e002 Ученик некроманта. Часть 1

После бегства из гномьих кузниц ТАНК-НЕКРОМАНТ долгое время блуждал по пещерам Подгорья, пока наконец не добрался до прекрасного и заброшенного города древних эльфов. Здесь он неожиданно попал в плен к племени эльфопоклонников. Но благодаря собственной силе и помощи каменных мышей танк вырвался на свободу и походя сверг тиранию Совета Шаманов, правивших в подземном городе.

Освобождение Андеррока стало настоящей победой для народа каменных мышей, но сладость момента портила горечь — в битве погиб король Шотток.

Искры от сотен факелов поднимались ввысь, к изумрудным сводам пещеры. Андеррок скорбел и на руинах Колизея собрались все мыши города. Мохнатый шевелящийся ковёр раскинулся на четверть гектара и длинными хвостами уходил дальше, вверх по улицам подземного города. Каждая каменная мышь явилась на похороны своего короля. Был здесь и танк.

Стальная машина возвышалась перед штабелем брёвен ещё не зажжённого погребального костра, рядом с седыми старейшинами кланов и членами семьи Шоттока.

Вдова в кружевном чёрном платье неустанно рыдала, тоненькими голосками вторили ей семьдесят две дочери покойного короля. Шестьдесят четыре сына утирали скупые мужские слёзы. Но танк ничего этого не видел.

Танк спал.

Возможно, он проспал бы всю церемонию, если бы не когти Агуммы. Старый шаман тихо и неистово заскрёб ими внутри своей железной темницы так, чтобы это почувствовал танк, но не услышали окружающие.

— Проснись, голем, -прошипел он, — Я хочу есть!

— Молчи старик, — ответил танк сонным голосом, — Ты ел уже.

— Это было вчера! — ответил шаман, — Тебе сложно понять эту простую истину, но нам, живым, пища требуется довольно часто.

— Ты же колдун, — проговорил танк, — Наколдуй себе пирожок.

Ему хотелось зевнуть, но у него не было рта. Зрение вернулось быстро и он окончательно пришёл в себя.

— Нет… — проговорил он в запоздалом отчаянии, — Я чуть всё не пропустил….

— Было бы тебе неплохим уроком, — прокаркал шаман, — А теперь —  накорми меня.

Но танк уже не слушал его. Ощущение реальности вновь возвращалось к нему. Танк вспомнил кто он, где находится и по какому поводу. Единственное существо в этом новом мире, проявившее к нему заботу, сейчас лежало прямо перед ним, бездыханным на железной решётке, под которой был сложен огромный костёр. Ещё не зажжённый, но уже готовый поглотить бренное тело короля.

— Я должен был его спасти, — проговорил танк громко, так, чтобы слышали все вокруг, — Обязан был. Всё, что требовалось от меня вчера — оберегать короля, что подарил свободу мне и всем вам. Но я подвёл его… Подвёл вас… Простите меня, если можете.

— Хватит сопли размазывать, железяка, — прошипел шаман, запертый в кабине, — Все смертны. Но он мёртв — а мы живы. Нужно двигаться вперёд. Мой старый желудок пуст так же, как и твои баки.

Вдова подошла к танку и положила крошечную лапку ему на борт.

— Мы ни в чём тебя не виним, о Гумунгус, — пропищала она, — Ты исполнил его мечту, мой муж теперь счастлив в сырных пещерах Уммы.

Старейшины кланов обступили поленницу. Каждый старик сжимал в лапке горящий факел. Последней к костру приблизилась вдова, один из родственников помогал её держать пламя.

— Прощай, мой муж, — проговорила она, — Прощай, мой король.

— Прощай, наш король, — хором проговорили старейшины и разом поднесли огонь к брёвнам.

Пропитанное маслом дерево ярко вспыхнуло и яркие языки устремились наверх, к жаровне, на которой лежал мёртвый Шотток.

— Не-е-ет!!! — зарычал танк.

Он не мог больше бездействовать, не мог сдерживать в себе это чувство — нужно было что-то предпринять.

Зарычал голодный двигатель и он медленно подкатился к костру, въехал в него и разметал по сторонам. Тело короля упало на борт и танк осторожно вывез его прочь из огня, не обращая внимание на испуганные крики вокруг.

