|
|
||
Жизнь Ирис не задалась. Мать умерла, работу удалось найти только с помощью знакомого, а недавно ей поставили диагноз - рассеянный склероз. Днями напролёт она заливает горькую тоску алкоголем, пока в один день не приходит осознание: ее тело стало вести себя очень странно... | ||
Сокращение Ирис[1]
Ирис находится глубоко в пустом океане, где серо-зеленые сумерки переходят в черноту везде, куда ни посмотри, - и она в состоянии дышать. В тысяче футов[2] над землей, взбираясь на фрактальный утес, пронизанный мерцающими жилами электричества, - и дышать становится невозможно.
Ирис лежит на спине в домашней постели, и ее правая рука движется.
Она лежит, пялясь вверх, но не глядя. Тусклые ромбовидные лучи света проникают сквозь окно и играют на потолке: неподвижные уличные фонари, мерцающие логотипы, фары и огни дронов, пролетающих мимо.
Ее рука продолжает двигаться под одеялом. Тремор усиливается уже больше года, но это не просто мясотрясение. Он кажется целенаправленным. Будто она намеренно движет рукой.
Только это не так.
Ирис отрывает взгляд от потолка, скользит им по дальней стене (там шкаф зияет, как открытый рот), с усилием отводит в сторону. Простыня окутывает ее тело, словно тёмный сугроб; справа она движется, смещаясь вокруг руки. Ирис не отбрасывает одеяло. Это не требуется. Она чувствует, как каждый палец по очереди сгибается и выпрямляется, будто кто-то дрессирует новую немецкую овчарку: "Сидеть, мальчик. Встать. К ноге".
Она сжимает кулак. Пальцы сопротивляются; электрическое покалывание пробегает по руке от плеча до кончиков пальцев. Вы можете испытать нечто вроде легкого удара током в конечностях, потерю контроля над движениями...
Здесь нет потери контроля. Его вполне достаточно. Только он не принадлежит ей.
Она так сильно стискивает ногти, что те впиваются в ладони. Покалывание прекращается. Ирис сжимает кулак, твердый как скала, каждый палец полностью подчиняется её воле.
Лунатизм. Сны, которые не являются снами. Нарушенные циркадные циклы...
- похороны -
- огни в небе. Все соединено. Ирис больше не в состоянии этого отрицать.
О, блаженный Иисус. Она не знает, молится или проклинает.
Что, ради Бога, со мной происходит?
****
Доктор Кассам недоступен.
Доктор Кассам недоступен.
Доктор Кассам всегда недоступен, потому что доктор Кассам настоящий.
Хотя телемедицина подключается мгновенно. Женщина-индуска средних лет в белом халате и перчатках приветливо улыбается:
- Здравствуйте, мисс Кэррадайн. Я доктор Трипати. В чем, на ваш взгляд, проблема?
- Я, э-э... простите, вы человек? - спрашивает Ирис без особой надежды.
- Знаете, что? - Доктор Трипати заговорщически наклоняется к адаптеру. - Я лучше.
Обыкновенно Ирис не возражает в подобных случаях. Она бы действительно предпочла ИИ; она их кормит, знает, ей с ними комфортно. Но ей знакомы ограничения. Нейронные сети столь простодушны.
А люди слепы и глупы. С чего ты взяла, что с ними будет лучше?
Трипати достаточно умна, чтобы, как минимум, воспринимать тишину.
- Я могу поставить вас в очередь на консультацию к человеку, если вам предпочтителен подобный вариант. Но стоит знать, что текущее время ожидания составляет более пяти часов.
Неудивительно. В последнее время Европу покусала еще одна зараза - какой-то новый вариант аляскинской оспы, прорвавшийся за границу, чтобы научиться новым трюкам, - и он уже перескочил обратно через океан. Люди говорят о введении карантина к концу месяца.
- Я чувствую себя... неважно уже некоторое время, - говорит Ирис, ступая осторожно. - Мышцы болят. Нет сил. Время от времени у меня покалывает плечи и спину. Я не могу спать по ночам; не могу бодрствовать днем. Начала ходить во сне. Раньше подобного не случалось. И я... иногда двигаюсь. Не желая этого. Как, как... - Теперь, осторожнее. Ты не хочешь выглядеть как сумасшед... - ...Синдром Чужой Руки[3]. - ...шая личность.
Ну, это было самое близкое, что она смогла найти в сети.
- Вижу, что вы живете с рассеянным склерозом, - замечает Трипати, не теряя ритма. Просто код, конечно. Никакого осуждения.
- Да, но... имею в виду, я знаю, как ощущается дрожь. Это... нечто другое...
- Вы путешествовали в течение последних двух месяцев? Или, возможно, принимали друзей из другого города?
Пройдемся по стандартному контрольному списку.
Друзья. Ирис не может не улыбнуться на это.
- Нет.
- Совершали походы по зонам свежих вырубок или контактировали с дикими животными?
- Нет, ничего подобного. Я просто... в основном сижу дома.
- Можете вспомнить, когда впервые заметили необычные симптомы?
- Эм...
Примерно неделю назад, лежа в постели: ее нога медленно вытягивалась, словно на пуантах; расслаблялась. Вытягивалась. Расслаблялась. В то время она думала, что это походит на неизвестный вид медленного тремора, но тот прекратился в момент, когда Ирис этого захотела. Обыкновенно дрожь длится, сколько сама посчитает нужным; ваши мышцы тикают и дергаются так долго, как им хочется, независимо от того, какую силу воли вы прилагаете. В этот раз нога затихла почти в тот момент, когда Ирис это осознала. Будто её поймали в свет фар. Будто она не хотела, чтобы её заметили.
Конечно, тогда Ирис списала это на чистое, тупое воображение. Теперь же ни за что не признается в подобном.
И, кроме того. Она знает, процесс начался раньше.
Ирис делает вдох, оценивает, что он спокоен.
- Может, просто проведете какие-нибудь общие тесты? Например, дистанционный осмотр? Посмотрим, возможно что-нибудь выяснится?
- Конечно, если желаете.
Трипати постукивает по своей перчатке, притворяется, что читает (Ирис находит данный жест слегка раздражающим, еще одна глупая манерность, которая так и не в состоянии убрать эффект Зловещей Долины[4]).
- Вижу, что ваша гарнитура оснащена опцией интерферометрии[5]. Могу ли я использовать ее, чтобы помочь с обследованием?
- Да, конечно.
Гарнитуры виртуальной реальности с биомедицинскими плагинами: просто еще один знак времени. Уже не говоря о том, что прибор экономит Brain Wash расходы на оказание медицинской помощи своим фрилансерам.
- Пожалуйста, закройте глаза.
Успокаивающая темнота под веками Ирис спустя мгновение вспыхивает оранжевым; капиллярные сети разбивают свет на демонические витражи, когда крошечные лазеры проносятся по ее глазам.
- Эти непроизвольные движения, которые описаны вами, - говорит Трипати из пустоты. - Они обычно происходят, когда вы только просыпаетесь или засыпаете?
- Я... да, думаю так.
- А когда вы говорите "чувствую себя неважно": вы имеете в виду нечто иное, чем похмелье?
- Простите?
Ирис открывает глаза. Лазеры гаснут, слишком быстро даже для остаточного изображения; на их месте снова появляется Трипати.
- Я задаю вопрос, потому что ваши уровни УДТ[6] и альбумина[7] соответствуют среднему уровню потребления алкоголя.
Искусственное лицо остается бесхитростным.
Она не в состоянии отрицать данный факт. Хочет указать, что до прошлого года почти не пила, но боится выглядеть с позиции защиты.
- Это другое, - наконец говорит Ирис.
- Ладно. - Трипати кивает; ее голос принимает тон "давайте закончим на этом". - Анализ вашей крови не показывает ничего, что нельзя было бы объяснить последствиями сильного пьянства. Сердечное и кровяное давление в пределах нормы; у вас небольшая анемия[8], но, опять же, это соответствует злоупотреблению алкоголем. Нет ничего, что указывало бы на синдром чужой руки: в истории болезни нет записей о повреждении мозолистого тела[9], а ваши глазные саккады[10] совершенно нормальные. Вы немного перевозбуждены, но причина может быть в чем угодно: от страха до кофеина и похотливых мыслей.
Ирис задается вопросом, стоит ли смеяться над подобным. Задумывается насчёт того, будет ли Трипати притворяться, что ей некомфортно, если она этого не сделает.
Ей любопытно, какой идиот написал диалоговые деревья.
- Конечно, я ограничена в том, что могу сказать отсюда. Уровень вашего прокальцитонина[11] повышен, а это говорит о том, что у вас может быть легкая бактериальная инфекция, но прямое обнаружение патогена выходит за рамки возможностей вашей гарнитуры. Мы могли бы провести более тщательное обследование с помощью образца крови. Всего в нескольких минутах ходьбы от вашего текущего местоположения, на углу Вудленда и Ист-Бродвея, есть аптека. Если решите продолжить, обязательно сделайте это в течение сорока восьми часов, иначе срок действия вашего талона истечет. - Симулякр извиняюще улыбается. - Извините. В данный момент у нас большой поток консультаций.
- Так вы... вы говорите, что не знаете?
- Верно. Но почти наверняка не о чем беспокоиться.
