Тяжко мне мужики в этой жизни, давайте еще граммов по двести кефира хлопнем за упокой моей души. А беспокойная она у меня из-за интеграции в мировую экономику. С этим экспортом-импортом скоро мы все дальтониками станем.
Сидел я, последнее время, тихо мирно на своих яйцах, не импортных, их с местной птицефабрики привозят ко мне в павильончик, никого не трогал, и вот тебе досиделся. Как-то под вечер, должны были привезти очередную партию яиц, да машина в дороге поломалась. Пока починили, пока приехали, пока разгрузили скоропортящийся продукт, время уже за полночь. Домой добрался часа в два ночи. Жена сильно обрадовалась моему приходу и как кинется на меня со скалкой, видать запоздалый ужин при свечах готовила.
-Будешь по чужим бабам бегать, будешь, будешь!
Куда деться, я мужик покладистый, пришлось пообещать, что буду. Заплакала жена, надо думать от радости, что я быстро согласился, и пошла спать, к своей маме. Та не далеко, в соседнем городке живет, всего дня три идти, не больше. А если за попутной машиной бежать, то и быстрее добраться можно.
На следующий вечер надо бы домой после работы, а обещание не выполнил. Ну, думаю, вдруг жена передумала к маме идти спать и домой вернулась, вообще убьет. Смотрю, навстречу идет Валька из второго подъезда. Как говорится, не идет а пишет, одной ногой пишет, другой зачеркивает.
Вся из себя шикарная, в натуральной норковой шубке из искусственного кролика. Маникюр полметра длинной и всех цветов радуги. Одним словом, Валя Крюгер. Ее-то я и решил взять на абордаж. У меня, когда надо, спина колесом, вот я к Вальке и подкатился. То да се, как живешь, с кем живешь?
Валька мне говорит:
-Одиноко живу при живом муже. - И одним этим оком на меня с интересом смотрит, второй заплыл совсем, фиолетовый стал. То, что я мужик интересный, это медицинский факт. Так мне доктор сказал, когда какие-то неправильные кости в моем языке нашел. И диагноз поставил - костноязычие.
Я вроде бы не одинокий, у меня оба глаза куда надо смотрят, и увидели мои глаза китайский ресторан, который недалеко оказался. Я то знаю, что путь к сердцу женщины лежит через ее желудок. Пригласил даму откушать, что китайский бог послал, к сожалению, ввиду занятости сидением на яйцах, фамилию этого бога не знаю.
Заказали мы фирменное блюдо, жареную китайскую картошку с узкими фиолетовыми глазками. Глазки повара специально, наверное, не выковыривают, что бы показать, что товар экспортный, а не наш, рязанский. И по двести грамм кефира, для разогрева.
Вот сидим, картошку кушаем, кефир пьем, долго ведем не спешную беседу, минуты две. Я не знаю, как разговор на интимную тему начать, но Валька молодец, сама начала.
-Мне - говорит - с тобой скучно, с тобой спать хочется.
-Да я - отвечаю - не против, только как на это твой муж посмотрит.
-Да как - говорит Валька - он может смотреть, если он инвалидом по зрению стал. Болезнь есть такая, когда человек все видит в одном цвете. Вчера он так и сказал, что ему все в этой жизни теперь фиолетово.
Ну, думаю, заразная болезнь у Валькиного мужа, не иначе, а заразу эту к нам китайцы завезли вместе с картошкой. Не зря у Вальки один глаз фиолетовый, скоро и второй такой будет. Не дай бог, и я заражусь.
С другой стороны, жена от мамы придет, а у меня глаза фиолетовые, вещественное доказательство, что ее наказ выполнил. Чего не сделаешь ради любимой женщины.
Решил я более активные действия начать, что называется, ближе к телу, спрашиваю Вальку:
-Не желаешь ли еще чего-нибудь?
Валька, видать, уже сильно возбудилась, не стесняясь:
-Я хочу рому.
Моего начальника зовут Петр Иванович, а меня жена по ночам, то Васей, то Федором зовет, но Ромой я никогда не был. Столько времени и денег на Вальку потратил, а она какого-то Рому хочет, даже немного обидно стало.
Тут я вспомнил французское кино, его по телевизору недавно показывали. Там один мужик, черной французской внешности и в тюбитейке, даму к себе домой заманивал. Сказал, что у него в спальне висит картина Малевича "Черный квадрат", и пригласил эту даму ознакомиться.
Черных квадратов у меня, правда, в спальне нет. Был один, это когда ковер на стене сгорел от искр из глаз, я тогда ночью на шкаф наткнулся, но жена забелила. Зато иконка Николая угодника в углу имеется, жена для разнообразия повесила. Она по всей квартире разные образы и образки любит развешивать, от Будды до Наполеона.
Вот я и говорю Вальке:
-У меня в спальне такой крутой Николай угодник есть, не желаешь ли познакомиться?
На Николая, тем более угодника, Валька согласилась. Приходим мы ко мне домой, я открываю дверь, а там, что называют эти самые французы, дежа вю. Жена со скалкой, видать передумала к маме идти спать и снова ужин при свечах готовит, только теперь на троих. У меня электричество, уже третий год, как отключили за долги Эфиопии Всемирному банку. Я сильно обрадовался, и без фиолетовых глаз все ясно жене:
-Наказ твой выполнил, бабу привел.
Валька в крик:
-Ах вы, извращенцы! Я еще понимаю, когда два мужика и один из них угодник, но что бы две бабы с одним мужиком, это уже извращение. Ноги моей тут не будет!
И вот берет она, натурально, ногу, которая зачеркивала, в руки и заскакала в низ по лестнице на другой, только шуба мелькнула. Нога эта от туловища отделилась очень легко, даже без скрипа, видать Валькин муж эту ногу регулярно выдергивает, чтоб Валька на сторону не бегала.
Я за Валькой вприпрыжку побежал, жена же не простит, если упущу, жена за мной, со скалкой. Так и бежали, квартала три. Я первый сдал, все-таки сидячий образ жизни на яйцах сказывается, жена же с Валькой дальше побежали и уже четвертый день их нет.
Если они без меня решили обойтись, то как бы у жены глаза фиолетовыми не стали, эпидемия же. А может они вообще ослепли и дорогу домой найти не могут. Может эта картошка куриную слепоту вызывает, не зря все говорят про эпидемию какой-то птичьей болезни в Китае.
Что-то беспокойно у меня на душе, и все из-за экспорта китайской картошки. Давайте мужики, еще по двести граммов кефира за упокой.