Сборка стихов

Бахтигозин

26.06.84

3. Дайте другую погоду

(сказка)

А передавали, что +40 будет

Ни х не пахнет.

(Разговор на вокзале)

Часть 1.

Передавали по радио вчера,

Что ожидается жара

+40 по цельсию

сегодня

я на станции и ни черта

Подобного:

я целую

ночь

Промёрз,

Ёрзая

На твёрдой лавке задом,

Рядом

Мужики сидели, ругая

Метеорологию, радио и пр. :

Нужна нам погода другая,

Тепло,

а не это вот брр

А поутру я, очнувшись под первыми взглядами

солнца

В небеса разорался:

Эй там, небесной канцелярии

оконце

Открывай

Давай

Прыгать стал, богов хватая

За облака-бороды

Распаскудились,

ору, боровы

Ишь, запустили дела небесные

на самотёк.

Испугался их старшой

и куда-то утёк.

Ничего,

Я ж

тебя где угодно

достану.

Я ж

не стану

Сопеть, молится,

Я ж с ножичком

За тобой

буду гоняться,

Пока не забудешь

Родных своих лица.

Эй, бог,

ору,

нечего злиться,

Неча без дела

слоняться,

Давай погоду другую,

Тёплую, жаркую,

прошу я.

А не то, ведь, догоню,

Зарежу, что-ли шутишь?

А он, собака, улыбаясь,

Сворачивает аккуратненький

кукиш,

Натурально говоря, фигу,

И тут же куда-то сгинул.

Как нет его

Сел я на камень, Иваном-дураком

Прикинулся.

Тут

мимо летит Серый Волк,

Зубами

щёлк.

ШШОУ, ИВАН

закручинился?

В ухо мне как взревёт,

Да от говорю бог

Перепоны чинит мне,

Хорошей погоды не даёт.

Бахтигозин

Одесская область. Снегирёвка. Вокзал. 26.VI.84.

Тоска. Пессимизм

Ты посмотри скорей по сторонам

И ты увидишь: темнота вокруг

И ты увидишь пустоту и хлам

И не поймёшь кто враг твой, а кто друг

И ты увидишь, как ты одинок

Хотя считал, что был среди друзей

И света нет, истоптан твой порог

И не ищи, ты не найдёшь ключей

И ты увидишь, что тебя никто не любит

А та одна ушла давным-давно

Её не возвратить, её уже не будет

Да и зачем, теперь уже всё равно

Хотя быть может повезёт тебе

И ты увидишь солнца свет вдали

И ты пойдёшь доверившись мечте

Но никогда тебе до света не дойти

И вечно будет темнота вокруг

И вечно будут пустота и хлам

Никто не в силах разорвать порочный

круг

Так посмотри ж скорей

по сторонам

24.VII.84.

Бахтигозин

Хоровая ХИРЭвская

(мажорная)

Посвящается Электрону1983,1984,1985,...,2000.

В куче пыльного хлама

Валяется старый баллон.

В подвал его бросила мама,

Так как не нужен он.

Припев

Ну как же не нужен? Он ведь

На 8 литров баллон,

Его я почищу, помою,

С собою возьму в Электрон.

И пусть ругается мама:

Зачем тебе старый баллон?

Разве мало в квартире хлама,

И уносит его на балкон.

Припев

III. 

И он заблестит как новый,

Этот самый старый баллон,

Когда в МВД его я

Наполню белым вином.

Припев.

IV.

И ночью на шумном пляже

Потрепанный старый баллон

Прижмёт и обнимет каждый,

Припав к нему жадным ртом.

Припев

Ну разве не нужен, он ведь

На 8 литров баллон,

Его я почистил и вымыл

И взял с собой в Электрон.

Бахтя. 14.VI.84.

На предел

Ленты звуков

Звонким пухом

Бьются в камни.

Клетки окон

Ловят токи

Деревянными руками.

Белым плачем

Ленты пляшут,

Прячет руки тишина.

Узкой тенью

Млеет ветер

Веер тёплого окна.

Слоны луны

Подняли хоботы.

С луны, с луны

Сорвали золото.

Змея, смеясь

На солнечной воде,

Меня, меня

Выводит на предел.

Наверное, наивно полагать

в наш век электричества слово токи

будет воспринято как-нибудь иначе, чем электрические токи. Поэтому объясняю, что имел в виду звуковые, воздушные потоки (токи).

Бахтигозин

Занавесил морозный вечер

Занавесил

морозный вечер

Окно пеленою льда.

Последние гаснут свечи,

Замёрзла в луже звезда.

И синяя

четкая линия

Свела магический круг

Убить или спасти меня

Дугой обнаженных рук.

А метель

Стелит снегом постель

Домам и замерзшим лужам

Плевать что зима для нас апрель!

Пусть ветер снежинки кружит!

И снежные

вихри процежены

Сквозь решето проходов

И ветер мелодии нежные

Поет в лабиринтах домов.

Зимний вечер

Ах как весной

пахнет мутной,

талой водой

Бахтигозин

Процесс стихосложения

Процесс стихосложения

Совсем не подобен полету птицы.

Скорее похоже, что с вожделением

Вы давите чирий

На собственной ягодице.

24.1.85.

Бахтигозин

Ну давай, запрягай вороного

Ну давай, запрягай вороного,

Да приладь бубенцов на дугу.

Ничего не желаю другого,

Кроме скачки на белом снегу!

Не утратил пока я веселья.

Ну-ка хватит болтать, что я пьян!

Допивай свое чертово зелье,

Покидаем мы сей балаган.

Ты давай, жарь, голубчик, по полю

Напрямик, да кнута не жалей.

Если хочешь почувствовать волю,

По дороге ты ехать не смей.

Эх, гони, не смотри, что темнеет

Всё равно головы не сносить.

Разве кто из друзей пожалеет,

Что не будет с кем пить и блудить?

Что ж, что пьян? Не бываю я трезвым -

Пьян был бог, создавая меня.

Сам дорогу назад я отрезал

Не жалей же, дружище, коня.

31.1.85

Бахтигозин

Электрон

(минорная)

Ночь. Старый пляж родной,

Кто там идёт сюда?

Прочь уходи, шальной

Дай нам (вместе) побыть до утра.

Ночь, только моря плеск,

Только блики костра,

Только сумрачный блеск,

Вместе мы до утра

Припев:

И шумит старый пляж опять.

И снова слышен бутылок звон,

И снова ночью не будет спать

Лагерь Электрон.

И вот уже новое утро:

Кто там пьяный в камнях?

Ночь вспоминается смутно

Как память о чьих-то плечах.

И на зарядку опять

Всех поднимает Али,

А мне б только не упасть,

Только б ноги дошли.

День пролетит как мгновенье,

День пролетит словно миг,

Как сладкое сновиденье,

И снова на пляже мы.

Припев

Бахтя. 19.VI.84

Слушай, утро, не трогай снег

Слушай, утро,

не трогай снег

Светом солнца он слишком

груб.

Хуже всех возможных смертей

Ночи выпотрошенный труп!

Погоди, меня не мани

Ярким светом зимнего дня.

Гаснут в доме вмороженные огни

Растворяя частички меня.

2.1.85

Бахтигозин

Басня по-Бахтигозински

Лиловеет

Синий вечер,

Ветер

Зло свистит в аллеях

парка,

Арка

входа красой хмурится,

Улица

опошлившаяся, лежит

в нетерпении

Немого ожидания ночи,

Скамеек скрипение,

Очень

Хочется, очень.

Исстрадаешься ища,

В парке сидя

Половым изнеможением,

Кругом видя

Самое различное

Взаимо-

проникновение.

И глаз кидаешь

Сюда-

туда. Соображаешь:

эта так ничего,

А та уродина,

У той вон плечи во,

Хотя и зад неплохой,

Вроде бы.

И так

себе высмотрев

девочку-цацу,

Иду к ней небрежной развалкой,

неспешно

Чтоб утром иль раньше

С нею расстаться

И больше не будет

Её рожи жалкой

Эй подруга,

это не у тебя упало?

Что?

Ничего, сказал что попало,

Садись, поболтаем.

Сели, закурили

3-сь,

Ну и так далее.

Но что-то вчера весьма было странное:

Упёрлась девчонка нет и нет,

Не стал я вдаваться в расспросы пространные,

Поставил под глазом ей свет (след).

В кусты её пнул и отвёл подальше,

Сдёрнул юбку, по ляжкам провёл,

Снял рубашку и в груди впился,

И полез на неё. Опадает пыльца

С крыльев бабочки, чуть только тронь,

кровь

Еле брызнула,

Но,

Это потом,

А сначала её страх, её ужас

Как глиняный ком

Давил на меня,

Впивался её страх

Как стужа в лицо моё,

Дрожали руки её,

Ноги ватные были,

Деревянные губы и язык синий,

Глаза слезами заплыли

И я её брал силою

Со мной она шла,

Одурев от страха

Молча.

И лишь иногда охала,

Мешком повалилась на траву,

Бессловно себя отдавая,

И я на ней рубашку рву

В

последних

числах

мая.

Как сладко насилие.

И противо-

волие

Она юная,

красивая

Молчит,

отуманена болью.

Вот, собственно,

и всё

А она боялась,

Опять глаза,

полные слёз,

На

меня ты,

подняла,

Шепчет:

За что я так страдаю?

Какая моя вина?

Не знаю,

Ничего не знаю,

Ну скажи мне,

просит она.

За что эта боль, эта мука,

За какие грехи?

За что ты входишь без стука

В покои мои?

Молчит, ответ,

глотая

слезливый ком:

Скажи, жестокий,

Ты жизнью учёный!

Что сказать ей?

Беда лишь в том,

что

родилась

ты

девчонкой.

Бахтя.

22.VI.84.

О ваша честь

О ваша честь! Держите шляпу! Осторожно!

Залит дерьмом ваш выходной пиджак.

Да не сюда! Ступеньки Всё, здесь можно.

Ну что, уже? А ныл, давно бы так.

Да не виси на мне, смотри под ноги!

Что вы сказали, граф? Конечно проведу!

Напился так, что не найдет дороги,

Вести его как лошадь в поводу.

Я сам не прочь стаканчик опрокинуть,

Но так напиться! А, привет, барон!

Ну что ж с того, что потерял он сына,

Доверие, солдат, покой и сон?

И что же, что жена ушла к другому?

Что состояние ухлопал на войну?

Один? Плевать! Банкрот? Нет счастья дому?

Да что ты бредишь там, про звезды и весну?

Светлело небо. Граф был слишком пьян

И он не видел мутного рассвета.

А видел новый день: долги, обман,

Заложен дом и личная карета

Такая гнусность, тошно говорить.

Однако утро. Надо бы побриться.

Пожалуй, он не будет больше пить.

Пожалуй завтра стоит удавиться.

2.1.85

Бахтигозин

Ночь захлебнется кровью рассвета

Ночь захлебнется кровью рассвета,

Солнце зальет радужным светом

Первый день лета.

Вчера

Нету!

А есть роса

На проводах

На антеннах и домах

(И ее тяжелые капли дрожат на листе одуванчика)

А я погашу свет,

Потому что уже светло

И допишу куплет,

Покуда хватает слов.

И может быть закурю,

Раскрою настежь окно

И кофе себе заварю

И выпью.

А утро, пронзая солнцем

Дома, от росы обсохшие

Примерно в десять часов скончается

1.2.85

Бахтигозин

Вновь покрылась вся земля

Вновь покрылась вся земля

Снегом чистым,

Вспоминаю я тебя

Утром мглистым.

Ресницы дивные в слезах,

На лице печаль,

Вечер серый в тех глазах

И лесная даль.

Русый волос как вина

Мутного поток

Обвивает он меня,

Падает у ног.

Груди вздыблились у ней

Горные вершины.

Прикоснулся дуралей

И сошли лавины.

Голос мягок, чист и нежен,

Еле слышно льется.

Как любовь моя, безбрежен,

Мне он остается.

Руки белы лепестки

Дикого цветка,

Помогали от тоски,

От любого сна.

И теперь ушло, исчезло

До зимы второй,

То, что я любил облезло,

Змея кожурой.

Прислоню ладонь к стеклу,

Растоплю узор,

Приглушу людей молву

Давний разговор.

Бахтигозин

Из рукописей Марка-Луция младшего

На диване ты без трусов,

В руках твоих пробка винная,

Стрелки настенных часов

Показывают одиннадцать.

Твои белые стройные ножки

Дрожат уже в нетерпении.