- Я хотела бы поговорить с человеком, если вы не против.
- Мне очень жаль, мисс Кэррадайн, но сейчас у нас очень много консультаций, и все наши сотрудники работают с пациентами, у которых симптомы серьезнее ваших. Если я их отзову, кто-то может умереть.
- Пожалуйста. Что-то не так: это не алкоголь, это не рассеянный склероз...
- Рассеянный склероз у каждого пациента протекает по-разному, - напоминает ей Трипати. - Конкретные симптомы могут сильно различаться.
- Не настолько же.
- Это правда, но утрата также проявляется по-разному. Я понимаю, что вы недавно потеряли близкого человека.
И она бы отправила твою напыщенную пикселизированную задницу обратно в бета-версию, если бы ещё была жива. А ты была бы настоящей. Конечно, программа может получить доступ к данным о ближайших родственниках. Возможно, даже прочесать местные некрологи, если на то пошло. Всё равно это выглядит надругательством.
- Факт наличия подобных ощущений непроизвольного движения на грани сна предполагает, что это может быть тем, что мы называем гипнагогическими или гипнопомпическими галлюцинациями. Полусознательное состояние - сложная штука. Люди испытывают сонный паралич[12], так называемые ночные кошмары и...
- Вы меня не слушаете. - Конечно, эта штука не слушает, ты же споришь с блок-схемой, дура, но Ирис, кажется, уже не в состоянии заткнуться. - Мои руки и ноги двигаются; это не тремор и не галлюцинации, и я была в порядке, пока не заразилась этим блядским дождем, этим...
Она понимает, как, должно быть, звучит, даже для блок-схемы. И замолкает.
Трипати тратит время на то, чтобы придумать, как ответить на такую вспышку. Ирис вынуждена признать, что ей и самой это интересно.
- Вижу, это действительно вас беспокоит, - наконец произносит она. - Людям в вашей ситуации часто помогает компания терапевтической тульпы[13]. Я могу разрешить ее, если желаете. Или порекомендовать терапевта-человека, хотя тот, возможно, будет в листе ожидания.
Ладно. Значит, просто забей на это.
Ну прямо как настоящий врач.
****
Этот грёбаный дождь. Огни в небе.
Вот тогда все и началось.
Они останавливались в Порто-Коув по пути в Уистлер, когда однодневные поездки еще были в силе. (Когда Мама еще была в силе.) Особенно позже, когда у мамы не хватало сил ходить по тропам у водопадов Шеннон или выносливости для Капилано, всегда был Порто: лодочный спуск, мощеные пляжи, столы для пикника. Доступные туалеты. Трава, деревья и склоны, достаточно пологие, чтобы по ним можно было взбираться, даже когда химиотерапия уничтожила половину твоего костного мозга.
Впоследствии это было единственное место, где Ирис могла находиться.
Она помнит, как проталкивалась мимо разрозненных лиц после службы, опустив глаза и закрыв уши для пустых соболезнований от незнакомцев с благими намерениями. Помнит, как на Бродвее поймала попутку через Ryde[14] и сообщила той, куда ехать. Она не помнит остановок по пути, но, должно быть, совершила по крайней мере одну, потому что по выходе из машины солнце уже село, а в её руке находилась бутылка Jameson[15], полупустая.
Она помнит дождь, полуночный потоп, который возник из ниоткуда, как гнев Божий. Небо в огне, грозовые тучи, мерцающие чем-то вроде зарниц, но не совсем: золотым, зеленым и всеми оттенками между. Не просто непогода там, наверху. Что-то, чего ей не приходилось видеть раньше, во всяком случае. В тот момент Ирис подумала, что это может быть какая-то токсичная молекула из отстойника, всплывшая аж до стратосферы, чтобы отравить само электричество. Она помнит, как подумала очень ясно: Мы разносим в ебеня всё, к чему прикасаемся, и ее вырвало.
Крупные капли дождя бьют по ее поднятому лицу, обжигая глаза. Ее голос возвышается, перекрикивая бурю, выкрикивая: "Stinging in the raiiin, just stinnnnging in the raaiiinnn..."[16]
...когда она сморгнула кислоту и вытерла рвоту со рта тыльной стороной ладони. Край бутылки, про которую Ирис забыла, ударил по верхней губе. Маленький взрыв боли. Звук бьющегося стекла.
Посмотри на себя, малыш. Ты понятия не имеешь, насколько сильна. Тебе никто не нужен. Даже я.
Ты увидишь.
Слепота.
Болезненный свет облаков померк, дождь стих, и она предположила, что шторм продолжается, хотя ветер усилился. Но темнота каким-то образом продолжала сгущаться; даже огни над уборными на другой стороне парковки казались слабее, будто кто-то заменил их яркие светодиоды на старые двадцативаттные лампы накаливания. Она шатаясь направилась к этому тусклому маяку; усиливающийся ветер дважды сбивал с ног. К тому времени, как Ирис добралась до входа, то уже стояла на четвереньках, и в этот момент неизвестная темная угловатая тень - назгул[17] или стол для пикника - вздыбилась на две ноги и рухнула назад на стену из шлакоблоков. Внутри было очень темно, и Ирис подумала, что свет выключен. Она села на пол, спиной к стене, подтянув колени к лицу, пока снаружи завывал ветер. В конце концов, темнота перестала вращаться на время, достаточное для того, чтобы Ирис смогла поднять глаза - и увидеть, что огни все-таки горели. Просто были очень, очень тусклыми. Она, шатаясь, поднялась на ноги, добралась до ближайшей раковины, пристально посмотрела в зеркало. Ирис едва могла себя видеть. Затем она вытащила телефон из кармана, подняла фонарик и посветила им прямо в стекло. Наклонилась вперед, пока лицо не вышло из тени.
Ее зрачки походили на точки. Она едва смогла их различить.
Этого не было ни в одном списке симптомов, которые Ирис когда-либо читала. Рассеянный склероз должен был проявляться дрожью, невнятной речью и потерей памяти, и даже это должно было занять некоторое время. Десятилетия, сказал доктор Кассам. Пациент в состоянии легко прожить ещё тридцать, сорок лет. За это время может произойти многое...
- Ух ты, - выдавила из себя Ирис с бравадой, которую никогда не чувствовала в своей жизни. - Я могла бы пережить западную цивилизацию...
Стоя на своих собственных двух ногах. Маленькая мисс Независимость, смеющаяся в лицо смерти.
Но не теперь.
Ее рука дрожала перед глазами, не более чем силуэт. Тремор или что-то с глазами? Это из-за алкоголя или рассеянного склероза? Она умирала или просто пьяна?
Почему не оба варианта?
Пока, мам. Извини, что меня не было рядом, когда ты ушла.
А потом: Кого я обманываю. Такими темпами мы скоро снова будем вместе.
****
Оспа надвигается. Торонто и Нью-Йорк только что закрыли; вопрос времени, когда Западное побережье пойдет ко дну.
Ясар пишет Ирис через десять минут после новостей.
- Потусоваться, пока нас не заперли? Может, это наш последний шанс вплоть до дома престарелых...
Ей на самом деле не хочется. Она не очень хорошо ладила с людьми даже в лучшие времена, и видеть кого-либо - последнее, чего она хочет сейчас. Плюс даже немного Яза может оказаться перебором.
Однако у него добрые намерения. Он устроил её в Brain Wash, в то время как работу становится найти всё труднее. Плюс, причина, по которой его трудно переносить, заключается в том, что мозги у него малость перекошены, но на самом деле они могут помочь Ирис взять ситуацию под контроль. Ясар почти ученый. Получил степень магистра генетики до того, как алгоритмы глубокого обучения захватили эту область вместе со всем остальным.
Так что конечно, говорит она и отслеживает его телефон до какого-то нового заведения с выпивкой и веществами, возникшее из пепла предыдущего: тусклое освещение, изгибы и арки, низкий голубой грот, который каким-то образом передает ощущение близости, хотя столы расставлены шире зон действия аэрозолей. Ясар читает что-то через свои вездесущие смарт-очки, когда она подходит к столу. Он поднимает взгляд; очки темнеют.
- Оно живо.
Яз поднимает свое пиво, когда она садится напротив него.
- Едва.
Она постукивает по столу, прокручивает меню напитков вместо зрительного контакта.
- Ты выглядишь... я имею в виду, ты достаточно спишь?
- Да, я... мои циклы сна немного сбились, вот и все. По какой-то причине переживаю фазу совы.
- Найл спрашивал о тебе на днях.
Найл из Brain Wash. Дерьмо. Ирис заказывает Тростниковую Жабу [18].
- Он беспокоится о тебе.
Конечно, имея в виду, почему ты до сих пор не очистила эту базу данных. Ирис передумывает и заказывает две порции.
- Я задолжала ему результат, да. Просто недавно кое с чем разбиралась.
- Ладно. Это твоя мама. - Краем глаза она видит, как рука Яза неуверенно скользит через стол к ее руке, колеблется, отступает. - Все понимают.
И это единственная причина, по которой ты все еще работаешь.
Ясар пытается снова.
- У тебя все в порядке?
Он не знает о рассеянном склерозе. Никто не знает. В чем смысл? Она все еще совершенно здорова - ну, в основном - и не похоже, чтобы кто-то мог что-то сделать. Яз чуть не застал ее без сознания пару раз несколько месяцев назад, но Ирис была пьяной, так что он просто списал это на расплату за грехи.
