По наследству от матери мне досталась фотолаборатория. Но увлекаться черно-белой фотографией я начал не так давно. Сначала, когда был маленький, мне было страшно спускаться в подвал, где светит всего одна лампочка и то красным светом. Когда подрос, голова была забита другим. Было проще отдать пленки в какой-нибудь "Kodak", а на завтра забрать фотографии.
Как бы то ни было, сейчас я люблю фотографировать, а еще больше печатать фотографии. Нет ничего более успокаивающего. Когда в конец все достает: самое время спуститься в подвал. Аккуратно делаешь растворы, разливаешь их по ванночкам. Закрепляешь негатив в фотоувеличителе, освещаешь фотобумагу. И в проявитель ее. Тут наступает самый мой любимый этап: рождение фотографии. Постепенно появляется изображение: люди, памятники, соборы, деревья, животные, море, небо, облака, улыбки, хмурые брови, руки закрывающие объектив, война, убийства, смерть, запястья в шрамах, "здесь погребено 400 советских военно-служащих". Но однажды вместо ожидаемого, я увидел свое лицо. Это было так неожиданно, что я отпрянул от стола с ванночками. "Как такое может быть? На пленке нет моих фотографий!" Страх пропитал все мое существо. Вспомнились все страшилки рассказанные старшей сестрой про подвал. Мне стоило неимоверных усилий не пуститься наутек. Единственное что представлялось мне разумным это поместить фотографию в закрепитель. Что я и сделал как можно быстрее и несмотря на нее. Немного успокоившись и прогнав страх, я достал фотографию из ванночки. С ее поверхности на меня смотрел я: тот я, который 5 минут назад пялился на бумагу в проявителе! Панику, охватившую меня, не передать словами.
- Ерунда какая-то. Да быть такого не может! Бред! Наверное, лицо от чего-то отразилось и попало на бумагу при освещении. Надо еще раз попробовать, - от страха я уже начал говорить сам с собой. На полном автопилоте произвожу то же самое. На бумаге начинает появляться побитое страхом мое лицо. Не помня себя, беру фотографию в руки и начинаю всматриваться. Несмотря на все законы физики и химии на ней продолжает проявляться мое лицо, а за ним красные стены. Складывается ощущение, что я держу не фотография, а зеркало. И тут началось самое безумное: стены начали двигаться, как будто я иду по коридору. Коридор узкий, с низким потолком, стены покрыты какими-то буграми. То справа, то слева начали появляться другие проходы. Когда на фотографии я проходил мимо очередного прохода, я который в подвале повернулся в его сторону. Как не странно фотография повернула в проход. Я долго, таким образом, путешествовал по красному лабиринту: всматривался в стены, заходя в тупики. Наконец оторвав взгляд от стен, посмотрел на свое лицо, и что-то меня в нем смутило. Вроде я. Все на месте. Но что-то все же не так... Господи... Нет... Это не я... И только сейчас бугры на стенах сложились в лица, сотни лиц... И все смотрели на меня... Нет не на меня: в меня... Это тысячи меня, во мне, смотря на меня... Они все я... Но я не один из них... Они как скелеты в шкафу... Нет как маски... Дрожащие руки отпускают фотографию, дабы не видеть больше этого. Та с шорохом падает на пол. Но, оглянувшись, я понимаю, что вокруг меня по-прежнему красные стены, насквозь пропитанные химией.