Встревоженные птицы, испуганные пришествием чужаков, еще долго носились по лесу с сердитыми криками. Один раз, недалеко углубившись в чащу, я слышала медвежий рев. Значит, и эти животные ушли подальше от того места, где на Марка напали, потому что раньше медведи ходили только в сопках и в прилегавшем к ним краю леса. Вся тайга будто изменилась, встревожилась, живое и неживое насторожилось и волновалось. Как назло, тучи мошкары, комаров и гнуса будто стали больше и назойливее у землянки перестали появляться белки, часто прибегавшие за угощением, и мне казалось, что эти зверьки со страхом удирают, завидев меня. Еще создавали суету и разгуливающее средь бела дня огромное семейство рысей, и утопленницы, на которых не действовали ни угрозы, ни магия. По вечерам со стороны реки доносились их тягучие, пронзительные песни-плачи пополам с воем и бранью. В общем, обстановка была та еще... Мне не всегда удавалось сходить за травами, потому что в чащах было слишком шумно, и что-то меня останавливало. Вдобавок ко всему, я осознала, откуда взялась небывалая для здешних мест сухая жара, от которой трескалась земля, обмелела река и травы на открытых участках почти полностью увяли. Точно такой же жар возникал при массовом появлении люциев. Эти тяжелые волны горячего воздуха мне не спутать ни с чем. Сейчас их сила не давила на меня, но все же этот тревожный знак говорил о многом. Люции в нашем мире, большим числом, и они явно что-то затевают, раз добрались досюда и используют сверхмагию. Я все понимала, но не говорила Марку, спешно читала Книгу Хаоса, выучивала боевые приемы и тренировалась применять магию без заклинаний, чего не позволяли ни черная, ни белая магия. Изматывающие долгие тренировки в одиночестве хоть и производили немало шума, но и помогали мне справиться с напряжением. Иногда я замечала, что Марк тайно наблюдает за мной, не вмешиваясь и не комментируя мои действия.
Дней пять спустя после того жуткого вечера с ним произошла странная перемена. Он вышел из меланхолического оцепенения, стал разговорчив и весел. Немало удивило меня то, что, таская дрова и раскладывая их во дворе, Марк хорошо поставленным тенором напевал какие-то песни на неизвестном языке. "И это высшее создание света, пришедшее из далеких миров и способное уничтожить мага?..", - думала я, наблюдая, с каким энтузиазмом работает люций.
- А все-таки мышцы - замечательная вещь! - сказал он, выстраивая огромную пирамиду из поленьев. - Так здорово делать все своими руками...
- А раньше они у тебя отсутствовали??
Марк вытянул руки ладонями вверх и сотворил прозрачную дрожащую сферу, которую он кинул на землю. Это была защита дров от сырости.
- Сакретия - это совсем другая реальность. Сверхтонкая материя, никаких лишних энергий и явлений физического, плотного мира, вроде света, звука или запаха. Там мысль есть единственная материя, она способна переходить из твоего сознания в окружающий мир и изменять его за мгновенье.
- Жуть какая, - усмехнулась я. - Ничего не скроешь, и никакая телепатия не нужна.
- Не в этом дело. Ты совершаешь все действия только своими мыслями, ты созидаешь и разрушаешь силой сознания, и все окружающее тебя меняется в соответствии с твоим сознанием. Беда не в том, что все знают, о чем ты думаешь, а в том, что тебе приходится постоянно контролировать себя, ход своих мыслей, свои желания и убеждения, чтобы тебе самому жилось хорошо. Когда я был в городе и часто бродил среди людей, я слышал, о чем они думают. Одна мать проклинала своего сына, другая спокойно называла его лентяем, дураком и нежизнеспособным идиотом, другая женщина сетовала, что ее свекровь - упырица, какой-то старик материл правительство и в неприличных выражениях рассказывал, что бы он с ним сделал... Это очень страшно. Здесь люди не чувствуют мгновенной силы своих слов, потому что получают результат своих мыслей намного позже, а в Сакретии все ужасные образы, характеристики людей и представления о действительности мигом станут реальностью. Однажды, будучи учеником, я испугался задания учителя, подумал, что в специально смоделированной клетке меня ждет не фантом земного хищника, которого надо было успокоить силой мысли, а черная дыра - редкое и странное явление, возникающее из ничего и затягивающее все поблизости себя куда-то в низшие темные миры... И меня чудом спасли от этой дыры! Она действительно появилась, огромная, бешено свистящая, как вихрь... Мысль - это великая сила, но и великая ответственность за обладание разумом.
