Гашишович Юрий Григорьевич : другие произведения.

Пивовар. Части 1-2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  ПИВОВАР. РОМАН-ЭПОПЕЯ В ЧЕТЫРЕХ ЧАСТЯХ
  
  ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
  
  Петр Петрович Петров - Пивовар, 52 года
  Пафнутий Иванович - слесарь его, 33 года
  Спирт (Спиридон) Макарыч - сторож его, 67 лет
  Клавдий Борисович Попотёрко - Начальник пивоваренного завода, педофил, 45 лет
  Мазай Петрович Петров - Сын Петра Петровича, 14 лет
  Степанида Водолазовна Петрова - Мать его, 50 лет
  Одлопез Морозович - Продавец, 30 лет
   Даунита Архиповна Попа - Главврач, 134 года
  Пульхерия Митрофановна - Жена слесаря, 48 лет
  Екылдык - шашлычница, 24 года
  Дуся - уборщица, 35 лет
  Виталия Федоровна Попотёрко - жена Клавдия, 42 года
  Нефед Аникеевич Жареный - Начальник тракторного завода "Мухосранец", 38 лет
  Егор Тимофеевич Бультыга - Разносчик газет, 15 лет
  Кузьма Антонович Бык - первый тракторист, 40 лет
  Марфа Никодимовна Бык - жена его, 36 лет
  Родион Кузьмич Бык - сын тракториста, дебил, 18 лет
  Марья Кузьминична Бык - дочь тракториста, 16 лет
  Валентин Федорович Мошонкин - рабочий, 47 лет
  
  
  -----------------------------------------
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПЕРВАЯ КРОВЬ
  -----------------------------------------
  
  ГЛАВА ПЕРВАЯ
  Спальня Петровых, 27 октября 1878 года, день.
  
   ////
  Клавдий Борисович и Петр Петрович.
  ////
  
  Клавдий Борисович. Подать мне свежую газету, кофей и юных неиспорченных мальчиков!
  Петр Петрович. Клавдий Борисович, после вчерашнего не осталось!
  Клавдий Борисович. Слушай, я же видел у нас в подвале человека в памперсах.
  Петр Петрович. Это Спирт Макарыч.
  Клавдий Борисович. Ну почему! Почему в наш век новых открытий и технологий так мало юных неиспорченных мальчиков! Почему, Петр Петрович?
  Петр Петрович. Прогресс все портит. Сначала в сенях с коровкой, потом друга гимназиста пригласит, а потом вы его вызовите и еще неизвестно, кто кого.
  Клавдий. Помню учился в лицее, преподоватили каждый день розгами били. Петр Петрович, побейте меня розгами!
  Петр Петрович. Клавдий Борисович! Вы опять за свое!
  
  ////
  Стук в дверь. Входит Одлопез.
  ////
  
  Одлопез. Екылдык придумала новую технологию! Спаивать собак пивом и делать из них пивные шашлыки и собачье пиво.
  Клавдий. Мы напоим этим юных неиспорченых мальчиков и, пока они будут без сознания...
  Петр Петрович. Помилуйте, Клавдий Борисович, у меня же сын!
  
  ////
  Клавдий Борисович хитро прищуривается. Петр Петрович кидает в него свежую газету и стакан с кофеёй. Клавдий Борисович падает и умирает.
   ////
  
  
  
  ГЛАВА ВТОРАЯ
  Больница Дауниты Архиповны. 28 октября, день.
  
  ////
  Носильщик, Даунита Архиповна и Клавдий.
  ////
  
  Носильщик. Даунита Архиповна, у меня больной!
  Даунита Архиповна. Давай, подавай, в ящик запихивай... Ой, батюшки, что за люди!
  Носильщик. Не запихивается!
  Даунита Архиповна. А ты куда его запихиваешь?
  Носильщик. Ну, в ящик, типа... Вы же сказали... Тут мешает что-то
  Даунита Архиповна. Отрежь.
  Носильщик. Ээээ... Не получается. Оно железное.
  Даунита Архиповна. Блестит?
  Носильщик. Угу, блестит... Как колокол натертый...
  Даунита Архиповна. Стой! Не запихивай!!!! Оно же... Бля!
  Носильщик. Запихнул, кажется. Принести чего?
  Даунита Архиповна. Жопу свою отсюда унеси, пока в ящик тебя не запихнула вместе с этим вот!
  Клавдий. А зачем меня в ящик запихивать?
  Даунита Архиповна. Вопросов не задавай!
  Клавдий. Почему?
  Даунита Архиповна. Не ну типа ты тупой?
  Клавдий. Если я у вас в психушке, значит тупой.
  Даунита Архиповна. Ты поосторожнее со словами-то. Носильщик! Клизьму!
  Носильщик. А говорили, ничего не надо...
  Клавдий. Не надо, Даунита Архиповна, пожалуйста, не надо! Ааааа! Боюсь!
  Даунита Архиповна. Пора бы тебе выпустить газы, иначе сбежишь, как обычно!
  Клавдий. А что, я не в первый раз???
  Даунита Архиповна. Так! Захочешь бздеть - бзди ртом. Я буду следить!
  
  ////
  Появляется носильщик с клизьмой. Даунита Архиповна с размаху втыкает ее жало Клавдию в дупло.
  ////
  
  Клавдий. А-а-а-а-а-а-а!!!!!!
  Даунита Архиповна. Не ори, рот заткну.
  Клавдий. Мммммъ...
  Даунита Архиповна. Носильщик! Зубную щетку!
  Носильщик. Но у нас нет зубных щеток...
  Даунита Архиповна. Тогда то, чем ты чистишь зубы. Быстро!
  Клавдий. Нееееет!!! Неееееттттт!!!! Нехачююююю!!!!
  
  ////
  Клавдия трясет и болтает из стороны в сторону. Изо рта пошла пена.
  ////
  
  Даунита Архиповна. Не вздумай!
  Клавдий. Ииииииииииииииииии!!!
  Даунита Архиповна. Я тебя ведь потом в гавно превращу! Век не увидишь своих мальчиков!
  Клавдий. Умммммм... Мальчики... Не хачюююю!!!!! Юююйййуууууууу!!!!
  
  ////
  Появляется носильщик с туалетным ершиком.
  ////
  
  Носильщик. Эээ... Вот ершик.
  Даунита Архиповна. Положи на стол и готовься по сигналу тереть Клавдия.
  Клавдий. Уиииииииииииииииииииииииииииииииии!!!
  
  ////
  Клавдий срывается с кушетки, на лету вышибает окно, взмывает в небо и исчезает где-то вдали
  ////
  
  
  ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  Горы Яицо (ударение на первый слог), 29 октября 1878 года, утро.
  
  ////
  Екылдык и Клавдий Борисович. Екылдык входит в сарай за бараном и видит торчащего из ведра с пометом Клавдия без сознания.
  ////
  
  Екылдык. Йопт.
  Клавдий. Ыыыы...
  Екылдык. Ты же... Клавдий... С завода... Да? Что ты здесь делаешь?
  Клавдий. Ыыыы... Попа.... Болит...
  Екылдык. Че, летать учили
  Клавдий. Нет.... убтать, лечили...
  Екылдык. Ты от Дауниты Архиповны сбежал?
  Клавдий. Да. А у тебя нет случайно щенков от тех собак?
  Екылдык. А? Ты совсем того?
  Клавдий. У собак щенков не было, я вот че хотел спросить.
  Екылдык. Так ты еще и педофил?
  Клавдий. Все, ухожу! Дай... Полотенце...
  
  ////
  Спустя несколько часов и стаканов вина Клавдий добрался до завода.
  ////
  
  Петр Петрович. Клавдий Борисович! Вы уже сбежали?
  Клавдий. Заткнись и работай!
  Петр Петрович. Ээээ... Ну вы это... Простите, типа... Сорвался...
  Клавдий. Я те ща эту... Работай молча, короче!
  
  ////
  Клавдий заходит в кабинет и видит Спирта Макарыча.
  ////
  
  Спирт. Клава, давай пива!
  Клавдий. Какая я тебе Клава, быдло?
  Спирт. Ну, блин, ты же обещал!
  Клавдий. Ук? Када?
  Спирт. Нус, тагда... Сорок литров отлить обещал... Я вот те принес двадцать семь рублей...
  Клавдий. Еб. Ты думал, я тебе пива сорок литров отолью за двадцать семь рублей?
  Спирт. Ну, да. А чего?
  Клавдий. Наивный ты, дед. Вали отсюда, пока на тебя этого "пива" не вылил...
  Спирт. А что, я даже рад буду.
  Клавдий. Я не понимаю, тебе Петр Петрович зарплату деньгами, чтоль, выдает?
  Спирт. Не-а. Пивом...
  Клавдий. Вот. Вот сука, Петр Петрович. Сука редкостная. Пиво сливает, раздает кому попало. Сука. Одним словом.
  Спирт. Ну... А пива-то дай.
  Клавдий. Вот тебе стакан, и гуляй отсюда. Не в настроении я. Мальчиков отобрали, клизму в... вставили, пива теперь требуют. Борзой народ... У меня собака не такая борзая...
  
  ////
  Спирт Макарыч опустив голову уходит.
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
  Подвал дома Петровых, 29 октября 1878 года, вечер.
  
  ////
  Спирт Макарыч, Пафнутий, в углу спит Дуся.
  ////
  
  Дуся. Че, опять бухать пришли, уебаны?
  Спирт. Чо?
  Дуся. Хуй через плечо. Вы понимаете, что убирать за вами приходится? Полы тереть, тряпки переводить, вас, мудаков пьяных, выволакивать во двор, потом еще лежанку стирать, потому что наблевал на нее кто-то! Короче, тут вы больше пить не будете. Ищите другую дуру, которая вас к себе в подвал пустит... А я в этом подвале живу, между прочим.
  Спирт. Эээ... А че нам делать сейчас тогда? Я что, зря у Петра Петровича пиво отлил?
  Дуся. Я чтоль ебу?
  Пафнутий. Это дискриминация!
  Дуся. Тогда плати и соблюдай правила!
  Спирт. Какого хуя?
  Пафнутий. Это дискриминация!
  Дуся. Все справедливо. Вы мне три рубля, и не пакостите, я вам - свой законный подвал.
  Спирт. Да пошла ты на хуй, швабра!
  Пафнутий. Эй, эй, успокойся. А где мы еще пить сможем, если не тут?
  Спирт. Хммм... Не знаю и вправду.
  Пафнутий. Не в больничку же идти? Там тоже, я слышал, подвал есть, только ходить туда я боюсь. Вдруг там зомби всякие ходют? Я же еще слышал, что там Даунита Архиповна трупы маринованные хранит, в банках!
  Спирт. В холодильниках?
  Дуся. Бля, страсти какие рассказываете! И не стыдно вам на такую хуйню вестись, взрослые люди уже! Спиридон, у тебя ж уже внуки!
  Спирт. Да вот нету у меня внуков, путаешь ты. Дочка у меня, двадцать седьмой год... А внуков нет пока, хотя пора уже...
  Пафнутий. А у меня сыну восемнадцать! Иван Пафнутьевич зовут!
  Спирт. Восемнадцать? А я думал маленький!
  Пафнутий. Нуууу... Это я тогда был маленький... Мы ж уже сто раз говорили!
  Дуся. Вот именно! Платить будете?
  Пафнутий. Ну... Давай сегодня, а потом уже как придется...
  Дуся. Скорее бы.
  
  ////
  Прошло три часа. На столе пьяный в гавно лежит Пафнутий. Спирт ползает по полу и невнятно бормочет.
  ////
  
  Дуся. Ну че, насинячились, гости дорогие?
  Пафнутий. Чё, ик...
  Спирт. Мяяяяя... Нет еще...
  Дуся. Давайте уебывайте, время истекло...
  Пафнутий. Чьььооооо???
  Спирт. Па-а-ашли, Паффнутийыван-ныч, ик... Денег... ик! Нету босе... Ик!
  Дуся. Да, Спиридон, когда ты надерешься, становишься на человека похож, а не на старикашку в маразме...
  Спирт. Ну я тебя...
  
  ////
  Пафнутий и Спирт уползли в неизвестном направлении.
  ////
  
  ////
  А в это время Даунита Архиповна искала Клавдия по всему Мухосранску, потому что опять сбежал, собака.
  А Клавдий Борисович тихо спал в своем рабочем кабинете внутри пивовареного завода. Он знал, что сюда Даунита Архиповна не сунется никогда, просто она тут боится, что упадет в чан, ее перемолет и она смешается с пивом и весь уезд, а еще и автономные волости, будут ее пить.
  ////
  
  
  
  
  ГЛАВА ПЯТАЯ
  Магазин Одлопеза, 30 октября 1878 года, день.
  
  ////
  У пивного ларька. Одлопез, Степанида Водолазовна и Пульхерия Митрофановна.
  ////
  
  Одлопез. Чего изволите, барыня?
  Степанида. Ну вот не надо меня так называть! Не выношу! Мне спирта бы надо, да побольше... Тут дело такое... Срочное...
  Одлопез. Вам Спирт Макарыч нужен? Чистый? Придет помоется. В бане. Вода - 96 градусов. Так?
  Степанида. Чего ты придуряешься, спирт у тебя есть?
  Одлопез. Нет! Спирт в подвале, дрыхнет.
  Степанида. Без тебя знаю, что дрыхнет, Одлопезина! У тебя совесть вообще есть? У меня сын с крыши упал, порвал себе задницу, спирт надо, рану промыть! А ты тут со своим Макарычем, как будто... Ну...
  Одлопез. А сколько сыну лет? Насколько я помню, немного.
  Степанида. Четырнадцать.
  Одлопез. А лицам до двадцати одного алкоголь не продаю!
  Степанида. Ну и сука же ты, Одлопез Морозович! Мазаю плохо, кровищи уже две банки натекло, а ты, сука такая!
  Одлопез. Бросайте алкоголь, Степанида Водолазовна!
  Степанида. Ну Одлопезушка, ну горе у меня, ну выручи! Сколько хочешь отдам!
  Одлопез. Ну-ка давай, продолжай в том же духе!
  Степанида. Ну ты и говно! Беда случилась, а ты... Не человек ты!
  Одлопез. Сколько.
  Степанида. Чего сколько?
  Одлопез. Водки.
  Степанида. Мне спирту.
  Одлопез. Еще гурманничаешь мне тут? Спирта не имею!
  Степанида. Давай литр.
  Одлопез. Семь рублей!
  Степанида. Охренел?
  Одлопез. Ну ты сама сказала, что заплатишь...
  Степанида. Заплачу, Одлопез, заплачу. Давай сюда.
  
  ////
  Степанида хватает водку и бежит домой.
  ////
  
  Пульхерия. Мне спирту литр.
  Одлопез. Бля. Вы сговорились, чтоли? Откуда у меня спирт? Я продаю пиво, газеты и кислотоустойчивые крючки с цепочками! Понятно? Спирт привозят из Гонолосева два раза в год! Следующий завоз в декабре, когда лед на реке встанет!
  Пульхерия. Себе же хуже делаешь...
  
  
  
  ГЛАВА ШЕСТАЯ
  Особняк Петра Петрова, 30 октября 1878 года, день.
  
