|
|
||
Эспедиция, направленная для исследования планеты Хелицер, в том числе, с целью эксплуатации местных ресурсов, обнаруживает свою базу в развалинах. Планетарная фауна таит множество секретов, и не все их них окажутся приятными для землян... | ||
Грехи детей[1]
Когда мы добрались до метеостанции, она оказалась разгромлена до такой степени, что можно было подумать: её сбросили с орбиты. Станция была разорвана на части и растоптана, края покрыты вмятинами и разъедены жидкостями. Нечто на планете действительно не хотело давать нам знать, когда пойдёт дождь.
Она работала в отделе ресурсов, взаимодействуя с Гарвениром на орбите, чтобы получить всё необходимое. А для обустройства на планете нужно было много.
Мы втроем установили станцию три дня назад, и каким-то образом это разозлило местных обитателей. Вероятно, повлияли звуковые и радио- колебания от использования обратного рассеяния для картирования метеорологических систем. Но ничего из того, что мы видели на всём Хелицере[2] 14д, не было достаточно большим или агрессивным для нанесения подобного ущерба.
Я достал планшет, чтобы просмотреть наш расширяющийся каталог ксенофауны Хелицера. Меррит сидел на корточках, изучая обломки; у Греффин была связь с базовым лагерем на фермах, где она просматривала инвентарь с целью найти, что мы можем использовать повторно. Вокруг нас и обломков станции тянулись местные кустарники. Жизнь на поверхности Хелицера была либо низкой и колючей, либо высокой и тонкой со своего рода навершием в виде дождевика. Почва - сам мир - являлась сухой, экосистема обеднела и обладала малым числом видов. В моём незаконченном отчёте о ксенобиоте я долго размышлял о том, что Хелицер имел пышную растительность когда-то в прошлом, и мы прибыли для поисков того, что стабилизировалось после катастрофического засушливого периода, или, вероятно, какой-то серьёзной солнечной вспышки. Не существовало больших лесных массивов, которые могли укрыть инопланетных тигров. На Хелицере не росло ничего больше кустарника. Один метр высоты для колючих вещей, два для столбов-дождевиков. И метеостанция располагалась на возвышенности, с видимостью в десять кликов[3] в любом направлении. Мы находились в безопасности.
Издалека я услышал бац. Механический звук, который - во второй паузе перед ударом - даже не связал с жизнью.
Иллюстрация Carl Burton
То, что упало прямо рядом с нами, было трёхметровой высоты и обладало массивным сочлененным телом. На самом деле, это был жук, как раз в стиле обитателей Хелицера. Восемь кривых ног, выходящих из центральной ступицы, как и во всей подвижной жизни здесь, но большая часть того, что мы видели, было грациозным, изящным и доходила нам до пояса. Даже Фермеры, которых мы считали самым развитым видом, имели рост всего полтора метра, и большую часть этого роста составляли конечности-ходули. Существо не выглядело грациозным. Каждый его сегмент и соединение были ребристыми, бронированными и колючими. Окраска имела смесь серо-коричневого и хаки, как пыль на планете, но тело было слишком большим, чтобы спрятаться где-нибудь поблизости, возвышаясь над кустарниками. Из его спины торчали расправленные лопасти, похожие на паруса, но существа не могли летать на органической силе. Должно быть, оно весило тонн пять.
Мы просто смотрели. В тот момент, когда у нас была возможность сбежать или позвать на помощь, мы пялились на него. Стебельчатые шары его глаз смотрели назад, лишенные живой связи. Огромный бронированный монстр, сброшенный из ниоткуда.
Я увидел движение на соседнем склоне холма. Там появился второй монстр, увидеть которого оказалось на удивление трудно. Он присел, втянув конечности.
Бац! Тот же звук. Тварь на склоне холма исчезла.
Секунду спустя он оказался рядом с нами, опускаясь прямо перед Мерритом. Я думал о механических преимуществах, трюках, которые можно было проделать с применением экзоскелета. Думал о блохах, но в абсурдном макромасштабе. Он подпрыгнул и приземлился на восемь ног, которые, возможно, являлись превосходными амортизаторами.
