- Есть - такой вопрос. Он не обозначен на географической карте не так, не этак. Можно сказать, что он не был обозначен, как обозначают вопрос. Обозначения, они, конечно, были, но обозначения - другие. И в других обозначениях, например, "шла дорога", но дорога шла, как все другие идут - если в одну сторону - то к одному месту, если в другую сторону, то к другому. А общее название того, куда приходит любая дорога - имеет имя - "куда-то".
- Все правильно - именно так и есть. Дальше.
- Дальше - туда, куда приходила обычно дорога, было уже не важно, потому, как шла она мимо одного дома. Дорога и - дорога.
- Так, значит, был - дом?
- Был. Этим вопрос и разрешается.
- Так был, значит, все-таки дом?!
- Ну конечно был! Здесь надо объясниться.
Видите ли, - ну что такое, например, когда "моно" или "ветки", ну или "посередине"? В сущности - ничего. Важны связи и простые направления, такие как: "она видела, как он идет, а за ним дальше прошли - кто?" - в этом, в дальнейшем, в самом этом разнообразии, мы и будем разбираться и прояснять. Понятно?
- Вроде, все понятно.
- Мимо дома шла дорога. И в этом единственном числе самая точность - можно увериться. И проходила она сначала мимо вопросов Роту, а только затем приходила к вопросам Лифопа Камушкина. Роту был хорош тем, что в основном мерил левостронности, имел свой цвет и по-своему составлял любые связи - от самых простых связей до самых сложных связей и в разном виде. Но отлетали только маленькие пластины и пух, животным образом плыли к пойме и там навсегда пропадали, как будто и вправду были вместе с ними и "широко идет", и " кожаный", и "изящность мыска". Так в чем состояла сложность связей составляемых Роту?"
- Но, об этом не говорить лучше - не так ли?
- Так, в чем же?! Ха... Сложность связей, которые умел составлять Роту, состояла во множестве секретов! "Тонкий" угол заострения мыска при повороте меньше заметен, чем "толстый" и т.п. Вот в чем состояла сложность! Итак, мимо дома Лифопа Камушкина шла дорога, но шла она в начале мимо дома Роту. Так?
- Так.
- Он берет часть, как слово, например, - "жир" или "моно" (шумный балаган, который продавал "разноцветность" и не имел никакого понятия о "чистоте нравов" в прилавке у Мерлуньи (известный прилавок, где и "резина", а, следовательно, "пот", и где говорят: "э, - говорят - такие связи составляет Роту!) - и подставлял к ним "сольдо". Не обязательно, какие именно существуют связи и слова, важно какие связи и слова существуют у Роту. Пух оставался на скамейках, но цвет не терял. Шел ли рядом грамотей Мимамкус из ювелирной лавки и наступал уже сентябрь ему на пятки. И получалось из этих слов: "2-я Фарватерная". Почему именно так выходит? Не знаем. И так он назвал первую улицу в городе, назвал самую первую. Но вы знаете, что назвал он именно - "улицу"?
- Ну, безусловно, - не знаю.
- И я не знаю. Может то была - "устрица", а не "улица". Потом были и другие название, какие бывают везде, повсеместно. Когда улицу переименовали, и она стала называться - "Старая улица", - все пошло именно так, как всегда было. Но слово "старая" не имеет никакого смысла, если не знать саму историю связей. И потому только теперь - так называема. И вот теперь, каждый называет каждую исчезнувшую улицу "старой", потому, что - как же ее и называть, как не Старой? Реакция связей - проще говоря. Ну, скажете, - как же!? Не знают, просто, от каких слов Роту назвал ее раньше Фарватерной, вот и все, - потому и называют. Очень, ведь, все просто! В общем, здесь ясно, как божий день. Разберемся дольше. А поскольку никто не знает еще и о том, откуда взялось впоследствии расписание поездов, - дорога то дальше, как раз проходила мимо большого коксового завода, - то вот тогда и - "расписание". Какая же это, - дорога?! - спросите вы. Как это вдруг - откуда ни возьмись - дорога?! Еще бы! Вот здесь то и нельзя ничего сказать.
Расписание висело на главной улице. Лифоп Камушкин сидел за столом у себя дома в новом виде. Дочь пришла только что из гостей. "Как было?!" - спросил он, на что она ничего не ответила. Потом он спросил о расписании: "Висит?" Поезд обычно приходил точно по этому расписанию, но дочь ушла в свою комнату, дочь - ушла. Вы не сердитесь, если я начну говорить быстро. Сестричка Машмотита, падчерица гостя, который пришел тогда к Лифопу Камушкину, встретилась дочери только у двери. А так, как у многих гостей в городе вопросы отображались в большом радужном стекле, следом почти всегда спрашивали: "Почему некоторые насекомые ходят на головах?" Глупый вопрос. Потому, что у некоторых насекомых ноги на голове. Вот и все. У Севринта Попрана - отчима Машмотиты - когда вернулся от Цимуцы, у которого тоже бывал в гостях, так же была привычка долго слушать Роту. У бедных дефицит ваксы. Потому он сказал: "легка". Они сели за стол и начали говорить. Какими связями? Теми, которые выдумывал Роту. Потом начали вырастать из комнаты и прямо в окно, (время было к обеду) подозрения. Дело оказалось вот в чем (это очень важные вещи - вы постарайтесь ничего не упустить).
