Гамос Лина : другие произведения.

Джан Дарина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.04*6  Ваша оценка:

  
   Хлоя дент Астуа была достаточно молода, но совершенно независима от светских условностей и связанных с этим обременительных обязанностей придворной аристократии. Ее состояние было настолько велико, что вполне позволяло пренебрегать мнением света и двора Дамана. В ее поместье не было рабов из завоеванных стран, только те, кто остался сам после получения вольной от госпожи. Хлоя не скрывала своего отношения к рабовладению и не поддерживала настроений прочей знати к относительно недавно появившимся традициям, возмутительно схожих с захватнической политикой империи Дарина. Ей не нравилось все, начиная с новых законов и заканчивая пришлым главнокомандующим армии, получившим власть над ее родиной. Ее семья была одной из немногих, не скрывавших неприятие методов и действий Армана Дарина, открыто выражавших неодобрение теми изменениями, что произошли в Дамана после смены власти.
   Астуа покинули столицу, поселившись в своем обширном поместье на берегу залива. Хлоя выросла здесь же и никогда не выезжала дальше соседнего городка, в котором она курировала оставшийся один из немногих сиротских приютов. Политика Калина переводила сирот в статус рабов, дабы не возникало необходимости в опеке над ними государства и неразумной траты казны на сие неблагодарное дело. Граф сумел сохранить приют, во многом благодаря своим связям при дворе и теперь его дочь продолжала следовать семейному примеру, проявляя заботу и оказывая финансовую помощь сиротам и воспитателям.
   Благотворительность занимала почти все время Хлои, совсем не оставляя времени на что - либо другое. Иногда она отвечала на любезные приглашения соседей и посещала балы, но это было больше желание не обидеть отказом кого-либо из друзей, чем стремление развлечься светской болтовней.
   Женихи появлялись и также исчезали. Их было много: приличные молодые люди, юноши, влюбленные и романтичные, охотники за ее состоянием, готовые вступить в брак только ради ее денег.
   Хлоя не обращала внимания на первых, отмахивалась от вторых и игнорировала третьих. Ей давно было не восемнадцать, и она знала, чего именно ей хотелось от мужчины, претендующего на звание супруга.
   Он должен был соответствовать ее стремлению, улучшить существование простого народа хотя бы в их провинции.
   Он должен был быть похожим на ее отца: благородным, честным, способным противостоять официальной власти и ее склонности к политике тирании.
   Она хотела любви и той проникновенной нежности, неуловимо проскальзывающей между ее родителями. Они шагали по жизни, взявшись за руку и, поддерживая друг друга во всех начинаниях. Этого хотела и она.
   Хлоя верила в любовь и в то, что однажды обязательно встретит того, кто полюбит ее, станет опорой, вдохновителем и защитником.
   Накинув шаль на озябшие плечи, Хлоя прошла к детской кроватки, поправила одеяло и, не удержавшись, с ласковой осторожностью провела кончиками пальцев по бархатистой щечке спящего мальчика.
   Прелестный малыш, согласно закону должен был стать рабом. Отец неизвестен, мать...
  
   Девушка появилась в ее поместье, словно из ниоткуда. Одинокая всадница в дорогом платье и плаще, но без обязательного сопровождения прислуги и багажа.
   Совершенная красота, приятные манеры, она казалась вымотанной дальней дорогой и попросила предоставить ночлег всего на одну ночь. Усталость не позволяла ей продолжить свой путь дальше. Хлоя согласилась, и горничная проводила странную путешественницу в гостевые комнаты.
   Девушка отказалась от любезно предложенных услуг горничной и ужина. Ночью дом проснулся от истошного крика, потом еще одного. Хлоя, накинув на плечи, шаль выбежала в коридор, одна из служанок уже стояла со свечой под дверью комнаты, что отвели девушке. Прибежали другие слуги, спавшие в доме, дверь взломали и графиня обомлела. Она не думала, что предоставляет свой кров женщине в определенном положении. В спешке послали за повитухой, терять время и ждать доктора из города, не было смысла.
   Незнакомки не стало к утру, и даже прибывший лекарь ничего не смог сделать. Она не назвала своего имени, не сказала где можно найти каких - либо родственников, оставив сына совершенного одного. Малыш был очень красив, темные кудряшки и смуглая бархатистая кожа.
   Долгих два года прошло с тех пор, малыш стал для Хлои единственным важным. От матери он не взял ничего: темные пряди волос, серые глаза, но оттенок не тот, более насыщенный, холодный, нрав упрямый, своевольный, но очаровательный в своей непосредственности.
   Хлоя прощала ему все проделки и капризы, понимая что, непозволительно балует, но не в силах в чем - то ограничить свободу маленького, оставленного без родительского участия, мальчика.
   Она официально признала его своим наследником и, претендентов на ее руку стало значительно меньше. Кто из мужчин согласиться воспитывать приемного ребенка наравне со своими собственными детьми?
   Хлоя надеялась встретить подобного человека. Она уже вступала в пору, когда в спину девушки презрительно фыркали пренебрежительное "старая дева", но ей было двадцать шесть лет и, она не считала, что пришло время хвататься за любое предложение лишь бы заключить супружеский союз. У нее был Датмир, и его интересы было необходимо учитывать при выборе законной половинки.
  
   Хлоя шепотом пожелала спокойной ночи няне и вышла из детской, направляясь в свой кабинет. Ей еще было нужно разобрать счета сиротского приюта, написать несколько писем знакомым отца и ответить на светские приглашения знакомых. Власть давила, все изобретательней вынуждая ее прикрыть приют, почти угрожала.
   Военный наместник провинции только на этой неделе прислал несколько весьма и весьма дерзких писем, не особенно стесняясь в выражениях. Графиня пыталась быть подчеркнуто любезной, но после последнего послания все же была вынуждена обратиться за помощью к старым друзьям графа. Может быть, они смогут добиться личной аудиенции главнокомандующего Калина и тогда она попытается убедить того оставить претензии властей к сиротскому приюту.
  
   Неожиданные гости прибыли вскоре после обеда, когда Хлоя пила чай на террасе перед домом. Всадники появились на подъездной аллее, но только один из них спешившись с лошади, поднялся по широким ступеням и остановился перед графиней с легким поклоном.
  
   - Графиня дент Астуа полагаю?
  
   Незваный гость был высок, одет неброско, но отличный крой и превосходная ткань выдавали мастерство дорогого портного.
  
   - С кем имею честь?
  
   Хлоя встала из-за стола, но все равно едва ли доставала мужчине до плеча, поэтому приходилось смотреть снизу вверх. Шрамы пересекали левую часть лица и несколько портили его почти классические черты.
  
   - Джан Кинастон, к вашим услугам, миледи.
  
   - И что же привело вас в нашу страну и в мое поместье?
  
   Титул не был назван, но от нежданного гостя исходила особая аура властной самоуверенности, в скупых движениях, в гордом повороте головы. Длинные волосы достигали середины спины и не были забраны в косу, последнюю моду аристократов Дамана, подражающих главнокомандующему и его наследнику. Может быть, путник следует из империи Дарина?
  
   - Не дозволите присесть, графиня дент Астуа?
  
   Насмешливый прищур льдистых глаз и язвительная усмешка уголком рта.
  
   - Прошу.
  
   - Я обычный путешественник, всего лишь посетивший вашу гостеприимную страну с кратким визитом.
  
   И снова короткий насмешливый взгляд из под неимоверно длинных ресниц.
  
   - Чаю?
  
   Хлоя приторно - сладко улыбнулась гостю. "Путешественник ты обычный, так я и поверила этой легенде".
  
   - С удовольствием, графиня дент Астуа, чашечка чая после утомительной дороги было бы просто прекрасно.
  
   Маленькая фарфоровая чашка в легкомысленный цветочек смотрелась комично в больших сильных руках, с головой выдававших воина.
   Хлоя бросила осторожный взгляд на наездников, убедившись в том, что мечи и арбалеты пристегнуты к седлам их лошадей. Компания была пугающей. Графиня очаровательно улыбнулась, обращаясь к гостю:
  
   - Чем обязана посещению именно моих владений, господин Джан Кинастон?
  
   Мужчина тоже улыбнулся, открыто и вполне дружелюбно.
  
   - Дорогая графиня, мне стало известно, что примерно три года назад в вашем поместье остановилась некая девушка.
  
   Улыбка Хлои на мгновение померкла, и это не укрылось от пристального взгляда странного гостя.
  
   - Я хотел бы узнать судьбу этой девушки и ее ребенка.
  
   Хлоя перестала улыбаться совсем, настороженно глядя на мужчину, продолжавшего безмятежно пить чай, не сводя с нее изучающего взгляда.
  
   - Ну, же, графиня, неужели вы столь быстро позабыли свою странную визитершу?
  
   Чашка с жалобным звоном опустилась на гладкую поверхность стола, и неприкрытая фамильярность отозвалась неприятной дрожью невидимой угрозы.
  
   - Я помню эту девушку, но она покинула поместье на следующий день.
  
   - Лжете, графиня, - Джан встал из-за стола, отбрасывая ногой, стул и слуга кинулся к хозяйке на помощь, но тут же оказался откинутым к стене коротким ударом гостя. - Я бы поверил в это, не появись у незамужней благородной леди дент Астуа неожиданное желание усыновить ни кому неизвестного мальчика.
  
   Джан грозно навис над графиней, упершись руками в подлокотники ее кресла.
  
   - Дорогая графиня, рекомендую начать вспоминать все очень и очень быстро, иначе ваша судьба повторит печальную участь моей любовницы, посмевшей ослушаться приказа.
  
   - Вы мне угрожаете?
  
   Хлоя бегло взглянула на лежавшего без сознания слугу и высокомерно взглянула на мужчину.
  
   - Что вы, графиня, я никогда не опускаюсь до банальных угроз, я вам их обещаю.
  
   - Вы можете угрожать дент Астуа на их же земле, господин Джан Кинастон?
  
   - Я всего лишь прошу вас вспомнить события трехгодичной давности, милая графиня.
  
   Гость шагнул назад, освобождая Хлою из невольного плена, но свое место за столом не занял и остался стоять прямо напротив кресла девушки.
  
   - Я не совсем понимаю ваши требования, господин Кинастон. Сирота, какового я приютила, не имеет ровно никакого отношения ко всей этой истории.
  
   Джан медленно раздвинул губы в жуткой издевательской ухмылке и Хлоя, невольно поднявшись из кресла, шагнула назад, выставляя его защитой между собою и этим странным человеком.
  
   - Я хотел бы видеть мальчика немедленно.
  
   Хлоя с видимым усилием взяла себя в руки.
  
   - У меня нет никакого желания показывать вам своего сына.
  
   Мужчина тихо рассмеялся, разглядывая крошечную графиню с огромным самомнением. Она решила ему сопротивляться, и это было ее ошибкой.
  
   - Моя милая леди, я искренне советую перестать мне лгать столь неумело и глупо. Прикажите привести сюда Датмира и, тогда возможно я не прикажу убить вас и ваших слуг.
  
   Хлоя недоверчиво выгнула бровь, насмешливо разглядывая зарвавшегося гостя.
  
   - Боюсь расстроить вас, уважаемый господин Джан Кинастон, но моих слуг едва ли не вдвое больше ваших спутников.
  
   - Уважаемая леди, - в тон ей насмешливо ответил мужчина, складывая руки на груди и, с невольным интересом, разглядывая миниатюрную фигуру перед собой. - Едва ли ваша прислуга столь же мастерски владеет оружием, подобно моей личной охране.
  
   - Закон на моей стороне, вы всего лишь незваный гость в моем поместье и в моей стране.
  
   Джан негромко рассмеялся и кивнул, словно соглашаясь с ее словами.
  
   - Забавно, графиня, что именно вы упоминаете о законе, но разве не вы его постоянно мастерски обходите, пытаясь сохранить сиротский приют? Думаю, Арман только поблагодарит меня за неоценимую помощь в устранение своевольной аристократки. Ваше же состояние отойдет в пользу государства.
  
   - Я вижу, пришла пора прихвастнуть связями при дворе Дамана, - Хлоя презрительно взглянула на зарвавшегося гостя. - У меня они тоже имеются.
  
   - Ничуть не сомневаюсь, Хлоя дент Астуа, но поиграем в титулы при следующей встрече. Сейчас я бы хотел увидеть сына и, если вы не желаете посылать за ним, остается нам подняться в детскую.
  
   Джан шагнул к девушке, небрежно отшвыривая кресло в сторону и неуловимым движением, заламывая ее руку за спину.
  
   - Окажите любезность, графиня, покажите мне дом.
  
   - Приятно иметь дело со столь воспитанным человеком.
  
   Император Дарина невольно улыбнулся отчаянной смелости знатной леди.
  
   - Моим воспитанием занимались с особенным усердием, графиня дент Астуа.
  
   Хлоя взглянула на мужчину через плечо искрящимися неожиданным смехом глазами.
  
   - Меня воспитал отец и, я почти не бывала при дворе, поэтому извините, господин Кинастон, вот за это.
  
   Девушка со всей силы вонзила каблук в ногу Джана, молниеносно освободилась из захвата и, схватив со стола чайник, выплеснула кипяток в лицо незваного гостя.
   Мужчина выругался и, тут же ему на затылок опустилась тяжелая ваза с цветами. Хлоя побежала в дом, призывая слуг, но едва успела добежать до дверей, когда сумрак окутал сознание и, она упала на выложенный цветной мозаикой пол террасы.
   Император аккуратно вытер лицо предложенным платком и подошел к лежащей навзничь графине.
  
   - Стендил, надеюсь, ты ее не прибил, - он перевернул носком сапога девушку на спину. - Это я лично задолжал милой и отважной графине.
  
   Джан спустился со ступенек и, садясь на лошадь, приказал:
  
   - Моего сына в карету, слуг перебить, поместье сжечь дотла.
  
   Мальчик визжал, вырывался изо всех сил, пытаясь укусить удерживающего его солдата и, призывал мать.
   Только это заставило невольно улыбнуться императора Дарина и приказать бросить в карету графиню. Его младший сын был настоящим бойцом. Мимо пронесли все еще находящуюся без сознания графиню, не церемонясь, бросили на пол подъехавшей кареты, туда же затолкали брыкающегося Датмира, моментально смолкнувшего и испуганно прижавшегося к девушке, словно ища защиты от чужих людей вокруг него.
   Джан поднял руку, давая знак выдвигаться. Отряд зачистки догонит их позже, ближе к границе империи.
  
  
  
   Хлоя очнулась только через несколько часов, невольно застонала, переворачиваясь на бок и тут же остановилась, услышав знакомое сопение возле уха. Датмир, облегченно пронеслось и, тут же вернулись ужасы того, что произошло на террасе ее дома.
   Девушка приподнялась на локте, с тревогой оглядывая карету, сладко посапывающего рядом сына, взяла его на руки и осторожно переложила на обитое бархатом широкое сиденье. Карета двигалась, размеренно поскрипывая колесами, слышался перестук копыт лошадей и приглушенные голоса ее недавних гостей. Значит, ее оглоушили после того, как она напала на господина Кинастона.
   Кто-нибудь из солдат сопровождения надо полагать. Загадочный отец у ее приемного сына: небольшая армия, убийственная наглость и уверенность в силе собственной власти.
   В Дамана не было никого, кто мог бы себе позволить содержать хотя бы несколько обученных воинов, закон был чрезвычайно суров в этом вопросе.
   Армия подчинялась единовластно главнокомандующему Калину, и никто больше не имел подобной возможности. Странный господин Кинастон путешествовал среди бела дня, не скрываясь от патрулей, словно был уверен в безнаказанности своих действий, может быть, ему сопутствовало необычное везение, но удача не могла длиться долго.
   Дверь кареты неожиданно распахнулась и, в нее на ходу впрыгнул ее незваный гость.
  
   - Вижу, вы пришли в себя, графиня, несказанно рад этому обстоятельству.
  
   Мужчина опустился напротив девушки и спящего мальчика.
  
   - Я безмерно счастлива, что ваше лицо не пострадало после моего непреднамеренного поступка.
  
   - Ну, что вы, леди дент Астуа, - Джан оскалился. - Я бы ни за что не поверил, что такая благовоспитанная девушка могла выплеснуть содержимое чайника в лицо намеренно.
  
   Хлоя очаровательно улыбнулась, стараясь скрыть испытываемый ужас.
  
   - Могла бы я тогда уточнить конечный путь нашего вынужденного путешествия, господин Кинастон.
  
   - Сталлора, империя Дарина, моя милая графиня.
  
   - Вы считаете возможным пересечь границу, удерживая меня в плену?
  
   - Я думаю, мы сможем это уладить.
  
   Хлоя смерила оценивающим взглядом восседающего перед ней мужчину и высокомерно процедила сквозь зубы:
  
   - Вас возьмут под стражу по одному моему слову, дорогой господин Джан Кинастон.
  
   - Боюсь, моя смелая леди, вас подводит затворническая жизнь вдали от двора Дамана.
  
   - Боюсь, вас подводит чрезмерно развитое самомнение, не подкрепленное ничем более вашего раздутого эго.
  
   Мужчина негромко рассмеялся и неожиданно нагнулся к Хлое настолько близко, что она невольно испуганно отпрянула в сторону, вжавшись в обитую шелком стену кареты. В серых глазах так близко от ее собственных, испуганных, плескалась издевательская насмешка.
  
   - Сбросим маски, графиня, может быть это принудит вас вести себя более учтиво. Позвольте представиться, Джан, император Дарина. Ваша незваная визитерша какое - то время была моей любовницей.
  
   Она не ожидала услышать от него нечто подобное, но справилась с потрясением с видимым спокойствием.
  
   - И чего вы хотите теперь, Ваше Величество?
  
   Джан криво усмехнулся, пристально разглядывая девушку из под длинных черных ресниц.
  
   - Приятно знать, что благоразумие и рассудительность вам знакомы, графиня дент Астуа.
  
   - Ваше Величество, вы признаете Датмира сыном?
  
   - Он моя точная копия, леди Хлоя, и учитывая некоторые особенности моего воспитания, то да, конечно, я признаю Датмира своим незаконнорожденным сыном.
  
   Хлоя понимала, что все это глупо, но оставить мальчика в Сталлоре, вернуться в Дамана без него просто не представляла возможным. Она любила его. Она заботилась о нем с самого его рождения, но теперь получалось, что она не имела на него никаких прав.
  
   - Вы можете остаться рядом с ним, графиня, он считает вас матерью, ему будет гораздо легче привыкнуть к жизни во дворце, находясь рядом с вами, - император криво усмехнулся Хлое, снизойдя до неожиданного объяснения. - Все те же особенности моего воспитания заставляют меня просить вас задержаться во дворце на неопределенное время.
  
  
  
   Путь до Сталлоры, столицы империи Дарина занял почти трое суток. Почти все это время Хлоя провела наедине с сыном, Джан Дарина, лишь изредка присоединялся к ним, но не особенно стремился познакомиться с Датмиром и завязать беседу.
   Обычно он восседал, закинув ногу на ногу, и молча, наблюдая за действиями Хлои и своего незаконнорожденного сына. Девушка не понимала его странного поведения и полного спокойствия. Он был императором огромной страны, но Хлоя не только не предоставила Дарина достойный прием при его посещение поместья Астуа, но и грубо нарушила этикет всеми возможными и невозможными способами.
   Конечно, он путешествовал инкогнито, разыскивая сбежавшую любовницу, но ведь она сразу почувствовала, что - то величественное во всем его облике. Хлоя старательно перебирала все, что только могла знать о Джане Дарина и картина из этих воспоминаний складывалась не самая радужная.
   Деспот, тиран, жестокий деспот и ужасный тиран.
   Утопить в крови казненных рабов целую провинцию Дилав нужно было быть законченным мерзавцем.
   И он это сделал, причем, будучи только непризнанным сыном тогдашнего императора. Из всего этого была не совсем понятна его снисходительность к ее поведению, но Хлоя была благодарна императору за то, что он опустил некоторые моменты их неожиданного знакомства, позволив начать все с чистого листа.
  
   Правильные черты лица, смуглая кожа и невероятные в своей кристальной чистоте серые глаза. Губы красивые, четко очерченные, его классическую внешность совсем не портили шрамы, лицо становилось лишь интересней.
   Хлое не нравилась мужская мода Дамана на длинные, заплетенные в замысловатую косу, волосы, но только до ее знакомства с императором Дарина. Гладкая волна черных прядей вдоль правильного овала лица была изысканно прекрасна. Император был интересным собеседником, когда позволял себе заговорить с ней, неизменно галантный, он больше не допускал вольностей, граничащих с неприкрытой грубостью.
  
   Джан пришпорил коня, отъезжая от кареты, где ехала графиня и его младший сын. Губы кривились в насмешке над самим собой. Вместо того чтобы высечь строптивую графиню и потом оставить медленно подыхать где - нибудь в лесу, как он и предполагал это сделать, когда приказывал бросить в карету, он ведет светские беседы или просто наблюдает за ней.
   Ему нравился изящный поворот ее головы, движение узкой кисти руки, неосознанная сила случайной улыбки, обращенной к нему. В графине была изюминка искренней простоты и неискушенности. Такую точно не встретишь при дворе, где первые красавицы империи соперничают между собой за право оказаться в его постели.
   Графиня давно не юная дебютантка, но весьма мило краснеет, когда он позволяет себе комплимент ее внешности. Достаточно богата и, что более важно умна, но иногда напоминает маленькую девочку непривычным для него неумением флиртовать, плетя фразы на грани откровенного предложения.
   Графиня была миниатюрна, волосы золотистые, непокорно вьются на висках, спускаясь соблазнительными локонами вдоль тонкой шеи, и даже строгая прическа, стянувшая их в узел, не портила их соблазнительного очарования. Не красавица, но глаза большие, с яркой зеленью весенней листвы, рот великоват для такого маленького личика, чуть вздернутый носик. Заурядная внешность, ничего особенного. Платье простое, с глухим воротом, и никаких украшений.
   Забавная аристократка, отказывающаяся от того, что ей полагалось по праву рождения.
  
   От неминуемой расправы за оскорбление императора Дарина Хлою спас отчаянный крик его маленького сына. Он звал мать и потом с такой силой прильнул к ее безвольно лежащему на полу кареты телу, что Джан передумал убивать графиню, пожалев Датмира.
   Джан вырос без материнской ласки и участия. Он всегда платил: проституткам за любовь, супруге за рождение сына, любовницам за нежность. Пусть у его сына будет материнская забота и любовь.
  
   Император устало потер шею, разминая затекшие мышцы. Он невыносимо хотел получить горячую ванну, шелковые простыни и маленькую блондинку под себя.
  
   Хлоя дент Астуа.
  
   Джан невольно улыбнулся, припоминая изящные изгибы тонкой фигуры. Мила, достаточно мила, чтобы он захотел уложить ее в свою постель, но Датмиру нужна мать и вряд ли изнасилованная им Хлоя станет нежно и трепетно заботиться о его сыне.
   Он подождет ее, даст возможность привыкнуть к нему, осознать все прелести, связанные с положением любовницы императора.
  
   Джан чуть не рассмеялся собственным планам, разве доверенный Армана не описал графиню неподкупной, смелой, бескомпромиссной особой? Такая не станет гордиться шатким положением фаворитки, но всегда остается возможность принуждения к связи. Циничная усмешка змеилась, изгибая губы императора. Он поиграет с графиней и потом уже собьет налет аристократической спеси с милой девушки.
   Неожиданно вспомнился ее скромный наряд серого цвета.
   Интересно, Хлоя знает, кто именно носит подобный наряд в империи Дарина? И выжженное клеймо на обеих руках с нежной тонкой кожей. Император не сомневался в том, что графиня будет отчаянно сопротивляться своему новому положению, когда его вензель украсит ее предплечья.
  
