, дружок аспиранта. Очаровал Тоньку. Девка прям ушки развесила.
  - Остынь, Вась, - Ёгга наклонилась к Домовому, - они же по драконьим меркам подростки, девчонкам твоим под стать. Без отцовского дозволения и шагу не ступят. А вот годиков через пять - жди сватов!
  - Через пять, говоришь.
  - Угу, не раньше. Кроме...
  - Ей или под венец с домовым, или старой девой быть, - Василий кивнул в сторону старшей.
  - Похоже, нашла она своего домового и тебя не спросит.
  - Ёгга, он же...
  - Он всё, кем быть захочет.
  - Опа-па-па. Взболтать, но не смешивать!
  - Не, наоборот. Удачи, вам с Марфой, - Ёгга переключила внимание на скатерть, вибрирующую от негодования, мягко погладила рисунок рукой, попросила очередную перемену блюд.
  
  - Лиз, ты меня избегаешь, - Ваня нежно взял девушку за руку, - почему?
  - Иван Андреич, с чего Вы решили? - Лиза мягко высвободила ладошку.
  - С того и решил... - аспирант посмотрел на свою пустую ладонь.
  - Вань, я тебе ничего не обещала.
  - Да, но я надеялся...
  - Прости...понимаю...
  - Сердцу не прикажешь.
  - О чём это ты?
  - О себе, Лиза. И о тебе. Я вижу, как ты на него смотришь...
  - Прости. Мне в лабораторию, ой в сарай...разобрать там...рюкзак.
  
  - Дочь, что ЭТО? - Василий Кондратьевич держал двумя пальцами чепчик с рюшами.
  - Шапка-невидимка.
  - Э... так кто её такую...
  - Не волнуйся, это дубликат, для себя сделала. Твоя глубже, доставай всё.
  Домовой вытащил на свет белый восемь дубликатов, разных по цвету, фасону и половой принадлежности. Немой вопрос с упоминанием великого всезнающего растения застыл в глазах.
  - Что б в комплекте было. Вот сапоги-скороходы, восемь пар... - Домовой взвыл и закатил глаза. Разбирать рюкзачок пришлось долго. Особо опасные "игрушки" извлекались и складывались отдельно. Позже Лизку сменил Иван. Восторгу аспиранта не было предела. Такое чудо не только в руках подержать дали, но научили им пользоваться!
  - Откуда богатства?
  - Планета духов, слыхал.
  - Нет.
  - Планетка, богатая порталами. Намешано всё: от сохи до космопорта. Куча рас. И живут притом мирно. Спокойная планетка. Исследовательская. С волшебством и техникой. В гармонии люди живут - не тужат.
  - А духи?
  - Завязаны на природе, чувствуют её, берегут.
  - Санька с командой оттуда прибыл.
  - Закончим дело, может и мы там побываем...
  
   Подготовка к "делу" завершилась за полночь. На рассвете решено было выдвинуться в лес небольшими группами на поиски Толобова, по возможности используя Лизин арсенал. В тереме (избушку пришлось срочно расширять для размещения гостей) оставались дед, домовушки, Иван, Дан, Василий и Жих для приманки. Сильно удаляться от терема смысла не было, Толобова должно притягивать к Жиху, как к магниту.
   Первый день поисков результата не принес, за то обнаружили место ночёвки. Разослали пернатых шпионов, но и те никого не нашли. Вечером возвращались уставшие и голодные.
  
   Толобов был прирожденным охотником. Он удачно замаскировался и притаился в ветвях дерева, наблюдая за сборами поисковых отрядов. Он подождет. Ночью необходимо оставить следы, по дальше. Через день-два группы отойдут на приличное расстояние и тогда он нападет. Полностью трансформироваться не получится, но заставить клетки кожи вырабатывать хлорофилл и фотосинтезировать он ещё мог.
  
  - Отсутствие результата - результат.
  - Что скажешь, Жих?
  - Он рядом, частично изменился, ждёт.
  - Двигаться может.
  - Конечно, он всё же человек, в целом.
  