Лифоп Камушкин говорил так: "Если из окна прямо на рельсы, растет плющ, то это много чего значит". "Что же это значит?" - спросил гость. Лифоп Камушкин подумал и добавил: "Очень много". "Но что же?" - не унимался Сервинт Попран. Тогда, в тот день, мимо окон пробежал черный смоляной жеребец, и сосед в третьем этаже, который стоял у окна, стал хорошо виден. И в это время Роту сочинил новую связь. Оно было - "кизим". "Попались" - сказал тогда Лифоп Камушкин.
Это слово "попались", а за ним образованную связь - он вывел на свет по поводу вчерашней свары. Некто пришел, посидел рядом, и ничего не сказав, покинул помещение.
- Как же это так - как не в чем ни бывало, значит, пришел, и вот так запросто покинул помещение?! Этого не бывает. Не бывает, что вот "некто", будь он даже Сервинт Попран, оставил помещение!
- Говорю вам - было! Именно так все и было. И мало того, даже могу уверить со всем уважением.
- Да что вы, папаша! Ничего, даже для всех, можно сказать, ни-че-го такого просто не мо-же-т быть!
- Да было - говорю вам! Например, если мимо дома или мимо "посередине" идет какая-нибудь не сросшаяся между собой однородность или "спаренность" и ее видно отовсюду, Кузгород Амитеич может вполне себе позволить захохотать. Секунды не пройдет - хохочет. Ведь вы - хохочете же? Ну и зачем спорить? Крыши на домах, как прыщи, все сплошь оловянные, землю забирает всякая подошва. Дождь когда пойдет - о...о... - лопаются просто струны! Значит, дорога и шла мимо дома Роту, и нигде ей больше, по самой сути дела, невозможно было идти, как только рядом с домом Роту. А рядом с домом стоял городовой. Был в тот день, помню, праздник (или "розмарин", например, или "щур", - сказал тогда проходящий мимо этого события незнакомец). Пусто. "Рыбы" - сказал другой. Игра была подле прилавка "много на показ", глядели на "красу Щиколотки", замечали "изумление Брови", а после разошлись все по домам и никто уже ничего после этого не вспомнил. Но я же помню. Все было точь-в-точь именно так!
Так вот, с чего мы начали? Шла дорога. В тот день, когда Боборовский брал чеснок и сажал, брал телегу и катил, и когда катил, было ясно - "вон, Боборовский катит телегу" - случился сверху какой-то день. Тогда собрали со столов всю игру, сказали, кто кому проигрался, и вывели на двор. На дворе в это время, в Сметанный день или в тот, который объявит погода, обязательно часы с кукушкой, и рядом парадной обязательно стоит машинист. У машиниста в руках большой Шаровманский арбуз, с огорода мичмана Шаровмана (известный по всему пешеходному альянсу он коллекционер дамских фоток), а за пазухой у него топор, но не настоящий.
- Да, ладно вам врать! У Шаровмана сроду такого топора не было.
- Я не вру - из поезда видели". Сперва начинается действие в двурядь и с правой стороны - подходят сначала "новые", потом арбузники, за ними "посередине" или "моно", - и говорят хором: "Здравствуй Шаровман! Арбуз-то есть?" "Есть". Ну, и так далее. Этот сюжет досконально взят из стоптанной уже давно жизни Жо. Не надо спорить.