  
  
   Первые несколько недель при дворе Дарина прошли для Хлои не столь напряженно, чего она опасалась лишь только карета въехала в город из серого камня. Император предусмотрительно познакомил ее в достаточно приватной обстановке дамского будуара со своей матерью, супругой и старшим сыном.
   Герцогиня была немногословна и смотрела на чужестранку немного пренебрежительно. Императрица была высока, стройна и, в отличие от своей родственницы, доброжелательно настроена в отношении к гостье из Дамана. Несколько общих замечаний о прошедшем путешествии, погоде и младшем незаконнорожденном сыне ее супруга и все это с неизменной учтивой улыбкой.
   Хлоя тщательно следила за выражением своего лица и тем, чтобы изумление от подобного поведения не слишком откровенно было написано на ее лице. В ее окружение считалось подобное неприличным, постыдным, но императрица, словно не замечала всей двусмысленности ситуации и весьма дружески улыбалась Датмиру на руках у Хлои.
   Династические браки приносили власть и деньги, но не любовь.
  
  
   Девушке отвели апартаменты недалеко от крыла императрицы и наследника. Датмир спал в соседней комнате под бдительным присмотром гувернантки, постоянно находившейся при мальчике.
   Император приглашал Хлою по вечерам присоединяться к немногочисленному светскому обществу за поздним ужином. За столом собирались не более двадцати человек и все, даже герцогиня Кинастон, сменившая недовольную гримасу на вполне приветливую улыбку, были подчеркнуто, вежливы с гостьей из Дамана.
  
   Иногда после ужина устраивались танцы или приглашались актеры императорского театра Сталлоры. Для Хлои, выросшей в провинции, подобные забавы были непривычны.
   Дамы в вечерних нарядах, блистали изысканными украшениями и мужчины в камзолах сплошь приглушенных тонов.
   Джан, император Дарина, в черном с серебряным шитьем камзоле, выгодно подчеркивающем его статную фигуру, неизменно выделялся на фоне прочих мужчин.
   Хлоя старательно отказывалась себе признаваться в том, что именно его присутствие на подобных собраниях, заставляло биться ее сердце быстрее.
  
   Император был красивым мужчиной, и даже шрамы не портили его мужественную внешность, лишь оттеняли ее, и он был подчеркнуто вежлив и обходителен. Словно там, в Дамана был другой человек. Здесь же Джан Дарина, приглашая Хлою пройтись по саду, неизменно следил за тем, чтобы их сопровождал кто-нибудь из придворных.
   Он приглашал девушку на танец, но не более двух раз за весь вечер и ровно столько же внимания получали от него все остальные присутствующие женщины, включая императрицу.
   Его Величество император Дарина много шутил и смеялся, с кажущейся небрежностью истинного аристократа, поддерживая разговор за столом или, стоя перед камином гостиной с бокалом вина в руке. Иногда он обращался к Хлое и его глаза завораживающе - проникновенно смотрели на девушку, невольно заставляя ее терять нить разговора.
   Джан чуть изгибал красиво очерченный рот, насмешливо разглядывая гостью из под длинных ресниц, что - то говорил, переводя взгляд на кого - то из приближенных и Хлое оставалось досадливо кусать губы от того, что она снова потеряла возможность показать себя остроумной собеседницей.
   Потом, ближе к полудню, когда Датмир, пообедав, возился на полу с игрушками, в детской появлялся император. Он садился рядом с Хлоей и принимался играть с сыном, не забывая уделять внимание и девушке.
   Шелковая рубашка соблазнительно обтягивала его широкие плечи, когда Джан наклонялся вперед, протягивая мальчику кубик, и его запах, терпкий, немного резковатый, от него кружилась голова и Хлоя могла лишь улыбаться, словно примерзшей к губам улыбкой, пытаясь взять себя в руки.
   Император был женат, и у него был не только наследник, но и незаконнорожденный сын, и она просто не могла испытывать к Джану Дарина что - то, кроме благодарности за то, что он великодушно позволил ей присутствовать в жизни его сына.
   Он был совершенно не похож на знакомых ей мужчин, он вел совершенно другое существование, он был чуждым для нее. Но Хлоя испытывала иное, когда он нежным движением сильной руки касался ее спины в танце. Или когда он, словно задумавшись о чем - то, глядя на сына, рассеяно проводил кончиком пальца по ее плечу, закинув руку на спинку дивана и сидя столь близко к ней, что девушка чувствовала тепло его тела сквозь тонкий шелк рубашки. Длинные пряди, темными волнами лежали вдоль красивого лица, поворот головы, насмешливый блеск серых, почти прозрачных глаз и внезапное осознание того, что он принадлежит другой.
   Быть может другая и согласилась стать его фавориткой, но графиня дент Астуа не может позволить себе запятнать фамильную честь презираемой связью с чужим супругом, пусть даже и императором Дарина.
  
  
  
   Джан выжидал, превосходно исполняя роль благородного аристократа и заставляя столь же блистательно играть всех вокруг милой, доверчивой Хлои.
   Герцогиня воспротивилась по началу, заявив, что не собирается тратить свои драгоценные усилия на столь ничтожное существо, но император всегда мог заставить и вот уже матушка приветливо улыбается его будущей любовнице.
   Супруга же получив гарнитур тонкой ювелирной работы, послушно исполнила все, что ей было приказано Джаном, приняв не только его незаконнорожденного сына, но и его приемную мать.
   Принцесса Стилианаса не получила блестящего образования, но неизменная любовь к себе и драгоценностям, делали ее весьма сговорчивым союзником.
  
   Сцены вокруг Хлои сменялись, кружась вихрем тонкой игры светских актеров, заставляя поверить в то, чего никогда не существовало. И Джан видел покусывание губ, лихорадочный блеск в зеленых глазах, чувствовал невольную дрожь тела, когда прикасался к Хлое, изображая случайность. Он был слишком не похож на всех тех, кого она знала до знакомства с ним. И он, крадучись, шаг за шагом подводил девушку к тому, чтобы она выдохнула ему в губы согласие, когда он коснется ее.
  
   Последний акт ненаписанной пьесы Джан намеревался завершить сегодня, после возвращения из короткой поездки на побережье, в своей постели, жадно вжимаясь в податливое тело под ним.
  
   Шагнул ближе к Хлое, предлагая бокал вина, но девушка отказалась, любезно улыбаясь, но при этом глядя куда - то мимо него. Она сторонилась его последние несколько дней, и стоило ему войти к сыну, тут же выходила под надуманными смешными предлогами.
   Была предупредительно вежлива за ужином, но глаз не поднимала от тарелки и постоянно кружила по комнате, не давая ему приблизиться достаточно близко. Вот и теперь, кому - то улыбнулась и отошла, изображая фальшивую заинтересованность словам собеседника.
   Император отпил вина и едва заметным движением руки приказал баронессе вывести Хлою в сад. Девушка, слишком сосредоточенная на том, чтобы избежать присутствия императора рядом с собой, послушно вышла на террасу, спустилась по ступеням и зашагала по вымощенной камнем дорожке вглубь сада.
   Дама что - то щебетала о последней моде, но Хлоя слушала мало, все еще переживая то, что император мог заметить некую искусственность в ее отношение к нему. Но иначе между ними и быть не могло, графиня сделала нелегкий для себя вывод: Джан был для нее недосягаемым, его супруга не только добра, но и гораздо красивее ее, Хлои. Она не смела, вступать между ними, хотя, девушка невольно усмехнулась своим мыслям, она никогда и не могла встать между супругами. Ее влюбленность была только ее проблемой, император не давал ей ни малейшего повода надеяться на его ответное чувство.
   Грустно, все сложилось столь грустно: она отказывалась сделать выбор жениха и влюбилась в чужого мужчину, чья супруга была неоправданно мила с ней.
   Баронесса пролепетала о бокале вина и поспешно исчезла в направление едва заметных отсюда огней гостиной.
  
   Хлоя прошла по дорожке в одиночестве и остановилась, услышав, приближающиеся шаги, обернулась и не смогла скрыть разочарование.
   Она столь тщательно избегала общества Джана Дарина, но сейчас оставалось только трусливо броситься прочь по ухоженному газону, прячась за деревьями. Император остановился совсем близко и неожиданно улыбнулся, лениво, чарующе.
   Хлоя судорожно сглотнула и поспешно отвела взгляд в сторону.
  
   - Вы сегодня особенно привлекательны, графиня дент Астуа.
  
   Его пальцы скользнули вдоль ее узкой спины, и девушка обхватила себя руками, пытаясь справиться с не прошеными чувствами.
   Снова, снова комплименты, случайная ласка и не прошеное осознание того, что все это не на самом деле. Она знала, что не достаточно красива, чтобы сравниться с изысканной внешностью императрицы и все это лишь пустые слова, возможная благодарность за то, что не оставила его сына. Хлоя была привлекательной партией для провинциальных аристократов, но что она могла предложить императору Дарина? Ничего, кроме своей любви, но это неправильно, она потеряет уважение к самой себе, она не сможет опуститься до уровня банальной любовницы. Это унизит ее, убьет ее чувства, она станет одной из многих, разделивших страсть Его Величества Джана Дарина и, что ей останется потом...
   Незаконнорожденный сын, презрение света, уничтоженные мечты.
  
   - Вы кажетесь немного расстроенной в последние дни, надеюсь, это не тоска по Дамана?
  
   - И это тоже, Ваше Величество, - Хлоя заставила себя улыбнуться, заглядывая в серые глаза императора. - Я написала письмо управляющему, но он до сих пор молчит. Даже не представляю, что могло вынудить его не отвечать на мое послание. Он очень обязательный и исполнительный.
  
   - Не переживайте из-за столь мелких событий, - Джан шагнул чуть ближе и, девушка невольно отпрянула в сторону, но мужчина удержал ее, неумолимо притягивая к своему телу. - Управляющий вам ответит, к тому же письмо могло вполне затеряться. Напишите в поместье еще, и я отправлю ваше послание с личным курьером.
  
   - Я буду вам благодарна, Ваше Величество.
  
   Хлоя неловко попыталась избавиться от настойчивых объятий императора, но мужчина продолжал удерживать ее возле себя, словно не замечая осторожных попыток девушки освободиться.
  
   - Хлоя, перестаньте испуганно биться в моих руках.
  
   Девушка вскинула глаза вверх и наткнулась на насмешливый прищур прозрачных глаз.
  
   - Вы достаточно умны, чтобы управлять собственным поместьем и сохранить состояние, оставленное вам заботливым папенькой, но от чего - то отказываетесь принять оказываемые мною знаки внимания и осознать все привлекательные стороны подобных отношений.
  
   - Я не понимаю, о чем вы говорите, Ваше Величество.
  
   Хлоя и сама слышала неприкрытую фальшь в своем голосе и видела гримасу недовольства на лице мужчины.
  
   - Милая графиня, я определенно нравлюсь вам, вы уж точно нравитесь мне. - Его руки скользнули ниже, приподнимая выше, заставляя вжиматься в твердые мускулы его тела. - Я хочу тебя, Хлоя.
  
   - Вы принадлежите другой, Ваше Величество, поэтому отпустите меня.
  
   Но император рук не разжал и, удерживая девушку, склонил голову, почти касаясь ее губ своими губами. Его дыхание смешивалось с ее, опаляя непривычным жаром страсти.
  
   - Хлоя, ты хочешь меня не меньше, но глупые предрассудки мешают ответить согласием на мое предложение, переступи через них и мы будем счастливы.
  
   - Ваша супруга, несомненно, тоже?
  
   - Моя супруга становится счастливей от одного вида драгоценностей, милая.
  
   Хлоя почувствовала едва ощутимое прикосновение теплых губ и испуганно выдохнула:
  
   - Нет.
  
   - Да, милая, да.
  
   Император буквально впился в ее губы, жадно раздвигая влажным языком и, глухо застонал, коснувшись ее неба. Пальцы рванули корсаж платья, желая добраться до груди и, Хлоя ударила, чуть отступая, сгибая ногу в колене.
  
   - Ах, ты ж, сука...
  
   Джан тяжело дышал, не в силах выпрямиться от весьма ощутимого удара в самое уязвимое место.
  
   - Я покину Дарина сегодня же вечером.
  
   Хлоя обошла императора, но тот с видимым усилием встал и, схватив девушку за руку, дернул на себя.
  
   - Графиня, боюсь, вы заигрались в благородство.
  
   - Тронете меня еще раз, и я покажу вам остальные прелести воспитания девушки в провинции Дамана.
  
   Джан разжал руку, и отступил с какой - то странной полуулыбкой на губах.
  
   - Императору не отказывают, Хлоя.
  
   Но девушка уже шла по тропинке к сияющим огням дворца Дарина, смахивая злые слезы: ее возлюбленный растоптал ее чувства и уничтожил мечты.
  
  
   Девушка поднялась наверх, минуя гостиную, где все еще звучала музыка и, слышался смех приглашенных светских гостей императора. Приказала горничной принести платье, переоделась и уже когда она направлялась в детскую, желая поцеловать на прощанье сына, слуги распахнули двери и, на пороге возник чрезвычайно обходительный, даже не смотря на поздний час, секретарь императора с нижайшей просьбой следовать за ним по приглашению императрицы.
   Хлоя хотела, было отказаться, но императрица была добра к ней, было бы неучтиво перед отъездом не попрощаться с нею.
   Девушка думала, что ее пригласят в личные покои императрицы, но секретарь направился в другое крыло, минуя несколько лестничных пролетов и проходя ярко - освещенными пустынными коридорами. Лакеи, облаченные в зеленные с золотым позументом ливреи, распахнули двери и, Хлоя вошла в величественную залу с жарко полыхающим камином, не смотря то, что сегодня вечером было необыкновенно тепло.
   В ожидание аудиенции, девушка подошла к камину, с любопытством разглядывая замысловатую кочергу для углей на раскаленном окончании, которой виднелся искусно выполненный вензель: двойная Д, вправленная в змеиное кольцо.
   Геральдический знак императоров Дарина.
  
   - Это тавро, Хлоя.
  
   Девушка отпрянула от камина, испуганно глядя на вошедшего в комнату императора, облаченного в короткий халат винного цвета и забранными на затылке в низкий хвост волосами.
   Он направился к ней и, Хлоя попятилась к дверям, собираясь поспешно покинуть комнату.
  
   - Милая, уже поздно бежать от меня, перестань упрямиться, и я стану ласковым любовником.
  
   - Вы оскорбляете меня подобными предложениями, Ваше Величество.
  
   Джан остановился в шаге от запаниковавшей девушки, напрасно пытавшейся открыть двери и, произнес медленно, с расстановкой:
  
   - Хлоя, ты мне нравишься, очень и только поэтому я предлагаю тебе снова подумать. Это произойдет между нами все равно: ты можешь лечь в мою постель сама и, тогда я буду предельно нежен с тобой. Я понимаю твои страхи, я знаю, что буду первым, но тебе понравиться, только позволь тебя поцеловать. Или ты можешь попытаться оказать мне сопротивление и, тогда я изнасилую тебя, выжгу клеймо и сделаю своей рабыней.
  
   Император подошел вплотную, проводя кончиками пальцев по нежному лицу и, ловко отшатнулся, избегая неожиданного удара девушки.
  
   - Я принимаю твой выбор, милая.
  
   Хлоя не сводила пристального взгляда с мужчины, пытаясь предугадать его следующее движение, но сильнейший удар ногой в живот заставил ее упасть на пол, жадно ловя воздух, не в силах закричать от пронзительной боли.
   Джан отстраненно и как - то неожиданно заботливо вынул шпильки из ее локонов и встал, намотав на руку золотистые волосы. Протащил через залу, по коридору, в небольшую комнату и снова присел на корточки, глядя в расширившиеся от ужаса глаза девушки. Сил не было даже руки поднять, чтобы перехватить захват у самых волос.
  
   - Мне искренне жаль, Хлоя, что ты выбрала это.
  
   - Вы ударили меня...
  
   - Господин.
  
   - Что?
  
   Голос Хлои осип, и все еще разливающаяся по телу боль не давала сосредоточиться.
  
   - Я твой господин, милая, ты моя рабыня.
  
   - Можете помечтать, Ваше Величество, Астуа никогда не были рабами.
  
   - Вашим Величеством я был для графини, для тебя я - господин.
  
   - Я вам горло перережу, император Дарина.
  
   Обещание... короткий взмах руки и Хлоя судорожно дернулась, захлебываясь хлынувшей из носа кровью. Император встал, заламывая ее руки наверх, защелкивая крепления цепи на запястьях.
  
   - Теперь попытайся сопротивляться, милая.
  
   Платье затрещало по швам, сдираемое сильной рукой. Хлоя вывернулась, попыталась отчаянно ударить ногой, достала и тут же захрипела, получив несколько коротких ударов в лицо и живот.
  
   - Красивая...
  
   Мужская рука уверенно скользнула по обнаженной груди, спускаясь ниже. Хлоя свела ноги и снова удар в живот, заставивший прекратить сопротивление. Пальцы скользнули вниз, проникая внутрь, холодное:
  
   - Раздвинь ноги.
  
   Девушка подняла взгляд, пытаясь рассмотреть возлюбленного через кровавую пелену, застилавшую глаза, чувствуя ее соленый привкус на разбитых губах.
  
   - Дико...
  
   Ее шепот тише шелеста листвы, но Джан услышал, вынимая пальцы из ее тела, скидывая халат с широких плеч.
  
   - Я приказал раздвинуть ноги, Хлоя.
  
   - Я пообещала перерезать тебе глотку.
  
   Ненависть взорвалась мириадами вспышек, разливаясь по телу, выворачивая суставы, заставляя кричать, позабыв обо всем вокруг.
   Ладони уперлись в пол, под животом что - то твердое, ступни беспомощно оскальзываются на гладком полу.
   Кровь, наверное, кровь, она тут повсюду. Скатывается по лицу, заливает глаза, капает вниз с подбородка.
   Хлоя с трудом приподнимает голову, оглядывается, но глаза не видят и снова удар.
   Этот в пол силы, чуть ниже шеи. Успела зашипеть, на ноги надавили, раздвигая в стороны, что - то горячее, твердое прижимается все теснее и, Хлоя завизжала, неистово завертелась, пытаясь избежать проникновения. Рывок за волосы назад, шею вывернуло до хрипа и глубокие, накачивающие толчки.
   И чудится: все уходит, скрываясь в темноте, расплывается в такт странным движениям чужого тела внутри, протяжный стон за спиной и захват отпускает, позволяя безвольно обвиснуть, почувствовать тепло крови, стекающей по ногам вниз.
  
  
  
   Хлоя пришла в себя, услышав почтительный шепот, отрывистый приказ и только тогда поняла, что не висит больше безвольной куклой вниз лицом. Она лежала на чем - то сухом и твердом, открыла глаза и увидела испуганный взгляд служанки, придворного лекаря и пристальный изучающий взгляд императора, облаченного в тот самый короткий халат винного цвета.
  
   - Начинаю понимать причины побега вашей любовницы.
  
   Серые глаза сощурились, движение руки, и дверь с мягким стуком закрывается за прислугой. Джан потянул за пояс, скидывая халат и, девушка рванула цепь, удерживающую ее руки.
  
   - Только подойдите, только попробуйте сделать шаг...
  
   Император неожиданно рассмеялся, изумленно разглядывая девушку.
  
   - Хлоя, твое лицо в данный момент напоминает непонятный фрукт багрового цвета. Вид, скажу прямо, не очень презентабельный. Может быть, пришла пора спокойно принять перемены в твоем положении?
  
   - Снимите цепь с моих рук и...
  
   - Снова угрозы, Хлоя, ты становишься предсказуемой и что особенно грустно, заставляешь меня быть достаточно предсказуемым.
  
   Джан медленно, не сводя ледяного взгляда с забившейся в угол девушки, положил руку на свой член, чуть сжал, двигаясь пальцами вверх и вниз.
  
   - Его можно ласкать губами, брать в рот, приласкать языком...
  
   Девушка изогнула бровь и откровенно оскорбила, опаляя ненавидящим взглядом.
  
   - Боюсь сжать зубы за сим приятным занятием и причинить вам ненамеренную боль, Ваше Зарвавшееся Величество.
  
   Император усилил давление и увеличил темп, глядя прямо в испуганные глаза недавней девственницы, разжал руку, давая Хлое рассмотреть крупную головку и вздувшиеся вены и, неожиданно качнулся, прижимаясь членом к нежным губам.
   Девушка испуганно отпрянула в сторону, избегая прикосновения, и Джан рванул ее за волосы, переворачивая на живот, ударом колена, заставляя раздвинуть ноги. Толкнулся вперед, погружаясь на всю длину, чувствуя судорожное объятие узкой плоти и, тут же вышел.
  
   - Покричи для меня, милая.
  
   Раздвинул судорожно стиснутые ягодицы и толкнулся в колечко сжавшихся мышц, вталкивая головку. Хлоя мелко задрожала, но не издала ни звука. Тогда он вошел весь, одним движением, на всю глубину и девушка, изогнувшись под ним, сдавленно застонала.
   Джан медлил, немного пошевелился, покачивая бедрами, вызывая новую судорогу в тонком теле и, следующим ударом заставил девушку истошно завизжать, захлебнувшись собственным криком.
   Кончил быстро, выворачивая за волосы ее голову, пытаясь вжаться ртом в открытые криком губы.
   Встал, отдышался, смахнул прилипшие к взмокшему лбу волосы и жадно закурил, глубоко затягиваясь, глядя на темное пятно, расплывающееся под судорожно вздрагивающим телом.
   Позвал прислугу прибрать возле Хлои и направился в ванную комнату, смыть пот возбуждения и ее кровь со своего тела.
  
   Потом просто бил, тяжело, не жалея, наказывая за неповиновение, за попытки избежать ударов, за крики, за то, что не пришла к нему сама, заставила опуститься до насилия.
   Под утро выжег клеймо на полупрозрачной коже тонких рук, и снова изнасиловал, уложив на спину, сминая маленькие груди жестокой лаской.
   Спать лег тут же, в ее комнате и утром притянув за цепь на постель, снова уложил под себя, заглушая истошные вопли подушкой. И снова бил, бил за крики, за несговорчивость, за трусливое желание избежать его ударов.
  
   Хлоя выдержала три дня, потом зашептала, сбиваясь от волнения, не сводя с него одного единственного глаза, второй почти весь заплыл кровоподтеком, она им не видела.
  
   - Я все сделаю сама, позвольте мне... я все сама, все, что только скажете... господин, только прикажите мне... я счастлива услужить... все... сделаю... сама, я все сама сделаю...
  
   Джан не снимал с рабыни цепь еще несколько недель и бил, в пол силы, больше плетью, давая сойти следам жестокого избиения.
   Потом приказал принести новое платье, серого цвета и позволил сломленной графине униженно целовать ему руку, стоя перед ним на коленях, благодаря за несказанную милость своего господина.
   Все ее существование свелось до услужения императору.
  
  
  
   Хлоя привычно забилась в угол спальни, глупо прячась за тяжелой портьерой. Глупо, наивно, но безысходность ее положения творила чудеса. Она пряталась везде, под кроватью, в гардеробной, она боялась открытых пространств и, чувствовала себя в относительной безопасности, только забившись куда-нибудь, где ее присутствие не бросалось сразу же в глаза императору.
   Это добавляло времени, совсем немного, но лучше получить удар, приготовившись к наказанию, чем проснуться оттого, что тебя тупо забивает ногами невообразимое чудовище, именуемое Джаном Дарина.
   Липкий страх по спине, дрожащие пальцы, суетливые движения. Хлоя ненавидела себя, но ужас перед императором стал паническим.
   Он не просто ломал ее волю, он низводил ее до уровня отупевшего от страха раба.
   Он позволил надеть ей платье, но не позволил ощутить себя человеком.
   Она ела прямо на полу, жадно глотая отвратительное варево из миски, не обращая внимания на брезгливое выражение аристократического лица императора Дарина.
   Ее кормили редко и не факт, что дадут поесть, даже когда служанка ставила перед ней тарелку.
   Нужен был приказ, приказ Его Величества Ублюдка.
   Голова кружилась от голода и даже немыслимо вонючая каша казалась изысканным лакомством, но Джан молчал, ловко орудуя ножом и вилкой, пил кофе, курил тонкую сигару и только потом, вполне насладившись тупым выражением покорности на лице Хлои, отдавал приказ.
   Иногда девушка только успевала притронуться к еде и, тут же следовал приказ отодвинуть тарелку.
   Хлоя была послушна и исполнительна.
   Слуги покидали столовую, и она оставалась наедине со своим господином. Приказ и она подходила к нему, становилась на колени, старательно ласкала его член, надеясь, что за это ей будет позволено доесть кашу. Не всегда, он позволял не всегда, иногда эти ласки были лишь прелюдией к тому, чтобы ее увели в спальню и, в ее голове звучала музыка и, дирижер отстукивал такт.
   Раз, два, три, поворот.
   Раз, два, три, поцелуй.
   Раз, два, три, сладкий стон прямо в жесткие губы.
   И не сбиться с такта, не уйти от партнера, только навстречу ему, изгибаясь, принимая в себя и улыбаться, не забывать улыбаться, показывая, насколько тебе приятно быть в его постели.
   Лицом вниз лучше, можно кусать от боли губы, чувствуя движения его члена глубоко внутри себя.
  