  ////
  Степанида Водолазовна, Пульхерия Митрофановна и Мазай.
  ////
  
  Степанида. Сынок, я пришла! Лежи не двигайся!
  Мазай. Спирту принесла? Тут еще банка крови натекла. Вылить надо!
  Степанида. Не выливай только, я в Дальний отвезу, к бабушке.
  Мазай. А спирт? Продал Одлопез?
  Степанида. Ага, только водку подсунул, собака!
  Мазай. А больно не будет?
  Пульхерия. А тебе не больно было когда падал?
  Мазай. Больно.
  Пульхерия. Вот больней этого точно не будет.
  Степанида. Ну что же ты так, он же переживает... Как же он теперь... Ходить будет?
  Пульхерия. Шланг какой-нибудь организуем...
  Мазай. Какой еще шланг?
  Степанида. Неважно, неважно. Вот тебе стаканчик, лей на рану понемножку.
  Пульхерия. Пока не затвердеет.
  Мазай. Что?
  Степанида. Не слушай ты ее.
  Мазай. Что затвердеет?
  Степанида. Ничего, ничего. Она бредит. (Пульхерии)Пошли отсюда, пошли.
  Мазай. А отхлебнуть можно?
  Степанида. Не стоит. Ее же Одлопез делал. Возьми самогону нашего, коли очень хочется.
  Мазай. Да надоел уже этот самогон. Каждый день одно и то же! Надо разнообразие вносить.
  Пульхерия. Рано ему еще! Борода не растет!
  
  ////
  Степанида и Пульхерия уходят, дверь закрывается, Мазай тянется за одеколоном, выпивает половину одним глотком и занюхивает подушкой.
  ////
  
  ////
  Соседняя комната.
  ////
  
  Степанида. Ну чего ты говоришь, маленький-маленький!
  Пульхерия. Так ему же всего...
  Степанида (перебивает). А Пафнутию твоему тоже всего! Не замечала? Сама-то во сколько родила?
  Пульхерия. В двадцать восемь первого. Вообще ни к чему вопрос.
  Степанида. Это он Пафнутия! А до этого не брал никто, да? Только мальчиков тринадцатилетних соблазнять способна!
  Пульхерия. Ты тоже сука, Степа.
  
  ////
  Вбегает Пафнутий.
  ////
  
  Пафнутий. Эй, бабы! Слышь!
  Пульхерия. Чего.
  Пафнутий. Бабы! Короче... Даунита Архиповна застрелилась.
  Пульхерия и Степанида. УРААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
  Пафнутий. Ну, только это...
  Пульхерия. Чаво?
  Пафнутий. Промахнулась. Прострелила шляпу носильщику и себе дужку от очков.
  Пульхерия и Степанида. БЛЯ!!!
  
  
  
  ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  Психбольница, утро 31 октября 1878 года.
  
  
  ////
  Даунита Архиповна, Никита Патроклович (граф Мухосранский) и носильщик.
  ////
  
  Граф. Все мы люди, и все мы понимаем, ш-ш-што э... што для нас, и для всего наш-ш-шего народа очень важны все мы, все люди... Это самое, э... Важ-ж-жны... И ш-ш-што ж-ж-же вы себе, так сказать, позволяте, многоуваж-ж-ж-жаемая Даунита Архиповна, ведь все мы люди, и это самое, долж-ж-ж-жны же понимать всю суть... Ведь страдают люди, а вы вдруг реш-ш-ш-шили взять, так сказать, и покинуть нас! Нельзя, нельзя! Вы ж-ж-же единственный, это, как его, врач! Вот оно, врач! Врач! Единственный на всю, наверное, не то ш-ш-што волость, а на весь уезд, а то и на два уезда, ибо ш-ш-што у нас на севере? Горы, Дальний, а там тож-ж-же врачей! Вот, врачей! Врачей не густо. Так ш-ш-што ж-ж-же вы себе пож-жволяете, Даунита Архиповна?
  Даунита Архиповна. Мало ли что я себе позволяю, главное, что я не стрелялась, и что вы - старый маразматик!
  Граф. Ш-ш-што вы себе позволяете! Как вы меня назвали? Я ж-ж-же ваш граф, второй после царя!
  Носильщик. Ваше сиятельство, Никита Патроклович, осмелюсь напомнить вам, что царизьм был пресечен революцией 1834 года...
  Граф. Да ш-што ты говориш! Царизьм, пресечен! Да за такие слова вас надо сж-ж-жечь на колокольной площ-щ-щяди!
  Носильщик. Казнь через сожжение отменили в 1666 году, когда от этого сгорел весь город!
  Даунита Архиповна. Отстаньте от моего носильщика! Его дело - таскать мне клизьмы! Носильщик, клизьму!
  Граф. Сообшчаю вам такж-ж-же, что во время ваш-ш-шего лечения больницей будет управлять господин Федораст Амфилохиевич, фамилия которого в списках не была обнаруж-ж-жена. Вам знаком сей человек?
  Даунита Архиповна. Нет, впервые слышу... Сякундочку! Какое еще лечения? Как это понимать?
  Граф. Вы только вчера предприняли попытку это, как его там называется, суицыда... Вот, да суицыда! Суицыда, Даунита Архиповна! Поэтому вы долж-ж-жны оправиться и пока вы будете оправляться, руководить будет господин Федораст Амфилохиевич. Ему об этом сообщ-щено.
  Даунита Архиповна. Так объясните мне, кто это? И вообще, почему именно он должен что-то делать за меня? Я в состоянии сама!
  Граф. Нет, не в состоянии.
  Даунита Архиповна. Нет, в состоянии!
  Граф. Не имеет, это самое, чего ж... Смысла! Вот, точно, смысла! Смысла не имеет, Даунита Архиповна, спорить с властью! А власть вам сказала, что вы лечитесь две недели, а руководит всем этим господин Федораст Амфилохиевич! Кстати говоря, он - маркиз. Понятно?
  Даунита Архиповна. Мне то понятно, но зачем же это вам?
  Граф. И не спраш-ш-шивайте! Ответа не получите! Я ухож-ж-жу! Хватит тянуть кота за... Это, самое, как их там... Яйца! Точно, вот оно, Яйца! За яйца кота нечего тянуть! До свидания, Даунита Архиповна.
  
  ////
  Граф уходит, через минуту врывается носильщик с клизьмой в зубах.
  ////
  
  Даунита Архиповна. Где ж тебя носило, гад?
  Носильщик. Простите меня, баллон закончился, я новый из подвала выкатил! Тяжелый, зараза! Хорошо хоть вам его на месяц хватает, а то бы уже давно грыжу себе б заработал.
  Даунита Архиповна. Грыжа лечится!
  Носильщик. А? Как?
  Даунита Архиповна. Клизьмой. Клизьмой все лечится, поверь лучше на слово.
  Носильщик. Уже верю!
  Даунита Архиповна. Жаль графу не всадили... Ну да ладно, еще успеется...
  Носильщик. Так я свободен?
  Даунита Архиповна. Ты? Конечно нет! Дуй в подвал и вытри за Клавдием! Живо!
  Носильщик. Но там не было Клавдия!
  Даунита Архиповна. Не волнует!
  
  ////
  Носильщик уходит.
  ////
  
  Даунита Архиповна. И что за Федораст-педераст... Не знаю таких... И не пришел, и не представился... Ну и срать на него!
  
  ////
  Даунита удаляется по коридору. Издалека слышится ее голос: "И все-таки граф - мудак"
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  Дом Петровых, крыша, день 31 октября 1878 года.
  
  
   ////
   Петр Петрович и Пафнутий. Петр Петрович ходит по крыше туда-сюда и курит трубку подобно буржуям из Гонолосева.
   ////
  
   Петр Петрович. Поди сюда, Пафнутий!
   Пафнутий (трясясь от страха). Я здесь, господин!
   Петр Петрович. Так, Пафнутий Иванович! Что же вы... Трясетесь?
   Пафнутий. Н-н-ничего!
   Петр Петрович. Ну, ладно. Пафнутий, сбегай ко мне в кабинет и принеси ружье. Сам же видишь...
   Пафнутий. А?
   Петр Петрович. Б. Птицы, мой друг, птицы. Вот в чем дело...
   Пафнутий. А что... Случилось? С вами...
   Петр Петрович. Бля, Пафнутий, хватит глупости говорить, неси давай ружье, коли хозяин требует!
   Пафнутий. Уже несу!
  
   ////
   Пафнутий убегает. Петр Петрович садится на корточки и рычит, удивленными глазами наблюдая за птицами. Возвращается Пафнутий с ружьем и горстью птичьего корма. Петр Петрович встает кряхтя.
   ////
  
   Петр Петрович. Молодец!
   Пафнутий. А... Вы точно ничего?
   Петр Петрович (выпучив глаза). А что я должен еще?
   Пафнутий. Не знаю...
   Петр Петрович. Ну иди!
   Пафнутий. Все?
   Петр Петрович (энергично переступая с ноги на ногу). Все, все, проваливай!
   Пафнутий. А это точно? Вам кофей не принести? Или тапочки...
   Петр Петрович. Нет, ступай, Пафнутий.
   Пафнутий. Я точно ни в чем не провинился?
   Петр Петрович. Пока нет.
   Пафнутий. Хорошо, я пойду в подвал и прибью там порог... Он отвалился просто, наверное на нем кто-то прыгал... И он отвалился... Проломился то есть... Я пойду, пойду.
  
   ////
   Петр Петрович с красным лицом расслабляется и взвизгивает. Полужидкая масса вытекает через штанину на крышу. Пафнутий посинел и бросился бежать.
   ////
  
   Пафнутий. Я сейчас же принесу полотенце! Ну как же так! Я совсем не знал, что оно понадобится!
   Петр Петрович. Стой, сука, не уйдешь!!!
  
   ////
   Петр Петрович бросается догонять Пафнутия, хватает его за воротник и с разворота швыряет его с крыши вниз.
   ////
  
   Пафнутий. У, сука, бля! Я тебе отомщу!!!!!! Обещаю-ю-ю-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!!
   Петр Петрович. Бля, Пафнутий, прости, не рассчитал!!!
  
   ////
   Пафнутий упал на куст, покрытый свежим снегом, несколько минут лежал приходя в себя, а потом встал и пошел на речку умываться.
   ////
  
  
  
  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  Кладбище, ночь с 31 октября на 1 ноября 1878 года.
  
  
  
   //////
  Одлопез и два грузина с мешком.
  //////
  
  Одлопез. Ну че, все?
  Гиви. Усо, усо, Одлопез!
  Одлопез. А телега где?
  Отар. А тэлеги нэт, чюрки на посту атобрали, жалко очэнь.
  Одлопез. Так. Что в телеге было?
  Отар. Та ничэго, хэрня.
  Одлопез. А все же?
  Гиви. Та ничэго... Сто кылограмм...
  Отар. Хурмы!
  Одлопез. Я не понял, вы что, хурму проебали?
  Гиви. Прасти, это чюрки на посту!
  Одлопез. И что делать будем? Это же очень важно было! Как я теперь... Да чего я, как мы все теперь будем...
  Гиви. Без хурмы?
  Одлопез. Без хурмы...
  
  ///
  Одлопез замечает лежащего в гробу мужика.
  ///
  
  Одлопез. Ты кто?!
  Абрам. Абрам.
  Одлопез. Откуда?
  Абрам. Из Ыстулиграда... Не бейте меня...
  Одлопез. Давай хурму, недоделок.
  Абрам. Нет у меня хурмы...
  Одлопез (грузинам). Бьем его?
  Гиви. Ню, дык, давай.
  Абрам. Нет! Только не па литсу!!!
  
  ///
  Одлопез, Отар и Гиви бьют Абрама. Абрам визжит и сопротивляется.
  ///
  
  Одлопез. Ну! Где наша хурма?
  Абрам. Не знаю!
  Одлопез. Так! Надо принять меры! Абрам... Слушай внимательно.
  Абрам. Слушаю... Не бейте...
  Одлопез. ДАВАЙ ХУРМУ, ИНАЧЕ ОТРЕЖЕМ НОГИ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
  Абрам. У меня ничего нет! Вы меня с кем-то путаете! Я всего лишь жалкий еврей!
  Одлопез. Я так и знал! Во всем виноваты евреи!
  Абрам. Но...
  Одлопез. Молчать, жидяра! Гиви, пила есть?
  Гиви. Ест.
  Одлопез. Пили.
  Абрам. Аааааа!!! НЕ НАДО!!! Нет у меня хурмы!!!! Нет!!!
  Одлопез. Хурма или ноги. Выбирай.
  Абрам. Неееееееет!!!! Я всего лишь еврей!!! Хочешь, вызову демона?
  Одлопез. ???
  Отар. ???
  Гиви. ???
  Абрам. Только не отрезайте ноги! Я вызову демона!
  Одлопез. Ню.
  
  ///
  Абрам вылезает из гроба и начинает размахивать руками. Гиви смотрит на Отара, Отар - на Одлопеза, Одлопез - на Гиви.
  ///
  Спустя пять минут. Одлопез, Отар и Гиви.
  ///
  
   Отар. Где демон?
   Гиви. Где Абрам?
   Одлопез. Где деньги???????????????????????????????
   Гиви. Опля...
   Одлопез. Вот, сука, и верь им потом! Демон-демон. Тьфу! Разыщу урода, распну на корявом пне!
   Отар. Еврэйскайа ызворотлывость, на!
  
   ///
   Одлопез, матерясь, забирает мешок и уходит.
   ///
  
  
  
  
  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  Дом Петровых, ночь с 31 октября на 1 ноября 1878 года.
  
  
  ////
  Петр Петрович, Степанида Водолазовна и Клавдий Борисович.
  ////
  
  Петр Петрович. Дорогие друзья! Давайте выпьем за мир во всем мире! Ведь должны же эти турки наконец угомониться! Притом, мы находимся в непосредственной близости от... Э... Короче, давайте пить!
  Клавдий. Петр Петрович, дружок, ты не видел Сильвестра?
  Петр Петрович. А это еще кто? Прости, запамятовал... Старый уже...
  Клавдий. Ать, подловил! Это мой новый маленький ручной раб!
  Петр Петрович. Вы опять за старое? Оставьте уже деток в покое!
  Клавдий. Вот только он исчез куда-то...
  Петр Петрович. Так выпьем же за то, чтобы дети никогда не попадали в рабство к маньякам-педофилам!
  Клавдий. Э? Что ты сказал?
  Петр Петрович. Шучу, господин начальник!
  Степанида. А что это за тыквоголовые по улице ходят?
  Петр Петрович. Непонятно...
  Клавдий. Кто там еще? Среди них есть мальчики?
  Петр Петрович. Клавдий Борисович! Успокойтесь! Можете там, в баньку сходить, полегчает ведь я знаю! Не в первый раз...
  Клавдий. Банька нынче не принимает. Шалва в запой ушел на две недели...
  Степанида. Это что значит, нам две недели придется благоухать ароматами насыщенной помойки?
  Петр Петрович. Не гнать на Шалву! Он - мужик что надо! Лучше него во всей губернии никто не парит! Баня - тоже искусство!
  Мазай. Баня - тоже искусство, пидарасы - тоже люди... Ну что за разговоры за столом? Это разве можно так разговаривать? Я, вон, на улице двух зомби поймал!
  Клавдий. Зомби?
  Мазай. Ага. Настоящие! У них головы красные и раздутые, а не такие, как в книжках нарисованы!
  Клавдий. И что?
  Мазай. Что? Зомби? Я хотел сделать из них шашлык и воздушного змея, но они убежали, пока я разматывал веревку... Я думал, что если дать зомби чеснок, у них наступит оцепенение... В книжках читал...
  Петр Петрович. Что ты наделал, сынок! Это же для вампиров! Зомби надо бить по шарикам железной трубой!
  Степанида. Послушайте! Послушайте! Какие к черту зомби? Это же омериканцы!
  Клавдий. Откуда в Мухосранске омериканцы?
  Степанида. Не знаю... Они, вроде, любят Грузию...
  Клавдий. Так мы не в Грузии! Грузия там, за горой. Надо сначала до Дальнего доехать, а там, с местными, через перевал!
  Мазай. Не понял. Это че, не зомби?
  Степанида. Прости, сынок... Надо было давно тебе сказать... В общем... Зомби не существует. Это выдумки. Сказки.
  Мазай. З-зомби не существует?
  Степанида. Да, сынок. И Деда Мороза тоже...
  Мазай. А у кого тогда на семидесятилетии Пафнутий выпил мочу узбека?
  Степанида. Это другое... Неважно... Понимаю, это шокировало тебя... Но ты, это, не расстраивайся...
  Петр Петрович. Э, э, гости! Давайте следующий тост!
  Клавдий. За мальчиков, Петр Петрович! За мальчиков, и за то, чтобы они никогда не переводились!
  
