Аннотация: Памяти гениального английского учёного и провидца Оливера Хевисайда
Видавший виды стол с кипой исписанных листков. Пыльная керосиновая лампа и огарок свечи на треснувшем блюдце.
Скисшее молоко в стакане, остатки яичной скорлупы.
Обшарпанная спинка железной кровати.
Он лежал, живой среди мёртвых и мёртвый среди живых. Его забыли, как случается со всяким чудаком.
Да и что Они знали о нём? Эти тени в чёрных мантиях и банковских обёртках. Холодная полутёмная комната. Сюда Они не заглядывали, опасаясь простуды - так можно отдать концы несколько раньше, чем Господь призовёт к себе.
Здесь функционировал мозг величайшего учёного, мозг, ибо тело ничего уже не требовало, оно и теперь покоилось на кровати, как что-то ненужное.
Вчера явился Фишер, прикрывая лицо батистовым белым платком, он предложил сто тысяч фунтов стерлингов, целых сто тысяч за его рукописи.
Учёный ответил отказом. Единственное, чего он опасался всю долгую жизнь - это зависимости. Зависимость мешала пробиваться к намеченной цели. Он надеялся и в этот раз выиграть схватку у смерти, но, видимо, обманулся.
- Для чего? Для чего всё это? Зачем? Пятьдесят с лишним лет ощупью, шаг за шагом...
Ему кричали:
- Ты идёшь не так, как надо! Ты бредёшь не туда! Мы знаем, как и куда!
Он не слушал
Редакторы заворачивали статьи:
- Они трудно читаются.
- Но писать их ещё труднее, господа!
Его юношеские изобретения в области радио принесли английским компаниям миллионные прибыли, а теперь он умирал в чудовищной бедности.
Чу! Скрипнула половица! Нет, этого не может быть - просто бред. Да и что может быть у человека в семьдесят пять? Подагра, инфлюэнца, бред.
Он с трудом приподнялся и нащупал рукопись под подушкой. Тут!
Прислушался. Тихо.
Таран! Таран! Эти ворота надо пробить. Удар и ещё удар!
- Господи Боже! Голова раскалывается. Глаза ничего не видят.
Темно. Очень темно. Слишком темно. Совсем темно. Удар!
Старик замер и не двигался.
В соседней комнате в самом деле заскрипели половицы. Две тени, одна за другой, шмыгнули в дверь и, мелькнув в проёме, снова стали неразличимы. Они такими были всегда.
- Вредный старикашка, - прошептала первая тень, - в больницу бы его, и никаких проблем.
- Скряга, - заметила вторая.
Учёный не подавал признаков жизни. Дыхание умирающего не нарушало тишины.
Полоска света от потайной лампы разрезала темень. Над ним склонился человек в чёрном, второй оглядывал жилище клиента. Нового клиента. Им платили - они работали.
- Поглядывай за дедом! - прошептал первый, перепоручив старика коллеге.
Сам он, плавно перехватив фонарь, полез в карман и извлёк вчетверо сложенный лист. Затем грабитель принялся за более детальный осмотр, по-кошачьи ступая от предмета к предмету, время от времени сверяясь с бумагой.
- Ну-ка, а что это у него? - произнёс напарник по воровскому мастерству, приглядываясь.
- Где?
- А вон! - зашептал тот в ответ, указывая на изголовье.
- Ну, проверь, дурья твоя башка! Да, не трусь! Дед спит, как сурок.
Грабитель снова осторожно приблизился к кровати, наклонился...
В тот же миг костлявые холодные пальцы старика впились ему в горло. Вор повалился на бок, увлекая хозяина дома за собой. Два тела сплелись в борьбе и покатились по полу.
- Брось фонарь, дурень! Смотри быстрее, где рукопись! - прохрипел первый напарнику, отдирая от себя железные пальцы.
- Смотрю! Чёрт тебя дери! - выругался второй, торопливыми движениями срывая ленту с папки, доселе находившейся под подушкой... - Не то! Пусто! Её там нет! Кукла! - разозлился он.