   "Императору не отказывают".
  
   И она бы теперь не отказала, повела более тонкую игру и пусть не легла бы в его постель добровольно, но попыталась бы сбежать до того страшного вечера превращения в рабыню.
   В Дамана бы не вернулась.
   Глупо, Арман Калин его брат и верный союзник.
  
  
   Хлоя осторожно выглянула из-за портьеры, услышав шум в комнате.
   Слуги.
   Слуги императора - выродка убирали постель, меняя простыни, переговариваясь между собой.
   Молоденькая служанка зашелестела конфетной оберткой, отправляя шоколадку в рот и, Хлоя заворожено замерла, не отводя жадного взгляда от девушки. Она помнила вкус шоколада, молочного, с множеством орехов, он таял теплой волной, и было столь чудесно пить с ним ароматный чай, продлевая удовольствие.
   Злобный взгляд прислуги в ее сторону и Хлоя поспешно укрывается за плотной тканью. Она нестерпимо хотела есть, необязательно шоколад, хотя бы что - то, кашу, вонючее варево, только бы ей дали съесть ее всю.
   Прошло три дня, Джан приказал кормить ее раз в два дня, она слышала этот приказ для прислуги.
   Забыли?
   Нет, очередное извращенное наказание императора. Он думает, что она не сломалась, проверяет ее, но Хлоя стала умнее. Она станет, кем угодно для него, выслужиться, превратиться в тень себя, но обязательно дождется того момента, что поможет ей вырваться на свободу.
   Сына она не видела и, вполне осознавала, что больше никогда не увидит.
  
   Графиня дент Астуа исчезла и появилась жалкая рабыня, послушная воле своего господина. Хлоя устало прислонилась головой к подоконнику, задремала и пропустила момент, когда слуги покинули спальню и, в комнату неслышно ступил император.
  
   Джан заглянул под кровать, распахнул двери гардеробной и, подойдя к окну, осторожно отодвинул ткань портьеры.
   Хлоя спала, слегка запрокинув голову. Она сильно похудела. Темные круги залегли под глазами, скулы обозначились резче, платье едва держалось на узких плечиках. Возможно, он переусердствовал, пытаясь ее сломать окончательно. Негромко кашлянул, пытаясь привлечь внимание рабыни и, та встрепенулась, все еще не отойдя ото сна, но уже подобострастно улыбаясь ему дрожащими от страха губами.
  
   - Я буду ужинать.
  
   Джан отвернулся, направляясь в столовую и, Хлоя послушно засеменила следом, вдоль стены, избегая открытых пространств.
   В этот вечер ей было дозволено скушать все в своей тарелке, но бывшая графиня жадно заталкивала кашу руками в рот, пытаясь съесть больше, боясь услышать приказ отодвинуть миску. Манеры были выбиты из нее совершенно
  
   С этого вечера ее кормили два раза в день и, Хлоя довольно улыбалась, забиваясь подальше в укромный уголок.
   Император поверил в ее покорность и ей, оставалось только ждать удобного случая для побега.
  
   Дворец охранялся соответственно своему статусу и даже получись у нее вырваться за высокие стены из грубого, неотесанного камня, то ее схватят в городе. Она не знает никого в Сталлоре, не знает расположение улиц и переулков, моментально заплутает, и даст еще одну прекрасную возможность Джану показать ей всю силу его императорского гнева.
   Хлоя хотела жить, и не сломаться, и вырваться из цепких рук мерзавца, считающего, что ему позволено абсолютно все.
   Девушка внезапно уткнулась в колени, пряча лицо в грубую ткань своего платья. Ее приют, маленькие сироты, слуги, что с ними? Хотя она прекрасно знала ответ, первые разделили ее участь, вторые, она на это очень надеялась, смогли найти себе новое место. Слезы медленно скатывались из глаз и, Хлоя вздохнула, переполненная жалостью к себе, смешанным с негодованием на собственную глупость и недальновидность. У нее были обязанности перед своей фамилией, перед сиротским приютом и слугами. От нее зависели люди, но она пренебрегла всем, что было для нее дорого и, позволила обстоятельствам подчинить себя.
   Императору не отказывают.
   Хлоя прикусила губу, вздыхая, пытаясь взять себя в руки и перестать жалеть. Она была бы не первой и не стала бы последней, кто благосклонно принял внимание обладающего властью мужчины.
   Сколько бы он выдержал ее неумелые ласки? Месяц, два? И она была бы свободна и смогла бы вернуться в Дамана, в свое поместье, вычеркнув проведенное в постели императора время из своих воспоминаний.
   Возможно, ли все еще исправить? Набраться храбрости и попросить Джана Дарина о милости к ней?
   Унижение... но можно ли еще больше унизиться, чем сейчас?
   Хлоя встала, прошла в ванную, умылась и причесалась. Она не была красавицей, не больше чем мила, но ее состояние в банке Дамана делало ее даже привлекательной. Только толку от этого нет в этой ситуации.
  
   Она глубоко вздохнула, пытаясь справиться с панической боязнью открытых пространств. Необходимо выйти из убежища и, открыто взглянуть в глаза своему страху. Поговорить, попытаться отстоять свою точку зрения на отношения между ними. Собраться и быть дипломатичной, вести переговоры с врагом необходимо для собственной безопасности и для того, чтобы выйти из того тупика, в который она завела себя. Хлоя осторожно ступила на середину ванной комнаты, сделал несколько неуверенных шагов, открыла дверь и остановилась.
   Спальня выходила в его кабинет, Джан в кабинете. Просто собраться и войти. Липкий ужас скользнул по спине, но она смело пошла вперед.
   Переговоры, самые важные переговоры в ее жизни.
  
   Император восседал за своим столом и что-то сосредоточенно писал, стремительно скользя по бумаге карандашом.
   Хлоя закрыла за собой дверь и Джан, оторвавшись от бумаг, недоуменно уставился на нее, словно не понимая, что она здесь делает.
  
   - Хлоя?
  
   Джан небрежно швыряет карандаш на стол и, не отрываясь, смотрит на замершую у стены девушку.
  
   - Я хотела бы поговорить с вами. Я, графиня дент Астуа хотела бы поговорить с Его Величеством императором Джаном Дарина.
  
   - Я вас слушаю, леди дент Астуа.
  
   Хлоя судорожно вздрогнула при этом имени так беззаботно и легко сорвавшимся с его губ. Он не ударил ее, не приказал замолчать, он принял ее предложение.
  
   - Я хотела бы поговорить с вами о своем новом положении. Это неприемлемо для меня и я бы хотела, если вы, Ваше Величество, мне позволите начать наше знакомство с самого начала. Я согласна стать вашей любовницей по собственной воле и желанию.
  
   Джан вышел из-­за стола и подошел к Хлое. Девушка напряженно застыла, не сводя с него испуганного взгляда, но не отпрянула в сторону, избегая его приближения.
  
   - Вы предлагаете мне, мужчине, состоящему в законном союзе с принцессой Стилианаса, вступить с вами в преступную связь? Я правильно понял вас, графиня дент Астуа, вы предложили мне завести с вами интрижку на стороне? Уважаемая леди, где же ваша гордость и семейная честь?
  
   Хлоя смотрела в его глаза, видела их насмешливый блеск, но отступать было поздно.
  
   - Я предлагаю вам именно это, Ваше Высочество. Я умею все, вам понравиться ложиться со мной в постель. Я буду страстной любовницей.
  
   - Ваши руки, леди Астуа, я вижу на них клеймо.
  
   Девушка вымученно улыбнулась, пытаясь, стать кокетливой красавицей, каковой никогда не была на самом деле.
  
   - Одно ваше слово, Ваше Величество, и я стану свободной.
  
   Смоляная бровь иронично выгнулась, серые глаза смотрели с расчетливым прищуром.
  
   - Не этим ли, дорогая моя графиня дент Астуа, вызвано ваше внезапное внимание к моей персоне?
  
   - Именно этим, Ваше Императорское Величие. Я была бы премного благодарна, отнесись вы ко мне с участием и пониманием.
  
   Джан склонился над ее запрокинутым личиком с огромными перепуганными глазами яркой зелени весенней травы.
  
   - Я могу получить аванс наших предстоящих отношений?
  
   Хлоя смогла выдохнуть, едва слышное "да".
  
   Император легко развернул ее к спальне и, войдя, сразу же стянул рубашку с широких плеч, скинул бриджи и сапоги. Девушка взялась за ворот платья, помедлила, неожиданно улыбнулась мужчине и стащила платье вниз. В этом не было ничего нового для нее, все то же самое, только без обязательного избиения. Переступила через него, и смело подошла к Джану, взирающему на нее с насмешливой улыбкой на губах.
   Хлоя откровенно трусила, но заставила себя игриво пробежаться пальчиками по его груди, сплошь покрытой волосами, прикоснулась губами к теплой загорелой коже и опустилась на колени перед ним.
   Провела языком по всей длине члена и, обхватив головку губами, подняла глаза вверх. Джан не усмехался, только обхватив ее за затылок, толкнулся вперед. Осторожно.
   Хлоя чуть не заплакала от неожиданной заботы. Он никогда не был осторожен, укладывая ее в свою постель и, думал исключительно только о собственном удовольствии.
   Она обвела языком головку и тут же прижала ее зубами.
   Джан хрипло выдохнул:
  
   - С огнем играешь, Хлоя.
  
   И тут же мгновенно переместился, подхватывая ее на руки и бросая в постель.
  
   - Умолять будешь, милая.
  
   Впился жадным поцелуем в губы, спустился вниз, прикусил грудь и тут же лизнул, словно извиняясь за причиненное неудобство. Приподнялся и неожиданно обрушил лавину нежных поцелуев на тонкую шею, заставляя Хлою выгибаться навстречу ласке. Ладонь скользила по животу, ниже, надавливая между ног, заставляя их развести в стороны.
   Хлоя заметалась, но Джан нажал на ее бедра, безмолвно приказывая остановиться. Его дыхание спустилось по ее груди, ниже, обожгло, заставив испуганно хватать его за плечи.
  
   - Не нужно, пожалуйста...
  
   Но мужчина, словно не слышал, насмешливо взглянул на нее, испуганно приподнявшуюся на локтях и, заметив ужас в ее глазах, прошептал снова:
  
   - Умолять будете, графиня дент Астуа.
  
   И накрыл губами то, что заставило ее выгнуться, потерянно глядя в потолок широко распахнутыми глазами. Нескромная ласка его губ и языка оказалась изысканным наслаждением и Хлоя сама не заметила что, вцепившись в его волосы, приподнимается ему навстречу с прерывистыми стонами, стремясь достичь чего - то до этого дня неизвестного и неожиданно тоненько вскрикнув, забилась в руках императора. Толчок его плоти, судорожное объятие и хриплый шепот в ее волосы:
  
   - Хлоя, моя маленькая Хлоя.
  
   Она действительно чувствовала себя сейчас маленькой девочкой, идущей следом за этим мужчиной по неизвестной дороге, неизвестно куда.
   Его толчки были восхитительно глубоки и болезненны, и она снова слабо застонала, прижимаясь губами к его груди и, закричала, глухо, вжимаясь в тепло его кожи. Услышала мужской стон, почувствовала судорогу и сладкий последний толчок, удар его бедер.
  
   День плавно перетекал в вечер, в саду заполыхали факелы, и их свет слабо оттенял переплетение рук и ног на шелковых простынях спальни императора Джана Дарина.
  
  
  
   Хлоя стояла у окна, рассеяно наматывая золотистый локон на палец, и думала, думала о том, что из дворца нужно немедленно выбираться. Ее положение при дворе, несомненно, изменилось и, приглашение на ужин от лицемерно любезной императрицы поступали, но актеров дергали за ниточки и заставляли искусно исполнять написанные Джаном Дарина партии.
   И она это прекрасно понимала, искусственность приветливых улыбок отныне не пугала, приводила в панический ужас.
   Все это уже было, когда император пытался склонить ее к связи, до того момента, когда она, не подумав, гордо отвергла его предложение.
  
   Глупая, глупая девочка.
  
   Она боялась разбитого сердца от неразделенной любви, не зная что, есть нечто более жуткое и страшное, чем разочарование в любимом человеке.
  
   Снег, белый снег медленно кружился, опадая на кроны деревьев, накрывая белоснежным покрывалом все вокруг. Она любовница императора, но ей не дозволено видеться с сыном.
   Она выжидала три недели и только потом решилась спросить дозволение у разомлевшего от ее ласк императора на встречу с Датмиром.
  
   - Любовь моя, - мужчина перецеловал каждый пальчик на ее руке, на его лице было написано вполне правдоподобное сожаление. - Я отослал сына в военную школу.
  
   - Но он еще слишком мал.
  
   Джан выгнул бровь и, его глаза заиндевели, Хлоя поспешно исправилась с обворожительной улыбкой на губах.
  
   - Неожиданно, я думала, что в военные школы зачисляют детей старшего возраста.
  
   - Я поступил в том же возрасте, что и Датмир, около трех лет. Это закаляет характер, милая.
  
   Лед все еще стыл серым стеклом его глаз и, Хлоя поспешно скользнула вдоль его тела, покрывая быстрыми поцелуями грудь, живот, вбирая его член губами.
   И вроде бы ни одного грубого слова не услышала от императора, только одобрительный стон ее инициативе в любовной игре, но липкий страх шаткого положения фаворитки не отпускал, сжимаясь в груди острым кинжалом.
  
   Он много говорил и еще больше делал: милая, любовь моя и неожиданно, со странным придыханием, по утрам, только проснувшись, вжимаясь в ее тело, и обычное "Хлоя" звучало страстной музыкой на его лепных губах.
   И потом новый гардероб, книги, драгоценности.
   Она не любила украшения, но цену им, бесспорно, знала, это были фамильные камни императоров Дарина. Исключительные в своей чистоте и огранке, оправа у камней также необыкновенная, можно сказать уникальная, и все в единственном экземпляре.
   Драгоценности императрицы были изумительны, но ни одного из фамильных украшений на ней Хлоя никогда не видела и поэтому носила их только из чувства "досадить сопернице и размазать о стену собственным превосходством".
  
   Возможно, она и была временной игрушкой императора, но фамильные сокровища Джан преподнес ей, целуя ее губы и ее руки.
   Император мог быть нежным, страстным любовником и он им был, лаская каждый дюйм ее тела, теперь заставляя ее кричать и биться от властной силы своих ласк. Но Хлоя понимала и ни на миг не забывала о том, что станется с нею, возрази она Джану хотя бы один раз.
   Нежный любовник испариться и его место займет насильник с очевидными задатками великолепного палача.
   И она тоже играла, мастерски исполняя свою роль в его пьесе, но, делая ставку на то, что сможет выступить в соавторстве и, возможно, без его согласия. Можно сбежать, это не было отныне проблемой, но оставался ее сын и обязательства перед зависимыми от нее людьми.
   Она уже выпросила высочайшего дозволения императора на ведение корреспонденции между нею и поместьем Астуа в Дамана, оставалась самая малость: получить его позволение на встречи с сыном. И все это пока он находиться в своем самом покладистом настроение. Возможно, ли будет удержаться возле него, и после остывания его привязанности к ней? Позволит ли быть рядом с сыном, пусть и, не принимая особенного участия в его воспитание?
  
   Хлоя думала, думала об этом и надеялась на то, что у нее хватит искусства обставить Джана Дарина на его игровом поле.
  
   Она отошла от окна, придерживая одной рукой пышный подол своего шелкового платья. Кто бы увидел ее сейчас из прошлых знакомых. Ни за что не признал в этой утонченной леди с тщательно уложенными локонами и изысканном платье с рискованным декольте, графиню дент Астуа.
   Уж слишком Хлоя пренебрегала нарядами и модой, предпочитая заниматься более важными делами, чем светский флирт. Смешно, сколького она не знала об этой стороне жизни между мужчиной и его женщиной. Избегала отношений и получила все сразу, на хрупкие плечи.
  
  
  
   - Чаю?
  
   Джан выжидательно смотрел на любовницу, но Хлоя уставившись, потерянным взглядом в пустую чашку не обратила никакого внимания на его слова. Короткий взмах руки и слуги покинули гостиную, прикрыв за собою двери.
  
   - Хлоя?
  
   Император повысил голос, и девушка заученно улыбнулась, поднимая на него взгляд, все еще затуманенный неприятными размышлениями.
  
   - Извини, я задумалась.
  
   - Я это заметил и хотел бы знать причину твоего неожиданного уныния?
  
   Хлоя покачала головой, словно отметая его слова.
  
   - Нет, ничего особенного, это только настроение. Я не очень люблю зиму, слишком все однообразно становиться вокруг, и холодно, и этот ветер...
  
   - Хандришь?
  
   Девушка согласно кивнула, невольно улыбаясь подходящему описанию ее состояния.
  
   - Да, наверное.
  
   Для него было все ясно и просто, это не император зависел от ее капризов и настроения, он не ведал страха, поселившегося в ее сердце. Она боялась того, что вернутся их прошлые отношения, что никогда больше не увидит приемного сына, зачем - то оказавшегося незаконнорожденным ребенком императора Дарина, боялась несправедливости, преследующей постоянно ее.
   Было бы так занимательно стать подобной императрице: корыстной стерве, помешанной на драгоценностях, нарядах и своей внешности. Она не помнила дату рождения своего сына, никогда не интересовалась им и отчего - то именно к ее интересам император относился с относительной заботой и уважением.
   Благодарность за наследника или он понимал только женщин подобного типа?
   Все его отношения, насколько понимала Хлоя, строились исключительно на меркантильной основе, он платил: титулом, поместьями, дорогими подарками и ждал взамен страсти и поклонения.
  
   Графиня помнила своих родителей, нежность между ними была неподдельной, преданность одним идеалам и стремлениям. Она хотела того же, но получила мужчину, довольствующегося фальшивой любовью и верностью. Возможно, ему это было и вовсе не нужно, но Хлоя хотела этого, хотела искренности, хотела того, что при дворе Дарина не имело никакой ценности.
   Легкий поцелуй в губы и Джан подхватывает ее на руки.
  
   - Хватит хандрить, Хлоя, или я поменяю тебя на более веселую любовницу.
  
   Он опускается вместе с нею в кресло, перед жарко пылающим камином, и девушка обвивает его шею руками, запуская пальцы в темный шелк его волос.
   Он хотел страсти, она хотела любви, она любила до того, как он выбил из нее все эти глупые чувства, обозначив ее место в своей жизни только стенами спальни.
   Джан потянул за шнуровку ее платья, Хлоя стянула с него рубашку. Она изображала страсть, он внимал ее стонам, сминая ее губы жестким ртом.
   Потом они лежали на ковре, рассеяно наблюдая за пляской пламени и, его пальцы лениво скользили вдоль по ее руке, переплетаясь с ее пальцами. Глаза сонно закрывались и, Джан поцеловав ее обнаженное плечо, хрипло прошептал:
  
   - Спи, милая.
  
   Хлоя действительно уснула, чувствуя нежную силу его объятий и, не проснулась, когда император осторожно приподнялся, заботливо укладывая под голову девушки свой камзол. Достал сигару, прикурил от уголька в камине и глубоко затянулся, разглядывая спящую возле него рабыню.
   Совсем не красавица, но что - то в ней заставляет его удерживать ее возле себя. И новизна давно прошла, и все довольно предсказуемо стало между ними, но он все медлит и не отсылает ее от себя.
   Джан не любил подобные состояния, заставляющие его чувствовать непонятное теснение в груди, он чувствовал себя глупым. Он думал, что давно стал не восприимчивым к похожим чувствам. Он думал о том, что Хлоя некрасива, но притягивает его силой своего характера.
   Она сопротивлялась, потом сломалась, встала на колени, но все-таки нашла в себе силы подняться вновь и посмотреть ему в глаза, предложив компромисс. Она становилась его любовницей добровольно. Он обещал ей свободу, но при этом не видел смысла давать ей эту самую вожделенную независимость.
   Император хотел, чтобы она принадлежала только ему, хотел быть ее единственным любовником, ее мужчиной, ее хозяином.
   Хлоя пошевелилась во сне, трогательно положив узенькую ладонь под щеку. Джан улыбнулся, невольно залюбовавшись тонким профилем с чуть вздернутым носиком, отвернулся, докурил сигару, глядя на бушующее пламя в камине. Его тоже преследовали воспоминания, он был в плену и не был убит только благодаря тому, что никто из восставших рабов не узнал в нем незаконнорожденного сына Великого императора.
  
  
  
   Снег, холодный белый снег, зима и яркие брызги крови на белоснежном искрящемся ковре. Лицо онемело, впрочем, и руки, и ноги тоже. Он полз единственно благодаря собственной силе воли, заставляя перемещаться тело по скрипучему насту снега. Повсюду белая равнина, и яркий блеск солнечных искр в преломлении кристаллов снежинок.
   Потом крики, хриплый выдох лошадей и низкий голос брата, с едва сдерживаемой, яростью: "Кассиуса к нему".
   Джан открыл глаза, обводя невидящим взглядом спальню, возвращаясь к настоящему, выплывая из ужасов прошлого. Он смог выбраться, он добрался до переднего фланга армии Дарина.
   Джан возненавидел стужу и полюбил жар камина и его трубный рев, покуда лежал в комнатах какого - то поместья, восстанавливаясь после побега из плена. Он пролежал несколько дней, прежде чем смог подняться на подгибающихся от слабости ногах.
   Именно тогда Арман, избегая смотреть в глаза и, криво усмехаясь над собственными словами, рассказал ему грустную сказку о том, как наследный принц империи Дарина неожиданно влюбился в глупую дочь провинциального барона.
  
   - Я с ума по ней схожу, Джан. Милая, нежная, настоящая, без надоевшей придворной фальши. Вистериус предлагал мне ее в супруги, прислал во дворец, на этот дерьмовый бал дебютанток и я...
  
   Арман устало провел рукой по лицу и виновато посмотрел на младшего брата.
  
   - Я никогда не бил любовниц, но с Ламис... это происходит постоянно. Она сопротивляется мне, своему принцу, не желает видеть очевидных преимуществ нового положения, а я нестерпимо желаю ее... Ты знаешь, никогда не считал себя склонным к садизму, но ... есть что - то в принуждение.
  
   Старший брат надолго замолчал, налил вина и выпил.
  
   - Хотя я солгал тебе, она не любовница мне... стала моей рабыней в тот же вечер, после изнасилования прямо на полу в гостиной. Я никогда не был собственником, Джан, но теперь ... она должна принадлежать только мне одному. Она моя.
  
  
  
   И вот прошло двадцать лет, и он сам любуется профилем своей рабыни и думает о том, что она должна принадлежать лишь ему одному.
   Армана подобные чувства привели к отречению от престола, что сделает с ним его неожиданная любовь к Хлое?
   Она его самая сладкая слабость, но разве не позволено иметь императору небольшие слабости? Одну маленькую белокурую слабость.
   Джан осторожно, чтобы не разбудить девушку лег рядом с ней, зарываясь лицом в шелковистые локоны ее волос. Она пахла цветами, теплом и летом, и он любил ее, и вступал на тропу, определенно ведущую в неизвестность.
   Все чувства - блажь, несусветная глупость, им нет объяснения. Он нашел в себе силы и смелость признаться в любви, поверить в свою слабость, отдаться на волю чужого каприза. Хлоя поймет его и ответит нежностью самой преданной любви, и он сделает все для их несомненного счастья.
   Джан перевернулся на спину, подложив одну руку за голову, второй продолжая рассеяно водить по изящному изгибу женской ножки.
   Новый гардероб, драгоценности, титул герцогини, поместья.
   Он исполнит ее малейший каприз.
  