Дорога тогда начала уже уходить и в другие места - местища. А куда уходила то - спросят? Был город - блеском обогащен. Сирень росла (или "пекли печения в доме Машмотиты"). Мы еще не говорили о том, что дом Машмотиты был совсем простой - на словах. А слова, и связи, как мы знаем, придумывал у нас Роту. Римбулир Грасспорит был его друг, и как раз жил в окраинной части города. Туда дорога то шла, то не шла. Там вообще и все другое так было. То идет дым из трубы, то не идет. То Монторана Хохлимана пойдет по улице, то дома сидит. Точь-в-точь, как дочь Сервинта Попрана! У всех наших несчастья, например, - нервный день. Что это для таких друзей, как Римбуляр то, как он и похожие на него ходят!? Ничего. Значит, туда дорога и уходила. Жил там и Я в свое время - тихий район, без праздников, - идешь себе, только радуешься. Камней нет почти (а куда уходила дорога? - ну за город, должно быть, - туда куда-нибудь, куда ей еще уходить?) В не удобной и сложной жизни Жо всегда так было (я просто смеюсь, как представлю эти сложности с завязкой), а до того, все это часто встречалось в области откровения Хвита Хавота, когда на земле только начали расти цветы. Цветов сначала вырастало много, потом стало вырастать больше, а после стали цветами вдвойне. Была и такая - Ванпа Коцуская - заведующая всякими "печами" и расстояниями во втором часу дня, а после нее уже до двенадцати никто не осмеливался заседать. Жила она в то время, как раз рядышком с делами из жилконторы (маленькие связи были у нее и с легкими турецкими завихрениями), а иногда прямо на причале, где в нее и влюбился Шаровман. С топором тогда дело не вышло, дело это до конца не выяснили, но в нее был влюблен и сам Липоф Камушкин. О том и - речь! Тогда Лифоп спросил: "Шаровман нес вчера полено?" "Нес". "Куда нес?" Надо еще кое-что сказать об этом происшествии.
Шаровман иногда занимался выпиливанием. Он отложит фотки в ящик, возьмет пилу. В окно тогда заглянула к нему девица, но окно было сальное. Затем слышали стук...
- Но вот здесь вы ошибаетесь. Стук слышали потому, что постучали в двери соседнего дома. Никакого отношения этот стук к Шаровману не имел.
- Имел. Было ясно, кто стучал. А потому, как нес Шаровман бревно, значит, он и стучал. Дело не в этом.
Когда стучал Шаровман по бревну, дело, оказалось, было к вечеру...
- Это не тогда, когда пошел снег?
- Не перебивайте. Нет, не тогда. Это произошло тогда, когда в вечерней газете точно было сказано, что Шестнкос Вилундр (червонный король "моно") пал после обеда или, говоря нашим языком, оступился во временной провал Хвита Хавота, и случилось такое несчастье от вспашки мыслей в голове самого Роту. Пал он тогда низко, и был у него после этого разговор с нами всеми. Кто он такой - Шестикос Валундр? Всем известно. Именно к нему и принес Шаровман свою новость. Первому. "Нос большой" - сказал Валундр и затаился в галошницу (видно увидал последствия).
Тогда в темную ночь, как только появились слухи о том, что речь зашла о "бревне", а дальше появилось "нос", из одной книги в шкафу Нармодана Отота, выбежал персонаж. Он был известен. Затем из другой книги, в другом шкапу, выбежало похожее, и начало картавить. Первым был - пекарь, второй - картавый, везде говорил "Всеравно". Выбежала посмотреть и Машмотита, оставив хозяина и отчима сидеть в одиночестве - "похож - не похож". Посмотреть. И оказалось так, что, вовсе не девица посмотрела тогда в окно Шаровману.
Я почему подробно говорю? Потому, что здесь - Роту нужен был, но его не было, - а без его головы никакая другая мысль здесь не разобралась бы. И, потому, никому не известно "какое может быть дело, и почему, например, расписание для всех? - что выражает этим именно саму мысль Роту: "источник каждого дела в траншее, которая поперек, и каждый "кожаный" или "простой" здесь вправе только догадываться".
Итак, они сидели за столом и говорили между собой - Лифоп Камушкин и Сервинт Попран. Был тогда ветер. Ветер смешался и понес в нашу уже часть города эту новость "Ах, вот оно как!" - кричал Рипупс Мадитон - извеснный сплетник. "Ай, да "секретники", "двуночники", - то есть. Тогда, что такое "секретники" никто не понял. Даже не подумали - я вам говорю, - что Систупка Пупека была здесь соучастницей. У Систупки Пупеки есть потрясающий "ободок" - от мыска ботинка прямо к нашим поклонениям - молодая девица... И пошел перебор!
- Словей Сичун что ли с дерева сказал вам о таких новостях? О масштабах не подумали?
- Я о масштабах подумал. А вы не кричите - хватит кричать. Вспомните того незнакомца! Он знаток дела постройки. У него спросите! А Шаровман его превзошел - железная подошва. Незнакомец пришел тогда в город, и, не назвав своего имени, жил десять лет и исчез неизвестно куда. Явная промашка со стороны администрации и в частности нашего билетера.
- Какого такого билетера? Пиатоцу Цумыцу што ли? Так ему вокзал не построили, он и ушел. Теперь кто куда!
- Я опять уверяю вас, что не лгу. Его из поезда видели. Шел мимо зала заседаний, обминал Мацыпуцу Цуцинаки - брата .... за плечо. Затем одна связь, как сказал Роту - "один "гвоздь" - пошел в одну сторону, другой - в другую. И потому-то у Цуцинаки одна нога пошла в один угол, а другая за угол. А до этого их видели на ипподроме, и только уже затем - исчез.