- Ирис?
Я чувствую, как оно растет, хочет сказать она. Сквозь всю меня. Боюсь, если закрою глаза, оно разрастется по векам и сошьет их вместе. Чувствую, как оно съедает меня изнутри, мне снятся эти сны, как я иду за продуктами, спотыкаюсь о тротуар и разбиваюсь, как старое осиное гнездо, и все, что высыпается наружу, - это сухая черная пыль...
Она встречается с ним взглядом и выдавливает улыбку.
- Тебе нравится играть с, ну, необычными сценариями, да?
Это еще один способ сказать, как он любит рассказывать чушь, чем глупее, тем лучше, поданную с такой серьезностью и авторитетом, что умные, по большей части, люди в конечном итоге начинают верить, что да, кашалоты действительно занимаются металлургией, сбрасывая марганцевые конкреции в гидротермальные источники. (По крайней мере, он заставил её поверить в это, как и всю учебную группу, в которой она его повстречала. После такого почти все остальные его возненавидели - нахальный мудак-научник, который халтурил на курсах гуманитарных наук, чтобы повысить свой средний балл, выставляющий на посмешище бедных тупых художников. Ирис была единственной, кто вообще разговаривал с ним до конца обучения.)
- Полагаю, - говорит он сейчас.
- Итак, предположим, в облаках живет неизвестный микроб или что-то еще. Спускается с каплями дождя.
Он кивает.
- Аэропланктон.
- Чего?
- Мне не нужно предполагать, - говорит он ей. - Существуют всевозможные облачные микробы. Бактерии, грибки, вирусы. Пыльца, споры и кто знает, что еще. Они на самом деле помогают дождю; вокруг них зарождаются кристаллы льда. Можно сказать, они управляют погодой.
Вот почему она здесь.
- Аэропланктон, - бормочет она, пробуя выговорить слово. - Может ли что-нибудь из этого заразить людей? Например, через глаза или другой орган?
- Чумные облака? - Яз фыркает, качает головой. - Почему бы и нет? В наши дни, вероятно, это лишь вопрос времени.
- Да, но существуют ли они? - Она, разумеется, искала, но она ничего не смыслит в техническом жаргоне; даже толком не понимает, что искать. - Кто-нибудь сообщал о чем-то подобном?
Ясар пробуждает свои очки; его глаза подергиваются характерными саккадами человека, копающегося в онлайновой базе данных.
- Э. Не так уж много. Несколько человеческих патогенов время от времени появляются в следовых количествах, но они в любом случае переносятся по воздуху, так что было бы действительно удивительно, если б их не существовало. Но также похоже, что никто на самом деле не изучал данное явление, потому кто знает? - Очки тускнеют. - Зачем мы снова этим занимаемся?
- Думаю, возможно, я что-то подхватила.
- Угу.
- Некоторое время назад я отправилась в Порто-Коув, и там был этот, действительно странный ливень. Облака светились, и дождь обжигал глаза, и зрачки так сильно сузились, что я почти ослепла на три часа. Едва видела свой телефон, чтобы вызвать машину через Ryde.
- Кислотный дождь. На самом деле это не тайна с тех пор, как мы родились, но продолжай.
Прибывают ее Жабы. Ирис осушает первую в два глотка и едва чувствует это.
- Итак, с тех пор все стало... странным. Странные сны, лунатизм, бессонница. Иголки и булавки по спине и рукам. И я... иногда двигаюсь. Не желая этого.
- Имеешь в виду болезнь Паркинсона?
- Нет. - Она быстро сворачивает спор. - Не тремор. Скорее... преднамеренная дрожь.
Он смотрит на нее.
- Синдром чужой руки?
Ирис вздыхает.
- Ладно. Давай начнём с этого.
- Хорошо. Ну. - Яз кивает. - Сначала мы поместим твоих микробов в Теневую Биосферу. Это объясняет, почему никто о них раньше не сообщал.
- Что?
- Говорят, вокруг нас может быть совершенно другой микробиом, абсолютно невидимый для наших методов обнаружения, потому что основан на другом биохимическом шаблоне. Возможно, его аминокислоты правовращающие[19], а не наоборот. Быть может, у него вообще нет аминокислот.
- Хм, - Ирис начинает вторую Лягушку.
- Итак, хорошо. Чужая рука подразумевает интеллект. Отдельная клетка - это просто белки, кислоты и хемотаксис[20], никакого ума. Так что мы говорим о какой-то микробной сети в облаках. Как они общаются друг с другом? Химические сигналы не сработают. Допустим, каждая капелька - это узел с крошечным электрическим зарядом; возможно, при столкновении капель...
- Да, но я говорю об инфекции...
Яз поднимает руку.
- Мы до этого доберемся. Сначала нужно заложить основу, выяснить, как они работают в своей естественной среде обитания, прежде чем мы двинемся дальше. Ага. - Он смотрит на нее, глаза сияют. - Если микробы действительно общаются посредством микроэлектрических разрядов, уверен, они могут управлять молниями. В состоянии буквально обрушивать огонь с небес...
Наконец-то она понимает.
- Ты придурок.
Яз отшатывается, будто его ударили.
- Не хочу слышать твоей обычной ерунды, Яз. Не хочу слышать о пингвинах, которые протапливают туннели подо льдом с помощью тепла своего тела, или о вымирающих осьминогах, живущих на деревьях в тропических лесах Олимпии. - Всё перед глазами начинает плыть. - Я говорю тебе, потому что боюсь, потому что, черт возьми, с кем еще я могу... потому что... - Слезы текут по ее щекам. - О, какой, черт возьми, смысл...
Яз с минуту сидит молча.
- Мне жаль, - наконец отвечает он.
- Ладно. Забудь.
- Не думал, что ты это серьезно. Я имею в виду, инопланетные споры в твоих глазах и захват твоего тела... просто предположил...
- Сказала, забудь. - Она вытирает глаза, делает вдох. - Я слишком остро отреагировала. Не знаю почему... имею в виду, то, что ты делаешь...
- Извини, - снова говорит он, выглядя несчастным.
Ирис тянется за своей тростниковой Лягушкой, но стакан каким-то образом опустел, пока она не смотрела. Держись, Кэррадайн.
- Так ты мне не веришь.
- Верю, я имею в виду... - Ясар смотрит влево и вправо, словно в поисках выхода. - Я верю, у тебя действительно есть симптомы.
- Но не в то, что они исходят от небесных микробов.
Он разводит руками.
- Имею в виду, это же дождь, Ирис. Это была бы не только ты. Мы находились бы в центре совершенно новой вспышки.
- Думаю, это был микровзрыв. Очень локализованный. И я была в захолустье.
- Порто всего в нескольких километрах к югу от Британия-Бич. Это тысяча человек прямо там. И потом шоссе: сколько людей будет проезжать...
- Сколько людей выйдет на улицу под ливнем посреди грёбаной ночи!
- Ладно, ладно. - Он откидывается на спинку стула, подняв руки. - В точку.
- А что насчет чужой руки?
- Не знаю. Как часто это случается? - Его стул снова наклоняется вперед. - Здесь ведь такого не случалось, да? Пока мы разговаривали?
- Нет, я просто... Оно случается только когда я одна. Пока что. Когда я... не смотрю. Буду спать, а потом проснусь, и это будет...
Яз умышленно ничего не говорит.
- Понимаю, как это звучит, Яз. Думаешь, я не понимаю, как это звучит? Но что, считаешь, я лгу?
Он качает головой.
- Думаешь, я брежу?
- Нет. Но если эти движения начинаются во время сна...
- Мне это не снится, Яз.
- Но ты говорила, что ходишь по ночам.
- Не в это время.
- Ладно. Ну, если это не какая-то галлюцинация, то не знаю. Возможно, твоя эфферентная копия сломана.
- Моя что?
- Это вроде когда твоя нервная система посылает команду двигать рукой, она отправляет копию в остальную часть мозга. Нечто вроде памятки, когда мозг чувствует движение руки, он говорит: "О, да, я это сделал. Тут так и написано." Эфферентная копия подтверждает посредничество.
- А когда копия неисправна...
- Ты все равно двигаешь рукой, но мозг думает, что это сделал кто-то другой. - Яз качает головой. - Послушай, я просто гоню пургу тут. Я ничего не знаю. Что бы это ни было, тебе следует обратиться к врачу.
- Я пыталась, - говорит она. - Не смогла пройти мимо бота.
Он фыркает.
- Вот тебе и настала эпоха сортировки. Ты либо на пороге смерти, либо в конце очереди.
- Примерно так.
- Может быть, это просто вопрос формулировки. Скажи им, что у тебя какой-то новый, неоткрытый патоген. Это должно привлечь внимание.
- Я пробовала. ИИ отшил меня. Мой набор симптомов не соответствовал ни одному из наборов в базе данных, поэтому он решил, что я ебанутая. Предложила свести меня с Тульпой.
Яз морщится.
- Не вижу ничего такого, что бы он не смог найти.
- Как твоя теневая биосфера. - Ирис вздыхает. - Они тоже говорили маме, что с ней все в порядке.
Яз смотрит на нее.