Закончив работать во дворе, Марк сходил за водой, поменял отвалившуюся доску на двери и только потом успокоился, видимо, исчерпав рабочий задор. За порогом землянки воздух розовел в закатных лучах и стал чуть прохладней от наступающего вечера. Я оставила на сегодня все тренировки и Книгу и просто стояла в дверном проеме, глядя на золотисто-персиковый закат.
- Давно ты не бездельничала, - заметил Марк, подходя ко мне. - Ты не заболела?
- Нет, просто хочу подышать свежим воздухом, пока он снова не раскалится, - ответила я, пытаясь стряхнуть его заботливую ладонь со своего лба.
Люций улыбнулся своей коронной улыбкой, означающей высшую степень радости, и вдруг крепко обнял меня. Я замерла, прижавшись спиной к его груди, не зная, как на это реагировать. Потом повернула голову, стараясь заглянуть ему в глаза.
- Ты чего? - спросила я.
Меня испугало его лицо. Столько отчаяния и боли было в его напряженном взгляде, что глаза стали похожими на дрожащие кусочки черного стекла, а ровно очерченный силуэт губ искривился в тонкий шрам. Марк попытался улыбнуться.
- Что-то не так?
- Все нормально, - едва слышно произнес люций, осторожно касаясь кончиками пальцев моего лица, точно слепой. - Мы живы, мы вместе - что может быть плохого?
Я не стала говорить, что именно может быть. Таких предположений у меня было предостаточно. Я лишь покачала головой и высвободилась из его объятий, но тут же едва не упала. Перед глазами поплыли зеленые круги, быстро расплывающиеся непрозрачной пеленой, и в ушах зазвенело. Когда Марк подхватил меня, я поняла (с большим опозданием, к сожалению), что он чертил на моем лице какие-то знаки, возможно, специально для того, чтобы меня усыпить... Ну, люций, ну, гад, ничего не можешь сделать без двойного дна! Ничего, вот проснусь, за все отомщу... Угасающая ясность сознания позволила почувствовать только то, что Марк бережно уложил меня на лавку, поцеловал в лоб и укрыл шалью. И на том спасибо...
***
Замечательное свойство магии Хаоса состоит в том, что ее носитель не может долго подвергаться каким-либо чарам, ибо первозданная магия поглощает чужую магию и нейтрализует ее действие. Поэтому я проснулась буквально через полчаса - дрова в очаге еще не прогорели, и в землянке было светло. Я лежала неподвижно, осматриваясь вокруг вторым взглядом, потому что подозревала, что Марк не зря меня отключил. Он хочет что-то скрыть. Что ж, не будем ему мешать...
Когда я окончательно проснулась и стала четко мыслить, я поняла, что никого в доме нет. Тогда я, не боясь, открыла глаза, отбросила шаль, сладко потянулась и нехотя поднялась на ноги, чтобы переплести растрепавшуюся косу. Однако мне это не удалось - едва я распустила волосы, как за дверью послышались голоса, один из которых был знакомый, низкий голос моего люция, а другой - неизвестный мне, тихий, сухой и усталый, принадлежащий взрослому мужчине. Не знаю, как мне удалось буквально в пять секунд броситься на лавку и замереть в прежней позе, будто я сплю, со слабой надеждой, что Марк не заметит моего притворства. В тот миг, когда послышался легкий скрип двери, я чертыхнулась про себя, вспомнив, что мои волосы все еще рассыпаны по плечам. Я почти не дышала, и хорошо, что мое лицо было повернуто к стене, иначе меня точно бы выдали эмоции.