У жизни на Хелицере не имелось выраженной передней или задней части, она строилась вокруг центра с конечностями. Рот находился снизу, и именно этой стороной создание наклонилось к Мерриту.
Я препарировал некоторых Фермеров, они обладали механизмом, похожим на восемь костлявых культей, которыми они шуршали над своей едой. У новоприбывших имелся орган, похожий на сфинктер, сделанный из ножниц и орехоколов, напоминавший больше промышленный изделие, нежели биологию. Мы видели, что эти инструменты сделали с метеостанцией. Прямо сейчас нас больше беспокоило то, что они делали с Мерритом.
Он просто присел там, наполовину просеивая обломки. Монстр напал мгновенно. Его ротовые части вытянулись и просто... измельчили тело. Изрубили и раздавили так, что в мгновение ока не осталось ничего, хоть отдалённо напоминавшего человека, только скомканный кровавый шар из плоти, раздробленных костей и лохмотьев костюма.
Мы с Греффин начали стрелять. Наши пушки были так плохо напечатаны, что можно было видеть линии литья. Они пережевывали собственную массу для боеприпасов в виде спрея из флешетт[4]. Верные нашему скудному ресурсному бюджету, большая часть этого обстрела просто отражалась от панцирей тварей по касательной, и я знал, что мы оба последуем за Мерритом к вымиранию, изрезанные и выплюнутые с инопланетным презрением. Но затем Греффин попала в сустав, и один монстр внезапно лишился ноги. По-видимому, этого оказалось достаточно. Мы наблюдали, как существа снизили обороты для взлета, всё ещё не обращая внимания на наш огонь, а затем взмыли вверх. Я записал полет одного из них, отчаянно пытаясь удержать его в поле зрения. Кто бы нам поверил без доказательств? Инопланетные мегаблохи, использующие чисто механическое напряжение, чтобы прыгать на полкилометра за раз.
Мы собрали всё, что осталось от Меррита. И я схватил ногу, когда скиммер прилетел для эвакуации. Ибо она представляла собой доказательство того, что здесь обитают монстры.
Фермеры стали переломным моментом, причиной для установления человеческого присутствия на планете. Да, 14д был уникальным миром, неизвестной инопланетной экосферой, и всё такое. Но если б он не имел ничего полезного, то Гарвинир бы сосредоточил усилия в другом месте системы Хелицера. И если б данный мир предлагал только минеральные богатства, мы бы уже начали роботизированную горнодобывающую операцию, которая бы ободрала это место. Вся уникальная экосфера оказалось бы стёртой с поверхности планеты как побочный эффект наших усилий. Но в этом мире биология имела большую ценность и требовала большей утонченности. Присутствия человека на земле. Это означало, что целая команда из нас оттаяла с полок и получила шанс оправдать своё существование в платёжной ведомости.
Которая теперь оказалась под угрозой, как и мы. Мы эвакуировались обратно на фермы, с нашими ужасными сувенирами.
Концерны, возглавившие экспансию человечества от звезды к звезде, усовершенствовали эффективную систему эксплуатации экзорастений. Когда Концерны строят фермы, это означает целый континент с идентичными полями, за которыми ухаживают роботы. Всё растёт и собирается в ускоренном темпе, обрабатывается и высушивается для обладания минимальным весом при транспортировке. Доставляемая в корабельный восстановительный отсек, местная еда нам порядком надоела. Штуки с ферм Хелицера могут выглядеть интереснее в сравнении с ней, что обидно, ведь их укус убьёт вас. Но это не наши фермы. Это то, чем местные обитатели занимались задолго до нашего прибытия.
