Давно, еще до предвечного мрака, жил на Мэйроне белый конь по имени Миаранил, умевший петь. Он был очень красив, и голос его был подобен блеску лунной дорожки в тихой реке. Когда начинал он петь, вокруг затихало все живое: умолкали звери и птицы, смущаясь своих голосов. Сдерживал дыхание ветер, опасаясь ненароком унести вдаль прекрасные звуки. Переставали шептаться деревья, смолкали даже звонкие ручьи. Все, затаившись, слушали чудесное пение.
Скромный конь никогда не относил свой голос к личным заслугам и, тем более, не искал славы. Миаранила ужасно смущало присутствие такого количества слушателей и он часто задавался вопросом Почему?, ответа на который никогда не получал и это все сильнее огорчало его.
Однажды Миаранил прогуливался по берегу океана, задумчиво глядя вдаль. Вдруг его внимание привлек огромный орел, парящий высоко в небе. Белый конь был так поражен зрелищем, что остановился, как вкопанный, наблюдая за орлом, пока из его глаз не выступили слезы. Он опустил голову и побрел дальше.
Какое прекрасное создание, - размышлял он, - воистину высшее творение природы. Вот кто действительно не знает печали. Как чудесно быть птицей. Вся жизнь - это безграничная свобода, небо, высота, ощущение полета. Взмах крыльев - и ты паришь в вышине, взмах - и ты на другом конце света. А под тобою далеко внизу расстилается великая суша или бескрайний океан. Ах, как прекрасно быть птицей, как прекрасно взлетать в небеса. - Миаранил шел, не замечая, что слезы, вызванные солнечным светом, не прекращаются, а, напротив, уже сплошным потоком льются из глаз, падая в воду, и растворяются в соленом океане. Вдруг он услышал, как кто - то окликнул его.
--
Добрый день, господин поющий Конь, - Миаранил поднял голову. Перед ним на небольшом валуне сидела серая невзрачная птица.
--
Здравствуйте. Простите, но я не знаю вашего имени, почтенный незнакомец, - вежливо осведомился конь, - не могли бы вы назвать его мне, дабы я мог знать, с кем судьба свела меня на этом пустынном берегу.
--
Меня по-разному кличут и большинство из этих имен недостойно вашего слуха. Зовите меня просто птицей. Приятно, знаете ли. Когда тебя хоть кто-то так называет, горько вздохнул собеседник.
--
Простите мне мое любопытство, господин Птица, но я вижу, что Вы чем-то расстроены. Что за беда приключилась с Вами?
--
Это камень желаний, - вместо ответа проговорила Птица, указывая на валун, - говорят, что здесь иногда творятся чудеса. Если кому - то посчастливится увидеть зеленую радугу, сидя на этом камне, то исполнится любая его мечта. Поэтому я и прилетел сюда сегодня, в надежде на чудо. У меня есть лишь одно желание - по праву зваться Птицей, но боюсь, оно так и никогда и не исполнится... Вы меня не понимаете? - Вдруг спросил таинственный собеседник, заметив удивленный взгляд коня. - Ах, да, благородный господин старается лишний раз не обидеть меня напоминанием о моем уродстве.
--
Да о чем Вы, уважаемый Птица, - вконец разволновался конь. - Что может быть некрасивого у такого совершенного существа, как Вы?
--
Так Вы в самом деле ничего не заметили? Ну, что ж, - с этими словами существо развернуло свои крылья. Их было...четыре! Миаранил в восхищении уставился на них.
--
Выглядит ужасно нелепо, я знаю, - вздохнуло существо. За что мне это!? Я всего лишь небольшая птица и не могу похвастать ни ярким оперением, как у вирисов, ни прекрасным голосом, как Ваш. Но я хотел бы просто жить, как все, не стесняясь своего вида.
--
Вам нравится мой голос? Задумчиво проговорил Миаранил. - А я считаю его своим проклятием... - Вдруг его осенило.
--
Скажите... Вот эта радуга...Ну...Если это правда... - Белый конь вдруг замялся, не сумев подобрать слова. - В общем, если бы чудо случилось, не хотели бы вы обменять свои крылья на мой голос? - Миаранил неловко замолчал.
--
Что?! Я не ослышался... Вы сказали, Ваш голос, на мои крылья? О, Высшие! Да о таком я даже мечтать не мог! Если Вы не шутите, то я согласен.
--
Эй, что это?! Взгляните. Вон там, прямо над нами. Как же она великолепна! - воскликнул конь.
--
Высоко в небе, прямо над онемевшими от восторга друзьями распускался огромный сияющий цветок, переливающийся всеми возможными красками. Он мерцал и сиял, постоянно меняя форму, такой близкий и в то же время такой недосягаемый в своей красоте.
--
Значит это правда - думал Миаранил, глядя, как цветок все больше меняет форму, вытягиваясь в дугу зеленого цвета. - Ведь это место, где рождаются чудеса, исполняются мечты.
--
Отблески зеленой радуги освещали его. Светло-зеленый цвет сменялся более сочным, ему на смену спешили темно-зеленый и глубокий болотный.
Миаранил стоял, не смея вздохнуть, чувствуя, что сможет простоять так целую вечность. Неожиданно к нему пришло ощущение, не поддающееся описанию. Белый конь оглянулся и не поверил своим глазам: у него за спиной выросли крылья, покрывавшие всю спину. Они были ослепительно-белого цвета. Так сияет солнце, отражаясь в глыбах снега и льда в яркий зимний полдень. Все происходило лишь несколько мгновений. Вдруг, радуга, ярко вспыхнув, исчезла.
Получилось! - хотел воскликнуть конь, но с губ его сорвалось лишь звонкое ржание.
Получилось! - произнес было Птица. Но с его клюва слетела переливчатая трель необычайной чистоты. Друзья в последний раз счастливо взглянули друг на друга. Первым попрощался Миаранил. Благодарно кивнув головой, он развернул огромные белые крылья и взмыл в вышину.
-Как красиво! - изумился он, глядя вниз с высоты птичьего полета. - Я лечу! Лечу, как птица! Нет. Выше птиц, выше облаков! Я могу проскакать по облакам прямо к солнцу! Какой маленький лес там, внизу. Вон то светлое пятнышко - моя поляна, мой дом. - Миаранилу вдруг ужасно захотелось вернуться домой. Плавно опускаясь вниз, белый конь ощущал себя самым счастливым существом на свете.
Серая птица еще долго оставалась на валуне, благодарно глядя вдаль. Затем, раскрыв два оставшихся крыла, поднялась и улетела в лес.
Птицу эту древние гамаюном прозвали, что на древнеэльфийском значило Песнь надежды. Говорили, что услышать гамаюна, - все равно, что заново родиться, обрести новую цель в жизни, новую надежду. Пока живешь, - надеешься - гласит древняя пословица, и ищешь свою птицу счастья, своего гамаюна.