Гавриленко Василий : другие произведения.

Теплая Птица (Ч.3; 6-7)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   6
  
   СПОКОЙНАЯ НОЧЬ
  
  Дом стоял в уключине переулка, такой же мертвый, как и окружавшие его каменные собратья. Когда Серая вошла под арку и махнула рукой: "Сюда", я, ведущий за ошейник вожака упряжки, подумал: не зря ли не послушал Марину? В конце концов, в Джунглях приходилось переживать и не такие бури, как-либо перекантовались бы... Но, взглянув на свою женщину, едва бредущую по снегу, отогнал от себя эту мысль. Одно дело - Джунгли, где, кажется, от деревьев исходит тепло, и совсем другое - этот город, этот обмороженный каменный гроб.
  -Пришли, - произнесла Серая.
  Вход в парадное был достаточно широк, чтобы упряжка вместе с санями протиснулась туда. Но усталые псы отказывались подниматься по обледенелым бетонным ступенькам.
  -Мы поможем, - с готовностью вызвался толстяк Устин. - Так, Ярослав?
  Длинный молча вцепился в задник саней. Я дернул за упряжь, вожак, не привыкший еще к своей новой роли, заскулил, напрягая мускулы.
  -Толкайте!
  Устин и Ярослав поднапряглись, и сани въехали по ступенькам на площадку.
  Стены парадного украшали разноцветные надписи, рисунки. Чаще других встречались кричаще-броское "Цой жив!", а так же портрет длинноволосого юноши с горделиво выпяченной нижней губой. Одна бетонная лестница вела наверх, туда, где слышалось завывание ветра в пустых комнатах, другая - вниз. Вдоль лестницы, ведущей наверх, были установлены металлические перила, к которым я и привязал собак. Впрочем, псы и не помышляли о побеге. Оказавшись под защитой от бури, они дружно улеглись на пол и поглядывали на нас, высунув розовые языки.
  -Следуйте за мной, - пригласила Серая.
  Логово цоистов находилось в подвале. Серая отворила металлическую дверь. Терпкий дух человеческого жилья заструился вверх по лестнице. Я вошел, следом - Марина, и уже за нами - Устин с Ярославом.
  Это было большое помещение с черными стенами и закопченным потолком; у дальней стены возвышалась статуя человека с гитарой, украшенная бусами из человеческих черепов; в углах - груды тряпья, должно быть, служащие цоистам постелью. Посреди помещения горел костер, у которого грелись двое. Еще трое сидели на коленях рядом со статуей, но, как только мы вошли, они вскочили на ноги и все как один уставились на нас. []
  -Братья и сестры, - обратилась к ним Серая. - Это...
  -Андрей.
  -Марина.
  -Андрей и Марина едва не погибли, и мы решили привести их сюда.
  -Лучше бы пожрать принесли!
  -А тебе бы, Антон, только жрать да жрать, - заметила Серая, строго глядя на длинноволосого парня со сломанным носом. - Лучше бы ты чаще молился!
  -Он молится, - словно оправдываясь, сказала пожилая женщина, стоящая рядом с Антоном. - Он молится, госпожа!
  Госпожа! Так вот, значит, кто здесь главный. Впрочем, это можно было понять и раньше по горделиво-холодному тону, с которым Серая разговаривала с Устином и Ярославом.
   -Располагайтесь, - кивнула мне Серая. - Вы теперь под защитой стен Храма великого Цоя.