Старейшины побросали факелы, кто-то из родственников подхватил на руки вдову, упавшую без чувство.

— Что это значит, о Гумунгус? — осторожно спросил один из старейшин с пышными седыми усами.

— Должен быть способ, — бормотал танк, — Должен быть способ. Нельзя же так…

— О чём ты там бормочешь, полоумный? — спросил шаман Агумма.

— Шаман, — проговорил танк, — Ты же старый колдун. Должен быть способ оживить короля.

Ответом ему был каркающий смех, доносившийся будто бы со дна бездонной бочки.

— Нет никакого способа, — ответил шаман, — Что мертво, то не оживёт, — он задумчиво пожевал обрывок собственной мантии, — К тому же я шаман, а не повелитель мёртвых.

— Повелитель мёртвых?  — танк зацепился за незнакомое слово.

— Да, — ответил он, — Есть колдуны, практикующие тёмные искусства. Повелевающие жизнью и смертью. В верхнем мире их называют некромантами. Такой мог бы оживить короля — но я не один из них. Извини, железяка.

— Может найти где-нибудь такого? — спросил танк.

— Это вряд ли, - усмехнулся шаман, — Наземники боятся некромантов, охотятся на них. Лет сто назад им пришлось отбиваться от настоящих полчищ умертвий, призванных этими колдунами. Теперь их мастерство под запретом — человеческие охотники бродят по миру и истребляют некромантов… И правильно делают. Моему предку пришлось оборонять Андеррок от мертвецов. Гнусные создания. Гнусное искусство.

Шаман громко сплюнул.

— Ну а если почитать руководства? Покурить мануалы? Ты сам смог бы? Мы не будем поднимать нежить — лишь вернём к жизни короля.

— Почитать? — задумчиво проговорил шаман, — Да, пожалуй, смог бы. С магией я одно целое уж сотню лет — с нужной книгой я мог бы попытаться поднять короля.

С нужной книгой. Танк пытался размышлять быстро, но без дизельного топлива давалось ему это с большим трудом.

— С нужной книгой… — вслух проговорил он, — Я знаю, где можно найти нужную книгу!

— И где же? — с лёгким интересом спросил Агумма.

— В Подгорном Царстве, — ответил танк, — Гномы нам помогут.

Верховный шаман вновь зашёлся гулким хохотом.

— Гномы?! — шаман истерически захохотал, — В эльфов ты, значит, не веришь. А в гномов — веришь.

— А что здесь такого? — неуверенно спросил танк.

Ему пришлось чуть сдать назад — кто-то из родственников короля, из храбрых, попытался схватить тело покойного всё ещё покоившееся на крыле машины. Народ мышей, собравшийся на похороны, начинал шуметь. “Что происходит, Гумунгус? Что ты хочешь делать с нашим королём?” — раздавались возгласы из толпы.

— Гномов, железная ты башка, — медленно проговорил верховный шаман, — Никто не видел уже сотни, если не тысячи, лет. Я сам живу в здешних местах уже очень давно и ни разу не встречал ни единого.

— А эльфийка? — спросил танк.

— Джайна? — воскликнул шаман, — Она не эльфийка. Человеческая самка, просто сделала себе пластику ушей и… других мест.

— Но я был в Подгорном Царстве совсем недавно, — заметил танк, — Меня создали едва ли не на прошлой неделе. Их тайный город находится совсем недалеко отсюда — я знаю дорогу.

— Хм… Ну хорошо, — неуверенно проговорил Агумма, — Можешь сбегать туда. Только выпусти меня сначала — я безумно хочу есть. Принесёшь книгу и я — так уж и быть — подниму твоего короля.

— Думаешь, я совсем глупый? — усмехнулся танк, — Выпусти я тебя — и ты тут же сбежишь, колдун. Нет, ты останешься моим пленником, и мы отправимся к гномам вместе.

— Я не могу сидеть в этой железной клетке! — прокричал шаман с надрывом, — Я очень стар, у меня болят кости — я не могу спать на железе. Мне нужна перина, мне нужен массаж и, самое главное, — я умираю от голода.

— На это у нас нет времени, старик, — ответил танк.