Погоди, родная, немножко,

Закончу стихотворение.

Вот допишу эту строчку

И тоже сниму трусы

Будет весёлая ночка

До утренней

росы.

Бахтя

IV.84.

Из неопубликованных писем Д Артаньяна и Констанции Б.

Я бы высунул зад в окно

Я засунул бы нос в унитаз,

Я уже бы давным давно

Себе выжег бы спичкой глаз.

Потому что жить нету мочи,

Потому что жить нету сил.

Где же ты бродишь, подруга, ночью?

Я прийти тебя в девять просил.

Ты стонала бы в адском раже,

Изгибаясь, что было сил,

Ты же не поз-

вонила даже

Я прийти тебя в девять просил.

Сладострастным изгибом бёдер

Я был бы воспламенён

Как медведь, что мечтает о мёде

Если мозг как ожог воспалён.

Ты б дышала прерывисто-громко

И вспотев обнимала меня,

Застилала б глаза поволока

С жутковатым мерцаньем огня.

Я, конечно, писал что попало,

Я не мог нужных слов найти,

Ну а ты не пришла, ты проспала,

Я просил тебя в девять прийти.

Бахтя.

VI.84

Футурум

Свобода синь,

В ней белый шарф,

В конечном счёте волосы девичьи,

В конечном счёте флаг.

The freedom is blue,

White skword in it

In all it is a sweetheart`s hair.

And flag in all by all.

. . .

Будем лопать пустоту

В ширину и высоту,

Будем кушать камни, травы,

Гадость, горечь и отраву.

Let us eat the emptity

In the wideness and highness. -

We`ll eat stones and grass,

Uglyness, hitness and poison.

. . .

Из журналов. Перевод Л.Журавлевой.

Смерть империализму.

Бахтя.

3.12.82.

Извини и забудь

Извини и забудь.

Напившись с друзьями

ночами,

Опускаюсь в тоскливую муть

Через тлен и разлуку, качаясь,

Как-нибудь проберусь,

как-нибудь.

Если не держишь обиду,

Прошу я: извини и забудь,

извини и забудь.

Алый цвет отгорает

в предчувствии ночи

Налилась пустотою

усталая грудь

Дни прошли,

разбросав за собой многоточья.

Если

держишь обиду

извини и забудь.

IV.84.

Бахтя.

Пивная

Посвящается Дроздам. (столовая 611)

Твой тесный сумрак

Меня пленяет

И зазывает твой тесный сумрак

Меня.

О, пивная!

Здесь мои друзья,

Их приглашаю

И с ними выпью я

Выпью я

О, пивная!

Что бы делал я,

Не зная,

Не зная.

Что есть такая пивная?

Такая пивная.

IV.84.

Бахтя.

Дон Жуан

Пусть ваши ворота закрыты прочно,

Ну что же,

ладно!

Но беспробудной и тёмной ночью

Я проберусь к вам,

Анна!

Онанистом не хочется стать,

Взирая на вас в отдаленьи

И тело своё терзать

В сладострастном томленьи

Ждите меня, донна Анна,

Ждать

Я не заставлю долго,

Не прогоняйте, смогите понять:

Я верую в вас как в бога.

IV.84.

Бахтя.

О Шахразаде

Вовсе не о говорливой

Персиянке разговор.

То забыто словно ливень,

Словно старый уговор.

Разве в наше время кто-то

Будет слушать даже сутки

Сказки? Только анекдоты,

Да и те на 3 минутки.

Потому забыты персы,

Шахразады нам не надо,

Пусть её тугие перси

Будут шахскою отрадой.

IV.84.

Бахтя.

* * *

Озамочу сердце,

Затворю глаза.

Рту не будет петься,

В зубы взяв туза.

Оверёвлю руки,

Ноги оцепю.

Песенные звуки

Я в себе убью.

Эй вы, злые люди,

Дайте мне вина,

Мне невестой будет

Пошлая луна.

IV.84.

Бахтя.

Израненная ночь

Израненная ночь

Краями тлеющего неба

Ещё помочь

Коварной темноте пыталась,

Однако,

быстро сдалась,

Трусливо звёзды побросав,

Обиженная ночь бежала.

Рубиновый рассвет. Роса.

Улыбчива и радостна стояла

Аврора

юная

И скоро

День, окутанный

Сиренью

И пеньем хлынул

Повелительно окинув

Разбуженное

измождённое обличье.

IV.84.

Бахтя.

Ш

Шляпа, вешалка, мешалка,

Шевелится шустро широта,

Шебуршит в штанах шпаргалка,

Шпорит Шубин, шаря в шортах.

Шторы душно шелестали,

Ошалелый шум шипел,

Вопрошая, шёл, шептая,

Шлейф шатристый хорошея.

Шваркнув на машинке шину,

Прошибив шрапненью брешь,

Ширму шёлковую шкинув,

Зашмеялашь буква ЭШ.

IV.84.

Бахтя.

Стихи дорожные

1.

Скажите, куда идёт эта электричка?

Никуда.

(Разговор на вокзале)

Скажите, куда идёт этот поезд?

Никуда

Чёрт, прекрасно. Тогда я еду.

Пусть ржут вагонов стада,

Мчащие в никуда, в неведомое.

И брызжут блесками столбов ряды,

Врезая вены ночи,

Весны клочья.

Дым.

Озера слеза.

Согрей меня, разнежь,

Летящая ночь гюрза

Ядовитым шипеньем

Шелестящая мимо

Фиолетовым глазом

Уставясь в окно,

Неслышно, незримо

Успокой меня, ночь.

Запорожье. Вокзал. Бахтя. 1.25. 26.IV.84.

2. Плохо

Плохо человеку когда он один.

(В. Маяковский).

Шум, веселье

брызги смеха,

Вина,

томные глаза,

И утеха и потеха,

Расплывающийся зад,

Но,

в себя

как в пропасть глянув,

Я там увидел

светлый локон,

Мой рот скривился, изрыгая:

Плохо,

плохо,

плохо, плохо.

Бросил себя в дорогу,

Но

и в дороге одиноко

К проплывающему логу

Крик несётся:

плохо,

плохо.

Остановка. Выйду я,

Злой.

Улиткой поезд выдул

Тоску

Плохо ли?

Мечту холи,

живи надеждой,

Когда угар прошёл,

И будет всё как прежде,

Всё будет хорошо.

Бахтя.

Снегирёвка. 26.VI.84.

7. Песня горная 2

Если пьяный ты сегодня,

Так сказать, не на ногах,

И всё качается как сходни

На плавучих кораблях,

Если хочешь жив остаться,

Идиотом ты не будь,

Лезть не надо вверх стараться,

Путь на гору позабудь.

Приходи к нам завтра утром,

Когда будешь по-трезвей,

Когда взгляд не будет мутным,

Когда ноги по-резвей.

Ну а ночью к нам прорваться

Невозможно вот в чём суть.

Если хочешь жив остаться,

Ты забудь на гору путь.

На горе давно живём мы,

Знаем вдоль и поперёк,

Потому совет даём мы

Тем, кто пьяный к нам идёт

Можешь запросто сорваться,

Расшибить башку и грудь.

Если хочешь жив остаться,

Путь на гору ты забудь.

Чтобы не было волнений,

Приходи ты трезвый к нам,

Захвати с собой бутылей,

Можешь так же и стакан.

Только нечего соваться

Без бутылки вот в чём суть.

Если хочешь жив остаться,

Взять бутылку не забудь.

Бахтя.

2.VII.84. Поезд Джанкой-Керчь.

Пау-ау, заныли струны

Пау-ау, заныли струны,

И уныло щекочет флейта.

Бродит ветер по ночи безлунной,

Нагибая верхушки деревьев.

Синий воздух

Холодно ласкает ноздри,

И, свиснув перед глазами,

Сдует живые слёзы,

Мажорно по струнам ударив.

Черный лес у дороги,

Словно негритянский оркестр

Ритмично играет country,

Фонари на безлюдной сцене

Освещают алмазный асфальт.

Вот машины промчались со звучным

шипеньем,

Переполнено сердце свободой,

Но все же чего-то жаль.

Мы вдохнем этот воздух

Открытой и полной грудью

И посмотрим в глаза

тем, кто нас дураками считал.

Обжигаются ясною свежестью люди,

Воздух вылился в цельный монокристалл.

Вновь летает душа

Над шумящим от холода лесом,

Вызывая из чащи могильные (могучие) силы зимы.

Звезды крупные жарят богатым блеском,

Пересыпав корону отчётливо-белой луны.

Строкот банджо и странный изгиб саксофона,

Всё так чисто гасите свои сигареты!

Мне противен удушливый запах вагонный.

Что угодно, но только не это!

Эти звуки как шепот ночной колыбельной,

Это гимны свободе, науке и яркой любви.

Как приятно проститься

с гнетущим и жалким похмельем

И вступать в эти острые, новые дни.

17.10.85

63.22.11.

Бахтя

Выдержки из 74* n-стиший-пословиц-

афоризмов Бахтигозина

31.

Почему же я не трактор

Или даже не бульдозер,

А всего лишь я Филатов

Или просто Бахтигозин.

(был тяжёлый рюкзак.)

Советы.

65

Коль к пиву хочешь ты таранку,

Готовь хорошую приманку.

66

Коль мёду хочешь взять домой,

Не бей по улею ногой.

Жив ли Уайнбергер?

Говорят, ему на голову

Упал шлакбаум. *

• Нет рифмы, потому что писал пьяный,

а пьяному что бергер, что баум один

На день рожденья Иры Нещерет

Мы для тебя сегодня разыскали

Белейших гладиолусов букет

Они бледны, нежны, полны печали

Но белый это и веселья цвет

Пускай веселье будет для тебя

Ну а печаль оставь на час разлуки

Пускай с тобой всегда будут друзья

Чтоб ты не знала одиночества и скуки

Прими сей дар без ложного волненья

Из рук своих друзей

За опозданье просим мы прощенья

И просим также: нам,

бокал налей.

25.VII.84.

Бахтя

ул. Гастелло 20.

Возле канализационного люка.

(Совсем рядом.)

1.3. Бахтя:

Мой славный Бернард, неужель

Не зазвенит капель,

Не запоёт свирель

И не придёт апрель?

Мой друг, отвечай мне скорей,

Пока я седлаю коней,

Пока не пустились мы в путь

Придумывай что-нибудь.

Пока на дворе июль,

Пока нет разящих пуль,

Пока мы с тобой ещё живы,

Ты вспомни весны мотивы.

Ты вспомни цветущий май,

Ты вспомни родимый край,

Ты вспомни, как вишня цветёт

И журавлиный полёт.

Славный Бернард, ты вспомни любовь,

Она ушла не возвратить,

Бернард! Почему на лбу кровь

И рука на курке лежит?!

Бернард, ах, Бернард! Вы сделали глупость,

И я уезжаю один.

В дорогу свою уставившись тупо,

Я растворюсь как дым.

/&.

2.2. Бахтя: Песенка провинциальной красавицы

Полно, полно, прошу я вас,

Вы мне уже надоели

С разговором про цвет моих глаз

И про годы те, что улетели.

Полно, полно, я вас умоляю,

Да заткнитесь же вы наконец!

Граф! Ударьте его канделябром,

Он законченный, право, подлец!

Ах, граф! Что же вы натворили?

Он помрёт ведь, пожалуй, теперь

Табуреткою его ж ещё не били,

Закройте, граф, скорее эту дверь.

Смотрите, граф, да он уже очнулся

И снова про своё заговорил.

Ах, почему же он навеки не заткнулся?!

Ох, почему же до сих пор он жив?!

Ой, граф, я вас прошу: не надо,

Что вы хотите сделать шпагою своей?

Что вы сказали? Будто конокрад он?

Вы врёте, граф, уйдите поскорей.

Заткнитесь, граф, скажу я вам, вы зверь

Вы моего любимого убили,

уйдите, граф, закройте эту дверь,

Не то я слугам прикажу, чтоб вас убили.

/&.

Новогоднее

Май облысел, как осень

Апреля не было вовсе

Лето дыхнуло жарой

Апельсиновой кожурой

Я дышу на заре

В ласковом январе.

Бахтя

1. Ночь её первых родов была

3.1. Бахтя:

В эту ночь она рожала впервые,

В ту же ночь она умерла.

На своей морщинистой вые

Её смерть унесла.

И мальчишку её воспитала

На Хитровке известная

Шармаганщица Зыкова Алла,

Мать Одесская.