   ////
   Петр Петрович кидает в Клавдия тряпкой.
   ////
  
  Петр Петрович. Заткнись!
  Клавдий. Хамло!
  Мазай. Давайте выпьем за то, чтобы эти омериканцы все передохли совсем!
  Петр Петрович. Давайте!
  Клавдий. Давайте!
  Степанида. Э, так нельзя! Это дискриминация!
  Клавдий. Вы напоминаете мне Пафнутия!
  Степанида. Нельзя так!
  Клавдий. А как можно?
  Степанида. Давайте выпьем за то, чтобы эти омериканцы все перевелись у нас в Мухосранске!
  Клавдий. Вы меня услышали, да?
  
  
  
  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  Пристань на Мухосранке, 1 ноября 1878 года, рассвет.
  
  
  ////
  Сторожка смотрителя пристани. Екылдык заходит к Пульхерии Митрофановне за чаем. Стучится в дверь. Никто не открывает, она заглядывает в окно - ничего не видно. Мимо проходит какой-то седой мальчик. Это - Сильвестр Сильвестрович.
  ////
  
  Екылдык. Эй, мальчик! Поди-ка сюда!
  Сильвестр. А вы кто? Я не подхожу к незнакомым тётенькам!
  Екылдык. Ты не прав! Не надо подходить к незнакомым дяденькам. А к остальным - можно.
  Сильвестр. Докажите, что вы меня не изнасилуете.
  Екылдык. Хи-хи! Мне нечем! У меня даже сумки с собой нет!
  
  ////
  Мальчик подходит.
  ////
  
  Сильвестр. Ню.
  Екылдык. Опля! Да ты же Сильвестр!
  Сильвестр. А откуда вы меня знаете?
  Екылдык. Нянчила тебя, когда ты жил в Цуеве.
  Сильвестр. Я вас не знаю. Меня нянчил дядька Лев Иванович.
  Екылдык. Ну и как он?
  Сильвестр. Ничего, живой. Правда, старый уже...
  Екылдык. А ты давно в здесь?
  Сильвестр. Неделю, а что?
  Екылдык. Понятно. Слушай, там, в домике должна Пульхерия Митрофановна сидеть, а она не открывает... Что делать?
  Сильвестр. Я не знаю.
  Екылдык. А ты мне поможешь дверь выбить?
  Сильвестр. Ну... Не знаю... У меня нога не поднимется...
  Екылдык. Жалко?
  Сильвестр. Нет. Попа болит.
  Екылдык. Ладно. А плечом можешь?
  Сильвестр. Могу.
  Екылдык. Давай одновременно. Разбегайся.
  
  ////
  Екылдык и Сильвестр Сильвестрович разбегаются и выламывают дверь. Внутри - все чисто, на столе в "предбаннике" лежит закрытая папка, покрытая пылью, а в комнате на полу - ковер. Вроде бы все в порядке, кроме того самого ковра. Точнее, того, что лежит на нем. А на нем лежит заколотый пикой труп Пульхерии Митрофановны. Кровь на ковре уже засохла, и тело прилипло к полу.
  ////
  
  Сильвестр. Ииииииииии!!!!!
  Екылдык. Вот, блядь, и неприятности на голову. Не кричи, пожалуйста...
  Сильвестр. Иии... А что... С-с-случилось? Ч-что делать? С ней?
  Екылдык. Так. Надо, чтобы никто ничего не заподозрил. Или не надо?
  Сильвестр. Не надо! Боюсь!
  Екылдык. Выгодней будет, если она просто исчезнет. Так! Я придумала план. Берем ее за руки, за ноги, и кидаем в реку. Вода ниже завода плохая, ее разъест до дамбы. И ковер туда же.
  Сильвестр. Я боюсь! Не хочу! Нееет!!!
  Екылдык. Не вопи. Не хочешь неприятностей - придется потаскать труп.
  Сильвестр. Ню...
  
  ////
  Сильвестр берет труп за ноги, Екылдык - за руки, выносят его на пристань и сбрасывают в воду, разъедающую не то чтобы тела - чугунные листы вершковой толщины. После Пульхерии в реку отправляются ковер и тряпка, которую испачкали оттирая просочившуюся на пол кровь.
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
  Баня, 2 ноября 1878 года, день.
  
  
  ////
  Шалва, Спирт и Пафнутий.
  ////
  
  Шалва. Здорово, мужики! Выпивка есть?
  Спирт. Не, ты же знаешь, какой Одлопез мудак, правда?
  Пафнутий. Но у нас кое-что есть?
  Шалва. Только не говори, что хурма!
  Пафнутий. А ты про хурму новость слышал?
  Шалва. Чего?
  Пафнутий. Мне Мазай рассказал, что Одлопез прошлой ночью опять на кладбище ходил, к грузинам своим ненаглядным. Так вот, он такой злой, потому что у него хурму увели...
  Шалва. Как это?
  Спирт. Да вот так! Теперь нашу законную хурму в пустыне османы курят.
  Шалва. Жалко-то как! Выходит, не один Одлопез мудак... Так! Я знаю, вы не можете придти с пустыми руками. Давай заноси, че там у тебя перед дверью стоит!
  
   ////
   Пафнутий достает из-за двери два ведра с чем-то белым, вонючим и липким.
   ////
  
   Спирт. Вот тебе, Шалва, принесли. Ты же у нас волшебник!
   Шалва. Это что еще за хуйня?
   Спирт. Это называется КЕФИР.
   Шалва. И что же мне с ним делать?
   Пафнутий. Я слышал, у тебя самогонный аппарат какой-то особенный. Ты же можешь из этой гадости водку выгнать?
   Шалва. Конечно, могу! Никто не может, а я могу!
   Пафнутий. Не можешь?
   Спирт. Уууууу...
   Шалва. Хватит идиотничать! Не в первый раз! Давай, заливай сюда! Щя!
  
   ////
   Шалва выкатывает из ниши в стене второй котел. Внутри него - две емкости и какие-то трубки.
   ////
  
   Пафнутий. И что же в нем особенного?
   Шалва. Смотри. Это обычный аппарат, только у него есть насос и отсос. Наливай.
   Спирт. Гениально!
   Шалва. Щя пойдет процесс.
  
   ////
   Шалва закрывает какие-то крышки, дергает за веревочку, адская машина начинает гудеть и дымить. По бане расползается кисломолочный запах. Из одного сосуда в другой по тоненькой трубке начинает струиться прозрачная жидкость - спитр с водой...
   ////
  
   Шалва. Вот так и делают самогон из кефира.
   Спирт. Выпьем за твою баньку, друг, чтобы она вечно стояла!
   Пафнутий. Да!
  
   ////
   Ну и выпили.
   ////
  
  
  
  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
  Дом Петровых, 2 ноября 1878 года, вечер.
  
  
  ////
  Петр Петрович, Екылдык, Степанида и Мазай.
  ////
  
  Степанида. Дорогая семья, дорогие друзья и знакомые! Мы собрались здесь для того, чтобы обсудить планы на выходные. Я думаю, что мы должны покинуть этот грязный, вонючий город по крайней мере на одну ночь, а лучше - на всю неделю.
  Екылдык. Что случилось? Мазай хочет на озеро?
  Степанида. Да. Но не на озеро. Мазай хочет посмотреть на Турцию.
  Петр Петрович. Хорошо, что не на Тибет с Пафнутием.
  Степанида. Кстати, где Пафнутий?
  Екылдык. Наверное, бухает с Шалвой.
  Степанида. Ну и ладно. Собираем лошадей?
  Мазай. Мам, где мой конь?
  Степанида. Не знаю. Где ты его оставил?
  Мазай. Последний раз у пруда гуляли. Вроде бы.
  Степанида. Вот и ищи где хочешь.
  Мазай. Ну и найду!
  Петр Петрович. Значит так! Завтра в шесть утра по коням и дуем в Горы. Там берем лыжи и в путь. Залезем на самый высокий пик, там поставим палатки, а потом будем есть шашлыки... Екылдык, возьми барашка! ... И пить...
  Мазай. Самогон!
  Петр Петрович. Нет! Кристально чистую воду из горного ручья... Прекрасно!
  Степанида. Ага...
  Петр Петрович. Ну... И самогон, естественно...
  Екылдык. Что-то на вас не похоже... Вы обычно в походы не ходите... К чему бы это? Явно не из-за Мазая...
  Степанида. Явно. Ты права. Просто, нам всем показалось, что город источает ненависть и запах... Так, что любая мечта съебывается...
  Екылдык. Все с вами ясно...
  Мазай. Пап, а в горных ручьях водятся Царь-Рыбы?
  Петр Петрович. За всю жизнь видел только одну Царь-Рыбу, да и та - результат мутации в нашей чудной речке.
  Мазай. Точно! Пошли лучше охотиться на Ять!
  Петр Петрович. Я не видел других Ятей кроме Царь-Рыбы. Эх, давно это было...
  Степанида. Ну хватит свои кошмары рассказывать!
  Петр Петрович. Ничего ты не понимаешь, женщина!
  
  
  
  ------------------------------------
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. РАСПРАВА
  ------------------------------------
  
  
  ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
  На подходе к селу Кривополе, 3 ноября 1878 года, полдень.
  
  Табун мухосранских жителей вышел из Яицкого ущелья.
  Открывшийся неизбалованному взору пейзаж привел их в оцепенение. Петр Петрович скрестил руки на груди, упал на колени и простонал заплетающимся языком:
  - Ибиццо сердце перестало... Какая красота, ебать меня на заре коромыслом...
  - Мать моя женщина! Не зря три часа лезли в гору! - подтвердил Клавдий, окинув взглядом простирающиеся до бесконечности заснеженные вершины.
  Вдали, среди белых гор, белых деревьев и облаков, величественно синела ледяная с виду гладь озера. У этого озера никогда не было названия, потому что оно было единственным таковым природным образованием во всей губернии. Конечно, были и сотни (а может быть, и тысячи) других озер, но по сравнению с этим - то были просто лужи. На могучих берегах Озера местный народ еще тысячелетие назад возвел два города, две столицы. Эти города устояли во времена бесконечных войн с греками, римлянами, османами, их неоднократно пытались сжигать соседи, но великие города пали только пред Первой Грузинской Империей, подчинившей себе все пространство между Черным и Каспийским морями, по южным границам подобравшейся к реке Тигр. Но Империя пала и была расколота на несколько независимых стран, в том числе и невесть откуда взявшуюся Мухосранскую Автономную Губернию. С одной стороны, Губерния была суверенным государством, а с другой - каким-то боком относилась к Российской Империи. Теперь великие некогда столицы представляли собой две деревушки на обоих берегах Озера. Одна из них - уездный город Горы (на самом деле - это просто громкое название), а вторая - село Кривополе, вид которого наблюдали сейчас гости из столицы.
  
  На природу пошли все, позабыв даже про то, что в горном озере ни в коем случае нельзя купаться в холодное время года. И дело не в том, что вода в нем холодная, а в том, что осенью на всю зиму в нем открываются засасывающие каналы. Некоторые из них сейчас забиты ведрами неудачных жителей, а все остальные - засасывают с тройной силой. А вода в озере теплая в любое время года.
  
  На природу пошли все. Спустившись с горы, Дуся стала искать глазами Пафнутия. Она нашла его около сосны - пухлый алкаш кормил белку перегаром.
  - Слушай, друг! Ты же пил у меня в подвале со Спиртом Макарычем, так ведь?
  - Ну да, а что случилось?
  - Мне помнится, что ты обещал не устраивать в МОЕМ подвале бал, бордель, зоопарк и туалет.
  - Ну да, а что случилось?
  - А случилось вот что, бля! Кто-то съел все мои свечи, прогрыз в полу дырку до земли, написал на стене похабную надпись, кстати сказать, про меня, и! И! Насрал мне в подушку.
  - Уй ёб! Думал - чего она такая мятая и воняет...
  - Колись, твоих рученок дело?
  - Не понимаю, о чем ты говоришь!
  - А я все понимаю! Не понимаю только тебя, мудака! Да, еще! Ты завел у меня крысу?
  - Какую крысу?
  - Дохлую!
  - И что ты с ней сделала?
  - Выбросила в окно, что же еще?
  - Аааа... Ясно... Сука косистая... Но это не я! У меня запой прошел еще вчера в бане.
  - Бля, а пили то вы до бани!
  - Йоб, Евдокия! Думаешь, я помню, когда мы там со Спиртом Макарычем что-то пили? Да мы все время пьем!
  - Вообще-то, запоминать надо... Хотя бы последние события. Поэтому, сильно я вас не накажу.
  - ???
  - Ты, Пафнутий! Берешь Спирта Макарыча за шкирку и идешь с ним вскрывать все полы. Вскроешь все полы - кладешь такую же кладку, как в газоне плитки, и стелешь ковры! Ковры купишь в Гонолосеве за свой счет! Там же купишь новый матрац и наволочки. Подушку тоже купишь, но старую выстираешь, в обязательном порядке! Все понятно?
  - А хули ты мной командуешь?
  - А хули ты в моем подвале вечно пьешь с какими-то людьми?
  - Так! Евдокия! Давай договоримся. Я нахожу тебе новый сарай, и ты валишь на хуй из МОЕГО подвала. Хорошо?
  - Ну... Хорошо... Только это должен быть не сарай, а домик с садом и колодцем.
  - Будет тебе колодец, только отъябись! Размечталась, козлиха.
  А в то же время Петр Петрович пытался отговорить Мазая от охоты на приозерных ядовитых жаб...
  
  
  
  ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.
  Берег Озера, 4 ноября 1878 года, утро.
  
  
  ////
  Клавдий и Сильвестр. В кустах сидит Петр Петрович и подслушивает их разговор.
  ////
  
  Клавдий. Дружок, роди от меня медвежонка!
  Сильвестр. Клавдий Борисович, у меня еще от прошлого не срослось! Может, стоит повременить месяцок?
  Клавдий. А что ж, можно. Но хозяин потребует от тебя кое-что взамен.
  Сильвестр. И что же?
  Клавдий. Давай поиграем в кошечек!
  Сильвестр. Что?
  Клавдий. В кошечек! Я буду котом, а ты - головой кота!
  Сильвестр. А что вы конкретно хотите?
  Клавдий. Хочу, чтобы ты, дружок, побыл немного головой кота!
  
  ////
  Петр Петрович в кустах непонимающе сглотнул.
  ////
  
  Сильвестр. Я вас не понимаю, хозяин!
  Клавдий. Что тут непонятного?
  Сильвестр. Головой кота - это как?
  Клавдий. Оближи мои яйца, плохой мальчик! Что, сложно было понять? По моему, это элементарно! Давай!
  Сильвестр. Котик хороший, котик не кусается...
  Клавдий. Как я могу кусаться? Ты же голова!
  Сильвестр. Ах, да, точно. Сейчас вымоем котика!
  
  ////
  Петр Петрович бесшумно стошнил под куст.
  ////
  
  Клавдий. Ну, ушками поиграй, малыш!
  Сильвестр. Какой здоровый котик!
  Клавдий. Мягче, нежнее, нежнее! Нежнее, еб твою мать!
  