Он приблизился к дрожащим родственникам короля и передал им тело.

— Отмените церемонию, — проговорил он, — Ждите моего возвращения — я верну короля Шоттока к жизни, чего бы мне это ни стоило — даю вам слово.

Вдова вновь упала в обморок. Старейшины о чём-то возмущённо зашептались, но возражать никто не стал. Танк развернулся и медленно, сквозь расступающуюся перед ним мышиную толпу, пополз на север к выходу из города.

Он успел уже привыкнуть к вечному полдню Андеррока и, вновь оказавшись в холоде, сырости и темноте пещер, ненадолго утратил связь с реальностью.

Из забытья его вывели звуки чавканья и тихие шепотки мышей.

Он стоял там же, где и уснул, на развилке четырёх дорог. Рядом уже потрескивал разведённый кем-то костерок. На огне позвякивал крышкой и булькал чайник. Пламя бросало длинные тени на гладкие стены пещеры и обдавало приятным теплом.

Дюжина учеников шамана сгрудилась возле лобового люка и, помогая друг другу, осторожно просовывала куски яичницы с беконом в смотровую щель.

Первым делом проверил, на месте ли посохи и тут же вспомнил, что каменные мыши привинтили для них механический держатель. Древки артефактов касались мотора — если бы кто-то попытался их вытащить, танк бы моментально проснулся.

— Что происходит? — пробормотал он, зажигая фары. Ученики испуганно запищали, но не оставили своего учителя.

— Привал, — ответил Агумма, — Коль скоро ты решил вздремнуть. Не выспался?

— Не в этом дело, — ответил танк, — Просто ненадолго потерял связь с реальностью.

В последнее время это происходило всё чаще, но он не хотел в этом признаваться пленённому врагу.

— Час ты точно проспал, — ответил верховный шаман с набитым ртом. Старик ни на миг не отрывался от еды. Похоже, он и впрямь проголодался.

— Послушай, — продолжил Агумма, — Ты очень странный голем. Мне всегда казалось, что гномы делали своих стражей, чтобы те охраняли их царства днём и ночью — без перерыва на сон, еду и прочие радости жизни.

— Я не ем и не радуюсь жизни, — ответил танк угрюмо, — А что до сна — не знаю, возможно, это одна из ошибок мастеров. Они очень торопились, создавая меня.

— Так значит ты — бракованный? — с интересом проговорил шаман, — А что ещё у тебя не работает?

— Довольно разговоров, — оборвал его танк, — Ты насытился, я надеюсь? Тогда — продолжим путь, старик.

Он протяжно загудел клаксоном, распугивая учеников шамана. Те как раз поили старика. Отбросив кофейник, они бросились врассыпную.

Танк полз так быстро, как только мог, через валуны, вверх по крутым склонам, вдоль берега подземного озера, не обращая внимания на протестующие крики Агуммы, подпрыгивавшего внутри кабины на каждой колдобине. Танк не желал останавливаться или снижать скорость — слишком много часов он уже потерял.

— Сколько времени у нас есть? — спросил он шамана, — Прежде чем....

— Прежде чем — что? — прокричал Агумма сквозь рёв двигателя, — Прежде чем король сгниёт? День, может два. Хотя, если они положат его в ледник…

— Прекрати. Я хочу сказать — сможем ли мы вернуть его душу? — прорычал танк.

— О, это само собой, — ответил шаман, — Душа вечна. В одной из старых книг я читал, что с помощью нетронутых останков душу можно вытащить даже из нового тела, после того как она переродится. Будет ли душа радоваться такому возрождению — вот вопрос.

— Король не хотел умирать… — проговорил танк.

— Да, — ответил шаман, — Но пойми, железяка, не-жизнь — это нечто иное. Я тебе не случайно рассказывал о том, как «любят» некромантов на поверхности. Некоторые души так крепко держатся за жизнь, что отказываются уходить, даже лишившись тела. Ты слышал наверняка о призраках, привидениях, мороках, личах и всей прочей “естественной” нежити - если в не-жизни может быть естественность… Большинство из этих существ вполне счастливы собственной формой, но те, кого призываешь против их воли, не всегда радуются этому.