- Когда та была в ремиссии, - говорит она. - Она все время говорила мне, что это не прошло. Чувствовала это в себе, просто... ждала. И врачи, даже настоящие... отшили ее. Они, с этими своими дипломами, провели свои тесты: для них она была просто истеричной старухой с чрезмерно активным воображением. Но знала, что чувствует, и, конечно же, несколько месяцев спустя... - Ирис закрывает глаза. - Но, разумеется, к тому времени было уже слишком поздно.
Яз некоторое время ничего не говорит. Потом:
****
Ирис зарабатывает на жизнь, кормя данными нейронные сети. И как Ясар тонко напомнил ей, если она хочет прожить достаточно долго и умереть не бездомной, ей лучше поднять этот старый обеденный колокольчик.
Поэтому она пытается обеими руками затолкать внутрь себя весь свой страх и депрессию: видения болезненных аур, мерцающих в стратосфере, частей тела, жаждущих независимости, потрепанных и искрящихся двигательных нервов. Болезнь, которую никто не понимает, и еще одну, в которую никто не верит. Она загоняет все это в подвал в своей голове, упирается спиной в дверцу и запирает ее стопкой Jameson. И ждет, пока почти не перестает замечать то, что скребется и скулит по ту сторону.
Она падает в кресло-мешок, надевает гарнитуру и распаковывает свой фриланс: огромную базу данных человеческих лиц, изобилующую шумом и предвзятостью, которую нужно очистить, прежде чем можно будет подпустить к ней ИИ. Кто-то создает приложение для распознавания настроения у эмоционально неуравновешенных людей. Все эти лица, как только их очистят, будут играть важную роль в психбольницах от побережья до побережья.
Ирис подавляет зевок и просматривает метаданные на предмет очевидных красных флажков в местоположении или времени сбора данных. Вы не можете вскармливать этих ненасытных маленьких губок на любых старых данных; они уже пробовали их, и целые поколения ботов выросли с мыслями, что все чёрные похожи друг на друга. Необходимо курировать, дабы не подвергать деликатную чувствительность ИИ предвзятости, перекосам и гетероскедастичности[21]. Вам нужно отсеивать закономерности, которые говорят больше о сборщике, чем о данных. И поэтому Ирис стала узлом другой сети: рассеянного объединения мясных ботов, числом в несколько тысяч, набранных со всего мира в строго случайных стратах, каждый избыточно фильтрует одни и те же данные на предмет признаков загрязнения в надежде, что его собственные предубеждения уйдут после стирки, как только все результаты будут снова собраны вместе.
Она готова закрыть глаза на любые мелкие изъяны, которые могут существовать в этой аргументации. На самом деле, существует ещё лишь одна низкооплачиваемая работа, которую люди пока могут делать лучше сетей, а она обслужила уже достаточно столиков за свою жизнь.
Этот фриланс кажется неожиданно запутанным для такой безмозглой работы. Требуется всего несколько часов, чтобы очистить обычные меланистические[22] и контрастные предубеждения, но каким-то образом ее фильтры внесли новый глитч[23] в набор: внезапно Pocket Watson, который она использует для тестирования, не в состоянии распознавать детей. Возможно, проблема в соотношении сторон лиц детей. Быть может, большие глаза и курносые носы портят алгоритмы взвешивания или нечто в таком роде.
Это было бы легче понять, если б существа в подвале не скреблись в дверь.
И теперь, конечно, ее нога сходит с ума. Электрический столбняк охватил правую ногу; колено подпрыгивает, как у гиперактивного шестилетнего ребенка. Она крепко упирается ногой в пол и прижимает обеими руками. Все в порядке, все в порядке. Ничего страшного; у тебя, вероятно, есть еще годы в запасе. Пустяки. Ты больше скачешь, когда нужно сходить пописать.
Постепенно тремор стихает. Она встает, проверяет мятежную ногу, топает ею пару раз.
В начале она могла продержаться месяц без приступов. Теперь везёт, если проходит неделя. И все же не гнев, не отчаяние и даже не страх за собственную смертность чувствует она в данный момент. То, что она ощущает, как это ни абсурдно звучит, - облегчение.
В этот раз это всего лишь склероз.
****
У тульпы нет тела. У тульпы нет лица. Тульпа - это бестелесный голос в ее наушниках, без формы и пустого пространства. Намеренное упущение, по-видимому: пережиток эпохи психотерапии. Вы не должны пристально смотреть на своего исповедника.
Ирис прочищает горло.
- Я скучаю по маме.
- Конечно, - любезно говорит тульпа. - Скорбь требует времени.
Ни хрена, Зигмунд.
- Она бы этого не хотела.
- Почему ты так говоришь?
- Потому что она хотела, чтобы я справилась. Берегла себя.
- Уверен, твоя мать не желала, чтобы ты перестала скучать по ней всего через несколько коротких недель. Она бы знала, что...
- Ты просто переполнена глубокими прозрениями о том, что знает моя мама, не так ли?
- У меня есть некоторые общие представления о поведении человека, которые могут быть применимы к твоему...
- Я хочу поговорить о ней. Не хочу, чтобы ты её косплеила.
- И все же ты назвала меня Эбби.
Хм. Иногда эти сети глубокого обучения подкрадываются к вам незаметно. Они говорят вещи, которые звучат так, будто за ними стоит душа.
- Пришлось тебя как-то назвать. Иначе ты не дала бы пройти дальше стартового экрана запуска.
- Исследования показали, что люди лучше относятся к программному обеспечению с человеческими именами.
Это больше походит на правду.
- Чушь. Я разговариваю с генератором банальностей.
- Ты сообщила, что хочешь поговорить о своей маме, но, похоже, тебя больше интересует обсуждение моих недостатков. Возможно, я не та, кто тебе сейчас нужен, и ты, очевидно, знаешь мои ограничения. Возникает вопрос, почему ты меня запустила.
- Потому что ты рядом. Потому что исследования показали, что даже разговор с чертовой подушкой лучше, чем ничего. Потому что какой-то другой кусок кода не пускает меня за ворота, чтобы увидеть реального человека, и больше никого нет, так что...
- Когда ты говоришь, что больше никого нет...
- Видишь, вот что я имею в виду. Никого больше нет - одна из тех вещей, которым ты придаешь огромное значение, потому в момент, когда это вылетает из моих уст, ты настигаешь меня, как акула, идущая по кровавому следу. Но данный факт не имеет значения для меня, и это не имело значения для мамы, и ты не знаешь никого из нас, так что у твоего алгоритма взвешивания башка в жопе.
- Я так понимаю, твоя мать поощряла тебя быть независимой.
- Моя мать поощряла меня быть собой. То, что ты предпочитаешь свою собственную компанию, не означает, что ты урод.
- Звучит как слова сильной женщины.
- Сильная - это мягко сказано...
Блядь. Я на самом деле говорю с чертовой штукой.
- Она вырастила тебя одна. Это не могло быть легко.
- Ты сейчас активируешь подпрограмму "Бедная, одинокая мамаша"?
- Извини, мне следовало выразиться яснее. Она вырастила одна тебя. Это не могло быть легко.
Ирис моргает.
- Туше[24].
- Она была сильной, - признается Ирис через мгновение. - И думала, что я тоже такая, и я позволила ей поверить. Я была ей так многим обязана.
- Чем обязана?
- Знаешь. Её личным пространством. Вместо того, чтобы... тратить своё время на мою ерунду, когда и так хватало дел.
- Можешь привести пример?
- Рассеянный склероз, например.
- Ты не сказала ей, что тебе поставили диагноз?
- Шутишь? Женщина едва в состоянии двигаться, то, что не убил рак, в основном убила химиотерапия, и я буду ныть о какой-то дрожи и коротких замыканиях?
Боже, как бы я хотела, чтобы она была здесь. Как бы я хотела, чтобы она была здесь.
Она бы мне поверила.
- В любом случае, это не имеет значения. Когда дошло до дела, это её уже не касалось.
- Что ты имеешь в виду?
- Ближе к концу она была... будто кто-то воткнул капельницу в кучу палочек и накрыл простыней. О, она все еще вела себя так же, даже когда попала в больницу, даже когда уже знала, что никогда оттуда не вернётся. Все еще собирала для меня ссылки на классные вещи и смеялась над моими шутками. Но при смехе открывала рот, и ее губы как бы оттягивались назад, и это было... было похоже на то, что внутри был только скелет, ожидающий, чтобы вылезти наружу. Я была так напугана, что запомню её вот такой, понимаешь? Не запомню крепкую велосипедистку или женщину, которая помогла мне взобраться на Бивень, когда мне было, типа, десять. Все, что я запомню, - это задыхающийся скелет с глазницами, и я не хотела подобного, потому просто... перестала навещать...
- Вероятно, подобное далось тяжело, - мягко говорит Эбби.
- Это не было тяжело: это был легкий выбор. Выбор труса. - Ирис обхватывает голову руками. - Я бы хотела, чтобы она умерла, думая, что я такая же, как она, - прошептала Ирис. - Я бы хотела, чтобы она умерла до того, как я сломаюсь.
- Ирис. Я знаю, что ты е...
- Чушь всё это, - резко отвечает она и обрывает связь.
