Аннотация: "Борис Натанович Стругацкий..." - говорит серийный убийца.
СЛУЧАЙНЫЙ ВЫБОР
Борис Натанович Стругацкий ошибался, утверждая, что европейцу не доступно понимание китайской пентатоники. Большинству людей вообще не дано наслаждаться классической музыкой. Но ценители получат удовольствие как от "Божественной поэмы" Скрябина, так и от "Жёлтых листьев" Чжун Ши. Ангемитонный звукоряд прекрасен своей древностью, как прекрасен ровесник динозавров - кистепёрый целакант, идущий на кончиках плавников по морскому дну между скал Коморских островов. Лишённая полутонов музыка, древняя как целакант, такое же "ископаемое", благополучно дожившее до наших дней вопреки всему и доказавшее тем самым несокрушимую живучесть.
Я закрыл пианино, задул свечи, убрал в папку ноты. Ночь полностью вступила в свои права, а вместе с нею и мои полномочия.
Адрес по номеру телефона 134-65-02 я узнал в электронной базе данных. Когда-то давно неизвестный хакер проник в сеть Центрального адресного бюро Санкт-Петербурга и скопировал оттуда полный список регистрационных записей о горожанах. Лазерный диск с информацией стоил на рынке удивительно дёшево.
Нужная мне квартира располагалась по улице Пионерстроя - название в равной степени жуткое и загадочное. Для пионеров ли строили дома или сами пионеры слабыми детскими ручонками в цыпках таскали на носилках цементный раствор и клали кирпичи? Тема являлась благодатной почвой для большого количества вариаций. Снимали ли пионеры, заступая на трудовую вахту, красные галстуки? Дудел ли во время работы латунный горн для поднятия духа? Задавал ли темп выбиваемый на барабане марш? Фантазии о детях-каменщиках, подобно гребцам на галёре надрывающихся под барабанную дробь, скрасили мне путь до прибытия на место. Кроме того, название улицы имело скрытое символическое значение. Ведь pionnier - по-французски "первопроходец" или, в переносном смысле, "зачинатель". Для меня этот адрес был первым, именно с него я собрался начать новую серию убийств.
Для отпирания входной двери я держал большую связку ключей на пяти проволочных кольцах, соединённых кожаной тесёмкой. Замки в типовых домах, как правило, дешёвые, какой-нибудь из ключей да подойдёт. Пристрастие к собиранию утерянных ключей оправдало себя и на этот раз. Замок неохотно провернулся и я вошёл в пустую прихожую спящей квартиры.
В темноте, даже в незнакомом доме я ориентируюсь хорошо. Помогает свет уличных фонарей. В этом микрорайоне они отключаются в 2:30, редко бывает, чтобы к тому времени люди не легли спать. Разумеется, я проверил, горит ли свет в окнах. Если бы хозяева бодрствовали, я бы позвонил и нашёл, что сказать, дабы мне открыли.
Две глотки храпели в дальней комнате, так что я мог ступать не таясь и даже негромко петь, если бы захотел. Ничто не мешало исполнить задуманное, и я полоснул тесаком по горлу мужчины, а затем - по горлу другого мужчины. Для этого мне даже не пришлось обходить кровать - они лежали рядом. Под аккомпанемент предсмертного бульканья я проскрипел паркетом до выключателя и зажёг люстру. База данных обманула меня. Согласно ей здесь обитала пожилая семейная пара. Один из любовников вдруг резко сел на кровати, но тут же рухнул обратно, вытянулся и задёргал конечностями. Второй так и не пришёл в сознание. Глядя на них, я подумал, что пожилая пара могла сдать квартиру, а сама ютиться на даче. А, может быть, мои данные устарели.
Я огляделся, выбирая, что бы прихватить на память. Как и в предыдущие набеги, я собирал трофеи. Я не фетишист и не вор - взятый от убитых предмет может радовать душу напоминанием об удачной вылазке, но должен быть функциональным.
Взгляд остановился на магнитофоне с лазерным проигрывателем. Вещь была красивая и дорогая. Несколько громоздкая для ношения по ночным дворам - может привязаться наряд милиции, но я рискнул, уж больно понравилась! Вернулся без приключений. Символическое значение, скрытое в названии улицы Пионерстроя, доказало, что выбор определяющего фактора для системы убийств был удачным.