- Можете говорить, она спит, - произнес Марк. - Пикта доброго сна действует долго.
"Пикта - это, кажется, рисунок... Странная магия у этих люциев", - подумала я.
- Я и сам не понял, каким образом им удалось выгнать абсолютно всех магов, и черных, и белых, из города. Нет даже нелюдей, зверей и мертвых. Это случилось еще неделю назад, как раз в то время, когда Старшие встретились с тенебреидами и уведомили их о том, что собираются начать операцию, связанную с Юлией. Возражений не было. Территория расчищена, никто из магов ни о чем не догадывается, - быстро бубнил незнакомец.
Как я поняла, он нервно шагал из стороны в сторону по тесному помещению, а Марк тем временем стоял рядом со мной. Я боялась дышать.
- Здесь уже ничего не поделаешь. Обе стороны еще полгода назад подозревали, что Юля и станет следующим носителе магии Хаоса, слишком благоприятные для этого условия. Так как Юлия больше не черный маг, то за нее не стала заступаться Иустиния, и вообще, ты сам понимаешь, теперь все против нее. Поэтому я опять взываю к тебе, храбрейший ученик клана люциев, ибо сам не могу ничем помочь ей. Пришло твое время действовать. За вами следили около трех месяцев по земному времени, и Старшим Серафимам давно известно, что Юлия владеет особой магией. Ты знаешь, что сейчас творится в Сакретии и как управляют Старшие Серафимы, поэтому ты понимаешь, что они ни перед чем не остановятся, чтобы, наконец, заполучить магию Хаоса и узнать, что это такое. Забыты все понятия чести и меры... Что с ними будет?..
О да, для Виссариона это запретный плод, и к нему ведут отступничество, подлость, пренебрежение древними традициями, но всем кажется, что магия Хаоса обязательно даст им самое главное - власть, уникальную, неограниченную власть. Как же мы пали! Быстрее, чем люди и маги, у которых еще остались шансы на спасение... - проговорив последние фразы громко, голос затих.
"Спокойно... Не двигайся. Изображай спящую", - мысленно приказала я себе, хотя сердце стучало отбойным молотком и руки тряслись. Опять плохие новости, разумеется, связанные со мной. Пора бы уже привыкнуть и относиться ко всем проблемам с юмором. Нет, какой тут юмор? Меня же убьют!
Марк нагнулся к моей постели, укрыл меня шалью до плеч и осторожно, видимо боясь разбудить, убрал волосы от лица. Я почувствовала, как его руки задержались на моей голове. Люций тихо гладил меня, точно ребенка, дрожащими пальцами.
- Разумеется, если они заберут ее силу, они убьют ее? - спросил он голосом безо всяких эмоций. - Гавриил, не молчите, у нас мало времени.
- Разумеется, - ответил гость... Так это сам Гавриил! - Она и так уже достаточно знает и все еще жива.
- Боюсь, это будет напрасно... Юля, помнится, учила вслух какие-то правила. Я понял, что магию Хаоса нельзя отобрать. Ее надо передавать добровольно такому же магу-переходнику.
- Люции - не маги, - мрачным голосом прервал его Гавриил. - Маги даже не видят силу Хаоса, в отличие от нас. А Серафимы, думаю, найдут способ ее отобрать и применить. В любом случае у этой магии есть один недостаток - она имеет свой вспомогательный генератор и сборник информации - Талисман и книгу, которые доступны любому. Их можно просто взять, что и сделала Анжеда Длас, придя в Серый Мир к предыдущему магу Хаоса и украв Талисман (о существовании книги она, к счастью, не знала, полагаясь только на аналогии с основными талисманами - тьмы и света.). Поэтому твоя задача - не дать Младшим Серафимам забрать у Юли эти артефакты. Также ты должен как можно быстрее и эффективнее подготовить ее к тому, что ей придется столкнуться с агрессивно настроенными люциями. Расскажи ей, каковы мы в бое, что за приемы используем, чтобы она знала, как применять свою магию. Запомни - она ни в коем случае не должна погибнуть.