  Тишина ночи нарушилась легким шорохом перехода.
  - Вов, Вов, просыпайся!
  - А-а! - Вовкин крик перебудил терем.
  - Свети, систер!
  - Федька, твою ...! - осёкся Владимир, памятуя о наличии Дарии в комплекте с братом и их матушке, явно спешащей к источнику шума.
  Дубовая дверь вылетела из петель, затормозив в десяти сантиметрах от Федюни. Дашку снесло в объятия Володи.
  - У-у-ф!
  - Как это понимать! - комната заполнилась искрами, Изольда негодовала!
  - Мам! Нас Миша перенёс! - Дашка бросилась к матери, по пути заехав локтем в живот Вовке, заставив парня согнуться пополам и хватать воздух открытым ртом.
  - Мы решили никого не волновать, - оправдывался Михаил, за руку здороваясь с присутствующими мужчинами и раскланиваясь с дамами.
  - Я плюху дал, инфракрасный включил, - пугая взглядом, оправдывался Федька.
  - Так выключи.
  - Ну, да, - глаза приобрели нормальный цвет спокойного синего моря.
  - Прошу прощения, Вы кто? - Дмитрий Сергеевич обратил внимание на девушку в сером костюме начала двадцатого века.
  - О, великодушно простите, мадмуазель Адель, - представил Михаил незнакомку.
  - Она возлюбленная господина Толобова. - утвердительно поставила точку в расспросах Полина, - Мы её в "кино" видели.
  - Вы её вытащили до взрыва? - Алекса прониклась уважением к Михаилу и компании.
  - Во время, - замялся Федюня.
  - Девочки, мальчики, так нельзя! - вмешалась Изольда. - Пойдемте в гостиную, там и продолжим за чашкой кофе. В спальне не очень удобно...И переодеться бы не мешало...некоторым, - под грозным взглядом демонессы молодые полуодетые дракончики перестали смущать девиц в ночных сорочках, рассосавшись по своим апартаментам.
  
   Через пять минут, в гостиной, по совместительству - столовой.
  
   Самобранка крыла на чём свет стоит суперранних гостей, но горячий кофе подавала исправно. Обитатели терема утруждать себя переодеванием не захотели, и поэтому разноцветными коконами сидели на лавках и стульях, замотанные в легкие одеяла, шарфы и палантины. За последние минуты выяснили причину молчаливости гостьи. Не без помощи Вовки вложили в голову Адель интерлингву, позволившую девушке дополнить некоторые подробности.
   Толобов действительно был ей симпатичен, но через чур вспыльчив. Последняя встреча закончилась хлопанью дверью и запуском опасной реакции. Начавшийся пожар, выделение едких газов привело к взрыву. Адель помнила яркое пламя на лабораторном столе, потом кто-то накрыл её толстым слоем плотного воздуха. Она оказалась внутри капсулы. Оглянулась, увидела трех странно одетых людей, и перенеслась сюда.
   - А как вы, молодые люди, увязались за Михаилом? Вас отец по доброй воле сюда отпустил? - Изольда начинала допрос отпрысков, с пристрастием.
  - Он не знает. Чего волновать-то, - Феденька по привычке защищал систер от родительского гнева.
  - НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ! - колыбельная демонов была райской музыкой по сравнению со вспышкой гнева Изольды.
  - Ага, - пискнула Дашка. Изольда чрезмерно искрила. Капельку, и от терема не останется даже пепла. Зря спасали Адель.
  - Дария Павловна, это твоя выходка, так!
  - Ма, ну я только в щёлочку посмотреть переход! Михаил ведь "зеркальник"! когда бы я увидела! Там же СТОЛЬКО энергии! А амулет её трансформировал! - Дашка прям крутанулась, выплескивая эмоции, огненные искорки и брызги воды.
  - Дорогая моя, а ты разве не понимала, что подглядывать, то есть размыкать защитный круг во время ТАКИХ ПЕРЕХОДОВ просто НЕЛЬЗЯ! Слава Богу, вас только перенесло вслед за Михаилом, а не раздавило-расплющило. Пересдача обоим!
  - Мне-то за что, я вроде бы...
  - Аннулирую! - демонесса занимала должность проректора Школы.
  - Ма-ам!
  - Пересдача! Кстати, почему от тебя водой брызжет?
  - Мы её второй дар открыли.
  Изольда перестала бегать по комнате, медленно повернулась к детям:
  - Вы ЧТО сде-ла-ли?
  - Под папиным руководством! - Федюня только подушкой не прикрылся, диванной.
  - "И силу дара там отдать, и сила дара жизнь вернёт!", - Изольда села на краешек скамьи.
   - Иди сюда, - поманила к себе Дашку, потом обняла дочь, укачивая, как маленькую.
  - Мам?
  - Ты не поняла?
  - Нет!
  - Нить времени в петли-изгибы свернуть,
   И снова пройти изменившийся путь.
   Стекло и песчинка - природа одна,
   Там, где был огонь, будет ныне вода.
   И силу дара там отдать,
   И сила дара жизнь вернёт!
   И с пламенем сольется лёд,
   На новый круг пойдет виток,
   Даруя жизни прелесть тем,
   Кто потерял покой и кров вдали веков!
  