И пошёл он по преступной дороге,

Шухерили, и он уходил,

Он смеялся в лягавые рожи,

Оставая их позади.

И до сих пор он бродит веселёхонек,

Наплевать ему на лягашей,

Невредимый он и целёхонек,

У него же сотни корешей.

У него же вся Хитровка крёстные,

У него же вся Марьинка друзья

У него ж пол-Одессы братья с сёстрами

Великолепная семья.

\&.

4.2. Бахтя:

Я ранен блеском на паркете,

Смертельно ранен, умираю,

В его невзрачно-мутноватом свете

Я как огонь потухший догораю.

И я играю роль чужую.

Виденьем злобным вознесусь

В рай или ад, в страну чужую,

Но я, спокойны будьте, возвращусь.

Лежать на перекошенном паркете

Лежать не мне, лежать моим врагам,

Я им испорчу в праздничном букете

Цветов весёлый карнавал.

Устроют черти радостный шабаш

Откроют вурдалаки злые ласти,

А я замаскируюсь под муляж

И полюбуюсь на волнующие страсти.

И превращусь в туманный смрадный дым,

Над головами тяжко повисая,

И опущусь на пол и, там застыв,

Я докажу вам, что сегодня прав я.

/&.

Я

Я сегодня

воплощенье

Каменного недвиженья

Я сегодня

отраженье

Молчаливого презренья

Я сегодня

превращенье

Безысходности во мщенье,

Я сегодня

всепрощенье,

Превращённое в забвенье,

Я сегодня посвященье,

Тому времени, когда

Ты,

моё порабощенье,

Растворишься навсегда.

Бахтя

7.VIII.84.

* * *

Когда любовь умирает

Сорванным криком,

Кажется мне,

Что кто-то играет

На старенькой скрипке

И звуки её угасают

Где-то вдали,

Словно они собирают

Осколки любви.

Бахтя.

20.VIII.84.

P.S

А мне почему-то кажется

Что когда любовь умирает

Птицы срываются с места

И с криком ввысь улетают

Таня Горбунова

27.IX.84.

* * *

Я хотел бы

тебя целовать

бесконечно,

До одури сладостной

и быть всегда

небывало беспечным.

Посредине хмури безрадостной

И даже тогда, когда губы мои

Стали бесчувственными

кусками мяса

До бесконечности

раздутыми

трубами,

Я бы от этой

прекрасной пытки

не отказался.

Бахтя.

20.VIII.84.

Весеннее

В зеленый дым растаявшей весны

Упасть лицом и небо за спиной

Как синий плащ непройдённых пустынь

Усталым парусом повиснет надо мной.

Апрель пройдет подснежники рассыпав

Их подберёт небрежная рука

И в памяти оставив след размытый

По небу пронесутся облака.

И станут рамки прошлого тесны

Непройдённость поманит за собой

Рассеяв дымку зеленеющей весны

Зажгутся звезды в небе за спиной.

Бахтя

Призрак

Да, это только призрак.

В лёгких касаниях,

В тихих веяниях

Призрак.

Знак ожидания

В бледном мерцании,

В недосказании

Полуизгнания

Сизом,

Нежном и сумрачном свете,

Плавно кружащем

Над настоящим,

Пейте

И слёзы лейте,

В круговороте жизни

Верьте:

Это лишь только призрак.

Бахтя

17.VIII.84.

Письмо к любимой

По неприветливой булыжной мостовой,

Под фонарями, подозрительно глядящими

Бреду уныло я полуживой,

Мне кажется, что я ненужный и пропащий.

Воспоминания мрачно выплывают

В нетрезвой, зло гудящей голове,

И даже небо как шальное поливает

меня дождём.

И нет, наверное, мне места на Земле.

В меня дома звериный взгляд впивают,

И урны мне во след протяжно воют.

Они сожрать меня хотят я это знаю,

Но мне от них бежать не хочется порою.

И вурдалачьи пасти разевают кабаки,

Меня затягивая и опустошая.

Передо мной встают заборы, как штыки

И кружит проводов зловещих стая.

Родной мой город в темном исступленьи

Свивает за моей спиною лассо улиц

Но я гляжу в бессильном отупеньи

И рельс трамвайных петли затянулись

Стёкла разбитых фонариных глаз

Мне режут ступни как еретику,

Душа моя на небо вознеслась,

А тело отдано во власть стиху.

Домов громады строятся свиньёй,

В атаку на меня идут трубя

Всё потому, что нет тебя со мной,

Всё потому, что нет со мной тебя.

Бахтя.

1.IX.84.

* * *

Много крови, много песен

За прекрасных льётся дам.

(старинная испанская песня).

Давно истлел

звон рыцарских турниров

И не хрипит

копьём пробита грудь,

Лишь сувениром

Или брелоком

Может меч блеснуть.

Обидно мне, до больного обидно,

Что за тебя кровь не могу пролить.

Мне стыдно.

Но этот стих смогу тебе я подарить.

Бахтя.

1.IX.84.

* * *

В осеннем небе

Закатное солнце

Загадочно-ново зовёт.

Кто завтра, скажите, мне улыбнётся?

Та ли, какая меня сейчас ждёт?

Те ли друзья будут завтра со мною?

Здесь ли буду завтра я пить?

Не знаю я право, но, всё же, не скрою,

Что всё это вновь я готов повторить.

Бахтя.

1.IX.84.

Харьковское

Я шёл по городу один

И вышел на Сумскую,

Окутан в сигаретный дым,

Попал в толпу людскую.

И это место знают все

На выходе из парка,

Где серокаменная арка

И где зеркальная струя

Ласкает глаз,

Я встретил вас.

И где блестит пруда трюмо

И мо-

лчаливы ивы

И вы

Изысканно-красивы,

Вы улыбнулись в тишине

Мне.

Бахтя.

1.IX.84.

Начинающему алкану

Пьёшь ты вечером и утром,

Пьёшь ты водку и вино,

Всё пока в порядке с нутром,

Руки не трясутся, но

Будет у тебя цирроз печени

И врачам уже с тобой делать нечего,

В голове вой пустой

Заведётся домовой.

Что ни день, то новый запой.

Будешь буйным, будешь тощим,

Опустеет твой карман,

Будешь бить ты жену и тёщу,

Будешь злостный хулиган.

Будешь ночевать под балконами,

А наутро похмеляться лосьонами

И свезут тогда тебе

И свезут тогда тебе,

Заберут тебе в ЭЛТЭПЕ.

Там лечение построже,

Чем сварливая жена:

Чуть не так там бьют по роже,

Нету пива и вина.

Выйдешь ты оттуда хонуриком, нуриком

Забулдыгой, дистрофаном и

Будешь ты варить чифир,

Нюхать коку и эфир

И забудешь, что такое кефир.

Станет дом твой магазин

С красноглазыми друзьями,

Будешь ты хлебать бензин

С солидолом стаканами.

Испарятся остатки печени

И врагам с тобой делать нечего,

В голове твоей дурной

Помрёт от спирта домовой

И снесут тебя на кладбище

на покой.

Бахтя.

.VIII.84.

Весеннее

В зеленый дым растаявшей весны

Упасть лицом и небо за спиной

Как синий плащ непройдённых пустынь

Усталым парусом повиснет надо мной.

Апрель пройдет подснежники рассыпав

Их подберёт небрежная рука

И в памяти оставив след размытый

По небу пронесутся облака.

И станут рамки прошлого тесны

Непройдённость поманит за собой

Рассеяв дымку зеленеющей весны

Зажгутся звезды в небе за спиной.

Бахтя

* * *

Взрезана белой пеной река

Бредит бродом взгляд

Ищет опору рука

Нет

Путей назад

Только через поток

Поражение или победа

Дай

Свободы глоток

А песня будет допета

Прыжок к вершине или в ничто

Звёзды или кресты

Мало жить мечтой

И рисовать цветы

Даёшь борьбу мечте взамен

Видели вы или нет

Как из разорванных вен

Рождается

Новый рассвет.

Бахтя

* * *

Друзей приветствуем рукопожатьем

Врагов презрительной усмешкой

Любимых заставляем ждать мы

И гаснут звёзды словно свечки.

Бахтя

* * *

Тайну вечную мне не пророчь

Тает снег превращаясь в лёд

Тает день превращаясь в ночь

Жизнь проходит за годом год

Под луною ничто не вечно

В белом беге твоих облаков

Я и сам сознаю, конечно,

Удаленность моих берегов.

Знаю, что не в подкове счастье

А несчастье не в черной кошке

Почему ж улыбаюсь часто

Когда вижу рассвет в окошке?

Значит есть мне ещё надежда

Что когда-нибудь под закат

Выйду я на песок прибрежный

А потом поплыву назад.

Бахтя

Первой любви

В морозную, безветренную ночь

Когда луна скользит по льду как мяч

И звезд как зрителей на интересный матч

Полюбоваться этим зрелищем не прочь

Курю я на заснеженном балконе

И до того всё тихо и спокойно

Что отрешась от тысяч радостей и бед

Я вдруг невольно вспоминаю о тебе.

Ведь я тебя не видел столько лет

Ты замужем давно, родила дочь,

А я всё вспоминаю о тебе

В морозную, безветренную ночь.

Бахтя

* * *

Я не сжигаю ничьи сердца

Своим туманным глаголом

Но мне б хотелось всадить свинца

В кое-какие дурные головы.

Мой профиль в камень никто не врубит

Не будет по мне ни слёз, ни вздохов

А мне хотелось бы пожать руки

Многим людям моей эпохи.

В глухих раскатах мирного грома

Пишу порою стихи на снегу

Но всё ж я тоже малый не промах

И очень многое сделать могу

Бахтя

* * *

Когда полоска леса срежет

Последний луч блеснувших слов

Не оставляй меня, надежда,

Откликнись на

прощальный зов

Не уходи в пустыню лета

Когда осенняя листва

К виску стремится пистолетно

И исчезает у виска

Я не прошусь в жилетку плакать

Мне нужен твой упрямый взгляд

Чтоб запрещающим плакатом

Остановить мой листопад

Смотри уже крадётся бежево

Моя последняя зима

Не оставляй меня, надежда,

Иначе я сойду с ума.

Бахтя

Песенка бродяги и др.

Мы гуляли с Вами у реки

А вокруг порхали мотыльки

И была такая благодать

Что нельзя словами передать

То в лесах гуляли, то в полях

А вокруг шумели тополя

Заливались в песнях соловьи

Вы упали на руки мои

Яркой была неба бирюза

Вы закрыли томные глаза

Стало у меня в мозгах рябить

Обещал до гроба вас любить

Но промчались дни, как облака

Позабыл я рощи и луга

Вы ж в холодные сентябрьские дни

У реки гуляете одни

И березу белую обняв

Может вспоминаете меня

Может быть хотите повстречать

Только этой встрече не бывать

Я уехал очень далеко

И найти меня не так легко

Но конечно если захотите

Письмецо в конверте мне пришлите

На него не стану отвечать

Наши дни не стану вспоминать

Не хочу любить до гроба никого

Никого и даже чёрта самого

Ну а если захочу, то объявлюсь

Если я живой домой вернусь

Снова с вами будем у реки

Любоваться как летают мотыльки.

Бахтя

Два врага

* * *

Вы помните, сударыня?

Ну, конечно, помните!

Как звезда ранняя

Отражалась в омуте

Как шумели сосны,

Как был воздух чист

Как роняла осень

Первый жёлтый лист.

А теперь весна кичится

Наготою чёрных улиц

Но ночами мне не спится,

Будто снова всё вернулось

Может, позабудем ссоры?

Повторится осень та

Только вы не помните,

Ни черта!

В сумерках кажется, что это горы

Парят над облаками, а не облака

Лениво проплывают мимо, оставляя

На скалах клочья тумана.

Когда первая звезда заплещет на

Чёрной воде озера, дай мне руку.

И мы отправимся в страну, которая

Совсем рядом. Но, почему-то, не так уж

Часто удается попасть туда.

Там девицы-красавицы

Печалятся в острогах

И в клочья разрываются

Туманы на дорогах

Там что-то не досказано

И песни не написаны

Бежит тропинка влажная

Под высохшими листьями

Там сказки позабытые

И сонные озёра

Цветы, росой умытые

И голубые горы

И мы с тобой.

И лужи на чёрном асфальте

И даже капли дождя на оконных стёклах

А также нечто, чего нет нигде больше.

Может быть, это одуванчики?

Бахтя

Дополнение к поэтическому состязанию

4.VIII.84. см. стр.65

На стене висит ковёр,

Гаркнул ворон Nevermore.