Я чуть было не подала голос: "Она - это я или магия Хаоса?!", но мерные прикосновения Марка напомнили мне, что надо помалкивать. Мой люций откликнулся:
- Я и сам понимаю. По-моему, Юлия не заслуживает такого отношения...
Послышался хриплый смешок, с неприятной зловещей интонацией. Я напряглась. Голос Гавриила стал еще более сухим и напряженным, в нем прорезались какие-то вкрадчивые нотки.
- Ты, как я заметил, очень привязался к этой ведьме еще полгода назад, когда тебе было велено убить ее. Проявив смекалку, подтасовав факты, воспользовавшись беспределом Анжелы, ты обыграл все в ее пользу, в чем тебе опять-таки помог случай... Когда Юлия превратилась в светлую, ты нашел хороший предлог вернуться к ней, выпросив себе рекомендацию хранителя, и вот сейчас ты дрожишь от мысли потерять ее... Я не зову это громким словом "любовь", но суть одна - ты слишком предан ей и дорожишь ее существованием, Маркалион.
- А Вы думали, что кто-то из люциев станет просто так, по Вашему указанию безо всяких разъяснений, стеречь земную ведьму, сбежав из Сакретии? - холодно спросил Марк, явно не требуя ответа. - Я не скрываю, что она дорога мне, и мне все равно, темная она или еще какая-нибудь.
- А мне не все равно, - перебил его Гавриил, повысив голос. - Речь идет о единственном образце уникальной магии, и мы с тобой, все еще, к счастью, здравомыслящие сакреиды, должны ее сохранить.
У меня промелькнула тревожная мысль, а не пытается ли Гавриил сохранить магию Хаоса для себя любимого? Кто знает этих люциев? Вся эта трепетная забота выглядит подозрительно, а Марк... Черт, я и не замечала, что он чувствует ко мне что-то, кроме дружеской симпатии и фоновой доброжелательности. И мне кажется, Гавриил настойчиво клонит к тому, чтобы, опираясь на привязанность Марка ко мне, сохранить мою жизнь его силами... А что потом?... Ладонь Марка мягко коснулась моей щеки и прервала мои размышления.
- Гавриил, только скажите, и я сделаю все, - решительно произнес Марк. - Я надеюсь на Вашу помощь.
- Разумеется, - откликнулся Старший Серафим. - У меня есть план, который ты должен будешь применить в случае, если открытое сопротивление будет бессмысленным. То есть, намой взгляд, в любом случае. Думаю, ты сумеешь выполнить это и тем самым не подвергнешь опасности дар Хаоса.
- И жизнь Юли, - тихо добавил Марк.
- Конечно, - Гавриил сказал это нарочито угодливым тоном. - Подойди сюда, я не хочу, чтобы она вдруг проснулась и услышала нас.
Едва Марк, поправив шаль и поцеловав меня в лоб, поднялся и отошел, меня полностью оглушили, да так, что заболели уши. Больше я не услышала ничего. Полчаса томительной тишины, которая даже не звенела, едва не свели мене меня с ума, на барабанные перепонки точно что-то давило, а мозг отказывался воспринимать полное отсутствие информации извне. Но я сжала челюсти и спокойно дышала, в глубине души надеясь, что моего бодрствования не заметили. Я не могла осмотреться ни вторым, ни третьим взглядом из-за опасения выдать себя.
Однако через полчаса глухота прошла. Воздух наполнился тихими, неприметно окружавшими меня все время звуками. Чуть слышно шелестел лес, ухали совы, потрескивали дрова в очаге, но разговоров уже не было. Неожиданный визитер удалился, и Марк, как я могла понять, еще сидел за столом. Хотя любопытство буквально резало меня на части тупой пилой, я заставила себя не изображать пробуждения, чтобы не спросить у люция чего-нибудь лишнего. А так хотелось вскочить, подбежать к нему, выведать, каким образом и зачем сюда явился сам Гавриил, что за план он придумал, и почему все скрывают от меня. Вместо этого я медленно, как подобает сонному человеку, перевернулась на другой бок и решила нормально поспать. Уже сквозь зыбкую завесу дремоты я слышала, как Марк садится на лавку рядом со мной и обнимает меня.