  - Мам! Этот бред мы уже слышали!
  - Вовсе не бессмыслица. Лишена изящества - не поэт писал, ведунья старая, - Василий поднялся со скамьи, - пророчество это.
  - Влипли! - Вовка откинулся назад, ударился затылком, - Ой!
  - Лед с пламенем. Хорошо, вы обе обладаете и льдом, и пламенем. Драконы - так вообще - огонь. Почему на новый виток?
  - Пар - двигатель прогресса? - предположил Ванятка.
  - Допустим.
  - Петли времени уже имеем. Михаил по ним спец. Вовка с теми же способностями.
  - Что там про дар и жизнь?
  - Как вы не понимаете! Любопытство Даши разорвало контур, два дара слились в один! Пар действительно имеет силу, вот и Михаила выбросило по месту назначения. Миша вероятность благоприятного исхода Вашего мероприятия...
  - Менее пяти процентов, в лучшем случае. Если бы повезло по времени, то оказался бы в нескольких месяцах от события. Я думал, что проживу там лет десять. Потом, если повезет, вернуться к родным.
  - Ого!
  - А зачем всё затевалось?
  - Эта девушка действительно дорога Толобову. Он очень хотел её спасти, - щёки Адель зарделись от услышанных слов.
  - И Адель...
  - Я поняла, я приманка для Гарри.
  - Мы не хотели Вас обидеть, но похоже это единственный шанс.
  - Да, Ваш Гарри не человек, он, как и я - метаморф, - Жих перевоплотился в кляксу, Василия, потом принял свой облик, налил кипяточку из чайника, потянулся к услужливо появившейся корзинке с пирожками.
  - Боже правый! - ужаснулась Адель.
  - Девушка, не волнуйтесь, у него осталось дожить свою жизнь в облике Гарри. Он не сможет меняться, только стареть, как все нормальные люди.
  - Конечно, если Вы откажетесь нам помогать, мы поймем. Вы выберете время и отправитесь туда порталом, без сопровождающих. Ответ за Вами.
  - А вы? Вы все? Вы спасли мне жизнь. Что будет с вами?
  - Толобов личность весьма живучая. Очень хочет убить меня. Он думает, что, обладая моей энергией, можно вернуться на родную планету. Туда, где раньше обитали метаморфы. Ошибается. Моё убийство убьёт и его. Остальные застрянут в этом мире. Вернуться к родным - постараются, но это как получится. Слишком петельки затянуты. Толобов обладает одной очень интересной особенностью, он способен сворачивать время в кольцо. Сам недавно хвастался. Эта приманка уже для меня, - в гостиной затихли. Жих подъел пирожки, поискал чего-нибудь съедобное взглядом. Самобранка вздохнула и выставила НЗ. Овсяную кашу! Жих скривился, но аппетит взял своё.
  - Подведём итог, - Дмитрий Васильевич обвел взглядом присутствующих, - Толобов будет торговаться, если узнает об Адель.
  - Захочет ли Адель участвовать в этом? - девушка смутилась от избыточного внимания к собственной персоне.
  - Я хочу увидеть его.
  - Когда?
  - Полдень.
  - Тогда, решено, извещаем о времени переговорах. А теперь, спать, детвора! Утро на дворе! - Ёгга приблизилась к Дану. Тот щелчком пальцев поднял спящих дракончиков, перенес в кроватки, повторил фокус с домовушками и Василисой, - остальные сами или помочь?
  - Сами, Морфей наш, сами, - Дмитрий Васильевич, кряхтя, поднялся с лавки.
  - Помочь, - прошептала Анастасия. Щелчок и Новгородцев, как и прочие обитатели дома, мирно спал, подбирая под себя прохладную подушку.
  - Богдан Николаевич, успеем ли?
  - Надо Стася. Кащея сама разбуди, скажи. Остальных не волнуй, им и так завтра...И без меня знаешь. Мне пора. Пока, Баюн!
  - Знаю, лети, Карычу привет! - большой белый ворон вылетел в окно, неслышно набирая высоту в предрассветном небе.
  