  -Цой - жив! - эхом отозвались сектанты.
  -Апрель, помоги мне раздеться.
  Апрель, невысокая белокурая девушка, бросилась к госпоже. Она приняла у Серой короткую шубу, - та осталась в свитере, четко очерчивающем небольшую грудь. Сняла с нее шапку. Череп Серой был голым, как яйцо; на макушке, плавно переходя в затылок, расположилось вытатуированное изображение все того же длинноволосого гитариста.
  -Вы, должно быть, голодны?
  -Да, - поспешно признался я.
  -Рудольф!
  -Моя госпожа?
   Из светового круга выступил коренастый мужик. Он, набычившись, посмотрел на меня. В плотоядном блеске этих желтоватых глаз я узнал собрата - игрока. Возможно, этот Рудольф никогда не был в Джунглях, но ему явно знакома борьба за Теплую Птицу, в которой он, похоже, преуспел, не останавливаясь ни перед чем.
   -У нас есть что-нибудь съестное, Рудольф?
   -Сухари, госпожа, да и тех немного.
   -Дай им по одному.
   По тому, как изменился, - смягчился, потеплел - взгляд Рудольфа, когда он посмотрел на свою госпожу, я понял: эти двое любовники. И тогда мне стало ясно, как именно устроена эта секта. В основе ее - страх, а вовсе не вера. Все эти Ярославы, Устины, Антоны смертельно боятся Рудольфа, который в своем изодранном тулупе, надетом мехом наружу, похож на зверя, только что покинувшего Джунгли.
   -Приглашаем вас принять участие в еженощной молитве, - произнес Рудольф, глядя, с какой жадностью мы с Мариной грызем сухари. Сказано это было таким тоном, что мне стало ясно: отказаться мы не можем.
   -Таким образом, вы проявите уважение к Храму, приютившему вас, - вставила Серая, усаживаясь на принесенной двумя цоистами драное кресло.
  Сектанты расселись в кружок у костра, оставляя достаточно места для двоих, тем самым как бы приглашая нас присоединиться к себе.
  Ну что ж, молиться - это не в кипятке вариться. И все-таки: скорее бы рассвет! Я посмотрел на Марину. На ее лице отражалось похожее желание.
  Мы присели на колени у костра. Хотелось протянуть к огню руки, но я не решился: напротив сидел Рудольф.
  -Братья мои, сестры мои, - изменив голос до неузнаваемости, заговорила Серая. - Мы были - одинокие путники, мы брели во мраке сквозь ночь, не видя огней, не чувствуя рядом присутствия друга. Мы мучились, мы погибали порознь, до тех пор, пока в нашу жизнь не вошла вера. Вера в единственного бога - Цоя.
  -Цой - жив! - нараспев протянули сектанты.
  -По преданию, Цой страдал и умер за нас, недостойных. Теперь мы в вечном неоплатном долгу перед Господом. Мы должны посвятить свою жизнь жреческому служению ему, смирить свое тело, открыв душу. Тот, кто будет верным сыном Цоя, получит награду - вечную жизнь в раю, среди своих братьев и сестер. Но - горе тому, кто предаст господа нашего, Цоя!
  Последнюю фразу Серая произнесла срывающимся, и потому - страшным голосом.
  -Цой - жив! - как ни в чем ни бывало, отозвались сектанты.
  -Во славу Господа, споем молитву!
  Неровными голосами цоисты запели:
  -В небо смотри - видишь там пастуха?
  То небесный пастух пасет облака,
  Город стреляет в ночь дробью греха,
  Но Цой сильней, его власть велика.
  