Между тем район пролегающий строили долго. Роту задумался тогда, как назвать. Взял слово "туз" и прибавил к нему связь "чаша" и получилась Малая Кацуская, потому как ново и хорошо (или потому, что был влюблен в Кацускую). Но, после переименовал в Вишневскую. Улица та, как раз и выходила навстречу дому Вишневских.
- Это не та ли улица, которая выходила на старую улицу Вишневскую, которая теперь называется 35 Старая?
- Нет - совсем не та! Жена Шаровмана, как все знали, всегда, в таких случаях, брала паузу в час времени (которое обозначено временем равновесия или "запаха ваксы" равное Пи = 2 Х умножить (просто) на 5) и потому у неѐ эта пауза оказывалась именно тогда, когда Шаровман пилил.
- Вы путаете...
- Может быть. Но я не спорю, и вы не спорьте, что все-таки без Кацуской не обошлось и здесь. Она разоткровенничалась с женой Шаровмана, и пошло-поехало. Об этом знал сам Шаровман, об этом знал и Лифоп Камушкин, который сказал о том Сервинту Попрану, тот Машмотите видно тоже сказал, а если знала Кацуская, то знал и Роту. Конечно Олон Папарог "хороший" закатывал бал своими заседаниями в педсовете и был физкультпривет известный в городе и уважаемый человек, но даже видимо и он - знал. Но улица шла именно в сторону причала, где у них произошло "пошло-поехало". И тогда когда произошло у причала, об этом вполне мог догадаться и сам Шаровман. Потому - не до топора было. Таинственная история. Даже нельзя сказать был - не был. Но скорее всего - был.
Пришел, значит, Шаровман в гости к Шестикосу Валундру, принес, и прямо с пилой.
- Пилу то он зачем взял?
- Не знаю. Роту после говорил, что исчезновение мыслей происходит, в основном, и от "пил" и от " не правильной разметки". И потому, наверное, они ничего отпиливать не стали. (Шаровман потому и принес к Шестикосу "это" потому, что у него не заладилось - оставлять, не оставлять - было жаль).
Тогда Лифоп Камушкин встал и произнес: "ничего не понятно!" Потом сел и задумался. Дочь вышла из комнаты и поздоровалась с Сервинтом Попраном. "Здравствуйте", - сказала она...
- Постойте! Вот оно как?! И после вы говорите, что никто ничего не знал в начале! Ха... Да если знала Кацуская и сказала подчерице Сервинта Попрана, Машмотите, то сама Машмотита сказала отчиму, и сам Сервинт Попран об этом знал уже до того, как пришел в гости к Лифопу! Не правда ли?
- Никто не спорит, что знал. Важно, что Сметанный день вовсе не тогда должен начинаться. Потому никто даже не подумал, что поезд был остановлен (доказательство - машинист). Значит, в городе были посторонние.
- Ах, вот вы о чем! Изумительно! Вот так номер!
- А вы как думали! Конечно! Представьте себе - у вас мысль-дорога, и вдруг она простым образом соединяется, мечется, выпиливается! Или вот - Маровый Спуск - кто не катался на одной ноге?
- Я теперь понял. Потрясающе! Значит Шаровман осмелился?!
- Ну да. Именно это и хочу донести в вашу голову. Разуйтесь. Присмотритесь. Нос только длинный, а все остальное!!!
Машмотита после говорила своему брату Шамотиту, чтоб тот оформил чрево в записях официально, после такого происшествия. Тот (было дело) однажды решил - был у него аппендикс с подошвой - вырезать его из внутренности сапога без согласия Роту. Роту сказал: "НЕЧЕГО". А Вузу Потемана вспомните. Он хотел стать пластмассовой ручкой от двери вагона. Ему сказали - "СПИ". А медовый месяц у Жармицы Зоо кончился, как вы должны знать, с наступлением лета. Вот так! Хотела стать "судьбой", а кто-то сказал "чисть справа налево", и Роту ее переименовал! И теперь она как "махровое полотенце" или как "шлепанец".
- Ну, и чем же закончился разговор? Что решили?
- Не знаю. Откуда мне знать. Но я знаю, что видели, как пилил Шаровман долго. "Оно" ходило затем "везде", - деревянное и с носом. Из поезда тоже видели.
Знаю еще, что Лифоп Камушкин преподавал этот разговор тоже долго и проводил гостя. Они через важную составляющую потом разошлись. Как, примерно, если помните Калишмундрикау Юол-Тапику. Неужели забыли? Она с трудом однажды завязалась на два узла (когда с роду никогда так не завязывалась), после таких новостей. Потом распушилась, и был скандал. А здесь - другой вид в проекции, другой стиль на подиуме - где видано?! Пусть Машмотита увлеклась красивостью, за нею и Шамка Тудуская (известная модница самим фактом). Но вниз посмотрите, господа! Что получится то? Сумбур.