- Ты сдурел, люций? - вырвалось у меня. - У тебя свое место есть, нечего тут сиротинушку изображать!
- Мое место - с тобой. Спи, я просто посижу тут, - Марк, казалось, говорил с легкой улыбкой.
Он тесно прижался ко мне, согнув спину и обвив меня руками, и я чувствовала, как быстро и резко стучит его сердце. Несколько раз люций глубоко вздохнул, словно от боли или печали. А потом я провалилась в сон, быстро согревшись его теплом.
***
На следующий день меня не покидали мрачные и тяжелые мысли, вихри предположений, одно хуже другого, кружились в голове и полностью убили мой покой. Однако я продолжала спокойно улыбаться Марку, старательно скрывая свое волнение и как ни в чем не бывало занимаясь обычными делами. Где-то после полудня люций предложил пройтись, но я отказалась, сославшись на то, что хочу дочитать Книгу Хаоса. Он пожал плечами и молча ушел, а я погасила огонь в очаге, чтобы он не давал лишнего тепла, и села читать "Протологос".
Через пятнадцать минут или менее я поняла, что ни слова не понимаю в том, что написано на желтоватых страницах. Дело было не в одуряющей духоте и не в сложности тридцати двух приемов исцеления телесных ран от самых простых до смертельных, для чего требовалась немалая концентрация ума и привлечение каких-то "тонких вибраций сердца"... Моя голова была забита совсем другими проблемами.
Для начала я отбросила размышления о том, что такого секретного сообщил Марку Гавриил, все равно я никогда не догадаюсь об этом сама. Начиная с самого начала, непонятно, с какой целью к нам пришел опальный Старший Серафим. Его забота обо мне, конечно, весьма правдоподобна, хотя возникает закономерный вопрос о ее причине. Напрашивается только один ответ - магия Хаоса... В ней-то и ключ. Как только стало ясно, что я - либо кандидат, либо уже носитель, ко мне стали проявлять интерес. Опять же, воспринимают меня как слабое ничтожное существо, ничего не значащее для имеющейся у него силы. Поэтому сейчас люции навострились, мало что соображая в магии Хаоса, отобрать ее у меня. Гавриил в этом мероприятии не участвует как отстраненный от всех дел и вообще презираемый за свою порядочность, вероятно, его же порядочность подтолкнула его послать ко мне Марка, тоже опального, чтобы иметь со мной связь и оберегать меня от внезапных нападений. Но эта ли порядочность заставила его вновь облачиться в плоть и прийти в мое жилище? В ушах звучал сухой усталый голос: "...тем самым не подвергнешь опасности дар Хаоса", "речь идет о единственном образце уникальной магии"... Марк, как мне показалось, не замечал в словах Гавриила твердого акцента на важность для него моего дара, потому что этот Серафим слишком беспокоится обо мне как таковой (так, все эмоции пока что оставим за кадром, это меня сейчас не волнует). Точно! И ведь Гавриил этим воспользовался! Он, люций, к тому же, Старший, не может не видеть возможности действовать руками Марка через его желания и в результате выиграть. Ведь если Марк выполнит его план, я останусь жива, и мой дар останется со мной, то Гавриил не останется в стороне, радуясь исполнению своей добродетели...
Да, возможно, я стала слишком подозрительной... Возможно, я не умею мыслить абстрактно и логически, ибо мало того, что принадлежу к женскому полу, так еще и долгие годы, проведенные в стихии магии, не приучили меня думать философскими категориями и составлять причинно-следственные связи. Но я не раз убеждалась, что мне это совершенно не нужно, если у меня выработалась безукоризненная интуиция. И именно интуитивно я ощущала, что вся суть действий Гавриила сводится к тому, что ему больше всех надо завладеть магией Хаоса, и он нашел оптимальный способ исполнить свое желание - помогать мне, оберегать от люциев... А потом спокойно взять, что нужно.