  
  Эпилог.
  
  - Пап, ну чем закончилось? Прочитай!
  - Поздно, давай завтра!
  - Тогда расскажи!
  - У, хитрюга! Ну, слушай!
  
   На следующий день Толобов встретился с Адель. О чём они говорили никто не знает. Он принял решение исправить время и поселиться на другой планете.
   Время действительно изменило свой бег. Михаил и Вовка перенесли виновника на далёкую планету. Даже помогли там обосноваться. Энергии потратили кучу. "Двигателями" были Дашка и Лизок, чей кинетический дар просто требовал выхода.
   Измерения восстановились. Иван отправился на экскурсию с Василием и драконами на Планету духов. Да там и застряли. Василий вернулся. А как же, старшая дочь выходит замуж! Свадьба Лизы и Жиха была первой. Через несколько лет вышли замуж и её сестры.
   Сашка женился на Василисе, Вовка - на Дарии. Кащей и Ёгга переселились поближе к детям.
  
  - Пап, мы когда к ним поедем?
  - Скоро!
  - Бая, ты мне песенку споешь? - из угла послышался богатырский мяукающий храп.
  - Бая спит, очень-очень крепко спит! - храп усилился.
  - Спи и ты, галчонок! Утро вечера мудренее! - мужчина поцеловал вихрастую макушку и вышел из темной детской.
  - Ты ей всё прочитал?
  - Нет. Время ничего не прощает. Зачем ребенку знать подробности уничтожения целого мира? - сказал он, любуясь женой, которую не портили серебряные пряди в ярко-рыжих волосах, приобретенные семь лет назад.
  