Они тогда говорили долго о "сменах" и о "спальнях", о - возможностях. Но каков все-таки Шаровман! Постоял, посмотрел и пошел. Лень-тяй. И кого мы называем после этого не только лень-тяем, но и называем по-другому!? "Выскоблили?" - спросила Машмотита, взяв отчима под руку и став, как целлофан. Сверху не видно было, какая она стала после такой новости, но я хорошо все видел снизу. (Ха...Сейчас, скажу вам по секрету, у них, у модниц, странные кружева ...) Нос только у того длинный. Роту сначала ничего не сказал и придумал связь: "вата" и "правое направление". Машмотита хихикала.
Тогда на следующий день, во время другого праздника "Много плясать" (точно нарочно), обстоятельства уже были другие. Пришел Кукулонбитроп Осава к себе, выглянул из окна и сказал в окно - "можно". Вдали замерцал месяц, сели на березы дятлы. Потом, на вокзале сделалась табличка с названием, и расцветанием по краям узоров, а рядом стоял Роту. Новое слово было "не везучий", и за ним последовала молчаливая связь "..." Сложилось новое направление от ремешков "с нахлестом" и от "застежек необыкновенных", а они, в свою очередь, от: "Мыс горы надежды" и "секретники". Милизмистрон в то время засомневался (широкая пряжка на каблуке), а Шаровман пришел на рынок и сказал - "надо одеть". Вот тут и началось.
- Вы упускаете еще одни важный момент. Ведь Лифоп вместе с Сервинтом Попраном, когда уже догадались о бревне Шаровмана, должны были предупредить Роту о рынке.
- Да, должны были. Но тогда дочь Лифопа Камущкина, оставив Машмотиту наедине с самой собой, шепнула на ухо ему: "пусть" - и Лифоп промолчал. Лифоп любил дочь, а ей давно хотелось перемен, потому, что любила бахрому и все такое. Тогда в то же самое, примерно, время шел Милизмистрон по улице и как раз увидал Шаровмана: идет боком, слева чаша, справа Кацусская, а сзади "бревно" Милизмистрон прошел другим переулком. Его точно видели очевидцы - потому как праздник был в разгаре (а он не любитель праздников). И вот опять рядом со всеми дверями можно увидеть, как во все другие праздники - идут обняв за плечо - Пиатоцу Цумыцу и Мацыпуцу Цуцинаки, как вчера, рядом стоит Шаровман с арбузом, кукушка, Кацуская плачет, парусник у причала.
- Так, значит, сделалось с ними сообщество "фей и дверей", надо полагать? Вот так новость. А я, то, думал - к чему вы клоните?
- Вот именно! К тому и клоню. Видите - вы сами обо всем прекрасно догадываетесь. Но это только начало наших разветвлений. Именно в такие "дни фей и дверей" и происходят из предметов вещи. Это наши - правила.
Представьте себе, что может выйти из этого. Идет, предположим, тот же Калишмундрикау Юол-Тапику или тот же Сервинт Попран в нормальном виде, а рядом идет не пойми что! Преображенное время попутчиков и незнакомцев. Некто сидит, бросает пепел, и ему плевать. Таким Маком выросла и высохла Валенка Нишкина, если помните - летела, летела, а там стена. Потом валялась. Сколько разговоров было. Замшевый сват сватал ее за простую колодку, и вышло б дело, да опоздал.
И Лифоп дальше не захотел догадываться в чем тут дело и простился с Сервинтом Попраном. Сервинт Попран взяв под руку Машмотиту, как было уже сказано, перешел к празднику и ничего больше у Лифопа не спросил. А ведь мог! Например, о том - "кто выдал полено?" У нас известно - за каждую нить разговора и за каждый вызывающий блеск приходится, как минимум, "не торопится", а здесь целое полено. Ну и повеселели оба! Разговор то - вышел. А голым ходить никому не следует. Что бы сказал Роту на такой произвол? Шаровман ведь и к нему пришел!
- Да ну!!!
- Истинно говорю вам - приходил. Хотя инкогнито, но все видели. По всем правилам одел на спинку кресел табличку "инкогнито", сел туда, и все не мог признаться. Машмотита, когда посмеивалась - знала над чем. Неслыханная дерзость привести в дом от выпиливания другие слова, другие связи, другие направления. Что скажет Роту?! Вот такая новость.
- Потрясающе!
- Теперь, говорят, приведут к Роту "того" с носом, и начнется другая история. С поезда много тогда сошло и затерялось незнакомцев. Грядут теперь перемены".