***
Председатель ОГПУ Менжинский любил стихи. Как и дипломат Чичерин. Оба были репрессированы. Как гомосексуалисты. Это я узнал из фундаментального труда Павла Лаптинова. Я хотел отправить ему по электронной почте послание - о стихах, и Борису Натановичу тоже - о музыке, но решил, что написание отнимет слишком много времени и этой ночью не успею совершить убийство. В базе данных я узнал адрес телефонного абонента номер 217-86-86 и выключил компьютер.
До дома 8 по улице Гоголя было всего два квартала. Я прошёл их быстрым шагом, чтобы размяться. Фамилия классика, о котором я невольно размышлял по пути, навеяла идею оформить ужасное преступление в антураже дореволюционных святочных рассказов, тем более, что по адресу, опять же согласно базе данных, проживала большая и, наверное, купеческая семья - ведь квартиры старого фонда стоят недёшево.
Семья и в самом деле оказалась купеческой. Задушив старого консьержа, пытавшегося преградить мне дорогу к парадной лестнице дома ? 8, я поднялся на этаж и позвонил. Открыли без долгих расспросов. То ли привыкли, что сторож не пустит в дом посторонних, то ли понадеялись на ротвейлера. Исключительная беспечность! Ибо времена, когда я боялся собак, канули в Лету вместе с моей работой и идеалистическими воззрениями молодого носителя разумного, доброго и вечного. Я вошёл и осуществил задуманное. Уверен, Николаю Васильевичу понравилось бы, будь у него возможность оценить: И должная сила духа, чтобы довести осмотр экспозиции образов смерти до конца.
Коллекция трофеев пополнилась оригинальным бронзовым пресс-папье с рукоятью в форме стилизованного фаллоса. Оно не было антикварным - изящный, добротный новодел, каприз "нового русского". Бронзовый чернильный прибор я не взял, он был полон.
Сделав дело, я вернулся домой и выкурил хорошую сигару, а потом исполнил вещицу Генриха VIII "Зеленеет падуб" на чёрном пианино фабрики "F.Muhlbach", в канделябрах которого оплывали витые свечи, по ходу заметив, что пора приглашать настройщика.
***
Номер 352-51-88 был решающим, и я даже разволновался, ведь теперь следующий мой шаг можно будет предсказать, а меня схватить. Жертва в доме 55 по Гаванской улице тоже не спала, подобно купеческой семье. После долгих расспросов мне отворил обрюзгший спившийся индивид преклонного возраста.
- Вы не сосед, - напряг он разжиженные алкоголем мозги.
- Абсолютно точное замечание, - я проскользнул мимо него в прихожую, заглянул в комнату. Никого.
- Чего ты шаришься? - прохрипел он, силясь ухватить меня за одежду.
Поймать себя я не дал, вместо этого вынул из сумки припасённую кувалдочку дореволюционного производства весом в одну десятую пуда и обрушил ему на голову. Ноги мужлана подкосились. Он рухнул на колени и получил дополнительный удар по темени.
Едва увидев его, я решил, что ножом эдакую тушу резать непрактично - раскричится, пока доберусь до сердца. Четырёхфунтовой кувалдочкой тюкнуть было куда тише и надёжнее. У жертвы даже крови почти не вытекло, хотя сегодня мне нужна была кровь. Требовалось оставить предусмотренное планом послание, инструкцию для понимающих людей и подсказку для догадливых. Ради получения необходимого количества красителя, а также для прекращения страданий раненого, я перерезал мужлану горло тесаком. Кровь радостно вытекла на свободу. Я окунул персты в лужицу и начертал на обоях: "Sapienti sat". Умному достаточно, чтобы понять, на основание чего совершилось третье убийство, и предсказать, где случится четвёртое. Я оставлял недвусмысленные улики в виде характерных ран на шее, чтобы даже самый тупой следователь увязал все убийства вместе. Затем я пошёл искать трофеи. Старый выпивоха жил небогато, но я знал, что у пролетариев инструмент всегда в порядке и открыл шкафчик в туалете. Так я стал обладателем уникальной двухшестерёночной дрели, сделанной из великолепной инструментальной стали. Она пришлась точно по размеру сумки. Прибавив к добыче внушительный набор свёрл, метчиков и плашек, я убыл туда, где меня ждало пианино, свечи и Гендель.
***
Настройщику понравилось моё бронзовое пресс-папье и старинная веточка коралла в розовом стекле мягкого оттенка. Он умел ценить хорошие вещи и периодически продавал раритетные ноты, всякий раз интересуясь, не желаю ли я расстаться с какими-нибудь из своей коллекции. Иногда я продавал, если считал, что они меня не устраивают, или когда уставал от них.