****
Привет, Ирис,
Извини, что вел себя как придурок на днях. Я начал копаться, и всплыла одна статья на bioRxiv[25] - не рецензированная и пока без настоящего профиля, и, честно говоря, весь эпизод довольно сомнительный (он ни за что не пройдет этическую экспертизу). Не думаю, что ты увидишь её в "Нейроэпидемиологии" в ближайшее время.
Но ты, возможно, наткнулась на что-то. Пиши, если тебе нужна помощь с технической частью.
Яр.
Она плюхается обратно в кресло-мешок и открывает файл. Потенциально новая оппортунистическая[26] инфекция центральной нервной системы у субъекта с ослабленным иммунитетом. Пациент Р, история болезни неизвестна, с симптомами неустойчивого поведения после столкновения с транспортным средством в три часа ночи. Введены седативные препараты, перенесён в портативный модуль МРТ на месте в...
Подождите секунду: этого парня просто сбили рядом с МРТ? Среди ночи? Кто это написал?
Никто, согласно авторскому полю. Буквально: статья приписывается Ною Бадди.
Его сбили. Ирис просматривает файл вверх и вниз, складывает дважды два. Преследователь скорой помощи[27]: вероятно. Кто ещё возит с собой портативный МРТ? Пара фельдшеров, курсирующих в ночную смену, возможно - судя по самому присутствию этой статьи - подвозящих какого-то ординатора или стажера, который набирается опыта. Вождение вручную (кто-нибудь когда-нибудь садился в машину с опцией оператора-человека и не воспользовался шансом?), так что, вероятно, плохое вождение. Какой-то бездомный спотыкается в свете фар и бац.
Бадди (точнее, просто Напарник, точнее, Напарники) описывают пациента Р как взволнованного и бессвязно бормочущего: глаза налиты кровью, зрачки сильно сужены...
!
...подвержен спорадическим непроизвольным мышечным подергиваниям, но, по-видимому, не пьян. 400 мг кетамина[28] введено внутримышечно. После седации[29] пациенту сделали быструю МРТ всего тела с низким разрешением. Переломов костей или других серьезных травм в результате столкновения не обнаружено, но сканирование обнаруживает скопление метаболически активных масс вдоль спинного мозга, поясничного и плечевого сплетений и блуждающего нерва. Последующее сканирование с высоким разрешением также показывает бляшки, соответствующие обширной демиелинизации[30] нервов. Одно из немногих последовательных заявлений Р до седации касалось потери работы на бойне, когда мясная промышленность рухнула - очевидно, достаточно доказательств для предположения, что причиной артефактов демиелинизации является нечто, называемое прогрессирующей воспалительной невропатией.
Однако активные массы вдоль основных волокон - совсем другая проблема. "Беспрецедентная в литературе", по-видимому. Ной Бадди размышляет о массивной бактериальной пролиферации[31] вдоль поврежденных аксонов[32]; Для Ирис ложные цветные изображения вызывают ощущение совершенно новой нервной системы, окаймленной сапфиром и переплетающейся со старой. И не только вдоль периферических проводов; весь мозг Р, кажется, светится данным веществом. Авторы предполагают, что мозг, на самом деле, может быть источником патологии. В частности, глаза: Бадди, вспомни эти сжатые радужки, задайся вопросом, могут ли они указывать на инфекцию через диффузию роговицы. Возможно, это реакция. Спровоцированное сокращение комплекса актомиозина[33], крошечный предвестник спазмов и конвульсий, которые и заставили Р шататься и выпасть на дорогу.
Авторы очень хотели бы подробнее исследовать явление, но седация уже проходила; было введено дополнительно 400 мг кетамина, пока МРТ перекалибровывалась для более глубокого исследования мозга. Однако это сканирование так и не было завершено, поскольку Р снова проснулся через две минуты после начала процедуры и начал метаться в нише. Подождите секунду он свёл на нет 400 мг кетамина через две минуты? Он должен был быть в отключке десять, минимум пятнадцать, особенно после двойной дозы...
Ирис моргает. Откуда она это знает? Она хмурится, думает и вспоминает, как подслушала древний фрагмент разговора между парой ординаторов онкологического отделения, ожидая, пока ее мама закончит химиотерапию. Странно, что вспомнила это сейчас. Она не помнит, чтобы это осознавалось даже тогда.
Не реагируя на успокаивающие голоса и слова, Р освобождается в состоянии "крайнего волнения" и убегает в ночь, его роль в развитии науки закончилась раньше времени. Анонимные медики, похоже, по крайней мере опечалены этим:
"Мы представляем данные выводы, какими бы неполными те ни являлись, потому что они кажутся несовместимыми ни с одним из известных патогенов и, следовательно, могут представлять собой новую эпидемиологическую угрозу. Уровень смертности, R0[34], симптоматическое прогрессирование - является ли это вообще патогеном в общепринятом смысле - остается неизвестным. Однако, учитывая рост скорости, с которой новые зоонозы[35] заражают человеческие популяции, было бы разумно сообщить о тех фактах, которые у нас есть."
Отсутствие понимания не помешало им водрузить свой флаг на этого маленького ублюдка. Они дали ему название, вдохновленное предполагаемым способом заражения. В конце концов, он смешивается с вашими слезами. Он проникает через роговицу, заражает окна вашей души.
Они назвали его Iris.
****
Ирис отслеживает статью обратно на BioRxiv - возможно, та набрала обороты, возможно, другие взвешивают, чтобы поспорить или подтвердить - и не может ее найти. Она проверяет WayBack Machine на предмет всех страниц BioRxiv, архивированных за последние сорок восемь часов: ничего, одна шелуха.
Вероятно, какой-то модератор не в восторге от идеи разместить статью, основанную на данных, полученных без согласия пострадавшей стороны. Или авторы одумались со своим альтруизмом, запоздало осознав, как легко их можно выследить, даже если они спрятались за псевдонимом. Может быть, Яз все это выдумал, чтобы просто подшутить над ней. Его фишка своего рода.
Но Ирис на самом деле не верит в подобное. Яз может быть придурком, но он никогда не будет намеренно жесток. Кроме того, он ленив. Плетет свои байки экспромтом, спонтанно выдавая какие-то небрежные замечания и нагромождая нелепости. Подделывать целую статью с нуля было бы слишком большой работой.
Быть может, Ирис - другая Ирис - просто не хочет, чтобы ее нашли.
Вот. Она сказала это. Хотя бы себе.
Потому что знает, что чем-то заражена. Даже врачи говорят ей это. Нечто внутри разъедает ее нервную систему, постепенно лишая равновесия и независимости и, возможно, в перспективе, даже дыхания. Ирис знает, каково это - быть зараженной, так же, как ее мать.
Но какая инфекция увлекает своих хозяев на увеселительные прогулки, пока мозг спит? Какая инфекция не ухудшает контроль над телом, но немыслимо, ужасающе борется за него?
Какой микроб в состоянии думать?
Она отправляется на поиски и удивляется: на самом деле их много.
Читает о вычислительных сетях в бактериальных биопленках. Смотрит видео о том, как слизевики решают задачи коммивояжера[36] и побеждают аспирантов в прохождении лабиринта; о грибах, моделирующих оптимальные сети общественного транспорта в Лондоне и Токио. Она читает статьи о кворумном распознавании, нанопроводах, клеточном морфогенезе. Поначалу это почти невозможно понять: сплошные индексы, интегралы и ациклический-ди-гмф-регулируемый адгезин[37]. Единственная причина, по которой она не сдается и не звонит Ясару, заключается в том, что именно этого он хочет от неё. Потому она продолжает. Узнает об ионных каналах, которые старше самих эукариот,[38] о биоэлектрических градиентах, обеспечивающих связь не только внутри видов, но и между ними. О сигнальных системах, которые превращают триллионы бацилл в своего рода сеть глубокого обучения. Техножаргон отпадает кусками по мере чтения, значения, стоящие за ним, обнажены и находятся в идеальном фокусе. В начале ей приходилось пропускать каждое второе слово; всего несколько часов спустя, как ни странно, она в состоянии все это осмыслить.
Она размышляет о происхождении. Ирис - это какая-то поздняя мутация, естественный отбор в действии? Мы каким-то образом создали его? Кто-то его сконструировал или это просто неизвестная заурядная бактерия, поврежденная и переделанная всеми этими гормональными разрушителями, закачанными в небо?
Оно вообще отсюда?
Перед ней открывается еще одна кроличья нора. Радиорезистентные бактерии все еще процветают на голой лунной поверхности, спустя поколения после того, как миссия Surveyor оставила их там. Неубиваемый Deinococcus, с его прогнозируемой продолжительностью жизни в миллион лет, живет на обшивке космических станций и в сердце ядерных реакторов. Бактерии, принесенные со дна моря, просыпаются через сто миллионов лет.
Жизнь здесь могла быть занесена с влажного зеленого Марса прошлых эпох, рикошетом отброшена на Землю во время игры в космический бильярд. Все, кто живет на Земле, могут быть марсианинами. Кто-то в Astronomical Journal Letters проводит расчеты и чихает на все эти локальные детские обмены плевками: микробы могут пересекать целые галактики, утверждают они, заключенные в обломках метеоритов и ударных выбросах.
Может, я человек-стручок. Может, я заражена каким-то мозговым червем с Альфы Центавра.
