Аннотация: Рассказ печатался в "Я и ты", 2000 г., Љ 4 или 5 (экземпляром не снабдили). Его как-то правили, и я даю исходный, авторский текст.
ВОИН АЛЬБИНА
- Я что, такой скучный, да? Such a dull individual? - по-английски произнес Николай Семенович, лишний раз показывая свое образование. - Ушами не умею шевелить? - Чумасов потеребил руками уши, двигая их вверх-вниз - босс Альбины изображал Гришу, директорского шофера, который, бывало, развлекал дам фирмы этим своим умением. На Николае Семеновиче не было ни красного пиджака, ни золотой цепочки, он выглядел, скорее, как управленец средней руки или даже преподаватель университета, разве что несколько молодо. И все же он был новым русским - коммерческим директором и компаньоном хозяина их "Опт-Марк-Инвеста", сотовый торчал у Чумасова из кармана пиджака, а "Мерс" он водил хоть и подержаный, но шестисотый. Николай Семенович только что предложил Альбине отдохнуть у него в субботу на даче, а она это отклонила. Конечно, для мужского - да еще начальского - самолюбия это укол, и Альбина отвечала так, чтобы подсластить свой отказ:
- Почему скучный, вы - симпатичный мужчина, в этих очках очень даже интеллигентный. Просто это не в моих правилах.
Она унесла подписанные документы и села за стол.
- Ну как - на дачу? - тоном сообщницы поинтересовалась Раечка, молоденькая бухгалтерша. - Завтра едете?
Альбина дернула плечом:
- Кто-то едет, а кто-то остается.
- Хм... - Раечка скорчила недоуменную гримаску. - А когда же ты собираешься?
- Что собираешься?
- Как что - поблагодарить Колюню. Пора бы уже, вторую неделю у нас.
Альбина уставилась на Раю. Та опустила глаза и высказалась подробней:
- Что, сама не понимаешь? Ты ведь у нас за Колюней. Думаешь, тебя почему взяли? С твоими-то курсами? Опыта кот наплакал, связей никаких... И чего Чумасов на тебя запал, к нам, знаешь, какие сватались!..
Значит, вот оно как. А ведь голову морочили тестами, одних собеседований три штуки прошла, с психологом два часа заумные материи обсуждала, с кадровиком... Ей все уши прожужжали, какая это честь - работать в "Опт-Марк-Инвесте", отбор персонала по высшему разряду, а оно вон как все просто.
Она задумалась. Колюня, как называла его Раечка, намекая на короткое знакомство с боссом, на вид был действительно мужик как мужик. Альбину он, во всяком случае, не отталкивал. А они с Маришкой жили вдвоем, без папы, она была женщиной свободной, так что... Но - интим по обязанности? Потому что он начальник и назначил Альбину в свою койку не интересуясь ее согласием? Ну нет, она не девушка по вызову! А Чумасов-то... Вот тебе и университетская внешность, вот тебе и английский без переводчика! Да уж, новорус он и есть новорус. Или это обычная мужская спесь, мол, с бабой так и положено?
Первым желанием Альбины было пойти и уволиться. Но была пятница, начальство "Опт-Марка" уже отбыло по неотложным делам, и даже в отделе кадров Альбина никого не застала - это за сорок минут до конца дня, образцовая компания, ничего не скажешь. А за выходные она передумала. Ну, уволится она, и куда потом? Образование, у ней, действительно, курсы, правда, она не такая уж дремучая дура, два года вела бухгалтерию в кооперативчике, в городке, где размещалась Мишкина часть. Она и годовой отчет сводила, в налоговой хвалили, но мало что ли таких специалисток бегает не может устроиться. Тем более, у нее и знакомых в городе - только родители Егорова, Мишкиного приятеля. Они и так помогли ей - и с переездом, и квартиру вот купить. Однокомнатная, конечно, но приличная, в центре, тут и миллионеры живут...
"Миллионеров", собственно, Альбина знала лишь одного - это был Шлыков, ражий мужик с лицом громилы. Уже которое утро Альбина наблюдала в окно, как он утром выводил из загона своих мустангов, чаще какой-то крутой "Джип", но иногда вишневое "Вольво", лимузин длиной в полторы "Волги". Из-за этих двух гаражей под окном, по всему, Шлыков и не переезжал в коттедж - таковой, это говорила Рая, у Шлыкова был построен давно и находился в хорошем дачном районе. Раечка его знала - у Шлыкова были свои дела с их фирмой, он хоть и не был ее владельцем, но, видимо, от него тут сильно зависели, надо было видеть, как они танцевали перед ним на цыпочках, и Колюня, и Брошкин,- Альбина наблюдала все в натуральную величину, когда Шлыков наведался в "Опт-Марк-Инвест" на неделе. Да уж, он-то крутой так крутой, такой бы привязался, хоть беги, а Колюня... Да справится она с ним. Дипломатию надо - вот лично вы, Николай Семенович, человек приятный, мне нравитесь, а вот ваши коечные притязания, вот они - нет, не нравятся, не надо их. А потом это так и установится, и все привыкнут. Уволиться успеется.