Я не заметила, как в задумчивости растрепала аккуратно заплетенные волосы, запуская в них пальцы. Сейчас я об этом не заботилась. Меня будто ударило током - все странные и мелкие детали встали в четкий ряд, указывая на то, что опасность исходила именно от Гавриила. Не верю я ни в какую добродетель и порядочность, бескорыстную заботу о ближнем и жажду справедливости, особенно, учитывая то, что мы говорим о сакреидах. Надо сделать так, чтобы Гавриил больше не приближался ко мне, и побыстрее объяснить все Марку. Надеюсь, он поймет меня... Я думала, что люции совершенны в своей возвышенности и могуществе, но вот теперь убедилась, что и они могут иметь слабости и недостатки. Марк, например, вообще не заметил ни иронии в словах Гавриила, ни его осторожных намеков на то, как важен ему мой дар... Про поведение остальных люциев лучше промолчать.
Я тяжело вздохнула. Убрав Книгу Хаоса на полку, я стала мерить шагами землянку, потом вышла на поляну, чтобы проветриться и снять нервное напряжение ходьбой. Заодно я вспомнила, что надо бы проверить магические ловушки и некоторые обновить. До вечера я блуждала в окрестностях и наколдовывала новые невидимые силки, на которые, кстати, даже попался один люций (наверное, кто-то из Младших Серафимов), но он быстро нейтрализовал их парализующее действие. Вычитав еще пару приемчиков из Книги Хаоса, я растянула между деревьев сигнальные нити, а чуть повыше, в кронах - плотные стены особо чувствительной магии. Последние звались в Книге странной аббревиатурой ОЧМ и действовали уникальным образом. Заклинание создавало плотный сгусток магии бледно-зеленого цвета, который был способен ощущать и фиксировать все происходящее в радиусе шагов тридцати-тридцати пяти. Более того, если кто-то натыкался на ОЧМ, то маг, создавший ее, тут же узнавал об этом и получал некоторую связь с попавшимся. ОЧМ была раскидана по лесу так, что в нее не попадал никто живой, но я могла в любое время получить информацию о том, что происходило вокруг. Так я не раз узнавала, что Младшие Серафимы в наглую гуляли здесь, в лесу, ругая "свою дурацкую миссию и эту чертову ведьму, которую так и не добил этот неудачник".
Когда я колдовала, Марк мог безошибочно определить, где я нахожусь. Поэтому он не беспокоился за меня и не следил за моими действиями.
Домой мы отправились почти одновременно. Я поймала себя на мысли, что постоянно вглядываюсь в лицо Марка, будто пытаюсь прочесть что-то в его спокойном и уверенном виде. Люций тоже заметил это.
- Тебя что-то тревожит? - спросил он, садясь рядом на лавку.
Я уставилась в пол, не желая смотреть люцию в глаза.
- Я тут подумала, - начала я, стараясь не вспоминать о моем маленьком секрете насчет услышанного разговора. - Ты говорил, что Старшие Серафимы охотятся за магией Хаоса и настроены они весьма решительно.
- Ты боишься? Но ведь я рядом, все будет хорошо, - подтверждая свои слова, Марк оказался слишком близко ко мне и с участливым видом обнял меня за плечи.
Я уже привыкла к его проявлениям нежности и ничего не сказала. Мне пришла в голову мысль, что играть на чувствах других, как это делает Гавриил, очень несправедливо, но, в то же время, эффективно.
- Я тебе верю. Но я не буду верить никому другому, - твердо сказала я. - И тебе не советую.
Взгляд Марка ускользал от меня. Люций просто еще раз обнял меня и заверил, что ничего страшного не случится, и предложил:
- Давай-ка лучше пойдем развеемся. Что-то ты давно не практиковалась в боевой магии, да и мне стало скучно без постоянных тренировок.
Я вспомнила слова Гавриила и охотно согласилась. Как-никак, мне это и самой надо.
