Космонавт N провёл на околоземной орбите уже более восьми лет. Каждое его утро начиналось того, что он измерял свое кровяное давление, мерял температуру, считал пульс и внимательно разглядывал язык перед зеркалом. Потом Космонавт делал утреннюю гимнастику, чистил зубы, брился, умывался холодной водой и завтракал. Завтрак был всегда одинаковый - два яйца в мешочек, бутерброд с маслом и стакан чая.
После этого он приступал к своей повседневной деятельности:
проверял работоспособность всех узлов орбитальной станции,
выставлял по солнцу часы (те имели склонность отставать),
ориентировал солнечные батареи,
кормил мух дрозофилл,
поливал фиалки, кактусы, бегонии и фикус,
взбалтывал банки с хлореллой для улучшения аэрации,
отмечал в ежедневнике наступление нового дня,
протирал пыль в рубке, спальне, гостинной и спускаемом модуле,
корректировал курс,
исследовал солнечную поверхность с помошью телескопа,
обедал,
просматривал свежие газеты,
проверял, нет ли поблизости роёв опасных метиоритов,
записывал наблюдения в ежедневник,
полдникал,
писал стихотворение,
играл сам с собой партию в шахматы, шашки, трик-трак, нарды,
ужинал,
принимал ванную, душ,
чистил зубы,
отправлял на землю ежедневную телеграмму: "Всё в порядке. Ещё один день прошел. Космонавт N ",
после чего ложился спать.
Так проходили его дни. Особого разнообразия не было. Одныжды, впрочем, мимо него пролетел космический корабль Космонавта M. M помохала ему через через иллюминатор кручевным платочком, он махнул ей рукой, она послала ему воздушный поцелуй, он послал ей тоже и они пронеслись встечными курсами, как пули дуэлянтов. Вечером он записал в ежедневнике: "Видел M. Она всё так же прелестна как и раньше. По моим рассчётам наши орбиты в следующий раз пересекутся через сорок восемь лет, три месяца, шесть дней и четыре часа. Нужно будет вырастить к этму моменту цветок фиалки". Космонавт пролистал ежедневник вперёд, до момента предпологаемой встречи и отметил - "Вырастить фиалку для M". У N был очень большой ежедневник, как, впрочем, у всех Космонавтов - каждому уходящему на орбиту выдаётся ежедневник на десять тысяч лет вперёд.
По неизвестным причинам - отсутствие какого-либо притяжения? солнечный ветер? - Космонавт за время пребывания на орбите сильно расолстел. "Растолстел" - не совсем подходящее слово для того, что с ним произошло. N стал занимать собой весь космический корабль без остатка, от носа и до кормы:
капитанскую рубку,
спальню,
лабороторию,
туалет,
ванную комнату,
кают-компанию,
детскую комнату,
кабинет,
столовую,
гостинную,
прихожую,
все корридоры и спускаемый модуль.
Более того - для того чтобы разместится на коробле, Космонавту пришлось выкинуть в Открытыи Космос (ОК) множество необходимых предметов:
сканирующий микроскоп,
коробку оловянных солдатиков,
книжный шкаф со всем его содержимым,
детскую кроватку,
письменный стол,
английский чайный сервиз на 12 персон,
8 банок маринованных огурцов,
фотографию улыбающейся M в полный рост (когда-то, ещё на Земле, они были знакомы. Более того - однажды какой-то шутник написал на доске в Большой Космической Аудитори - "N + M = L", и в этом была доля правды)
и даже аквариум с тропическими рыбками, мгновенно замёрзший в ОК.
Теперь Космонавт очень боялся встретится с выкинутыми вещами - космический мусор, несущийся на бешенной скорости, легко может продырявить обшивку коробля. Так как Космонавту постоянно приходилось выбрасывать в ОК всё новые и новые старые вещи, ему постоянно приходилось менять орбиты, чтобы уйти от нежелательных попутчиков. Стратегия выбора орбит так, чтобы они не пересекались, чтобы можно было с миниамльными затратами горючего переходить с одной на другую - одна из основных дисциплин в Центре.
Так что о возвращении на Землю вопроса больше не стояло - вернуться мог только спускаемый модуль, а Космонавт при всём желании не смог бы в нём уместится. Неизвестно почему, но подобное происходит со всеми Космонавтами, долго пребывающими на орбите. В Центре прекрасно знали это, но всё равно оборудовали корабли бесполезным спускаемым модулем - хоть они и были обсолютно бесполезны и за всю историю Космонавтики ещё не один Космонавт им так и не воспользовался, никто бы не согласился отправиться в Космос без этой призрачной надежды вернутся обратно.
N было жаль выброшенных вещей. Но ещё больше он тосковал по Земле. Каждый день он слал в Центр Управления Полётами телеграммы ("Всё в порядке. Ещё один день прошел. Космонавт N"), но тосковал всё больше и больше. Ведь Космонавт не получал подарков на День Рождения уже восемь лет, только телеграммы из Центра: "Поздравляем с очередной годовщиной, дорогой N!", ведь он уже почти забыл, как это - ощущать притяжение, быть зависимым. N надеялся, что когда-нибудь изобретут способ возвращать ушедших на орбиту Космонавтов.
Однажды утром N проснулся от боли в сердце. Он лежал в металлической люльке космического коробля, младенец, убаюканный бесконечным вращением, с неимоверной скоростью несущегося сквозь ОК, блестящего под лучами солнца, как серебряная ложка, падающая со стола. Космонавт лежал, накрыв бешенно бьющеся сердце своим тяжелым телом, как трепещущую в траве бабочку - кепкой, и боялся его упустить. N понял, что даже если он и вернётся на Землю, то такой какой он стал за эти восемь лет - огромный, неуклюжий, рыхлый, он не будет нужен жилистым, маленьким, загорелым людям Земли, привыкшим ощущать притяжение, понял, что даже если он окажется на Земле, то его собственное тело раздавит его, как выброшенного на берг кита. Поняв всё это, N вошел в плотные слои атмосферы и вместе с ним погибли:
все Гарантийные Человечки его космического корабля,
все Тараканы в голове Космонавта,
три фиалки,
четыре бегонии,
один фикус,
бесчисленное множество хлорелл
и огромное количество мух дрозофилл.
Алексей Семёнович Спиридонов, лежавший в это время на снегу и глядевший в небо, увидел яркую точку, прочертившую небо, и загадал желание.
А портрет улыбающейся M в полный рост так и остался на орбите, как, впрочем, и сама M. Интересно, что она записала в своём ежедневнике на тот день, когда её и N орбиты предположительно пересекутся снова?
2. Другая история Љ1
Алексей Семёнович Спиридонов работал в КБ, разрабатывавшем спускаемые модули для космических кораблей Главным Конструктором.
Главный Конструктор возвращался с работы домой. Он шел, жадно прислушиваясь к разговору пары, шедшей у него за спиной. Попасть домой Конструктор мог множеством путей, и то, какой из них выбрать, всецело определялось его любопытством к разговору, ведущемуся у него за спиной. Алексей Семёнович чувствовал себя одновременно и чувствтительной рамкой и рамководителем, пытаясь угадать, куда же свернут идущие сзади люди и свернуть туда же. По малейшему отклонению их курса Конструктор понял, что они повернут налево, и свернул туда. Действительно, снежный скрип шагов за спиной повернкл за ним. Конструктор прислушивался к разговору.
" - И что он тебе предложил?
- Да ничего. Сказал, что..." и тут шаги за спиной свернули в подъезд.