  
   И Хлоя снова попросила встречи с сыном...
   И Джан отказал, резко, грубо, пресекая все ее дальнейшие попытки увидеть Датмира.
   Он не ее сын, и никогда не был им, меж ними невозможны отношения. И девушка не посмела возразить Джану, склонила голову на миг, потом взглянула на него, уже улыбаясь, принимая его решение, как единственно верное.
  
   - Ты прав, ты, конечно же, прав.
  
   И обняла нежно, ласково прижимаясь к его груди, обхватывая широкие плечи любовника. Джан растаял, одарил подарками, потом увез в загородное поместье, вольно раскинувшееся в одном из самых живописных мест империи.
   Замок, на самом деле располагался в красивой местности, совершенно не испорченной вмешательством человека. Дикий, неухоженный лес, далекие скалы со снежными вершинами и меж двух возвышенностей, на берегу небольшой горной реки возвышался замок, из грубого, неотесанного камня, он восхитительно вписывался линиями в окружавшее его великолепие. Хлоя сменила утреннее платье на теплый наряд, отороченный мехом и, спустилась в сад.
   Джан принимал гостей и поэтому не мог сопровождать ее на прогулке. Девушка медленно, глубоко вдыхая морозный воздух, прошлась вдоль внешней стены, свернула к открытой веранде и оглядела парк. Здесь было красиво зимой, и она могла представить, насколько же преображалось все окружающее летом, усыпанное яркими красками цветов и приглушенной зеленью крон деревьев.
  
   - Здравствуйте!
  
   Хлоя недоуменно обернулась на радостный возглас, спешащий к ней незнакомки, кутавшейся в кокетливую меховую шубку.
  
   - Я и не думала, что в этом глухом месте можно кого-нибудь встретить. - Женщина подошла ближе, приветливо улыбаясь. - Мы приехали вчера вечером, долгая, просто невыносимо ужасная дорога. Мне пришлось завтракать в одиночестве, потому что Арман предпочел общество младшего брата. Не с кем перекинуться ни единым словечком, камеристку мне взять не позволили и вот после всех этих лишений я еще и должна сама себя развлекать. Но тут подошла к окну и увидела вас. Позвольте представиться баронесса Мелинеда Хоувилс.
  
   Баронесса протянула изящную руку, на непритязательный вкус Хлои, чрезмерно отягощенную массивными кольцами и браслетами.
  
   - Графиня Хлоя дент Астуа.
  
   - О, я так рада нашему знакомству, - баронесса буквально искрилась и блистала. - Вот уж не думала, что титул уйдет в империю Дарина. Сочувствую вашей потери, Хлоя.
  
   Баронесса на мгновение замолчала, опустив глаза вниз, будто изображая печаль, и тут же принялась говорить дальше.
  
   - Просто не представляю, что вы почувствовали, узнав об этой трагической потери для всей, конечно же, для всей Дамана. Ваша родственница была еще так молода, но я слышала, что не блистала особой красотой. Хотя, - еще один театральный вздох сочувствия. - Сейчас это уже никому неинтересно. Все ее эти приюты, благотворительность, пустая трата денег.
  
   Цепкий оценивающий взгляд на ее наряд.
  
   - Вот вы знаете, на что именно необходимо тратить деньги.
  
   - Подождите, я не понимаю о ком, вы мне говорите.
  
   Хлоя растеряно смотрела на собеседницу, не понимая и половины болтовни той.
  
   - Титул отошел вам, Хлоя, только после несвоевременной гибели вашей родственницы графини дент Астуа, - женщина пожала плечами, словно удивляясь несообразительности девушки. - Поместье сгорело дотла, погибли все, никто не спасся из пламени.
  
   - Вы кто?
  
   Голос предательски задрожал.
  
   - Я же вам только представлялась...
  
   Хлоя нервно рассмеялась.
  
   - Почему вы оказались здесь?
  
   Женщина приосанилась, кокетливо поправляя прическу. Немногим старше самой Хлои, но гораздо привлекательней внешне.
  
   - Я официальная спутница главнокомандующего Дамана, Армана Калина. Он, вы знаете, не женат так, что, возможно, останусь не только спутницей, но и ...
  
   Многозначительная пауза повисла за спиной стремительно развернувшейся Хлои. Девушка бежала в дом, разрывая застежки плаща на вороте, скидывая перчатки и шапочку.
   "Все погибли, все, все".
   Слезы затуманивали взгляд, бежали по лицу. Хлоя толкнула двери в кабинет и замерла на пороге, тяжело дыша.
  
   - Ублюдок!
  
   Джан медленно повернулся к ней.
  
   - Ты уничтожил мое поместье, ты приказал убить моих людей.
  
   Хлоя подошла ближе к императору, дрожа от невыносимой ярости.
  
   - Что они тебе сделали? За что ты их убил? Отвечай мне!
  
   Она смотрела на невозмутимое выражение лица Джана, расслабленно развалившегося в кресле и вытянувшего ноги к огню и боролась с почти непреодолимым желанием вцепиться ногтями в его аристократическое лицо.
  
   - Я же вполне искренне предупреждал тебя о подобных девушках.
  
   Хлоя только сейчас заметила собеседника императора, также расслабленно развалившегося в кресле напротив и лениво потягивающего вино из высокого бокала. Черные волосы, забранные в затейливую косу, перекинутую через плечо, сюртук военного кроя, и высокие черные, начищенные до блеска, сапоги.
  
   - Спасибо вашей шлюхе, уважаемый Арман Калин. Без нее, вряд ли я бы узнала, что меня давно считают погибшей в Дамана.
  
   Главнокомандующий Калин выгнул бровь, но смотрел он мимо нее, исключительно на своего брата.
  
   - Хлоя, выйди, пожалуйста.
  
   Голос Джана зазвенел отточенной сталью.
  
   - Иначе ты прикажешь меня убить? Я не боюсь тебя, я тебя ненавижу!
  
   Девушка отступила на шаг, глядя на императора уничижительным взглядом.
  
   - Вы не знаете, что такое любовь, вы можете иметь лишь рабов или продажных шлюх. Вы оба! Я ваша подданная, главнокомандующий, - Хлоя взглянула на Калина, который все же удостоил ее замораживающего взгляда почти прозрачных глаз. - Но вы не заступитесь за меня, конечно, я же нужна вашему брату для развлечения. Помниться и у вас есть такая же игрушка. Вы оба, вы семья извращенцев и садистов. Надеюсь, однажды вы ответите за все ваши преступления.
  
   Лакеи выросли за спиной бесшумно и быстро выволокли сломленную Хлою из кабинета императора, но она успела услышать насмешливый вопрос гостя:
  
   - Она точно не родственница Эстенбукам из Вэлли, Джан?
  
  
  
   Ее втолкнули в спальню и слуги вытянулись на пороге, не сводя с нее глаз. Девушка обессилено опустилась на пол, обхватывая ноги и зарываясь лицом в пышные юбки платья.
   Глупо, она поступила очень глупо и недальновидно. Вышла из себя, наговорила кучу грубостей не только самому императору, но и его дорогому гостю. Определенно вызвала гнев Джана. Отец всегда ее учил сдерживать порывы, смотреть дальше, просчитывать поступки и это помогало ей сохранять приют и управлять поместьем.
   Но после все того, что она услышала от вздорной любовницы Калина, не было никаких сил сдержать гнев на императора за хладнокровное убийство близких ей людей.
   Она должна отомстить ему, быть собранной, но она все испортила.
   Теперь ее снова накажут и низведут до уровня личной рабыни. Глупо получилось, она старалась исправить свое положение, выбраться из западни Дарина и сама себя в нее снова столкнула.
  
   Хлоя встала и прошла в ванную, умылась холодной водой, распустила волосы, тщательно расчесав локоны по плечам. В гардеробной переоделась в тонкий шелковый халат с низким, откровенным вырезом и присела на стул в ожидание появления злого Джана Дарина, надеясь направить его ярость в иное, более выгодное для нее направление.
  
   Император появился в спальне через час, отпустил лакеев и запер дверь, потом повернулся к испуганно застывшей на стуле в соблазнительном пеньюаре Хлое.
  
   - Успокоилась?
  
   - Да... прости...
  
   Джан подошел ближе, нависнув над вжавшейся в спинку стула, девушкой и процедил сквозь зубы:
  
   - Нет, милая, сначала я тебя изнасилую и не один, поделюсь изящным телом аристократки с кем-нибудь из прислуги, потом отхлестаю плетью и, если ты все еще будешь шевелиться, отправлю на задний двор, пусть с тобой там охрана развлечется. Посмотрим, после которого из них ты станешь завидовать убитым в Дамана слугам, - увидел блеснувшие на длинных ресницах прозрачные капли слез и, едва слышно добавил. - Я же не способен любить, Хлоя, и ты права все женщины, окружавшие меня с самого детства действительно были или шлюхами, или рабынями.
  
   Император выпрямился и отошел, встал спиной к ней, заложив руки за спину, вздернув подбородок.
  
   - Арману повезло хотя бы с матерью, она была супругой нашего отца и, если не любила императора, то обожала сына. Моя же мать была любовницей отца, и я появился на свет не нужный ни ему, ни ей. Предоставленный сам себе. Кто должен был научить меня нежности, участию, ласке? Очередная шлюха в моей постели? Хлоя, меня не лелеяли и не приставляли нянек, я не рос в изнеженной тиши загородного поместья богатых родителей. Единственным человеком, проявившим участие к моей судьбе, был старший законнорожденный брат. И Ламис, его женщина, мать его сына, любима им. Он отказался от права на трон империи Дарина, ради своей любви к ней. Их чувства прошли испытания в долгие годы, а ты называешь ее игрушкой для него. Совсем не обязательно для того, чтобы любить заключать законный союз, разве те, кто подписал положенные бумаги, живут окутанные нескончаемым счастьем? Нет, большинство супругов в лучшем случае питают друг к другу слабую привязанность или приязнь, не больше.
  
   Джан повернулся, склоняя голову, не отводя пристального взгляда от девушки.
  
   - Я приказал уничтожить твое поместье и тебя вместе с ним, но Датмир назвал тебя матерью и я оставил тебя для него. Он так сильно плакал и звал тебя, тянулся, что я невольно уступил настойчивости сына. Асель была никчемной матерью, красивой, послушной любовницей, но не более того. Она напомнила мне мою мать. Я долго присматривался к тебе, наблюдал, даже пытался соблазнить, но ты столь умело избегала моего общества и изображала равнодушие к моему положению и тем самым утвердила мои намерения сделать тебя своей. Я вовсе не планировал превращать тебя в рабыню и унижать, ломая волю, но... Хлоя, мне не отказывают, даже не пытаются сделать это
   .
   Император шагнул ближе, взял ее за руку, поднимая со стула, привлекая к себе. Улыбнулся, странной теплой лучистой улыбкой и неожиданно хриплым голосом выдохнул, заглядывая в мятную зелень глаз.
  
   - Ты ведь далеко не красавица, Хлоя, так почему же именно ты занимаешь не только место в моей постели, но и в моих мыслях? Я люблю тебя, милая, и меня действительно оскорбляют твои грязные измышления и предположения.
  
   Неожиданно подхватил на руки и опустился вместе с ней на кровать.
  
   - Все мы делаем ошибки, поэтому это ты прости меня за то, что был не всегда нежным любовником, которого ты, несомненно, заслуживаешь. Ты любила меня полгода назад, не вижу причины, чтобы тебе не взлелеять это чувство вновь. Я люблю тебя, но это не значит, что я готов измениться для тебя. Ты должна подстроиться под меня и тогда наше счастье будет взаимным.
  
   - Ты действительно слишком много общался не с теми женщинами. Любовь не возникает по приказу.
  
   - Я твой император и твой мужчина, не вижу причины не любить меня.
  
   - Назвать тебе сразу несколько?
  
   Джан прижал палец к ее губам и наставительно заметил:
  
   - Память не всегда приносит счастье.
  
   Хлоя не верила ни единому его слову. Возможно, он и любил ее, но вряд ли эта любовь принесет ей что - то кроме разочарования и обиды.
   Такие, как он не умеют любить, только властвовать и подчинять. Любовь, прежде всего компромисс двух людей, совместная деятельность, построенная на взаимоуважение, но что об этом может знать Его Императорское Величество?
   Он не создан для уступок, для него существует только его собственное, единственно верное поведение, все остальные должны прогибаться под него и его настроение. Малейшее неповиновение и ты снова становишься рабыней, исполняя желание императора.
  
   Ночью разразилась настоящая буря, ветер бился в окна, скрипели деревья, склоняясь под яростной силой снежного вихря, но в спальне ярко полыхал огонь, расцвечивая стены причудливыми узорами света.
   Хлоя, подтянув колени к груди, задумчиво уткнулась в них подбородком и просто рассеяно смотрела на пламя, прислушиваясь к звукам дикой бури за стенами дворца. Мысли метались подобно языкам пламени в камине, перескакивая с одного на другое, не задерживаясь, но и не давая забыться сном. После неожиданной гибели родителей слуги стали для Хлои единственными друзьями, заменили семью, помогли пережить потерю близких людей. Она знала все об их жизни, они знали все о ней. Не сказать, что бы она была полностью вычеркнута из провинциальной светской жизни, но действиями графа были недовольны официальные власти, поэтому и к Хлое, с ее взглядами на рабство, относились немного прохладно. Ее не избегали, нет, но и близких друзей в свете у девушки не было вовсе. Теперь же все кто был ей бесконечно дорог потеряны для нее.
   Хлоя судорожно вздохнула, пытаясь не дать воли рыданиям, припомнила Датмира, его улыбку, первые шаги и слова. Она должна быть сильной. Из всего можно извлечь выгоду для себя, обратить ситуацию в свою пользу, не поддаться, единственному желанию убить, убить Джана Дарина.
   Он ее любит и это прекрасная возможность для нее повлиять на некоторые его решения в отношении встреч с сыном. Возможно, он даже позволит ей не только посещать военную школу с визитами, но и забирать Датмира во дворец, хотя бы в выходные дни и каникулы.
   Ее жизнь в поместье была нетороплива и предсказуема, дни расписаны по часам и никаких отступлений или неожиданностей. Это было привычно для нее, это дарило ей чувство защищенности, ее размеренное существование в огромном старом особняке, где она выросла и где планировала вырастить своего сына. Возможно, ее дом и уступал в блеске и изысканности дворцам Дарина, но в ее доме царило тепло, уют, взаимопонимание.
   Вряд ли подобное когда - либо возникнет под сводами императорских замков. Власть не терпит подобных чувств и отношений, добравшись до ее высот человек, теряет свой облик, меняется до неузнаваемости, забывает обо всем, кроме собственных желаний.
   Что уж говорить о тех, кто был с рождения наделен ею? Может быть, Джан и был незаконнорожденным сыном старого императора, лишенным всех привилегий, но быстро восполнил пробелы воспитания наследного принца империи Дарина.
   Она знала, что не следует влюбляться в этого мужчину, но все равно не устояла перед его красотой, дала ему повод разбить ее сердце, но настоящую боль он причинил ей сейчас, когда она узнала, что он, ничуть не сомневаясь в правильности своего решения, приказал уничтожить близких для нее людей.
   Хлоя с усилием заморгала, но слезы все же покатились по лицу, заставляя ее прижать ладонь к губам, пытаясь заглушить судорожные рыдания.
  
   - Хватит.
  
   Сильные руки властно обхватывают ее плечи, прижимая к стальной груди, где бесстрастно билось безжалостное сердце императора Дарина.
  
   Утром прибыл нарочный из столицы со срочным письмом для Джана и, натянув халат на широкие плечи, тот склонился над Хлоей, касаясь дразнящим поцелуем мягких губ.
  
   - Я скоро вернусь и надеюсь, ты все еще будешь дожидаться меня в постели, милая.
  
   Но император не появился в спальне ни через час, ни через два и три.
   Хлоя приняла ванную, позавтракала, но Джан все не приходил.
   Тогда девушка сама направилась на его поиски, но, едва открыв двери, наткнулась на лакеев с учтивым "Вас просили не покидать апартаменты, графиня дент Астуа".
   Хлоя начала волноваться, бесцельно прошлась по комнате, выглянула в окно, но двор был пуст, не считая нескольких слуг, убиравших обломанные ветви деревьев после ночного урагана.
   Джан появился после полудня, резкие движения, рваные фразы, пустые, остекленевшие глаза. Он прошел сразу в гардеробную, бросив на ходу взволнованной его необычным поведением Хлое:
  
   - Переоденься, мы немедленно выезжаем в столицу.
  
   Девушка осторожно спросила, войдя следом за мужчиной в гардеробную:
  
   - Случилось что - то, Джан?
  
   - Я выгляжу так, словно что - то случилось?
  
   Джан отшвырнул халат и, натянув бриджи, обернувшись через плечо, взглянул на стоявшую в дверях Хлою.
  
   - Ты должна переодеться, любовь моя, мы возвращаемся в Сталлору.
  
   Хлоя покорно повернулась к нему спиной, но что - то заставило ее снова настойчиво повторить:
  
   - Что случилось, Джан?
  
   - Хлоя...
  
   Девушка слышала его наполненное свистящей яростью восклицание, потом повисла тишина и через мгновение еле слышный срывающийся голос:
  
   - Шинер без разрешения отправился на верховую прогулку в окрестностях Сталлоры, лошадь понесла и... Он был не один.
  
   Сильные руки внезапно обхватили ее и, Джан ломким голосом прошептал в ее волосы:
  
   - Мои сыновья погибли, Хлоя, моих сыновей больше нет.
  
  
  
   Отчего - то иногда получается совсем не то, что ты ожидаешь.
   Вроде бы давно все просчитал и держишь под присмотром, избегая неприятных неожиданностей. Уверен в себе, уверен в тех, кто тебя окружает и все ровно идет по давно намеченному плану, но всего один визит избалованной императрицы в военную школу, каприз наследника и все для чего ты жил разлетается на мелкие осколки.
   Его супруга не только осмелилась явиться без разрешения в неурочное время в военную школу, но и посмела отдавать приказы командирам его наследника.
   Она никогда не была хорошей матерью, он и не требовал от нее этого. Единственное свое предназначение она выполнила, больше император в ней не нуждался. Кто бы знал, к чему приведет прихоть мальчика.
   Джан устало провел ладонью по лицу, словно стремясь стереть следы горечи, и взглянул на Хлою, свернувшуюся на сиденье кареты, словно маленькая потерявшаяся девочка.
   Он ждал от нее слез и упреков, но она лишь обняла его лицо тоненькими пальчиками и тихо заметила:
  
   - Ты не должен никого в этом винить, Джан. Это нелепая случайность. Не нужно больше никого наказывать, сыновей этим не вернешь.
  
   Она боялась того, что последует за гибелью мальчиков Дарина, неизбежных казней и преследований виновных и невиновных.
   Слишком близко сама была знакома с этой стороной его характера и только поэтому кусала судорожно сжатый кулачок, пытаясь скрыть от него слезы.
   Хлоя боялась плакать при нем, и это разрывало ему сердце. Он любил ее и хотел бы прижать к себе, утешить, но она ни за что не позволит себе показать свою слабость, боясь причинить кому - то другому неприятности.
   Милое создание думало о тех, кто мог пострадать за то, что допустили гибель Шинера и Датмира, но Джан уже вынес приговоры тем, кого считал виновниками этой трагедии.
  
   - Хлоя.
  
   Девушка слабо улыбнулась одними губами и неожиданно обняла его, прижимая к себе, гладя по длинным черным прядям шелковистых волос.
  
   - Ты знаешь, это такая глупость, что мужчины не плачут. Тебе обязательно нужно поплакать, выпустить эмоции, перестать сдерживать себя хотя бы сейчас, пока мы вдвоем. Потом можешь снова стать жестким правителем империи Дарина.
  
   - Почему же ты не плачешь?
  
   Хлоя повела плечами и потерянно прошептала, избегая смотреть в его глаза:
  
   - Мне кажется, что я еще не все поняла и если начну плакать, то ни за что не остановлюсь, но здесь...
  
   Узкая ладонь прижалась к груди.
  
   - Мне больно и все разрывается, я не могу дышать, Джан. И мне так сильно жаль тебя...
  
  
   Мрачной каруселью закружились дни во дворце и неожиданная оттепель, и дождь, все словно сговорились в печали. Потом наступили холода, и мороз разукрасил стекла замысловатыми узорами, в каминах ревело пламя и, Хлоя отчаянно пыталась осознать случившееся. Первоначальное оцепенение прошло, и внезапная потеря сблизила ее с Джаном.
   Она пыталась образумить его, свести к минимуму наказания и тот уступал, не устраивая массовых казней. Потом она плакала, прижавшись к нему, чувствуя нежное касание его рук, тепло его объятий.
   Они вместе прошли сумрак уныния, поддерживая, помогая, друг другу пережить потерю.
  
  
   Хлоя приказала принести чай и сама расставила сервиз на небольшом столике возле камина. Это стало маленькой традицией после печальных событий, когда они пытались найти утешение и покой среди океана печали.
   Она ждала Джана у камина с раскаленными докрасна углями и с неизменной улыбкой протягивала ему чашку горячего чая с крошечным пирожным на блюдце. О чем - то говорила, несущественном, легком, стараясь отвлечь от размышлений о наказание виновных.
   Ей все представлялось несчастным случаем, но в ледяном взгляде серых глаз Хлоя видела иные мысли и поэтому всячески старалась прекратить, не дать впасть им обоим в отчаяние потери.
  
   - Я все еще выгляжу потерянным и грустным, милая?
  
   Хлоя вскинула голову, оторвавшись от чайного сервиза и, приглашающе кивнула в сторону огромного кресла перед камином.
  
   - Присаживайся, пожалуйста.
  
   Она наполнила чашку и, подойдя ближе к развалившемуся в кресле мужчине, протянула ее ему. Сама же привычным жестом пробежалась пальчиками по шелку его волос и села на широкий подлокотник, нежно прижимаясь к твердым мускулам его тела.
  
   - Мои родители всегда пили чай, разговаривали и шутили. Они говорили, что подобный досуг сближает людей, привычки объединяют.
  
   - Спасибо. - Джан перехватил ее ладонь и прижался к ней губами, не отводя от нее лучащихся светом глаз. - Мне кажется, я встретил тебя, чтобы стать счастливым, но не сразу понял это, предпочитая действовать более привычными методами и, чуть все не разрушил. Мне повезло, что милая графиня дент Астуа оказалась гораздо умнее меня и дала нашим отношениям еще один шанс. Я, в самом деле, люблю тебя.
  
   Хлоя понимала, что он ждет от нее ответного признания и да, конечно, между ними все столь сильно изменилось в последнее время, но он не сказал главного, она не желала быть только очередной любовницей императора.
  
   - Нет, Хлоя, не нужно, - Джан прекрасно видел отражение ее эмоций на маленьком подвижном личике, знал ее сомнения и страх. - Я все исправлю, любовь моя, но не все вот так сразу, попробуй просто любить меня.
  
