Аннотация: Рассказ о столкновении двух поколений на фоне новой эпохи.
Наука Пагуби
Рассказ-метафора о старике и сыне
S.Apol, 28.08.2021
Вместо предисловия
"Наука Пагуби"- идея неожиданно зародилась в моей голове на одной из семейных сходок. Не думаю, что они сильно отличаются от известных вам посиделок. Вот только в тот обычный вечер разгорелся необычный спор. У него не было тематики или цели, лишь причина - противостояние старшего и младшего поколения. Тогда я осознал - об этом нужно написать!
Это рассказ о столкновении двух поколений на фоне новой эпохи, где пустошь является аллегорией на новизну: наука, культура и в принципе мировоззрение новаторов. Отец же, человек старой закалки, считает ее чистым злом, отравляющим некрепкие умы. На протяжении всей истории создается акцент на его любовь к детям, которая больше походит на контроль. Отец говорит о них как о "своем"; держит все в строгости и порядке; отрекается от сына, увидевшего в новом будущем дорогу себе и остальным, и под конец завершает свою миссию.
-//-
Отец смотрел в бинокль столь долго, что боялся убрать его: вдруг глаза отвалятся. Убрал. Молочные яблоки на месте. Хотя при нынешних обстоятельствах он предпочел бы лишиться дара видеть.
Одним пальцем своей исполинской лапы открыл термос и, жадноглотнув из него, бросил обратно в сумку. Заброшенный в лесу хутор казался надежным пристанищем, однако Отец не собирался повторять горький опыт. Надо двигать. По правде, сегодня все было иначе: Отец чувствовал, что этот день не похож на остальные.
- Всё дурман дикой тайги. - отмахнул он собственное предчувствие и двинулся к лестнице.
Лестница затряслась, стоило здоровяку подойти к ней. Опережая его самого, в дом пробежали гулкие звуки удара поношенных ботинок. Будто глашатаи, они предупреждали: "Идет Отец!".
И вот в дверях, заслонив собою проход возвышалась туша, сурово глядевшая на свое кровное племя: Руди - его гордость, немного своевольный жеребец, зато не осел. Анита - воплощение всех женских идеалов. Малыши Фин и Мира еще недавно научились бегать. Теперь бегут всю жизнь.
Кто-то мог назвать это балластом. И этот кто-то явно бездушный кретин, которому самое место в Пустоши. Для Отца в одном только и был смысл, что тянуть оных за собой. Всю жизнь они убегали, и всю оставшуюся будут продолжать. Кретины и ослы тратят жизнь на то, чтобы найти своё предназначение.
Этот гигант нашел - он отец, и он сделает всё, дабы защитить своё от пагубности!
- Пора? - спросил Руди.
- Пора. - кивнул старик.
Ни слова больше. Отец ценил лаконичность.
Все принялись паковать вещи, а через две минуты выстроившись в ряд у выхода, стояли в ожидании Отца. Так у них было заведено: пред вылазкой заглянуть друг другу в глаза. Как бы сказать: "Я вижу твой страх, и я готов его разделить". Посмотрев так на каждого, Отец дошел до старшего. И хоть старик не обладал пророческим даром, он почувствовал неладное. Руди, по обычаю своему раболепски глядел на отца сверху вниз. Но присутствовала в его взгляде некая искринка, совсем незаметная. Однако любой искре дай только повод, и уже гляди - пожар. Отец глядел прямо в душу молодого парня.
"Слишком мутные мысли носит в себе." - подумал старик, но промолчал.
Накрыв четыре пары глаз не просвечиваемой повязкой, Отец отворил дверь.
Выбравшись наружу группка засеменила на запад. Дети крепко держались за руки. Отец был впереди. Проходя вдоль унылого ручья, он услышал шаги.
-Ты ведь замыкающий!? - удивился старик, увидев идущего рядом Руди. Тот чуть было не напоролся на ветку - Отец вовремя оттащил его.
- Знаю, - ответил он. - Я, просто я... - было видно, что парень собирается с духом.