Поднимай скорей бокал,

Пока ещё не расплескал.

На стене висит ковёр.

То что было это вздор,

То что будет это бред.

Может быть, ты скажешь Нет?

То что есть пустое место.

Это ведь тебе известно.

Может, будет облегченье

Только после погребенья.

На стене висит ковёр,

Под ковром спит фантазёр,

В сумерках крадётся вор

Гаркнул ворон Nevermore

Друг мой, это ведь позор,

Этот странный рифмохор

Приглядись-ка: это вздор.

Ворон пялится в упор.

Ты не пялься, глупый ворон

Я ещё в своём уме,

Растяну пошире ворот

Что-то душно стало мне.

Я скажу своей любимой,

Обнимая под ковром,

Что забыл я то, что было,

Что мне будущего гром?

Снег и ливень и невзгоды,

Дни и месяцы и годы

Снятся радостной мечтой,

Я давно забыл о той,

Той, которая собою

Мне затмила белый свет,

Той, которой я не стою

И которой больше нет.

Я вздыхаю облегченно,

На стене висит ковёр,

Улетая, отрешенно

Ворон гаркнул: Nevermore

Потемнело за окном,

Слышен слабый ветра рев,

Славно в комнате вдвоем,

На стене висит ковёр.

Бахтя 4.VIII.84.

Бахтя:

Будет день и будет вечер

Вечно.

Будут новые слова,

Словно ветер встречный

Мчится время.

Как скала, обвита пеною прибоя,

Жизнь встаёт передо мною.

Тень, полусумрак, свет,

Нет.

Всё не так.

Жизнь не скала,

Та, что от времени дряхлеет,

Которую вода годов

Всё точит. И мелеют

Со временем вокруг неё

Прибрежные глубины

И рифов ряд смертельно длинный

Там возникает.

Нет. Жизнь просто так не тает!

Игра цветов

И холод льдов,

Сверканье моря в предзакатных

Небрежно тающих лучах,

Иль красота усталых гор,

Иль вино, иль карты

дым сожжённых городов

Исчах. Устал и я,

Мой стих.

Зачем писания?

Давайте жить. Давайте пить,

Проблемы все

Оставив без внимания.

21.IX.84.

1. Окно.

Бахтя:

Предо мною

В торце коридора окно.

Свет от горящих ламп оно отражает,

Ночь за окном. Темно,

А коридор в полумраке

свои стены сужает.

Ночь пройдёт, в наступающем утре,

Заберутся в оконные стёкла

солнца лучи

И на светила расплавленном бубне

Рассвет прелюдию ко дню

застучит.

25.IX.84.

Бахтя:

Гитара очень тихий инструмент,

Но только менестрели почему-то

Живут в веках

С гитарою в руках.

И песенный их плен

Звенит аккордами,

затягивая путы.

27.IX.84.

Поэтическое состязание на дне рождения Додика.

(содержание без формы)

Как часто бывает необходимо.

Бахтя:

Как часто бывают необходимы

Просто покой, тишина.

Да, бывает, уходим мы,

Забывая, что есть весна.

Где-то есть Гуливеры-гиганты,

Где-то есть колдуны, без которых нельзя,

Где-то рвутся на реях ванты,

Ну а здесь собрались друзья.

Выпьем вместе сегодня, мы против трезвенья,

Здесь всё опять как всегда

У Додика сейчас день рождения.

Надо ль пить? Отвечают все: Да!

Послали к чёрту все врачебные советы,

Ведь мы собрались пить.

Плевать на те журналы и газеты,

Что учат нас, как нужно жить.

1.IX.84.

Цикл роботизации. 8.1.85.

1. В ритме роботизации | Бахтя

Кошка крадется

Неслышно, как Жигули

Вдруг застыла,

Как Эйфелева башня,

К прыжку приготовилась

В глазах нули

И прыгнула,

Стремительная, как реактивный лайнер.

Бредет собака,

Равнодушная как эскалатор,

Глазами водит по сторонам,

Словно локаторами.

Увидала другую.

И погналась за ней, будто

Они мотоциклы на трассе кросса.

Духотища

Люди ходят разомлевшие

И ленивые,

Как валуны на берегу моря.

А птицы,

Утром еще певшие,

Молчат,

Как испорченные радиоприемники.

Небо голубое,

словно свет

От экрана телевизора,

Абрикосовая ветвь

Повисла,

Как антенна, только с листьями.

Почему-то.

В общем, мир как мир,

Все как было, так и есть,

только немного странно.

Бахтя.

Жизнь моя как папироса

Жизнь моя, как папироса -

Всё короче и короче:

Добежит вот огонек

И

Всё.

Бахтя.

Пульс улиц

Словно разлили аэрозоль,

Солнце заходит за горизонт.

Как самолеты в аэропорт

Птицы спешат в родное гнездо.

Будто машина в масле и копоти

Лошадь вся в пене вспотевшая топает.

Похожая на комок перфоленты

Бежит болонка по парку зачем-то.

Люди бегут как трамваи

По рельсам.

Ночь упадёт,

Одноглаза как Нельсон.

Звёзды зажгутся по темноте

Будто в многоквартирном доме

Все жильцы одновременно

Включили свет.

Словно манипулятор с деталью

Парень девчонку обнимет за талию

И поцелуются звонко-печально

Будто бы молотом по наковальне

И как в литейном

При разливке металла

Выползет солнце ярко и ало.

Бахтя.

Каким-то жутким трафаретом

Каким-то жутким трафаретом

На бледном зимнем небе

Лежат безлистые и темные скелеты

Деревьев.

Подобно страшным злым химерам

Собора Нотр-Дам

Кричат, рассевшись по антеннам

Вороны в облака.

И как облезлые собаки

Кусты корёжатся под ветром,

Который белыми зубами

Раскрыл свой черный веер.

Сутулясь, люди веселятся

Под хриплый лай и вой.

Но даже им фонарь кивает

Пьяной головой.

Бахтя.

Правильные формы

Правильные формы

Нашу жизнь заполнили.

Параллелепипеды,

Кубики и шарики

Залепили, видно, нам

Четыре полушария

(Два земных

Два мозговых).

Не хочу стандартности

От и до

Лучше уж скандальности

Коридор.

Вот закончу этот стих и пойду,

Нарушая все привычные законы ходьбы.

Ноги сами меня поведут

И туды меня поведут, и сюды.

Ох и странно ж вы меня,

Ноги, водите

Ближе все моя

Траектория

К синусоиде.

Бахтя.

Повесить бы в своей душе

Повесить бы в своей душе

Табличку Не курить

И гнать оттудова взашей

Всех тех, кто вздумает дымить

Плевать на пол,

Бычки тушить о стены

И холл

Моей души разменивать

На комнатки, квартирки,

Уютные мирки

На номера и номерки,

На пошлые картинки.

Но вот приходит странный гость,

Он вешает пальто на гвоздь

И все, что выше перечислено,

Проделывает он.

Какая, право же, свинья!

Но что могу

поделать я?

Как

Выгнать

Самого себя?

Бахтя.

Сонет

Лет

Бус -

-рус

цвет.

Жёлт

воск.

лоск

стёрт.

Ты

был

рад

и

плыл

в

ад.

Бахтя.

Мой бокал обмелел

Мой бокал обмелел,

Показалося дно.

Я уже захмелел,

И теперь все равно

Бить бокалы иль просто

В отупеньи глядеть,

Как в холодную простынь

Можно землю одеть.

И как голое тело

темнокожих рябин

Ветер злой ошалело

Во дворе холодит.

Не уйти, не укрыться

Им от ветра объятий.

Остаётся забыться

И покорно стоять им.

Что ж,

обычное дело:

Ни добавить ни взять.

Я смотрю обалдело

Бокал полон опять.

Бахтя.

Декабрь холодною рукою

Декабрь холодною рукою

Хватает за шею,

Шепчет старик: Тебя успокою,

Согрею.

А солнце плывет, направляет свой путь

Далеко от меня

Как бы хотел я декабрь на июль

Обменять.

Бледные звезды по-зимнему

Холодно блещут

Синим по чёрному.

Жёлтым по синему

Месяц.

Черная кошка скребется

И просится в дом.

Все посмеемся,

мы посмеемся,

Потом.

Бахтя.

Чёрную кошку, чёрную кошку

Никто не пускает.

Чёрная кошка несчастья приносит

Все знают.

Я же открою

Нервной рукою

свой дом

Все посмеёмся,

Мы посмеёмся

Потом.

Бахтя.

Полушутка

Троллейбус,

Пролейся

в игольное ушко.

Не можешь?

Не можешь!

А солнце, свекольное брюшко,

Ты можешь пролезть

сквозь игольное ушко?

Не можешь?

А дом, многоугольный и душный

Ты

продерешься в игольное ушко?

Не пробуй.

На небе фигу вот такенную

Ты не просунешь даже антенну.

И будь ты подушка или лягушка

Тебе не пролезть сквозь игольное ушко.

И радуюсь я: не один вот такой я,

Что не пролажу в ушко игольное.

Бахтя.

Я сам язык свой опустошил

Я сам язык свой опустошил

Слова любви мне пошлы и противны.

Как часто я блядям их говорил,

Как часто я игрался ими!

Среди дорог, протоптанных под небом,

Под солнцем ярким, как начищенный пятак

Есть не одна ведущая к победам

Моя ж дорога тянется в кабак.

Бахтя.

Вдали гудит, взлетел самолет

Вдали гудит,

Взлетел самолет,

Облака-бигуди

Сваливаются

в кулёк.

Чистится сизь

потолка

потоками

из

мистики,

магии

ветра

и свежести.

Извержены

Недрами

Флаги.

Алеют в лиловом шёпоте

Оленями в логове чёртовом

Дрожат,

выбегая

из нор.

Узорами

Сжаты

снега

Ножа ты

не видишь клинок

Не в гам,

Но в растущий грохот

Гудит

самолётом восток.

Бахтя. 27.1.85

Бахтя у Ленинграда

(получено 21.XII.86), (Цикл стр. 55-60)

* * *

Небо синее и желтый листопад.

Так приходит расставания пора.

Точно так же, как и много лет назад

Осень кружится над городом Петра.

Облетают золотые листья клёнов,

В кучи их сгребает детвора.

Эти листья для детей и для влюблённых

Осень дарит городу Петра.

И в лучах полуденного света

Осень вдоль по невскому идёт.

Листьев клёна золотые эполеты

На плечо Кутузову кладёт.

И в твоём движеньи молчаливом

Вижу, Осень, то, чего ты ждёшь:

Скоро, скоро над Невой и над заливом

Будет плакать серый-серый дождь.

И не хочется загадывать, не знаю -

Всё уходит в невозвратное вчера.

Так, дождями наши встречи обрывая,

Наступает расставания пора.

/&.

* * *

Не буди во мне прошлое,

Оно скрылось за тысячью лун.

И души моей разворошенной

Не касайся порванных струн.

Не буди во мне дни забытые,

Не тревожь их сухую листву.

Слышишь, лошади бьют копытами

Это сердца надрывный стук.

Слышишь, словно от боли стеная,

На болоте плачет кулик.

И, неистово подвывая,

Рыжий пёс во дворе скулит.

Слышишь ли невесёлые эти

Злые песни моей судьбы?

Эти песни приносит ветер.

Нет огня в них, есть только дым.

Так прошу: не буди во мне прошлое

То, что скрылось за тысячью лун.

И души моей разворошенной

Ты не трогай порванных струн.

/&.

Письмо к Доду

Здравствуй, Дод, из Питера пишу я.

Здесь всё как надо, Пётр на коне,

Нева в граните, море не бушует,

И я хожу по Невскому в кашне.

Здесь шпана фанаты рока и Зенита.

Я тот зенит в гробу его видал.

Ко мне они относятся сердито

За то, что я болею за Металл.

Я видел Розю Розя лысый и усатый.

Поёт что нравится ему дожди и грязь.

И тысячи восторженных фанатов

Его концерты атакуют каждый раз.

Собор Исаакий распахнул мне двери.

Я там хотел увидеть маятник Фуке.

Зашёл вовнутрь глазам своим не верю:

Там вместо маятника дырка в потолке.

Непроверяемо теперь земли вращенье,

И от того мне грустно, хоть убей.

Теперь живу терзаньем и сомненьем:

А вдруг ошибся старый Галлилей?

Ну ладно, Дод, пора уже прощаться.

Как будет время выпей за меня.

А то в связи с нехваткой ассигнаций

Я перестал употреблять проклятый яд.