   Он отставил в сторону не тронутую чашку чая и усадил девушку к себе на колени, ласково поглаживая широкой ладонью по узкой спине.
   В такие минуты Джану казалось, что эта страшная потеря сыновей была его своеобразной платой за то, что сможет подарить ему эта тоненькая девушка: тепло семьи, дружескую поддержку и, может быть, детей.
   Внутри заныло, выворачивая, причиняя невыносимую боль.
   Император запрокинул голову, пытаясь справиться с недавним ужасом произошедшего. Шинер был его гордостью, его радостью. Он сам занимался его воспитанием и часто, гораздо чаще необходимости наносил визиты в военную школу, где проходил обучение наследный принц.
   Джан не верил в то, что Шинер мог позволить себе пустой каприз просто так, без причины. Его мать была пустоголовой гусыней, помешанной на своей красоте, это определенно она устроила ту ситуацию, приведшую к гибели обоих его сыновей.
   Командир проявил твердость, отказывая ей в малой просьбе и, императрица пришла в неистовство, устроив показательное выступление под избитым названием "Кто здесь главнее".
   Ей подчинились, нарушая приказ и, за все это расплатились маленькие дети. Приговор его законной супруге был им давно вынесен и придворный лекарь день за днем травил свою императрицу ядом, добиваясь приемлемо естественной гибели.
   Джан собирался вступить в брак с Хлоей сразу после окончания траура, потом отправить ее в императорское поместье за пределами Сталлоры и дворца. Он распланировал новую жизнь Хлои в роли императрицы до мельчайших подробностей и, в ней определенно не было места для ее встреч с его любовницами.
   Связи, которые ему приходилось теперь тщательно скрывать из боязни испортить отношения с девушкой.
   У Хлои будет свой дворец и жизнь, напоминающая сказку.
   Джан лично отбирал людей для будущего окружения новой императрицы. Все преданные ему, все прекрасно понимающие свою роль в этом спектакле для одного единственного зрителя. Он любил Хлою и хотел подарить ей совершенную сказку. Она мечтала о семье, подобной ее собственной и Джан был готов стать примерным отцом показательного семейства, только ради нее одной.
  
   Арман исключил Ламис для окружающих, оставив ей только для себя.
   Джан дарил Хлое ее собственное, созданное для нее существование в ограниченном обществе, единственной задачей, которого было подарить ей счастье.
  
  
  
   Весна минула грозами и терпким запахом молодой листвы, пахнула в распахнутые окна надеждой на лучшие времена.
   Хлоя сидела напротив Джана за столом, в легком утреннем платье с незатейливой прической, и любовалась его правильными чертами его лица. Сейчас она любила его, как никогда прежде. Любила за то, что помог и поддержал во мраке страшной потери, не дал замкнуться и потеряться в разрушающей жалости к себе. Удержал ее возле себя, дал силу, помог выстоять и снова поверить в лучшее. Она жила, не оглядываясь на прошлое, забыв обиды и разочарования, не желая крушить то, едва расцветшее в лучах его глаз, нежное, возникшее между ними.
   Хлоя хотела любить, хотела быть любимой и чувствовать, постоянно ощущать нежную ласковость его объятий и невесомых поцелуев. Даже близость, без брака, осужденная светом без сомнения, может быть вот такой, непередаваемой, с замиранием сердца и светом неповторимого волшебства.
  
   - Ну, хватит, Хлоя.
  
   Девушка мягко улыбнулась Джану.
  
   - Я мешаю вам завтракать, Ваше Императорское Величество?
  
   - Ты не сводишь с меня глаз и ослепляешь улыбкой.
  
   - Я просто люблю тебя.
  
   Джан накрыл ее пальчики ладонью, чуть сжимая.
  
   - Я все же люблю тебя больше.
   - Нет. - Хлоя покачала головой, склоняясь к его руке, целуя. - Я, несомненно, люблю тебя больше.
  
   - Вначале лета, любовь моя, я непременно докажу тебя, что ты не права.
  
   - Сюрприз?
  
   Их пальцы переплелись и, Джан потянул Хлою к себе, вынуждая встать и обойдя стол, присесть к нему на колени.
  
   - Запоздалое извинение за начало наших с тобою отношений.
  
   - Не нужно...
  
   - Глупости, милая, - император потерся щекой о золото ее волос, жадно вдыхая их цветочный аромат. - То, что сделал я с нами неправильно, и я должен все непременно исправить. Мы достойны иного, наше счастье должно быть правильным, совершенным, без тени скандальных сплетен. Я хочу для нас настоящего счастья.
  
   - Но я счастлива...
  
   - Вздор, - Джан приподнял кончиками пальцев тоненькое лицо, заглядывая в ее глаза. - Ты воспитывалась не для роли любовницы, Хлоя.
  
   - Все меняется, Ваше Величество, я с вами и не стыжусь этого.
  
   - Неужели моя дорогая мать еще ни разу не позволила пролиться яду? - Герцогиня не часто появлялась в апартаментах императора, но каждый ее визит сопровождали оскорбительные выражения в адрес Хлои и ее положения фаворитки при дворе императора Дарина. - Отчего - то именно женщины, не устоявшие от соблазна в свое время, через много лет становятся доблестными поборницами светской морали.
  
  
  
   Джан отлично знал вздорный нрав своей матери и прекрасно понимал, насколько сильно она готова унизить Хлою, не особенно стесняясь в выражениях.
   Но он намеривался сделать любовницу императрицей. Графиня станет той, которой его матери стать не удалось. Его последний разговор с герцогиней прошел на повышенных тонах, он пригрозил выслать мать за пределы Сталлоры, если та, еще хотя бы раз, позволит себе оскорбительные замечания в адрес Хлои. Джан пытался быть относительно терпимым к матери, честолюбивые начинания которой неизменно заканчивались крушением ее надежд. Но его терпение истощалось по мере того, как глаза Хлои становились печальными после кратких, наполненных неистребимым ядом, визитов матери. В сказке для его любимой не было места для грусти и сожалений. Хлоя должна быть счастливой, делая счастливым его.
  
   Хлоя проснулась неожиданно, за окнами еще царил ночной полумрак, едва ли потревоженный первыми, робкими лучами солнца. Она осторожно, стараясь, не потревожить спящего Джана присела на край кровати, подтянув к груди ноги и обхватила колени руками.
   Тревога, столь неожиданно поселившаяся в сердце, не давала покоя все последние дни. Витала призрачным облаком, не давая уснуть вечером и потом, резким рывком вырывала из сладкого сна посередине ночи.
   Хлоя чувствовала беду, напряжение не спадало, только усиливалось день ото дня, обволакивая все вокруг нее неровной дымкой отчаянного переживания. Но от чего бы это все? Она была счастлива, почти...
   Хлоя дала себе слово не оборачиваться назад, забыть обо всем, что было до того момента, когда она вошла в кабинет императора и попросила начать их отношения заново. Малодушно, мерзко и отвратительно, но это был единственный шанс подняться с низведенного животного уровня, в котором она отчаянно теряла себя, медленно превращаясь в безликое, серое существо, полностью подчиненное воле императора Дарина.
   Она забыла обо всем, и даже боль, иглой вонзившаяся в сердце оттого, что Джан не позволил ей видеться с сыном, была ею презрена. Она ни на что не обращала внимания, только на светлое и теплое, то, что могло бы помочь ее любви к императору. Потом не стало Датмира... но Джан был рядом, они помогли друг другу пережить боль невосполнимой потери.
   Она все забыла, все, все.
   Тогда откуда же это нарастающее чувство тревоги? У нее же все в полном порядке. Она отлично устроилась и даже привыкла к правилам игры императора. Хлоя повернула голову, пытаясь в полумраке рассмотреть спящего Джана, и, рассеяно кусая губы, напряженно думала о том, что его отношение к ней могло измениться.
   Возможно ли это?
   Он обещал ей счастье и объяснился в любви, строил грандиозные планы, но именно он был тем, кто, не сомневаясь, разбил ее жизнь, растоптал гордость и превратил в рабыню.
   Он встретил кого - то другого?
   Новая пассия?
   Хлоя чуть скривила губы в некоем подобии улыбки. Джан столько времени проводит с ней, что вряд ли у него останутся силы еще на одну пассию. Между ними установились трогательные отношения, император действительно тянулся к ней, пытался проводить все свое свободное время. Он был нежным любовником, внимательным собеседником...
   Она любила его, простив все, что он с ней сделал.
   Но тревога не отступала, кружа вокруг них, обступая, сужаясь, затягивая сумрачные сети беспричинного беспокойства.
   Хлоя пыталась поделиться переживаниями с любовником, но Джан всего лишь беззаботно рассмеялся над ее напрасными волнениями. Хлоя так и просидела до самого рассвета, прижимая к груди колени и задумчиво покусывая губы, пытаясь, понять кто, принесет неприятности в почти идиллическое существование с императором.
   Джан проснулся в отличном настроении и после своего обычного достаточно плотного завтрака отправился по государственным делам, крепко поцеловав Хлою в губы перед тем, как выйти из гостиной.
   Она подошла к окну, глядя в зеленеющий сад невидящим взглядом. В груди сжимался тугой комок, выворачивая нарастающим беспокойством. Распахнулись двери и, лакей, почтительно поклонившись, доложил:
  
   - Ее Светлость герцогиня Кинастон с визитом.
  
   Хлоя не любила мать императора, но теперь даже ее общество было приемлемым: реплики, насквозь пропитанные змеиным ядом, неплохо отвлекали от тревожных мыслей.
   Но в этот свой, как всегда неожиданный визит, герцогиня была просто невероятно любезна и едва ли походила сама на себя. Джан обещал Хлое переговорить с матерью по поводу ее постоянных нападок на свою любовницу, и видимо внушения сына все же повлияли на поведение герцогини.
   Леди говорила много и обо всем, что только приходило ей в голову.
   Хлоя вежливо внимала, лишь изредка вставляя короткие фразы в беспрерывный монолог матери императора. Девушка была мало знакома с придворной жизнью Сталлоры, и большинство упоминаемых имен были ей совершенно незнакомы.
  
   - Не прогуляться ли нам по саду, моя дорогая? Я очень люблю именно это время года: листва нежная, едва зазеленевшие лужайки и ни с чем несравнимый аромат лета. Пойдемте, моя дорогая, сколько можно сидеть в комнатах. Вы очень мало бываете на свежем воздухе.
  
   Хлоя, почти отвлекшаяся, от тягостных размышлений и переживаний, послушно позволила вывести себя из апартаментов и направилась в след за герцогиней через анфиладу залов, вниз к лестнице.
  
   - Моя дорогая, зайдем ко мне, я прикажу камеристке сопровождать нас на прогулке.
  
   Они свернули влево от лестницы, прошли вдоль северного крыла и снова поднялись вверх по узкой, предназначенной явно для прислуги, лестнице. Хлоя уже было, хотела выразить недоумение по поводу странности выбранного герцогиней маршрута, но та неожиданно остановилась перед небольшой нишей в стене, занавешенной тяжелыми бархатными гардинами.
  
   - За стеной располагаются комнаты моей фрейлины Кинны Соунд, но только отсюда открывается удивительно занимательный вид на ее апартаменты. Убедитесь сами, Хлоя.
  
   Герцогиня отступила, подталкивая не проявляющую особого интереса девушку к нише, и отодвинула в сторону небольшую картину, по всей видимости, скрывавшую в стене конструкцию для подсматривания.
  
   - Ну, же, моя дорогая, сделайте одолжение для матери вашего императора.
  
   Хлоя послушно заглянула, уступая более чем странной настойчивости герцогини, и тут же застыла, раздавленная увиденным.
   Комната кружилась в вихре органзы и приглушенного света, переливалась всполохами свечей в хрустальных канделябрах. Отражалась от позолоты картин и зеркал, вертелась вокруг кресла, в котором сидел Джан Дарина, целуя обнаженную женщину, облокотившуюся о спинку кресла.
   Его длинные пальцы зарылись в ее распущенные волосы, перебирали огненные пряди, скользили вдоль тонкой шеи, вниз по ее груди. Лаская, заставляя выгибаться и сладостно стонать в его рот, прижатый к ее губам. И словно этого было мало для Хлои, Джан оторвался от губ другой женщины и посмотрел вниз, довольно улыбаясь и что - то, говоря темноволосой девушке, стоявшей перед ним на коленях.
  
   - Он может назвать тебя невестой после вполне ожидаемой гибели своей императрицы, даже узаконить ваши с ним отношения, потому что хочет, чтобы именно ты подарила ему детей, но вот это, - визгливый голос герцогини едва проникал в спутанное сознание Хлои. - Будет между вами постоянно. Джан любит женщин, ему мало одной шлюхи в постели.
  
   Хлоя шатаясь, едва держась на подгибавшихся от слабости, ногах медленно поднималась по широкой, из белого с золотой прожилкой мрамора, дворцовой лестнице.
   Ей хотелось забиться в какой-нибудь угол, спрятаться от всех и плакать, рыдать в голос, не боясь, что ее услышат злорадные прихлебатели императора Дарина.
   Мерзость, власть всегда совершенная мерзость.
   Она дает исключительное право на исполнение любых прихотей. Даже вот таких, извращенных желаний, подобных развлечению Джана Дарина с двумя любовницами сразу.
   Власть искупает все, она заглушает совесть, уничтожает жалость, стирает стыд. Она превращает ее любимого человека в монстра, лишенного обыкновенной морали. Тлетворное влияние власти убивает зачатки любви, зачем подобная глупость в атмосфере вседозволенности и полного поклонения?
   Любой каприз императора и никто, никто и никогда не откажет ему.
   Она попыталась, глупая, безрассудная в своем провинциальном невежестве и получила сполна, низведенная до уровня вещи.
   Чего добивалась герцогиня?
   Сделать больно?
   Но разве это удовлетворит ее злобную натуру?
   Хотела заставить ее устроить сцену ревности?
   Хлоя уже давно не та, она прекрасно понимает условия сосуществования с императором Джаном Дарина.
   Главное правило, это его правило, его власть, только его желания.
   И она смирилась, не желая оказаться снова в водовороте кошмара под названием "Рабыня императора".
   Тревога, она предчувствовала беду, грозившую смыть ее во мрак океана отчаяния, но не была готова вот к этому, именно к этой сцене, где любимый тобою мужчина, целует женщину, с нежностью перебирая длинные локоны другой, ласкающей его, стоя на коленях.
   Мерзость их поцелуев и ласк отнимала у нее силы, она не могла идти туда, где была совсем недолго счастлива.
  
   Хлоя знала, что ей нельзя опускаться на ступени, знала, что ей нельзя плакать и выказывать слабость. Ее могут увидеть, ее могут увидеть те, для кого ее боль всего лишь занятная сплетня для вечернего развлечения.
   У Джана сразу две любовницы одновременно и вряд ли сие пристрастие императора когда - либо оставалось для свиты тайной.
   Почему она не чувствует прожигающей насквозь боли ревности?
   Хотя к кому ей ревновать императора? Ко всем придворным дамам Сталлоры?
   Глупо, глупо было поверить в то, что счастье для нее это такое же счастье для него. Они выросли в разных странах, они получили различное образование и шкала нравственных ценностей для нее и Джана никогда не станет одинаковой. Она думала стать для него единственной, но ему не нужно это.
   Зачем ограничивать себя в выборе, когда к твоим услугам первые красавицы империи?
   Жаль, что ее воспитали другие учителя, нежели воспитатели Джана Дарина и его императрицы, относившейся к сторонним развлечениям супруга с удивительным пониманием.
   Приемлемо ли это для нее?
   Хлоя слабо усмехнулась: неужели у нее есть выбор?
   Желание императора - это закон для нее. Только все равно это все не правильно. Уехать бы сейчас в тот замок, в лесной чаще, отправиться на охоту, прихватив арбалет.
   Глаза Хлои мстительно блеснули: Джан понятия не имел, насколько искусно она может обращаться с оружием.
   Нет, убивать его она не собиралась, возможно, прострелить ногу, руку и спугнуть лошадь, чтобы он был не в состояние ее догнать. До горного перевала всего - то день пути и она будет вне власти императора Дарина.
   Танкред был одной из немногих держав, полностью независимых от империи и обладавший достаточной военной мощью, чтобы заставить себя уважать.
   Танкред станет ее шансом, вырваться из под власти Джана и обрести независимость от его нрава и перемен в его настроении.
   Хлоя уже давно перестала ощущать себя графиней дент Астуа и, теперь была согласна стать обычной посудомойкой в придорожном трактире. Он растоптал ее любовь, заставил изменить мечты и вынуждает снова стать чужестранкой. Она достаточно умна, чтобы все тщательно продумать и подготовиться к побегу. Джан отыскал потерявшийся след Асель, но Хлоя не наивная девочка, она сможет позаботиться о себе и своей безопасности.
  
   Девушка встала со ступени и глубоко вдохнула несколько раз.
   Она должна успокоиться и приготовиться к неминуемой встрече с неверным любовником. Между ними уже было непонимание и вражда, ненависть и презрение, ничего не изменится, если между ними встанет один маленький секрет одной отчаявшейся фаворитки императора.
   Тупая боль от предательства Джана постепенно притуплялась по мере того, как у Хлои вырисовывался вполне определенный план побега из империи Дарина. Но все равно, как только она вошла в их совместные апартаменты и перехватила случайный, казалось заинтересованный взгляд горничной, отчаяние, смешанное с гневом, овладело ею снова.
   Она забралась в огромное кресло у камина и, поджав под себя ноги, нервно покусывала губы, пытаясь успокоиться до возвращения императора. Слуги, конечно же, были в курсе того, каким именно образом занимается их господин делами. Злорадствовали, несомненно, над ее неведением, насмехались над пришлой, чужой для них аристократкой. Хотя, возможно, ей только все это привиделось, но ведь никто из них не проявил ни капли сострадания к ней, избитой, кашлявшей кровью. Не нужно было заступаться, это глупо, но чуточку участия, один теплый, обнадеживающий взгляд, но нет, слуги были подобны господину и с ледяным равнодушием взирали на то, как ее медленно уничтожали, смешивая с грязью.
   Замечательно, было бы вернуться в Дамана, в свой дом, к близким людям. Пить чай на небольшой, но такой уютной террасе, зимой, когда ненадолго выпадал снег, было так замечательно затопить камин и сидеть совсем близко перед кованым экраном, защищавшим от слишком жаркого пламени и искр. Датмир неуверенно ползал по мягкому шерстяному ворсу, потом научился ходить и, она с няней так заразительно смеялась над его ужимками и забавными движениями.
   Но теперь, словно этого никогда и не было.
   Поместье сгорело, прислугу убили, ее маленький мальчик погиб. И вот, вроде уже и счастье было близко, дышало рядом, овевало манящим запахом сбывшейся мечты...
   Неверный любовник опять, в который уже раз, все растоптал и уничтожил, одним движением, одним желанием, тем, что никогда не изменится и навсегда останется властным и жестоким правителем.
  
   - Я искренне рад тому, что ты не бьешься в истерике и не кидаешь в меня посуду.
  
   Джан стоял перед ней, заложив руки за спину и чуть расставив ноги на ширину плеч. Он хотел казаться спокойным, немного отстраненным, но его с головой выдавала нервно бьющаяся жилка на шее.
   Джан ждал от нее обвинений и знал, что оправдываться не имеет никакого смысла.
  
   - Я не хочу говорить о том, что показала мне твоя мать.
  
   Хлоя даже выдавила улыбку, но голос все равно предательски дрожал от подступавших слез.
  
   - То, что ты увидела, было настолько мерзким для тебя?
  
   Джан склонил голову набок, кривя губы в неприятной, змеиной ухмылке.
  
   - Это твои развлечения и это твое право...
  
   - Я выслал мать в загородное поместье и запретил ей покидать его под страхом смертной казни.
  
   - Жаль, - Хлоя слабо улыбнулась императору. - Герцогиня все же является, твоей матерью, и она не сделала ничего предосудительного.
  
   - Я хотел назвать тебя своей невестой.
  
   - Императрица настолько плоха или она настолько тебе наскучила?
  
   Джан неожиданно усмехнулся, медленно и жутко.
  
   - Скука убивает.
  
   Хлоя отвела взгляд от императора и едва слышно попросила:
  
   - Я хочу уехать в тот замок, в горах.
  
   - Охота?
  
   - Ты мог бы научить меня загонять зверя.
  
   Непонятая им двусмысленность ее слов.
  
  
  
   Джан Дарина был силен, очень силен.
   Хлоя немного отстала, зашла со спины и прострелила из легкомысленно оставленного им арбалета ногу.
   Откуда он мог знать, что его любовница настолько искусный стрелок? Император вздрогнул и обернулся, недоуменно переводя взгляд с простреленной ноги на арбалет в ее руках. Хлоя хладнокровно выстрелила еще раз, целясь в руку.
   Джан дернулся и шагнул к ней, тогда она прострелила ему вторую ногу и он, наконец, тяжело привалился к толстому стволу дерева, пытаясь удержаться на простреленных ногах.
  
   - Советую, Ваше Императорское Величество, не выдергивать древко из раны, если не хотите истечь кровью, конечно.
  
   Хлоя вскочила на своего коня, но, отъехав немного, остановилась и, обернувшись, взглянула на Джана.
  
   - Жалею только об одном, я не убийца, хотя ты заслуживаешь этого, как никто другой.
  
  
  
   Она успешно пересекла границу с Танкредом и, переплавив, прихваченные с собой драгоценности в кустарные слитки золота, обменяла у ювелира на несколько редких камней, которые потом продала на рынке с выгодой для себя.
   Ничего примечательного и запоминающегося: спустившиеся с гор золотоискатели меняли самодельные слитки на все, что угодно.
   Сколько этих искателей удачи было на том рынке, всех не упомнишь.
  
   Хлоя двигалась оживленными трактами, остригла волосы и больше походила на хлипкого юношу, чем на девушку.
   Она примыкала к добропорядочным семействам, прося дозволения, добраться с ними до очередного города, объясняя это соображениями безопасности.
   На самом деле, кто-нибудь мог запомнить одинокого юношу, но кто запомнит обычное добропорядочное семейство, чинно отправившееся на ярмарку или в курортный городок на побережье.
   Хлоя меняла попутчиков, меняла направления, пока не остановилась в большом городе, столице одной из провинций Танкреда.
  
   Красивый, шумный, он был бесподобен со своими белоснежными башнями дорогих особняков, зеленью общественных парков, узкими извилистыми улочками городских кварталов. Чистый, опрятный, без ослепляющего блеска Сталлоры, с неким провинциальным налетом, но бесспорно уютный, чем - то неуловимо располагающий к себе.
  
   Хлоя купила небольшую квартиру в квартале ремесленников под самой крышей, не побоявшись остаться без средств, и вскоре там же, в одной из торговых лавок нашла себе место счетовода с мизерной платой, но и это ее для начала устраивало.
   Невозможно найти приличное место без рекомендаций.
   В ее случае, хозяин был предельно честен и объяснял крошечное содержание тем, что только начинал свое дело и, прибыли были не велики. Помощник ему требовался и даже более чем, но кто согласиться работать за гроши? Его жена была полностью занята заботами о двух маленьких сыновьях и не могла много времени проводить в лавке и пока у них не появилась Хлоя, они были вынуждены терпеть убытки, когда хозяин отправлялся на закупку сырья для производства глиняной посуды и ее росписи. Им приходилось закрывать торговлю и от этого терпеть убытки.
   Хлоя удивительно легко нашла общий язык с хозяином и подружилась с его женой. Все складывалось на удивление замечательно, но иногда она просыпалась среди ночи, вспоминая пристальный взгляд льдистых глаз и кривившиеся в непонятной улыбке губы Джана Дарина, когда он стоял у дерева в глухом лесу, а она уезжала... уезжала от него, бросив раненного, без оружия, одного. Он не сказал ни слова, молчал и просто смотрел, словно пытался ее запомнить перед долгим расставанием.
   Она знала, прочитала из газет, что император Дарина был ранен на охоте, но быстро оправился от полученных ранений и вернулся к государственным делам и придворным развлечениям. В также статье упоминалось, что императрица покинула двор, отправившись на побережье, где климат был более мягким.
   Видимо, Джан передумал избавляться от законной супруги после побега предполагаемой невесты.
   В Танкреде газеты были на удивление немногословны о своем восточном соседе. Дипломатические отношения были, мягко говоря, натянутыми и это давало Хлое некоторую надежду, что шпионам Дарина будет не совсем удобно искать беглую любовницу императора.
  