   Мужчина вспомнил летнее утро без привычных лесных звуков, без пения птиц, шелеста ветра в ветвях. Казалось, даже вода умерила свой бег в соседнем ручье.
   Терем частично опустел. Деда, Лиску и драконов, кроме младшего, проснувшегося неизвестно от чего и чуть не разбудившего остальных, в принудительно-сонном порядке отправили на Планету духов. По той же причине, из домовушек остались Лизок и Алекса. Василия Кондратьевича откомандировали по доброй воле, как няньку при особо буйных, рвущихся в бой. Сашка, проспав часа два, работал не покладая крыльев, искал ближайшие порталы. Вовка переносил обитателей межмирья в безопасные места. Кащей и Ёгга открывали новые проходы, непонятно как умудряясь стабилизировать похожее на решето пространство. К полудню наступила тишина. Порталы закрылись, мир отрезали от остальных. Бессмертных, практически выгоревших, отправили к Василию под присмотром Баюна.
   Толобов появился около открытых ворот. Защитную сферу давно сняли.
  - Бабай, ты хорошо поработал! Всех эвакуировал? Или кого забыл? Неосмотрительно было посылать ко мне белую ворону, - Толобов потряс рукой, держащей за лапы седого ворона. Крылья птицы волочились по земле, пачкаясь в грязи. Одно, сломанное, оставляло кровавый след на траве. Голова моталась из стороны в сторону, глаза подернулись пленкой. Дан был без сознания. - Что ты дашь за старикана?
  - Ворона, - исправил Кащей, открывая дверь и останавливаясь на пороге, - Ты не узнал у него?
  - А надо было? Он так развернул свою деятельность, что не заметил меня! - Толобов ухмыльнулся, поднял в верх зеленую руку, - Не смог себе отказать в удовольствии поймать столь редкий экземпляр! Он так пугал маленьких птичек концом света. Что ты задумал, Ёкарный Бабай?
  - Хочу освежить твою память, Гарик. Правда девушке ты запомнился как Гарри. Ты изменился, вон зелененьким стал. Захочет ли она с тобой общаться?
   Толобов напрягся. Он представлялся "Гарри" лишь однажды.
  - Кащей, не блефуй! ТУ девушку ты мне не представишь. Её нет. ТУДА НЕ ПОПАСТЬ!
  - Убедись сам! Адель, вы не боитесь? - сказал Кащей кому-то за спиной, получив отрицательный ответ, посторонился.
   Адель переступила порог, остановилась, с интересом учёного рассматривая зеленую фигуру в ободранном костюме. В существе, стоящем перед ней не было ничего, даже отдаленно напоминающего лощеного франта. В глазах ненависть перемежалась с необъяснимой злобой.
  - Ты не Адель! Уходи! В десятое техно не попасть! Ты под-д-делка!
  - Гарри. Меня спасли. Успели. До взрыва! Михаил спас, Миррор!
  - Михаил! Миррор! У него нет дара! Са-а-авсем! Дар у Якова, дура! Ты проколося, Кащей! Твоя девчонка ничего не стоит! - он схватил Дана за щею, резко повернул её в сторону, безумно захохотал.
  - Ах, ты, гад! - Изольда швырнула огненный шар. Адель бросилась наперерез, защищая Гарри...
  - Адель, Адель... - Толобов медленно, словно во сне, шёл к пылающему факелу, - Адель!!! - огонь догорел, оставив кучку пепла. Пламя демонов не оставляло шансов никому.
  - Т-ты! - Толобов вытянул руку, всё ещё держащую мертвую птицу. Швырнул её в сторону, - Т-ты!
   Он шёл к Кащею, Изольде - его обидчикам. Потом вдруг остановился, оскалился:
  - Бракован-н-ный! - Толобов плотоядно улыбнулся, - Ты ведь тоже хочешь меня убить. Власть, принадлежащая только тебе, сладкая и пьянящая власть!
  
  - Я ошибся, думал у мужика сдвиг небольшой на любовной почве. А тут как всё запущено...Пойду Адель верну, жаль девчонку, - Михаил подхватил стул, накинул на него одеяло.
  - Миш, может я?
  - Владимир, я не сомневаюсь в твоих силах, но опоздай ты на песчинку, и мне придется тратить энергии в двое больше, - Миррор исчез и тут же появился в компании с Адель. Девушка недоуменно хлопала глазами.
  - Тлеют, - Вовка послюнявил палец, притушил кончики волос на макушке Адель.
  - Сударыня, Вы отношения выяснили? Куда вас?
  - Что с ним будет?
  - С Жихом силой померяются. И убить этого гада нельзя, он временной контур мира на себя привязал, добровольно не отвяжет. При попытке отвязки миру все равно каюк: временной петелькой затянет, и будет всем "День сурка", пока Толобов сам не сдохнет. По любому, лет через сто, ибо тварь эта живучая, миру конец, если выхода не найдем. Так что тянем время...
  - А огонь в него чего ж бросали?
  - Изольду лучше не злить. Но её сын контролировал. Блок воздушный перед Толовобым стоял. Это вы по горячую руку попались.
  