  ////
  Клавдий привстает и сплевывает. Попадает прямо в кетчуп, которым еще будут поливать шашлыки. Петр Петрович тошнит повторно.
  Сзади к Петру Петровичу подкрадывается Одлопез.
  ////
  
  Одлопез. Превед, Петруха!
  Петр Петрович (шипя). Тихо, блядь!
  Одлопез. Че, дрочишь тайно?
  Петр Петрович. Пшол вон!
  
  ////
  Клавдий отстраняет от себя мальчика и натягивает штаны.
  ////
  
  Клавдий. Блядь, кто там прячется? Ща найду - всем буркалы выколю!
  Сильвестр. А мне что делать, хозяин?
  Клавдий. Сходи в душ.
  Сильвестр. Но здесь нет душа!
  Клавдий. Блядь, тогда помогай мне! У тебя прекрасные сильные руки!
  
  ////
  Клавдий видит в кустах Петра Петровича с Одлопезом.
  ////
  
  Клавдий. Эт-то еще што? Да как вам не стыдно, взрослые люди!!! Подсматривать за моей личной жизнью и совокупляться почти публично! Нет бы просто публично, так еще и на глазах у меня и детей!!! (срывается на писклявые вопли)
  Одлопез. Ты на себя посмотри, недочеловек!
  Клавдий. Молчять! А ты, Петр Петрович, как тут очутился? Я, между прочим, твой начальник!
  Петр Петрович. Тьфу на тебя!
  
  ////
  На крики сбежался народ. Пришла Даунита Архиповна с клизмами, носильщик, Мазай, Екылдык и Степанида.
  ////
  
  Степанида. Я слышала, здесь кого-то ибут.
  Петр Петрович. Детей они ибут. Начальники мои дорогие.
  Степанида. Ну а ты что здесь делаешь? Подсматривал, да? Что скажешь в свое оправдание?
  Клавдий. Успокойтесь! Все! Это мое личное дело, мальчик на все согласен! Я одеваю его в лучшие шелка! Он в золоте купается!
  Одлопез. В золоте искупаешься - и костей не останется. Я видел.
  Клавдий. Дурак! Давайте по шашлычку, по водочке, да и разойдемся с миром!
  
  ////
  Как в комедийном фильме настроение резко меняется, все дружно начинают бегать туда-сюда под музыку, как будто бы в ускоренном темпе. Быстро сооружают мангал, разводят огонь, угли прогорают. Екылдык умело насаживает кусочки мяса на шампуры, всё! Готовят шашлыки, поливают их вином. Когда все готово, набрасываются и начинают некультурно рвать мясо зубами. Одлопез щедро поливает баранину кетчупом. Потом внезапно тошнит на каменистый пляж и лезет на самое высокое дерево.
  ////
  
  Одлопез. Тьфу, бля, что за хринотень!
  Даунита Архиповна. Какая хринотень? Где? Это ты что туда полез! А ну слезай, не то клизму получишь!
  Одлопез. А как до меня дотянешься?
  Даунита Архиповна. У меня носильщик меткий!
  Носильщик. Клизьму?
  Даунита Архиповна. Рано!
  
  ////
  Все изумленно смотрят то на Дауниту Архиповну, то на Одлопеза. Внезапно дует порыв ветра, дерево качается, Одлопез теряет тапочки, хватается за сук и начинает мочиться вниз, иногда попадая струей в людей
  ////
  
  Даунита Архиповна. А теперь - пора!
  Носильщик. Командуйте!
  Все хором. РАЗ, ДВА, ТРИ!!!! ПУСК!!!!
  Носильщик. Как скажете.
  
  ////
  Клизьма летит вверх, переворачиваясь в воздухе. Ее немного сносит ветром, и она попадает Одлопезу в рот. Он адски выгибается, выплевывает клизьму и падает с дерева. Даунита Архиповна ищет причину произошедшего, и не находит ее.
  ////
  
  Даунита Архиповна. Так! В связи с отсутствием очевидного мотива одлопезовых действий, я ставлю клизьму всем присутствующим по очереди, пока не выясню правду. Петр Петрович, вы первый!
  Петр Петрович. За что?
  Даунита Архиповна (ставя ему клизьму). Что вы скажете?
  Петр Петрович. Было архимерзко наблюдать за девиацией Клавдия Борисовича! Кабы я был его начальник, приказал бы кастрировать! Пожалуйста, заклейте седому мальчику попку пластырем.
  Даунита Архиповна. Следующий! Мазай, ты!
  Мазай. А что, по-другому никак?
  Даунита Архиповна (ставя ему клизьму). Нет. Что скажешь ты?
  Мазай. Черт бы побрал ваше принудительное клизмирование! От этого, между прочим, лабораторные кролики умирают!
  Даунита Архиповна. Ясно. Слезай. Теперь вы, Степанида Водолазовна!
  Степанида (получая клизьму). Уух!
  Даунита Архиповна. Что скажете?
  Степанида. Скажу, что мой папаша круглый, как шар земной! И лицо круглое. И глаза, и уши тоже! И тринадцать подбородков на роже!
  Даунита Архиповна. Пока свободны, но в дальнейшем надо будет поработать с вами. Садись, седой мальчик!
  Сильвестр (быстро тараторя). Даунита Архиповна, у меня еще после пожарника не срослось, а ваша клизьма, понимаю, денег стоит, и не хотелось бы, чтобы вы потратились, потому что она вся мигом выльется. Я думаю, вы меня поняли. Да?
  Даунита Архиповна. Молодец! И без клизьмы справился! Следующий! Одлопез уже получил! Теперь Пафнутий прыгает! (вгоняет Пафнутию клизьму). Говори!
  Пафнутий. Эх, как там мой Любим Карпыч поживает! Надо в него излишки положить, пока всякие Дуси любопытные не отобрали!
  Даунита Архиповна. Следующий! Клавдий Борисович!
  Клавдий. Простите, я не причем!
  Даунита Архиповна. Говори (клизма влетает в гузно Клавдию)
  Клавдий. Каюсь, каюсь! Котик плюнул в красную бутылочку! Котику хорошо! Хорошо!
  Даунита Архиповна. Внятнее!
  Клавдий. Кетчуп... Заразный!!!
  
  ////
  Даунита Архиповна ставит еще две клизмы Клавдию.
  ////
  
  Петр Петрович. Вот оно што! Точно, нахаркал в кетчуп, сука!
  Клавдий. Я твой начальник!
  Даунита Архиповна. Мало вам было того лечения! Ничего, будет еще вам.
  
  ////
  Мухосранцы разбредаются по сторонам.
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ.
  Кладбище. Ночь с 4 на 5 ноября 1878 года.
  
  ////
  У памятника Георгию Понскому стоят Отар и Гиви. Разговор ведется на грузинском языке.
  ////
  
  Отар. Не пришел еще отчет о поставках?
  Гиви. Нет. Зато есть нехилая партия гашишу. Не требуется?
  Отар. Сейчас спроса нет. Надо было винтовок привезти.
  Гиви. Вай, винтовки, говоришь? Винтовок пока нет, зато есть патроны. Всякие, на любой ствол. И для винтовок в том числе. На пули-то спрос есть!
  Отар. Есть. И еще есть один интересный заказ.
  Гиви. В каком смысле?
  Отар. Ты же знаешь, Гиви, что интересных заказов в смысле их выполнения не бывает. Они бывают только у killer"ов.
  Гиви. Что? Не понял слово.
  Отар. У наемных убийц бывают интересные контракты. А у нас интересны только деньги.
  Гиви. Но у наемников денег тоже немало.
  Отар. Предлагаешь открыть business такого плана?
  Гиви. А что? Дополнительный заработок не помешает.
  Отар. Этот вопрос обсудим позже. Что у нас там было?
  Гиви. Интересный заказ.
  Отар. Ах, да. Петр Петрович требует какую-то хуеву тучу упаковок аспирина.
  Гиви. Это где мы ему аспирин найдем?
  Отар. Найти - одно. Получить - другое. Знаешь, сколько он за это обещал?
  Гиви. Ню.
  Отар. Тысячу целковых.
  Гиви. Не может быть! Откуда у Петра Петровича такие деньги? Он же простой рабочий!
  Отар. Не знаю. Может быть, это и не он совсем, но записка точно от него.
  Гиви. Ну, нас же это не волнует?
  Отар. Правильно. Нас не волнует, кто заказчик, наебал он нас, или нет - все равно он платит, а если не платит, то мы найдем его, и он заплатит. А если мы его не найдем, спросим с этого Петра Петровича, который в том особнячине живет. Он хоть простой рабочий, да наследство ему досталось нехилое. Конфискуем у него пару комнат под склад.
  Гиви. Ну тебя и разнесло, коллега.
  Отар. Сам мудак.
  
  ////
  Гиви подходит к памятнику и приваливается к нему спиной. Где-то за холмами воют волки, а в другой стороне, в Мухосранске, спят его жители, утомленные загородным отпуском.
  ////
  
  
  ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ.
  Особняк Петровых. 5 ноября 1878, день.
  
  ////
  Петр Петрович входит в дом с ружьем наперевес. Его взгляд источает злобу, а походка выдает нарушенную координацию движений. Мазай сидит за столом и листает газету.
  ////
  
  ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Прявет, Мазай! Чего читаем?
  МАЗАЙ. "Горячего Мухосранца" новый выпуск.
  ПЕТР ПЕТРОВИЧ. И что же там пишут? Небось про то, что на кладбище нашли спящего грузина?
  МАЗАЙ. Ага. И про империю пишут. Чушь одна. Мол, государь-император сказал, что мы - гавно. Почти в открытую.
  ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Сын! А с каких это пор ты политикой увлекся?
  МАЗАЙ. Да на кой мне нужна эта политика?
  ПЕТР ПЕТРОВИЧ. А я что-то чувствую, что нужна. Не зря у тебя шерсть на загривке дыбом встает. Сейчас тебя пороть буду!
  МАЗАЙ. Бать, ты чего?
  ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Какой я тебе Бать-ебать? Я - Королева Грузии!
  
  ////
  Петр Петрович берет со стола апельсин и кидает в Мазая.
  ////
  
  МАЗАЙ. Чего с тобой? Эй!
  ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Эй? Это ты эй! Уже похож на него! Чего глаза пучишь, ведь правда девок у тебя не было никогда!
  МАЗАЙ. Ты че, меня пидаром назвал?
  ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Ты тут рассадник пидарасов не устраивай!
  МАЗАЙ. Ты че, обкурился?
  ПЕТР ПЕТРОВИЧ. А ты обленился! Беги, сученыш! Догоню - порву!
  
  ////
  Мазай выпрыгивает из-за стола и бежит по длинному коридору к бывшей комнате врача. Петр Петрович несется следом. Мазай хватает колокольчик и звенит.
  ////
  
  МАЗАЙ. Помогите!!! Убивают!!!!!
  ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Вопли эти тебе не помогут!!!
  МАЗАЙ. А-а-а-а-а-а-а!!! Даунита Архиповна!!! Клавдий Борисович!!! Спасите, мой отец сошел с ума и гонится за мной с ружьем!!! А-а-а-а-а-а-а!!!!
  ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Бойся, сука!
  МАЗАЙ. Боюсь, боюсь! Отстань от меня только!!!
  ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Если бы ты боялся, ты бы не говорил распространенными предложениями!!!
  МАЗАЙ. А-а-а-а-а-а!!! Помогите!!!
  ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Ща тебе дурь из башки вышибу!!!
  
  ////
  Петр Петрович вскидывает ружье и стреляет Мазаю в голову. Промахивается, с потолка сыплется штукатурка. Мазай хватает канделябр и метает в Петра Петровича. Он попадает ему в коленку, Петр Петрович падает и начинает завывать, дергая руками и ногами, и размазывая сопли по красной ковровой дорожке. Мазай вызывает Дауниту Архиповну, она ставит Петру клизьму и забирает на лечение.
  Мазай выходит на улицу и натыкается на Екылдык.
  ////
  
  ЕКЫЛДЫК. Привет.
  МАЗАЙ. Хе... Здарова.
  ЕКЫЛДЫК. А что тут происходит? Даунита Архиповна, вон, с носильщиком бегает...
  МАЗАЙ. Папаша у меня курнул, видать. Вот и бесился. Смотри.
  
  ////
  Мазай показывает синяк от апельсина.
  ////
  
  ЕКЫЛДЫК. Ясно. А я это, решила зайти... С одним делом к нему... А оказывается, он невменяемый. Пойду тогда обратно.
  МАЗАЙ. Подожди. С каким делом?
  ЕКЫЛДЫК. С моим телом.
  МАЗАЙ. А?
  ЕКЫЛДЫК. Понимаешь... Деньги нужны срочно... А тут - Петр Петрович...
  МАЗАЙ. Ага. Понятно.
  ЕКЫЛДЫК. Курнуть не хочешь?
  МАЗАЙ. Не, спасибо. Пока не хочу.
  ЕКЫЛДЫК. А ты, это... Не поможешь?
  МАЗАЙ. Смотря как.
  ЕКЫЛДЫК. Одолжи три сотни, пожалуйста. В следующую среду отдам. Слово джигита.
  МАЗАЙ. Э, нет! Так не пойдет.
  ЕКЫЛДЫК. А как?
  МАЗАЙ. Отдайся мне.
  ЕКЫЛДЫК. Ты чего, Мазай? Ты в своем уме?
  МАЗАЙ. Двести пятьдесят.
  ЕКЫЛДЫК. Двести восемьдесят.
  МАЗАЙ. Идет.
  
  ////
  Мазай и Екылдык уходят в горы.
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
  Магазин, 5 ноября 1878 года, поздний вечер, перед закрытием.
  
  ////
  Степанида и Петр Петрович на привязи, Одлопез.
  ////
  
  Одлопез. Мы закрываемся! У вас есть пять минут на выбор! Думаем быстрее.
  Степанида. Привет, Одлопез.
  Одлопез. Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте! Выбираем, не стесняемся, быстренько, быстренько, что спросите, то и купите, потому что мы через пять минут закрываемся. Вам что-нибудь подсказать? У нас новые поступления - водка "Ять"! Совершенно уникальный продукт, чистейший, натуральный, безо всякого говна, даже без керосину! Что, показать? Брать будете? Также, есть новый сорт огуречиков...
  Степанида. Так. Можешь замолчать на пару минут? Или опять чего скурил?
  Одлопез. Э, как это так? Продавец на рабочем месте план курить не должен. Это привилегия начальства.
  Степанида. Короче, видишь Петра Петровича?
  Одлопез. Это - человек на поводке?
  Степанида. Да.
  Одлопез. Отчего же не вижу? Я его знаю, живет, кстати, с вами в одном доме.
  Степанида. Бля. Он сожрал какую-то дрянь, или скурил что-то... Скорее всего, это ты ему продал.
  Одлопез. Книги жалоб нет, и никогда не было. Мы здесь монополисты, не хера на нас жаловаться.
  
  ////
  Петр Петрович опустился на колени и стал щипать сухую траву.
  ////
  
  Степанида. Да насрать на твою книгу жалоб! Дать тебе по лицу, может, образумишься.
  Одлопез. И что?
  Степанида. Вот ты посмотри внимательно на Петра Петровича и подумай, что-нибудь из того, что у тебя есть, ему поможет?
  Одлопез. Ну, огнетушитель есть.
  Степанида. Не предлагай огнетушители, садовую утварь и прочее. Ему нужно лекарство. Которое из него всю дурь выветрит.
  Одлопез. Эээ... Значит, топор тоже не подойдет. Мммм... А слабительное не пробовали?
  Степанида. А что, поможет? От галлюцинаций и расстройств мозга?
  Одлопез. Насколько я знаю, лекарства от галлюцинаций не существует. Но дурь слабительное точно выведет.
  Степанида. Самое сильное сколько стоит?
  Одлопез. Двенадцать рубликов.
  Степанида. Чорт. А не самое? Так, чтоб просто пронесло хорошенько.
  Одлопез. Пятак. Только у него эффект длится несколько дней. То есть, кушать ему не сильно захочется.
  Степанида. Я явно чувствую, что у тебя еврейские корни.
  Одлопез. Ну, есть немного, я этого не скрываю.
  Степанида. То-то же!
  