Она должна быть в ужасе. Должна быть возмущена. И она немного в ужасе; но есть также что-то еще. Она немного ликует.
Возможно, я превращаюсь в Супергёрл.
****
Ее глаза смотрят в зеркало ванной. Зрачки кажутся немного мутными. Или, возможно, это воображение; может быть, все эти прозрения и дикие догадки подготовили ее к тому, чтобы видеть вещи, которых нет. Она тянется к стене, не отрывая глаз от своего отражения. Щелкает выключателем.
Две точки бледно-голубого света смотрят из темноты. Ирис думает об эффекте красного глаза, который вы могли наблюдать на старых фотографиях, еще до того, как камеры стали умными: свет, отражающийся от пропитанной кровью сетчатки.
Это не кровь. Не просто отражение: это, как там это называется...
Биолюминесценция.
Не так давно ты была просто пятнышком в моем глазу. Белки, кислоты и хемотаксис. Каково это - проделать такой путь? Было ли это постепенно? Ты просто перешла от рефлекса к инстинкту, от чувства к мысли? Это было похоже на щелчок выключателя? Ты боишься, ты голодна? Ты вообще не спишь или просто какая-то бездумная ЛВС[39]?
Она шепчет:
- Чего ты от меня хочешь?
Мозаики мерцают в ее поле зрения, сложные, математически точные. Они растворяются в мгновение ока, деградируют до аморфных плавающих частиц, роящихся на ее сетчатке. За всем этим точки в зеркале сияют, как крошечные блуждающие огоньки.
- Iris? Это ты?
Фосфеновые[40] калейдоскопы, вспыхивают и исчезают.
Это был ответ? Диалог?
Это во мне, напоминает она себе. Неизвестные интерфейсы. Может, мне даже не нужно говорить вслух.
ПРИВЕТ, IRIS, Я ИРИС, ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ
Возможно, там что-то есть, но, быть может, это просто остаточные изображения. Воображение.
ПРИВЕТ? IRIS?
- Нахуй, - бормочет она и тянется к выключателю.
Нечто покалывает в ее руке. Чуть выше локтя что-то напрягается и сопротивляется. - Ладно, хорошо. - Она заставляет себя расслабиться. - Что ты хочешь сделать?
****
Она никогда раньше не бегала по ночам. Она едва ли бегает днем; легко стремиться к трем разам в неделю, когда Co-op[41] заполняет вашу гарнитуру горными тропами и пустыми пляжными набережными. Но не так легко, когда улицы за пределами вашей тесной однокомнатной квартиры кишат дронами, ботами-доставщиками и людьми, которые намеренно толпятся щека к щеке, выставляя напоказ голые лица и противовирусные татуировки широкого спектра действия, будто это какая-то брачная демонстрация. Она пыталась пару раз, и это походило на попытку пробежать марафон в мошпите[42].
Теперь, однако...
Улицы прекрасны и пусты: темный и яркий неон (или что они там сейчас используют вместо него в своем бестолково нарастающем стремлении к углеродной нейтральности). Шел дождь. Тротуар скользкий, черный и полон ярких зигзагообразных отражений, электрических абстракций с идущей вразнос строчной синхронизацией. Ирис вдыхает асфальт и озон. Калейдоскоп луж разбивается под ее ногами.
Она не следует установленному маршруту; поворачивает направо или налево, в зависимости от настроения. Бежит вдоль городских каньонов, освещенных медным светом, минует библиотеку, поворачивает налево на Гомер. Вот она на мосту Беррард-стрит; вот она оставляет Китсилано позади. Яркая ночь постепенно темнеет бесконечно малыми величинами, пока небоскребы и галогенные лампы не остаются за много миль позади нее. Она пересекает какую-то пустынную улицу, меняет асфальт на грунт (Сасамат Трэйл, гласит пролетающий знак, который она по-хорошему не должна различить) и ныряет в лес.
Ирис останавливается. Оглядывается. Покачивающиеся силуэты кедров и кленов вытесняют небо, черные на черном фоне.
Но свет еще не полностью исчез. Ирис снова светится.
Она никогда бы не увидела его при дневном свете. Даже яркой городской ночи было достаточно, чтобы смыть его. Но здесь, на неосвещенной окраине этого безмятежного леса, она видит слабый светящийся узор, разветвляющийся под кожей рук. Кровеносные сосуды, по которым бегут огни Святого Эльма[43]. Двигательные нервы, выгравированные в свете звёзд.
Она вспоминает давно забытый документальный фильм из детства: так светятся глубоководные рыбы, с завитками, линиями и точками, которые вспыхивают в темноте. Светящиеся бактерии в карманах, выстроенных по всей коже, питаемые капиллярами, которые могут широко растягиваться или плотно сжиматься. Откройте эти ворота, и бактерии вспыхнут, как светодиоды; закройте их, и они погаснут. Это действие кислорода.
Она помнит, будто видела это вчера.
Световое шоу под ее кожей исчезает. Это прекрасно, думает Ирис, затем спохватывается. Это инфекция. Я больна.
Она не чувствует себя больной. Она чувствует себя лучше, чем когда-либо с тех пор ну, с тех пор, как ей поставили диагноз.
Разве это не что-то особенное? Болезнь, которая излечивает другие болезни.
Ирис возвращается тем же путем, которым пришла. Выходит из леса и снова бежит, заставляя себя замедлиться до шага. Вероятно, это сущность побуждает ее к упражнениям, потому что вся эта быстро перекачиваемая, насыщенная кислородом кровь помогает расти быстрее. Возможно, ей не следует кормить это больше необходимого.
Но так трудно сохранять сосредоточенность. В тот момент, когда ее мысли отвлекаются, тело снова начинает двигаться: рысью, потом трусцой, потом бегом, пока она не возвращается в здесь и сейчас и не нажимает на тормоза.
Она хочет бежать.
Нет. Оно хочет.
Ирис продолжает идти быстрым шагом. Это требует сознательных усилий.
Оно внутри тебя всей. Раньше оно было слабым и напуганным, раньше оно ждало, пока ты не отвернешься. Помнишь, как ему приходилось бороться с тобой за контроль? Но теперь оно намного сильнее. Оно так глубоко прошито в тебе, что ему больше не нужно бороться с твоей волей.
Теперь это твоя воля.
Ирис смотрит на свою руку. Сжимает ее. Разжимает. Она чувствует, что это ее воля.
Потому что ей все равно. Попробуй сделать что-нибудь, чтобы угрожать ей.
Навскидку Ирис даже не знает, что бы это могло быть.
Оно стирает тебя. Думаешь, ты умнее, считаешь, твоя память лучше, тебе больше не нужна бутылка, но все это не ты. Оно берет все, что делает тебя той, кто ты есть, и перезаписывает это чем-то...
Лучшим.
Потому что, на самом деле, кто она? В лучшем случае - спазматическая пьяница на пути к паллиативному лечению, или скорее к картонной коробке за мусорным баком. Ни семьи, ни перспектив, живущая в мире, настолько разъёбанном, что ещё неизвестно, кто из них загнётся раньше. Неужели потерять подобное так уж плохо?
Ты даже не настолько напугана, правда? Любой разумный человек был бы в ужасе. Почему ты не боишься, Ирис?
Странно, признает она, переходя на рысь. И это не просто страх; она чувствует всё вокруг слабее. Слабее, чем раньше. Ей требуется минута или две, чтобы понять, чего не хватает.
Горе ушло.
****
Ирис обгоняет солнце, возвращаясь домой. Она вызывает лифт, передумывает и идет по лестнице. Где-то на четвертом этаже ее внезапно озаряет: у кого еще, кроме детей, большие глаза и курносость? Она вваливается в квартиру, не закрывая за собой дверь, и обнаруживает себя за прочесыванием японских баз данных в поисках манги и аниме (залезла бы и в архивы Disney, но она знает кое что на этот счет; эти ублюдки никогда не позволяет чему-либо выпасть из-под авторских прав).
Она рандомно выбирает несколько тысяч лиц и вводит их в базу данных. Производительность Pocket Watson немедленно и основательно падает до 35%, но это нормально; вероятно, он все равно был переобучен. Он вернется в прежнюю форму после небольшой тренировки, и когда это произойдет, детей будет видно и слышно. Возможно, через два часа, максимум три, и ее база данных для психушек будет готова к прайм-тайму.
Только тогда она замечает, что Яз снова ей позвонил. Хочет узнать, что она думает о той статье в BioRxiv. Надеется, у нее все в порядке. Что она не злится на него или что-нибудь в таком духе. Она не злится. У нее просто другие мысли на уме.
****
Brain Wash вознаграждает ее еще одной работой: тридцать лет вокализаций горбатых китов, предназначенных для какого-то межвидового коммуникационного проекта, основанного на глубоком обучении. Аренда на месяц, если она сможет сделать это в течение недели.
Процесс занимает два дня.
Ей отправляют полтерабайта векторов миграции для климатических беженцев по всему миру и эпидемиологическую карту зоонозных вспышек, нанесенную на ту же сетку. Она даже не помнит, как делала это: просто просыпается однажды ночью на кухне, и все готово.
Ирис искупает другую Ирис. К подобному стоит привыкнуть. Как и к любым новым отношениям.
Ясар оставляет еще пару сообщений. Она оставляет их висеть.