  - Что прячешься за чужие спины, бракованный! Ты знаешь, нас двое осталось! Я сожру тебя!
  - Я и не прячусь! - Кащей изменил лицо. На Толобова смотрел Жих, -Теряешь хватку, изуит.
  - Ты! Щенок! - выплюнул Толобов, вспомнив резню в далёком средневековье, когда молодой ратник, почти пацан, смог его тяжело ранить. Пришлось трансформироваться: серым заюшкой под кусток и в лесок. Долго он от волков прыгал...
   Жих вышел вперед. Безоружным остановился перед Толобовым.
  - Я предлагаю поединок. Только ты и я. Без оружия. Если победишь ты, все уйдут, никто не будет тебе мстить. Властвуй миром в сласть. Выиграю я - ты отвязываешься от мира.
  - Выиграю я и никто не уйдет! - Глаза Толобова налились бешенством, он накинулся на Жиха. Удар, удар. Жих кружил по поляне, выявляя слабые стороны противника, заманивая его в тень. Перестроенный организм Толобова на свету генерировал энергию, усиливая удары.
  
  - Ваня, ну где ты там, туда бы тучек по более. Этот гад на свету звереёт.
  - Лизок щас, провода шоединю, - Иван усиливал мощность артефактов, создавая гибрид, как он сам выражался сверх современного волшебства с отсталым техническим прогрессом, - готов!
   Лизок, Иван и Сашка выкатили агрегат на задний двор.
  - А электричество где взять!
  - Я - Электричество! - Лизка рванула вилку, столовым ножом оголила контакты, зажала провода в кулак.
  - Сколько надо, чтобы не спалить?
  - Давай потихоньку, Ваня направил раструб прибора в сторону леса.
  
  - Солнышка боишься! - гоготал Толобов, вырываясь из тени. Жих выматывал противника, контролируя удары и понимая, что спарринг может длиться до вечера. Толобов устоит, а вот он? Трансформация отбирает силы. Он уже дважды наращивал мышцы. Видимо козыри в рукавах Толобова всё же были.
  
   Синоптики очень бы удивились, увидя формирование над лесным озером отдельно взятого облака. Облако поднялось повыше, поплыло в сторону. За ним появилось ещё одно, последовало за собратом. Странная вереница одинаковых по цвету и форме облаков устремилась в сторону терема Ёгги.
   На полянке бой продолжался с переменным успехом.
  - Получилось! - Сашка задушил рождающийся крик радости.
  - Слишком легкие, свет не прикроют, - Иван подкрутил рычажки. Облака тяжелели, наливались синевой.
  - Да! Лизок, поддай жару! - по небу заскользили грозовые тучи.
  
   Жих опять загнал Толобова в тень частокола. Удар! Ответ! Силен, зараза! На свету Толобов из салатового стал тёмным-зелёным. Бойцов отвлекла появившаяся облачность. Толобов нахмурился, передернул плечами. Обрывки одежды лохмотьями свалились на изрытую лужайку. Кожа посветлела, слипшиеся волосы сосульками сисали со лба, потом разбухли и свились в кольца, утолщаясь на концах. Толобов оскалился, рванул прядь, выбросил в сторону Жиха. Тот увернулся. Прядь упала метров в двух. За ухом зеленого появилась кровь, красно потекла по бугристой спине.
   Над домом сгущались тучи, сверкнула молния, тяжелые облака под порывами ветра обрушили вниз потоки воды, превращая многострадальный газон в огромную лужу с грязной водой.
   Толобов захохотал и стал вырывать пряди волос, не щадя скальп, кровавыми клоками свисающий с окровавленного черепа.
   Жих не сводил глаз с противника. Вдруг змея (или лиана?) обвилась вокруг его ноги. Он содрал её, отбросил в сторону, замечая, что из зеленых прядей под струями воды появляются монстры, давно населявшие Землю.
  - А ты не знал, да! - дико кричал сквозь дождь Толобов, пятясь к выходу.
  