Но вот дела наладятся, и снова,

Как говорится, будет всё путём.

До встречи, Додик, жди очередного

Ты от меня конвертика с письмом.

/&.

* * *

Танцуй для меня, молодая циганка,

Пусть много огня будет в танце твоём.

Пусть этот огонь, зазывающий, жаркий,

Согреет усталое сердце моё.

А, может быть лучше, спой песню, циганка?

Печальную песню про юность мою.

Про юность мою, про былые гулянки

Циган подыграет, а я подпою.

А, впрочем, не надо ни танцев ни песен.

Пойду я, пора мне, прощай навсегда.

Ты видишь, циганка, восходит над лесом,

В дорогу меня призывая, звезда.

/&.

* * *

Летит Земля от века к веку,

Всё изменяется, течёт,

И деревянную телегу

Сменяет быстрый самолёт.

Мы знаем космос, Атом знаем,

Что бога нет, что каждый сам

Свою дорогу выбирает

В суровых жизненных лесах.

И так идём от века к веку,

И огорчает лишь одно -

Что человека человеку

Понять, как видно, не дано.

/&.

* * *

Пешка идёт в королевы,

А шашка проходит в дамки.

А кто-то выходит в тамбур,

Пряча недобрый взгляд.

Другие в плену иллюзий

Смотрят воздушные замки,

А шашка проходит в дамки,

Если её не съедят.

А тамбур полон зловонья

Над горькой судьбою пешек,

Сломавшихся, не дошедших

До цели всего чуть-чуть.

Но к королевскому трону

К вершине, ни больше, ни меньше,

Упрямо движутся пешки,

И вспять их не повернуть.

Им не до воздушных замков

Они тропу пробивают,

Собою её устилая

Без ропота и возни

Для тех, кто сзади шагает,

Поэтому редко бывает,

Что шашка выходит в дамки,

А пешка проходит в ферзи.

Так пусть в паруса их дует

Свежий попутный ветер.

Пусть будут ясны рассветы,

Пусть звёзды не скроет мгла

Для тех, кто идёт к победе

Пою я многие лета,

А тем, кто уже не вернётся,

Пусть будет прахом земля.

/&.

* * *

Живущие без веры слепы.

(Упанишада)

Тает луч за лучом,

Гаснет звезда за звездой.

Я от тебя отлучён

Словно от веры святой.

Бродягой слепым иду я,

И мне не прозреть уже.

Холодно. Ветер дует,

И дыры в моей душе.

/&.

Курганы, барханы

Курганы. Барханы.

Гробницы.

Глазницы пустынь пусты.

Пущенный ветром сыпется в лету

Песок.

Мёртвые глыбы. Сфинксы с улыбкой,

Псами у ног.

Вазы с цветами оазисы тайные

Пахнут.

Древнее древо преданий предали

Плахе.

Но гильотина

Вся в паутине.

Затуплен топор, а палач

Здоровый детина

Мертвецки пьяный

Спит, свернувшись в калачик.

Набегов не будет, дуэлей тоже,

Самоубийство? бред грез.

Гнилая веревка не сможет

Выдержать тела вес.

Вот так и живи,

завидуй ушедшим

Играйся камушками

пустоты

Когда головой своей сумасшедшей

Новой не можешь родить мечты.

Бахтя.

В гостях гвоздик, ромашек, роз

В гостях гвоздик, ромашек, роз

Порой приятно находиться,

Особенно когда дымится

Пургой на улице мороз.

Но кто услышал голос дикий,

Тем в путь: куда глаза глядят.

А что же розы и гвоздики?

Пусть пахнут. Пахнут для себя.

Бахтя.

Зима

Зима пуста, как та тарелка,

В которой

Таял виноград

Бахтя.

Темные ели, белые ели

Темные ели, белые ели

И белая лодка на белых волнах.

Не лилии хором песни пели,

А вёсла шептали о белых ночах.

И лодка уплыла, гонимая вёслами

В темные ели, в белые сосны.

Бахтя

31.1.85

Сонет

Уютно голову луна

На плечи дома положила,

Как-будто что-то сторожила

Она у моего окна.

Злой чародей и маг порока,

Сверкал всклокоченный фонарь.

Курил, плюя на землю гарь,

Заглядывая нагло в окна.

Так вот кого луна ждала,

Так вот кого она смотрела.

Пускали звёзды в землю стрелы

И между стрел луна плыла,

Как-будто рыба с белым телом

Или в шампанском шоколад.

Бахтя.

Поля черноземья

Поля черноземья,

Города черноземья,

Были вы

летом

Будто львы,

одеты

В желтую гриву солнца.

А теперь вы

Поля белоземья

И города белоземья

Белые,

Зимние.

Белозимье,

Белостенье домов чернооких

Немиганье неприветливых окон.

Белозимье мое невезенье.

Белоземье. А вдруг? невесеннесть?

Май замерзший с тряпками листьев

Белозимнее пепелище.

Если двое, а третий лишний

Пепелище.

Равнодушных лиц пепелище

Белозимнее безразличие.

По застенкам квартир нас тыщи,

Поклоняющихся Пепелищу.

На машинах

Белозимим.

Когда видимся,

Белозимимся.

Приземляемся не взлетая,

Удивляемся не понимая

Снеголёдности взлётных полос

Белоземие мёртвый город.

Может быть, обмануто зрение,

Но только и мы, дорогая,

Оказались с тобой в белоземии

Посередине мая.

Бахтя

От серых туч к зеленым листьям

От серых туч к зеленым листьям,

От синих гор в пустыню лет

Бегут по острым скалам лисы,

Бегут охотники им вслед.

Кружатся в жарком небе птицы,

Седлают всадники коней,

И водопад упасть стремится,

Разбившись насмерть у камней.

Шумит трава цветного луга,

Костер угасший не дымит,

Но тетива тугого лука

Грозит порваться каждый миг.

Еще не чувствует тревогу

Стрелок, укрывшись меж камней,

Но выползает на дорогу

Клубок холодных мокрых змей.

Как дорого платить придется

За невнимательность свою,

А тетива вот-вот порвется,

Так и не выпустив стрелу.

Тогда один и беззащитный

Стрелок отправится домой.

Он не успеет даже крикнуть,

Учуяв волка за спиной.

И волчьи зубы на затылке

Сомкнутся, обрывая жизнь,

И сердце в судоргах затихнет,

И сзади стая набежит.

Останки догрызут шакалы,

Растянут кости по полям,

И в черной трещине на скалах

Сгниет ненужная стрела.

Здесь каждый выиграть стремился,

Но повезло отнюдь не всем.

Бегут по узким тропам лисы,

Бегут охотники им вслед.

Разносить эхо смех и ругань,

И мчатся кони напрямик,

Но тетива тугого лука

Грозит порваться каждый миг.

Бахтя.

7.85.

В горах

Белым облаком в белых горах

Жизнь свою уходящую вижу

Что плывёт опускаясь всё ниже

Белым облаком в белых горах

Я иду чистотой заворожен

Исчезает придуманный страх

Остаётся лишь память о прошлом

Белым облаком в белых горах.

Бахтя

Антифаталист

На коленях могил бы судьбу я

Указать мне единственный ход

Указать последний мой год

На коленях могил бы судьбу я

Но молитвы пустые вздохи

Растворяются в синеве

Я плевал на судьбы уроки

Верю только своей голове

Сам себе и пророк, и отечество

Океан и умелый пловец

Пусть я выпил немало с вечера

Но я верю своей голове.

Бахтя

Зимняя ночь

Свет у всех давно потушен

Дверь закрыта на крючок

Давит город на подушки

Миллионом пухлых щек

И стоят по паркам тихо

Замороженные лавочки

Не целуются на них

Завороженные парочки

Фонарь конусообразно

Свет поставил на дорогу

Чтоб какой гуляка праздный

Не поранил себе ногу

Через сотни километров

Телефон зовёт кого-то

И осталось до рассвета

Время птичьего полёта.

Бахтя

* * *

Ветер мне воет в спину

Дует как носорог

Чего там тянуть резину

Давай, нажимай курок

Давай скорее заканчивать

Пока не пришел рассвет

Нечего там рассматривать

Был человек и нет

Мы ж ведь не собутыльники

Так сделай во мне дыру

Мы ведь сами придумали

Эту злую игру

Я бы с тобой не нянчился

Отправил бы на тот свет

Давай скорее заканчивать

Пока не пришёл рассвет

Ведь ты ж не слюнявая женщина

Стреляй мне прямо в лицо

Ускорь мое путешествие

В страну моих праотцов

Я не прошу прощения

Врагам прощения нет

Умерь моё восхождение

В страну, что рождает рассвет

Ты все ещё медлишь, сволочь

А мне надоело гадать

Давно наточил я ножик

Таких, как ты убивать

Видишь он мне пригодился

Теперь ты пойдёшь туда

Туда, где рассвет рождается

И вечная благодать

Ветер мне воет в спину

Лязгает как крокодил

Я не тянул резину

И ножик точно всадил.

Бахтя

* * *

Птица парит над землёй. Метит охотник в крыло

Выстрел. В курган стенной врезается бывший пилот

Когда ж человек умирает на могилу

кладут цветы

Он тоже врезается в землю

Со своей высоты.

* * *

Тренировка

Для здоровья

От сигарет

Здоровья нет

Ученье свет,

А неученье тьма,

И дать свет

Готова вся страна.

Но есть предел

Советам тем

Я не поклонник

Медицинских тем.

Бахтя

Ночное

Сбежав с трамвайного вагона

На обочину

Фонарь пришел под мои окна

Выесть вату ночи.

Он никого не спрашивал

Правил хорошего тона,

Город за ним бешеный

Землю давит бетонами.

Простая ж лампа, сбежавшая с рельсов

В асфальт моего двора

Светом своим свирельным

Желала добра.

Это мне то она светила?!

У самой форточки

Что там качающаяся на жердочке

Луны монета.

Здорово! Шальная лампа

Беспутный фонарь аллей

Я думал жизнь пополам развалилась

Буду теперь умней.

Бахтя

Гражданин Шнеерсон

Гражданин Шнеерсон

Вышел на прогулку

Гражданин Шнеерсон

Шел по переулку

Из двора из-за угла ли

Сзади к Шнеерсону

Вышли двое и сказали

Скидывай кальсоны

Гражданин Шнеерсон

Их не разглядел

Гражданин Шнеерсон

Сразу побледнел.

Отдал брюки из Алушты

И червонцы тоже

И забылся потому что

Врезали по роже

Гражданин Шнеерсон

Через час очнулся

Гражданин Шнеерсон

Спать домой вернулся

И теперь уж не гуляет

Только на работу,

А под брюки надевает

Дамские колготы

Гражданин Шнеерсон

Людям уж не верит

Потерял покой и сон

Проверяет двери.

По ночам теперь рыдает

И зовёт кого-то

Снится будто отбирают

Новые колготы.

Гражданин Шнеерсон

Ах, какой пассаж

Гражданин Шнеерсон

Я жалею вас

Гражданин Шнеерсон

Потерял покой и сон

Гражданин Шнеерсон

Ах, какой аттракцион.

А. Бахтигозин

Краткое изложение Анти-Дюринга

с использованием структуры

IF THEN ELSE

Если: нет сил могучих

Живущих из века в век,

Если всё дело случая,

Если так слаб человек

То: к чёрту всякие правила

Давай мне в руки топор

Головы буду раскраивать

И убивать в упор

Иначе: познай законы

Объективней которых нет,

Чтоб споры пустые закончить

И дать достойный ответ.

* * *

Продолжение цикла стихов, построенных

по схеме IF THEN ELSE

Если: устал идти ты

К победе или к признанью

И воспоминаний титры

Всплывают перед глазами

То: значит в большой дороге

Пришла пора отдохнуть

Горшки обжигают не боги

Не боги к цели ведут

Иначе: И очень скоро

Усталость собьет тебя с ног

И будет живым укором

Тебе твой глупый урок

***

Если она не твоя,

Если душу травя

Готов ты прыгнуть в окно,

А ей это всё равно

То: дай ей по морде что ли

Или забудь и плюнь

Баб ведь на свете, как моли

Найдёшь ещё не одну.

Иначе: совсем свихнешься

Ударишься в пьяный загул

Ну что же ты друг мой мнешься

Не можешь?

И я не могу.