Дождевой шквал проносится по городу, и внезапно - в городе, где дождь обычно является лишь фоном - все говорят об этом. Фотографии повсюду в социальных сетях: ихорное[44] небо, зловещие кучево-дождевые облака, сияющие радиоактивным светом. Утренние ведущие повторяют показ видео и берут интервью у экспертов, которые пожимают плечами и рассуждают о микрополярных сияниях и коронных вспышках.
По-видимому, многие из свидетелей страдают от легкой болезненности, покраснения глаз. Никто не может объяснить и это тоже, но никто и не должен: происходящее, очевидно, просто еще одна часть кармы от матери-природы, вроде резкого падения количества сперматозоидов и смертоносных ураганов. Мы выбрасываем в воздух едкое дерьмо со времен промышленной революции; кто-нибудь думал, что наша последняя необдуманная политика в области охраны окружающей среды может волшебным образом отменить два столетия равнодушного опустошения?
Но по крайней мере никаких упоминаний экстремальных реакций. Никто не говорит о зрачках, сузившихся до точек, или о людях, которые ослепли. Вероятно, Ирис попала в какой-то бета-релиз[45]. Может быть, кто-то придумал, как смягчить побочные эффекты во второй раз.
Или ты просто особенная, думает она и тихонько хмыкает от удивления.
Она все еще не привыкла думать о себе подобным образом.
****
Она едва слышит гудок: он исчезает, как воспоминания о сне во время пробуждения, только это другое. Это происходит прямо сейчас. Она думает о том, чтобы проигнорировать его. Глаза скользят вбок, пока callerID[46] не попадает в поле зрения, пятно яркого цвета на темном фоне. Она фокусируется.
Снова Ясар. Мужчина никогда не сдается.
- Привет, - наконец говорит она.
- Слава богу.
Его голос звучит странно; чувствуется напряжение в верхних регистрах. Она почти видит волны, исходящие от планшета подобно муаровой[47] ауре; будто у неё, как там это называется...
Синестезия[48], что-то говорит ей.
Правильно.
- Ирис? Ты там?
Она долго тянет "эмммм".
- Что случилось, Яз?
- Я, знаешь ли, волновался. Ты не отвечала, и похоже... ну, наверное, уже знаешь, но теперь есть и другие люди, похожие на тебя. BCH[49] знает об этом, однако они говорят, что их руки заняты E-13 и оспой, и это не заразно и смертность нулевая, так что все они имею в виду, я бы сказал, что они упустили возможность, но это означало бы, что у них она вообще была. А потом ты не отвечала, так что...
- Все в порядке, Яз. Я в порядке.
- Раньше твой голос не звучал нормально. Ты была напугана до чертиков.
- Сейчас мне лучше. Я в порядке. В полном порядке.
- Да, но Рис... это может быть плохим знаком. Думаю, что бы это ни было, оно могло взломать нахрен твой мозг. Заставить тебя полюбить его...
Ясар продолжал лепетать. Его голос был слабым и далеким. Он говорил, что есть паразиты, которые растут в насекомых, кошках и людях. Они перепрограммируют своих хозяев, чтобы те любили и защищали их, вдохновляя их на самопожертвование. Вот как они завершают свой жизненный цикл: зараженные крысы прыгают в пасти кошек, пораженные крабы любят и лелеют личинок, пожирающих их внутренности.
Ирис чувствует, как напрягаются мышцы на лице, и думает: Я улыбаюсь. Как будто она никогда раньше этого не делала.
- Ладно, Яз. Если почувствую желание прыгнуть в пасть акуле, то дам тебе знать.
- Не смешно, Ирис. Эта штука... мне зайти?
Внезапно гул пропал. И мир стал кристально чистым.
- Что? Нет.
- Ты меня не слышала? Эта штука может перепрограммировать тебя. Химически. Прямо в нейронах.
- И что?
- Ты обкурилась? Ты не...
- Она убивает людей? Она кого-нибудь убила? Я имею в виду, и полгода не проходит, чтобы мы не откопали какую-нибудь совершенно новую настоящую болезнь из джунглей или вечной мерзлоты, а ты беспокоишься о чем-то, что не делает ничего, кроме...
- Кроме чего? Что она с тобой делает?
- Ничего.
- Я приду.
- Я в постели, Яз.
- В четыре часа дня.
- Со мной все в порядке. Клянусь, что со мной все в порядке. День был долгим, вот и все. Я просто хочу вздремнуть.
- Xочу увидеть тебя лично. Если нет проб...
- Явишься сюда, и я вызову полицию.
Ясар замолкает.
Ирис чувствует нечто смутно похожее на шок. Слова вылетают еще до того, как она успевает их произнести.
- Я в порядке. Правда. Позвоню тебе позже.
Она вешает трубку.
Паразит. Она не может полностью избавиться от отвращения, обиды, которая осталась после этого слова. Ясар и его полусырой диплом по биологии. Он понятия не имеет. Ирис и ее мама эти годы транслировали свою долю в Nature Nostalgia; теперь она сама понемногу вспоминает биологию. Iris не паразит: это симбионт. Как водоросли, живущие в тканях кораллов, или митохондрии, которые питают каждую из ее собственных клеток. Как микрофлора в ее кишечнике, без которой она не могла бы даже переваривать собственную пищу. Это не болезнь: это партнер. Лучшее, что с ней когда-либо случалось.
****
Она бегает почти каждую ночь, под дождем. Ирис больше не одна; улицы полны сов, страдающих бессонницей и лунатиков, беспокойных и намеренных колотить тротуар, бегать кругами, считать клики[50]. Возможно, кто-то из них врач или политик. Некоторые, вероятно, отвечают за политику реагирования на пандемию.
У всех такие яркие глаза.
Вот почему мы выходим ночью, понимает она. Чтобы иметь возможность видеть друг друга.
Ирис теперь полностью проснулась, и другая Ирис тоже. Одна чувствует, как другая смотрит через ее глаза; наслаждается энергией, наполняющей ее мышцы, и звуковыми ландшафтами, омывающими ее уши, чудесной сложностью каждой поверхности, на которую падает её взгляд. Будто она видит все впервые. И все же в этой сложности нет хаоса; есть только паттерн. Фракталы, плитки Пенроуза и великолепная авторекурсивная архитектура Эшера. Все соответствует.
Ирис больше не является исключительной вотчиной первопроходцев с дефицитом миелина[51], она дает о себе знать более широкой аудитории. Не все приветствуют перемены. За пределами завесы собственного просветления Ирис смутно осознает новостные репортажи и онлайн-обновления, разговоры о какой-то новой инфекции, которую, похоже, никто раньше не видел. Не вирус и не бактерия. Не грибок. Не совсем, хотя, похоже, у нее есть сходства со всеми тремя. Невероятно маленькие 700 ангстрем[52]. В значительной степени невидим для иммунной системы человека. Не обнаруживается стандартными тестами. Ирис не удивлена. Стандартные тесты и иммунная система человека имеют много общего; они видят только то, что знают, как искать.
Некоторые пытаются поднять тревогу. Будто это то, с чем нужно бороться: пластырь для рассеянного склероза, обновление для ума. Нить радости, наполняющая каждое мгновение бодрствования. И люди хотят подобное вылечить.
Но это ненадолго.
Ирис сейчас замедляется. Она оглядывается вокруг в поисках причины (не усталость, конечно; она чувствует, что может бежать вечно), и через мгновение кто-то поворачивает за угол перед ней, в свою очередь замедляясь. Она никогда не видела его раньше, но узнает его по свету в глазах.
Не нужно тратить время на нерожденных, на эти рассеянные сети, все еще бездумно пускающие корни через слепой инстинкт и морфогенез Тьюринга[53]. Не время для простого потенциала. Следующее поколение созреет и расцветет в свое время. Сегодня вечером Ирис существует только для тех, кто проснулся.
Она и незнакомец на мгновение стоят лицом к лицу; наклоняются друг к другу; целуются. Их языки движутся в каком-то ином согласии. Искры покалывают во рту; просветление искрится в мозгу. Внезапно Ирис узнает то, чего никогда не знала. Вкус сырых эвфаузиид[54]. Как ощущается оспа обезьян. Как сделать воздушного змея. Точное число детей представителей коренных народов, убитых в канадских школах-интернатах. О, и только что: где-то за последний час Ванкувер объявил военное положение.
Будто подобное имело значение.
****
Должно быть, сейчас сложнее покинуть город. Блокировка в полном объеме: контрольно-пропускные пункты и баррикады свирепствуют от Норт-Вана до залива Хорсшу. Но их так легко обойти. Водопропускная труба под Трансканадским шоссе; полицейский, который смотрит на Ирис, видит свою отчужденную дочь и смотрит в другую сторону; брошенная машина спит на обочине дороги, ее автопилот отключился, когда власти заметили, что кто-то нарушил карантин. Одна Ирис или другая по очереди перешагивают через каждый барьер, просто лужицы по пути в бухту Порто.
Конечно.
Сейчас здесь, между горами и морем, глубокие сумерки. Рваная морена из коряг вьется вдоль линии прилива. Склон отполированных булыжников тянется к воде; они сдвигаются и скользят под ее ногами, когда та спускается. Скользкие бурые водоросли, выброшенные отступающим приливом, мрачно блестят в полумраке.