  - Он размножается делением! Мне брат рассказывал! - Молодой дракончик, сменяя ипостась бросился в бой!
  - Ворота закрывай, уйдут! - ворота медленно стали двигаться, Толобов кинулся к ним, столкнулся девичьей фигурой, прозрачной и сухой изнутри. Та подставила подножку. Толобов упал, ухватя девчонку за головной убор. Алекса извернулась, кинулась в сторону, оставляя зеленого с женским чепцом в руках.
   - Ха! - Чепец оказался на голове Толобова, частично скрыв его от глаз. Казалось, огромный надутый пузырь, отдаленно напоминающий человеческие формы, движется к воротам.
  - Пали их! - Изольда с Дашкой и драконом жгли многочисленных потомков Толобова. Дракон выдохся, вступил в рукопашную, отбиваясь от собственной копии, плюющей в него огнем. Битва шла на земле и в воздухе. Потомки мимма пытались мелкими пташками взлететь, дабы избежать незавидной участи. Сашка хищной птицей пикировал на нах, сбивал в летящие огненные шары.
   Алекса успела-таки закрыть заклинившие от волшебного дождя ворота. Кто ж знал, что механизм столь чувствителен!
  - Ах, ты, дрянь! - удар почти невидимой конечности подкинул девчонку в верх, прямиком на острые колья.
  - Нет! - струя сжатого воздуха сдула её за частокол, мягко приземлив на нетронутую зеленую траву. Федька запустил огненный шар в район головы Толобова. Чепец вспыхнул, причиняя боль поврежденной коже.
  - Ты нечестно играешь! - рык изменившегося Жиха потряс лужайку. На ней стоял тиранозавр, скалясь хищной пастью на обидчика. Он медленно наступал на Толобова, подрагивая всем телом, силой воли удерживая грозный облик, рискуя израсходовав запас терпения, свалиться в банальное убийство, кипя ненавистью к противнику. Толобов попытался проскочить мимо. Тиранозавр удлинил передние лапы, мгновенно нарастив мышечную массу. Хук справа, слева.
  - Я ещё и амбидекстр6! - тиранозавр щелкнул зубами в непосредственной близости от носа Толобова.
  - Отвязывайся! - из пасти тиранозавра капала слюна, видимо Жих не отказал себе в удовольствии и добавил в неё изрядную порцию щелочи. Толобов бледнел на глазах.
  - Убей меня!
  - Нет! - зубы повторно щелкнули, - Сдаешься?!
  - Нет! Ты ничего не можешь со мной сделать! -Толобов рассмеялся в лицо Жиха.
   - Могу! Я...подарю тебе этот мир... навечно... во временной петле, -тиранозавр скрутил Толобова, - Дядя Лёш, по придержи его!
  - Ага, малыш! - ифрит добил милейшую зверушку, жуткую смесь клыков и когтей, испепелив её напоследок. Принял Тлобова из лап Жиха, теряющего последние силы.
  - Спёкся! - Толобов презрительно смотрел на Жиха, волевым усилием сохраняющего человеческий облик.
  - Не, ты спёкся! - ифрит заключил зеленого в огненную клетку, - Пить захочешь - зови!
   Три-А-Джи оглядел испорченную лужайку, терем, опаленный файерболлами, Алексу, отбивающуюся от очередного монстра; Федьку, спешащего её на помощь, с распоротой до плеча рукой; "подкопчёного" дракончика, устало машущего копьем, ибо рубить порождения Толобова себе дороже; Ивана и Михаила, Елизавету, обкладывающих частокол с внутренней стороны непонятной техникой, походя оглушая наиболее надоедливых мелких тварей, с легкой руки становящихся жителями стеклянной банки; Вовку, замызганного грязью, с лаптушной битой в руках, помогающего Жиху подняться в дом.
  
   Клетку поместили в ледяной шар. Убийственное сочетание стихий не оставляло Толобову ни малейшего шанса. Его потомков выпустили к "папочке", пусть развлекаются. Приборы настроили на разрывы временных петель, созданных Толобовым, и создание одной, новой, в которой Толобов и окажется, если, конечно, не разнесет их всех в космическую пыль. Запитку энергии совершили Лизка и Дария. Изольда выгорела, гоняясь за монстрами.
  