Не тут-то было. С понедельника Чумасов продолжил осаду. Он вызвал Альбину и долго плакался о несчастной и одинокой жизни, нет, почему, жена, конечно, не ушла, но у ней на уме всякие бабские глупости, купить-надеть, живут вместе, а как чужие... А на фирме с кем поговоришь, подчиненный человеку волк... в общем, некому пожалеть и пообщаться... Альбина слушала, сочувствовала, а потом тихонько отползла и подослала к Колюне Раечку. Назавтра босс несколько изменил тактику, сначала он снова пожаловался на отсутствие заботы и ласки, а затем пригласил в ресторан. В какой - пока секрет.
- Шикарный ужин в шикарной обстановке. Ну как?
- Ужин и обстановка - это хорошо, а то, что после - плохо,- отвечала Альбина. - Это уж для шикарных женщин, я тут не гожусь.
- Годитесь, годитесь! - засверкал очками Колюня, но Альбина знала, что уступать нельзя - сходить в ресторан "просто так" не получилось бы.
- Ты что, всерьез его раскрутить хочешь? - спросила Раечка, по-своему поняв поведение Альбины. - Ты поосторожней с этим, у него Веруня, она его так держит - не отколупаешь.
Значит, еще и так. Мало жены и гарема, так еще и любовница постоянная. Господи, так чего ж ему еще-то надо, какой такой ласки? Чумасов день ото дня падал в глазах Альбины.
А эта Веруня заглянула к ним после обеда. Она оказалась дамой не столь уж большой красоты, зато наряд ее был весьма откровенным - юбочка короче некуда и полупрозрачная блузка. Видимо, какие-то слухи до примадонны Чумасова уже дошли,- Альбину она одарила взглядом явно оценивающим и крайне нелюбезным, после чего скрылась в кабинете Колюни на добрые полчаса. Покидала она своего повелителя с томным и победительным видом, а на Альбину посмотрела уже и вовсе неприязненно. Альбина тоже не обрадовалась знакомству. У ней до того шевелилась надежда сделать из Веры союзницу, отбиться ей от Чумасова. Но с первого взгляда на "соперницу" она похоронила эти планы как несбыточные - дамочка явно была не из тех, что способны сыграть в команде, она бы на Альбину же и наехала, нет, тут дохлый номер.
В четверг Чумасов как с цепи сорвался. Он попросил Альбину задержаться на часок, сделать к утру срочные документы. Потом был вызов в кабинет, бутылки с заморским пойлом и рюмки на столе, ваза с фруктами. Придвинутая рюмка - да один глоток, один только. Альбина поднесла к губам рюмку для приличия и поставила на стол. И тогда он по-наглому распустил руки.
Ей пришлось врезать ему, сильно, по-мужски. Чумасов лежал с глупым лицом на ковре и пялился на Альбину с улыбочкой очень нехорошей. И было понятно, что никакая тут не внезапная страсть к интересной женщине и не желание утешающей женской ласки, а обыкновенное хамство заурядного самодура, который решил любой ценой восторжествовать над строптивой наложницей. Альбине стало противно, и она не удержалась, вылила ему рюмку на голову. Во взгляде Колюни поднялось что-то очень тяжелое и подлое, он р е ш и л, ну, теперь берегись по-настоящему,- поняла Альбина.
Мысли у нее были самые невеселые, и торопясь с Маришкой из детсада, уже у самого дома, она едва не угодила под машину. Это был Шлыков. К счастью, он-то не торопился и затормозил. Сердитый Шлыков выставился, приподнявшись, из кабины, и Альбина подумала, что теперь ей и этот выдаст.
- Сударыня, вы поосторожней, а то ведь с дитем идете,- густым баском укорил Шлыков. - Надеюсь, я вас не повредил?
Его тон и "сударыня" настолько расходились с тем, чего ожидала Альбина, да и с внешностью Шлыкова, что она непроизвольно расхохоталась.
- Однако,- крутанул лобастой головой Шлыков, а из салона послышался раздраженный возглас: - Истеричка.