Местные - Вид 11 - были похожи на пауков, только более долговязых. Четыре ходульные ноги вперемешку с четырьмя веретенообразными руками и телесной ступицей посередине, достаточно высокой, чтобы доходить вам до пояса. Мы назвали их Фермерами с самого начала, потому что это отражало их род занятий: ухаживание за большими участками одной культуры. Не очень интересной на вид культуры, нечто вроде бородавчатого фиолетового картофеля, за исключением того факта, что она оказалась сверхэффективной в концентрации элементов из местной паршивой почвы. Многие из этих элементов оказались нужны нам, для сверхпроводников, вычислительных подструктур и прочих полезных вещей. Когда мы это обнаружили, можете быть чертовски уверены, мы задвигались и вступили во владение с удвоенной силой. Построили перерабатывающий завод и начали воровать большую часть урожая.
Что местные обитатели думали об этом? Мнение моего профессионального ксенобиолога было таково, что они ни черта не думали. Они вообще никак не отреагировали. Вся их фермерская фигня была обычным инстинктом, как у муравьёв, только первые даже ничего не защищали. А когда попадались на пути машин, их просто пережёвывало. Мы думали в то время, что они эволюционировали без естественных хищников.
Мы, чёрт возьми, ошибались на этот счет.
Мы с Греффин написали отчёты. Дюжина членов экипажа на планете пришла посочувствовать, то есть узнать кровавые подробности. Мы сказали всем носить оружие и помнить об аварийной тревоге. На Хелицере водился высший хищник, о котором мы не знали. После подобных предостерегающих историй я остался лицом к лицу с самой большой занозой в заднице моей миссии, а именно с ФенХуаном.
Как я предполагал, ФенХуан по-королевски облажался на паре прошлых заданий. Он был кем-то из старших, и что-то пошло не так, с большими потерями. То, что ФенХуан унижал нашу команду, жгло невидимым клеймом каждого из нас, потому что личные дело являлись частью багажа. Хуже того, он был моим непосредственным коллегой по биологическим наукам, и мы оба отвечали за изучение местной биохимии.
И я уже передавал ему образцы. Отрезал куски от дюжины тварей в четырёх предыдущих экспедициях и приносил обратно. И только что наблюдал, как коллегу по работе превратил в клейстер какой-то местный жук-монстр, которого ни моя, ни ФенХуановская наука не учитывала. Но в Концернах не дают отгулов за снижающие эффективность слабости вроде горя или травм, поэтому я ограничился тем, что зарычал на ФенХуана, ведь у него имелись все эти чёртовы образцы, которые он получал от меня, и если этого было недостаточно, то, возможно, проблема заключалась в нём самом.
Что обернулось против меня, сделав виноватым. И, в придачу, являлось неправдой. Я сказал, если у него возникли трудности с различением образцов, возможно, он не обладает базовыми аналитическими навыками, необходимыми для выполнения этой задачи. Структуры, которые он определил как местный эквивалент генома, вероятно, были просто какой-то важной органеллой, которой обладало каждое чёртово чудовище, а настоящий эквивалент генома полностью ушел из поля зрения ФенХуана.
И я указал ему на ногу, которую мы отстрелили у большого прыгающего ублюдка. Кричать на людей имеет смысл, когда у тебя нет времени, чтобы пережить смерть. Работает замечательно, если это единственный выход, который у тебя есть. Что ж. В будущем у каждого будет много и криков, и смертей.
Иллюстрация Carl Burton
Мне нравилось сидеть снаружи, чтобы закончить свои отчёты. На Хелицере приятное солнце, если вы прошли курс лечения для предотвращения повреждения кожи. Я записал мысли о нашей проблеме с гигантскими блохами-убийцами, наблюдая, как Фермеры пробираются по обширным полям "Ресурса Вида 13", согласно официальному обозначению Концернов, или Хелицетофеля, как мы вульгарно называли его. Они по очереди ощупывали каждый клубень, затем выливали нужные химикаты, чтобы помочь культуре в росте. Фермеры оказались замечательной находкой. Мы бы сильно превысили бюджет, разработав роботов-садоводов хотя бы с половиной подобной эффективности. Ради этого стоило бороться с несколькими гигантскими жуками.