Лампа вспыхнула раз и погасла. Воцарился мрак.
- Да угомонись ты, старик! - выдохнул первый, отбросив от себя учёного.
- Болван, на окне свеча! Не трать спички, - задыхаясь, проговорил старик.
Грабитель от неожиданности так и шагнул к окну, но на полпути опомнился и обернулся, чтобы помочь товарищу. Сейчас глаза привыкнут к темноте и тогда...
- Э! Э! Старик! Погоди умирать! - поддержал его второй во весь голос.
- Вон отсюда!
Нет! Они не расслышали слов! Слов-то как раз таких и не было.
Затем чиркнула спичка.
У окна возник третий. Там стоял высокий гибкий человек в странном чёрно-голубом костюме и в округлом шлеме, закрывающем лицо по самые губы.
- Вон отсюда! - так же чётко подумал третий, бросив взгляд на ничком лежащего ученого.
Один грабитель поднялся с колен и послушно двинулся к выходу. Второй, как видно, обладал более крепкими нервами и потянулся за пистолетом. Незнакомец оказался во сто крат проворнее. Его оружие действовало невидимо и бесшумно.
Подельники повалились на пол.
Незнакомец бросился к старику, словно пушинку поднял его на руки и отнес к ложу. Ловким движением он достал из сумки, прикреплённой к поясу, маленький цилиндр. Прислонил его к виску раненого.
- Где я? - прошептал тот, не поднимая век.
- Вы у себя дома.
- Кто вы и что вам нужно? - спросил учёный, с усилием открывая глаза, - У вас "не оксфордский" акцент.
- Даёте ли вы слово выслушать всё до конца, мне незачем лгать.
- Даю слово. По-моему, вы иностранец, - уточнил старик.
- У нас мало времени, это верно точно так же, как и то, что вас зовут Оливер Хевисайд.
- Да, меня так зовут. И я скоро умру, - просто ответил учёный, - Итак, что вы здесь делаете, молодой человек?
- Я не грабитель.
- Полагаю, те двое, что лежат на полу, - Хевисайд улыбнулся, слегка приподнялся на локтях и глянул вниз, - стали бы утверждать точно так же, попади они в руки Скотланд-Ярда.
- Я пришел из той страны, что ещё не отмечена на карте.
- Гм. Ко мне зачастили гости, и особенно незваные. Не обижайтесь, юноша. Я не хотел вас обидеть, - учёный закашлялся и рухнул на подушки.
Незнакомец поспешно приблизил к его губам узкую металлическую флягу.
- Это коньяк?
- Нет! Но всё равно, пейте! Он придаст вам силы.
- В самом деле, очень вкусно! Благодарю вас, мой нечаянный спаситель, - хрипло рассмеялся Хевисайд.
Тот снял шлем, огладил ладонью короткую бороду, поднял на учёного чистые голубые глаза. Их взгляды встретились.
- Мы удивительно похожи? - изумился старик. - Вылитый я, - пробормотал он немного спустя, приглядываясь.
- Я был ещё мальчишкой, когда прочитал историю Вашей жизни. Я восхищался Вами, как ученик может боготворить любимого учителя. Я не из страны вообще, как географического пространства - нас разделяет целый век. Но меньше слов. У нас осталось два часа! Вы скоро перестанете существовать здесь и в это время. Взгляните, - я представлю вам самые неопровержимые доказательства...
На развороте учёный нашел фотографию и несколько минут вглядывался в неё.
- Гм... Когда это они успели? Я никогда так хорошо не выглядел, - улыбнулся старик.
- Это копия с вашего портрета, - пояснил молодой гость, - ни единого позднего фото не сохранилось. И это большая удача!
Затем была страница на английском. Там значилось:
"Оливер Хевисайд", Москва, Наука, 1985 год...
Потом шла аннотация на двух языках.
- Это будет через шестьдесят лет! - вымолвил незнакомец.