Альбина кинула взгляд - подательница реплики сидела на заднем сиденьи и курила с отчужденным выражением на красивом лице. Стать, холеность и тряпки - все было, каким этому положено быть у дамы, ездящей в "Вольво" со Шлыковым. "Тут будешь истеричкой, тебя-то Колюня не лапает по вечерам в конторе",- подумалось Альбине.
Из отъезжающего лимузина послышалось:
- Наши мертвые нас не оставят в беде, наши мертвые...
- Да выключи ты наконец этого Высоцкого,- с прежним раздражением прозвучал капризный голос.
"Э, похоже, и у тебя не все так гладко",- мысленно отметила Альбина. Ей было, конечно, не до заморочек мадам Шлыковой. Но голос великого барда напомнил ей прошлое, и дома, меж дел хозяйственных, Альбина разыскала и поставила кассету с этой песней. Высоцкого любил Мишка, она - не так чтобы очень, слушала, когда он слушал. А вот теперь это была память о нем, что-то близкое.
Под утро ей приснился Мишка. Ни его слов, ни даже лица она не запомнила, но он говорил что-то хорошее, важное, и проснулась она с настроением светлым, не горестным. "Наши мертвые нас не оставят в беде",- повторяла она как заклинание по дороге до "Опт-Марка". Заявление о расчете у ней лежало в сумочке, но достать его ей не пришлось. Колюни с утра на фирме не было, а Раечка сообщила, что ей велят идти к Брошкину, подменить больную Маргариту Сергеевну. Эта больная, как хорошо знала Альбина, на самом деле поехала на неделю на Кипр, не секретом было и с кем. Все понятно - послушные по турам ездят, а непокорные за двоих вкалывают. Впрочем, Раечка намекнула, что ее могут и перевести в этот отдел - видимо, Колюня все-таки отступился. А может, это Веруня постаралась, чтоб убрать ее от ненаглядного подальше? Короче, вроде бы все рассосалось, и на сердце Альбины отлегло.
Несколько дней она так и работала за двоих - полдня за Маргариту Сергеевну, полдня у Чумасова. Приходилось вечеровать, Маришку Альбина забирала поздно, вот бедняжечка, но ей обещали оплатить совмещение, а деньги не лишние, так что... Кстати, она побывала у Шлыкова, подписывала кое-какие бумаги. Его фирма была, как ни странно, обставлена не роскошней "Опт-Марк-Инвеста", хотя Альбина знала, что деньги тут варятся куда гуще. А офис Шлыкова вообще выглядел чуть ли не аскетично, но на стенах в приемной висело несколько картин - секретарша сказала, что это подлинники каких-то там знаменитостей. Альбина даже удостоилась беседы с финансовым столпом, Шлыкову надо было кое-что уточнить, но узнал он ее или нет, этого Альбина так и не поняла.
Сразу после этого она заскочила в "Опт-Марк" и захватила работу на дом. Вечером, уложив Маришку, она разбирала эту бумагию, все было жутко запущено, цифры не сходились, она пересчитала несколько раз и вдруг поняла - и похолодела. Ее пытались подставить. Да что там - ее уже подставили. Она наскоро прикинула сумму, и ей стало плохо. Расплатиться она не смогла бы даже продав квартиру. Альбина ревела, долго, беззвучно, чтобы не разбудить дочь, и ругала себя и подлеца Чумасова. Дура же дура, ведь хотела же она уволиться, видела же, что Колюня так все не оставит, ну сволочь же, ну и гад!.. А она обрадовалась, что все устроилось - вот тебе и устроилось!..
А затем ей вдруг овладело холодное безоглядное бешенство. Ее тоже з а е л о. Значит, наказали, укротили, стала как шелковая и на коленях пощады просит? Не дождутся. Она это н е п р и м е т. Хоть что - "Опт-Марк" подожгет, мафию натравит... Вот не примет и все тут! Да она сама их подставит, с их-то бардаком! А что? - вдруг сообразила Альбина,- она сможет. Если в этих Шлыковских бумагах кое-что переделать... Завтра она это обдумает. Они-то с ней не стесняются!
Вся измученная, она легла спать - и вновь ей приснился Мишка. Они шли вдоль большой реки, она ему плакалась, а он убеждал ее не сдаваться.
- Тебе легко говорить, ты офицер, воин,- отвечала Альбина.
- Я не был воином,- возразил он. - Я был пушечным мясом, только боялся понять это. Воином должна стать ты.
- Я женщина.
- У тебя Маришка,- напомнил он. - Кто же ее защитит?
- Да не справиться мне...