   Джан был красив, даже не смотря на ужасные шрамы, пересекавшие его лицо. Они не портили его, скорее придавали суровое очарование слишком уж правильным чертам его лица.
   Она любила его, любила и прощала так много и так долго, прощала больше, чем он того заслуживал.
   Хлоя хотела все забыть и идти дальше, но постоянно оборачивалась, заглядывая в свои потаённые мечты и напрасные надежды.
   Джан мог быть учтивым собеседником и нежным любовником, когда давал себе труд подумать о чем - то, кроме собственных желаний, и она любила его таким. Любила просыпаться в теплой власти его рук, целовать его лепные губы, отвечать на его неторопливые ласки.
   Почему для него и для нее слово "любовь" имело разные значения?
   Хлоя думала, что его любовь обещает ей верность и постоянное стремление быть рядом друг с другом, но Джан не считал преданность одной единственной женщине, чем - то заслуживающим его высочайшего внимания. Различия в их воспитание и восприятие совершенных поступков были слишком различными, чтобы они могли стать счастливыми.
   Она ушла, но постоянно оглядывалась назад, словно желая вернуться назад к тому, от которого сбежала. И вроде бы все теперь устроено, вокруг нее доброжелательные люди и она чувствует себя равной им, обрела независимость, но постоянные сны, где Джан ждет ее и скучает, изматывают, заставляют снова и снова оборачиваться назад и помнить красивого императора Дарина с черными прядями длинных волос.
  
   - Здравствуйте, Хлоя.
  
   Девушка вздрогнула, очнувшись от невеселых воспоминаний и глупых надежд на неизвестное, и взглянула наверх: хозяин лавки с женой и детьми спускались по лестнице.
  
   - Вы уж извините нас, пожалуйста, Хлоя, - хозяйка виновато улыбалась. - Вы так много помогаете нам, чтобы мы делали без вас и ваших способностей вести дела. С тех пор, как мы решили открыть свое дело и, отказались от помощи родителей, у нас совсем не осталось времени на визиты к друзьям.
  
   - За независимость нужно платить.
  
   Хлоя улыбнулась молодой женщине.
  
   - Мы тоже так думали, но трудности нас чуть было не сломили.
  
   Хозяева лавки попрощались с девушкой и забрались в наемный экипаж. Мейлис Наеле была младшей дочерью обедневшего графа, получившего титул в наследство от дальнего родственника, и ее брак против воли родителей с обычным ремесленником вызвал нешуточный скандал.
   Зажиточный фермер, внезапно приобщившийся к дворянству, возжелал для своей единственной, еще не замужней дочери супруга - аристократа. Но, не смотря на все пессимистические предположения родственников, Мейлис была счастлива в браке с тем, кого избрало ее сердце. Она на удивление легко переносила трудности и быстро привыкла управляться с домашним хозяйством и детьми самостоятельно.
   Хлое нравилась независимость молодых людей. Она ведь тоже, когда - то взяла в руки управление поместьем и приютом, будучи даже немногим моложе, чем ее хозяева. И ей все удавалось, все... до того момента, когда высокий незнакомец, одетый неброско, но дорого, встал на ее пути и увез против воли в Дарина.
   За какие - то несколько месяцев ее жизнь изменилась до неузнаваемости: ее сын, оказался отпрыском властного Дарина, она по мановению императорской руки превратилась в рабыню, потом в любовницу и вот стала беглянкой.
   Хлоя не стремилась поселиться в городе, стать ближе к дворцовой жизни и столичным развлечениям. Ее вполне устраивало существование, тихое, размеренное, провинциальное, где все знакомы друг с другом, где невозможно ничего утаить от соседей, но высший свет сам пришел в ее жизнь. Интриги, неискренность, фальшь отношений, скрытая борьба за власть, все это чуждое ей, нежданно стало неотъемлемой частью ее быта во дворце.
   Было бы замечательно Джану отказаться от власти, купить дом в живописной местности вместе воспитывать детей. Хлоя знала, что император мог быть прекрасным отцом и, даже мечтала подарить ему сына. Ее, конечно, останавливало шаткость собственного положение и не желание иметь незаконнорожденного дитя, но порою казалось таким несправедливым то, что это ее самое тайное желание было неосуществимо только из-за норм морали и полученного воспитания. Джан был незаконнорожденным, не знал любви матери, не знал ничего, кроме того, что можно было купить или получить за обладание императорской властью. Она хотела научить его открытости, попросить довериться ей, открыть свое сердце, но разве может понять ее человек, выросший в совершенном обществе извращенных нравов и понятий?
   Император столь легко менял свое поведение, словно знал, что любое его желание будет исполнено. Ему не отказывали, только старались угодить и, Хлоя тоже играла по этим правилам, но терпимости к светским развлечениям и обычаям хватило ненадолго. Она сломалась, когда поняла, что Джан не измениться и не захочет меняться, меняются вокруг него и для него, но не он, властитель империи Дарина. Хлоя хотела остаться с ним, можно было бы закрыть глаза на его склонность к странным развлечениям, но что бы с нею стало потом, когда Джан охладеет к ней?
   Новые любовники, светские сплетни и забавы.
   Она хотела быть единственной для императора, такой, каким он стал для нее.
   Жаль... так жаль, что слово "любовь" для них двоих имело различные значения.
   Все, что она получила от императора, превратилось в изматывающую тоску и горькие утраты. Она находиться в чужой стране, без близких людей и только благодаря удачному стечению обстоятельств, получила шанс на достойную жизнь в Танкреде.
  
  
  
   Его Высочество принц Марко Танкред задумчиво барабанил длинными пальцами по отполированной до блеска столешнице. Белоснежные пряди длинных волос обрамляли тонкое лицо с высокими скулами. Серые, почти прозрачные глаза и неожиданно черные брови с длинные ресницами добавляли немного красок светлой нежной коже. Высокий, но достаточно изящный, с гибким телом любителя фехтования, принц двигался грациозно и легко.
   Марко прошелся по зале и наконец, остановился перед советником, заложив руки за спину.
  
   - И ты ручаешься мне, что его фаворитка сбежала именно в Танкред?
  
   - Все указывает на это, Ваше Высочество, - советник коротко поклонился и глухо добавил. - Девушка сбежала из охотничьего замка Дарина и, следовательно, у нее был один путь, через перевал, в наше королевство.
  
   - Милое создание: прострелить любовнику обе ноги, не дрогнувшей рукой. Светские красавицы становятся все прелестней и опасней.
  
   Принц криво усмехнулся и вернулся к прерванному срочным докладом завтраку. Какое - то время в столовой царило тишина, едва нарушаемая позвякиванием приборов по тарелке и усердным сопением грузного чиновника.
  
   - Агенты полагают, что Дарина отправил за девушкой погоню. У нее форы несколько недель, но у нас есть преимущество собственных территорий.
  
   Марко взглянул на советника и, презрительно кривя губы, процедил:
  
   - Найдите мне беглую графиню, Кмало, я хочу взглянуть на дорогую игрушку императора Дарина. Аппетиты Дарина и Дамана растут, пора бы их поставить на место. Джану нужна эта шлюха, так пусть заплатит за нее спорной провинцией Виллон.
  
   - Слушаюсь, Ваше Высочество.
  
   Советник снова склонился в поклоне и попятился к дверям столовой.
  
   - Кмало, - принц с видимым наслаждением вдохнул аромат кофе. - Действуй с графиней аккуратней, она будет гостьей во дворце, не пленницей. Вряд ли Джан Дарина захочет получить свою красавицу в расстроенных чувствах.
  
   - Слушаюсь, мой принц.
  
  
  
   Хлоя не испугалась, она вообще ничего не заметила странного или заслуживающего внимания в поведение двух утренних посетителях, долго и бесцельно бродивших между стеллажами гончарной лавки.
   Она не замечала их заинтересованных взглядов в свою сторону, задерживающихся на ее руках.
   Последние несколько дней погода была жаркой, но Хлоя продолжала носить платье с длинным рукавом.
   Ее легенда о детстве в сиротском приюте и там же проведенном времени после окончания школы, в роли управляющей, мало вязались с выжженным на обеих руках клеймом императора Дарина.
   Хлое нравился этот город, все больше нравились хозяева, она достаточно сблизилась с Мейлис, чтобы назвать ее подругой. Они получили почти одинаковое воспитание и поэтому утонченные манеры Хлои не особенно бросались в глаза соседям на фоне воспитанной госпожи Наеле.
   Девушка успела поверить в то, что она теперь в безопасности и действительно защищена от власти императора.
   Танкред не то государство, чтобы позволить империи Дарина или Дамана надавить на себя, заставить выполнять нечто против воли короля, позволить себя шантажировать.
   Ни у Дарина, ни у Дамана не было достаточно сильных козырей для полного подчинения Танкреда.
   Хлоя мало интересовалась политикой, только в меру того, что это могло помочь в управление ее поместьем и приютом, когда - то давно в Дамана. После возникшей связи с Джаном, она вообще перестала интересоваться этим вопросом, более насущным стало желание выжить и не сломаться окончательно. И вот теперь она стоит перед принцем Марко Такредом и выслушивает язвительные замечания о своей посредственной внешности и более чем примитивных вкусах ее любовника Джана Дарина.
  
   - Я ожидал увидеть перед собой выдающуюся красавицу, графиня дент Астуа, но вы вызываете некоторое разочарование вкусом императора Дарина. Серая мышка, не более того, но... - принц откинулся на высокую спинку кресла, продолжая вертеть между пальцами золотой ручкой и кривить губы в высокомерной усмешке. - Дарина принял мое предложение, прислав не только срочного гонца, но и собственную карету с небольшой армией для вашего сопровождения в империю. Я искренне недоумеваю по поводу его привязанности к вам, графиня, но если это помогло мне закончить противостояние за провинцию Виллон и получить их под власть короля Танкреда, кто я такой, чтобы мешать вашему взаимному счастью с императором? Желаю вашего скорейшего возвращения в нежные объятия вашего властного любовника, графиня, и при следующем побеге милости прошу в наше гостеприимное государство.
  
   Хлою почти выволокли из кабинета принца Марко, протащили по множеству лестниц и коридоров, вытолкали во двор и запихали в карету с гербом императора Дарина на дверце.
   Несколько дней проведенных в полной изоляции во дворце Танкреда, она строила догадки по поводу принудительного визита туда, но все оказалось гораздо прозаичней и от этого страшней. Она стала пешкой в игре двух ублюдков, помешанных на власти, давая неоспоримый козырь в игре против Джана.
   Император показал свою слабость и, силу привязанности к Хлое и это стоило ему потерянных территорий. Чего это будет стоить самой Хлое?
   Она обессиленно откинулась на обитую бархатом стену кареты и закрыла глаза.
   Он убьет ее?
   Вполне возможно.
   Сначала пропустит через все круги своего извращенного воображения, потом определенно забьет собственными руками. Ей нечего ждать от встречи с Джаном Дарина, только длительные издевательства и унижения. Такое недолгое ощущение свободы и счастья и снова эти полные отчаяния мысли и никакой возможности что - то изменить, уйти из под власти Дарина. И некуда сбежать, ее будут искать и не только любовник, но и те, кто захочет получить выгоду от того, что Джан Дарина выказал свою слабость к ничем не примечательной графине из Дамана.
   Ну, вот почему Джан столь легко расстался с принадлежавшими ему землями, но так и не захотел измениться ради того, чтобы быть только с ней? Она же любила его, настолько сильно, что заставила себя забыть то, во что он превращался, когда слышал отказ. Она заставила себя не оглядываться назад и идти дальше, не видя презрительных взглядов окружающего света, не думать о том, чем для нее обернется угасший интерес императора. Она изменилась для него полностью, он же не пожелал меняться, позволив только ей потерять себя в любви к нему. Она была такой глупой и наивной, она хотела стать для него всем и подарить ему наследника, стереть ту горькую складку, что залегала у Джана на лице, когда он думал, что его никто не видит. Она не была красавицей и прекрасно это осознавала, но почему - то забыла напрочь об этом, когда Джан обратил на нее свой заиндевевший взгляд серых, полупрозрачных глаз. В них она видела отголоски своего страха, потом интерес, его желание сломать и подчинить и потом нежность, проникающую через стену отчуждения и ее защиты. Она сломалась не от его жестокости, но полностью приняла его власть над ней, когда увидела вот это в его глазах и сама поверила в то, что в них никогда не отражалось.
   Он не любил ее, был интерес к тому, что не встречал до нее, нечто новое, не приевшееся. Она знала, что увидит в его глазах при новой встрече.
   Равнодушие, смешанное с желанием наказать и отомстить за неповиновение.
  
  
   Джан стоял на верхней ступени террасы охотничьего замка, чуть расставив ноги и сцепив руки за спиной.
   Верховой прибыл и доложил, что карета подъезжает, и он не выдержал, вышел встречать Хлою на улицу.
   Ветер трепал волосы, спутывая длинные пряди, бросал в лицо первые капли дождя, но Джан не отводил пристального взгляда от поворота подъездной аллеи, желая, как можно быстрее встретиться с Хлоей.
   Она сама вышла из кареты, почти сразу после того, как лошади остановились перед парадным входом.
   Джан шагнул вниз и неожиданно замер, когда девушка подняла голову и взглянула прямо ему в глаза.
   Открытый, смелый взгляд и прикушенная нижняя губа.
   Она знала о том, что ее ждет при встрече с ним, знала и признавала его право на наказание.
   Она была готова к этому, готова к тому, что он превратится в зверя и низведет ее до уровня поломанной куклы.
  
   - Здравствуй.
  
   Хлоя невольно дернулась, услышав непривычно нежные нотки в его низком, чуть хрипловатом голосе, отвела взгляд в сторону и неожиданно распрямила плечи.
  
   - Здравствуй.
  
   Ее голос дрожал, она с видимым трудом сглотнула и шагнула ему навстречу вверх по широким ступеням. Испуганно замерла, не дойдя до императора буквально двух шагов и нервно рассмеялась, по-прежнему избегая смотреть на него.
  
   - Ты приступишь к наказанию прямо на глазах у прислуги?
  
   И тут же невольно сжалась, когда ощутила его приближение, властность мужских рук у себя на плечах.
   Было бы замечательно прижаться к его широкой груди, жадно втянуть в себя его запах через тонкий шелк рубашки, прикоснуться губами к теплой коже в распахнутом вороте.
   Хлоя посмотрела наверх, ожидая прочитать собственный приговор в серой изморози его глаз и задохнулась от увиденного.
  
   - Не хочешь обнять меня и поцеловать?
  
   Его руки скользили по ее плечам, нежно спустились ниже, обхватывая хрупкую спину, притягивая ближе к нему, приподнимая навстречу его губам.
  
   - Я скучал, Хлоя.
  
   Поцелуй...
   Ненасытный, жаркий, заставляющий потерять голову от любви к нему. Он хотел ее сейчас, перед тем, как уничтожить, и Хлоя обвила его шею руками, жадно отвечая на неистовый поцелуй.
   Потом пусть убьет, сейчас она хотела его страсти. Хлоя не заметила, как они очутились в спальне и Джан расцепил ее руки, отступая на шаг от нее. Она закрыла глаза и стиснула зубы.
   Это все...
   Он слишком быстро устал быть нежным любовником.
  
   - Вот только не надо этого героизма.
  
   Джан пробежался пальцами вдоль ее стиснутых в крошечные кулачки рук и, склонившись, прошептал в самое ушко:
  
   - Я не собираюсь тебя насиловать, не буду наказывать, я готов к тому, чтобы простить и забыть эту нелепую историю с побегом. Тебе повезло, я отделался легким испугом после того, как ты чуть было не пристрелила меня в лесу. Поэтому сейчас мы ляжем в постель, и ты покажешь мне, насколько сильно соскучилась по своему императору.
  
   Хлоя послушно стянула платье и скинула туфельки. Страшась оглянуться на Джана, подошла к кровати и, тут он накрыл своей рукой ее пальцы, протянувшиеся к шкатулке.
  
   - Тебе больше это не пригодиться.
  
   - Это неправильно...
  
   - Не правильно было сбегать от меня, милая, прострелив меня словно какого - то дикого зверя.
  
   - Неправильно убивать свою жену, потому что она тебе надоела.
  
   Она чувствовала его губы, скользившие вдоль ее светлых локонов, слышала его прерывистое дыхание, чувствовала жар его тела.
  
   - Я хочу детей, Хлоя, и то, что они будут незаконнорожденными только твой выбор.
  
   - Но...
  
   - Много лет назад мой отец изменил законы о праве наследования трона империи Дарина. Он надеялся вернуть старшего сына, даже после того, как признал меня своим законным наследником и принцем крови, но Арман не простил ему попытки убить любимую рабыню и отказался... снова, и снова, и снова. Поэтому любой, признанный мною сын становится принцем. Старший станет наследным принцем.
  
   - Ты считаешь себя правым делать это...
  
   - Это не наказание, Хлоя, я не хочу больше склоняться перед Такредом или любым другим ублюдком, только потому, что тебе повезло сбежать именно в его страну. Я не склонен к компромиссам, милая. Для меня это совершенно не приемлемо. Ты меня унизила, заставила встать на колени.
  
   Хлоя повернулась к нему лицом, заглядывая в глаза, касаясь узкой ладонью смуглой кожи.
  
   - Ты заставляешь платить ни в чем, не повинное дитя, Джан.
  
   - Я пытаюсь не оторвать тебе голову за побег, за то, что чуть не прибила меня, за то, что мне пришлось смотреть в довольно ухмыляющееся лицо Марко и согласно кивать, принимая все его предложения, с единственной мыслью вернуть тебя в Дарина. Он обещал убивать мою фаворитку медленно, присылая каждый раз что - то от желанного тела.
  
   - Но я здесь и все это похоже на твою месть мне.
  
   - Я хочу наших с тобою детей. Скажи мне, где здесь наказание?
  
   - Ты сам был незаконнорожденным, Джан, скажи мне, какое в этом счастье?
  
   - Мы будем любить детей.
  
   Он развернул Хлою лицом к постели и одним движением сорвал сорочку с узких плеч.
  
   - И да, Хлоя...
  
   Джан дождался, когда девушка опасливо обернулась к нему, смущенно прикрываясь руками.
  
   - Ты больше не убежишь, дети удерживают крепче охраны и преданных мне слуг.
  
   Это было мало похоже на нежное признание в любви, и она не хотела, чтобы их дитя появилось вот от такой отвратительной необходимости. Она хотела для своего сына другой жизни, не замутненной спорным происхождением, дети должны появляться в браке.
  
   - Джан...
  
   Хлоя смотрела, как он опускается рядом с ней на шелковую постель, и первая потянулась к нему, прижимаясь к широкой груди, покрытой жесткими волосами.
  
   - Я не хочу этого, только не так.
  
   Джан перевернулся, одним движением подминая девушку под себя и устраиваясь между ее длинных ног.
  
   - Мне глубоко плевать, милая, на твои моральные принципы и сомнения.
  
   Приподнялся на локте, направляя член рукой и, тут же вошел одним движением, сразу, на всю длину, словно не слыша болезненного вскрика Хлои. Навалился, грубо, заставляя девушку выгибаться под ним от резких толчков, цепляться за простыни и тихо шептать "не нужно больше, пожалуйста".
   Джан слышал ее прерывистый шепот, чувствовал судорожные движения, но Хлоя была такая узкая и такая горячая под ним. И да, это было похоже на изнасилование, но разве она заслуживала чего-то иного после побега? Он кончил с протяжным стоном и перекатился на спину, освобождая девушку от своего веса.
  
   - Мне действительно тебя не хватало.
  
   Джан приподнялся на локтях и посмотрел на девушку.
   Глаза сухие, горячечные, губы искусаны и дрожат.
   И улыбнулся, медленно, довольно, жутко. Он знал, что не позволит Хлое увидеть ни одного из их детей. Возможно, в качестве вознаграждения, один раз в несколько лет, чтобы чувство привязанности и материнской любви не ослабевало. Его пальцы запутались в ее волосах, заставляя приподняться над ним.
  
   - Поласкай меня, милая.
  
   И довольно прикрыл глаза с все еще змеившейся по губам усмешкой.
   Нежные губы обхватили головку члена, Джан надавил на ее затылок, принуждая взять его член в рот глубже и, великодушно подумал о том, что можно позволить Хлое воспитывать детей первые несколько месяцев.
   Привязанность станет сильнее, наказание утончение. Хлоя так и не заснула в ту ночь, боясь пошевелиться, лежала в тесных объятиях императора и смотрела на то, как за окнами светлеет небо под непрерывный стук ленивого дождя.
   Кто бы подумал, что нужно бояться не ярости Джана, а вот этого леденящего насквозь спокойствия.
  
  
  
   - Я хотела бы поговорить с тобой.
  
   Хлоя нерешительно остановилась в дверях его кабинета и Джан, небрежным жестом руки отпустил секретаря.
  
   - Это по поводу твоего решения о детях.
  
   Он вопросительно выгнул бровь и, откинувшись на спинку кресла, приготовился слушать любовницу.
  
   - Не нужно этого, пожалуйста, только не вот так, по принуждению.
  
   Хлоя осеклась, когда Джан резко встал из-за стола и подошел к ней почти вплотную.
  
   - Милая, если бы не принуждение ты бы до сих пор сидела на террасе своего дома и попивала чай в занимательном обществе прислуги. Я не намерен менять решение, ты уже возможно ждешь дитя.
  
   - Но, если еще нет, - Хлоя отчаянно вцепилась пальцами в рукав его шелковой рубашки. - Только не вот так, насильно, дай нам время...
  
   - Как ты дала мне его? - Джан холодно рассмеялся над ее жалкими попытками изменить приказ. - Ты сбежала от меня, строила из себя оскорбленную невинность. Я же посмел прикоснуться к тебе после того, как занимался мерзостями с двумя любовницами сразу. Это возмутительно, это не приемлемо для тебя, я не достоин, обладать столь чувствительным созданием. Хлоя, ты уже давно не маленькая графиня, у тебя нет никаких оснований для собственной гордости. Ты пришла ко мне договориться? Мой ответ нет.
  
   - Но я...
  
   - Мне все равно, Хлоя. Я позволил тебе думать, что твой последний визит в мой кабинет что - то изменил в наших отношениях, но почему тебе не пришло в голову, что я намеренно подтолкнул тебя к этому пониманию? Для меня нет никакого интереса трахать безвольную, сломленную рабыню. Какой толк от дрожащих ласк запуганной шлюхи? У тебя появился повод для ответной страсти, и ты весьма и весьма неплохо старалась отблагодарить меня за мою несуществующую доброту и расположение.
  
   - Зачем ты...
  
   - Потому что ты должна запомнить свое место в моей жизни, Хлоя. Я желал тебя возвысить, но ты выбрала вот это: место в моей постели и больше никогда не станешь для меня чем - то большим, чем обыкновенная дрянь, вынужденная спать со мной по принуждению. Думаю этот твой выбор остаться со мной, грязным и развращенным, или сбежать дорогого тебе стоил. Ты могла стать императрицей, но будешь ползать передо мной на коленях, чтобы вымолить позволение увидеть детей.
  
   - Ты ведь давно уже все решил?
  
   - Сразу, как только почувствовал стрелу, пущенную тобою из арбалета.
  
   - Зачем же искал, ты мог оставить меня принцу Танкреду...
  
   - Это только мое право, милая, делать из тебя маленькое, забавное животное, единственным желанием, которого станет желание услужить мне. Я могу отхлестать тебя плетью, но настоящие чудеса происходят именно с матерями, они готовы на многое ради того, чтобы увидеть собственное дитя.
  
   - Жаль твоя мать не придушила тебя в младенчестве.
  
   Джан наотмашь ударил девушку, разбивая в кровь тоненькое личико. Рванул упавшую Хлою за волосы и с нескрываемой злобой прошипел в затуманенные страхом глаза:
  
   - Ты не способна оценить мое великодушие, милая, но надеюсь, окажешься способной подарить мне наследника.
  
   - Зачем ты так с нами?
  
   - Нас нет, Хлоя, и никогда не было, был я и, была ты, моя личная рабыня, опустившаяся до уровня комнатного животного.
  
