Петр Петрович, сидевший, а также лежавший и стоявший на берегу тундры уже пятый год за убийство слона в присудной лавке, где торговали сшитыми местной милицией делами, почесал между делом и задним ухом, вспоминая свою прошлую жизнь. И кем он только не был в прошлой жизни:
он не был миллионером и президентом, также не был космонавтом и артистом. А работал по призванию вахтером в, упомянутой не к столу и не к городу, присудной лавке, так как из-за наличия третьего уха на затылке он видел суть и что несуть тоже.
Наличие третьего уха у Петровича объясняется просто, у него было при одном отце три матери. В его зачатии участвовали отец с матерью (номер один) и ухо любопытной соседки Клавы, приложенное к нефтяной скважине между их квартирами. Природа - мать (номер три) долго думала, куда пристроить это ухо и решила, наконец. Ну, может не на сам конец, а немного выше и с другой стороны, на затылок, так как спереди квадратной головы и боков место было занято другими органами правосудия и правопорядка.
Вследствие чего, соседка была Петровичу тоже как мать родная (номер два), на что однажды намекнул отец, который застиг его за вырезанием на спине дремавшей на лавочке Клавы слово похожее на любимое третье ухо, две буквы были те же. Отец так и сказал: "Не бережешь ты Петруша нашу соседку, твою мать!". Но о следствии и следователях позже.
Работа в лавке была не пыльная, но денежная. Если посетитель давал хорошую цену, то уходил из лавки вместе с делом, если не давал, то дело уходило вместе с посетителем по этапу.
И все было хорошо, но однажды зимой в лавку впорхнул любимый слоник местного градоначальника.
- Кыш ты, окаянный, а так же осмеянный и принародно охаянный! - Крикнул ему Петрович и махнул противотанковой хлопушкой, своим любимым оружием запугивания и заманивания вползающих и вбегающих в лавку мух, слонов и прочей мелкой живности. Хлопушка состояла из кнута с привязанным на конце пряником. Испуганный, но не заманенный слоник вылетел в форточку и попал под мимо проходящий дождь, который замочил его.
По заказу обидчивого градоначальника, фактически подставившего своего слона и Петровича, так как заведовал не только градом, но и дождем, в местной милиции быстро сшили мокрое дело на Петровича, даже без примерки.
Хозяин присудной лавки, так и сказал Петровичу: "Ну что, треухий пятичлен, замочил зверушку, теперь придется пыхтеть на всю катушку".
Петровича пытался спорить, доказывая, что дважды два это семь и на пять членов никак не тянет. Но это только усугубило мокрое дело, и вместо катушки Петрович пыхтит пятый год на тундру и тундра под его сопеньем волнуется и рокочет сочувственно.
Обязанности у Петровича на новом месте были не сложные, ловить на удочку белых медведей, используя в качестве наживки бычков в томате под "Зубровку". Но сегодня с утра клевало неважно, а клюнувшие медведи совсем забурели, были какие-то мелковатые и в полоску, как бегемоты. От головы до хвоста не менее трех метров, от хвоста до головы не более двух. Гораздо меньше бычков, выращенных на заливных лугах Каракумов, их в консервной банке помещалось всего пять штук. И уж совсем несравнимые с зубрами, изведенными на выше упомянутый напиток.
- С такой рыбалкой скоро совсем зубров не останется. - Выдохнул Петрович, и по тундре прокатилось небольшое цунами.
А тут еще туристы понаехали, из Африки, погреться под ласковым чукотским солнцем. В Африке уже второй месяц стояла темная экваториальная ночь, и африканское население почернело от тоски по солнцу.
Вот и сейчас группа темнокожих туристов радостно щурилась круглыми глазами на северное солнце, слушая рокот тундры и прогноз погоды на вчерашний и позавчерашний день: "Дождя не будет, а если будет, то небольшой, а может и ливень с градом".
-Вот гад, и сюда добрался! - Вспомнил Петрович не к месту градоначальника. - А может его тоже посадили? Хотя этот и здесь прорастет.
Экскурсовод от фирмы "Аборигентрэвэл" заспорил сам с собой, размахивая скрижалями истории. Смотри, шептал он, у меня по плану закат солнца в два часа дня, сразу же после рыбалки. А у меня, ответило ему эхо, в это время восход. От этого шума усиленного скрежетом скрижалей, и так плохо клевавшие медведи начали уходить на дно тундры и закапываться в вечную мерзлоту, отодвигая в сторону давно окопавшихся там мамонтов.
Петрович еще раз безнадежно закинул удочку за ближайшую сопку и стал мечтать о свободе, которая статуей стояла на далеком американском берегу. Свободу он увидел в тонком порнографическом журнале под названием: "БЭС". Эта дама с красивым медным загаром запала в душу Петровича, расположившись там как дома, с утюгом и геранью. Петрович мечтательно пыхнул на тундру, если верить БЕСу, то свобода была дамой роскошной, весила не меньше тысячи тонн. В своей прошлой и позапрошлой жизни Петрович женщин весом больше центнера не встречал.
-Ну и что, что каменная, вон в Англии одно время правила вообще железная леди и мужик ее был вполне доволен.
Экскурсовод, наконец, навел беспорядок в стройных рядах туристов, и они закинули в тундру невод и привод.
Сети плавно вынесли на поверхность тундры морскую мину времен второй Пунической войны. С криками: "Ура" и "На абордаж" недалекие туристы бросились разбирать мину на сувениры, как доказательство существования высоких электронных технологий у своих более далеких африканских предков, позже украденных Картером и вывезенных в Америку Колумбом.
С криками: "А вот и мясо!" - Тунгусы начали собирать то, что осталось от туристов. Образовавшаяся воронка напоминала метеоритный кратер, озадачив прибежавших на шум, слонявшихся неподалеку, ученых всего мира. Тунгусы, опасаясь необоснованных обвинений в канибализме, версию метеорита охотно поддержали.
В это время стало темнеть, два местных гастарбайтера в теплых варежках начали закатывать солнце. Видно экскурсовод все-таки договорился со своим эхом.
Но Петрович был доволен, он быстро перевел стрелки часов, электронным переводом, в ту степь. Даже укороченный день приблизил его к Свободе на два метра, и до встречи с мечтой осталось совсем немного, тысячи две километров сушей.
Неугомонный бес шепнул на третье ухо Петровичу, что Америка и Азия, это один и тоже материк. Все зависит от точки зрения. Если смотреть глазами молдавского разнорабочего, то видишь Россию, если смотреть глазами российского банкира, то Молдавии не видать вообще, даже на глобусе Украины, а видать как раз Америку.
Беринг, не бывавший далее Конотопа, считал себя великим путешественником и исследователем бескрайних краев России. И вот, сидя в Петропавловской крепости, Беринг рисовал картины своей всемирной славы, а заодно и карту Дальнего востока, по просьбе Екатерины Великой, и малой, и белой, и прочее и прочее и прочее. В качестве достоверного источника он использовал мемуары, написанные собственноручно неграмотным конюхом Макаром, регулярно гонявшим своих телят в места не столь отдаленные. Но Беринг немного отвлекся на кухарку и пролил на карту чернила.
Так появился Берингов пролив, отделивший от России Аляску с исконно русским населением, до сих пор радующимся своей удаче.