За перерабатывающими заводами прямо в вечность тянулся лифтовой трос. Там наверху кружился Гарвенир, наше жилище вдали от дома, забирающий все обработанные клубни, которые мы могли вытащить из земли. И здешний маленький форпост являлся только началом. По всей планете жили десятки миллионов Фермеров, везде, где имелись подходящие условия для их урожая, и все готовые стать частью с/х комплекса Концернов. Мы сорвали джек-пот, когда решили обследовать Хелицер 14д.
Греффин просматривала последние снимки в поисках монстров. Она прислала мне то, что нашла. Дыры, похожие на норы, в которые я мог бы въехать на машине, списанные на геологические, потому что ничто из того, что мы видели, не могло их создать. Теперь мы знали лучше. Возможно, чудовищные блохи появились только недавно. Быть может, это было сродни нашествию цикад, сезоном блох-убийц. Мы дали несколько рекомендаций для следующего совещания по безопасности, и я провёл осмотр башенных орудий, которые были установлены вместе с перерабатывающим заводом и с тех пор не ни разу не понадобились.
Это поставило меня в орбиту интересов ФенХуана, и я приготовился к наждачной бумаге его компании. Он был глубоко погружен в анализ гигантской ноги, точнее, её тонко нарезанных образцов. У него также было несколько мёртвых Фермеров - бесцельных, неработающих, теперь, когда мы собрали урожай с их участков.
На экранах виднелось множество различных видов микроскопических клеточных структур Хелицера. Спиральные конусы, которые ФенХуан считал наследственной информацией, и какие он разматывал и пытался расшифровать. На каждом были помечены секции, идентичные друг другу.
Но её не последовало. На самом деле, ФенХуан слегка кивнул - крошечная йота подтверждения, что сказанное мной не было глупостью. И земная жизнь накапливает определенное количество генетического мусора, верно? Вещи в геноме, которые были отключены, приобретены от бактерий или по причине доброкачественных ошибок транскрипции, переданных из поколения в поколение. Но ФенХуан подсчитал, что около 90 процентов наследственности любого зверя - как раз этот неиспользованный мусор.
Я хотел сказать, что он выдумывает. Что это была паршивая планета с паршивыми инопланетянами, у которых был паршивый наследственный код, и то, что мы пришли ради эксплуатации, представляло собой лучшее событие, что могло тут произойти. Так обычно проходили мои встречи с ФенХуаном. В основном, это выглядело своеобразным развлечением для остальной части команды.
Ничего из этого я не сказал. Мы с ФенХуаном переглянулись, не совсем готовые зарыть топор войны, но, возможно, согласившись, что существует более масштабная проблема, ради которой стоит его приберечь.
Нападение произошло на следующий день, и мы оказались не готовы.
Я услышал звук, далёкий, эхом разносящийся с сухих холмов по равнине. Бац. Целых две секунды я думал, что какая-то часть оборудования вышла из строя, и что это проблема чего-то другого. А затем первый из нападавших рухнул, как и в прошлый раз. Ударившись о крышу перерабатывающего завода с такой силой, что прогнул пластиковый композит. Перелетая через край, как горгулья. Клянусь, он был вдвое больше того, что убил Меррита.
Я кричал. Большинство из нас кричали, но я все равно уловил быструю тяжелую барабанную дробь под человеческим шумом. Бацбацбацбацбацбац
Они начали падать вокруг нас. Мы побежали к заводу, потому что он являлся самым укреплённым зданием, и это была аварийная тревога. Кто-то передал пушкам, что понадобились их услуги, и они начали запускать алгоритмы распознавания "свой-чужой", когда дюжина людей лихорадочно бежала в их сектора обстрела.
Одна из смертоносных блох рухнула передо мной, расправив паруса, которые едва замедлили её. Сочленения ног лопнули и скрутились, поглощая силу удара. Орудие выбило щепки из её панциря. Она рванулась вперед и перерезала - думаю, кого-то из ресурсной команды - прямо пополам своей мордой-ножницами. Я закричал и едва не нырнул в тень её крыльев, не зная, убьют ли меня её челюсти или наши собственные турели.