После ухода настройщика я полез в Интернет и обнаружил, что Президент вновь почтил народ присутствием в он-лайне. Я не стал задавать вопрос, когда учителям поднимут заработную плату до реального прожиточного уровня, а поинтересовался, не тяготит ли его бремя ответственности? Президент не ответил. Я и не рассчитывал.
Ближе к полуночи я поужинал и некоторое время перечитывал юношеские пассажи Йозефа Кнехта из "Игры в бисер". Герман Гессе исчерпывающе описал степень возрастания груза чиновных обязанностей в зависимости от увеличения предоставляемых служебным положением возможностей. Что ощущает глава государства, я представить не мог, потому что никогда не занимал высоких должностей. Однако Гессе получил за "Игру в бисер" Нобелевскую премию, и я был склонен доверять его проницательным суждениям.
Когда каминные часы, вынужденные за неимением каминной полки стоять на стеллаже для книг, пробили половину второго, я быстро собрался и вышел из дому. Засыпающий город обволок меня губительными объятиями пьяной шпаны. Бой был короткий и жестокий. Я сильно получил по уху, но только раз и уже на исходе знакомства. Спасло меня только то, что противник не ждал сопротивления. В результате, я стал обладателем складного ножа и самострела-авторучки с боковым затвором. Из четверых нападавших половина легла, другие убежали, причём один унёс в спине длинный гвоздодёр, который я по счастливому наитию засунул в рукав. Ломик воткнулся ему своей изогнутой лапкой прямо в горб и там застрял, так что я на какое-то время остался без оружия. У меня был тесак в сумке и ещё кое-что за пазухой, но я просто не успел достать. Впрочем, сражаться было уже не с кем.
Разгорячённый дракой, я пешком отмахал до улицы Некрасова, где в доме 7 проживал абонент номера 570-38-74.
О, это восхитительное чувство предвкушения засады, когда идёшь к жертве и не знаешь, ждут ли там вооружённые оперативники районного отдела уголовного розыска!
Ключ к замку подобрать не удалось и я открыл его полотном лобзика. Осторожно сунул нос в прихожую. Прошёлся по тёмной квартире.
Меня никто не ждал, хотя я подсказывал! Менты оказались тупыми учениками, какими были всегда. Их ничему не научила моя предыдущая серия убийств и те, что я совершил ранее. Это значило, что сегодня повторится старинное петербургское убийство, описанное Фёдором Михайловичем Достоевским. Благодаря советскому гению, включившему "Преступление и наказание" в школьную программу, о деталях кровавой рубиловки знают все! Надеюсь, репортёры криминальной хроники порадуются. База данных сообщила, что по искомому адресу проживают две сестры-старухи 1928 и 1931 года рождения, причём, младшую зовут Елизаветой! Сколь небезопасно в ХХ веке давать это имя младшей дочери, ибо оно иногда определяет выбор оружия. Я расстегнул заношенное драповое пальто, уцелевшее в моём гардеробе со школьных времён, вытянул из тесёмочной петли топор.
Я умертвил старушек чище и грамотнее Раскольникова. У меня была приличная квалификация. Денег, которые хотел взять в качестве трофея, не нашёл. Не обнаружил также сундучка с закладами под кроватью, должно быть, сёстры не занимались ростовщичеством. Жаль, но тогда и к приставу я не пойду. Пусть вычисляют злодея своим умом. Пусть ищут мотивы и устанавливают принцип выбора жертв. Если не додумаются в ближайшие дни, им придётся делать это вечно, потому что на следующем числе последовательность телефонных номеров исчерпает себя.
Я забрал висевший на пыльном ковре адмиральский кортик и направился домой, истерзанный и опустошённый. Эта ночь подарила слишком много приключений.
***
Номер мобильного телефона 922-90-62 дал пищу для сомнений и колебаний. Владелец трубки жил в квартире с другим абонентским номером, а, значит, чистота игры нарушалась. С другой стороны, если убить его вне дома с мобильником в кармане, правила будут соблюдены. Но как узнать, с собой ли у него труба? В конце концов, я решил убить его на выходе из парадного или у машины. Отправляясь на работу, он захватит мобильник с собой.
Нелегко отыскать человека по имени на его рабочем месте и самому не засветиться. К счастью, он служил в государственной конторе при Министерстве путей сообщения, где всегда толклось много народа. Совершив за неделю четыре эпизода серийных убийств, я изрядно утомился и хотел как следует выспаться. Господин с радиотелефоном 922-90-62 разъезжал на белом "Opel-Omega". Эту же машину я увидел вечером у него во дворе. Я вернулся домой и лёг спать, поставив будильник на семь часов утра.