* * *

Над зелеными елями белого леса

То ли тучи плывут, то ли тройка

Летит вороная

То ли звон бубенцов, то ли

Полузабытая песня

Ну, а может быть это

Гитара моя рыдает

В беге тройки знакомые слышу мотивы

Чьи-то руки так молят о встрече

и ждут

Чьи-то сладкие губы как спелые

сливы

И обманчива Вечность

Коротких минут

А за серыми тучами белые горы

Или беглые как поцелуй облака

Или звезды желаний

И звезды героев

Или время, которому имя - Века

А гитара рыдает, а может смеется

То замолкнет, то снова звенит в тишине

Напоследок одно лишь

Рассказать остается

Это все я увидел,

а может почудилось мне

Бахтя

Танцующие тени

Длинноногие лани желаний

И зеленые клены желаний

И прекрасные астры радости

И серые стены страданий

Здесь жестокость желтых пожаров

Здесь ладони ландышей ласковы

Здесь тревожные тени тайн

И соленых заливов лапы

Замирают закаты застывшие

В полутьме полузимнего плеска

И рокочет рыжее море

И дрожит дорога дорог

Что решает здесь верность неверность ли?

Смелость трусость, правда ли ложь?

Кому верить огню или серости

Кому верить

Да разве поймешь?

Понимания ищем мы, ищем

Кто найдет того смерть заберет

И усталое солнце как нищий

Над землей в тишине поплывет.

Подпись

* * *

Я предсказываю прошлое

Что вам будущие дни

Время катится горошиной

Доберется и до них

С прошлым дело интереснее

Не банальный разговор

Выйдем как по черной лестнице

В памяти забытый двор

Словно склад металлолома

Здесь воспоминаний склад

Позабыли их давно мы

Побросали наугад

Я предсказываю есть они

Я зову идите к ним

Называю их страницами

Самых важных в жизни книг

И запутанных, как водится,

И тревожных, словно музыка

Я ведь знаю, как приходится

На плечах с такой обузою

Не пугайтесь свою душу вы

Затыкая ее пробками

Все хотят глядеть в грядущее

А вы в прошлое попробуйте

Бахтя

* * *

Не боюсь я ни черта, ни бога

Ни предательски тонкого льда

Надо мною звезда,

Подо мною дорога,

Не боюсь я ни черта, ни бога

Если надо, холмы предоставят мне плечи

Сильный ветер надует мои паруса

Гатью лягут леса

Время раны залечит

Им плевать, что фортуна ко мне переменчива

Будет сумрачный, тающий, тонущий вечер

В нем проплавит закат застоявшийся воздух

И знакомые звезды

Выйдут словно на вече

Будто рядом со мною, а вообще-то далече

И запахнет рекою на склонах пологих

За туманом услышу я всплески весла

Все яснее звезда

Все привычней дорога

Нет на свете ни черта, ни бога

Бахтя

* * *

Белыми нитками инея

Зима пробирается к осени

Тучи с горбатыми спинами

По небу бредут как лоси

Плачет далекая флейта.

Под небом угрюмым и плоским

Звука тонкая лента

И уходящая осень

Ветер резкими взмахами

Последние листья сбросил

Словно детские страхи

Уходит из сердца осень

Морозы как злые гончие

Не слишком пока еще грозные

Но грустно мне, что закончилась

Красивая песня осени

Кому-то зима как песня

А осень не нравится вовсе

А я хоть рыдай, хоть смейся

По шею влюблен в эту осень

Ушла она. Перед глазами

Леса седые косы

Если б я был прозаик

Я б написал про заек.

Бахтя

***

Кто-то едет в Копенгаген

Кто-то в Лондон улетает

Я же, взяв клочок бумаги,

На очке сижу. Мечтаю.

Все сильнее мну бумагу

Чтоб не оцарапать кожу

Мог бы ведь и в Копенгаген

Улететь. И в Лондон тоже

Только что-то не пускает

Что же? Вот где незадача.

Пахнет грязными носками

И миазмами в придачу

Вот процесс уже закончен

Выхожу я в размышленьи

Что же сделаю я нонче?

Напишу стихотворенье.

Подпись

***

Так противно, мерзко на душе

Сквозь окно, что третий год не мыто

Я смотрю на улицу. Уже

Там зима. И снегом все укрыто.

Снегом грязь укрыта и помойка.

Лужи льдом затянуты. Детишки

Утащили лестницу со стройки.

Из нее сооружают вышку.

Вот машина едет по дороге

За рулем смазливая девчушка

Тормозит. Выходит. Вот так ноги!

Интересно, что сказал бы Пушкин?

Впрочем, Пушкин проживает в прошлом веке

Потому не будет мне ответа.

Сигареты кончились. Коллеги!

Кто пришлет по почте сигареты?

На душе все так же мерзко. Это значит

Не решается какая-то задачка

У меня в почтовом ящике заначка

Вот пойду и вытащу заначку.

Подпись

Лирический ноябрь

Луны семафор в темноте засветив,

Оставляя улиц безлюдный перрон

Осеннего вечера локомотив

Исчезает в туннеле времен.

И ветер, с тоски завывая, дует

Над блядством дорог не лежащих скатертью

Если сосредоточенно о чем-то думать,

Захочешь уехать к чертовой матери

Горло шарфом обвяжешь, а душу нечем

Согреть, кроме русской водки

Но испытанный способ не очень лечит

Лишь крепчает утром щетина на подбородке.

Думать, пожалуй, вредней чем курить

Глупость она ведь видна не сразу

При полном отсутствии причинных связей

Нужно все бросить и обо всем забыть.

Подпись

* * *

Полонез

Я зову тебя туда, где кончается день

Туда, где начинается ночь

Где теряется свет

Где мерцающий свет

Где реальность превращается в сны

На границу света и тьмы.

А мы все как-будто живем

А мы все как-будто бы ждем

Но все наши мечты

Это только лишь сны

На границе света и тьмы.

На границе света и тьмы.

Я зову тебя туда, где отсутствует боль

Туда, где кончается бой

Где не слепит глаза

Бесконечный пожар

Где твой профиль на монете Луны

На границу света и тьмы.

На границу света и тьмы.

Подпись

***

Я люблю попив чайку

Лежать на правом боку

А она в противоположность мне

Любит лежать на спине

Вот такие мы разные люди

Все такое разное любим

Я люблю пиво. А она коньяк

Я люблю ее. А она меня

Подпись

***

Two steps

На чужой кухне. В чужом городе.

Где я не бывал никогда раньше

Я сижу и чешу бороду.

Борода напоминает рашпиль

Что я делаю здесь. Черт его

Знает. Друг у меня здесь

И дела еще. Булку черствую

Что-ли на ночь глядя съесть?

Чаю выпить? Бегут от станций

Поезда за верстой версту

Я подался бы в францисканцы

Да религии их не чту

История Джона Граммса.

Фантастический рассказ

I

 Его опять взяли. Причем довольно подлым образом. Он полночи искал эту уютную, почти сухую, заросшую будяками канаву. Наконец-то наткнулся на неё возле заброшенного ракетодрома. И стоило ему только уснуть, как появляются эти наглые усатые рожи из Всеобщей Полиции, пинают его ногами в спину, поднимают и волокут в участок. Как будто он какой-нибудь беглый каторжник с Лотоса или там бродячий говорун с Полибия.

Не-ет! Он Джон Граммс им ещё покажет. Джон Граммс личность. Свободная личность Свободной Федерации. И никто не смеет с ним так обращаться. Он будет жаловаться самому Брауну.

А пока его втолкнули в пустую бетонную камеру, бросили на пол и затворили массивную металлическую дверь.

С-собаки, процедил сквозь зубы Джон. Попытался встать. Руки-ноги как будто отсутствовали. Интересно куда они делись? Джон попытался осмотреть плечи и бёдра, но глаза не двигались. Чертовщина какая-то. Надо же было связаться с этим Алексом из Кормушки!

В прошлый раз он подсунул Джону как ую-то гадость, такую, что потом целую неделю у Джона было впечатление, словно по его голове проехался танк 19-й сверхдальней экспедиции.

А может, всё-таки руки-ноги отпали? Жаль, что в данный момент проверить это невозможно. Ну и ладно, подумал Джон, через пару дней разберёмся.

Успокоившись, он уснул.

Почему-то ему приснилась его первая жена Сюзи, с которой он познакомился на Санта-Лючии, сразу после колледжа. Это видение было для Джона полной неожиданностью. Её он не видел уже лет 20, а может и все 40. И вообще это, наверное, не она. Хотя может и она. Вроде похожа.

Сюзи поступила нехорошо. Она было исчезла из сна, но потом опять появилась с ещё четырьмя девицами. Присмотревшись, Джон понял, что это остальные его жены. Все они были когда-то и их он очень смутно помнил.

Они уселись в круг, неизвестно откуда вытащили огромный кальян с пятью отводами и закурили. Джон очень обиделся, что его не пригласили, он уже хотел было прогнать кого-нибудь из них, чтоб тоже подышать этим сладким дымом, но не смог даже пошевелиться. Он стал кричать на жен, потом просить, умолять подтащить его к кальяну, однако жены будто оглохли.

Такое каменное невнимание взбесило Джона, но тут он проснулся. Ну и ну, подумал Джон, приснится же такой кошмар!

Немного придя в себя и осознав, что это был лишь сон, Джон уснул снова. Жёны уже ушли. К сожалению, кальян они прихватили с собой. Сволочи, пробормотал Джон, могли бы и оставить.

Нельзя сказать, чтоб он ненавидел своих бывших жен, или там терпеть не мог упоминаний о них нет, совсем нет, но покурить свой любимый дюррекс он никогда бы не отказался. Даже во сне. Может, они ещё вернутся, подумалось ему. Принесут кальянчик, насыпят дюррексу и все пять отводов дадут ему Джону.

Они, конечно, ушли потому что дюррекс закончился. Они ещё придут, умиротворенно решил Джон и отключился.

Может быть сны продолжались ещё и ещё, но Джон впоследствии больше никаких событий не вспомнил.

Днем, когда Джон проснулся, проснулся не во сне, а наяву опять пришли полицейские. Но Джон шевелиться всё ещё не мог. Он лишь вежливо поинтересовался, на месте ли у него руки и ноги. Полицейские оскорбительно заржали и ответили, что конечно на месте, а иначе за что б они его сюда приволокли. Джон успокоился и потихоньку забылся.

II

Медсестра в белом халате шла по коридору и толкала впереди себя столик на колесах. На столике в забытие находился Джон Граммс.

Медсестра вкатила столик в кабинет с надписью Операционно-восстановительный центр.

Врач невысокий щуплый очкарик присоединил к нему провода от каких-то приборов и тестеров.

Ассистент врача нажал несколько кнопок на пульте, и на экран телека выползла надпись Организм 31,7 единицы F выше красной черты, мозг 152 ед.С ниже красной черты.

Всё ясно с ним, произнёс врач. Он накрыл столик с Джоном синим непрозрачным колпаком, потом полистал каталог, нашел подходящие параметры и набрал на пульте формулы преобразований. Нашел пуск. Чуть слышно заурчал синтезатор преобразований и наконец на телеке зажглась надпись Останов.

Врач откинул синий колпак. Со столиком, лая на всю операционную, соскочил симпатичный доберман-пинчер и уселся возле ассистента.

Извини, Джон Граммс, грустно сказал врач, это всё, что мы могли для тебя сделать.

Бахтя 29.05.86

История Гарри Уоткинса. Фантастический рассказ

Гарри Уоткинс был нормальным служащим концерна Боинг. И сослуживцы, хорошо знавшие Гарри, ни за что бы не поверили своим глазам, если б увидели события, происходвшие в ту ночь.

А происходило вот что: Гарри бежал по пустынной центральной улице Города. Было 3 часа ночи. В ярком свете фонарей, в разноцветном сиянии реклам магазинов и ресторанов довольно нелепо выглядел его неуклюжий, дерганый бег. Лицо обвисло, пот разъедал глаза и стекал по щекам, легкие надрывались от непривычной, тяжёлой работы, а сердце готово уже было выскочить прочь из груди.

Но тут внимание Гарри привлекла переливающаяся множеством цветов витрина одного из крупнейших магазинов Города. Гарри остановился. Красными, возбужденными глазами он начал рассматривать тротуар и газоны вокруг себя. Наконец, он увидел то, что нужно.

В тридцати метрах от него на газоне был выложен из чёрного камня небольшой бассейн с фонтаном. Гарри подбежал к бассейну, выломал один камень и бросил к витрине. Остановившись в нескольких шагах от нее, он изо всех сил швырнул камень в стекло. Стекло зазвенело и посыпалось. Камень грохнулся в магазине, попутно опрокинув вешалку с платьями.