— Я понимаю, старик, — ответил танк, — Если Шотток откажется от нашего дара, я лично отправлю его назад.

— Это если он сохранит свой рассудок, — заметил Агумма, — Может быть, ты его даже не узнаешь.

— Не пугай меня, старик, — прорычал танк, — Я не откажусь от задуманного. А тебе лучше будет постараться и провести ритуал так, как следует.

— Это если найдёшь мне нужную книгу, железяка, — ответил шаман.

Танк вылетел в бездну очередной пещеры. Гремя гусеницами, он катился вниз по склону, следуя маршруту, по которому уходил из города гномов после победы над Владыкой Бездны.

Он вспомнил то краткое прощание с мастером Тонвеллем:

“Уверен, что не хочешь остаться с нами?” — спросил его тогда мастер, — “Этот город в неоплатном долгу перед тобой — ты мог бы стать вечным хранителем наших стен”. “Не думаю, что кто-то ещё решится напасть на вас”, — ответил танк тогда, — “Мне просто очень хочется повидать мир, увидеть небо, солнце, поговорить с людьми — ведь они тоже живут где-то здесь”. Старый мастер улыбнулся тогда в бороду и похлопал его по полированному борту: “Будь по-твоему, друг. Ты был создан живым существом, а значит - волен поступать так, как хочется тебе. Обещай лишь писать иногда”. “Обещаю”, — ответил танк тогда, — “Прощайте, мастер Тонвелль”.

Он и не думал, что вернуться домой ему придётся так скоро. Но ничего — мастера подправят его мятую броню и уж наверняка объяснят природу его странных провалов в сон.

Танк мчался очень быстро, но непрестанно слышал лёгкие шаги позади — ученики шамана неотрывно следовали за своим учителем, невидимые и неслышимые, как им казалось.

По прикидкам танка миновало полсотни часов с тех пор, как они покинули Андеррок. Четыре раза он останавливался на привал, давая несколько часов сна и отдыха своему пленнику и его верным ученикам. Верховному шаману казалось, что танк даёт им слишком мало времени на отдых — старик непрестанно ворчал и жаловался, в конце концов, перестав разговаривать с големом.

Однако, на утро третьего дня пути, Агумма устал играть в молчанку.

— Скажи, железяка, — прокричал шаман, сквозь лязг траков, — А кем ты был прежде?

— Прежде чем стал машиной? — спросил танк, — С чего ты взял, что я был кем-то ещё, старик.

— Я стар, но не глуп, — ответил Агумма, — Ты — стормурридари. Таких големов создают с человеческой душой.

— Ты это тоже из книг узнал?

— Вообще, это написано гномьими рунами на твоём нутре. Снаружи не видно, но в темноте твои потроха светятся, как улица красных фонарей в Ёрнхаайме. Но книги о големах мне тоже попадались.

— Что ещё написано у меня внутри?

— Хм… — многозначительно протянул шаман, — Тут сказано, что в прошлой жизни ты умер девственником, а потому по инструкции обращаться к тебе следует не иначе как “Святая Дева”.

— Очень смешно, старик, — буркнул танк, — Меня вытянули из другого мира. Я был программистом и дизайнером.

— Ди-зай-не-ром, — проговорил шаман незнакомое слово, — И ты убивал чудовищ?

— Только в играх. Компьютерных.

— Ты был воином? Полководцем? Стратегом, быть может? — продолжил Агумма, делая вид, что понял каждое слово.

— Нет, никогда, — ответил танк, — Почему ты спрашиваешь?

— Стать стормурридари — огромная честь. Кого попало машиной вечной войны не делают. Чем ты это заслужил?

— О, я не единственная душа в этом теле — я уже говорил тебе в день нашей встречи. Гномы сковали голема из последних осколков лунного серебра. Металл этот был разбросан по семи разным мирам - и каждым куском металла владела какая-то душа — в форме вещи или украшения.

— Что за вещи и как это вообще связано с стормурридари? Тебя сковали какие-то сумасшедшие гномы? Я ни в одной книге не читал о такой отливке.

— Ну да, — ответил танк, — Я был их прототипом. Уникальным творением.

— И они создали уникального стража, который постоянно спит и хочет воскрешать мёртвых, — с усмешкой признёс старик.