  ////
  Степанида расплачивается за слабительное и уходит. Петр Петрович нехотя отрывается от трапезы и ползет за женой следом.
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ.
  Кладбище. Ночь с 5 на 6 ноября 1878 года.
  
  
  ////
  Спирт Макарыч, Пафнутий, Отар и Гиви.
  ////
  
  С П И Р Т
  
  Я на кладбище вижу грузин, принесли они мне они из-за гор
  Водку крепкую, как кирпичи, мы с Пафнутием её разопьем
  Дуся пусть полетит к ибеням, я вообще ничего ей не дам,
  Потому что, хоть баба, но всеж обнаглела, кобыла, совсем
  
  П А Ф Н У Т И Й
  
  Спирт Макарыч, послушай меня! Я был у Одлопеза с утра
  У него появилась там "Ять", её тоже бы стоит попить -
  Я рекламу в газете читал, в "Мухосранце горячем", и вот,
  Написали там, что вышший класс, лучше водки ваще хрен найдешь
  Ты сходи к Одлопезу, купи, я добавлю тебе на нее
  Если не хватит, тогда выну заначки кусок
  
  С П И Р Т
  
  Тогда завтра вместе пойдем, и купим хваленую "Ять"
  Одлопез, конечно, мудак, но что же он? Нам не продаст?
  
  ////
  Подходит Отар и ввязывается в разговор.
  ////
  
  О Т А Р
  
  Какого черта все так говорят? Иль это я уже отстал от моды?
  
  С П И Р Т
  
  Я говорю возвышенно! Пойми! Гекзаметром, как говорили греки!
  А ты, Отар, ты лучше помолчи. И подражать нам лучше не пытайся.
  
  П А Ф Н У Т И Й
  
  Да у тебя не выйдет все равно! Искусству надо поучиться.
  
  Г И В И
  
  Тебе кто такое сказал? Как же греки тогда говорили?
  Раз искусство, выходит оно, не должно быть доступно всем
  Вы послушайте лучше совет: говорите простым языком
  Вот сейчас Даунита придет и клизму поставит в нутро
  Потому что похожи мы на ебанутых на череп людей
  И поэтому всегда можно ей ставить клизмы в податливый зад
  Тех беспомощных с кладбища, да, этих психов, кто так говорят
  
  ////
  Пафнутий стоит с удивленными глазами. Он с трудом опомнился и продолжил спор.
  ////
  
  П А Ф Н У Т И Й
  
  Ты послушай себя с стороны! Ты ведь тоже как грек говорил!
  На тебя негативно влиял наш со Спиртом бухой разговор.
  
  О Т А Р
  
  Нефиг делать вам, чтоль? Не пойму! Не пойму, для чего это вам!
  
  П А Ф Н У Т И Й
  
  Для того, что русский язык надоел мне до боли уже
  Ну, а пьяным, и больше никак, я могу вот так поговорить
  
  О Т А Р
  Уважайте родной свой язык! Хватит древними греками речь!
  
  С П И Р Т
  
  Может, хватит дискуссию весть, кто о чем, а я о своем!
  Может быть, уже к делу пора нам о водке щас переходить?
  Ты привез, величавый Отар, нам водяру попить вечерком?
  Или снова неделя пройдет, пока сможешь ее подвезти?
  
  П А Ф Н У Т И Й
  
  Надоело уж ждать, ты поверь! Мы же люди, как впрочем, и вы
  Вы продлите несчастным запой, ведь без водки не выжить теперь.
  Времена наступили - оёёй! Уже страшно проснуться с зарей
  Как из дому выйдешь - пиздык! И мозги уж плывут по стене.
  
  О Т А Р
  
  Это правда, что вы так нежны? Не живете без водки и дня?
  
  Г И В И
  
  Наше дело - мы все привезли,
  
  О Т А Р
  
  Остальное за вами - плати
  Потому что пришли времена - хош не хош, а кругом наебут
  
  С П И Р Т
  
  Мы платили те взнос прошлый раз и остались должны пять рублей
  Вот тебе их сейчас я отдам, и в расчете с тобой насовсем.
  
  Г И В И
  
  Только это - в ближайших два дня. А потом прибежите опять
  Я уж знаю, о чем говорю.
  
  ////
  Пафнутий загружает в мешок несколько больших бутылок, все жмут друг другу руки и расходятся. Пафнутий кряхтит под тяжестью живительной влаги.
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
  Баня. 6 ноября 1878 года, после обеда.
  
  
  ////
  В предбаннике на лавке спит Шалва Лукич, положив под голову веник и укрывшись полотенцем. В дальнем углу окошко, в нем не видно ничего кроме поленьев. На стене висят мочалки, дверь в парилку открыта, там не истоплено.
  Входят Петр Петрович, Спирт Макарыч и носильщик.
  ////
  
  ////
  Носильщик громко хлопает дверью. Шалва Лукич спрыгивает с лавки, матерясь. Спустя считанные доли секунды сонное выражение на его лице сменяется радостью, он с распростертыми объятьями встречает гостей с водкой.
  ////
  
  Шалва. Ух! Ух! Привет, мои дорогие! Соскучились по баньке-то?
  Петр Петрович. Нда, пора уже и попариться. Чуть не умерли без тебя!
  Шалва. А вот я и появился! И опять все как встарь! Что ж, пойду топить.
  Носильщик. Мы пока стол накроем.
  Спирт. Какой еще стол в бане? Все на лавках пьют!
  Шалва. Опа! И носильщик с вами!
  Носильщик. Ага, я тоже пришел. Еле с работы отпросился. Даунита Архиповна не хотела отпускать, но ради такого события! Я её уговорил.
  Шалва. Она тебе только клизьму по приходу поставит!
  
  ////
  Все хохочут, носильщик в недоумении. Пытается что-то сказать, но его затыкают смехом.
  ////
  
  Петр Петрович. У-хухухуху! Или уже поставила?
  Спирт. Колись, давай!
  Шалва. Да ладно! Все равно узнаем, когда в парную пойдем!
  Носильщик. Вы тут не по мою жопу, случаем, собрались?
  Шалва. Да на кой нужна нам твоя жопа! Ты - носильщик?
  Носильщик. Да, носильщик.
  Шалва. Принеси мне, носильщик, дровишек! Это по твоей специальности. А то я уж старый стал.
  Петр Петрович. Только в маразм не впадай, пожалуйста!
  Шалва. Я што, на маразматика уже похож? Между прочим, Спиридон меня старше. Ему первому и впадать.
  
  ////
  Приходит носильщик с охапкой поленьев, Шалва уходит в парную, постепенно баня начинает наполняться жаром. Банщик возвращается, зовет всех париться. Все идут за банщиком.
  ////
  
  Спирт. Ну, давай рассказывай, что с тобой там происходило!
  Шалва. Да, интересных вещей много было. В общем, иду я к министру земледелия нашему, к Сванидзе, жаловаться, что мол, это, хлеб после праздников подорожал и разом какой-то хреновый сделался. Прихожу к нему, а он сидит доме двухэтажном, на втором этаже, и приемная у него большая такая, как главный цех на заводе!
  Петр Петрович. Ни хера себе!
  Шалва. Вот, слушайте дальше. Захожу в эту самую приемную, а там самого Сванидзе нет, просто рядами лавочки стоят, а на них изредка - люди. А самое странное то, что прямо напротив двери, у окошка, стоит человек такой, в черном балахоне и в краской маске с пимпочкой, на палача похож. Ну, я сел на лавку, присмотрелся к нему - и вправду палач! Я еще перчатки на нем заметил. Кожаные, с шипами. Вот. И тут подходит он ко мне, говорит: "Почему бахилы не одел! Хрен знает где топтался в этих валенках!". Ну, я все понимаю, говорю ему, что виноват, мол, сейчас надену. А он, собака такая, заставил меня на пол лечь при всех и штаны снять. Да и вообще, все снять. Штоб голожопый лежал...
  Спирт. Эх, знаю я твои рассказы, Лукич! Все одинаковые! Лишь бы только жопу кому подставить!
  Шалва. Блядь, дальше слушай! Лег я, значит, кверху задом. Подходит ко мне палач этот, на свои перчатки лютые знаете што привязал?
  Носильщик. Не-а.
  Спирт. Что?
  Шалва. Книжки. В переплете. Со всех сторон ими обвязался и давай меня торцами по жопе колотить. И еще орать заставлял. А тут еще этот Сванидзе на зло вышел. А орать-то я только матом умею, а стыдно - министр сидит. Палач мне шепчет: "Ори громче!", ну я и вывожу: "Ааааааа, бля! Ааааааа-бля! Ааааааааа-бля!". Раскатисто так. А потом меня с раздутым гузном оттуда проводили. Вот. Домой пришел уставший весь, упасть хочу - а нельзя, попа болит.
  Петр Петрович. Ну, ты силен! Что, как в прошлый раз? Реально доказать всем можешь?
  Шалва. Могу! Легко!
  
  ////
  Шалва встает на лавке на четвереньки и скидывает с себя полотенце.
  ////
  
  Шалва. Смотрите! Что, синяя вся?
  
  ////
  Все уперлись взглядом в ягодицы Шалвы Лукича. На каждой их половине наклеен березовый листок, обведен жирными чернилами, сверху пририсованы брови, а разлом посередине внизу расходится кошачьим ртом. На месте подбородка болтается мошонка. На левой щеке надпись: "Здесь был Виталик".
  ////
  
  Петр Петрович. Так палача звали?
  Шалва. Угу.
  
  ////
  Продолжают париться.
  ////
  
  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
  Поклонная гора, 8 ноября 1878 года, утро.
  
  ////
  Мазай и Екылдык под руку идут вдоль развалин царского двора. Екылдык оживленно рассказывает историю этих руин.
  ////
  
  Екылдык. Вот здесь, на самом верху горы, раньше стоял дворец царя Симеона Первого. Дворец разрушили во время погромов в Мухосранске. Это произошло через день после убийства самого царя, в августе 1799 года. Ты слышал, что происходило здесь тем летом?
  Мазай. Мне никто не рассказывал, но я читал Савелия Панича.
  Екылдык. То есть, ты знаешь о проклятии?
  Мазай. В общих чертах. Но написано у него было довольно интересно. Особенно, про Пушкина.
  Екылдык. Да, конечно. Панич, хоть и не писатель, но написал достойный роман. Конечно, там много приукрашено, но дух того времени он передал отлично.
  Мазай. А что с ним стало, я так и не понял?
  Екылдык. Да ничего интересного. До своего сорокалетия он так и не дожил - через два года Похуиист убил его лопатой.
  Мазай. Так он - не выдумка?
  Екылдык. Нет. Он был на самом деле. Мой прадед, кстати, при тех событиях присутствовал. Он наблюдал за всем происходящим с горы, поэтому и остался жив. Но, все-таки я сомневаюсь во всей этой оккультности. Вряд ли Похуиист был демоном.
  Мазай. Ух-ты! А это что такое?
  
  ////
  Мазай показал пальцем на массивное здание, утопленное в крутом склоне холма. Оно было черно-коричневого цвета и одним своим видом внушало страх.
  ////
  
  Екылдык. А это - легендарное здание! Тоже уникальное. Здесь раньше было отхожее место царя. Построили этот храм мыслей при Демьяне Первом, а уже Симеон поставил вокруг статуи и приказал оформить все золотом.
  Мазай. Там есть золото?
  Екылдык. Ну, скажем так... Там было золото. Его давно попиздили местные любители приключений на заднее место. Те, кто выжил, выручили с этого золота немалые деньги. Но, большинство унесло золото с собой в могилу, туда, вниз.
  Мазай. А там много золота было? Может, еще осталось!
  Екылдык. Я сомневаюсь, что там что-то осталось... Но это был самый богатый ээ... кхм... туалет в мире.
  Мазай. Пошли, поищем золото!
  Екылдык. Понимашь, Мазай, все драгоценности лежат внизу, на дне помойной ямы. Которую выкопали такой огромной лишь для того, чтобы никогда ее не чистить. Говорят, что на дне ямы растут деревья. Настолько плодородная там земля.
  Мазай. А царь был большой?
  Екылдык. Да, достаточно велик. Росту в Симеоне была почти сажень.
  Мазай. А он много кушал?
  Екылдык. Ну, дно покрыл ровным слоем, это точно.
  Мазай. А нахрена ему такая яма, если он только дно покрыл?
  Екылдык. Царь - такое существо, которое подобно кролику. Одной жены ему явно мало. Поэтому, в той яме, по предположениям историков, царь прятал от царицы своих многочисленных любовниц. Ты знаешь, что у Симеона была почти тысяча детей?
  Мазай. Вот это мужыыыык! Пошли, поищем золото!
  
  ////
  Мазай подбирается все ближе к туалету, они с Екылдык заходят внутрь.
  ////
  
  Мазай. Мда. Нету золота. А ямка-то глубока!
  Екылдык. Ты видел поклонную гору со стороны?
  Мазай. Конечно, у меня из окна все видно.
  Екылдык. Этот сортир почти на самой вершине. А ведь эта яма еще и под землю уходит, ниже реки спускается. Говорят, что там был вырыт тайный ход в камеру пыток. Ты понимаешь, о чем я?
  Мазай. Больничка Дауниты?
  Екылдык. Ага. Эта ямка глубиной саженей тридцать, это точно. Может, еще больше. Осторожней, кстати, тут везде люки.
  Мазай. Да я смотрю под ноги.
  Екылдык. О! Смотри - бронзовый ободок, расколотый надвое. Легендарная вещица. Эй, Мазай! Ты где??? Ты слышишь?
  
  ////
  Екылдык смотрит туда, где только что стоял Мазай. Там, где были его ноги теперь зияла дыра аршин на аршин. Слабый свет проникал туда через трещины в потолке. Было видно смутные очертания человека, висящего вниз головой.
  ////
  
  Екылдык. Мазаааааааааааааааааааааай!!!! Не шевелись!!! Сейчас принесу лестницу!!!! Как ты там???
  Мазай. Пока все в порядке! Я зацепился резинкой от трусов!
  Екылдык. Подожди полчасика, пожалуйста, не падай!
  Мазай. Нет проблем!
  
  ////
  Екылдык сломя голову прибегает в город. У первого встречного, а им оказался Пафнутий, она спросила лестницу, он сказал, что не ебал, не ебет, и ебать не хочет никакую лестницу, а тем более, не знает где она находится. Посоветовал обратиться в магазин. Дал один целковый.
  Екылдык пошла к Одлопезу.
  ////
  
  ////
  Екылдык и Одлопез, около магазина.
  ////
  
  Одлопез. Добро пожаловать в магазин "У Морозыча". Морозыч - это я.
  Екылдык. Одлопезик, беда у нас!
  Одлопез. Ась?
  Екылдык. У тебя есть лестница, на пять минут прямо!
  Одлопез. Ну, мы такого не держим.
  Екылдык. Я у тебя на пять минут всего возьму! Арендую, ёбтя!
  Одлопез. Эээ... К чему такая спешка? Можно и на часик.
  Екылдык. Нельзя часик! Не надо! Там Мазай умирает!!! Бери что хочешь!
  Одлопез. А чего еще с Мазаем? Мало, что жопу порвал?
  Екылдык. Он в царскую яму упал!
  Одлопез. Ну, я тут бессилен. Надеюсь, он не долго мучался.
  Екылдык. Сука (бьет Одлопеза по лицу)!!! Он жив! Висит из последних сил, мудила ты неблагодарный!!!
  Одлопез. Да без проблем, только вот лесенка не моя, а государственная. Уронишь еще. Пойду с тобой, так и быть. Только расплатишься по полной.
  Екылдык. Хочешь, хоть прямо там сразу отдамся.
  Одлопез. Не, это ни к чему. У тебя и других ценностей достаточно.
  Екылдык. Да мне все равно! Быстрее, бежим!
  