   Время - штука, требующая бережного отношения. Свёрнутое тугим узлом, оно стремительно развернулось, ударило по воздушному шару.
   Фёдор держал оболочку. Она таяла. Таяла быстро. Огненные искорки тускнели, плотный воздух терял упругость. Перед глазами мелькали яркие нити, блики, отдельные звезды и созвездия.
   Михаил направлял их сферу в нужное время и место. Домой.
  - Домой бы! - Фёдор вкладывал оставшиеся силы для сохранения купола, лицо посерело, упрямые складки залегли у рта.
  - Дом! - Алекса упёрлась в пружинящий воздух руками, закрыла глаза, зашептала на непонятном языке. Лизка встрепенулась, повернулась к сестре:
  - Домовиха! - слёзы навернулись на глаза.
  - Лиз, - шёпотом позвал девушку Жих, - что с ней?
  - Алекса - домовиха! Дар раскрылся сам! Такое редко бывает. Очень! Обычно дар передаётся по мужской линии.
  - М-м?
  - Она создает свой дом, нерушимый! Папа бы так и сделал!
  - И?
  - Пока на место не прибудем, можно не волноваться! - Лизка, полностью полагаясь на сестру, привалилась к плечу Жиха и счастливо уснула.
  
  - Дан весточку принес.
  - Так и не хочет превращаться в человека?
  - Нет, говорит, у людей регенерация хуже.
  - Это после мертвой воды. Бывает.
  Мужчина прочитал послание.
  - Глазки притуши. Или так отправишься?
  - Там все свои, джинн мальчишник устраивает.
  - Мои поздравления! Адель?
  - Ага.
  - Потом расскажешь?
  - Конечно, Алекса! - глаза Фёдора приобрели синеву спокойного моря.
  
  
  
  
  
  
  1Сибирские траппы - одна из самых крупных трапповых провинций, расположена на Восточно-Сибирской платформе. Сибирские траппы изливались на границе палеозоя и мезозоя, пермского и триасового периодов, около 250-251 млн лет назад. Одновременно с ними произошло крупнейшее (пермо-триасовое) вымирание видов в истории Земли. Траппы развиты на площади около 2 млн км², объём извергнутых расплавов составил порядка 1-4 млн км³ эффузивных и интрузивных пород. По всей видимости, их разлитие послужило причиной грандиозного пермо-триасового вымирания.)
  
   2Алиорам - "другая ветвь" Период существования: меловой период - около 85-65 млн. л.н. Отряд: Ящеротазовые Подотряд: Тероподы Общие черты теропод:- ходили на задних мощных лапах - питались мясом - Пасть вооруженная множеством острых, загнутых внутрь зубов Размеры: длина 5 м высота 2 м вес 300 кг. Питание: Мясо других динозавров Обнаружен: 1976 год, Монголия
  3Jeholopterus (лат.) - род птерозавров семейства анурогнатиды
  4 Акристатерий Вымершее плацентарное млекопитающее, обитавшее в ранней эпохе мелового периода.
  5Длина тела пещерного медведя достигала 2,7-3,5 м, что на 30 % крупнее современного бурого медведя. Передняя часть тела была более развита, чем задняя, ноги короткие и сильные, голова массивная. Череп пещерного медведя отличается от черепа бурого медведя более крутым лбом, а также отсутствием передних ложнокоренных зубов.
  Судя по значительной степени стачивания зубов, пещерный медведь был вегетарианцем. Основу его питания составляли травянистые растения, а также мёд. Однако зимой, в холодное время года, медведь мог охотиться на копытных или даже людей. Судя по всему, они не впадали в спячку. Медведицы рожали 1-2 медвежат. Продолжительность жизни составляла около 20 лет. Обитал пещерный медведь на лугах, в разрежённых лесах и лесостепи, в горы поднимался до пояса альпийских лугов.
  6Амбидекстри́я (от лат. ambi - "оба" и лат. dexter - "правый") - врождённое или выработанное в тренировке равное развитие функций обеих рук, без выделения ведущей руки, и способность человека выполнять двигательные действия правой и левой рукой с одинаковой скоростью и эффективностью
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"