***
Через десять дней я уже пожалела, что поначалу проявляла энтузиазм к экспериментальным побоищам с Марком, где тренировала навыки боевой магии. Я дочитала Книгу Хаоса до конца (не отрываясь от нее ночами), затем перечитала еще раз и старательно, с мрачным упорством выучила абсолютно все приемы защиты, маскировки, нападения, убийства и порабощения, научилась открывать порталы, телепортироваться почти бесшумно и даже становиться невидимой для глаз люция, чем сильно удивила Марка. Я готовилась, сама не зная к чему, ведомая лишь интуицией и смутным воспоминанием о визите Гавриила. Правда, потом я поняла, что слегка переусердствовала с занятиями - я стала забывать элементарные вещи, вроде как дойти до речки, заварить чай, разжечь огонь или чем ночь отличается ото дня.
Я освоила замечательную возможность магии Хаоса. Иногда она не требовала никаких заклинаний, достаточно было ясно представить себе необходимое действие или процесс, и все это воплощалось без малейшего изъяна. Вообще, магия Хаоса тем и отличалась от стальных, что ее сутью было безграничное созидание и сила мысли, а не слова. В Книге Хаоса порой находились забавные советы. Например, чтобы заставить врага растеряться, можно представить себе с десяток разных людей, которые будут бродить повсюду и мешаться, чтобы залечить перелом, надо представить кость замерзшей, а для того, чтобы уворачиваться от града физических или магических ударов, можно просто вообразить себя прозрачной... Некоторые приемы я записала в Книгу Хаоса, не без гордости начав собственную главу.
Так пролетали летние солнечные дни, иногда прерывавшиеся мелким дождем. Я больше не замечала отчетливых признаков пребывания поблизости люциев, видимо, они стали осторожнее. А в мой день рождения я была удивлена, получив от Марка маленький подарок - огромный букет полевых цветов.
- Знаешь, я не совсем понимаю смысла подарков на Земле, - сказал люций, когда мы сидели за столом и поедали собранную с утра смородину. - Мне кажется, главное - оставить след в памяти, а не материальный объект, который будет чем-то полезен или, наоборот, вскоре отправится на свалку.
- Мне еще никто не догадался подарить даже самые простые и самые красивые ромашки. Считай, что ты оставил след в моей памяти... А вообще, лучший подарок - это внимание. Простое и доброе человеческое внимание.
- Значит, мой скромный подарок можно считать хорошим? - уточнил Марк, сияющий от радости, точно это ему подарили что-то замечательное.
Я только усмехнулась и в знак благодарности обняла его. В тот день мне удалось вытащить Марка искупаться на речку, где мы распугали всю нежить радостными воплями и безобидными заклинаниями, производившими фонтаны и радуги. Я никогда не видела люция таким счастливым - из глаз его исчезла постоянная тревога, что поселилась после прихода Гавриила, он перестал хмуриться и бесцельно хватать меня за руки, будто боясь отпустить далеко. Когда солнце, оставив на прощание розоватые отблески, спряталось за темно-зелеными холмами, мы с Марком сидели на каменистом берегу. Люций распутывал и заплетал мне волосы, что было его любимым занятием в последнее время. Я решила не портить ему настроение парочкой неприятных вопросов насчет его собратьев.
- Ты говорила, что всегда приходишь сюда в свой день рождения. Можно узнать, зачем? - поинтересовался Марк.
- Чистая природная вода смывает все лишнее, дурное и тяжелое, - пояснила я. - Каждый год от всего этого хочется избавиться, чтобы почувствовать легкость и покой. Тогда будешь стараться сохранить это ощущение как можно дольше.
- И зачем тебе эти омовения? - Марк хмыкнул, потом добавил: - Ты и так чиста...
- Ты идеалист, люций...
- Но это правд, - воскликнул он. - Ты же не убиваешь, не строишь планы захвата мира и даже не делаешь мелких гадостей кому-нибудь живому вроде надоедливых соседей.
- У меня их нет, - засмеялась я. - По-твоему, зло бывает либо масштабно, либо ничтожно? Есть ведь середина, куда попадают очень многие.
- Не будем философствовать в такой чудесный день, - прервал меня люций, прикрыв мне рот своей ладонью. - Эй, не кусайся!
Вдруг раздался противный скрежещущий звук. Он повторился громче и надрывней несколько раз.