Мишка улыбнулся:
- Воин побеждает не потому, что стремится победить, а потому что вынужден,- и Альбина поняла, что он цитирует кого-то из своих китайцев, Мишка увлекался восточными штучками, он и ее таскал на свое кун-фу, правда, до беременности Маришкой.
А потом Мишка сказал, что срок его увольнительной вышел и он больше не придет, а у ней все будет хорошо. Они попрощались, а дальше она не запомнила. Но разговор она не забыла, и утром к ней вернулась та же холодная решимость. Ей требовался день времени, и ей повезло. Чумасов, правда, вызывал ее к себе и спросил про бумаги - он проверял, просекла она уже их подставку или нет. Она соврала, что еще ничего не смотрела, и Колюня строгим голосом велел ей поторопиться, чтоб завтра был отчет, а она перевела на бумаги Брошкина, мол, шеф ей велел срочно закончить со Шлыковым, кстати, Николай Семенович, завизируйте тут и тут, - и этот олух подмахнул - ага, спасибо, а то Константина Юрьича нет, а то я прямо сейчас еду, а отчетом сразу потом займусь, к завтраму обязательно... Потом она позвонила в офис Шлыкову и опять наплела с три короба, мол, "Опт-Марку" надо кое-что переделать, она объяснит на месте.
В приемной на Альбину чуть не налетела Шлыковская мадам. Она выскочила из кабинета с некрасивым злым лицом, вдогонку послышался басок Шлыкова: "Ольга!", но Ольга, шевеля губами и мысленно доругиваясь, проследовала из офиса к машине. Альбине было не до нее, но секретарша засплетничала сама, и догадка Альбины подтвердилась - супруги Шлыковы были в раздоре и почти разводе. Наверное, это был не лучший момент для визита, но выбирать не приходилось - и звезды опять были за нее. Шлыков немного удивился - по бумагам сделка проходила так, будто "Опт-Марк" оставался сильно должен, но он-то тут ничем не рисковал, а Альбина снова наболтала то и другое. Ну вот, а теперь она выставит эти бумаги против тех, в худшем случае, будет ничья, и она хоть уволится по-тихому.
Вечером, веселая и возбужденная, она готовила на кухне еду назавтра и увидала в окно, как из подъезда напротив выбежала госпожа Шлыкова и укатила в вишневом "Вольво". У Альбины мелькнула прежняя мысль - что катайся она в шлыковском лимузине, Колюня не посмел бы наезжать на нее так по-подлому, да не только он. "Алька, да ты, кажись, метишь на место мадам Шлыковой!" - засмеялась она сама над собой. Все же она представила себя в этой роли, подошла к зеркалу, повертелась - и увяла. Не кинозвезда, чего уж там. Куда ей до дамочек Шлыкова. Но Мишка же влюбился, и ведь как! Или вот Колюня... тьфу ты, подонок, еще тут о нем подумалось... Может, не такая она уж серенькая? Хотя что толку, все равно за день-другой ничего не успеть, а уж если Шлыков, то он нужен к утру, прибыть в 9.00 ко входу в офис... Она отогнала эту мысль, но та упорно возвращалась, и внезапно Альбину осенило: а разве ей обязательно нужен прирученный Шлыков живьем? - достаточно же, если это будет так в ы г л я д е т ь. А это-то она может устроить!
Она полночи строила разные планы, но ничего путного не придумала. Снова сунуться ему под колеса, сделать вид, что захромала, чтобы подвез? А Маришка? Еще с ней, не дай Бог, что случится, нет уж... Ничего не придумав, Альбина утром вышла из дому - и увидела Шлыкова у гаража. У ней екнуло сердце - и вдруг ей стало все нипочем. В каком-то веселом отчаянии она, прихрамывая на всякий случай, приблизилась к его "Джипу".
- Егор Саныч, я очень-очень извиняюсь. Поверьте, это только один раз... Вы не подбросите меня с Маришкой в садик, а потом в "Опт-Марк". У меня самая крайняя необходимость, честное слово.
Шлыков посмотрел на нее не очень-то приветливо.
- Вам это по пути,- поспешно произнесла Альбина.
- Садитесь, сударыня,- буркнул Шлыков и спросил: - С ногой что-то?
- Угу,- отвечала Альбина,- с ногой.
Когда они ехали от детсада, Шлыков, глянув на ее сосредоточенное лицо, заметил:
- Вид у вас... Болит сильно или проблемы?
- Я на тропе войны,- объяснила Альбина.
Шлыков хмыкнул и полюбопытствовал:
- Война за мужчину или с мужчиной?
- Война с подонком,- отрезала Альбина - ей некогда было посвящать Шлыкова в свои дела - да и к чему они ему?