  Тем, кто ложится спать - Спокойного сна.
  Спокойная ночь.
  
  Я ждал это время, и вот это время пришло,
  Те, кто молчал, перестали молчать.
  Те, кому нечего ждать, садятся в седло,
  Их не догнать, уже не догнать.
  
  Тем, кто ложится спать - Спокойного сна.
  Спокойная ночь.
  
  Люди так часто навечно ложатся спать, Их Цой принимает, тревожа их сон.
  Он дарит им новую жизнь и возможность стать,
  Тем, кто спасен, тем, кто спасен.
  
  Тем, кто ложится спать - Спокойного сна.
  Спокойная ночь.
  Сектанты кончили молитву дружным возгласом: "Цой - жив!".
  -Спасибо, братья и сестры, - сказала госпожа. - Спокойная ночь вам всем.
  Люди начали разбредаться по углам, укладываться на тряпье. Наконец, у костра остались только я, Марина и Рудольф. Серая все так же сидела в своем кресле, в свете костра ее неподвижное лицо походило на маску.
  -Андрей, Марина, - нарушила молчание госпожа. - Нет ли у вас каких - либо вопросов ко мне?
  -Никаких, - не задумываясь, ответил я.
  Ну вот, начинается - ни одна секта не упустит шанс привлечь новых членов.
  -У меня есть к тебе вопрос, - сказала вдруг Марина.
  Что-то в ее голосе мне не понравилось...
  -Я слушаю.
  - Эта молитва, что вы все только что пели, - ведь это не молитва, верно? Ведь это песня, а не молитва?
  Чувствуя холодок под сердцем, я увидел, как, ловя каждое слово, привстали со своих постелей цоисты, как напряглось лицо Рудольфа, как вспыхнули его звериные глаза.
  -Я не понимаю тебя, женщина, - ледяным тоном отозвалась госпожа.
  -Это песня, а не молитва, - упрямо повторила Марина. - Я точно знаю.
  Рудольф медленно приподнялся. Я до боли сжал рукоять пистолета.
   -Рудольф, оставь! - прикрикнула госпожа, сверкая глазами. - Ты что-то еще хочешь сказать, женщина?
   -Мне кажется, что в изначальной песне нет ни слова про Цоя, там идет речь только о ночи...
  Серая вдруг рассмеялась: гадко, наигранно, сквозь зубы.
  -Ты оскорбляешь Храм, приютивший тебя, - по-змеиному прошипела она. - Кощунствуя, ты выносишь приговор своей душе.
  Откровенно сказать, я готов был согласиться с ней.
  -Виктор Цой - не бог, - звенящим голосом сказала Марина. - Он - певец, бывший.
   Серая вскрикнула, словно ее ударили хлыстом. Рудольф вскочил на ноги, в руке у него блеснула заточка.
  -Убей ее! - в вопле госпожи было столько злобы, что хватило бы на целую стаю тварей в Джунглях.
  Рудольф перешагнул через костер. Я встал между ним и Мариной, дрожащей, как осиновый лист. Что тебе стоило держать язык за зубами?
  -Назад, Рудольф. Знаешь, что это такое?
  Цоист бросил взгляд на пистолет и остановился.
  -Убей эту суку! - скрежеща зубами, требовала Серая.
  -Заткнись, - прикрикнул я. - А не то, я заткну тебе пасть пулей. Слушайте все! Мы уходим, сейчас, сию минуту. Если кто-то последует за нами, - умрет. Ясно?
  Сектанты молча смотрели на меня.
  -Рудольф, кинь мне свою заточку... Вот так. Мы уходим.
  Я подтолкнул Марину к выходу.
  -Спасибо за гостеприимство.
  Последняя фраза - совершенно искренняя. Я испытывал нечто вроде стыда за Марину. Люди впустили в свой Храм, чем смогли - накормили, а ты?
  
  Рассвело. Снежная муть уже не мешала отдохнувшим собакам чуять дом, и они бежали рысцой. Я молчал, разглядывая развалины. Оказалось, что они совсем не такие мертвые, как я себе представлял: нет-нет и мелькнет в окне чье-то настороженное лицо. В одном из переулков нам навстречу шли двое, по самые лица закутанные в тряпье. Завидев издали упряжку, бросились бежать и исчезли в одном из домов.
  За поворотом показалась река.
  -Андрей?
  -Да?
  -Прости меня.
   Марина нервно повела плечами:
   -Я повела себя, как дура.
   Вот и Пустошь. Упряжка въехала на мост. Река разлеглась внизу - широко и вольно.
   -Я рад, что ты это поняла, - сказал я. - Я был бы вынужден убить этого Рудольфа, что мне совсем не улыбается...
  Марина засмеялась.
  -Ты чего?
  -Ничего. Просто вспомнила, каким ты был до встречи со мной.
  В ее глазах засверкали веселые огоньки. Я не выдержал и тоже засмеялся.
  -И все-таки эта Серая - сумасшедшая, - сквозь смех проговорила девушка.
  -Да, но в одном она права - быть одиноким путником мучительно...
  Марина поцеловала меня:
  -Я рада, что ты это понял.
  
   7
  
   ХРИСТО
  
  -Где Вислоух?
  Марина сообщила, что пса застрелил мародер. Лицо Снегиря из багрово-красного перекрасилось в белый цвет. Тяжело и больно было смотреть на этого, пышущего здоровьем человека, вдруг ставшего меньше ростом.
  -Где это произошло?
  Голос его звучал глухо, как со дна колодца.
  -В Районе Второго Кольца, - сказал я. - На Москве-товарной.
  И смутился: не время было демонстрировать, насколько я продвинулся в изучении местности.
  -Вислоух спас нас, Снегирь, - тихо произнесла Марина. - От верной смерти спас.
  Я подошел к Снегирю, дружески хлопнул по плечу. Он не взглянул на меня, делая вид, что внимательно рассматривает руины кремлевской стены.
  -Что привезли-то?
  -Взрывчатку.
  Похоже, он был удивлен.
  -Взрывчатку?
  -Ну, да, целый ящик.
  -Надо сообщить Христо, думаю, он будет доволен.
  То, что "Христо будет доволен", похоже, примирило Снегиря с гибелью Вислоуха. Он усмехнулся, посмотрев на меня:
  -Как одёжа-то, солдат?
  -Одежда что надо, особенно гриндера.
  -Да, таких гриндеров во всей резервации хорошо, если пять пар найдешь, - похвастался Снегирь. - Христо сказал: "Выдай ему", ну я и выдал.
  -Спасибо, Снегирь.
  -Пошли, Андрей, - Марина засмеялась. - А то Снегирь может часами о барахле болтать.
  -Вот как не выдам тебе "барахло", посмотрим, что запоешь, - пригрозил Снегирь и принялся распрягать собак.
  