  ////
  Одлопез и Екылдык прибегают на Поклонную гору. Из потайной дыры доносятся стоны Мазая. Екылдык опускает веревочную лестницу вниз, Одлопез спускается и разворачивает её на всю длину.
  ////
  
  Одлопез. Мазай! Я думал, ты глубже! Хватайся!
  Мазай. Не могу! Отстриги резинку!
  Одлопез. Эй, Екылдык!!! Спусти ножницы!
  Екылдык. Откуда у меня? Перегрызи!
  Одлопез. Фу, гадость!
  
  ////
  Одлопез перегрызает резинку, Екылдык тянет лестницу, Мазай хватается за перекладину, но соскальзывает с нее. Еле-еле он успевает схватиться за Одлопезов ботинок. На половине пути наверх ботинок спадает с ноги, и вместе с Мазаем улетает вниз.
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
  Дно ямы, 8 ноября 1878 года, день.
  
  ////
  Мазай один. Приходит в себя.
  ////
  
  Мазай перекатился с боку на бок - левая сторона тела отозвалась дикой болью. Он перекатился еще раз и упал на спину. Высоко над ним едва заметно белело отверстие потайного люка. Свет от него практически не проникал в саму яму. Мазай втянул носом воздух. Он оказался густым и затхлым, и, как ни странно, почти не пах экскрементами. Было жарко и душно, дышалось очень тяжело. Полежав так еще несколько минут, Мазай попытался встать. Ноги сразу же провалились по щиколотку в каловые массы. Под ними была плотно утрамбованная поверхность.
  
  Отряхнувшись, Мазай стал вспоминать события получасовой давности: вот пол уходит у него из-под ног, вот он летит в бездну, цепляется за выступ, вот Одлопез протягивает ему лестницу и тут же отбирает её обратно, вот он снова летит и... Совершенно не помнит, как приземлился. Зато помнит то, о чём говорила Екылдык - "говорят, что яма подземным ходом соединена с пыточными камерами...". Вот и решение.
  
  - Уй, блин, как таз болит! Угораздило же так приземлиться! - Мазай пытался утешить себя, разговаривая сам с собой. - Надо найти этот ход... Вроде бы, он должен вести на север... Я помню карту наших краев... Точно, только как определить, где здесь север... Какие же есть способы, черт! Черт! Черт! Я забыл! Мха здесь нет, и никогда не было, муравьев, скорее всего, тоже! Полярную звезду не видно из этой задницы! И мой компас тоже не видно! Точно! Компас! Где же он, собака, где??? В карманах нет, неужели выпал! Не может быть, как же я теперь его найду! Так!!! Не паниковать! Без паники! Сохранять спокойствие. Подумать, где может быть компас. Я еще никуда не ушел. Значит, он у меня под ногами.
  
  Глаза Мазая немного приспособились к мрачной обстановке. Он уже видел под собой очертания собственных следов. Он присел на корточки и стал возить руками по отпечаткам. Сначала ему не попадалось ничего, кроме комьев свернувшихся выбросов царя, но через пару минут он нащупал другой ком - скользкую железку, на ощупь напоминающую шайбу в пластилине. Мазай встал, и вытер компас об воротник - единственное более-менее чистое место его тела. Он попытался увидеть во мраке синюю стрелку среди мутно-бурых разводов. Не получилось. Тогда Мазай оторвал ненужную крышку и нащупал заветную стрелку - её северный конец, в отличие от южного, был шершавым.
  
  Пальцем на мягком кале Мазай начертал слова, на случай, если его будут искать. Потом он трижды плюнул через левое плечо и пошел по стрелке...
  
  ...И шел так, пока не уткнулся лбом в стену. Однако, стена шла под наклоном, и Мазай пошел вдоль неё. Шел, шел, шел, плелся, тащился, еле тащился, полз, по подземному ходу. По спасительному ходу. Хоть и вел он в больницу к Дауните Архиповне. Это был единственный выход.
  
  ////
  Мазай уходит в темноту.
  ////
  
  
  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
  Особняк Петровых, 8 ноября 1878 года, после обеда.
  
  ////
  Петр Петрович и Клавдий. Вбегает Екылдык.
  ////
  
  Екылдык. Петр Петрович! Петр Петрович! Мазай!
  Петр Петрович. Мазая нет. Что ему передать, как придет?
  Екылдык. Да ничего ему уже не передать! Погиб Мазай! Вы понимаете, Петр Петрович? Совсем погиб! Это все моя вина, моя, и этого долбоеба Одлопеза!
  Петр Петрович. Как? Не может быть! Где он?
  Екылдык. Мы гуляли на Поклонной Горе, и он пошел в туалет, ну, то есть, он и сейчас там...
  Петр Петрович. Что он там делает?
  Екылдык. Он туда провалился!!! В яму!!! Он не выжил! А если и выжил, то помрет с голоду!
  
  ////
  Выражение лица Петра Петровича резко меняется. Глаза округляются, челюсть падает на уровень коленей.
  ////
  
  Петр Петрович. Тваю мать! КЛААААААВДИЙ!!! ПАФНУУУУУУТИЙ!!!!
  Клавдий. Что?
  Петр Петрович. Быстро, нах, трос и скалолазов!
  Клавдий. Вообще-то, я твой начальник.
  Петр Петрович. Уже похуй! Мазай упал в царский толчок!
  
  ////
  Вбегает Пафнутий.
  ////
  
  Пафнутий. Чего тебе, мудак?
  Петр Петрович. Пафнутий, бери трос, лестницу, трахтур и Даунитиных носильщиков и дуй на Поклонную Гору! Быстро!!!
  
  
  ////
  Вечереет. Поклонная Гора.
  Носильщик, Пафнутий, Петр Петрович, Клавдий, Екылдык, скалолаз.
  ////
  
  Скалолаз. Петр Петрович, я спустил трос, мне что, лезть туда?
  Петр Петрович. Лезь, дурья твоя башка!
  Пафнутий. Трахтуров я не нашел. Наверно, не изобрели еще. Цепь с колесом сойдет?
  Петр Петрович. Бля. Значит, надо открыть производство. А вы, уроды!!! Как же вы меня заебали! Пошли отсюда на хуй!
  Носильщик. Значит, вам насрать на Мазая? На родного сына?
  Петр Петрович (рычит). Агггрх!!!
  
  ////
  Петр Петрович бьет по голове Носильщика и уходит за холм.
  За холмом. Петр Петрович и Екылдык.
  ////
  
  Екылдык. Нехорошо что-то мне, Петр Петрович.
  Петр Петрович. Может, домой пойдешь?
  Екылдык. А зачем?
  Петр Петрович. Перенервничаешь здесь еще. А тебе не желательно.
  Екылдык. Вы тоже знаете?
  Петр Петрович. О чем? Ничего такого не знаю.
  Екылдык. Нет, я здесь останусь. Дома еще больше нервов.
  Скалолаз. Эй, Петр Петрович, мы спустили нормальную лестницу! Нам необходима ваша помощь. Полезете?
  Петр Петрович. А Мазай там?
  Скалолаз. Нет, но его следы там!
  Петр Петрович (бежит к дыре). Лезу!!!
  
  ////
  Внизу.
  Петр Петрович, Пафнутий, скалолаз, носильщик.
  ////
  
  Скалолаз. Вот что мы нашли. Это - жидкое говно.
  Петр Петрович. Я вижу.
  Скалолаз. Да нет же! Коли оно жидкое, значит упал он мягко. Но здесь никого нет. Глубину, кстати, мы измерили. Не так уж страшно - одиннадцать саженей лететь пришлось.
  Петр Петрович. А глубина этого...
  Скалолаз. А под нами, по самым скромным подсчетам, метров пять.
  Пафнутий. Дык значит, утоп твой Мазай, Петр Петрович! Нет его нигде!
  Петр Петрович. А больше ничего подозрительного?
  Носильщик. Ну, еще я какие-то письмена нашел. Вы слышали о дневниках погребенных заживо? При греках у нас такое было.
  Петр Петрович. Поди нахуй со своими письменами! Хотя... А что там написано?
  Носильщик. "Ушолъ фъ падзъмный ходъ" там написано... Хм... Непохоже на древности...
  Петр Петрович. Показывай!
  ////
  Петр Петрович смотрит в каловую гущу.
  ////
  
  Носильщик. Вот.
  Петр Петрович. Это же мой Мазай писал! Я его почерк везде узнаю! ЖЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫВ!!!!!!
  Пафнутий. Судя по вязкому, он утоп.
  Петр Петрович. НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!!!!!!
  
  ////
  Петр Петрович падает в обморок, все выходят, несут его в дом.
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
  У входа на кладбище, 8-9 ноября 1878 года, ночь.
  
  
  ////
  Спирт Макарыч и Степанида сидят на бревне под деревом.
  ////
  
  Степанида. Что же теперь будет! Мазая так и не нашли! Он ведь - единственный сын! У Петра Петровича, правда, еще дочка есть, но она не в счет... Так вот, это... Он ведь умер! Совсем умер! Да как же так может быть? Ему ведь только пятнадцать лет! Ох, сейчас тоже умру! Ой, умру! Как плохо-то, блядь!
  Спирт. Ну, успокойся! Выпей, что ли, сто грамм!
  Степанида. Да я пила уже! И водку пила, и капли пила, и таблетки жрала! Мне-то помогает, это что, а вот Мазаю уже ничего не поможет! Уууууууу (ревет)!!! А второго Мазая уже не будет! Убей меня, Спиридон! Не могу терпеть!
  Спирт. Да ты что ж такое говоришь? Найдется ваш Мазай, не переживай ты!
  Степанида (вопит). Да чего ты, Спиридон, понимаешь??? У самого-то нет никого! Алкаш ты бесчувственный!
  Спирт. И чего ты опять говоришь? У меня двое детей, пятеро внуков! И ведь еще будут!
  Степанида. Да? А я и не знала! А ну рассказывай...
  Спирт. Ну, старшего Василием зовут. Младшую - Наташкой. Чего еще рассказывать? Василию сорок пять лет, Наташке - двадцать девять.
  Степанида. И женатый ты был?
  Спирт. Аж дважды! Первая ушла, вторую вот уже на десять лет пережил.
  Степанида. А я и не знала. Думала - как есть алкаш бескультурный, так и был. Ух. А у меня - дочь старшая, на семь лет старше Мазая была бы. Да не сохранила. Два дня жила, бедная. Ой, не могу! Расплачусь сейчас!
  Спирт. Ну, ну! Успокойся!
  
  ////
  Молчат. Вскоре над ними раздается какой-то шум и что-то похожее на тяжелое дыхание.
  ////
  
  Спирт. Ты слышала?
  Степанида. Крадется кто?
  Спирт. Ага, на то похоже.
  Степанида. А кому сюда красться? От нас, вроде бы, никому ничего не надо. И тайны государственные мы не разглашаем.
  Спирт. Ну, кому-то и надо.
  Степанида. Кому?
  Спирт. Ну, вампирам, может быть...
  Степанида. Каким еще вампирам (смеется и недоумевает одновременно). Ты бы еще сказал, что это Даунита Архиповна крадется, чтобы нам клизьмы вставить!
  Спирт. Ну, ну, повеселела сразу! Я же говорил, нечего реветь, один хрен пройдет!
  Степанида. И точно! Прав ты, Спиридон.
  Спирт. А ты уже убиццо об меня хотела!
  Степанида. Дура старая!
  
  ////
  Раздается треск.
  ////
  Спирт. Говорю, жив твой Мазай, они же туда сразу половину уездных скалолазов пустили!
  Степанида. Э, Спирт! У нас в уезде один скалолаз!
  Спирт. Да ну! Это в волости один, а в уезде - двое. Второй в Свакле сидит.
  Степанида. А чего в Свакле скалолаз делает? Там же лазить негде!
  Спирт. Ну, а я почем знаю?
  Степанида. Не знаю...
  Спирт. Это, типа... Выпьем что ли?
  Степанида. Давай, а то уж спать пора.
  Спирт. Давай. Сто грамм, и разойдемся!
  
  ////
  Спирт Макарыч отходит к пеньку, ставит на него рюмки и наливает. В этот момент с дерева прямо на Степаниду падает бревно. Спирт слышит грохот и бежит обратно. Степанида лежит под бревном высунув язык. Глаза закрыты, лицо стремительно синеет, по нему пробегают струйки крови. Спирт кладет рюмки и бутылку обратно в карман и идет за носильщиком, чтобы отнес тело в морг.
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
  Больница, 10 ноября 1878 года, незадолго до полудня.
  
  
  ////
  Петр Петрович, Даунита Архиповна, носильщик.
  ////
  
  Петр Петрович. Как же мне плохо!
  Даунита Архиповна. Петр Петрович, вам сейчас очень плохо! Поэтому я вам поставлю еще одну клизьму. Носильщик!!! Клизьму!!!
  Петр Петрович. Ставьте. Мне уже ничего не поможет. Мазай умер. И я наверное умру.
  Даунита Архиповна. Носильщик!!! Он же бредит!!! Быстро клизьму!!!
  Носильщик. Вот.
  
  ////
  Даунита Архиповна принимает оранжевый сосуд и впрыскивает его содержимое в Петра Петровича. Его жжот.
  ////
  
  Петр Петрович. ААААААААААААААААААААААААААА!!!
  Даунита Архиповна. Выздоравливайте!
  Петр Петрович. Черт! Что вы туда наливаете? Вы же меня в ад загоните заживо!
  Даунита Архиповна. А говорили - не поможет!
  Носильщик. Еще?
  Даунита Архиповна. Еще!
  
  ////
  Носильщик уходит, хлопнув дверью. Пол отодвигается и Петр Петрович вместе с кроватью летит в преисподнюю. Кровать с Петром Петровичем падает на Мазая.
  ////
  
  Мазай. Ни хуя себе!
  Петр Петрович. Ни хуя себе! Клизьма дошла до мозга!
  Даунита Архиповна. А где Петр Петрович? Носильщик!!! Клизьму!!!
  Носильщик. Вот.
  
  ////
  Слышится чпоканье клизьмы.
  ////
  
  Даунита Архиповна. В руки!!!
  Носильщик. Вот.
  Даунита Архиповна. Петр Петрович!!! Вы где!!!
  Петр Петрович. Не знаю. Тут тесно и пахнет дерьмом.
  Даунита Архиповна. Неужто в жопе?
  Петр Петрович. Судя по всему, жопа большая - в нее влезла кровать.
  Мазай. Это не ты в жопе! Это ножка кровати в жопе. ВЫЫЫЫЫНЬ!!!!!!!!
  Петр Петрович. МАЗААААААЙ!!! Только не утони!!!
  Мазай. Бэвбуэбэ (захлебывается).
  Даунита Архиповна. Вы слышали? Он меня любит! Носильщик, вы умеете делать искусственное дыхание?
  Носильщик. Ну... Противно.
  Даунита Архиповна. КЛИЗЬМУ!!! СЕБЕ!!!
  Петр Петрович. Мазай! Не переживай, но твоя мама умерла, и хомячок умер, и коня я твоего проебал.
  Мазай. У меня щас и геморрой раскроется! НОЖКУ ВЫНЬ!!!
  Петр Петрович. Она на колёсиках!
  Мазай. Ты пошто коня проебал?
  Петр Петрович. Так вышло. Я не хотел.
  Мазай. Што вышло?
  Петр Петрович. Не знаю даже, как сказать... Лопнул твой конь!
  Мазай. У, суки рваные! За коня ответите!
  