Гарри не двигался. Он в каком-то странном оцепенении, даже отупении, продолжал смотреть на витрину. Через минуту стекло, лежавшее на тротуаре и в магазине, словно испарилось. А витрина покрылась сначала тонкой и непрочной пленкой, потом пленка затвердела, трещины сами собой затянулись, а через ещё одну минуту витрина была цела-целёхонька.

Впрочем, Гарри не удивился, а лишь озлобился и задышал ещё чаще, чем когда бежал.

Сволочь, прошептал он и плюнул на витрину.

Только после этого он сдвинулся с места и побрел дальше.

Проходя мимо фонтана, Гарри выломал ещё один камень. Потом он запустил их в фонарь. Фонарь разбился. Но спустя каких-нибудь 10-20 секунд засветился опять.

Сволочь, снова прошептал Гарри. И быстрыми шагами (бежать он уже не мог) вернулся к фонтану. Набрав полные руки камней, Гарри двинулся вдоль улицы, разбивая вдребезги фонари.

При промахах он яростно, взахлеб ругался. Фонари восстанавливались один за другим в порядке того, как были разбиты, что вызывало у Гарри очередной взрыв яростной ругани.

Гарри ругался громко, не жалея голосовых связок, орал на улицу ужасные проклятия. Услышать его вряд ли кто-либо мог. На центральной улице жилых домов не было. Хотя сам Гарри об этом вовсе не думал.

Испугался он лишь тогда, когда внезапно из какого-то переулка на центральную вышли, обнявшись, парень с девушкой.

Гарри сразу метнулся за угол дома и, прижавшись к стене, замер. Парочка прошла мимо, не заметив его.

А Гарри прижимался воспаленным лицом к холодной стене и боялся, что его выдает страшный шум от ударов крови в виски.

Парочка давно ушла, но Гарри все ещё не выходил из своего укрытия.

Потом он выбрался, но тут же спрятался снова. Ему показалось, что опять кто-то идет. Но только показалось. Он принял за людей темные силуэты стоявших вдалеке машин. Потом он шарахнулся от урны, которую принял за прячущегося возле скамейки человека. Через некоторое время он немного пришел в себя и сразу же отломал кусок трубы от подвернувшейся на пути ограды. Трубой он разгромил так напугавших его урну и автомобили.

В очередной раз он остановился около парка. С ненавистью посмотрел на ближайшее к нему дерево, достал лучевой пистолет и направил его на ствол дерева. Луч перерезал ствол и верхняя часть, шелестя, упала.

Но так же, как и осколки витрины, упавшая часть через минуту исчезла, а на бывшем её месте выросла новая ничуть не хуже.

Гарри опять начал задыхаться и багроветь, но уже не от бега, а от невыносимой, бессильной злобы.

Голова была словно в тумане, на губах выступила пена. Лучом пистолета он начал кромсать восстановившееся дерево во всевозможных направлениях. Глаза его вылезали из орбит, а ноги дрожали так, что стоять было невозможно. Гарри упал на колени, но пальца с курка не снимал. Он продолжал водить лучом до тех пор, пока не свалился, после этого он пролежал с полчаса, а может и больше.

Потом собрался с силами и встал. Мельком, искоса взглянул на дерево. То, конечно, давным-давно приняло нормальный вид. Шатаясь, Гарри пошел вглубь парка. Глаза у него слипались, руки бессильно повисли вдоль тела, ноги подгибались и тоже отказывались повиноваться.

Вдруг он увидел лавочку, на которой сидели парень с девушкой, те самые, которых он видел на улице.

И тут сон слетел с него. Сердце бешеными толчками погнало кровь по организму, глаза опять воспаленно заблестели.

Взгляд его впился в сидящих на лавочке подобно тому, как впивается стальное шило в руку неосторожного сапожника.

Гарри присел и, кроясь за деревьями, подобрался ближе к парочке.

Они были как на ладони. Вряд ли какой снайпер в любые времена имел столь идеальные условия. Гарри навел пистолет и провел лучом вдоль лавочки. Луч разрезал каждого из сидящих на две половины, верхние из которых рухнули на землю. Руки так и остались тесно переплетёнными.

Гарри не шевелился. Люди не восстановимы. Он это знал. Но все же выждал в своём укрытии ещё 20 минут.

Убедившись, что сделанное необратимо, Гарри быстро поднялся, выбежал из парка, перебежал улицу, облегченно вздохнул несколько раз и шмыгнул в ближайший переулок. В темноте его он растворился.

Город был молчалив и пустынен в ярком свете своих небьющихся фонарей, переливая неуязвимые витрины в равномерном шелесте неломаемых деревьев.

Бахтя

31.05.86

Переводы

GURU. Allen Ginsberg

Гуру

Луна и звезды канули во тьму

И город канул вслед за ними

Среди вселенской пустоты

Остался Я

Я бос и без штанов

Спешу на вещий колокола зов.

Бахтя

Planet news. Citi Lights Books.

San-Francisco. California 94-113

May 1982 г. [1]

Дождь

Вот дождь уже в который раз

Забрызгал тротуары,

Закрывши солнца любопытный глаз

Заставил обниматься пары

И водяные занавески

Набросил на зрачки окон,

Уединившись в шумном плеске

Воды о стекла и бетон

И обнявшись с его струями

Подставив им свое лицо

Стояли мы с тобой как в храме

На площади мокропустой.

Бахтя 81

* * *

Всегда

Когда

Вижу тебя

Я рад

Ира

И ра-

достью

воспев

Напев

Сирен

Срываю мимоходом я

Сирень

И тень

Что постоянно шляется за мной

Я в полнолунье привяжу в лесу

И забросав листвой

Сирени ветвь преподнесу

Тебе

чуть дрогнувшей рукой.

(дрожащею)

Бахтя

81

Козлову

Корнет

Оболенский

Задание слушай

Лезвием невским

Отрежьте

Вот этому

Уши.

Бахтя

81

Зарисовки

Троллейбус

Пасть раскрыл рогатый мамонт

И полакомился нами.

Бахтя

84-85

Осенний лист

Мой холодный осенний дождь

Лист забвения и отчужденья

Закружился и снова ждёшь

Радости возвращенья.

Бахтя

84-85

* * *

Не глядел бы ты ночами

На звезду, которой нет

Нет печальнее молчанья

Чем молчание в ответ.

Когда хочешь слышать голос

Из далекой темноты

А приходит только колкий

Свет невидимой звезды.

Бахтя

86 г.

* * *

Было солнце, било бы в лица

И глаза зарей горели

И вода простой криницы

Была слаже карамели

Где вы, дни те золотые?

Где тот солнца теплый луч?

Нет их. В небе только злые

Волчьи стаи серых туч.

Бахтя

86 г.

* * *

Год сосёт леденцы недель,

Лун монеты протёр до дыр

И дверь апреля сорвав с петель

Цветеньем мая

зажёг

сады.

И как истинный

Джентльмен

Перед Весной

преклонив колени

Её любви

не прося взамен

Прохожим дарит

кусты сирени.

86 г.

Бахтя

* * * (Песня)

Темный омут твоих глаз

И туман ресниц

Я сегодня в первый раз

Не хочу весны

Никого не виня

Пью на посошок

Пусть тебе без меня

Будет хорошо

Я не нищий и не вор

Но и не судья

Подписала приговор

Мне судьба моя

Ни двора, ни огня

Ни тепла и не сна

Листопад у меня

У тебя весна

86 г.

Бахтя

Гнойная баллада

Бледный саван в тёмной мгле,

Мрачный запах в глинозёме.

Как прорвавшись сквозь пространство,

Так взорвавшись альфа-звёзды,

В чёрных дырах слепят глазы,

Словно язвы от проказы,

Давят весом многотонным,

Бросив душу в ад бездонный.

Ум терзают жаром взрыва,

Словно бросившись с обрыва

В хаос вечного прорыва,

Жизни смертного нарыва.

Близость радостного одра,

Звук мажорного аккорда

И распятье на холме.

Всё смешалось в голове,

Затянулось пеленой.

Вот и алкоголик Ной

С Хамом, Симом, Иофетом,

Футболистом Логофетом,

Костя Иоффе, теоретик,

Также в ноевом корвете

Всё как штемпель на конверте

Стало чёрным и кривым

Или сумрачно-пивным,

Или с пьяных глаз дорога,

Поднимаясь била в лоб,

Иль настырная тревога

Издевалась: Остолоп!.

Только не было нейронов,

Женщин, синхрофазотронов,

Мужиков, вина, сигар,

Высох яблочный нектар.

Только злобные химеры,

Только гнусные виденья,

Чьи и формы и размеры

Были только отраженья.

Отраженья тех процессов,

Всех тех радостных эксцессов,

Что ведут нас на тот свет,

Где вина и женщин нет.

Додик, Бахтя. 81 г.

Подражания Вийону

1. Новое завещание

Беру чернила и перо.

Хочу бумагу помарать.

Поскольку чувствую свой срок

И собираюсь умирать.

Я завещание своё

Оформлю как последний стих,

Вот только в рифме не силён,

За что прошу меня простить.

Я свой имущественный склад

На всех старался разделить,

Но слишком памятью ослаб,

За что прошу меня простить.

Я деканату подарю

Дров тачку,

Флаги в руки

И кучу транспарантов к алтарю,

Куда молится ходим не от скуки.

Оставлю лекторам конспект

По нём предмет свой подучить.

Но, жалко, в нём ни строчки нет,

За что прошу меня простить.

А Покладу я подарю

Большую кузницу свою:

Железный стол за ним писать,

Стул с дыркой туда можно

преотлично,

Но это уже будет неприлично.

Пускай на стуле он сидит,

В железном ящике глядит,

Кино и мультики и знает,

Что ничего уж не сломает.

Герасину и Преснякову

Кто будет из них трезвей

Дайте бутылку сухого

Вина от меня скорей.

Вино полезнее, чем водка,

И в голове не так шумит,

И от него не сохнет глотка,

И легче путь домой найти.

Но жизнь вопросы снова ставит:

Что Шевчуку смогу я дать?

Зачетку с чистыми листами

И безразмерную кровать.

Чтоб он на ней разлегся вольно,

(За прямоту меня прости),

А рядом Таню, мяч футбольный,

И Зайца с Толстой поместил.

С Цимбалюком, пожалуй, проще,

Пусть лекции разок-иной

Ему прочтут в постели ночью

Иль утром в павловской пивной.

Целуйте мой священный лоб

Хочу грехи вам отпустить,

Но от рождения не мог,

За что прошу меня простить.

1. По От жажды умирают над ручьём

Всё-всё на этом свете бренно.

Лишь темнота мне освещает путь.

Грущу и плачу я одновременно.

Когда-нибудь дойду куда-нибудь.

Богат как крез, но денег не имею,

Всегда полны дерьма мои карманы,

Носок как галстук повяжу на шею,

И больше всех мне нравятся деканы.

Семь раз отрежу, а один отмерю

И спать ложусь тогда, когда светает,

Не другу, а лжецу поверю,

Цыганка смерть мне нагадает.

?.

?.

Всегда сменяю полконя на царство,

Горстями сыплю соль себе на раны,

Ведь это наилучшее лекарство,

И больше всех мне нравятся деканы.

Коль вам читать сей стих невмочь,

Коль строй его не ясен для болвана,

Ничем вам не могу помочь,

И больше всех мне нравятся деканы.

Бахтя. 82

Швейцару, закрывшему дверь

перед моим носом

Нет, не получишь ты прощенья,

Презренный труженик дверей.

Пусть ляжет это прегрешенье

На гнусной совести твоей,

Коль есть такая у тебя,

В чём я изволю сомневаться.

От самой головы до пят

Тебе желаю обрыгаться.

Когда ж ты ляжешь спать с женой

Иль с девкой с улицы Сумской,

Пускай ни та и ни другая

Не вкусит сладких яблок рая.

Пусть сотни всяческих лишений

Тебя замучают до срока,

Дитя греховных побуждений,

Презренный труженик порока.

Бахтя. 82

1. Ночной свет

Ты свет не хочешь выключать

Всегда, когда ложишься спать.

Пускай кошмаров маета,

Зато душа твоя чиста.

Чиста от яда сладких снов,

А я принять его готов.

Ещё ты будешь умолять

Его тебе хоть каплю дать.

Бахтя

1. Ночной свет

Она боялась тьмы ночей

И спать ложилась при свече.