  "Кабинет" Христо представлял собой такую же келью, как у Марины, с той лишь разницей, что здесь было не так пусто. Широкий стол с зеленой лампой, аккуратная постель, полка с книгами, статуэтка в виде ангела на полу, - соединяясь воедино, все эти вещи создавали некое подобие уюта.
  Христо был один. Надев на нос очки с треснувшим стеклышком, он читал.
  -Ах, это вы. Входите.
  Он захлопнул книгу: я краем глаза заметил название "Николо Макиавелли. Государь". Бережно обернув книгу тряпицей, Христо поднялся из-за стола и поставил ее на полку.
  -Как съездили?
  Марина кратко описала наше небольшое путешествие. Он выслушал внимательно, не перебивая, лишь изредка кивая своей мальчишеской головой.
  -Взрывчатка - это прекрасно, - сказал Христо, когда Марина умолкла. - Взрывчатка - это просто великолепно, она необходима нам, как воздух. Но еще более меня порадовал ты, Андрей.
  -Я?
  -Ну, да. Ты прошел испытание.
  -Испытание?
  Я посмотрел на Марину. Она не опустила глаз.
  -Ну, испытание, - это я, пожалуй, слишком сильно выразился, - Христо улыбнулся. - Скажем так, это была небольшая проверка.
  -И зачем вы меня проверяли? - во мне стало нарастать недовольство.
   Христо снял очки, протер стекла рукавом свитера, снова надел.
   -Мы должны быть уверены, что ты не уйдешь обратно в Джунгли, не попытаешься сманить туда Марину.
   Вот оно что! А ведь такая мысль и вправду однажды пришла мне в голову, там, на Москве-товарной.
   -Христо, - я наклонился, глядя ему в глаза. - Ты никогда не бывал в Джунглях? Только сумасшедший по доброй воле может мечтать уйти в Джунгли.
  Марина засмеялась.
  - А вот это мне нравится, Андрей, - воскликнул Христо. - Ей-богу, нравится! "Только сумасшедший по доброй воле мечтает уйти в Джунгли", - это прямо девиз возрожденчества.
  Озорной огонек вспыхнул в глазах Христо - мальчик, шутки ради надевший на нос дедушкины очки, но тут же погас.
  -Марина, оставь нас наедине.
  -Конечно, Христо, - я уловил в голосе девушки обиду.
  Христо дождался, пока скрипнула закрываемая дверь, и поднял глаза. С минуту он просто смотрел на меня, поглаживая узкий подбородок, потом сказал:
  -Не знаю, кем ты был до Дня Гнева, но Джунгли явно пошли тебе на пользу. Они изменили тебя в лучшую сторону. Ты - хороший человек, Андрей.
  Я не кинулся его разубеждать.
  -Да, ты хороший человек и прекрасный боец. Бойцом тебя сделали Джунгли, а человеком тебя сделала Марина. О, не спорь, ведь это очевидно!
  -Я и не собирался, Христо.
  -Но не всем так повезло, ты знаешь сам. Игроки - в Джунглях, мародеры - в резервациях живут по звериным законам и медленно, но верно, превращаются в зверей.
  -К чему ты клонишь?
  Христо негромко засмеялся.
  -С тобой приятно разговаривать, Андрей, ты во всем стараешься вычленить суть. Это похвально.
  Он помолчал, постукивая пальцами по столу.
  -Андрей, ты знаешь, кто такой Лорд-Мэр?
  -Марина, кажется, упоминала. Правитель резервации?
  -Верно, - кивнул Христо, и, наклонившись над столом, сказал, глядя мне в глаза. - Андрей, я привел тебя сюда для того, чтобы ты убил Лорд-Мэра.
  Что угодно я ожидал услышать, но только не это.
  -Точнее, не я привел тебя, а Марина, - поспешил поправиться Христо.
  -Какая разница, кто привел, главное - зачем? С чего вы взяли, что я буду кого-то убивать?
  -Андрей, Лорд-мэр - не человек. То есть, он, разумеется, из плоти и крови, но, по сути, Лорд-мэр, - Христо кашлянул, - Лорд - мэр, - это должность, кровавое средоточие драконовских понятий о власти, основание пирамиды под названием "Армия Московской резервации". Ему подчиняются стрелки, по его приказу проводятся зачистки в Джунглях, как скот, истребляются люди. Мне ли тебе рассказывать о зверствах стрелков? Но я могу рассказать тебе о другом. ОСОБЬ - это Особый Отряд Безопасности при Лорд-мэре, занимающийся так называемой "борьбой с инакомыслием". То есть с теми, кто не желает быть частью этой системы. Так вот, однажды в лапы особистов угодила Марина...