   Хлоя чувствовала кровь, теплый ручеек, вытекавший из уголка рта, слезы, глупые слезы своей слабости, признание поражения.
  
   - Приведи себя в порядок, милая, твой господин желает иметь тебя всеми возможными способами, которые ему только подскажет воображение подонка с извращенными наклонностями. Добро пожаловать домой, Хлоя, я скучал по тебе.
  
   Джан разжал руку и отошел от девушки, когда повернулся Хлои, уже не было. Он хотел любви и поклонения, хотел видеть в ее глазах нежность к нему, любому...
   Она казалось ему совершенством, сильная, прирожденный дипломат, или ее научили этому искусству договариваться постоянный распри с чиновниками Дамана.
   Она и с ним попыталась договориться, найти компромисс, только не выдержала предательства. Она считала предательством его желание спать с другими, она думала, что это убивает их любовь.
   Но любовь убивает вот это, то, что он собирался с ней сделать, когда войдет следом за ней в спальню и потом, когда запретить видеть дитя.
   Наказание, ее страх и боль тоже бывают приятными, достойная замена утраченным иллюзиям о счастье навсегда. Отдать ей власть над собой, позволить одержать верх в любовной борьбе без ограничений и правил.
   В кого он превратиться? Любовь делает его слабым, она разрушает и несет с собой зависимость раба. Невозможно выстоять, не упав на колени. Он не готов отдать власть над собой женщине.
  
   Джан толкнул дверь в спальню, нарочито не глядя в сторону застывшей на краю постели Хлои, отвернулся, стянул рубашку и замер, почувствовав тонкие пальчики поверх своих на застежки брюк.
  
   - Я не должна была уходить, мне необходимо было поговорить с тобой...
  
   - Не унижайся, Хлоя.
  
   - Ты не понимаешь меня, я не понимаю тебя. Нам нужно смириться с недостатками друг друга.
  
   - Ты согласна закрывать глаза на моих любовниц?
  
   Джан слегка усмехался, глядя на лепной поток спальни, в ожидание ее ответа.
  
   - Я люблю тебя...
  
   - И готова терпеть меня такого, каков я есть на самом деле?
  
   - Наверное... я попытаюсь...
  
   Джан повернулся к ней, переплетая ее пальцы со своими, притягивая ближе к себе, заглядывая в милое запрокинутое к нему лицо.
  
   - Я не смогу измениться, Хлоя, я не хочу этого. В моей жизни были женщины до тебя и точно будут с тобой. Я люблю это. Мне мало только тебя, мне необходимо разнообразие.
  
   - Я готова попробовать.
  
   Джан рассмеялся, не сумев сдержаться над ее неправильными выводами от его слов.
  
   - Нет, Хлоя, нет. Ты только моя, принадлежишь мне, я не делюсь собственными игрушками. Ты мне дорога, эти придворные шлюхи для меня ничего не стоят, но это не значит, что я смогу обойтись без них. То, что ты видела тогда, в той комнате, это тоже я. Ты испугалась, я знаю, слишком грязно для такой добропорядочной девушки, как ты, но я вырос в другом мире. Я привык предпочитать проституток, мне нравится эта грязь отношений между нами. Я понимаю их, они не требуют ничего, кроме материального вознаграждения их услуг. Это не для тебя, Хлоя.
  
   - Я все приму...
  
   - Хлоя, я мог сделать тебя рабыней, своей вещью, но ты не упала в грязь, не опустилась, не дала себя растоптать. Мне нравится твоя воля, нравится твоя гордость и особенно нравится твое умение договариваться с любым.
  
   - Кроме Марко Танкреда.
  
   - Ты пыталась?
  
   Джан обхватил ее лицо ладонями, пытаясь справиться с почти непреодолимым желанием уложить ее в свою постель.
  
   - Конечно, мой император, - Хлоя привстала на носочки, нежно проводя пальчиками вдоль длинных прядей его волос, разметавшихся по широким плечам. - Но его волновала исключительно возможность получения провинции Виллон. Он даже не стал рассматривать мое предложение по выкупу мною же моей свободы.
  
   - Ты обошлась мне в весьма приличные земли.
  
   - Ты обошелся мне в разбитые иллюзии о красивой любви.
  
   - Я могу любить вот так, я не могу внезапно стать нежным и трогательным поэтом из твоих грез.
  
   - Ты пробовал писать стихи?
  
   - Даже не пытался их читать. Моим воспитанием занимался старший брат и военная школа, я мало похож на златокудрого юношу с мечтательным взглядом.
  
   Хлоя потянула его за тонкую прядку волос, принуждая склониться к ней ближе.
  
   - Я прошу тебя оставить затею с нашим дитя.
  
   Джан подхватил девушку на руки и бросил на постель, провел руками вдоль распахнувшегося выреза халатика, лаская нежную грудь, склонился ниже и выдохнул в самые губы:
  
   - Я убью императрицу и сделаю тебя свое законной супругой.
  
   - Нельзя...
  
   - Тогда подари мне сына.
  
   Хлоя гладила его волосы, словно пыталась успокоить.
  
   - Мы не должны...
  
   - Я могу все, любимая, выбор за тобой. Я хочу сына, нашего с тобой сына и даю тебе право выбора. Ты же такая жалостливая, пожалей императрицу, она еще слишком молода, чтобы попрощаться с дорогими ее сердцу драгоценностями. Хлоя, я жду твоего ответа, только от тебя зависит, что получит от меня в подарок императрица: колье и диадему или встречу с палачом.
  
   - Самый циничный шантаж на моей памяти.
  
   - Я люблю тебя, ты определенно без ума от меня, почему у нас не может быть сына.
  
   Джан с улыбкой заглядывал в доверчивую зелень глаз, теряясь в их искрящейся нежности.
  
   - Я хочу нашего сына, давно хочу, ты станешь замечательной матерью.
  
   - И потом ты отправишь его далеко от меня, запретишь наносить визиты, станешь говорить, что он достаточно взрослый для общения с матерью.
  
   - Нет, не обязательно.
  
   Джан лгал, искусно лгал тоненькой девушке с трогательным взглядом подлинной доброты и благородства.
  
   - Я сделаю для тебя все, все, Хлоя, только подари мне сына.
  
   - Я люблю тебя, но...
  
   - Хлоя, мне нужен наш сын, императрице нужны драгоценности, тебе необходима наша любовь и да, я открою приюты для сирот в империи.
  
   - Почему я должна тебе верить?
  
   - Почему ты не прекратишь торговаться?
  
   - Люди не должны быть рабами...
  
   - Когда увидит свет наш третий сын, я подумаю над этим вопросом.
  
   - Звучит туманно и неопределенно.
  
   - Это звучит мое неудовольствие и исчерпавшееся терпение.
  
   Хлоя пробежалась пальчиком вдоль прихотливо изогнутой линии его рта и прикоснулась к нему губами.
  
   - Я согласна на нескольких сыновей и одну крошечную девочку.
  
   Джан демонстративно выдохнул:
  
   - Ты умеешь настоять на своем, Хлоя.
  
   - Я только люблю тебя.
  
   - Я сделаю тебя счастливой.
  
   Хлоя грустно улыбнулась императору.
  
   - Мое счастье отличается от твоего, Джан, мы хотим разного.
  
   - Я слышу только, что ты не хочешь моего сына, милая.
  
   - Я прошу тебя подождать...
  
   - Нет, Хлоя, я хочу семью, хочу детей, хочу видеть тебя со своим сыном на руках, сидящую в кресле у камина. Ты станешь еще прекрасней, став матерью. В тебе есть сила, есть свет...
  
   - Дай нам хотя бы немного, несколько недель.
  
   Хлоя обняла его лицо ладонями, трогательно заглядывая в стывшие льдом глаза и губы Джана дрогнули, едва слышно выдыхая:
  
   - Что изменится для нас?
  
   - Мы будем вместе, и ты простишь меня за побег, потому что то, что ты сейчас делаешь, к чему принуждаешь больше похоже на наказание.
  
   - Если бы я хотел наказать тебя...
  
   Девушка прижала поспешно тонкие пальчики к его губам.
  
   - Я знаю, что бы ты сделал, мой император, я просто прошу дать мне немного времени.
  
   Джан согласно кивнул, прикусывая ее пальчик.
  
   - Ладно, несколько недель, потом мы запремся в спальне и, я не выпущу тебя оттуда, пока не сделаю беременной.
  
   Случайности, им всегда есть место, он прикажет заменить порошок пустышкой, пусть Хлоя верит в свой дар убеждения и дипломатии.
   Джан видел ее счастливое лицо, озаренное надеждой, у него тоже была надежда: он надеялся, что она уже ждет его дитя. Ярость на ее проступок, на глупый побег, территориальную потерю, все отступало, скрываясь в желанной дымке вновь стать отцом, и сберечь, сохранить свое дитя.
   Джан смотрел на порхавшую по спальне Хлою и думал о том, что у них будет замечательный сын.
  
   - Что это за сюрприз?
  
   Хлоя почти лежала на Джане, вольно раскинувшимся на сиденье мерно покачивающейся кареты. Император смотрел в окно, перебирал золотистые пряди пальцами, лениво улыбаясь каким - то своим далеким мыслям.
  
   - Ну, же, хватит меня интриговать.
  
   - Какой же это будет тогда сюрприз?
  
   Джан переплел их пальцы, с нежной ласковостью прижимая ее руку к своим губам.
  
   - Не отвлекай меня, я все же требую полного раскрытия секрета.
  
   - Нет, Хлоя, тебе меня не уговорить.
  
   Девушка снова опустила голову ему на колени, выражая свое неудовольствие забавной гримаской.
  
   - Мне нравится, когда ты начинаешь дуться, словно маленькая девочка.
  
   - Мне не нравится, когда ты говоришь загадками и увозишь меня из замка в неизвестном направление.
  
   - Чуть больше мили и мы будем на месте.
  
   - Примерно где?
  
   - Немного южнее Сталлоры.
  
   - Звучит очень загадочно, Джан, но почему мы не возвращаемся во дворец?
  
   - Ты все поймешь, когда увидишь мой подарок.
  
   - Мне нравятся подарки.
  
   - Этот тебе понравится определенно, я задумывал его для тебя.
  
   - Во время моего побега в Танкред?
  
   - Нет, немногим раньше этого знаменательного в твоей жизни события.
  
   - Спасибо.
  
   - Я хотел бы другой благодарности от тебя, - император запечатлел короткий поцелуй на ее лбу и нежно добавил, глядя в изумрудные глаза. - Хлоя, я хочу нашего сына.
  
   - Мы же договорились...
  
   - Но вдруг ты, увидев то, что я для тебя приготовил, согласишься немедленно.
  
   - Я хотела бы подождать.
  
   - Я люблю тебя, помни об этом.
  
   - Разве ты позволишь мне об этом забыть?
  
   Через полчаса карета мягко остановилась и, Джан тронул задремавшую девушку за плечо.
  
   - Выгляни в окно.
  
   Хлоя привстала на сиденье и обмерла, завороженно глядя на небольшое белоснежное здание с аккуратно разбитыми перед ним цветочными клумбами.
  
   - Приют?
  
   - Именно это написано над его дверями.
  
   - Но разве в Дарина закон не стоит на стороне рабовладельцев?
  
   - Я изменил его... для тебя.
  
   Хлоя порывисто обхватила его шею руками, покрывая лицо жаркими поцелуями благодарности.
  
   - Я люблю тебя, ты самый...
  
   - Я пошел на уступки ради тебя, уступи и ты мне. - Джан не мигая смотрел в ее глаза. - Хлоя, я хочу детей.
  
   - Но...
  
   - Я исполнил твою мечту и прошу только одного, пусть у нашего сына будут двое любящих его родителя. Ты можешь заниматься сиротами, ты можешь делать все, что угодно...
  
   - Не нужно, Джан, я все понимаю.
  
   - Это означает согласие?
  
   - Видимо, да, мой император, вам почти невозможно сказать нет.
  
   - Ты единственная, которая это пыталась сделать.
  
   - Теперь мы возвращаемся в столицу?
  
   - Приют не был сюрпризом, Хлоя, мой подарок нас ожидает впереди.
  
  
  
   Карета остановилась на некоторой возвышенности и, Джан учтиво помог девушке выйти из кареты, отступил, открывая обзор и нежно поинтересовался, глядя на выражение неподдельного восторга на милом личике:
  
   - Тебе нравится?
  
   Это был дворец. Но не в обычном, присущим только империи Дарина, тяжелом мрачном стиле из серого камня. Это был легкий, словно кружевной и невесомый замок на берегу озера, среди живописных лугов и небольшой рощей неподалеку.
  
   - Для нас готово только одно крыло, все остальное еще требует основательной доработки, но думаю, мы сможем разместиться с определенным комфортом в приготовленных пятнадцати комнатах.
  
   - Я так понимаю, что это будут очень большие комнаты.
  
   - Очень большие и очень уютные. Я пригласил мастеров из старой даманской школы. Я хочу, чтобы ты была здесь счастлива.
  
   - Ты умеешь делать подарки.
  
   Хлоя еще раз окинула пристальным взглядом открывшееся перед нею великолепие и улыбнулась императору:
  
   - Дамана определенно первые среди знатоков изящной архитектуры.
  
   Джан приподнял бровь и, Хлоя прижалась к его рту губами, привстав на носочки.
  
   - Ну, или были лучшими, пока твой милый братик не пожаловал в мою страну со своим уставом и привычками.
  
   - Разве он не сделал захудалое королевство великим?
  
   - Возможно, но рабства у нас никогда не было, нам это было чуждо.
  
   - Но очень выгодно, все меняется...
  
   - Но не все изменения к лучшему.
  
   - Я встретил тебя, - Джан сжал девушку в тесном объятии, прижимаясь к золотистой макушке губами. - И я люблю тебя.
  
   Хлоя могла бы сказать, сколько они перенесли из-за этого, сколько судеб разбилось по одному повелительному движению его руки, но молчала, прижимаясь щекой к его груди и слушая мерные удары непробиваемого сердца под изысканным камзолом, богато расшитого серебром.
   Она хотела верить в лучшее для них двоих, что появление ребенка по - настоящему смягчит императора, но и сама не верила напрасным чаяниям. Наверное, невозможно подняться на вершину власти и остаться человеком, или невозможно стать человеком, обладая властью.
   Замок был великолепен, без вычурной помпезности и склонности к позолоте, отличавшей архитектуру империи Дарина, все скромно, в бело - голубых тонах, с почти акварельной росписью стен и легкими занавесями на окнах. Хлоя толкнула двери в спальню и восхищенно замерла. Огромное окно до пола выходило прямо в сад, где бежал ручеек с перекинутым через него ажурным мостиком. Девушка обернулась к императору и, Джан демонстративно вздрогнул, подходя ближе к Хлое, обвивая ее талию руками.
  
   - Это был настоящий кошмар. Я требовал ручей, архитекторы заявляли, что это невозможно, я настаивал и, пожалуйста, они смогли изменить русло ручья, что был неподалеку. У власти есть определенные преимущества, император может требовать и угрожать.
  
   - Надеюсь, никто не пострадал во время постройки?
  
   Хлоя встревоженно смотрела в его глаза, и он недовольно хмыкнул, прижимаясь губами к ее виску.
  
   - Я не тиран и палач, я никого здесь не пытал и уж тем более не убивал. Это все задумывалось для тебя и наших детей, зачем начинать с печальных событий?
  
   - Иногда...
  
   - Ты сделала меня мягче булочки для завтрака и приторнее сахарного сиропа.
  
   - Вот уж точно кого ты не напоминаешь.
  
   Девушка счастливо прижалась к императору, уютно зарываясь в тепло его рук и мечтательно добавила:
  
   - Я всегда хотела большую семью.
  
   И Джан неожиданно дрогнул, чувствуя предательскую слабость где-то в груди, разбивавшую вдребезги его самообладание.
   Хлоя действительно верила ему, верила и любила, отдавалась вся, без оглядки на их далеко не радужное прошлое, оставляя обиды и сомнения, безотчетно веря в него и его любовь.
   Он строил прекрасный замок для того, чтобы избавить любимую от зависти света, создать иллюзию другой жизни, он вкладывал казну в искусственное счастье для Хлои. Она же с восторгом приняла все это, не усомнилась в чистоте его помыслов, доверив ему себя полностью.
   Что станется, когда их старшему сыну придет время отправляться в военную школу?
   Джан должен будет разбить ее сердце, отнимая дитя?
  
   Его пальцы зарылись в золотистые пряди и, Хлоя запрокинула к нему озаренное счастьем личико, глаза сияют, губы приоткрыты и Джан склоняется ниже, жадно накрывая ее губы своим ртом. Традиции... выкинуть все, забыть, растоптать, Хлоя сможет воспитать замечательного сына.
   - Я боюсь, что однажды кто - то еще поймет, кем я стал рядом с тобой.
  
   - Думаешь, что тебя сочтут слабым?
  
   - Думаю, меня сочтут глупым. Дарина никогда не отличались кротким нравом и уступчивостью.
  
   - Не бойся, тебя трудно назвать покладистым.
  
   Император улыбнулся, медленно, словно не был уверен в правдивости ее слов.
  
   - Но ты меня полюбила за что-то?
  
   Хлоя привстала на носочки, касаясь кончиками пальцев его распущенных по широким плечам волос, коснулась прихотливо изогнутого рисунка губ.
  
   - Ты очень красивый, даже вот с этим, - ее пальчики нежно коснулись его шрамов. - И когда ты не ведешь себя, как последний поддонок, то становишься совершенно неотразимым.
  
   - Мне не отказывают, Хлоя.
  
   - Но при этом не обязательно впадать в крайности, всегда можно договориться.
  
   - Я привык действовать с позиции силы.
  
   - Дипломатия, это королева управления государством.
  
   - Скажи это принцу Танкреду, когда он отсылал мне письмо с весьма определенными обещаниями.
  
   - Он не дипломат.
  
   - За то очень действенно умеет угрожать и получать то, что ему давно хотелось.
  
   - Эти спорные провинции входили в состав Танкреда?
  
   - Можно и так сказать, но Дарина не отдают то, что принадлежит им.
  
   - Кто начал военное нападение?
  
   - Мы победили.
  
   - Дарина очень агрессивны.
  
   - Мы воспитываемся воинами.
  
   - Лучше быть людьми.
  
   - Хлоя, еще несколько таких заявления, и я передумаю оставлять нашего сына на твое попечение.
  
   - Ты стал почти дипломатом.
  
   Хлоя улыбнулась, чуть отодвигаясь от императора и заглядывая в его серебристые глаза.
  
   - Я люблю тебя, Джан.
  
   - Я тебя тоже, - он усмехнулся. - Но за сыном все же буду присматривать лучше.
   - Ты позволишь ему остаться со мной?
  
   - До семи лет.
  
   - Это очень великодушно с твоей стороны.
  
   Девушка медленно потянула императора за серебряную пуговицу в сторону спальни.
  
   - Я не выпущу тебя отсюда...
  
   - Мне нравится твое предложение.
  
   Джан послушно шагнул за Хлоей в комнату, подхватывая на руки, опрокидывая на шелковую постель.
  
   - Думаю, мне хватит этого дня и ночи...
  
   - Очень, очень самоуверенный император Дарина.
  
   Хлоя обхватила его лицо узкими ладонями с пронзительной нежностью, заглядывая в его глаза, целуя его губы, скулы.
  
   - Имя придумал?
  
   - Моего отца?
  
   - Мне нравится.
  
  
  
  
   - Сладкий чай мелкими глоточками, - Хлоя неуверенно посмотрела на Джана, но чашку послушно взяла и сделала осторожный глоток. - Это единственное, что может мне помочь?
  
   Джан присел в кресло возле постели и устало провел рукой по лицо, словно пытаясь снять напряжение.
  
   - Мне кажется, твоего доктора нужно пытать, - Хлоя сделала еще один глоток и брезгливо скривилась. - Меня тошнит третий месяц, но от него нет никакого толка.
  
   - В одном я уверен точно, - мужчина откинулся на спинку кресла и вытянул ноги, закидывая руки за голову. - У нас будет мальчик, ты стала очень кровожадной.
  
   - Ничуть, - она изобразила милую улыбку на изможденном, осунувшемся личике и снова отпила чаю. - Но должен же быть, хотя бы какой - то толк от всех этих его многочисленных рекомендаций. Мне постоянно плохо, но от Манодуса я слышу только "успокойтесь и вам нельзя волноваться". За те деньги, что ты платишь ему, я могла бы открыть еще несколько приютов.
  
   - Откроешь, - Джан смотрел на Хлою и не мог не улыбаться, она казалась совсем крошечной в этой огромной постели, сильно похудевшая, но чрезвычайно воинственная. - Я оплачу любой каприз, как только ты подаришь мне сына.
  
   - Или дочь.
  
   - Я согласен, мы же хотим большую семью.
  
   - Я уже не уверена.
  
   Хлоя отставила чашку на столик и изможденно откинулась на подушки.
  
   - Я не думала, что это настолько трудно...
  
   - Манодус просит потерпеть еще немного, все скоро закончится и, ты снова сможешь гулять в саду или поехать в свой любимый приют.
  
   - Вчера ко мне приходила директор, рассказывала, какой ты сделал им замечательный подарок.
  
   - Ну, я же не могу оставить без внимания то, что настолько дорого тебе.
  
   Хлоя признательно улыбнулась императору.
  
   - Для меня действительно важен этот приют, нельзя превращать сирот в рабов только из-за того, что им и так пришлось вынести.
  
   - Хлоя, - Джан поднялся из кресла и вытянулся на постели рядом с девушкой. - Я стал приторно - сладким, мои советники меня не узнают.
  
   - Ты мне нравишься вот таким, твои глаза светятся нежностью и любовью и, ты становишься все симпатичней и симпатичней день ото дня.
  
   - Лгунья.
  
   Джан на мгновенье прижался ртом к ее губам и прошептал:
  
   - Я становлюсь слабым.
  
   - Но я люблю тебя.
  
   - Попробуй уснуть, тебе необходим отдых.
  
   - Единственное, когда меня не тошнит, так это во сне.
  
   Хлоя послушно закрыла глаза, ощущая нежное объятие Джана, его поглаживание, успокаивающие и надежное. Сон медленно подступал, затягивая в сладкие мечты.
   Император лежал в постели, облокотившись, спиной на многочисленные подушки и, с легкой улыбкой прислушивался к ровному дыханию девушки. Сколько нового и интересного он узнавал от Хлои. Любовь определенно заслуживает место быть в его жизни. Несвойственная нежность и трогательная забота о любовнице не претили ему, скорее, вызывали незнакомые чувства, необычные и очень приятные. Они окрашивали все вокруг него в цвет радости и счастья, заставляли улыбаться и быть ласковым... здесь, в этом дворце, построенным им только для графини.
   Мимо него прошло ожидание старшего сына, он был доволен императрицей, но не более того. Асель сбежала и не вызывала ничего, кроме ярости.
   И вот он нежно касается Хлои и разговаривает со своим сыном, пытаясь донести до малыша свою любовь и трепет ожидания. Забавно насколько просто крошечной девушке удалось достучаться до его сердца, заставить измениться и при этом не сломаться под неистовым гнетом его тяжелого нрава.
   Джан не хотел ее любви, но теперь не мог представить себя без Хлои. Она подарила ему семью и ему это определенно нравилось. Нравилось пить чай перед полыхающим камином, чувствуя ее заботливые пальчики, перебирающие длинные пряди его волос. Нравилось смотреть в ее глаза и видеть в них свои самые несбыточные мечты.
   Он никогда не мечтал, но она научила его строить воздушные замки и видеть цветы в облаках. Хлоя, только Хлоя была его слабостью, он открыл ей себя и встал перед ней на колени. Он подарил ей власть над собой и, ему это иногда не нравилось, но уже было необходимо, чтобы продолжать тонуть в теплой зелени ее взгляда и касаться нежной податливости ее губ. Он страстно хотел ее и как бы не понимал всю насмешку своего выбора, но сменил светскую любовницу на другую, тоненькую блондинку, неуловимо напомнившую ему Хлою.
   Сколько лет он насмехался и отпускал язвительные замечания, высмеивая склонность Армана к маленьким блондинкам и вот теперь сам, ступил на ту же тропу, потому что хотел в свою постель Хлою.
  