- А, это мертвый ворон, местная достопримечательность, - сообщила я Марку, которого насторожил этот звук. - Это он так душераздирающе каркает.
- Почему мертвый?!
- Потому что он умер! Вроде как при жизни был вещим... У Фелицаты жил, - неохотно пояснила я. - Ведьминские животные обречены на такую жизнь и редко умирают по-настоящему. Этот ворон летает в лесу от заката до рассвета, как и многие небезопасные зверюшки.
Полуметровая черная птица с неряшливо растрепанными перьями появилась из-за стволов сосен. Казалось, ворон летел неохотно и подозрительно медленно, точно марионетка. Он тяжело опустился на поваленное дерево на берегу и сердито каркнул в нашу сторону. Мутные глаза таращились во все стороны, причем я не раз видела, что они у него вращались независимо друг от друга. Да, магия Фелицаты продолжает давать ему силы...
- Эй, привет пернатым собратьям! Видишь, он тебя наверняка за сородича принял, - сказала я, усмехаясь.
- Я не пернатый, - с ноткой раздражения ответил Марк и опустил руки, оставив половину моей шевелюры не заплетенной.
- Да ладно тебе, пора уже привыкнуть к моим шуткам!
- А тебе - к тому, что я не пернатый. Я бескрылый. Теперь... - пробурчал люций упавшим голосом.
Я повернулась к нему, ничего не понимая.
- Как? То есть? Ты... Ты же... не мог просто так потерять крылья! Марк, умоляю, не молчи!..
Он медленно поднял на меня грустные темные глаза. Пряди пепельных волос немного закрывали их, как завесой.
- То нападение не прошло бесследно. Я лишился основной составляющей сущности люция. Она называется "атомарис" и в различных мирах предстает в различных образах, - страшно было слышать, каким будничным голосом говорит это Марк, кривясь от боли и кусая губы. - Здесь атомарис - это крылья и меч... Коих у меня теперь нет. Как у Анжелы - помнишь ее? - я машинально кивнула. - Но у меня не только отняли атомарис, но и попытались убить наиболее медленным и жестоким способом. Благодаря тебе я выжил... Извини, - он спохватился, едва улыбнулся и опустил глаза, - так не хотелось огорчать тебя в твой день рождения.
- Я сама спросила, не вини себя, - я приложила свои ладони к его побледневшим щекам. - Марк, почему ты раньше мне не сказал? - глупый вопрос, на него никогда не находят верного ответа. - Но ты ведь еще можешь применять свою силу?
- Могу, но она не защищает меня, - мрачно ответил Марк. - Думаешь, почему ты постоянно меня побеждаешь? Я вовсе не поддаюсь... Ладно, это не страшно, главное, что ты отлично научилась выживать и умеешь постоять за себя. Я понял, насколько сильна магия Хаоса, и я спокоен за тебя.
- А я за тебя - нет, - каких усилий стоило мне сказать это, глядя ему в глаза!
- Тебе холодно, - шепнул люций с растерянной улыбкой и обнял меня за плечи.
То ли от свежего вечернего ветра, то ли от волнения, я дрожала, как осиновый лист, а от Марка всегда исходило ровное тепло, согревающее меня и успокаивающее. Что нам было еще делать, двум изгоям и почти смертникам, пытающимся выжить ради самих себя?... Только стоять вот так, в сумерках посреди глухого леса, и, забыв обо всем, прижиматься друг к другу всем телом и не думать ни о чем... Ни о том, что у нас с Марком никого нет и не будет. О том, что нас ждет опасная неизвестность будущего. О том, что мы никогда не скажем друг другу, насколько глубоки наши чувства, возникшие так нелепо, потому что нет смысла выражать в словах то, что можно понять просто по стуку сердца и взгляду...
Наверное, это был лучший день рождения в моей жизни - рядом с любимым человеком (хотя, здесь возможны поправки по определению его сущности) и рядом с привычной природой. Забыв все недосказанности и неясности, мы просто уснули, лежа рядом и взявшись за руки. Вот еще одно открытие, сделанное мною - люции умеют любить.