  -Говори! - невольно закричал я.
  -Андрей, я понимаю, как тяжело тебе это слышать, поверь, мне еще тяжелее это говорить, но ... трое ублюдков из ОСОБи изнасиловали ее...
  Что-то оборвалось внутри меня, словно отключился датчик с надписью "добро", ярость - жесткая, холодная, как лезвие заточки, заполнила сердце, побежала по жилам. Мне хотелось переломать все в этом кабинете, убить Христо. Это неправда, ты лжешь! Но я лишь бессильно откинулся на спинку стула, чувствуя себя совершенно разбитым.
  -Да, изнасиловали, - повторил Христо. - Однако, Марине повезло. Те, кто попадают к ОСОБи, редко остаются в живых. Бойся ОСОБи, Андрей. Ее щупальца повсюду, она не знает пощады.
  -Где мне найти Лорд-мэра?
  Христо улыбнулся, глаза за стеклами очков заблестели.
  -Я рад, что ты решился, Андрей. Но проблема в том, что просто взять и придти к Лорд-мэру невозможно. Его никто никогда не видел, кроме самых верных соратников и особо отличившихся стрелков... И еще: чтобы изменить этот мир, нам мало убить Лорд-мэра, нам нужно на законных основаниях занять его место...
  -Я не понимаю тебя, Христо, - нетерпеливо перебил я. - Я не желаю менять мир, я хочу просто убить Лорд-мэра.
  -Ты хочешь отомстить, - вздохнул Христо. - Тогда все напрасно.
  -Что напрасно?
  -Напрасны все те жертвы и муки, что принесли возрожденцы на алтарь нового мира. В том числе, напрасны муки Марины...
  -Не пытайся накрутить меня еще больше, Христо! - крикнул я. - Что значит: занять место Лорд-мэра? Кто займет его место?
  -Ты, Андрей.
  -Я? Да ты сумасшедший, Христо.
  -Отнюдь нет. Я реалист и вижу, что именно скрывается под этой кожаной курткой.
  Я недоуменно посмотрел себе на грудь.
  -Там скрывается сердце льва, - просто сказал Христо. - Сердце льва, но нежное и податливое, как сердце ягненка.
  -Прекрати, Христо, я не мальчик. Что ты, в конце концов, хочешь от меня?
  Возрожденец сцепил руки перед собой.
  -Каждый год, на рождество, Лорд-мэр пополняет новобранцами свою армию. На ВДНХ собирается самое гнусное отребье со всей резервации в надежде стать частью той силы, что дает кров, постоянный паек и право на безнаказанное истребление себе подобных. После ряда испытаний самые ублюдочные из этих людей получают право называться стрелками...
   Ну вот, теперь все на своих местах.
   -Ты хочешь, чтобы я стал стрелком, Христо?
   -Не я, а мы, Андрей. Мы хотим, чтобы ты сыграл в стрелка.
   Христо взял в руки карандаш, завертел в тонких пальцах.
   -Но почему ты не пошлешь Киркорова или Снегиря?
   -Они уже были, - вздохнул возрожденец. - Но - не прошли испытания. Андрей, я не намерен скрывать от тебя правду. Помнишь, я сказал, что Снегирь потерял руку по пьянке?
   Я кивнул.
   -Это была шутка. Просто, как я уже сказал, он не прошел испытания. Как и Киркоров.
   Мне вспомнилась одноглазая рожа Киркорова, блестящий значок на его груди. Там, в Кремле -2 , этот значок сверкнул в свете костра, когда его обладатель подглядывал за мной и Мариной, истекая похотливой слюной. Гнида! Я совсем не удивлен, что этот слабак облажался на испытании.
   -Что такое рождество? - спросил я.
   Христо бросил карандаш на стол и откинулся на спинку кресла. Мне из-за стола стала видна только вихрастая макушка.
   -О, рождество! - в его голосе явно проскальзывало облегчение, как после тяжелой работы, - Рождество - это религиозный праздник бывших, связанный с появлением на свет некоего Спасителя. Со Спасителем связана сложная и противоречивая история, о которой тебе больше рассказали бы иссуиты. Мы, возрожденцы, относимся к ней с недоверием.
   -Ближе к делу. Когда это?
   Христо распрямился, и, глядя мне прямо в глаза, отчеканил:
   -Через неделю, Андрей.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"