Огонёк спички может творить чудеса, если уметь с ним обращаться. Костаньянц любил спички. Он догадывался, какие тайны хранит простой коробок. Там лежат палочки с каплей воспламеняющегося от трения состава. Если чиркнуть, палочка займётся жёлтым огоньком. Он будет двигаться навстречу пальцам, оставляя за собой тонкий чёрный уголёк. Если вовремя ухватиться за горелый конец, огонёк съест всю щепку и угаснет. Это спички. Тайна их - в жёлтом огоньке. Он уязвим и нежен. Может погаснуть от ветра, сырости, неправильного наклона палочки. Но если дать огоньку еды, поднести спичку к горючим материалам и немножко подтолкнуть... о-о! - тут начинается настоящее искусство.
Костаньянц чиркнул спичкой и сунул её в урну. Сухой мусор занялся без дополнительного воздействия. Мятая бумага, целлофановые упаковки от сладостей, пластиковые бутылки... Последовательная цепочка с термоядерным эффектом. Костаньянц отошёл, заворожено наблюдая за урной. В этот момент на него никто не смотрел. Огонёк нырнул в газетный кулёк, бездымно прокрался к шоколадной обёртке, лизнул край полиэтиленового пакета и восторженно ринулся вверх, радуясь обилию пищи. Над краем урны выросли языки пламени. Повалил чёрный дым. Люди на платформе заорали. Из зала ожидания выскочил милиционер.
Улыбаясь, Костаньянц обогнул здание вокзала, преодолел высокий забор, ограждающий товарную станцию. Он спрыгнул в чертополох. Лопухи и репей росли дальше, заполонив собою длинный узкий пустырь за складами. Вдалеке, у платформы, суетились грузчики, разворачивались КамАЗы и шнырял автокар. Но здесь, у старых пакгаузов, было пусто.
Костаньянц прокрался к поддонам, штабелями высившимися у кирпичной стены, достал коробок. Раскрыл, взял расщеплённую в основании спичку с маленькой угловатой головкой. Изготовители поскупились на серный состав, но тем сладостней было добывать огонь. Поджечь бракованным изделием груду старых поддонов!
Он чиркнул. Сверкнула искра. В воздухе повис кренделёк сизого дыма. Из-под серы выступила белая точка очищенного дерева. Костаньянц терпеливо повторил. "Пык!" - сказала спичка и не зажглась. В третий раз она в холостую плюнула дымком. Головка уже основательно стёрлась, только на торце уцелела кроха горючего состава. Костаньянц выбрал свежую полоску на тёрке - у самого края. Приложил к ней кропалик самовоспламеняющейся смеси. Быстро и решительно двинул рукой.
Спичка загорелась. Он ждал, а когда огонёк окреп, радушно погрузил в него край поддона. Пламя лизнуло серое сухое дерево. Видавшая виды доска никак не хотела загораться и тогда Костаньянц подтолкнул. Он и сам не мог объяснить, как это делает. Огонёк сразу распространился, растёкся по планке. Теперь пламя стало красным, менее горячим, но оно неудержимо охватывало поддон. Оно шло всё дальше и дальше, и по мере продвижения росло, будто было живым существом. Костаньянц зачарованно наблюдал за магией огня. И только когда жар большого костра опалил ему брови, а у платформы заметили дым и побежали тушить, пироман опомнился и удрал.
***
- Ну, наконец-то! - сказала Инна. - Проходи. Только тихо... Спит, - с обожанием в голосе пояснила она.
Спала её шестимесячная дочка. С Инной Костаньянц познакомился недавно. Молодые матери-одиночки привлекали его своим покладистым нравом, с ними он чувствовал себя раскованней. А это было очень, очень важно.
Он кивнул и, стараясь не шуметь, снял ботинки. От него почти не пахло гарью. Как обычно, собираясь в гости Костаньянц тщательно отмывался. Да и крепкого мужского одеколона не жалел.
- Иди, мой руки, - шепнула хозяйственная Инна и выудила из принесённого пакета бутылку вина. - Ого, гуляем!
Она исчезла на кухне, там суетливо тренькнули бокалы. Костаньянц, беззвучно ступая на носках, прошёл в комнату и остановился у детской кроватки. Малютки тихо посапывала, негромко причмокивая соской. Её кирпичного цвета щёчки покрывала грубая короста.
Костаньянц достал из кармана спички. Потряс коробком возле уха. На лице его появилась блаженная улыбка. Он священнодействовал.
Пироман бережно выудил толстую спичку с массивной каплей серы. Так уж ему повезло. Спичка зажглась с первого раза. Он поднёс огонёк к колыбели и со всей силы подтолкнул.