2
- Ну и как - надогадывались!? Чтоб вас... В прошлый разговор, когда ждали у столба новых новостей, кто пришел и сказал "будут"? Вы и сказали".
- Но я вовсе не знал точно, каким образом Машмотита уедет и приедет с новостями. Прошло уже много времени с нашего прошлого разговора - я склеивался не раз. Городские фразы были? Были. Много было рядом, и с рельсами и без рельсов, нового. А о Ничгат Шукине слыхали? Опять объявился в обход всего древесного. Бранился и говорил, как вы - "неслыханно!" Тогда вот и случился тот самый "другой" разговор.
Пришел однажды - говорю как на духу, - не Севринт Попран к Лифопу Камушкину, а Выдор Тудор-Черипский к Риспотон Мникину. Выдор Тудор-Черипский знаете кто такой? Он привел с собой другие дурацкие вопросы: "Почему от простого выпиливания случаются связи, противоречащие простой ходьбе?" Потому, что все взаимосвязано. Вместе с этим вопросом, он привел другой пример и задал его Риспотону Мникину. Возникло слово другое тогда - "мус". Видор не долго говорил - потому, что боялся не успеть к разъяснению, и захотел понять, что " мус" происходит от слов "хоть" и, собственно говоря, - "черипский". Видор Тудор сам этому конечно удивился, да и было - чему. Не в нем дело. А Распотон Мникин, как раз в то время, уезжал на семинар, долго его не было, и только недавно вернулся. "Насмотрелся" - сказал он. Не долго они поговорили в тот случай, но после этого, почти сразу, образовалась целая пойма разговоров о самом Роту.
- Да ну!
- Ну да! Что, мол, не много мыслей в голову дает уже давно. Сначала, то так, то сяк, начали, было, говорить о "пелене", о "посередине", затем о "полимерах", и сразу стало понятно, что говорят то именно ни о чем другом, как о "полене". О полене то тогда как бы забыли. Дорога и - дорога. Собиралось оно, как обычно собираются - ветки, потом росло, потом и т.д., и только затем пришел Шаровман и взял. "Так размеживаются на единицы суммы" - сказал, уходя, Выдор Тудор-Черипский. Был ли он прав?
- Ну, вы скажите еще, что Сарасторана Дугана не любила его за такие вещи!? Помнится на берегу только и делала, что пела.
- Так-то, оно - так. Но, знаете ли, что? Как вы думаете, сказал ли Сервинт Попран о всяческих колпаках и неправильных подошвах не нашего времени, которые могут войти, таким образом, через подражание турецким завихрением мыска и прочими новшествами в обиход и продаваться из-под прилавка, а затем (вероятнее всего) могут вытеснить привычное "моно" и "посередине" (Машмотита была в гостях у дочери и говорила, что слышала)? То есть, мог ли сказать об этом Сервинт Попран Лифопу Камушкину уже тогда, когда тот вздумал перемениться?
- Не знаю. Может быть, и сказал... Как переменится? В кого?
- Держитесь за разум, любезнейший! Сначала в "тихий час", а после в "ночную солому". Понимаете - куда клонит?
- Вот именно! Как о своем визави - а!? Каково! "Я переменился" - сказал Лифоп - железный болт вылетел, будто. Я, еще помню, на сенокосе был, в поездке за границу для следующих праздников, а вернулся и обомлел. Вот так - любишь Широмоту, как брата, а он уже по ту сторону 2-ой Фарваторной. "Одни высмеивания" - как скажет Нанимик Мимикий. Тогда у стороны с названием "мус", появился новый смысл - левая, как выяснилось, сторона 44 Старой улицы (где куча лежит) ушла, но появился указатель - маленькая нечеткая стрелка, какую вытащил из-под старого дивана Роту и сказал "куда" ее надо. Отсюда - недоумения. Потом пришла Машмотита и села; дятел (как связующее звено) постучал и пришел Пиатоцу Цумыцу и сел. Все как вы видите - возвращается. Во-первых, если мы правильно понимаем зиму, в которую был рожден Шаровман, то, следовательно, во- вторых, должны были понимать жизнь его истинной смелости. Но вопрос - вопросом. Отсюда и явились возражение, и телеграф сказал верно - "пересмотреть". И Роту бессилен. Я догадывался сразу о том, что ведь не просто так дело коснулось Видора Тудора-Черипского, потому как именно он запросил по телеграфу уточнения на счет правильного значения "мус". Кто бы еще дерзнул?! А Лифоп оказался умней, и только что сказал - "переменюсь" "из тины в сольдо" - потому, что перестал жить на 2-ой Фарваторной. Знаете в чем дело?
- В чем?