  ////
  Мазай переворачивает кровать, вытаскивает Петра Петровича, но роняет носильщика.
  ////
  
  Носильщик. КЛИЗЬМУУУУУУУУ!!!
  Даунита Архиповна. Хорошо, что все кончилось.
  Петр Петрович. Да, сынок. Пошли домой!
  Мазай. Может ножку вынете?
  Даунита Архиповна. Дарю!
  
  ////
  Мазай и Петр Петрович уходят, Даунита Архиповна берет удочку и идет ловить носильщика.
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
  Колодец, 10 ноября 1878 года, вечер.
  
  ////
  Клавдий, скалолаз, Пафнутий, Екылдык.
  ////
  
  Скалолаз (из колодца). Выпустите меня!
  Клавдий. Кошелек не найдешь - не выпущу.
  Пафнутий. А мы тут что ищем? Мазая или кошелек?
  Клавдий. Какого Мазая?
  Екылдык. Как какого Мазая? Петра Петровича сына! Золотого человека! Думаете, утонул в колодце и хуй с ним? Коня уже порвали, гандоны стырили!
  Пафнутий. Какие гандоны?
  Екылдык. Шерстяные! Сама вязала.
  Пафнутий (удивленно). Уй ёб! Думал - варежки.
  Екылдык. Суки неблагодарные! Клавдий, помнишь, как тебе Мазай пять рублей на пиво дал?
  Клавдий. Да он у меня это пиво забрал! Деньги забрал! Сапоги любимые забрал! И сапоги там ищи(скалолазу)!
  
  ////
  Пауза.
  ////
  
  Пафнутий. Уй ёб!
  Екылдык. Чё такое?
  Пафнутий. Нос чешется. А я этими варежками не могу.
  Скалолаз. Дай я почешу!
  Клавдий. Кошелек ищи!
  Скалолаз. Не нашел кошелек! Зато череп нашел. И два рубля.
  Клавдий. Да нахуя тебе два рубля? Череп возьми!
  Екылдык. У суки, поиздевались над Мазаем, череп вырвали!
  Скалолаз. Да не нужен мне этот череп! Бери!
  Екылдык. Лучше член его найди! Разворовали Мазая, суки подземные. Ни сапог клавдиевых, ни трусов пафнутьевых...
  Пафнутий (удивленно). Каких трусов?
  Екылдык. Тыж ему подарил в прошлом году!
  Пафнутий. Уй ёб! А я искал!
  Клавдий. До чего довели страну! Рабочие мужики трусы теряют! Мазаи начальников на деньги разводят! Гавно в проруби тонет! Пидоры баб ебут! Скалолаз, сука! Кошелек спиздил!
  Скалолаз. Да не брал я кошелёк!
  Пафнутий (Клавдию шёпотом). А где кошелек-то?
  Клавдий (шёпотом). Дома лежит. Мне просто скалолаз не нравится.
  
  ////
  Приходят Мазай и Петр Петрович.
  ////
  
  Екылдык. Выловили! Бросай на хуй эту веревку!
  Пафнутий. На ней же скалолаз держится!
  Екылдык. На хуй скалолаза! Счастье у нас!!!
  Клавдий (в догонку падающему скалолазу). А кошелек у меня дома лежит!
  
  ////
  Все обнимаются.
  ////
  
  Мазай(Екылдык). Домой придем - ножку вынь.
  
  
  
  
  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
  Кладбище, 10-11 ноября 1878 года, ночь.
  
  
  ////
  Грузины. Шатающейся походкой приходит Мазай.
  ////
  
  Отар. Мазай! Живой! Никак тебя не ждали!
  Гиви. И у нас для тебя еще нету ничего!
  Мазай. А чего должно быть?
  Гиви. Презервативы, бухло, наркотики! Что обычно бывает!
  Мазай. Нечего. Я по другому... Вопросу.
  Отар. А?
  Мазай. Почем ножку вынете?
  Гиви. Какую ножку?
  Мазай. От кровати.
  Гиви. Где?
  Мазай (злобнообиженно). Сзади меня обойди.
  
  ////
  Гиви обходит Мазая, падает на землю и начинает кататься туда-сюда с диким хохотом.
  ////
  
  Мазай (краснея). Понятно?
  Отар. Понятно. Предварительно - червонец.
  Гиви. Держите меня всемером! Все меня держите!!! У-хухухуху!!! Бу-гагагага!!!
  Мазай. Мне лечь?
  Отар. Угу.
  
  ////
  Мазай ложится.
  ////
  Ножка за жопу
  Отар за ножку
  Гиви за Отара
  Тянут-потянут, вытянуть не могут.
  Тянут-потянут, вытянуть не могут.
  Тянут-потянут - вытянули!
  ////
  Мазай орет. Все понимают, что он опять порвался.
  ////
  
  Мазай. А-а-а-а!!! Что ж вы делаете, суки!?!?!?
  Гиви. Ножку твою вынимаем! Бу-га-га-га-га!!!!
  Мазай. Ну не с корнем же!
  Отар. Прости, перестарались.
  Мазай. Зашейте, что ли.
  Отар. Эээ... За добавочный взнос...
  Мазай. Вы чего, охренели? Какой еще взнос! Эта рвань - ваша работа!
  Отар. А любая работа должна быть оплачена! По моему, все логично. Да?
  Мазай. Ну я вам еще припомню! Сам зашьюсь!
  Гиви. Э! Прячься! Одлопез идет!
  Мазай. Пошел ты!!
  
  ////
  Мазай идет прямо навстречу Одлопезу.
  ////
  
  Одлопез. Привет, Мазай! Чего тут делаешь в такую темень?
  Мазай. Скотина ты подлая, Одлопез.
  Одлопез. Задницу порвал, а Гиви не зашивает?
  Мазай. Не-а. Ироды!! А тебе я еще припомню!
  Одлопез. Хорошо, хорошо! До завтра! Счастливого зашить!
  
  ////
  Одлопез уходит к грузинам, а Мазай - домой.
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
  Улица Георгия Понского, 12 ноября 1878 года, день.
  
  ////
  Похороны Степаниды Водолазовны. По улице через весь город идет траурная процессия.
  Водолаз, Петр Петрович и Клавдий.
  ////
  
  Водолаз. Какое недоразумение судьбы! Какая всевышняя глупость! Какой отвратительный случай распорядился с ней так! Она ведь была моей любимой дочерью! Самой старшей! И такой молодой! Ей же всего пятьдесят! В таком возрасте не умирают! В таком возрасте вся дурь молодости обыкновенно выветривается из башки, и уже не тянет на необдуманные поступки! Притом, человек еще нестарый! Наоборот - самый крепкий организм, никаких болезней! Вы ведь знаете, что люди никогда не умирают от старости? Просто, старому человеку проще подхватить какую-нибудь гадость! Если изолировать человека от всех негативных влияний, он будет жить вечно! Это не моя теория, но я её поддерживаю!
  Клавдий. У нас вроде бы похороны, а не лекция...
  Водолаз. О, простите меня, старого болтуна! Просто, я занимаюсь серьезными исследованиями в этой области, и хочу поделиться с вами догадками. Конечно, мне не передать словами той скорби, которая залегает у меня в душе. По живому режет ведь! Где это видано, чтобы родители переживали детей, тем более, когда дети уже дожидаются внуков!
  Петр Петрович. Эврика!!!!!!
  Водолаз. Чего?
  Петр Петрович. Вы открыли мне глаза!
  Водолаз. О чем вы? Как сказал ваш коллега...
  Петр Петрович. Тамбовский волк ему коллега!
  Водолаз. Простите меня, как сказал ваш уважаемый начальник...
  Петр Петрович. Да будь я проклят шестьсот шестьдесят шесть раз, если этот жалкий педофил - уважаемый начальник!
  Клавдий. Между прочим, я еще никуда отсюда не исчез!
  Петр Петрович. Плевать!
  Водолаз. Так вот, пусть будет по-вашему. Как сказал мне Клавдий Борисович, у нас здесь похороны, а не праздник. И, тем более, не спор по поводу отношения к начальству.
  Петр Петрович. Да я и не праздную ничего. Не первая, конечно, жена была, но единственная моя любовь! Я же с ней прожил почти четверть века! Серебряная свадьба в следующем году!
  Водолаз. Понимаю, понимаю. Тоже вдовец. Трижды.
  Петр Петрович. Видите, вон! Выкупил место рядом со всей семьей! А хотели на отшибе дать, почти за воротами.
  Водолаз. Благородный вы человек, Петр Петрович. Обычно, к зятьям не полагается относиться подобным образом, но вы мне - уже как сын родной стали!
  Петр Петрович. Кстати, вы же Дауните Архиповне родственник, да?
  Водолаз. Да, есть во мне её кровь.
  Петр Петрович. А если уточнить, то кто она вам?
  Водолаз. Бабка она мне. Но не родная.
  Петр Петрович. А мне говорили, что родная! Фамилия ваша как будет?
  Водолаз. Паллеминг я по батюшке. А по матушке - Попа.
  Петр Петрович. Поясните, пожалуйста. Ни одного Паллеминга в Мухосранске не знаю!
  Водолаз. Да я и не Мухосранский. Я из Нюрнберга. А Марианна Давыдовна - мачеха моя.
  Клавдий. У нас похороны, а не выяснение родственных связей с Попами.
  Петр Петрович. Я хочу сказать, что в каждом из нас есть частичка Попы. У меня, например, в седьмом колене был дед Иммануил Попа.
  
  ////
  Процессия входит на кладбище, гроб опускают в могилу. Водолаз берет горсть смерзшейся земли.
  ////
  
  Водолаз (бросает землю). Покойся с миром, доченька!
  Петр Петрович. Да будет земля тебе пухом.
  Клавдий. Прощай...
  
  ////
  Землекопы закапывают могилу.
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
  Психушка, 13 ноября 1878 года, утро.
  
  ////
  Даунита Архиповна сидит с удочкой на краю дыры. Ловит носильщика.
  ////
  
  Даунита Архиповна. Клюет!!!
  
  ////
  Выныривает скалолаз, весь в дурнопахнущей коричневой жиже.
  ////
  
  Скалолаз. Опа! Даунита Архиповна.
  Даунита Архиповна. Это еще что за зверь такой? С черепом! О! Два рубля! Себе возьму.
  Скалолаз. Какой такой зверь?
  Даунита Архиповна. Носильщик, ты?
  Скалолаз. Не-а. Я скалолаз.
  Даунита Архиповна. А ты как сюда попал?
  Скалолаз. Плыл.
  Даунита Архиповна. А носильщика не видел?
  Скалолаз. Нет там никакого носильщика. Даунита Архиповна, а где у вас умывальник.
  Даунита Архиповна. Нету. Носильщик!!! Клизьму!!!
  
  ////
  Из дыры вылетает клизьма.
  ////
  
  Скалолаз. Даунита Архиповна! НЕ НАДО клизьму! Жив ваш носильщик!
  Даунита Архиповна. Совпадение!!! Ты съел моего носильщика!!!
  
  ////
  Даунита Архиповна начинает накачивать клизьмой скалолаза. Когда клизьма кончается, она вкачивает в скалолаза воздух.
  Раздается хлопок.
  Это скалолаз порвался.
  ////
  
  Скалолаз (надрывающимся голосом) . Даунита Архиповна! За что вы меня так? У меня же череп.
  Даунита Архиповна. Череп носильщика!!!!!!
  
  ////
  Даунита Архиповна насаживает скалолаза на крючок. Клюёт. Выныривает носильщик.
  ////
  
  Даунита Архиповна. Нашелся!!!
  Носильщик (кусая скалолаза). Чвяк! Чвяк! Чвяк!
  Даунита Архиповна. Да ты спятил!!! Надо клизьму!
  Носильщик в ужасе. УАААААААА!!!!!!
  Даунита Архиповна. КЛИЗЬМУ!!!
  
  ////
  Слышится звук вставляемой клизьмы. Темнота...
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
  Подвал, 13 ноября 1878 года, вечер.
  
  ////
  В подвале полумрак. Источников света нет, лишь некоторые лучи попадают внутрь через узенькое окошко. Дуси нет. За столом Пафнутий и Спирт пьют за дружбу.
  ////
  
  Спирт. Хорошо, типа! Что мы опять подружились.
  Пафнутий. Да, сука спиртастый...
  Спирт. Чё?
  Пафнутий. Ничё. Бухай.
  Спирт. А чё было в колодце?
  Пафнутий. Да так, ничё особенного. Мазай упал в колодец, херни нажрался, спятил, скалолаза загрыз. Потом Клавдий пошел, ему Мазай в жопу останки скалолаза затолкал и сапоги стырил. Потом я пошел, натянул ему на голову свои трусы и поленом! Поленом! Поленом!
  Спирт. А дальше чё?
  Пафнутий. А дальше - он мне гандоны подарил шерстяные. Вот. Как варежки ношу!
  Спирт. Я знаю. Я их в отпуск брал.
  Пафнутий. А ты знаешь, где Дуся?
  Спирт. Не знаю. Мы уже неделю не платим!
  Пафнутий. А! Я вспомнил! Я тогда бензину напился, наблевал - вот она и моет. И хер с ней. Давай за дружбу обнимемся!
  Спирт. Давай!
  Пафнутий. И поцелуемся!
  Спирт. Нуу... Давай.
  Пафнутий. Ну-ка наклонись!
  Спирт. Чаво?
  Пафнутий. Да ну тебя, пидарас бородатый.
  
  ////
  В окне появляется силуэт с луком.
  ////
  
  Спирт. Да ты че! Тыж мне друг!
  Пафнутий. Какой я те не хер друг??? Кто меня с крыши сбосил?
  Спирт. Петр Петрович.
  Пафнутий. Ну, кто мои трусы спер?
  Спирт. Мазай.
  Пафнутий. Бля! Кто меня кефиром отравил?
  Спирт. Олдопез.
  Пафнутий. Уй ёб! Кто мой искусственный член спиздил? Которым я суп мешал.
  Спирт. Да Дуся!!!
  Пафнутий. Пошол нахуй чмо умное!!!
  
  ////
  Силуэт стреляет в Спирта. Стрела застревает в бороде.
  ////
  
  Пафнутий. Чо, здох сука?
  Спирт. Кто здох?
  Пафнутий. Ты здох!
  Спирт. Как я здох?
  Пафнутий. У тебя же стрела!
  Спирт. Где?
  Пафнутий. В бороде!
  Спирт. В какой бороде?
  Пафнутий. В твоей!
  Спирт. Откуда?
  Пафнутий. В тебя стрельнули!
  Спирт. Кто?
  Пафнутий. Дуся!
  Спирт. Сука косистая!
  Пафнутий. Ладно, наливай!
  
  ////
  Пьют за то, чтобы перевелись Дуси на планете Земля.
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
  Особняк Петровых, 14 ноября 1878 года, утро.
  
  ////
  Торжественная обстановка. Стол с яствами, свечи.
  Петр Петрович, Клавдий, Екылдык, Пафнутий и всё.
  ////
  
  Петр Петрович. Мы собрались за этим столом, чтобы отметить спасение Мазая! И вы, Клавдий, помогли, и вы, Екылдык, и мертвый скалолаз, и Даунита Архиповна, которая сейчас моет носильщика и даже ты, Пафнутий, хотя я тебя сюда на хуй не звал!
  Клавдий. Предлагаю тост!
  Пафнутий. Не надо, я уже бухой!
  Екылдык. А где Мазай?
  