Большинство из нас проникло внутрь. Они не вломились вслед за нами, но только потому, что не пытались. Возможно, постоянство объектов не так уж важно на Хелицере: как только мы скрылись из виду, они, казалось, забыли о нас, хотя и сожрали все орудия.
Через камеры мы увидели остальное, сделанное ими.
Оказалось, Фермеры имели естественных хищников. Или они попали в сезон смертоносных блох. Монстры отправились в город, в основном ради Фермеров, у которых не осталось растений для сбора, потому они просто толпились вокруг. Это была бойня. И хотя они являлись странными инопланетными пауками, и нельзя реально антропоморфизировать подобное, мы все оказались на удивление морально изрезаны. Дело было не в том, что их там убивали. Они были нашей добычей. Нашим средством к существованию, нашей прибылью, инъекцией ресурсов, которые приносили нам зарплату.
Бойня монополизировала наше внимание, поэтому реальный ущерб остался почти не замеченным до землетрясения, которое покрыло трещинами стены и разнесло пол-обработчика. На мгновение проблема стала настолько большой, что я не мог осознать произошедшее.
Лифтовой кабель. Что-то в нём - возможно, просто факт его большого размера - вызвало их гнев. Полдюжины ублюдков прыгнули на него, и ротовые органы перепилили сверхпрочный материал словно струну.
Потребовалось много времени для прояснения ситуации. Сам кабель, в конце концов, представлял собой длинную утяжелённую нить, которая тянулась в космос из атмосферы, и наш собственный корабль был привязан на полпути к нему. Гарвенир резко отцепился, можете не сомневаться, и кусок кабеля огромной длины, отрезанный от якоря, просто взмыл вверх и в сторону, как лезвие Божьей косы, на своем пути к внешним пределам системы.
Мы застряли на планете на некоторое время, и нам мгновение назад продемонстрировали, что смертоносные блохи, при желании, более чем способны проложить себе путь в нашу скомпрометированную крепость. Да, наши повелители и хозяева в Концернах могли вернуть нас на орбиту, но для этого обстоятельствам потребовалось бы попасть в очень узкую щель. Во-первых, не стоило продолжать работу на Хелицере 14д, и, во-вторых, нас на самом деле стоило вернуть, а не списывать со счетов.
Можно представить, какое настроение царило на земле, пока мы ждали решения. Мы собрались в уцелевшем общем пространстве и пытались убедить себя, что не облажались. Все, кроме ФенХуана, который не оказывал светских любезностей, а просто продолжал изучать образцы, которые наши оставшиеся приборы не могли различить.
В конце концов, после того, как нас оставили висеть на пять дней, состоялась встреча. Горстка выживших была на статической связи с главным директором, находящимся в безопасности на борту Гарвенира. Мы были готовы к тому, что нас отругают за колоссальную потерю ресурсов. Лучшее, на что мы могли рассчитывать. Однако вместо этого Начальник оказался на нашей стороне. Урожай с Хелицера был действительно очень хорошим, решив множество проблем дефицита редких элементов, имевшихся у Концернов, и о чём никто из нас не знал. Мир, на котором мы работали, являлся новой надеждой на дальнейшую экспансию человечества. Если б мы только смогли решить маленькую проблему с вредителями.
Я просмотрел рекомендации. То, что они на самом деле хотели сохранить, это, конечно, урожай, то есть Фермеров. К тому времени у нас имелись изображения спорадических нападений на колонии Фермеров по всей планете. Смертоносные блохи, пожирающие слабых. Ничего такого же устойчивого, что мы видели в базовом лагере, но это явно часть круговорота жизни в данных краях.
Потому что мы, в конце концов, не были заинтересованы в сохранении экосистемы. Только той её части, которая работала в текущих интересах.
Глаза ФенХуана сверлили меня; я не встречался с ним взглядом.
На наших экранах директор откинулся на спинку своего большого кресла.