- В то время затеяли в одном доме тишину - мышь было слышно. С зубами то исключительно "грызть", и опасна сама по себе, она только испытывала неудобства, но скоро привыкла. Машмотита тогда еще не знала о том, что Роту в нее влюблен. Но в доме тишины не вынесли, и мышь исчезла сама собой. Вроде не стало опасности. А теперь представьте - связи. Первое, как задумывался Лифоп, еще во время первого разговора, это - связи! Второе - привычка...
- Постойте, постойте! Я, кажется, понимаю - о чем вы! Но это же невероятно и очень опасно! Пойдут казни, грязи, и пойдут опасные привилегии!
- Поняли, до чего может привести обыкновенное "бревно"?! Ладно бы был простой армейский сапог! Черт бы с ним. Но представьте, что будет с маленькой Машмотитой, когда заведется мышь. Она уже вчера стояла, дрожала, плакала только при мысли об этом. И третье, и самое основное - материя. Материя эта, как вы должны понять - из простого волокна. Нанимик Мимикий. и Видор Тудор-Черипский, и даже сам Роту об этом знали давно. И ничего! Ничего не знала только жена Шаровмана - где, и в каком виде может быть для ее мужа название, а где - спасение? Чувствуете связи? Припомните. Зачем ушел Цимыцу?
- Известно зачем - за разговорами в четвертый день от Халама Тусама в Четвертую долю Хвита Хавота, и дошел почти до обратной стороны "Па" с изнанки времени.
- Так то оно так. А зачем он брал за плечо брата Цуцинаки? По правилам, если заходишь с изнанки времени, откладываются на чешуе разного рода "размеры", сомнительные линии, прозаические выводы. Все это следует одевать и тащить с собой. Салазки едут плохо, Паната Жо дает пробоину в области кормы обязательно (или может дать) и сверху почти ничего не видно, не то, чтобы снизу. Мичман Шаровман об этом тоже должен был знать. И, с другой стороны, преобладания всяческих связей Роту над формой старой материи найти почти нельзя - четверть ответного хода дать может целую треть, и в проекции 7+ SGD дробь от пятого числа выйдет в угол отражения иначе, чем всегда выходила, и картина, вместе с Машмотитой, если та идет в это время по улице, сузится. Выбирайте, что лучше. И мы еще не упомянули о том, что при таком сечении нити, которая бывает у Чускупу Сисмиланки, и вплоть до того, какой может быть у Машукиваты Кинкиного временного провала, может произойти чувство ответственности и потеряется сама суть ходьбы! Синий цвет или спящий слон - не совсем понимаемые связи в наше время вещей, но это не значит, что таких связей не бывает.
Или другими словами - все, что выходит за границу 2-ой Фарваторной улицы, уже будет 3-я Фарваторная. А такой улицы у нас еще нет. И получается, что этот принцип уже за углом - другой плюс. Вам нужен - другой плюс?
- Вы прямо целые баталии выводите из простого, в сущности, стремления Цуцинаки быть ближе к брату. Шуливана это или не Шуливана была или не была в нижнем белье у Видора в гостях - какая нам здесь будет разница, и какое "другое расписание?
- Именно. Лифоп о них даже не упоминал! Здесь дело не в самой мысли. Но когда бы пришел Титус Нычкин с женой - как думаете - разрешилось бы? Здесь может быть были серединные убеждения - уйти и создать. И, наверное, тогда подумали - о "бревне". Пусть так - нужны на прилавке нововведения. Но извините меня - думайте и о маленькой Машмотите, черт возьми!
- Вы умно рассуждаете. Если квадрат в руках Лифопа течет, то это совсем не значит, что Роту выйдет из дома и принесет нам что-нибудь другое.
- Совершенно верно. Не в одном, как оказалось, Роту, дело. Всем надо просто понять - еще один Сметанный день - не все наши заботы. Но один Сметанный и второй - подряд не идут. Какой смысл Машмотите, Пиатоцу Цумыцу и Мацыпуцу Цуцинаки вместе ходить? Роту - сказано - влюблен в Машмотиту - и сделайте из этого себе, пожалуйста, убеждение. Все проще на много. Цумыцу просто видел зерно мысли, когда уходил и многое предвидел. Здесь - поезда и вокзал - только причина. Его зерно мысли это - "вокзал" - и если б не понимал дела в зерне, то не понял бы мысли в сути дела, - а не то, чтобы ему "не построили". Ведь и без него, кто-нибудь да приедет.
- Вы правы. Приедет только то, что уже "едет", а не то, чего нельзя найти даже у Роту.
- Об этом и хочу сказать вам. И что из того, что вот Роту замолчал как-то, и пошел снег?! И всем стало скучно.
- Но, ведь это комедия - с древесиной то!