- Отец, я знаю насколько опасна Пустошь и потому хочу помочь. -сказать такое без запинки для старшего было равномерно подвигу.
Старик резко крутанулся назад так агрессивно, что Руди потеряв равновесие распластался на снегу.
- Исключено! - пророкотало эхо.
- Но...
- Ты не посмотришь на туман даже если тебе отрежут веки, запомнил?
Сын не отвечал, то ли от страха ляпнуть не того, то ли от обиды. Так или иначе Отец был оскорблен этим безмолвием. Опустившись на колено, он поднес указательный палец к горлу Руди такЈ будто это не распухший от мозолей палец, а острейший в мире кинжал.
- Я запрещаю тебе даже думать о Пустоши! -голос его был столь властным, что прикажи он в тот момент легким Руди перестать дышать - они бы перестали.
Старик протянул руку, но сын хоть и с трудом, поднялся сам.
- Поторапливаемся, важна каждая минута времени! - бросил напоследок великан. Дальше пошли в тишине.
По прошествии часа Отец почувствовал его. Запах страха. Старик заставил себя поднять глаза: туман. Едкий, обжигающий он стремительно поглощал всё, что встречалось на пути. Бежать по коварной тайге вслепую опасно, но куда опасней встретиться с губительницей душ.
- Бежим! -скомандовал старик.
- Нет, стойте! - пискнула Мира. - Я не чувствую Руди!
За секунду до того, как Отец нашел глазами старшего сына, он успел обратиться ко всем богам, упросить каждого святошу. Вотще. Парень стоял посреди незыблемых сосен. Повязка колыхалась в его руках. А он... он ошарашенновзирал на представший перед ним туман.
- Ах ты осел, идиот! ... - старик понесся на сына, оставив остальных детей на произвол судьбы.
Огромная туша снесла парня с ног. Поломав ветки, они скатились в неглубокий овраг, сплошь окутанный непроглядной мглой.
-Ты! ... -старик демоном уставился на сына, словно тот ему и не был сыном никогда.
На лице старшего же выражалось смятение.
- Отец, я... я не понимаю, где же пустошь?
Обоих окутала белая дымка. Старик задыхался, кожа покрывалась ожогами. Он видел вселенское первозданное зло. Молодой парень же дышал ровно, а ссадины и шрамы зарастали на глазах. Смятение перерастало в некое отрицание. Как детектив, долго расследовавший дело, открывает разгадку столь страшную, что отказывается в нее верить.
Всю жизнь Отец прятал от него мир, разрешая снимать повязку лишь в унылых пристройках. Всю жизнь мальчишка безропотно следовал указаниям, слепо веруя, что есть на свете одно зло - в лице Пустоши. Не мог он просто взять и принять, что вся жизнь была обманом...
Захлебываясь собственной кровью, Отец встал с колен. Туман высасывал из него жизнь, и несмотря на это он оставался несломленным великаном.
- Это оно. Ты не видишь, потому что попал под его воздействие. Давно, очень давно, мне следовало признать - пустошь тебя поглотила.
- Неправда! - с болью в горле кричал сын. - Ведь это мост в светлое будущее. Я не вижу здесь погибели, напротив: возможности! Куча возможностей! Почему ты не хочешь это увидеть, Отец?
Оставаясь безмолвным, старик вынул нечто из-за спины и медленно направил на Руди. Револьвер. Его бездонное дуло поглощало Руди, как гипноз. Оно будто насмехалось, знало, что последует далее.
- Если не можешь бежать, умри! - мантра, первое что Руди услышал от отца в детстве. Мальчишка навсегда ее запомнил.
Кретины и ослы тратят жизнь на то, чтобы найти своё предназначение. Этот гигант нашел - он отец, и он сделает все, дабы защитить свое от пагубности!
Отцовская грудь плавно опускалась, поднималась. Отцовская рука не дрожала. Отцовское сердце завывало гимн. Выстрел. Долговязое тело свалилось наземь, выпустив преданную душу. Перезаряд. Еще один выстрел. И вот уже двое предавших друг друга, покоились рядом, пока их туши сметал ненавистный туман перемен.