   Джан осторожно встал с постели, пытаясь не потревожить сон девушки и, вышел из спальни, отправив горничную, присматривать за графиней. В северном крыле для него были приготовлены несколько комнат, но по понятным причинам он держал это в секрете от Хлои.
   Он проводил слишком много времени в замке, чтобы попытаться обойтись без услуг на все согласной светской леди, для него это было обязательной необходимостью. Джан любил развлекаться в постели, он любил женщин.
  
   - Иди сюда.
  
   Женщина поднялась из кресла и чувственной походкой подошла к мужчине. Провела пальчиками по его губам, но он отклонился от прикосновения, и она опустилась перед ним на колени, расстегивая застежку брюк.
   Джан закрыл глаза, перебирая ее волосы, чувствую умелую ласку искусного языка, глухо застонал, когда она вобрала его глубже и, почти сразу кончил, открывая глаза и наблюдая за тем, как любовница водит губами по головке его члена.
  
   - Пойдем в постель.
  
   Платье мгновенно скользнуло с точеных плеч, и красавица призывно улыбнулась ему, отступая в глубину комнаты.
  
   - Я успела соскучиться без своего императора.
  
  
  
   Не смотря на все страхи Джана и опасения приглашенных докторов, Хлоя не только подарила ему наследника, но и справилась с горячкой, едва не стоившей ей жизни.
   Император почти не отходил от ее постели, перепоручив дела ближайшим советникам. Он прижимался губами к полупрозрачной коже ее рук, целовал потрескавшиеся от лихорадки губы и нежно повторял едва пришедшей в себя девушки слова любви.
  
   - Наш сын...
  
   Джан тепло улыбнулся Хлое, заботливо подкладывая еще одну подушку под ее плечи и делая знак прислуге принести маленького принца.
  
   - У нас замечательный мальчик, милая.
  
   - Твоя полная копия.
  
   Хлоя слабо улыбается, пытаясь справиться с накатившей слабостью.
  
   - Да, - Джан переплетает их пальцы вместе и подносит к своим губам. - Анри моя точная копия.
  
   - Красивый мальчик, значит.
  
   - Очень, можно сказать, идеальный.
  
   - Слова гордого отца.
  
   Джан смеется, не отнимая ее пальчиков от своих губ, проводит ими вдоль своей небритой щеки.
  
   - Я едва не потерял тебя, любовь моя.
  
   Что - то в его глазах заставляет Хлою напрячься и тихо спросить:
  
   - Я не смогу больше...
  
   - Нет, - император закрывает на миг глаза, словно пытаясь справиться с собой. - Я больше не позволю рисковать тобой. У меня есть сын, и он признан мною наследным принцем Дарина. Все, Хлоя, на этом мы остановимся.
  
   Лакеи распахивают двери, и появляется кормилица с маленьким принцем на руках. Джан встает и берет сына на руки, склоняется к Хлое, показывает сына.
  
   - Совсем крошечный.
  
   Она касается бархатистой щечки мальчика с трогательной нежностью и лаской.
  
   - Он вырастет настоящим воином.
  
   - Джан, - Хлоя обессилено опускает руку поверх покрывала, не в силах больше бороться со слабостью. - Главное, чтобы он вырос добрым человеком.
  
   - Анри, наследный принц и будущий император, ему нужна крепкая рука и твердая воля, чтобы сохранить свою власть в империи.
  
   - Я люблю тебя, но у нас разные взгляды на воспитание детей.
  
   - Уверен, что мы сможем прийти к согласию в воспитание нашего сына.
  
   Джан укладывает мальчика на колени Хлои, опускается рядом с ней, нежно обхватывая узенькие плечи девушки.
  
   - Я набрал полный штат прислуги для Анри, когда ты поправишься, можешь пригласить еще кого - то нас вой выбор.
  
   Хлоя еле слышно смеется и спрашивает у императора:
  
   - Штат прислуги для маленького мальчика? Я думала обойтись одной няней.
  
   - У моего сына должно быть все.
  
   - У него есть любящие родители, для начала можно обойтись только няней.
  
   - Поговорим об этом, когда ты сможешь встать с постели.
  
   - У нас будут жаркие споры, Джан.
  
   Горячий поцелуй его губ и тихое обещание:
  
   - У нас будут жаркие ночи, я более чем соскучился.
  
   Он прижимает Хлою к своей груди, снова переплетая ее пальцы со своими, смотрит на сына и неожиданно признается ей:
  
   - Я был готов растерзать всех вокруг, когда ты потеряла сознание. Паника захлестнула с головой. Почему - то я никогда не чувствовал запах крови, ее приторный, чуть сладковатый аромат, липкий и страшный. Простыни пропитались ею, суета, крики, а я не могу встать, не могу отвести от тебя взгляда и с жуткой дрожью ощущаю, как холодеют твои пальцы. О чем, я думал, когда просил тебя подарить мне сына? Ты же совсем маленькая и такая хрупкая.
  
   - Перестань, - Хлоя трется носом о его шелковую рубашку. - Я справилась со всем, у нас все получилось.
  
   - Ты знаешь, я, оказывается, люблю тебя гораздо сильнее, чем даже сам думал.
  
   - Пожалуешь мне герцогский титул и половину империи?
  
   - Одно твое слово, - Хлоя чувствует касание его губ к своей макушке. - И ты станешь моей императрицей.
  
   - Глупый...
  
   - Слабый император.
  
   Хлоя чуть откидывается ему на плечо, заглядывает сияющей зеленью в серый лед его глаз.
  
   - Ты просто не можешь быть слабым, каким угодно, но только не слабым.
  
   - Моя слабость в тебе, Хлоя.
  
   - Вспомнил принца Танкреда.
  
   - И свои потерянные земли.
  
   - Надеюсь, наш сын будет более склонен к дипломатии, чем его восхитительный отец.
  
   - Любовь моя, я действительно соскучился по тебе.
  
   Хлоя хотела надеяться, что это именно так. Она знала, догадывалась, что его постель не пустовала все это время. Его измены... стыдно от осознания собственного бессилия. Она ничего не сможет сделать с этим, но как же хотелось стать для него единственной.
  
   - Я люблю тебя, Джан.
  
   - Спасибо за сына, моя любовь.
  
   Он видел затаенную боль в ее глазах и понимал, почему она плескалась в ее взгляде.
   Он никогда не обещал ей верности, только себя и свою любовь. Верность, губы Джана дернулись в циничной усмешке, это удел его вассалов и рабов. Верность короне, верность империи, верность ему, своему императору. Остальное все флер наивности и издержки неподходящего воспитания Хлои.
  
   Джан никогда не задумывался о том, что такое семейные отношения, но медленно шаг за шагом приближался к осознанию этого далекого от него значения. Хлоя, ее тепло и ощущение уюта от того, что она и их сын рядом с ним. Она умела улыбнуться так, что освещалась комната и, теплело на сердце. Она знала особые слова способные растопить лед его одиночества.
   Джан не считал нужным проводить время с императрицей и старшим сыном. Но Хлое с легкостью удалось привязать его к, казалось бы, ненужными вещам. Завтрак в тесном кругу, без многочисленных лакеев, прислуживающих за столом, прогулки в парке, по расчищенным от снега тропинкам, посиделки перед камином прямо на ковре, с погремушкой, а руках и глупой улыбкой на губах, когда ты впервые видишь, как твой крошечный сын тянется за игрушкой, пытается сжать пальчиками.
  
   Хлоя совсем поправилась после появления сына и, Джан терял голову от ее поцелуев и ласк.
   Идеальное время, проведенное с совершенной для него женщиной, понимавшей его с полуслова, не стремившейся изменить его или извлечь выгоду из более чем тесных отношений с императором.
   Она просто любила его и, делала счастливым, ничего не требуя взамен, даже верности. Джан почти перестал бывать в Сталлоре, полностью сосредоточившись на том, чтобы проводить почти все свободное время с сыном и любовницей.
  
   Строительство замка завершилось, и высший свет перебрался в загородную резиденцию императора, расположенную одинаково удачно и от имперской столицы и от пересечения главных дорог страны. Замок Хлои, замок его любви и счастья, замок мечты.
   Джан не только не отправил маленького Анри в военную школу, но и позволил Хлое самостоятельно отобрать кандидатуры репетиров для наследного принца. Государственные дела полностью поглотили императора, новая игра на политической сцене занимала все его внимание, лишь изредка позволяя ему выкраивать редкие дни для того, чтобы провести их с семьей.
   Тем больше он дорожил теми часами, что мог потратить на общение с сыном и любимой женщиной, увидеть свое счастье, запомнить ее поцелуй, взять на руки подросшего сына. Немного искренности и чистоты в его окружение великосветских шлюх и их продажных мужей
   Почти пять лет он потратил на постоянные переезды и официальные визиты, все более укрепляясь на мировой арене, ввязываясь в драки для расширения границ Дамана, становясь плечом к плечу со старшим братом и постепенно все более удаляясь от Хлои и воспитания сына.
   Он пытался найти приемлемый вариант для того, чтобы брать семью с собой, но прекрасно осознавал, что это невозможно. Невозможно таскать за собой семью, позволяя расти единственному сыну в почти походных условиях, остановки в чужих дворцах, шатрах, постоянные переезды в каретах и верхом.
   Он строил империю для наследника, желая передать в его руки еще более сильное государство, чем полученное им самим от старого императора.
   Дарина и Дамана союзники были не нужны, только вассалы и рабы.
   И медленно, шаг за шагом, они приближались к своему полному господству.
  
  
  
   - Анри, - мягкий голос Хлои, заставил остановиться Джана в дверях. - В империи не должно быть рабов, это отталкивает, это приносит финансовые потери государству. Подумай сам, сколько одаренных людей, вынуждены прозябать в статусе вещи только потому, что им не повезло, и они стали рабами. Папочке говорить об этом не нужно потому, что у него свой, весьма странный взгляд, на этот вопрос, но ты во время своего правления должен освободить людей и дать им одинаковые возможности. Люди равны друг перед другом, различия весьма условные, это всего лишь выдумки общества. Кто - то считает себя вправе назвать другого рабом, ничтожеством, но это не приводит ни к чему прекрасному и полезному.
  
   Джан бесшумно шагнул назад, прикрывая за собой дверь, и пытаясь справиться с волной ярости застилавшей глаза.
   Пока он был занят укреплением позиций Дарина на мировой арене, его милая любовница учила наследного принца, как лучше развалить страну.
   Глупый слабый император, он позволил стать себе мягче, позволил любви закрыть глаза на несовершенство методов воспитания Хлои, допустил ее к тому, что никогда не дозволялось ни одной женщине в их семье.
   Кем вырастит наследник, которому внушили фальшивые ценности и методы борьбы за власть?
   Шантаж, предательство и убийство, вот основные приемы, которыми должен в совершенстве владеть наследный принц, если он желает обладать полной властью. Никакой жалости, ничего человеческого, твердая рука, способная удержать то, что ей передали по праву крови.
   Хлоя учила его единственного сына доброте и состраданию, учила тому, что и привело ее государство к падению. Утонченного, творческого, склонного к философии Дамана больше нет, есть хищник, забирающий под себя все больше территорий, стирающий границы государств железным сапогом армии.
  
   Джан закурил тонкую сигару и посмотрел на секретаря тяжелым немигающим взглядом.
  
   - Я приказал докладывать обо всем, что происходит в замке.
  
   - Я отправлял подробные письма, Ваше Величество.
  
   Секретарь отчаянно трусил, он усердно исполнял доверенные ему обязанности, но император был в гневе и требовал ответов.
  
   - Почему же я не в курсе того, как именно воспитывают наследного принца?
  
   Джан затянулся сигарой и присел на край письменного стола.
  
   - Я хочу знать, почему к воспитанию моего сына допустили тех, кого я внес в список неблагонадежных?
  
   Секретарь с трудом поклонился, едва держась на ногах от страха. У него была семья, дети и внуки, а любимым развлечением Дарина была казнь провинившегося вместе со всей семьей. Убивали всех, медленно и с отточенной жестокостью и только после всего этого, приводили приговор в отношении самого виновника, позволяя тому полностью насладиться мучениями близких ему людей.
  
   - Графиня дент Астуа, это было ее требование.
  
   Жалкое оправдание для императора.
  
   - Я отдал определенный приказ, ты не справился, для меня это неприемлемо.
  
   Джан махнул рукой, отпуская мужчину и, повернулся в сторону второго секретаря.
  
   - Ты займешь его место и постарайся не повторить его ошибок. Сейчас же отправишь нарочного в Сталлору, я хочу видеть директора военной школы сегодня вечером. У него появится новый ученик.
  
   Когда секретарь вышел, Джан прошелся по комнате, докурил сигару и только после этого отправился к Хлое. Пришла пора объяснить любовнице ее место в его жизни, снова, снова и снова.
  
  
   Хлоя вскинула лучистый взгляд и тепло улыбнулась Джану, стремительно поднимаясь из-за стола и устремляясь ему навстречу. Приподнялась на носочках, обхватывая его шею, прижимаясь губами к твердому рту.
  
   - Мы не ждали тебя так скоро, какая удача, что тебе удалось освободиться от государственных дел.
  
   Она словно не замечала его ледяного взгляда, того что он не ответил на ее приветственный поцелуй, слишком счастливая от того, что он смог выбраться домой и провести какое - то время с ними.
  
   - Анри, - Хлоя обернулась к сыну, счастливо улыбаясь. - Ну, же обними папочку.
  
   - Подожди, - Джан разжал ее руки на своей шее и отстранился, подчеркнуто игнорируя невысказанный вопрос в зеленых глазах. - Анри, выйди из комнаты, мой адъютант проводит тебя в кабинет, нам нужно с тобой о многом поговорить.
  
   И тут же, когда за мальчиком закрылась дверь, впечатал кулак под грудь Хлои.
  
   - Ты всего лишь жалкая шлюха, моя маленькая сука, полное ничтожество, возвышенное мною до матери наследного принца. Я позволил забыть тебе об этом. Встань на колени. - Джан с брезгливостью смотрел на пытавшуюся прийти в себя от удара Хлою. И цинично усмехался, глядя на ее жалкие потуги подняться. - Ты слишком быстро забыла изначальное место у моих ног покорной, безвольной рабыни. Кем ты возомнила себя? Когда додумалась научить моего сына свободолюбивому бреду? Ты думала меня можно обвести вокруг пальца, пригласить ученых мужей, внесенных в списки неблагонадежных, спасти их от казни? Тупая шлюха, о чем ты думала, затевая этот маленький забавный обман? Анри отправляется в школу, я уже отдал необходимые приказы.
  
   Джан наклонился над девушкой и обманчиво ласковым движением коснулся ее волос, перехватывая крепче, заламывая голову назад. Хлоя вскрикнула от боли и император, наклонившись вплотную к ее лицу, яростно прошипел:
  
   - Сына ты не увидишь, я этого больше не позволю.
  
   Он тяжело дышал, пытаясь справиться с охватившей его яростью. Глубоко вздохнул и, посмотрев на испуганно замершую Хлою, холодно процедил:
  
   - Я возвращаюсь в Сталлору, ты останешься здесь и попытаешься превратиться в милую и послушную шлюху для своего императора.
  
   - Ты не можешь забрать у меня ребенка! - Хлоя вцепилась в рукав его камзола. - Ты не можешь этого сделать!
  
   Джан отодрал ее скрюченные пальцы от своего камзола, и, размахнувшись, ударил девушку по лицу, потянул за волосы вверх и снова, не сдерживаясь, ударил в полную силу. Хлоя упала лицом в ковер, из приоткрытых губ стекала тонкая струйка крови. Она попыталась приподняться, но руки не слушались, перед глазами проплывали радужные круги.
  
   - Я всегда был слишком мягким с тобой.
  
   Хлоя, с трудом смогла сесть и, пошатываясь, встать на ноги.
  
   - Пожалуйста, - она умоляюще смотрела на Джана. - Ты не можешь увезти от меня сына.
  
   - Дорогая, ты неправильно распределяешь приоритеты, и повторяешь свои ошибки. - Джан размахнулся и сильным ударом снова сбил Хлою с ног. - Раз за разом, одни и те же ошибки. Когда ты повзрослеешь?
  
   Носком сапога он перевернул ее на спину, и Хлоя неловко попыталась прикрыть руками разбитое лицо.
   Император с неожиданной досадой заметил:
  
   - Прости, не рассчитал, надо было сначала тебя в постель уложить.
  
   Хлоя едва слышно прошептала:
  
   - Джан, я прошу тебя, не начинай этот ужас снова.
  
   Короткий удар носком сапога заставил ее согнуться пополам. Она хватала воздух раскрытым ртом, не в силах дышать от ослепляющей, острой боли.
   Джан навалился сверху, поднимая юбки и раздвигая коленями ее ноги. Стремительно вошел на всю глубину и впился жестоким поцелуем в ее разбитые в кровь губы. Он двигался все быстрее и быстрее, и через минуту излился вглубь податливого тела, встал, застегнул бриджи и насмешливо заметил:
  
   - Ты не представляешь, что такое настоящий ужас, но я тебе обязательно его покажу, мое тупое животное.
  
   Джан вышел из детской комнаты и спустился в холл, на ходу отдавая приказ дворецкому:
  
   - Глаз не спускать с графини.
  
  
  
   Император пробыл в Сталлоре несколько недель, отправил плачущего сына в школу, все сильнее приходя в ярость от того, что сделала Хлоя с наследным принцем, совершил официальный визит в соседнее королевство и, вернувшись в Сталлору, устроил себе любимое развлечение с двумя светскими красавицами.
   Едва карета остановилась, Джан нетерпеливо распахнул дверцу и спрыгнул на каменные плиты двора. Взбежал по ступенькам и прошел через распахнутые двери замка. Дворецкий уже стоял, согнувшись в глубоком поклоне, у основания лестницы.
  
   - Я тебя слушаю.
  
   Дворецкий опасливо приподнял голову и сбивчиво принялся докладывать императору обо всем, что произошло в его отсутствие.
   Император жестом отпустил слугу и поднялся по лестнице. Перед дверью помедлил и вошел в комнату. Хлоя сидела на полу, возле камина, уткнувшись лицом в подобранные к груди, колени.
  
   - Милая.
  
   При звуках его голоса она подняла заплаканное лицо и медленно встала. Джан холодно отметил ее запавшие глаза и дрожащие губы. Девушка сделала неверный шаг к нему, и замерла.
  
   - Ты привез моего сына?
  
   Из ее глаз полились слезы, но она этого, казалось, не заметила. Джан скинул камзол и стянул через голову рубашку. Присел на кровать и снял сапоги. Расстегнул бриджи, и издевательски посмотрев на убитую горем Хлою, предложил:
  
   - Поможешь снять? Нет? Мне думается, ты не в том положении, чтобы мне перечить. Но да ладно, я сегодня прямо таки весь излучаю радость и прекрасное настроение.
  
   Он отбросил бриджи и, откинувшись на подушки, поманил рукой девушку.
  
   - Подойди ближе, дорогая. Кажется, ты мне что - то хотела сказать?
  
   Хлоя послушно подошла к кровати. Она находилась на грани истерики, на грани того, чтобы впиться в красивое лицо принца и разорвать его когтями. Он издевался над ней и испытывал от этого слишком видимое удовольствие. Ей было все равно, она хотела увидеть своего маленького сына.
  
   - Мой сын, ты привез его в замок?
  
   Император осклабился.
  
   - Ты так и не научилась делать выводы из собственных ошибок. У тебя был сын, - Джан откровенно наслаждался отразившимся испугом на ее лице. - И может появиться снова, если я позволю.
  
   Хлоя, не сдержавшись, обхватила себя руками и снова разрыдалась. Джан какое - то время равнодушно смотрел на отчаяние девушки и, устав от непрекращающихся слез, насмешливо заметил:
  
   - Сейчас самое время прекратить закатывать истерику и начать ублажать своего господина. Я хочу, чтобы ты легла в эту постель и наглядно мне показала, как сильно ты хочешь увидеть сына.
  
  
   Рассвет медленно окрашивал небо в розовый цвет.
   Хлоя сидела у изголовья кровати, закутавшись в простыню, и отрешенно наблюдала за меняющимся небом. Благословенное оцепенение снизошло на нее после многих дней терзаний.
   Единственная ошибка в ее поведение была незамедлительно рассмотрена Джаном, как покушение на его власть.
   И действия, его действия...
   Мгновенная ярость, жестокость наказания и слишком явное удовольствие, получаемое им от ее унижения и страха. Она думала, что смогла отвратить его от склонности к изуверским привычкам, показала другие отношения между людьми, но Джан, не смотря на все ее усилия по обузданию его натуры, остался все тем же мерзавцем, ломающим судьбы по велению собственной прихоти.
   Хлоя могла сколько угодно быть покорной и исполнительной, принимать его приказы и власть, как единственно верные, она могла раствориться в нем, но и это не давало ей чувства защищенности от его гнева. Она почти поверила в то, что стала для него кем - то большим чем просто любовница, и он тут же указал ей на ее место, буквально раздавив расставанием с сыном.
  
   - Иди ко мне.
  
   Джан потянул за край ее простыни, привлекая внимание, жадно прошелся ладонями вдоль тонкого стана, запутываясь пальцами в светлых локонах ее волос и, повелительно надавил на затылок, заставляя спуститься ниже.
  
   - Ты прекрасно стараешься, Хлоя, никаких запретов, все дозволено и тебе все нравится. Если бы я знал, что ты вытворяешь подобное от отчаяния, никаких шлюх в моей постели уже давно бы не было, только ты одна.
  
   Можно считать себя кем угодно, обманываться влюбленностью и теплом его взгляда, но потом все равно наступает момент истины, когда разбивают пьедестала и показывают твою истинную сущность обычной шлюхи, возомнившей себя любимой для императора.
   Совместная ванная, его губы, сминающие ее рот грубым поцелуем, очередное требование, опротивевшие ласки некогда желанного тела, завтрак, нравоучительные сентенции и постепенное понимание того, что он для себя все решил.
  
   - Я никогда не увижу Анри.
  
   Не вопрос, утверждение.
   Хлоя смотрит на свои руки, нервно комкающие платок и поднимает на Джана сухие, измученные подозрениями глаза.
  
   - Ты все решил, отправил нашего мальчика обучаться тому, что в жизни нет места теплу и доброте, только низменность отношений, кровь и борьба за власть.
  
   - В моей семье детей воспитывали так много поколений.
  
   - Именно поэтому твой брат уничтожил мою страну, твоя мать легла под старого императора, а ты сам сломал собственного сына, вырвав из знакомого и близкого, швырнув в море грязи, именуемое Великой Империей Дарина. Я не настраивала Анри против тебя или твоего устройства государства. Я всего лишь хотела показать сыну нечто другое, более светлое, счастье, незамутненное насилием. Его так много в твоей стране.
  
   - Ты пыталась сделать из моего сына мямлю, размазывающего слезы и зовущего маменьку. Это в твоем понимании настоящий мужчина? Это ему я должен буду передать империю Дарина?
  
   Хлоя пренебрежительно передернула узкими плечиками и с дрожащей ненавистью в голосе произнесла:
  
   - Ты всегда можешь надеяться на то, что какая-нибудь светская львица повторит поступок твоей матери.
  
   - Я думаю, что этой леди вполне можешь стать ты, Хлоя. Доктора уверены в том, что ты сможешь подарить мне еще одного наследника.
  
   - И это дитя ты тоже заберешь у меня.
  
   - Я не повторяю одной ошибки дважды, нужно быть осторожней в своих желаниях.
  
   Джан затушил сигару и подошел к Хлое, приподнимая ее с дивана и усаживая к себе на колени, потерся ртом о ее приоткрытые губы, обдавая запахом дорогого табака, ласково пробежался пальцами вдоль напряженной спины.
  
   - У тебя всегда буду я, милая, это я тебе обещаю.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 7.04*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"