- Так... Оливер Хевисайд, год рождения 1850, год смерти 1925... - учёный поднял глаза на пришельца, тот кивнул. - На протяжении всей жизни вёл очень замкнутый образ жизни чудака-одиночки... Разработка операционного исчисления... Расчистка трактата Максвелла и запись его уравнений через напряжённость... Слой Хевисайда-Кеннели... Сведение механической массы к электромагнитной...
Старик отложил книгу разворотом вниз и тяжело вздохнул.
- Научная активность была поразительно высока, однако, огромное число его исследований, - продолжал незнакомец наизусть, - осталось при жизни неопубликованными и неизвестными современникам. Блестящий инженер, физик и математик, он вёл научные исследования до конца жизни.
- Вы полагаете, моё время совсем вышло? - проговорил старик, - Я думал, что протяну ещё немного, хотя конец очевиден.
- У вас не осталось и полутора часов, - подтвердил гость, запалив лампу и поставив ее на стул при кровати.
Хевисайд снова принялся за чтение:
"Предсказан монополь Дирака... Предсказано излучение Вавилова-Черенкова... Разработана система сверхдальней радиосвязи... Пионерские работы в области сверхдвижения... Разработка Единой Теории Поля. Член Королевского общества - не приехал на торжественное заседание по приёму..."
- Добавим к этому вывод знаменитой формулы Специальной Теории Относительности, первооткрывателем которой считают Альберта Эйнштейна, - заключил пришелец.
Хевисайд уронил книгу на колени. Медленно сложил её. Потом он молчал.
- Я полагаю, вам также нужны мои рукописи, - произнес он наконец.
- Нет! Нам нужны вы, лорд Оливер Хевисайд. Считайте, что я предлагаю Вам, ну, в некотором роде загробную жизнь. Только люди ныне, там, в моём грядущем - как боги.
- Этого-то я и опасался, - слабо улыбнулся старик.
- И потому Вы сожгли свои записи? - то ли спросил, то ли подтвердил гость.
- Они слишком опасны для общества, где правят единицы, или для того мира, где не правит никто! - из последних сил проговорил Хевисайд.
- А что вы скажете о мире, который принадлежит только учёным, - возразил незнакомец торопливо.
- Это несчастный мир, - ответил Оливер Хевисайд, - Пожалуй, на сей раз я уклонюсь от вкусного обеда, потому что знаю, как он может быть приготовлен.
* * *
- Неужели вы откажетесь от перспективы увидеть венец своего творения?! Как можно? У Вас никогда не было нормальных условий для работы - а там ресурсы всей планеты будут к Вашим услугам... - горячо заговорил пришелец.
Но Хевисайд знаком прервал его:
- Не огорчайтесь, Валентин! - молвил он на всеобщем языке, - У вас ничего не получится с моим перемещением.
Названный Валентином обалдело уставился на старика.
"Он умер семидесяти пяти лет от роду. В департаменте выделили машину для перевозки тела. Это был первый и последний раз, когда Оливер Хевисайд воспользовался автомобилем..." - также наизусть проговорил старик.
Валентин положил руку на шлем.
- Там, в столе! - улыбнулся ему Хевисайд, - Надо выдвинуть ящик и откроется панель. Видите её?...
В руках у гостя оказался небольшой диск-голограмма с изображением четырёхмерного куба, внутри которого чётко выделялась надпись на всеобщем языке Земли: СИВР-356.
Тогда Валентин извлек из сумки на поясе точно такое же удостоверение Института Времени - голограмму в виде четырёхмерного куба на фоне Млечного Пути - и предъявил старику.
- А, двести тридцать седьмой? - протянул учёный. - Орлов Валентин Викторович. Я так и думал.
- Вот незадача! - огорчился Валентин.
- Всё ещё впереди! - ответил тот, кто некогда был Оливером Хевисайдом. - Но, как вы понимаете, мы у себя в будущем также не заинтересованы в раскрытии собственной деятельности.