Танк не ответил. Пещера, в которой они очутились, была ему знакома. Они приближались к вратам Подгорного Царства.

Ученики шамана, следовавшие за танком по пятам, громко закричали. Мыши пустились вскачь и быстро нагнали танк. Одна из них вспрыгнула на машину и, прижавшись к смотровой щели, что-то быстро затараторила, обращаясь к старику. Танк разобрал лишь “Опасность!” и “Остановиться!”.

— Стой! — истошно завопил Агумма и тут же застонал, оглушённый собственным эхом, — Остановись, безумец.

— Что случилось? — спросил танк, однако приказ выполнил.

Он заглушил двигатель и зашарил башенным прожектором. Они были одни в пустом тоннеле.

— Куда ты завёл нас, безумная железяка? — прокричал шаман.

Старик прильнул к щели в броне и вглядывался в тьму вокруг. Фары танка освещали руны, покрывавшие выровненные стены тоннеля. Те искрились и слабо фосфоресцировали.

— Запретные Тоннели! — прошипел Агумма и сплюнул, — Ты затащил нас в Запретные Тоннели?! Ни одно живое существо в Подгорье не возвращалось отсюда живым. Это злое место, древнее место, страшное место! Вывози нас отсюда, безумная железяка!

Голос старика срывался на фальцет, он тяжело и часто дышал. Казалось, шаман вот-вот упадёт без чувств.

— Успокойся, старик, — проговорил танк, — Гномы распустили эти слухи, чтобы уберечь себя от незваных гостей. Я совсем недавно был в этом городе. Поверь, шаман, — в Подгорном Царстве нет ничего страшного.

Казалось, слова танка немного успокоили Агумму. Шаман оторвался от разглядывания окресностей и вновь устроился в водительском кресле.

— Будь по твоему, голем, — ответил он, —  Но если мы умрём — в следующей жизни я тебе это припомню.

— Договорились, — ответил танк.

Агумма пытался говорить спокойно, но голос старика по-прежнему дрожал. Волнение шамана медленно передавалось и танку. По его прикидкам они уже должны были достигнуть Железной Тропы, однако вокруг не горело ни единого фонаря — а ведь они должны были вечно освещать дорогу путникам.  Несколько часов они ехали молча, ожидая чего-то страшного, притаившегося за следующим поворотом.

— Так, на чём мы остановились, — проговорил шаман наконец, — Ах да — души. Почему гномам понадобилось несколько душ?

-Я не знаю, — ответил танк, — Мастера сказали, что каждый из нас был связан с куском лунного серебра. Мы, вроде как, хранители металла.

— А, — воскликнул шаман, — Я слышал о таком. Высшее кузнечное мастерство. Но мне всё равно не понятно, почему ведущей душой выбрали тебя. Кого ещё призвали гномы?

— Ну, в разных мирах крохи серебра попали в разные вещи. Танк мехвода Тишкова, меч Фохта, посох Корнелиуса, пушку Онгомонока, кольцо Свирла, мой мобильный телефон и молот Умбара Молотобойца…

— Погоди-погоди, — оборвал его шаман, — Умбар Молотобоец? Тот самый? Мёртвый Бог Машин?

— Он, — хмыкнул танк, — Я вижу, ты много знаешь о гномах.

— Не достаточно, чтобы объяснить, почему я говорю сейчас с тобой, а не с Богом – крысинолюдская мать - Машин, — фыркнул шаман, — Умбар, это ты? Разыгрываешь меня?

— Нет, — вздохнул танк, — Я — Серж, фрилансер. А Умбар, он…. не очень разговорчивый. Сложно это объяснить, но остальные души будто бы….

— Спят? — подсказал шаман и заметно оживился, — И просыпаются лишь изредка, будто нехотя?

— Ну, да, — неуверенно проговорил танк, — Ты что-то слышал о таком?

— Слышал, — вздохнул Агумма, — Теперь всё понятно. Это часто встречается у големов.

Фары осветили гигантские врата Подгорного Царства.  Литые узоры на них потемнели, мозаика из самоцветов осыпалась, а створ порос мхом и пещерными грибами. За приоткрытой створкой была лишь тьма.