- Не женское дело вообще-то,- взглянул на нее Шлыков.
- Может быть,- не стала спорить она. - Но мой мужчина полтора года как похоронен, и воинов в нашей семье я одна.
- Однако,- крутнул головой Шлыков, а Альбина добавила не совсем к месту:
- Воин побеждает не потому что стремится к победе, а потому что вынужден. Конфуций.
- Это не Конфуций,- задумчиво поправил Шлыков.
Они очень удачно подъехали к "Опт-Марку" - как раз вылазил из "Мерса" Чумасов. С нарочито нежным лицом Альбина выбралась из салона - и тут на нее сошло вдохновение.
- Егор Саныч,- позвала она, наклонившись к окошечку,- у вас вмятина тут.
Вылезший Шлыков стал искать несуществующую вмятину.
- Ну, я пошла,- громко проговорила Альбина томным голосом. - Чао! - и как бы преодолев сомнения, она смачно чмокнула его в щеку. Тотчас она достала из сумки платок и, вытирая помаду с изумленного Шлыкова, прошептала: - Егор Саныч, пожалуйста, извините!
Колюня с крыльца наблюдал всю сцену. Альбина, взойдя к нему, вежливо поздоровалась, а затем повернулась и, как бы только что вспомнив, закричала:
- Горюшко! Купи Маришке тигренка, того, большого, она просила!
Шлыков, уже начавший отъезжать, притормозил с озадаченным видом, потом крутнул головой этим своим движением и уехал.
В офисе Раечка так и вцепилась в Альбину:
- У вас как - серьезно? Давно?
- С яслей,- холодно отвечала Альбина.
- И ты молчала! - ахала Раечка. - Так это ты его от Ольги Николаевны утащила? Ну, конспиратор!..
- Я с предателями не откровенничаю,- отрезала Альбина - она понимала, кто помог Чумасову переправить ее бумаги. Раечка смутилась и исчезла в кабинете Колюни.
Вскоре Чумасов лично пригласил Альбину к себе. Он мямлил, листая документы, и, видимо, сам не знал, то ли ему постращать на всякий случай, то ли изобразить великодушие:
- Ну, мы понимаем, вы человек новый, опыта не хватает, вашей вины, в общем-то как бы нет, но вот по документам выходит... вот посмотрите...
- Я-то посмотрела,- отвечала Альбина со льдом в голосе,- вот вы что посмотрите... - она показала ему Шлыковские бумаги и растолковала что к чему. Колюня вник в дело - и посерел. Скажи она, он бы и на колени встал. Похоже, так и хотел.
- Альбина Петровна, помогите,- лебезил Чумасов,- раз у вас такие отношения... Он вам не откажет... Мы же и так в пролете, Альбина Петровна!
Она дала ему похныкать и продиктовала условия капитуляции. Ей было даже как-то скучно, будто она по второму разу смотрела знакомый фильм. Конечно, со Шлыковым она некрасиво обошлась, но она позвонит, объяснит все - он умный. А когда все заметят, что Шлыков не при ней, - ну, так что же, сошлись, разошлись, мало ли. Зато сейчас она победитель и никто ее не тронет.
Непредсказуемое, однако, не замедлило обнаружиться. После работы ее встретил Шлыков. Он открыл дверцу джипа и сделал приглашающий жест. Они сидели в салоне, а мимо шли сослуживцы Альбины, ей было неловко, она хотела извиниться, но Шлыков заговорил первым:
- На воина нападают, и он спешно сооружает щит из подручных средств. Таких как пачка деловых бумаг, поездка в дорогой иномарке и бывший золотоискатель некто Шлыков, ныне бизнесмен и финансист. - Он сделал паузу и добавил: - Я все знаю.
- Егор Саныч, я очень-очень виновата,- начала Альбина,- я...
Он перебил ее:
- Да, чуть не забыл,- Шлыков повернулся и достал с заднего сиденья большой сверток: - Держи.
- Это что?
- Тигр для Маришки. Большой, полосатый. Ты ж сама говорила,- чуть насмешливо пробасил Шлыков. Он помолчал и негромко добавил: - Она ни разу не назвала меня Горюшко.
Альбина машинально разворачивала хрустящий целлофан и не знала, что и думать. Она хотела сказать что-нибудь про свой независимый характер, про Маришку, но вместо этого спросила:
- А это правда, что ты золото искал?
- Правда,- отвечал Шлыков. - Всю Колыму облазил. Татуировку сделал во всю грудь. На счастье, для фарта. Показать?
Они поженились в июне, сразу же, как Егор оформил свой развод с Ольгой.