Аннотация: Зарисовка о мире Пустошей глазами того, кто волей судьбы сам превратился в частицу окружающей скверны. Было написано для мини-конкурса на "Белой Скрижали" в несколько ином варианте.
Александр Лис.
Исповедь Скитальца.
Много лет назад дядя Митчелл сказал мне: "Чтобы выжить в умирающем мире, нужны две вещи - знания и сила воли". В те годы эти слова казались мне лишь обрывком пьяного бормотания старого механика, но теперь, оглядываясь назад, я вижу, как мудр он был.
Мир давно умер... остались лишь воспоминания. Потертые, выцветшие, как старые открытки, они преследуют нас призраками прошлого, угнетают и дарят надежду, едва уловимую, едва существующую. Карабкаясь по осколкам и обломкам величия прошлого, храбрецы настоящего стремятся найти ответы, сохранить знания, спасти технологии, некогда поднявшие этот мир с колен. Многие ютятся в безликих городках, выстраивая жизнь под крылом преступников в обмен на непомерную дань, другие же - прячутся там, куда не заглядывает солнце. А те, кому повезло родиться в редком уголке мира, уходят странствовать... и никогда не возвращаются.
Я был одним из них - юнцом, мечтателем, грезил о жизни вольного стрелка, охотника за сокровищами и артефактами, сокрытыми в развалинах заброшенных небоскребов. Мои ровесники были такими же фантазерами и до самого утра сидели и слушали байки дедушки Спинтона - столетнего рассказчика историй о каком-то Индиане Джонсе, то ли ковбое, то ли археологе... та тихая идиллия могла бы длиться вечно, но на Сетллерс-Вилль наткнулись налетчики...
Тот день застыл у меня в памяти, словно отрывок из старого кинофильма - всюду крики, огонь, брызги крови... трещат деревянные балки, рейдеры выносят из пламени все ценное, запирая беззащитных людей в огненной ловушке. Всюду копоть, смрад, все размывается в ночной темноте, под ногами мелькает трава, а в голове звенит лишь одно слово - "Бежать!"
Нас было тринадцать... тринадцать босоногих мальчишек, стайка храбрецов, оставшихся наедине с бесконечной отравленной Пустошью. Тринадцать надежд, тринадцать стремлений, тринадцать смертей...
Сейчас я с грустинкой улыбнусь, и скажу - нужно было держаться вместе, но, увы - тогда мы все пошли разными путями. Кто-то осел в Нью-Апперсе, что лежал в двадцати милях южнее нашего погибшего дома; кто-то побрел на восток, соблазнившись сказками о клане бесстрашных наемников; кто-то отправился на запад, к диковатым деревушкам рыболовов. А что до меня - я выбрал юг.
Удача - странная штука, а упоминать о ней на облученных развалинах - сущая глупость, но... мне везло, черт побери! Везло так, будто я снова и снова срывал банк в одном и том же игровом автомате одного и того же казино! Судьба манила меня на пустующие городские улицы, вела по загнивающим трупам мародеров, которые я обирал до нитки, заставляла петлять по подземным гаражам, натыкаясь на груды бесхозного барахлишка, а потом... я наткнулся на автомобиль. С полным баком бензина, новеньким ружьем в бардачке и кассетой Элвиса в магнитоле! Это был лучший день в моей жизни, но я и подумать не мог, что он станет последним...
Восторг оказался недолгим - едва я тронулся с места, как асфальт под машиной провалился, и джип камнем полетел вниз. Толща темной воды поглотила его, и последним, что я запомнил, было странное зеленоватое сияние, что мерцало вокруг. Жуткий скрип, треск стекла, гробовая тишина, и... все поглотила тьма.
Сквозь призму лет смерть в водном плену уже не кажется мне ужасным итогом той, незапятнанной, но жалкой жизни - скорее, наоборот. Когда я очнулся на горе изувеченных, разлагающихся тел, которые, напевая что-то, щедро обливал бензином паренек лет семнадцати, во мне вспыхнула неумолимая жажда жизни. Поднявшись на ноги, я с ненавистью взглянул на юнца, а секундой позже истошный крик эхом разлетелся на многие мили омертвевшей долины. Пустоши молчали - никто не пришел на помощь. Никто...
Я начал новую жизнь благодаря той неукротимой мощи, что погребла под собой миллиарды - радиации, безжалостной и беспощадной. Мое лицо покрылось шрамами, кожа стала малахитовой, а свет, что лился из глаз, и поныне помогает читать старые книги по вечерам. Джип, что отнял у меня беспечную жизнь мусорщика, вынесло в одно из окрестных болот, и я смог восстановить его, неторопливо собрав детали на старых свалках. За те месяцы, пока я трудился над воскрешением своего убийцы, Пустоши вознаградили меня отличной коллекцией старых аудиокассет с хорошей музыкой, оружейной сумкой с внушительным арсеналом и гардеробом, которому бы позавидовал любой житель окрестных земель. Да, с детства мечтал о ковбойской шляпе.
...Скиталец - прекрасное имя тому, кто никогда не отступится от поисков абсолютной истины. Манящие руины, разлагающие беспечных искателей добычи чудовищным излучением, стали местами моих постоянных странствий и целями моих бесконечных поисков. Насмешка судьбы, превратившая меня в проклятого мертвеца, лишь подарила мне силы на борьбу с теми, кто плевал на горький опыт прошлого и ценности настоящего, сеял жестокость и рознь, превращая низменные страсти в цель, губя стремление к возрождению. Годы странствий научили меня насмехаться над извергами, отравляющими жизнь в маленьких городках - бесчестным торговцам, требующим пистолет за стакан мутной воды, я с радостью отдавал облученную пищу, не без удовольствия наблюдая за их торопливой трапезой. Грабителям, вечно докучающим беспомощным ремесленникам и мирным жителям, я отдавал горячие от радиации пожитки, собранные где-нибудь у ядерного кратера. Насильников и убийц, держащих в страхе целые поселения, я карал во сне подобно тому, как жили они - кроваво, кошмарно, на пару с невообразимой жестокостью. И лишь когда последний из подлецов испускал дух, я собирал вещи и отправлялся в путь - навстречу новым горизонтам. Навстречу новым открытиям...