Началось все с того, что какой-то придурок не закрыл дверь. Вернее, этот придурок был вовсе не придурок. Во всяком случае, сначала. Мой сосед по шубе ушел на воздух, а дверь в избушку осталось прикрытой.
Я сидела, обложенная шубой со всех сторон - не молодая и не старая, но очень даже полная сил и дремала. Однако вдруг почувствовала: холодно. Как бы нужно сделать теплее. Но печка, как назло, остыла, дрова кончились, а проклятая щель между дверью и косяком пропускала ветерок холодного воздуха.
"Нужно собраться с силами", - подумала я. Ведь стоило из-под меха высунуть руку, она покрывалась мурашками, похоже, внутренние полости тела исчерпали свой тепловой резерв, накопленный пищей и питьем... Пока что полости молчали. Но еще чуть-чуть - и они должны были начать испускать жалобные, скулящие звуки. Как обмануть голодное тело? Где найти в себе силы, чтобы выпрыгнуть из шубы, подскочить к двери, закрыть ее и впрыгнуть в шубу обратно? И не замерзнуть!
"Надо подумать..." - и я плотнее прикрылась капюшоном и уснула опять. Сон мой был нервен и прерывист. Пару раз я встревожено просыпалась с мыслью о незакрытой двери, но тут же, удрученная этой мыслью, старалась опять кануть в сладкое беспамятство.
Наконец, когда бороться с неотвратимо наступающим пробуждением было уже невозможно, я попыталась высунуть нос из-под капюшона. Волоски собачьей шерсти на шубьем воротнике побелели от инея, а при дыхании из ноздрей вылетали клубочки пара.
А сколько прошло времени, позвольте узнать?
Идиотская мысль - не менее сумасшедшая, чем вся эта ситуация, - возникла у меня в голове. Мысль о стоящем на печке чайнике. Мысль о чайнике, где еще оставался утренний чай, о печке, где серые потухшие угли уже давно отдавали мертвенным холодом.
И вдруг что-то словно потащило меня вверх. Может быть, голод, может, что-то еще, но упрямое желание добраться до чайника заставило меня встать в полный рост и шагнуть к печке. Чай конечно же, остыл, но ведь это же чай...
То, что предстало моим глазам, не стоит видеть голодным, истощенным людям. Вместо чая в чайнике был лед, и дно чайника под давлением застывшей воды выгнулось и стало, как у котелка. Чччерт... Чайник полетел через всю комнату и стукнулся о прикрытую дверь, теперь уже, под ударом чайника, раскрывшуюся настежь...
Лютый мороз щипал тело под легонькой кофтой, и мне снова пришлось нырнуть в шубу. Теперь мысли о спасении были более, чем призрачны. Помощи было ждать неоткуда; дрова остались снаружи, а чай превратился в лед. "Я непременно замерзну, я погибну..." - печально и торжественно подумала я и решила по привычке погрузиться в сон. Но настырная воля к жизни не дала мне этого сделать. Так и сидела я с закрытыми глазами, пока не надумала открыть один глаз.
В щелку между воротником и капюшоном я смотрела в дверной проем на ряд сосновых стволов и сугробы снега... И вдруг вдалеке показалась черная фигура. Она шла прямо на меня. Она приближалась. Вот уже совсем отчетливо видны лыжи и ружье за спиной.
"Он вернулся... умереть еще успеем. Но дверь! Ах ты, сволочь!..."