— Что произошло? — пробормотал танк и медленно пополз к воротам.

— То же, что и с тобой, — ответил шаман, — Время. За те века, что эти двери не чистили и не отворяли, они утратили красоту и часть свойств. Однако, они по-прежнему служат своей цели — как и ты.

— Но как… как такое вообще может быть?

Танк приблизился к воротам, тем самым, из которых выехал, как ему казалось, всего несколько дней назад. Поднажал — и створка плавно откатилась назад, открывая дорогу в опустевший город.

— Гномья инженерия, — ответил шаман, пожимая плечами, — Они умели строить. Большинство гномьих големов – настоящих, а не новоделов по гномьим чертежам — существа совершенно безумные и опасные. Тысячи лет одиночества сведут с ума кого угодно.

— Но не меня?

— Я не говорил, что ты не безумен, — усмехнулся Агумма, — Но кое-какая рассудительность в тебе осталась.

Танк выехал на центральную улицу. Ему знаком был здесь каждый дом. Вон тот, с красной крышей, принадлежал травнику Ульву, а в соседнем проулочке пряталась лучшая пивная по эту сторону Каменной Гряды — “Солёный топор”. Он никогда не бывал там, конечно же, но много о ней слышал от мастеров.

— Почему я ничего не помню? — пробормотал он, — О том времени, что провёл в пещерах.

— Ты был самой слабой из душ, должно быть, — проговорил шаман, — Не могу сказать точно. Может, тебя оставили спящим специально — как неприкосновенный запас. Может быть, другие души не подпускали тебя к управлению телом, пока сами окончательно не ослабли. Причин множество, но результат один — ты здесь, с нами, а они нет.

— Парочка осталась. Умбар всегда рядом, но его интересуют только битвы, а Тишков весь поглощён управлением танком. Он как спинной мозг. Который постоянно мурлычет себе что-то под нос. Остальные… я их больше не слышу. Они мертвы?

— Нельзя сказать точно, — ответил шаман, — Они могли отделиться из-за каких-нибудь повреждений и улететь на свободу, чтобы родиться в новом теле — чистыми и позабывшими всё.

Внезапно танк почувствовал себя очень одиноко в этом пустом, ставшем вдруг чужим городе.

— Нам что-нибудь угрожает здесь? — спросил он.

— Учитывая то, что мы добрались сюда совершенно невредимыми — нет, — проговорил шаман, — Я не шутил про смертельную опасность. Земли гномов по-прежнему охраняют их механизмы. Но раз они до сих пор нас не убили — они тебя узнали, - он помахал лапками, пытаясь сформулировать мысль, - Ну, или, хотя бы, приняли за своего.

Слова шамана успокоили танк и он чуть быстрее покатился по улице. Впереди их ждало огромное здание с острым шпилем, на конце которого всё ещё вращался во тьме украшенный рубинами Куб – гномий символ знаний.

— Не думаю, что мы найдём тут что-нибудь полезное, — проговорил шаман, — Гномы ушли из этих мест десятки — если не сотни — тысяч лет назад. Все книги, что они позабыли здесь, давным-давно сгнили.

— Тогда ты не видел гномьих книг, старик, — торжественно произнёс танк, — Их страницы сделаны из камня.

Двери библиотеки оказались широко распахнуты и танк вкатился внутрь, аккуратно взобравшись по крутым ступеням. С грохотом проехав через гардеробную они очутились в украшенном колоннами архиве. Запыхавшиеся ученики шамана с любопытством смотрели по сторонам.

— Добро пожаловать в Библиотеку Топора, — раздался под потолком нежный женский голос, — Если вы направляетесь в читальный зал, то должна вас огорчить — он закрыт на ремонт.

— Надо же, — восхищённо проговорил Агумма, — Гномьи машины действительно потрясающи.

— Это не машина, — ответил танк.

Он медленно покатился назад, мыши с громким писком бросились прочь из библиотеки.

С потолка, изгибаясь, спустилась огромная - по прикидкам танка метров ста пятидесяти длиной - змея.  Голова, руки и грудь у неё были человеческими. Хвост массивными кольцами обвился вокруг танка.

— У вас есть абонементный талон? — спросила она.