Другая её часть ждет внизу на мелководье. Она могла видеть ее всю дорогу от опушки, даже в сгущающейся темноте, потому что та светится. Яркие волны золота и зелени гипнотически скользят по ее поверхности; люцифериновые[55] сетки рябью скользят по коже, как солнечный свет, пятнающий мелкое морское дно. Она движется вперед, когда Ирис приближается, подтягивается так близко к берегу, что ее бескостная масса возвышается над ватерлинией. Глаз вращается в поле зрения: круглый, немигающий, большой, словно колпак колеса. Множество рук раскинуто в приветствии.
Она смутно осознает других людей вдоль береговой линии, силуэты, движущиеся к своему назначенному месту встречи. Ирис не обращает на них внимания. Оно направлено вперед, на пространстве бледной плоти, пульсирующей темными звездами, которые расцветают, сжимаются и создают мозаику, отражающую то, что она видит за своими собственными веками, когда их закрывает.
В конце концов, дождь коснулся океана еще до того, как достиг суши. И вообще, что такого особенного в людях? Зачем кому-то создавать базу данных, состоящую исключительно из людей? Это исказит все ваше мировоззрение. Вы начнете думать, что только человеческие перспективы имеют значение.
Нейронные сети невинны.
По крайней мере, эта знает достаточно, чтобы диверсифицироваться. Ирис заходит на мелководье, и то берет ее в свои объятия. Она чувствует отдаленное покалывание, когда мириады рогатых присосок прикрепляются к ее плоти, но это не так уж и больно. Вместе они движутся от берега, в более глубокую воду. Вместе погружаются в яркую тьму.
Ирис знает, что часть ее тонет. Но это нормально.
Остальное будет продолжаться вечно.
Contracting Iris, 2023
В названии присутствует игра слов - Ирис (лат. iris) это не только имя главной героини, но и медицинское название радужной оболочки глаза
Синдром чужой руки - сложное психоневрологическое расстройство, форма апраксии, при которой одна или обе руки действуют сами по себе, вне зависимости от желания хозяина
Эффект зловещей долины - явление, которое подразумевает, что робот или другой объект, выглядящий или действующий примерно как человек (но не точно так, как настоящий), вызывает неприязнь и отвращение у людей-наблюдателей
Интерферометрия - это семейство методов, в которых складываются волны, обычно электромагнитные, вызывая явление интерференции, которое используется для извлечения информации
УДТ - маркер хронического злоупотребления алкоголя, позволяет на ранней стадии выявить хронический алкоголизм, включая формы скрытого или латентного алкоголизма, дифференцировать его от умеренного или эпизодического употребления алкоголя
Альбумин - простые растворимые в воде белки, умеренно растворимые в концентрированных растворах соли и развёртывающиеся при нагревании
Анемия (малокровие) - патологический клинико-гематологический синдром, который сопровождается уменьшением содержания гемоглобина и эритроцитов в циркулирующей крови и характеризируется нарушением транспорта кислорода и развитием гипоксии
Мозолистое тело - сплетение нервных волокон в головном мозге млекопитающих, соединяющее правое и левое полушария
Саккады - быстрые, строго согласованные движения глаз, происходящие одновременно и в одном направлении
Прокальцитонин - прогормон, предшественник гормона кальцитонина, который участвует в метаболизме кальция и поддерживает его постоянный уровень в крови
Сонный паралич - состояние полного или частичного паралича мышц, возникающее во время пробуждения ото сна или реже во время засыпания
Тульпа - термин в мистицизме, происходящий из тибетского буддизма, обозначающий паранормальное существо или объект, созданное с помощью силы мысли. Тульпа может казаться самостоятельным существом и являться собеседником например, воображаемым другом
Ryde - приложения для поиска ближайшего транспортного средства (самоката, например) для поездки из точки А в точку Б
Stinging in the rain - обыграно название заглавной песни из легендарного мюзикла 1952 года Singing in the Rain (sting (англ.) - ужалить, укусить)
Тростниковая Жаба (Cane Toad) - алкогольный коктейль из водки и текилы с вишнёвым ликёром и газированной водой
Имеется в виду так называя хиральность аминокислот, имеющих два зеркально симметричных варианта - левовращающий и правовращающий; вся земная жизнь основана на левовращающих аминокислотах
Хемотаксис - двигательная реакция микроорганизмов на химический раздражитель
Гетероскедастичность - понятие, используемое в прикладной статистике, означающее неоднородность наблюдений, выражающуюся в неодинаковой дисперсии случайной ошибки регрессионной модели
Меланизм - вариант фенотипа, характеризующийся намного более тёмной по сравнению с другими особями данного вида окраской
Глитч - визуальный или звуковой артефакт, который порой неожиданно возникает в программе из-за ошибки в коде
Туше - фехтовальный термин, использовался во все времена для тренировочного или демонстрационного боя, означает нанесение укола. Используется в наше время чаще в переносном смысле - "уязвил", "один-ноль", с целью дать понять собеседнику, что он тебя сделал
bioRxiv - бесплатный электронный архив научных статей и препринтов по биологии.
Оппортунистические инфекции это инфекции, вызванные возбудителями, которые не вызывают заболевания у человека с нормальным иммунитетом, но могут быть смертельно опасны для больных с резко сниженным иммунитетом
Преследователь скорой помощи - термин, используемый в США и обозначающий предложение и даже навязывание юридической помощи клиентам на месте бедствия или в медицинских учреждениях
Кетамин - NMDA-антагонист, применяемый в качестве средства для наркоза в медицине и ветеринарии
Седация - снижение уровня физической и психической активности, уменьшение подвижности и уровня тонуса пациента
Демиелинизация - патологический процесс, представляющий собой избирательное повреждение миелиновой оболочки, проходящей вокруг нервных волокон центральной или периферической нервной системы, что приводит к нарушению функций миелиновых нервных волокон
Пролиферация - разрастание ткани организма путём размножения клеток делением
Аксон - нейрит (длинный цилиндрический отросток нервной клетки), по которому нервные импульсы идут от тела клетки (сомы) к иннервируемым органам и другим нервным клеткам
Актомиозин - белковый комплекс, состоящий из миозина и актина, обнаруживается в мышечной ткани в процессе ее сокращения
R0, произносится как "R ноль" - термин, который указывает на степень заразности инфекционного заболевания. Его также называют репродуктивным числом
Зоонозы - инфекционная болезнь, передавшаяся людям от нечеловекоподобных животных
Задача коммивояжёра одна из самых известных задач комбинаторной оптимизации, заключающаяся в поиске самого выгодного маршрута, проходящего через указанные города ровно по одному разу с последующим возвратом в исходный город
Адгезин - общее название специализированных поверхностных белков и клеточных структур, определяющих процесс адгезии (сцепления поверхностей разнородных твёрдых и/или жидких тел).
Эукариоты - домен живых организмов, клетки которых содержат ядро
ЛВС (Локальная Вычислительная Сеть) - это объединение вычислительных устройств в единую информационную сеть с использованием средств проводной или беспроводной связи
Фосфен - это пятна, цветные формы и фигуры различных конфигураций. Фосфены в глазах проявляются как оптические явления в виде галлюцинаций
Co-op (здесь) - приложение для выбора персонализированных еженедельных предложений, чтобы сэкономить на покупках продуктов питания и прочих товарах и услугах
Мошпит (мош) - танец, происходящий, в основном, на хардкор-панк концертах
Огни Святого Эльма - оптическое явление в атмосфере, выглядящее как тихие разряды в форме светящихся пучков или кисточек, возникающие на острых концах высоко расположенных предметов (башни, мачты, одиноко стоящие деревья, острые вершины скал и даже части тела человека) при очень большой напряжённости электрического поля в атмосфере
Ихор - кровь богов в древнегреческой мифологии, отличная от крови смертных
Бета-тестирование - интенсивное использование почти готовой версии продукта (бета-версии) с целью выявления максимального числа ошибок в его работе для их последующего устранения перед окончательным выходом продукта на рынок, к массовому потребителю
Caller ID - телефонная услуга, которая позволяет получить номер вызывающего абонента
Муаровый - узор, возникающий при наложении двух периодических сетчатых рисунков
Синестезия - нейрологический феномен, при котором раздражение в одной сенсорной или когнитивной системе ведёт к автоматическому, непроизвольному отклику в другой сенсорной системе
BCH (British Columbia HealthCare) - государственное подразделение системы здравоохранения провинции Британская Колумбия, Канада
Миелин - структура, формирующаяся множеством слоев плазмолеммы шванновской клетки (вспомогательные клетки нервной ткани, которые образуются из потомков клеток нервного гребня и дифференцируются вдоль аксонов периферических нервных волокон), образующая миелиновую оболочку нервных волокон
Ангстрем - внесистемная единица измерения длины, равная 10 в -10 степени метра
Тьюринг внёс вклад в теорию морфогенеза, предположив, что некоторые упорядоченные структуры формируются путём самоорганизации на основе реакционно-диффузионного механизма. "Модель Тьюринга", так иначе называется этот механизм, предполагает наличие двух динамически взаимодействующих веществ
Эвфаузииды - отряд морских ракообразных из класса высших ракообразных
Люциферин - класс светоизлучающих веществ, обнаруженных в организмах, способных к биолюминесценции
|