Был растревожен снов полёт,

Но бог хранил покой её.

И страхи, изгнанные прочь,

Ко мне стремились день и ночь.

Я ж, их увидев, заключил

Всего страшнее тьма могил.

Бахтя

1. История некой мисс Х,

спавшей с зажженной лампадкой*

Спать с лампадкой лепет детский.

Неужели больше не с кем?

Ведь протёрла все бока

В маете без мужика.

Бог её страданьям внял

Похоть бабскую отнял.

И теперь она спокойно

Спит под лампою настольной.

Бахтя

1. \\

Она боялась спать без света,

Хотя и очень странно это.

Спаньё со светом не природно,

Зато вполне богоугодно.

И бог, решивший ей помочь,

Прогнал её печали прочь.

Они теперь живут во мне,

И от того я как в гамне.

Бахтя

* Лампадка, как известно, символ обращения к богу. (от автора)

1. Ночной свет

Огнём лампады ночь гнала

Она от своего чела

Девичьих сновидений пыл

Её души не опалил.

И все мечты тех светлых снов

Передо мной проходят вновь.

Гонимы прочь они идут

И скоро смерть свою найдут.

Бахтя

* * *

Я ухожу, ведь я устал

Стоять у старых колонн.

И книги, которые я читал,

Я выбросил за углом.

Их скучная мудрость не для меня

Мудрость сухих листов.

Я в небе хочу побольше огня,

А на земле цветов.

Никто не знает, куда я пойду.

Не знаю того я сам.

Я вижу в тебе одну звезду

В твоих печальных глазах.

Эта звезда мне укажет путь,

И, с ней не вступая в спор,

Сумею дойти я когда-нибудь

К вершинам далёких гор.

Я верю в неё, я верю в тебя

И буду верить всегда,

Ведь по другому просто нельзя,

Иначе умрёт звезда.

И вот я в пути, и вот я иду

Вперёд и ни шагу назад.

Я вижу в небе одну звезду

В твоих печальных глазах.

Бахтя

* * *

Пока у меня ещё есть (хват)

Силы взбираться на этот

Красивый двуглавый холм,

Я буду стремиться вверх.

Пока мне хватает света

И воздуха для дыханья,

Я буду топтать тропу.

Пока я ещё способен

Мыслить своей головою,

Нет для меня препятствий,

Которые не обойти.

Пока ещё бьется сердце,

И кровь пульсирует в теле,

Я буду топтать тропу.

Бахтя

* * *

Зубы вычисти получше,

Туфли новые надень.

Наступает день получки,

Самый лучший в мире день.

Бахтя

* * *

Finita la comedia, друзья.

Окончен путь беспутного поэта,

И завтра золоченая карета

Умчит меня в далёкие края.

Finita la comedia, друзья.

Веселья чашу я испил до дна,

А ваши кубки не пусты ещё.

Я к вам уже не буду возвращен.

Я познаю иные времена.

Веселья чашу я испил до дна.

Что сделаешь и с вами может статься,

Случиться точно так же, как со мной

Забросив всё, уйдете к той одной,

С которой не захочется расстаться.

Что сделаешь? И с вами может статься.

А я уже в дороге, я в пути.

Вы ждите писем и пишите сами,

Ведь под одними бродим небесами,

А значит наши встречи впереди,

Куда б не завели меня пути.

Finita la comedia, друзья.

Окончен путь беспутного поэта,

И начат новый, и летит карета,

И вот они далёкие края.

Finita la comedia, друзья.

Бахтя

* * *

Брошен дом хозяевами.

Окна все его темны.

Так и нас бросали с вами,

Когда были не нужны.

Заходи теперь кто хочет,

В коридорах пустота.

Только кошки бродят ночью,

Поджидая здесь кота.

Только по углам обрывки

Смятых порванных газет

Да ненужные ботинки

Да завянувший букет.

Брошен дом хозяевами,

Брошен словно старый хлам.

Так и мы бросали с вами

Тех, кто был не нужен нам.

Не от этого ль, подумай,

Днём и ночью и в туман

Так зловещи и угрюмы

Бесхозяйные дома.

15.VIII.87 Бахтя

Март. Ленинград. Ночь

Пусто и муторно

В холоде утреннем.

Годы уходят.

Днями соря.

Дверь распахнувши,

Из комнат прокуренных

В улицы выйду

К друзьям-фонарям.

Дремлет весна

На плече у Казанского.

Тихого сна

Не нарушу покой

Уйду любоваться

Нежными красками

Марта,

Плывущего над Невой.

Бахтя

* * *

Между нами Вечность

Плещет океаном,

И горят как свечи

Жёлтые тюльпаны

Желтый цвет разлуки,

Ночи и печали.

Сила, влейся в руки,

Чтоб раздвинуть дали.

Дай дыханья бури,

Безудержность ветра,

Чтоб в клубок свернулись

Нити километров.

Чтобы каждый месяц

Стал короче мига,

Чтобы я был вместе

Со своей любимой.

Бахтя

Тренировочные четверостишья

* * *

Палач был очень аккуратен.

Он не любил кровавых пятен.

* * *

Чтоб не прослыть неряхой грязным,

Всегда мыл руки перед казнью

И, исполняя приговор,

Дезинфицировал топор.

* * *

Когда тебе отрубят голову,

Ты огорчаться не спеши.

Хоть и осталась шея голою,

Зато есть выход для души.

* * *

Сказал берёзе старый клён:

Я в вас мальчишески влюблен.

Она задумалась смеясь,

И лесорубу отдалась.

* * *

Сжигаем жаждой, он взалкал

Не из того сосуда

И в тот же миг туда попал,

Нет выхода откуда.

* * *

В жизни часто так бывает

Не купив билет,

Перееханный трамваем

Едешь на тот свет.

* * *

Погиб корабль. Мачты крест

Торчит из волн прибоя

И опечаленный зюйд-вест

Осиротело воет.

* * *

Сок берёзы без сомненья

Всем нам нравится, но всё ж

Не втыкайте в час цветенья

Под ребро берёзе нож.

* * *

Роль вурдалака досталась актёру,

Её отыграл он на бис,

А после спектакля пришёл к режиссеру

И горло ему перегрыз.

* * *

Он место под солнцем нашёл в этом мире,

И было оно, как ни странно, в сортире.

* * *

Вкось пошли мои дороги,

Я смотрю на них в тоске

Не из окон чёрной Волги,

А сквозь прутья в воронке.

Бахтя

* * *

Не верь глазам своим, не верь,

Когда сквозь замкнутую дверь

В твой дом, придя издалека,

Войдёт зелёная тоска.

И за окном повиснет ночь,

И сил не будет превозмочь

Усталость выжженной души,

Пустой, как выпитый кувшин.

И в том костре, что ты зажёг

Умрёт последний уголёк,

И в безнадёжность темноты

Погрузятся твои мечты.

Пусть будет всё против тебя,

Но отступить тебе нельзя.

Наперекор Фортуне злой

Останься ты самим собой.

Самим собой в своих делах,

В любви, надеждах и мечтах.

Поверь последнему лучу,

Зажги во тьме свою свечу.

И будет день и будет час,

Когда зажженная свеча

Засветит ярче тысяч солнц,

И всё пройдёт как смутный сон.

И будет час и будет миг,

Когда в борьбе с собой самим

Найдёшь уверенность в себе

Перчатку бросишь злой судьбе.

И в этот миг сумеешь ты

Достигнуть новой высоты

И с вожделеньем повторишь:

Я был, я есть, я должен быть.

Бахтя

* * *

Рубикон перейдён и разрушен давно Карфаген.

Над седыми останками Трои кружатся вороны.

И белые кости гниют у разваленных стен,

И в земле доживают свой век золотые короны.

А на белых больших облаках словно в храме

Художники пишут картины, плывущие вдаль.

Туда, где, поднявшись над белыми горами,

Закат расстилает свою золотую вуаль.

И на сценах театров смеются веселые люди,

Всюду ярмарок шум, и шуты зазывают народ.

Чёрной злобы здесь нет и навряд ли когда-нибудь будет.

Я не знаю, прости, я не знаю, какой это год.

Мы стоим на камнях у огромного синего моря,

И огромные синие звёзды мерцают в ночи.

Волны бьются о камни, и я могу с каждым поспорить,

Что ни капли тебе не приврал я и не сочинил.

Бахтя

Вуокса

Обжигает руки кружка с чаем,

Тишина, вокруг нет ни души.

Так какие тайные печали

Прячешь ты на дно своей души?

Для чего скрывать скажи, не бойся.

Видишь в паутине облаков

Выплывает солнце над Вуоксой

Над зелёным королевством островов.

Гроз ночных промчались злые тени,

И вода чиста как детская слеза.

Позабудь обиды и сомненья,

Посмотри доверчиво в глаза.

Посмотри доверчиво и просто,

Не скрывая за ресницами зрачков,

Точно так же как, как на сонную Вуоксу

Смотрит солнце, когда нету облачков.

В суетном, сумбурном нашем мире

Есть у каждого свой тихий уголок.

У кого-то это тесная квартира,

А у нас с тобой пустынный островок.

Ничего, что нету здесь удобства,

Но зато в лампасах облаков

Здесь гуляет солнце над Вуоксой

Над зелёным королевством островов.

Бахтя

* * *

Сердце смертельно больное,

Сердце больное любовью

Бьётся волной штормовою

Сердце смертельно больное.

Звёзды ночные бездельницы,

Звёзды, куда вы смотрели?

Сердце моё на мельнице

Мельник как туфельку смелет.

Ночь своим лезвием острым

Срежет сияние дня.

Скрипки, тревожные сестры,

Вы успокойте меня.

Сердце пылает как рана,

бьётся всё чаще и чаще.

Братья мои барабаны,

Гряньте прощальные марши.

Скоро затихнет в покое

Сердце, привыкшее к воле.

Сердце, больное любовью,

Сердце смертельно больное.

Бахтя

* * *

Я стою на углу

Невского и Владимирского.

У меня на руках

Я стою.

Галопируют автомобили,

Дребезжа металлическим чревом

Один за другим.

Мимо

Катят троллейбусы.

Витрины, витрины, витрины

О, лживые маски

Тайных божков.

Их истинные лица

Глупы и трусливы.

Но кто эти люди

Просто прохожие

Или братья твои?

У меня на руках умирает Любовь,

Но я молчу.

Кто имеет глаза, тот увидит,

Это больно,

Хоть я мог бы кричать, привлекая внимание.

У меня на руках

Умирает

Последняя любовь

ХХ века.

ХХI её не узнает.

И никто не стремится

Пешеходу важней светофоры.

Всё движенье своё он по ним рассчитал,

Подчинившись миганью

Стеклянного глаза.

Но кто эти рыбы,

Безразлично плывущие вдаль?

Или братья твои?

И к чему этот бег механизмов?

И к чему это облако,

В котором торчит

Золотая игла,

Прикреплённая

К знаменитому дому?

За спиной май круговорот

И здесь каждый как свой

Или свой словно каждый.

Каждый волен парить над землёй

Или плыть сквозь шторма,

Пробиваясь к своим берегам.

Или просто сидеть и лежать на полу

Возле шарканья ног

Выходить покурить и опять возвращаться.

Но смертельно больную Любовь

Я бессилен спасти.

Я зову

Dixo.

Бахтя

***

Боря, приношу извинения за долгое невозвращение тетради. Никак не найду своих бумажек, поэтому пишу по памяти что вспомню.

Бахтя

<<О мелочах жизни>>

***

Вчера с тоски

стирал носки

Весь измучился.

Они такие вонючие.

***

Пробил в потолке дыру размером с лаваш

Лежу и на звезды гляжу украдкой

Хорошо, что последний этаж,

А то бы разглядывал соседские пятки

***

А и Б

Сидели в фаллопиевой трубе

***

Спешил на пир

А попал в сортир.

***

Однажды строем ехали трамваи

Куда-то в сторону обводного канала

И я подумал: жизнь моя кривая,

Как та дуга на крыше у трамвая

И на душе моей похолодало.

***

Качаясь как осин верхушки

Домой с приятельской пирушки

Шел Александр Сергеич Пушкин

И нес в карманах сюртука

Четыре банки коньяка

***

Я плачу горькими слезами

Над жизнью прожитой моей

И пью коньяк. И под глазами

Моими смуглыми глазами

Мешки темнее и темней.

***

Чайки реют над водою

Птицы, что в полете вольны

Зацепляются пиздою

За бушующие волны

Подпись

*** The End ***