- Конечно - комедия и будто говорят: "что вам до великолепия таких связей?!" Но кто после этого развеселит Машмотиту?! Не тот ли замшевый туфель, на который все мыши зарятся потому, что - материя по зубам?! Как говорил земский врач - "просто не новость" - все мы скоро обретем вместе с прочностью такую форму, о какой не слыхивали. Да с такими бляхами куда пойдешь?! Объявится ли после всего этого за своими наградами Титус Нынчик?
-Это тот самый, что веселил на третьем пароходе всех, кого довелось веселить танцем, и который бы не упустил случая посмотреть на "бревно"? Умру сейчас со смеху! Это тот самый?!
- Да тот самый! Он продырявился, но был удачно сшит, и был, хотя, не так счастлив, как остальные галоши (проговоримся), но виду не показал. Он даже потерял Сулискуму Пятачную в дороге. С нею и Евкатубу Тучкину - тещу, с Митрофаном в руке. И со всем этим истинную цену происходящего. Картина маслом. Ну, а если уж Титус Нынчик так обманулся, что говорить об остальных?!
Видор Тудор-Черипский, чтобы, в принципе, ни говорили, ничего не сказал такого. Но, вы то, небось, не знаете - что сказал Роту?
- Не знаю.
- На 44 Старой уже никто не ходит и не появляется, как обычно в день 44 Старой улицы по ней ходят и появляются. Сбилась очередь в наш прилавок". А вы говорите!.. Я просто хорошо знаю, что когда появился день влечения к Машмотите после Кацуской у самого Роту, именно тогда сам Лифоп и сказал - "переменюсь". Роту увидел важность перемен, а Видор Тудор только подхватил. И все - вся проблема. Затем увидали в новом виде и самого Шаровмана - шел по причалу, встретил баркас, улыбнулся. Из бедер у него уже росли две грот мачты, причем самого нового образца, а на плече завязанные на большой узел такие вещи, как у того - из "бревна". Мачты новые и полированные, чистые и складные. Люди меняются и нам меняться. А в шляпах знаете - что происходит? Там тоже заведется когда-нибудь такая блажь, и пойдут носить солому. Что оставалось делать Роту? Тогда придумал новое слово "сольдо" потому, что старое уже забыли. И сложилось оно из двух связей: "кончитта" и "не помню". Только гораздо позднее прибавили "полено". После чего последнее утвердилось и стало поглядывать в рощу. Там много таких "полен".
Обратите еще ваше внимание на то, что сам Шаровман, да вместе с Лифопом никогда не ходил рядом - не было у него таких связей, чтобы заподозрить в чем старика. Будет ли он секретничать с Машмотиты отчимом или нет еще раз? Никто никогда не скажет. Внизу текла река, у реки бывал берег, и Видор Тудор, в силу сложившихся обстоятельств, мог вполне узнать то, о чем говорил Лифоп Камушкин с Сервинтом Попраном и уличить, и повторить, и перевернуть. Ведь могло быть все, что хотите!
- Но вы забыли! Ведь на том, на первом празднике в Сметанный день не было известно о том, что Шаровман принесет бревно и затеет свару.
- Так то, оно так. Но еще неизвестнее было и то, что скажет об этом Роту! Вот в чем дело. А коль так - где надежда на умное окончание дела? Куспиндерок Мничкин свояк Мникина тогда заартачился: "Почему мне ничего не сказали, да почему мне ничего не сказали!" А никто сам ничего не знал!
Между тем бревно появилось именно на 2-ой Фарваторной и постучало в дверь соседнего дома. И этот дом был домом Роту, между нами говоря.
- Единственное, что для меня не понятно в этом деле, так это то - Лифоп был, здесь, причем или не был?
- Наверное - был, как говорят. И потом, теперь уже мало кто знает о том "первом" разговоре Лифопа Камушкина с Сервинтом Попраном. Мне говорил сам Роту, когда я у него вчера был. Он назвал новое слово, новую связь - "крупа". Далее, надо думать, будут немалые намеки на движение именно в эту сторону. Левосторонняя ли будет подоплека при этом - никто не осмеливается предполагать. А взялось это слово из других двух: "пила" и "сольдо". Кастрана - его теперешняя уже жена, тоже взяла себе привычку, как Сперик Кузовкин уходить дальше изнанки времени. До нее иногда не дойдешь. Кстати, я его тогда там не видал. Врет как пекарь. Полено теперь ходит, его всюду видят, оно растет вглубь наших подиумов. Мышь, блуд, бат, и другое "посередине" вливаются уже в стройную взаимосвязь, а Лифоп Камушкин, чтобы ни говорили, вовсе не переменился. "Расписание висит?" - спросит он играючи Монторану. "Как было?" - спросит он Монторану, когда та придет из гостей. На что она ничего не ответит.