Местный отстрел, когда он только начался, поначалу выглядел чем-то интересным. Кадры с дронов кружились и вращались, пока наши машины находили и преследовали блох. Их убивали, когда те прыгали в воздух, когда с грохотом приземлялись на землю, когда вылезали из своих нор. Их уничтожали в двухстах километрах от перерабатывающего завода. И ничего не ломалось. Фермеры продолжали заниматься сельским хозяйством. Урожаи росли. Урожаи, которые на клеточном уровне казались странно не отличимыми от того, что за ними ухаживало. К тому времени ФенХуан стал поднимать новые вопросы каждый день. Он отчаянно желал сообщить, насколько странными оказывались результаты. Не выполняя свою работу, потому что работа состояла исключительно и конкретно в выявлении аспектов местной биохимии, которые можно было бы выгодно использовать. Вместо этого он сходил с ума от того, что у каждого существа, казалось, имелся этот огромный комок неиспользованной генетической эквивалентной информации с огромным совпадением между видами. И я думаю, он уже почти разобрался с всем этим, но к тому времени ФенХуан стал настолько неприятен, что оказался последним человеком, которого наши боссы на орбите хотели бы слышать. Создало ли это открытие новые перспективы планетарной эксплуатации для нашей и без того прибыльной операции? Нет? Тогда заткнитесь и прекратите тратить ресурсы связи.
Люди, которых директор действительно хотел слушать, проектировали и разворачивали охотников-убийц. Наш расширенный флот беспилотников получил зелёный свет: сотни машин были отправлены вниз и выпущены по всему миру. Где бы ни находили блох, они их уничтожали. Мы чувствовали себя освободителями. Целые популяции Фермеров могли бы жить без этих чудовищных теней, что падали на них. Да, мы заставили целый вид вымереть, но это был вредный вид. Мы уже находились на следующем этапе оккупации, реализовав десятилетний план строительства, в рамках которого планета была бы заполнена фермами и перерабатывающими заводами, снова и снова копируя наш первый форпост, пока не останется ни единого дюйма мира, который бы нам не подходил.
Через пару лет после начала нашей сельскохозяйственной экспансии исчезли кактусы. Не совсем кактусы, разумеется. В бестиарии Концернов они назывались Вид 43, которым был достаточно похож на обычный кактус, чтобы название закрепилось. Однажды утром мы вышли на осмотр, и там просто ничего не осталось. Я предположил, что он, возможно, питался какими-то побочными продуктами жизнедеятельности блох-убийц, хотя задержка показалось мне необычайно летаргической для такого рода взаимодействия. В итоге я стал работать вместе с ФенХуаном, и мы нашли кадры с дрона, на которых кактусы поднимались и начинали бегать, так что Вид 43 оказался личиночной или какой-то ещё формой Вида 22, и нам пришлось перекалибровать записи.
Примерно в то же время маленькие мохнатые создания, которые назывались Видом 38, пустили корни и отрастили длинные шпили с пушистыми шариками на них, сделавшись Видом 17. Полгода спустя все существующие представителя Вида 11 потеряли свои шесты и стали чем-то вроде того, что мы уже видели, и так далее и тому подобное. Для большинства из нас происходящее оказалось в диковинку. Для ФенХуана это выглядело ползучим ужасом, которым я начал делиться. Все его огрызания, нытьё на меня за то, чего я сам не видел, оказались просто списаны на злобу, что его послужной список в Концернах был полон негативных ремарок. За исключением того, что он оказался прав, а я ошибался.
Больше не существовало кактусов. Вот что напугало ФенХуана. Мы наблюдали волну трансформаций. Каждая форма превращалась в нечто иное, и ни одна из них не стала кактусоподобным Видом 43. Затем было что-то ещё, вся наша текущая партия прошла полную метаморфозу, и новой не нашлось. Нигде на Хелицере. Засушливая страна становилась все менее и менее населенной, поскольку вид за видом исчезали.
Или не сами виды. Вот что пытался понять ФенХуан. Стадии развития. Не круг жизни, а жизненный цикл.