Чиновник с радиотелефоном на службу не торопился, я прождал его до половины десятого на скамеечке у детской площадки. Когда он появился из подъезда, я обошёл кусты, приблизился, пока он вставлял ключ в дверцу машины, и выстрелил ему в голову из "авторучки". Гулкое эхо раскатилось по пустому двору. К моему удивлению, господин не упал, а только схватился за голову. Он не умер и не закричал от боли, вероятно, был оглушён. Заряд в спортивном малокалиберном патроне довольно слабый и пуля вошла неглубоко.
Можно было ретироваться и тогда нападение могло сойти за бандитскую разборку, но пятое убийство требовалось связать с предыдущими, дабы завершить последовательность и не приносить жертвы напрасно. Я вытащил тесак и довёл замысел до конца.
Я покинул обезлюдевший с наступлением рабочего дня спальный район, обойдясь без любопытных глаз нежелательных свидетелей.
***
У меня хорошие соседи, они терпят звуки пианино даже ночью, а старики снизу называют их "ангельской музыкой". Надеюсь, похвала заслуженная, ведь я играю неплохо, потому что играю для себя. Я начал играть по ночам, когда уволился из школы, где работал учителем пения. Тогда же я стал курить хорошие сигары и коллекционировать антиквариат.
Почему я стал киллером, маскирующим заказ солидного клиента под серийные убийства? Я мог бы и дальше жить на бюджетную милостыню, но со школой разлучила одна встреча. Как-то раз у дома я столкнулся с первым своим выпускником, сейчас он работает в уголовном розыске. Мы поговорили. Из его однокашников в милицию пошли пятеро. Я их всех хорошо помнил, это были тупые ученики.
В тот день я понял, что детям не нужна музыка, а, значит, и учить их бесполезно. Я много лет чувствовал это сердцем, но умом объять смог только сейчас. Я уволился из школы и поговорил с соседом, представлявшим молодой, но заматерелый уголовный контингент. Тогда ему требовалась серьёзная помощь. Я помог. А потом показал, как скрыть улики и мотивы. Потом он принёс мне первый самостоятельный заказ. Через некоторое время город содрогнулся от серии зверских убийств. Милиция так и не поняла, кажется, что их объединяло. Трудности возникли с соседом, возжелавшим мой гонорар. Он был единственным, кого я убил в последнем месяце уходящего тысячелетия. Далее был другой заказ - и новая серия злодеяний. Всякий раз я выдумывал новую систему выбора жертв. Она никогда не носила случайный характер. Исполняя эту серию, я руководствовался последовательностью телефонных номеров, основанной на числах Фибоначчи.
Жил в XIII веке в итальянском городе Пиза некий Леонардо по прозванию Фибоначчи. У него были исключительные математические способности. Изучая в 1202 году закономерности роста популяции кроликов, он установил, что они укладываются в числовой ряд: 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34, 55 - и так далее. Если к каждому полученному числу прибавлять предыдущее, они будут увеличиваться с умопомрачительной скоростью, как и кролики. Вскоре они становятся семизначными, подобно петербургскому телефонному номеру.
То, что абонентский номер заказанного клиента соответствует числу Фибоначчи, я заметил случайно. Через несколько минут работы с калькулятором я знал весь ряд. Петербургские телефоны занимали в реккурентной последовательности числа с тридцать первое по тридцать пятое. Я начал с абонентского номера Петербургской телефонной сети, соответствующего числу 1346502. Если к нему прибавить предыдущее число ряда - 832184, результат будет равен 2178686. Это и был домашний телефон коммерсанта, которого мне поручили убить. Жуткая резня в духа Николая Васильевича Гоголя надёжно спрятала чисто деловую подоплёку заказного убийства. Я продолжил заметать следы, посетив квартиру на Гаванской, ведь 1346502+2178686=3525188. А старушки в стиле Фёдора Михайловича Достоевского были просто находкой, которую судьба дарит пытливому изыскателю. Чиновник с радиотелефоном стал заключительным аккордом, пусть милиция поломает голову, заказное это убийство или нет.
Уголовный розыск меня ещё ни разу не пытался упредить. Если там работают сыщики, подобные моим ученикам, в этом нет ничего удивительного. И всё-таки я каждый раз оставляю им подсказки. Пусть ищут, пусть учатся. Мои уроки гениальны и когда-нибудь дадут результат. Надеюсь, похвала заслуженная, ведь я играю неплохо, потому что играю для себя.