  ////
  Походкой бегемота Мазай входит в зал.
  ////
  
  Мазай. Екылдык! Зачем ты зашила мне анус тупой иглой?
  Екылдык. И чё?
  Мазай. Я срать не могу.
  Петр Петрович. Сынок, не порть апетит!
  Мазай. Блядь, я щас на хуй разорвусь!!! Отрежте нитки!!!
  Пафнутий. Давай я их тебе отгрызу!
  Мазай. У вас мания все грызть! Да похуй, коли хочется.
  
  ////
  Пафнутий отгрызает нитки, но Мазай не выдерживает. Праздник безнадежно испорчен.
  ////
  
  Клавдий. Эх, блядь. Хорошая жратва была.
  Пафнутий. Водку! Водку ищи!!!
  ПП. Мазай, ну мы же тебя просили!
  
  ////
  Мазай опять не выдерживает.
  ////
  
  Екылдык. Зашивай опять!
  Пафнутий. Это даже хуже, чем когда Петр Петрович опоносился.
  
  ////
  Петр Петрович берет вилку и накидывается на Пафнутия.
  ////
  
  Петр Петрович (тыча вилкой). Глаз на вилку насажу!!!
  Пафнутий. А-а-а-аа-ааа-аааа-ааааа-аааааа!!!!!!
  Петр Петрович. Чё?
  Пафнутий. Я говорю, вы не могли бы внимательней тыкать мне в глаз, а то уже порвали ноздри!
  Петр Петрович. Как хочу, так и тыкаю!!!
  Екылдык. Мазай, хоть бы извинился!
  Мазай. Не могу. Боюсь, опять не выдержу.
  
  ////
  Вбегает Спирт Макарыч с широко открытым ртом.
  ////
  
  Спирт. Быстрей к Даунита Архиповне!!!
  Петр Петрович. Что такое?
  Спирт. Я нашел Дусю! Она без головы и воняет!!!
  Клавдий. Наверное, грипп.
  
  ////
  Гости нехотя встают из-за стола и выходят.
  ////
  
  
  
  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
  Морг, 14 ноября 1878 года, полдень.
  
  
  ////
   Петр Петрович, Клавдий, Екылдык, Пафнутий, Мазай, Спирт, Даунита Архиповна, носильщик, Дуся (частично).
   Все стоят у трупа Дуси. Носильщик задумчиво чешет за ухом. Пафнутий нервно ходит кругами на цыпочках, Спирт сидит на стуле и покачивается, косясь на тело. Даунита Архиповна держит клизьму наголо.
   ////
  
   Петр Петрович. Вот! Дожили! Неделю не было от человека вестей, и вдруг - рраз! Нашли её. Без головы совсем. И кто это сделал, изверги?
   Пафнутий (шепотом). Ты тоже не в силах скрыть радость?
   Спирт (шепотом). Епт, меня щас разорвет!
   Петр Петрович. О чем это вы там шепчетесь?
   Пафнутий. Спирта Макарыча щас разорвет!
   Петр Петрович. Так о чем вы там шепчетесь?
   Спирт (шепотом). Игнорирует он тебя, Пафнутий. Это - самое страшное!
   Петр Петрович. Я не понял!
   Спирт. Петр Петрович, я не могу, я пойду отсюда! Сейчас сблюю!
   Петр Петрович. Да что вы, Спирт Макарыч, пойдемте, я вас провожу на свежий воздух.
   Клавдий. Вот же угораздило! Голову человеку отгрызли... Отчего же ей умирать!!!
   Даунита Архиповна. Как это - от чего? От того, наверное, что головы у неё нету. И где она, один Господь Бог знает.
   Екылдык. И вправду! Где голову-то искать? Куда она подевалась?
   Даунита Архиповна. Наверное, обронила где-нибудь.
   Мазай. Дурь какая-то.
   Даунита Архиповна. Носильщик! Клизьму Мазаю!
   Мазай. Что вы себе позволяете?
   Даунита Архиповна. Двойную!
   Мазай. Но Даунита Архиповна! Мне нельзя клизьму!
   Даунита Архиповна. Не дерзи! Всем можно клизьму!
   Мазай. Но у меня не зажило еще! Мне даже по большому ходить противопоказано!
   Даунита Архиповна. Ну что ты говоришь! Мы же русские люди! И у нас уникальная русская логика!
   Мазай. О чем это вы?
   Даунита Архиповна. Включай мозги! Что, если зад у тебя клизьму не принимает?
   Мазай. Не знаю.
   Даунита Архиповна. Принять её передом! Открывай рот!
   Мазай. Нееее-е-е-е-е-еееет!!!
  
   ////
   Даунита Архиповна резким движением вставляет оранжевый прибор Мазаю в рот. Тот начинает корчиться и плеваться.
   ////
  
   Мазай. Абльбль! Ублбуль-бль-улбл-ьльбррррль! Тьфу! Тьфу! Тьфу!
  
   ////
   Мазай хватается за горло и хрипит. С хрипом вылетает еще одна порция клизьмы и он начинает бегать вокруг каталки с Дусей.
   ////
  
   Мазай. А-а-а-а-а!!! Меня жжот!!! Даунита Архиповна, меня жжот!!! Умираю!!! Воды!!! Я не могу дышать!!!
  
   ////
   Мазай падает на пол и катается, что-то крича.
   ////
  
   Даунита Архиповна. Петр Петрович! Вы здесь?
   Петр Петрович. Да.
   Даунита Архиповна. У вашего сына припадок. Мне придется поставить ему клизьму по всем правилам.
   Петр Петрович. Не позволю! Ставьте мне!
  
   ////
   Даунита Архиповна ставит Петру Петровичу клизьму. Он закатывает глаза и шепчет.
   ////
  
   Петр Петрович. Ей отгрызли голову! Им всем отгрызли головы! Вы знаете, что с нами будет дальше, Даунита Архиповна? Ей богу, я боюсь! Боюсь! Мне страшно! Мне стыдно и страшно! Я потерял жену и теряю сына! Наш город стремительно теряет людей! Я не могу так жить! Убейте меня, Даунита Архиповна! Мы все умрем! Мы все равно умрем!
   Даунита Архиповна. Зачем вы убиваетесь?
   Петр Петрович. Убейте меняя-я-а-а-а-а-а-а!!!! Пожалуйста!!!!
   Даунита Архиповна. Мы здесь приличные люди. Никто не собирается вас убивать. Успокойтесь, Петр Петрович! Все под контролем!
   Петр Петрович (вопит так, что дребезжат стекла). Вы - дьявол!!!!
  
   ////
   Даунита Архиповна нокаутирует Петра Петровича. Он ползает и стонет.
   ////
  
   Клавдий. Что вы тут устроили за разборки! Нельзя с вами никаких дел иметь! Угомонитесь, черт вас дери!
   Даунита Архиповна. Я чую, у всех недостаток клизьмы. Носильщик!
   Носильщик. Я!
   Даунита Архиповна. Всем!!!
  
   ////
   Чпок.
   ////
  
   Даунита Архиповна. Кроме меня, дубина!
   Носильщик. Простите! Не подумал! (ставит себе)
  
   ////
   Все проходят клизмирование. Воздух в помещении наполняется запахом родниковой воды и уксуса.
   ////
  
   Пафнутий. Уй-ёб! Пойду отсюда!
   Петр Петрович (бьется в припадке). Нам всем придет конец! И завод не устоит и обрушится под натиском тринадцати когорт Сатаны! И пиво почернеет и брызнет в небо. Сгустки его закроют солнце на долгие годы! Наступит Апокалипсис! Все живое погибнет! Останутся только исчадия ада и Даунита Архиповна, их предводитель!
   Клавдий. Это пророчество! Достаем блокнотики и записываем оптимистичные прогнозы на будущее! Петр Петрович, предъявите пожалуйста листовку на декабрь!
  
   ////
   Петр Петрович с серьезным видом встает и достает из кармана мятую бумажку. На ней - список продукции пивоваренного завода:
  
   Пiво ------------------------------------------------------------ 1 руб.
   Пiво "Отходы" ---------------------------------------------- 50 коп.
   Пiво "Собачье" ---------------------------------------------- 1 руб. 50 коп.
   Пiво "Пiвное" ------------------------------------------------ 2 руб.
   Пiво "Вкусное" ---------------------------------------------- 3 руб.
   Пiво съ добавлъниемъ запръщенных примъсей ----- 4 руб. 50 коп.
  
   Новинка!
   Пiво "Въсёлое" ---------------------------------------------- 3 руб.
  
   Закуска:
   Собака "Пiвная" ---------------------------------------------- 2 руб. 50 коп.
   Шашлыкъ "Баба Маня отравилась" ----------------------- 2 руб. 75 коп.
   Огурцы "Будто въ жопе побывали" ----------------------- 10 коп. (штука)
  
   Клавдий замечает пиво "Весёлое".
   ////
  
   Клавдий. Новинка, говоришь? Разрешите продегустировать!
   Петр Петрович. Тогда пойдемте на завод.
   Клавдий. А как же Дуся? Это же так странно!
   Петр Петрович. Плевать на нее.
  
   ////
   Клавдий и Петр Петрович приходят на завод. Клавдий отхлебывает весёлого пива.
   ////
  
   Клавдий. Ммм... Вкусно. На производство поставил?
   Петр Петрович. Нет, эксперимент.
   Клавдий. Хвалю. Завтра чтоб у Одлопеза уже стояло. И в Гонолосев прикажи отвезти.
   Петр Петрович. Вообще-то, это вы у нас по перевозкам!
   Клавдий. Ах, да. Точно. А почему же оно весёлое?
   Петр Петрович. Ну, это просто аналог пива с добавлением запрещенных примесей. Просто, более дешевый. Более тяжелый.
   Клавдий. Ой! Скрутило что-то! Ой!
  
   ////
   Клавдий падает, тошнит.
   ////
  
   Клавдий. Ой, плохо мне, плохо!! Скорую!!! Скоруюююю!!!!
   Петр Петрович. Вот те на!
   Клавдий. Скорую!!! Помогите!!! Меня разъедает изнутри!!!!
  
   ////
   Петр Петрович убегает, спустя несколько минут появляется с Даунитой Архиповной, носильщиком, Мазаем и Екылдык.
   ////
  
   Даунита Архиповна. Опля! Его парализовало! Это серьезно. Если во время не поставить клизьму, он может лопнуть...
   Петр Петрович. Позвольте, если вы засадите ему клизьму, его же еще сильнее разнесет!
   Клавдий. Да сделайте вы что-нибудь!
   Даунита Архиповна. Так! Слишком плотно. Здесь понадобится хирургическое вмешательство.
   Клавдий. Что вы со мной делаете?
   Даунита Архиповна. Не бойтесь! Сейчас будет немножко больно.
  
   ////
   Клизьма с размаху влетает в Клавдия, пробивает его. Он орет и теряет сознание.
   ////
  
   Носильщик. Упс. Похоже, мы его потеряли.
   Петр Петрович. Он что, умер?
   Даунита Архиповна. Пульса нет!
   Петр Петрович. О Господи! Сколько это может продолжаться! Я никогда не любил этого грязного педофила, но о покойнике либо хорошо, либо никак. Такой грамотный начальник был... Спасибо вам, Даунита Архиповна.
   Даунита Архиповна. Да пожалуйста! Носильщик, подарите ему клизьму!
   Екылдык (Мазаю). Пойдем отсюда...
   Мазай. Не ровен час еще нам поставит...
  
   ////
   Мазай и Екылдык возвращаются в морг. На каталке лежит Дуся и смотрит на них остекленевшими глазами.
   ////
  
   Екылдык. А-а-а-а-а-а-а!!! Голова!!!
   Мазай. Пошли наверх! Не смотри на неё. Сейчас придет папенька, и мы посмеемся.
   Екылдык. Хи-хи!
  
   ////
   Поднимаются наверх, ждут возвращения. Въезжает Клавдий на коляске, за ним входит Даунита Архиповна, а потом - Петр Петрович. Пафнутий куда-то исчез.
   Петр Петрович видит голову, хватается за свою и визжит по бабьи.
   ////
  
  
  
  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
  Кладбище, 14-15 ноября 1878 года, ночь.
  
  ////
  Грузины сидят на лавочках в могиле, Гиви курит гашиш. Приходит Одлопез.
  ////
  
  Одлопез. Здоровьюшка вам желаю, дорогие мои выручатели! Спасибох вам пребольшое! Молодцы ребятушки, я вам, вот, печеньица принесла, вареников и пятидесяти рубли. А вы чем старушку обрадуете?
  Гиви. Одлопез Морозович! У нас тут недоразумение одно!
  Одлопез. Сам ты недоразумение в тюбетейке!
  Отар. Послушайте, господин! Выслушайте уж нас!
  Одлопез. Я весь во внимании.
  Отар. Понимаете, у нас начальство сменилось, тяжело очень. Махоладзе убрали вчера вечером, его же люди. Теперь там Жвания сидит, управляет. Вы же знаете Жвания! Да он камня на камне оставить не должен был! Чудом уцелели!
  Одлопез. Но, пока я ваш заказчик, меня все эти смены волновать не должны. Товар есть?
  Гиви. Есть, но напутали немножко. Сами посмотрите, может, найдете. Вам чего? Вы чего заказывали?
  Одлопез. Такие важные вещи помнить надо!
  Отар. Гиви, поищи аспирин!
  
  ////
  Грузины достают из тайника в могиле три одинаковых коробки с надписями "Аспирин", "Пули", "Колёса".
  ////
  
  Одлопез (берет коробку). Здесь же написано: "АСПИРИН".
  Гиви. Посмотрите, может быть он внутри!
  Одлопез. Да что тут у вас случилось!
  
  ////
  Одлопез открывает коробку. Внутри аккуратными рядами лежат патроны для револьвера.
  ////
  
  Гиви. Уй!
  Одлопез. Вот тебе и уй! Перепуталось! Посмотри в другой!
  Гиви. Отар, подай "Пули". Вот, смотрите, Одлопез Морозович! Здесь таблетки какие-то. Может, аспирин?
  Одлопез. Дай надкушу!
  Отар. Э, нет! Денежки вперед! Ишь, хитрый какой! Еще колес нахаляву попробует! Они, между прочим, куда дороже стоят!
  Гиви. Э, а посмотри в "Колёсах" что!
  
  ////
  Одлопез злится.
  ////
  
  Отар. В "Колёсах" тоже таблетки какие-то. Только большие.
  Гиви. Вот! Вот это аспирин!
  Отар. Да вот и не факт! Надо проверить как-то!
  Гиви. Одлопез Морозович, нужна экспертиза!
  Одлопез. Это вам она нужна щас будет! И заключение патологоанатома!
  
  ////
  Одлопез достает из-за пазухи пистолет, заряженный пулями из коробки, и стреляет грузинам в головы. Они синхронно падают. Одлопез уходит. Приходят Петр Петрович и Екылдык.
  ////
  
  Петр Петрович. Что-то тут неладное.
  Екылдык. Порохом пахнет!
  Петр Петрович. Убили кого?
  Екылдык (видит тела). Отара с Гиви убили!
  Петр Петрович. Одлопез поработал! Он сюда любит похаживать.
  
  ////
  Прыгают в могилу. Видят три коробки. Екылдык берет "Пули", а Петр Петрович "Колёса".
  ////
  
  Петр Петрович. Вот и заказец! Пошли отсюда, пока не оклемались!
  Екылдык. Да, бежим быстрее!
  Петр Петрович. Молодец все-таки Одлопез, хоть и засранец.
  Екылдык. Еще какой засранец.
  
  ////
  Убегают с кладбища. Через несколько минут грузины начинают шевелиться, потом выползают из могилы и ползут в сторону гор, оставляя за собой кровавый след.
  ////
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"