Наши любимые хелицераты, которые более десятилетия счастливо выпускали побеги и новые клубни, однажды утром внезапно стали ходить, прорастая густыми тонкими ножками и просто отказываясь от своей жизни в качестве сельскохозяйственного продукта. Это привлекло внимание людей. Примерно в то же время одно странное круглое существо укоренилось там, где обитали Фермеры, и стало новым урожаем Хелицетофеля, и самые глупые из наших коллег посчитали, что всё в порядке. К тому времени мы с ФенХуаном перестали пытаться поднять тревогу, потому что данный поступок, очевидно, ничем бы не помог. Вскоре после этого какая-то закопанная грибовидная штука, которой мы не нашли применения, отрастила ноги и стала новыми Фермерами. А старые Фермеры просто... вымерли. Истощились, естественным образом. Бросив лишь самые незначительные остатки того, что сохранилось от их урожая. Из них выползла горстка чахлых существ, пожиравших собственную оставшуюся шелуху и последние трупы своих нянь. Они были крошечными, но мы узнали их, даже когда те начали устало копаться в пересохшей, безжизненной почве. Зарождающиеся блохи, вступающие в спящую часть своего цикла, из которой они выйдут на свет в будущем, лишённые всего, что могло бы их поддерживать. За ними оказалось свёрнута вся экосистема стадий жизни. От неё ничего не осталось. Они были последними.
Пока мы собирали урожай и грабили, то наблюдали десятилетнюю серию преобразований. Одно из них полностью завершилось. Жизнь на Хелицере исчезла. Формы растений, формы насекомых, почти каждое макробиологическое существо умирало по одному и не заменялось новым поколением. Как будто смерть попросила их выстроиться в упорядоченную очередь.
В прошлом на Хелицере произошло массовое вымирание, считали мы с ФенХуаном. Нечто, убившее всех, кроме одного выносливого вида, унаследовавшего полностью обедневший планетарный биом. На полюсах стало холоднее, на экваторе - теплее, но повсюду царили бесплодность и отчаяние. Так что на протяжении веков данный вид развивался, чтобы использовать каждую последнюю возможность, которую мир оставил ему, не через видообразование, а с помощью адаптации своего жизненного цикла. Собирая скудные ресурсы этого мира, концентрируя их в живых формах, которые можно было бы собирать по очереди. Формируя сидячие стадии, подвижные стадии, сжимая каждую возможную нишу всего, что можно было бы получить, а затем трансформируясь в следующую фазу своей длинной и сложной цепи форм. Отчаянная экосистема единственного вида, культивирующая, собирающая и перерабатывающая, каждая стадия которого переходила в следующую, выживающая во всём, что в неё бросали. Кроме нас, которые пришли и разорвали одно из звеньев окончательно и бесповоротно. Перерезали одну нить и наблюдали, как клубок распутывается всего за десятилетие.
Мы с ФенХуаном были последними, кто покинул планету, в последней кабине лифта вместе с последними уцелевшими остатками наших сельскохозяйственных операций. Нам сказали, это наша вина. Мы являлись биологами и должны были это предвидеть. И они оказались правы; должны были. Но всё, на что бы это повлияло - успокоение собственной профессиональной гордости. Я не верю, что они бы послушали нас, если б мы сказали: Стоп. "Стоп" - не путь Концернов. Стоп не соответствует квотам или целям.
Мы вошли в кабину лифта, ФенХуан и я. Мы оглянулись на мир, лишенный беспорядочных, сложных вещей, таких как жизнь. Упущенная коммерческая возможность, как было бы сказано в отчёте.
Я хотел что-то сказать. Возможно, Ты был прав. Но что в этом хорошего? Мы оба собирались вернуться в лёд, когда добрались бы до корабля, с личными делами, из-за которых, вероятно, нас никогда больше не разморозят. Но, как и жизнь Хелицера, мы были не важны по сравнению с более широкой картиной Концернов и их экспансии. Мы, люди, продолжаем, мир за миром, звезда за звездой, делать вселенную своей. Но на Хелицере всегда будет только пыль.
|