Наконец-то. Вот она, каменистая пустыня. Неравномерное расположение валунов и выбоины на некоторых из них говорят о том, что земля под нашими ногами насквозь полнится древностями. Сверяюсь с картой. Останавливаемся, ставим палатки. И только успеваем наметить бровки, как совсем советский милицейский "козел" останавливается на змееподобной горной дороге. Вот они, родимые мои, засеменили в нашу сторону: Китайцы!
Шевелю куртку, нащупывая внутренний карман, где лежат документы. Сейчас-сейчас, мои хорошие, думаю я, заготавливая пару-тройку китайских фраз: Ветрина сильный, пыль в глаза... Китайцы спускаются, на ходу придерживая свои фуражки, щурят узенькие глазки, что отсюда они совсем уже щелочки: Вынимаю бумаги, но ветер вырывает у меня бренные листы! Беспомощно махая руками пытаюсь их поймать, но куда там! Порыв ветра, завладев ими, несет их вниз по склону: и я, как полнейшая дура, несусь за ними.
А китайцы несутся за мной. Бог весть, что там думают их плоские головы и какие гримасы строят плоские лица: Я бегу за бумагами, так быстро перебирая ногами, что едва не качусь кувырком, чтобы разбиться насмерть.
Коварный Тибет!
Китайские менты, даром, что мужики, все-таки настигают меня. Их трое. Что-то гневно лопочут, но что именно, понять невозможно из-за ветра. Какой сегодня ветренный день! Но я, напрягая все сухожилия своей глотки, отчаянно ору им:
- Тибет, крыша мира, не принадлежит никому! Воооон! - кричу я по-русски, едва не срываясь на не менее русский мат. Китайцы начинают звереть. Пытаюсь перестроиться на китайский, но эмоции слишком сильны: Упрямые сволочи, разве им докажешь?